Феникс в пламени дракона. Глава 3.

Вдали слышалась артиллерийская канонада. Где-то западнее города, в нескольких милях. Небольшие морские пушки — что-то поменьше. Дэвиан узнал легкие полевые гаубицы, затем басовито ухнуло что-то более крупное. Палили, впрочем, без особенного энтузиазма, явно больше для острастки.

Мятежники-анлакарцы все еще оказывали сопротивление, заняв оборону в нескольких старинных крепостях, оставшихся с тех времен, когда здесь еще правили ивирцы, но, в целом, восстание было практически подавлено. После разгрома и отступления ивирского флота здешние воды вновь оказались во власти Империи, и переброска подкрепления уже не вызывала осложнений. С континента прибыли транспорты с солдатами и боеприпасами, которые выгружались в единственном на весь остров большом порту — Акрия.

Тут же встала на якорь и почти вся эскадра Дэвиана. Эсминцы и легкие крейсеры продолжали патрулирование прибрежных вод острова, но ивирцы больше не смели даже показаться на горизонте. В недавнем бою корабли ксаль-риумской эскадры пострадали, но не настолько, чтобы утратить боеспособность. Пополнив запасы снарядов, которые также были доставлены транспортом с континента, они несколько раз участвовали в обстрелах укрепившихся мятежников. В эскадре Дэвиана убыло на два эсминца, потеряли убитыми около ста пятидесяти человек, еще триста были ранены. Ивирцы лишились всех четырех линкоров, трех легких крейсеров, трех эсминцев. То немногое, что осталось, в панике бежало обратно в столичный порт Лакрейн.

В плен попало больше трех тысяч ивирских моряков и около пятидесяти офицеров, считая самого капудан-пашу Раннука, двоюродного брата правящего султана Ажади. Важный пленник содержался под стражей на «Кадаре», остальных отправили на берег. Кстати, приказ сдать корабли поступил не от капудан-паши. Бравый султанский родич требовал сражаться до последнего снаряда, но у его собственных офицеров оказалось на этот счет другое мнение. Излишне шумного командующего попросту оглушили ударом пистолетной рукояти и связали, после чего, по приказу начальника штаба, был поднят белый флаг. Так бедняга Раннук, султанский кузен, попал в «гости» на корабль Дэвиана Каррела, императорского племянника. Его заперли в одной из офицерских кают, где большую часть времени ивирец развлекал себя тем, что выкрикивал проклятия, сыпавшиеся на головы бесчестного врага, и описывал немыслимые пытки, которым подвергнет изменников-офицеров и ненавистных имперцев, когда, волею Всевластного, те окажутся в его, капудан-паши Раннука, суровой карающей руке. Что особенно впечатлило Дэвиана — капудан-паша, неустанно осыпая проклятиями трусливых предателей и имперских скотов, за эти несколько дней не только не истощил фантазию, но даже не охрип.

Дэвиан телеграфом доложил в столицу об успешном сражении и получил витиеватый ответ с благодарностями от Генерального Штаба и от Императора Велизара лично. Кажется, победоносное сражение пробудило воинский пыл даже в осторожном (если не сказать хуже), не любящем конфликтов дядюшке. Во всяком случае, судя по тону письма, Дэвиан не удивился бы, если бы вскоре последовал приказ о нападении на сам Ивир. О том же писали и многие газеты, открыто призывая Империю приступить к полномасштабному наступлению. Но все-таки, Дэвиан надеялся, что до этого не дойдет, и природная осторожность Императора возобладает — увязнуть в войне с южанами для Ксаль-Риума сейчас было бы излишним, а собственные острова ивирцы будут оборонять отчаянно.

Как бы то ни было, флот свою главную задачу выполнил, теперь мятежниками занимались полки морской пехоты префекта Арнейла. Впрочем, повстанцы, деморализованные вестью о поражении союзников-ивирцев и испытывающие нехватку боеприпасов, сопротивлялись достаточно слабо, и десятками и сотнями сдавались в плен. С ними обращались относительно терпимо. Имперские газеты уже пестрели заголовками о «преодолении кризиса на острове Анлакар».

Большую часть времени Дэвиан Каррел проводил у себя на корабле. Губернатор порта Атрия настойчиво пытался зазвать «нашего защитника, его Высочество, господина префекта» на торжественный ужин. У губернатора, как выяснилось, имелась незамужняя дочь, глянув на которую, Дэвиан предпочел вспомнить о том, что боевые действия еще не закончены, и, сославшись на неотложные дела своего флота, перебрался на флагман, где наблюдал за ходом ремонтных работ.

«Кадар» получил, как выяснилось после боя, четырнадцать попаданий 308-миллиметровыми снарядами. Из них девять были остановлены броней бортов и башен, три прошли навылет сквозь небронированные части корабля, не разорвавшись, и только два причинили кое-какие разрушения. Команда работала, восстанавливая все, что подлежало ремонту в полевых условиях. В целом, Дэвиан Каррел с удовольствием отметил, что корабль, далеко не самой новой постройки, в плане защищенности показал себя с лучшей стороны. Правда, нельзя было забывать, что и стреляли по нему тоже из устаревших пушек устаревшими же снарядами.

Сейчас Дэвиан сидел в собственной каюте, изучая доставленную с острова сводку боевых действий. Перед ним на столе стояла бутылка хорошего вина, присланного все тем же сверхуслужливым губернатором из личных запасов, и простой металлический стакан. Дэвиан отпил немного, читая последнюю депешу от префекта Арнейла. Дела обстояли успешно, чего и следовало ожидать. Мятежники были выбиты еще из двух крепостей и удерживали только две оставшиеся, в которых, по подсчетам командующего десантным корпусом, не могло быть больше двух-трех сотен бойцов, да и то — по большей части раненных. Тем не менее, на призывы к сдаче и обещания милосердного отношения, они отвечали винтовочной стрельбой.

— Треклятые герои, — проворчал господин префект Западной Эскадры. — Ну и за что они борются?
— Прошу прощения, мой префект? — переспросил капитан корабля, без стука появившийся в каюте.
— Не обращайте внимания, Илевер, — отмахнулся Дэвиан. — Всего лишь мысли вслух. Не могу понять, за что цепляются эти мятежники. Их война проиграна, это уже очевидно.
Илевер пожал плечами.
— А я могу их понять. Наверное, я бы тоже повел себя так же, окажись я на их месте. Сдаться на милость победителя — это не по мне. А вы, префект, как бы поступили?
— Я бы, в первую очередь, постарался не оказаться на их месте, — суховатым тоном ответил Дэвиан. — Меня гораздо больше устраивает свое собственное. Погибнуть с честью или жить со стыдом — вот выбор, до которого никогда нельзя доводить войну.

Илевер согласно кивнул. Это был высокий широкоплечий мужчина лет около сорока, с жесткими черными усами на загорелом лице, и коротко остриженными волосами.

— Что наш пленник? — осведомился Дэвиан.

Лицо всегда серьезного капитана украсила кривая улыбка.

— Теперь он требует оружие и вас, мой префект.
— В самом деле? — Дэвиан приподнял бровь. — Ну и зачем ему нужен я и оружие? Неужели, чтобы отрубить мне голову?
— Почти. Он намерен вызвать вас на дуэль на саблях, до смерти.
— Даже так, — Дэвиан усмехнулся. — Что ж, пусть капудан-паше передадут, что я, хм... ну, не достоин чести сразиться с персоной его происхождения. Хотя такая склонность, насколько я знаю, за ним водится. Я имею в виду — дуэли. Он с юных лет имел страсть к поединкам на саблях и пистолетах, и готов был драться с любым, кто первым попадется на глаза.
— Да, я тоже об этом слышал. Но не думал, что с таким характером доживают до его возраста.
— В Ивире доживают; во всяком случае, султанские родственники. Вы же знаете, Илевер, что там до сих пор существует закон, согласно которому с любого, кто прольет хоть каплю крови члена правящего семейства, заживо снимают кожу, так что наш дуэлянт ничем особо не рисковал.
— Ивирцы! — буркнул Илевер, — Они всегда были слабоумными. Иногда мне даже хочется, чтобы Император все-таки отдал приказ о наступлении, и мы стерли бы Султанат с лица земли, а Ажади со всеми его братьями и кузенами утопили в столичной гавани. Ивирцы бы нам только «спасибо» за такое сказали.
— Ну, это вряд ли. В любом случае, меня больше тревожит север, чем юг, — заметил Дэвиан, — Если война и начнется, то там, а не здесь. Даже корни этого мятежа нужно искать там.
— Вы так думаете, префект?

Дэвиан пожал плечами.

— Скорее всего. Когда спокойная провинция вдруг поднимает мятеж, значит, это кому-то нужно. И не случайно у анлакарцев оказалось столько оружия. Я думаю, это было нечто вроде «пробы пера». Агинарра хотела проверить, как поведет себя Империя, — он немного помолчал. — Не уверен, что они изначально предполагали вмешательство Ивира — это было преждевременно. Скорее всего, события вышли из-под контроля.

Илевер поморщился.

— Про это многие говорят. Я имею в виду — про войну на севере. Но соотношение сил не в пользу Агинарры, они не нападут. Пакостить по мелочам и втихую — это да, этого от них можно ожидать, но открытое нападение... им не победить Северный Флот. Магистр Верро либо уничтожит их флот в сражении, либо просто запрет их корабли в собственных портах. В любом случае, Агинарре конец. Как только будет прервано сообщение между островами, вся их держава моментально рассыплется.
— Вот поэтому они предпочтут в первую очередь ослабить нас, а уж потом напасть, — согласился Дэвиан. — Тут вы правы, капитан.
— Если так случится, нас в любом случае не оставят не у дел, — заметил Илевер.
— Вероятно, — Дэвиан кивнул.

Он задумался о том, чтобы подать рапорт о переводе на Северный Флот. Но, увы, реализация сего была маловероятна. На север Император Велизар предпочитал направлять тех, в ком был уверен; племянника же, сына старшего брата, который должен был бы наследовать трон, если бы не заключил морганатический брак с северянкой, к таковым Император относить не мог. По сути, назначение Дэвиана Каррела префектом Западной эскадры — даже не Магистром — было завуалированной ссылкой, подальше от столицы со всеми ее интригами, политическими фракциями, удручающими новыми веяниями и прочими нежелательными соблазнами для молодого амбициозного принца.

Дэвиан усмехнулся, подумав о том, что сейчас, когда газетчики раздули значение этой победы до небес, а сам он стал героем, дядюшка-император, должно быть, кусает локти от досады. Нет, он не имел ни малейшей тяги к трону, да и кому он сегодня вообще нужен, этот трон? Времена, когда Императоры Ксаль-Риума были всевластными повелителями, способными решать одним своим словом — жить или умереть любому из своих подданных, остались в далеком прошлом. Сегодня Сенат и Народная Палата имели не меньше полномочий, чем сам Император, и все три стороны уже немало лет занимались тем, что неустанно «перетягивали одеяло» каждый на себя, причем, в последнее время, Император явно сдал свои позиции. Тем не менее, как правящая династия, так и большинство захиревших знатных родов Ксаль-Риума, упорно продолжали делать вид, что все идет по-прежнему, и судьбы Империи и всего Дагериона зависят лишь от их воли.

Что ж, в столицу Дэвиана никогда не тянуло, но вот на Север... да, он хотел оказаться там и попробовать на прочность пресловутых агинаррийцев. Но, скорее всего, Император не станет искать для племянника должности в северном флоте — разумеется, под каким-то благовидным предлогом. По крайней мере, до тех пор, пока война действительно не начнется, а возможно, и потом не станет.

Разговор префекта с капитаном прервал осторожный стук. В дверях появился молодой порученец.

— В чем дело, Дарен? — благодушно осведомился Илевер.

Мичман вытянулся по струнке.

— Срочная депеша для господина префекта, — в его руке был бумажный пакет. — Передана телеграфом из столицы. Только что доставлена от губернатора острова.
— Благодарю вас, — Дэвиан забрал конверт. — Вы свободны.

Юноша развернулся на каблуках и исчез, оставив двоих офицеров наедине — с письмом и бутылкой вина. Лично Дэвиану намного приятнее было общество последней. Тем не менее, он неохотно распечатал конверт. Внутри была телеграмма — бумажные ленты, идеально ровно, как по линейке, наклеенные на квадратик жесткого картона. Дэвиан прочитал и присвистнул.

— Что там, префект? — заинтересовался Илевер. — Неужели, ивирцы собирают новую эскадру? — в голосе капитана появился намек на энтузиазм. Он уже отведал вкус победы и хотел еще.
— Нет, хуже, — Дэвиан Каррел вздохнул. — Это из Палатиана. Меня срочно вызывают в столицу. Для награждения и оказания всяческих почестей. Бррр... Илевер, кажется, там еще оставалось немного вина... налейте.

* * *
— Садитесь, капитан-командор, — Ниора Сетано гостеприимно указала на свободное кресло.
— Благодарю вас, — ответил Ису Тагати лишенным выражения голосом, и сел. Двигался он так же, как и говорил — ровно и бесстрастно, как автомат. Это был высокий худощавый мужчина лет около пятидесяти, с совершенно лысой головой, тонкими усиками и небольшой остроконечной бородкой. Темно-синий с серебром мундир на рукавах был украшен изображением якоря и трех звезд, символично сообщающими о звании. Разумеется, тщательно выглаженный мундир сидел безупречно — уж в чем, но в пренебрежении к формальностям штабистов вообще, а Ису Тагати в частности, упрекнуть не смог бы никто.

— Мы можем быть уверены, что этот разговор останется тайной для посторонних? — осведомился Тагати.
— Безусловно, — заверила адмирал Сетано. — Итак?

«Что же тебе нужно? — думала она. — Все-таки начинается? Уже? Хм, вполне возможно. Приготовления, по сути, уже завершены, сделать наш флот сильнее, чем он уже есть, мы не в состоянии. Значит, промедление теряет смысл...»

— Я должен обсудить с вами одно достаточно необычное дело, адмирал Сетано, — сообщил Тагати.

Ниора приподняла брови.

— В самом деле? — нет, кажется, она ошиблась. Если бы речь шла о начале военных действий, Тагати вел бы себя по-другому.
— Что ж, мы можем говорить здесь свободно. Я слушаю вас, капитан-командор.
— Речь идет о пропавшем корабле, судьбой которого, насколько мне известно, вы интересовались. Я имею в виду эсминец «Аритсу», направленный в разведывательный рейд — он так и не вернулся.

Ниора постаралась не выдать своего удивления. Она действительно много думала об «Аритсу», но не ожидала, что этот случай заинтересует штаб. Этот факт подтвердил ее подозрения — с «Аритсу» что-то нечисто.

Она посмотрела за спину собеседника. Стену позади него закрывала огромная карта предполагаемой области военных действий. В нижней части, то есть на юге, была отображена кривая линия северного побережья континента, с глубоко вонзившимся в море длинным кривым полуостровом — Клинком Скимитара. Выше располагались контролируемые имперцами острова — крупные и поменьше, как будто клочья, оторванные от большой земли. На западе — архипелаг Айдарин, формально нейтральное островное государство, уже лет десять бывшее точкой столкновения интересов Ксаль-Риума и Агинарры. На востоке — еще один крупный архипелаг, Тэй Анг — более густо населенный, чем Айдарин, но в остальном — та же история. Было и еще несколько групп островов, совсем небольших, которыми никто не интересовался в силу того, что они не имели никакого стратегического значения. Их немногочисленное население жило за счет рыболовства, и там не было ничего такого, что могло привлечь интерес завоевателей, неважно каких — северных или южных.

Север был занят самой крупной группой островов. Множество, почти четыре десятка, относительно небольших клочков суши — коренные земли Агинарры. Чуть южнее и восточнее — большой остров Джангар. Агинарра и Джангар соседствовали с группой из четырех очень крупных островов и десятка более скромных — Землей Драконьего Хребта. Вытянувшийся с запада на восток, этот архипелаг действительно напоминал дракона, вскинувшего голову и готового плюнуть огнем. С него началась экспансия Агинарры на юг. Последним среди крупных островных государств пал Шлассенский Триумвират, «нефтяная житница» Севера. Три довольно крупных острова, размещенные почти идеально ровным треугольником, располагались почти посередине между побережьем континента и Драконьим Хребтом.

Дальше лежали уже отмеченные черным ксаль-риумские территории. Шлассен дугой окружали четыре острова — Схолас, Икантос, Хатьера и Базилес — оставшиеся под контролем Ксаль-Риума, и эти острова были воистину занозой в... хм, пятке Сегуна. Среди всех владений Агинарры, именно эта область была наиболее уязвимой, и при этом — наиболее важной. Если ксаль-риумцы займут Шлассен с его нефтяными скважинами и хранилищами, Объединенный Флот останется без топлива. Когда начнется война, основные события будут развиваться именно здесь.

Множество булавок с яркими бумажными флажками усеивали карту. Сведения о местонахождении своих, вражеских и нейтральных кораблей, военные базы, порты, минные заграждения (каковые, разумеется, были расставлены кое-где заранее). Среди всех этих значков совершенно терялся еще один. Иголка с белым флажком отмечала место, откуда поступило последнее сообщение от пропавшего «Аритсу».

Сейчас в той области патрулировала эскадра командора Масэо Кигато, но Ниора понимала, что шансов обнаружить пропавший корабль, почти нет. Почти нет — это если он дрейфует где-то, подчиняясь воле ветров и волн, и совсем нет — если он лежит на дне. В лучшем случае, удастся найти нечто свидетельствующее о катастрофе — обломки, нефтяное пятно на воде, но и это маловероятно. Океанские просторы воистину огромны, так что в бесследном исчезновении одного-единственного корабля не может быть ничего странного. Странно, что пропавшие корабли вообще иногда находят.

— Я удивлена, — честно сказала адмирал Сетано. — Не ожидала, что штаб заинтересует это происшествие.
— Не понимаю, что вас удивляет, — заметил Тагати. — Нам не нравится, когда пропадают наши корабли, а мы понятия не имеем об их судьбе. Ведь нельзя исключать и того, что это было нападение.

«Вы этого боитесь? — с сомнением подумала Ниора. — Что корабль попал в руки врагов, тех же ксаль-риумцев?»

— И только? — скептически произнесла она. — Но ведь на «Аритсу» были ваши люди, не так ли?

Тагати моргнул — для него это было наивысшей ступенью проявления эмоций.

— Вам это известно, адмирал? — сказал он. — Я был уверен, что вам об этом не сообщили.
— Я не палубный матрос, которому полагается знать ровно столько, сколько ему сообщит старшина, Тагати, — холодно ответила Ниора Сетано. — И я не люблю, когда от меня утаивают такого рода сведения. Еще больше я не люблю, когда люди Штаба пытаются командовать кораблями флота без моего ведома, а потом они, я имею в виду корабли, исчезают.

Она ухмыльнулась про себя — ее слова были чистейшей догадкой. Но на этот раз интуиция ее не подвела, и Ниора попала в цель с первого же выстрела. Итак, «Аритсу» стал жертвой какой-то игры, которую вел Верховный Штаб. С кем? С Ксаль-Риумом? Вероятнее всего.
Ниора задумалась о том, сколь многое можно выяснить у Тагати. Начни она спрашивать напрямую — тот ничего не ответит, это было очевидно. И к тому же сразу догадается, что она знает намного меньше, чем хочет показать.

— Итак, — сказала она. — К делу, Тагати. Что вам от меня нужно?
— Мы хотим найти пропавший корабль, — ответил тот. — Поверьте, адмирал Сетано, это чрезвычайно важно.
— Я работаю над этим, — Ниора позволила себе намек на улыбку. — В квадрант предполагаемого местонахождения «Аритсу» выслана группа под руководством командора Кигато. Это опытный офицер, и он приложит все усилия, чтобы найти эсминец. Впрочем, — продолжила она после паузы. — Вы не хуже меня знаете, что шансы на успех весьма призрачны.

На лице Тагати выразилась досада — он хорошо понимал, что собеседница сказала правду, и это ему не нравилось.

— Можете ли вы усилить группу командора Кигато? — спросил он.
— У меня не так много свободных кораблей, — мстительно сообщила Ниора Сетано. — Как вы, должно быть, знаете, Тагати, наши отношения с Ксаль-Риумом далеки от теплых. Я не могу в такой момент бросать большие силы на поиски одного-единственного эсминца. Уже не говоря о том, что это насторожит Империю.

Офицер сделал вид, что не заметил сарказма.

— Поверьте мне, адмирал Сетано, обнаружить «Аритсу» чрезвычайно важно.
— Почему? — Ниора сделала невинные глаза. — Это всего-навсего эсминец. Его потеря не ослабит Объединенный Флот.
— На корабле могут быть... чрезвычайно ценные сведения, — неохотно пояснил Тагати. — Очень важно, чтобы они достались нам. А еще важнее — чтобы они не достались Ксаль-Риуму.

«Даже так?» — мысленно усмехнулась Ниора.

— В любом случае, — отметила она, — наши шансы обнаружить корабль, как я уже сказала, весьма призрачны. Даже выведи я на поиски весь флот, это мало что изменит. А если корабль затонул в открытом море, мы никогда его не найдем.
— Нет, этого не могло случиться.
— Вот как? — Ниора сузила глаза. — Интересно, на что опирается такая уверенность?
— Этого я не могу вам сказать, — уклонился от ответа Тагати. — Приказ Штаба. Информация высшей степени секретности.
— Даже для меня?
— Прошу простить, адмирал Сетано, но — да. Приказ Верховного Штаба, — последняя фраза была для Ису Тагати высшим аргументом в пользу чего бы то ни было. Другие аргументы, по его мнению, были не нужны и даже вовсе излишни.
— Все любопытственнее и любопытственнее, — вслух проговорила адмирал, изучая собеседника. Тот был непроницаем.

Что же за игру затеял Штаб? И почему Тагати все-таки уверен, что корабль не на дне морском — а ведь подобная возможность была, пожалуй, самой вероятной. Возможно, на нем установлена какая-то система радиопеленга? Какой-нибудь маяк, посылающий сообщения автоматически, без участия человека? Создать нечто подобное не было невозможным, но в этом случае найти «Аритсу» не составило бы труда. Нет, тут нечто иное, но Ниора Сетано не представляла, что.

«Ненавижу все это, — Ниора почувствовала раздражение. — Штабисты вечно впутывают Флот в неприятности, а сами выходят сухими из воды!» В какой-то момент она испытала сильное искушение взять Тагати за грудки и, пригрозив пистолетом, вытрясти из него правду. Картинка, появившаяся перед глазами, была очень заманчивой, но, увы, в реальности неосуществимой.

— Ну что ж, — медленно произнесла она, — Я буду держать вас в курсе событий. Если командор Кигато что-либо обнаружит, я дам вам знать.
— Вообще-то, я намерен присоединиться к поисковой группе, — ответил Ису Тагати. — Я и еще несколько человек.

«Контрразведка, не иначе!» — мысленно прокомментировала Ниора. Вероятно, «Аритсу» собирал какие-то сведения об имперцах, а Штаб не заинтересован в том, чтобы это стало известно широкой публике.

— Как угодно, — Ниора пожала плечами. Помешать Тагати она, разумеется, не могла.

Капитан-командор пользовался в Штабе большим влиянием. Вздумай Ниора вставлять палки в колеса, ему не составило бы труда добиться прямого приказа для адмирала Объединенного Флота еще сегодня до заката.

— Вам нужен корабль?
— Нет. Мы выйдем на собственном судне. Вспомогательный крейсер «Ами».

Ниора сдержала ухмылку. За расплывчатым термином «вспомогательный крейсер», обычно обозначавшим вооруженный для рейдерства быстроходный гражданский корабль, могло скрываться что угодно. Конкретно об этом судне она слышала впервые — последним кораблем, носившим название «Ами», был старый легкий крейсер, списанный на слом вскоре после войны со Шлассеном. Не иначе, тоже что-то «секретное». Скорее всего, судно набито новейшей прослушивающей радиоаппаратурой, и замаскировано под нечто безобидное, вроде торгового или рыбацкого корабля. Пожалуй, все же надо будет взглянуть на этот новый «Ами» поближе.

— Очень хорошо, — вслух сказала она. — Если вам нужна моя помощь...
— Благодарю вас, адмирал, ничего сверх рутинных вопросов, — ответил Тагати. — Нам нужно только топливо.
— Я распоряжусь, чтобы вашему кораблю его выделили вне очереди, — кивнула Ниора.
— Благодарю вас, — повторил Тагати. — Верховный Штаб оценит ваше сотрудничество.

«Ну, спасибо, друг дорогой, без этого я бы просто пропала!»

Их разговор длился еще несколько минут, но ничего больше не принес. Ничего нового Ниора Сетано так и не узнала, и это было... досадно. Наконец, Ису отставил опустевшую чашку кофе и откланялся. Точнее, отдал честь по-агинаррийски, приложив к сердцу сжатую в кулак ладонь левой руки. Ниора распрощалась с ним и вернулась к столу, виновато посмотрела на очередной стакан с остывшим чаем. Помедлив с минуту, Ситано вызвала посыльного и приказала разыскать командора Натэя Комуру.