Феникс в пламени дракона. Глава 2.

ГЛАВА 2

Командующей Объединенным Флотом, адмиралу Ниоре Сетано.

Донесение о неприятностях на западной границе Империи не подтвердилось. По всей видимости, так называемый мятеж на острове Анлакар захлебнулся сам собой или близок к этому. Ивирская эскадра потерпела поражение и была практически полностью уничтожена; впрочем, ее боевая ценность в любом случае была незначительна. Наши корабли пострадали мало. Потери в командах не превысили десять-пятнадцать убитых.

В соответствии с инструкциями, командор Фукуда отступил, не ввязываясь в столкновение с превосходящим неприятелем. Он и его команды, исполняя существующую договоренность, покинули Ивир, оставив корабли султану. Согласно докладу командора, учитывая возмутительно низкий уровень выучки и слабый моральный дух ивирских моряков и, в особенности, бездарность командующего флотом капудан-паши Раннука ай-Таллакара, иного исхода сражения ожидать было трудно. Тем не менее, столь стремительный разгром косвенно свидетельствует о том, что наша оценка возможностей Ксаль-Риума на западе была заниженной; не исключено и то, что численность и силу Западной эскадры мы недооценивали. Фукуда особо отмечает в своем рапорте, что имперские артиллеристы демонстрировали во время боя очень хорошую стрельбу, а также общую решительность и целеустремленность действий Западной эскадры.

Таким образом, напрашивается вывод, что выучку имперских моряков и способности их командиров мы могли оценить ошибочно. Потери ксаль-риумцев, очевидно, невелики, ни один крупный корабль не выведен из строя. В любом случае, рассчитывать на то, что это происшествие может дестабилизировать ситуацию в Империи, не следует. Насколько удалось выяснить, Ксаль-Риум, в свою очередь, не намерен использовать случившееся как повод для нападения на Ивир; Император Велизар не желает ослаблять свои силы на севере, ввязываясь в войну с южными соседями. Соответственно, ни к каким результатам, которые мы могли бы использовать в собственных интересах, это восстание не привело.

Эта победа широко освещается в проправительственно настроенной прессе Империи, причем, как и следовало ожидать, масштабы случившегося, как и значимость успеха Западной эскадры, сильно преувеличены. В свою очередь, «левые» издания освещают случившееся в откровенно саркастическом ключе. В целом же, как уже сказано выше, едва ли мятеж на Анлакаре как-либо повлияет на обстановку в Ксаль-Риуме в целом.

Далее. Командор Хосэй сообщает о том, что последние эксперименты с аэропланами оказались значительно успешнее предыдущих и подтверждают возможность осуществления торпедной атаки с воздуха на бреющем полете при доступном нам уровне технологий. Командор отмечает, что крупные аэропланы могут поднять в воздух сразу две облегченные торпеды нового образца; однако, при этом их подвижность и дальность полета невелики, техническая надежность самих и точность попаданий также оставляют желать много лучшего. Тем не менее, работы ведутся с полной интенсивностью и приносят результат, экспериментальная торпедоносная эскадрилья продолжает постоянные тренировки. Командор Хосэй утверждает, что в течение года можно создать вполне боеспособное подразделение, однако применять его можно будет только на умеренном расстоянии от наших военно-воздушных баз. В связи с этим, командор даже высказывает предположение о возможности строительства специальных кораблей, которые предназначены были бы для транспортировки аэропланов, взлетающих прямо с их палубы. Полный рапорт Хосэя о ходе работ прилагается к этому докладу.

И последнее. На Ваш запрос отвечаю следующее: эсминец «Аритсу» по-прежнему не выходит на связь. Его последний доклад был отправлен 22 дня Лета из квадранта 34-56/9, после этого, никакими сведениями об «Аритсу» мы не располагаем. На поиски пропавшего корабля направлена эскадра легких кораблей командора Кигато. Как Вы понимаете, гибель «Аритсу» по причине технической неисправности вполне возможна, хотя в своем последнем докладе по беспроволочному телеграфу эсминец не сообщал о каких-либо неполадках. Также нам доподлинно известно, что погодные условия в указанном квадранте уже несколько дней остаются вполне благоприятными.

О ходе поисков информирую Вас дополнительно по мере появления каких-либо результатов.

Капитан-командор Натэй Комура. 

Командующий Специальным Отделом

Разведки Объединенного Флота.

25 дня Лета 1922 года.

Ниора Сетано отложила доклад. В прилагающуюся к нему пухлую папку — обещанный отчет командора Тэджи Хосэя о ходе работ по подготовке торпедоносцев — адмирал Объединенного Флота Агинарры и Джангара пока что заглядывать не стала; к тому же, технические подробности в большей степени казались инженеров, чем ее. Разумеется, позднее она изучит рапорт от корки до корки, но сейчас ее больше занимало другое.

Интересно, что же все-таки случилось с «Аритсу»? От корабля уже довольно давно не было сведений. Казалось бы, ожидать неприятностей не приходилось — обычный эсминец, отправленный в обычный разведывательный рейд. В общем, ничего, достойного внимания, банальная рутина. В другое время, командующую флотом даже не стали бы информировать о таких мелочах — можно подумать, у нее нет более важных дел. Но корабль пропал.

Нет, в таком исчезновении тоже не было чего-то слишком уж необычного. Иногда корабли пропадают. Иногда их потом находят, иногда — нет. Если честно, то чаще — нет, чем да. Причин у таких внезапных исчезновений бывает множество, и все они до унылого банальны: от не нанесенных на карты коралловых рифов до пьяного матроса, вздумавшего выкурить сигаретку в пороховом погребе, или дурака-капитана, решившего погонять «на скорость» в районе скопления айсбергов. Да, бывало и то, и другое, и третье, и очень много что еще. Разумеется, это не мешало газетчикам окутывать всякое внезапное исчезновение ореолом таинственности и мистики, но Ниора ни в какую мистику не верила и всегда оказывалась права.

Вспомнить хотя бы пресловутый Беллерофонтский Параллелепипед — четверку островов, среди которых лет двадцать назад за несколько децим загадочным образом пропали бесследно три парохода и миноносец, который отправили на их поиски.

[Децима — десять дней, аналог недели. В году Дагериона ровно 36 децим, разделенных на четыре сезона равной продолжительности — Лето (начало года), Осень, Зиму и Весну. Деление на месяцы отсутствует. Примечание автора и его же воля.]

Тогда тоже пошли разговоры о всяческий мистике, и что? Вскоре — с гибелью пятого корабля — выяснилось, что все они подорвались на старом минном заграждении, выставленном еще в те временя, когда Агинарра воевала с Беллерофонтом. Причем, что занятно, поставлены мины были самими же агинаррийцами, и по небрежности одного сержанта, перепутавшего папки с документами, карты, на которые было нанесено это заграждение, затерялись в пыльных архивах.

Ниоре самой тоже приходилось расследовать случаи подобных исчезновений в прошлом, и в одном она убедилась давно и твердо — дурь человеческая способна обставить происки любых сверхъестественных сил, так любимых газетчиками и обывателями. Особенно когда идет война. К войнам Ниора Сетано привыкла с молодости — благо, Агинарра воевала постоянно — и вот уж где дурь достигала воистину заоблачных высот.

Словом, среди всего, изложенного в рапорте капитан-командора Комуры, это событие явно заслуживало наименьшего внимания. Ниора даже сама удивилась тому, что вышло наоборот — именно случай с «Аритсу» по какой-то причине привлек ее интерес. Действительно странно — почему-то ей казалось, что это внезапное исчезновение единственного эсминца может иметь большее значение, чем все эксперименты Хосэя с самолетами и торпедами.

Впрочем, прямо сейчас она в любом случае ничего не могла сделать. Оставалось только дожидаться новой информации от Комуры, а уж тогда можно будет определиться, насколько в данном случае следует доверять интуиции. Про «женскую интуицию» адмирала Сетано во флоте Агинарры ходили самые разные слухи — как поговаривали, только она и позволила молодой в ту пору госпоже капитан-командору с небольшой эскадрой уничтожить вдвое более мощный отряд шлассенцев. С той победы, пятнадцать лет назад, начался ее путь к адмиральству. Но в том-то и дело, что секрет ее успехов был именно в том, что Ниора Сетано очень осторожно относилась к тому, что подсказывала ей интуиция. Нет, конечно, сразу отмахиваться от инстинктивных озарений глупо, но слепо доверять собственным инстинктам — глупо вдвойне.

Сейчас ей было сорок три, и она уже стала Адмиралом Объединенного Флота — то есть командующей всеми военно-морскими силами Агинарры. После войны со Шлассенским Триумвиратом, закончившейся, как положено, победоносно, уже никто из северян не решался бросить агинаррийцам вызов. Агинарра продолжала расширяться, поглощая более слабые островные государства на севере, но этого ей было уже недостаточно. Все больше и больше глаз устремлялось на юг — туда, где на единственном континенте Дагериона расположилась богатая Империя Ксаль-Риум. Плодородные земли, благодатный климат, щедрая природа, да что там — просто единственный на всем Дагерионе приличный клочок суши. Все больше и больше людей говорили о том, что пора проверить, насколько крепки ноги у южного колосса. И такие разговоры звучали не только на улицах. Тот же вопрос поднимался и на военных советах, и на заседаниях Ассамблеи — высшего органа политической власти в Сегунате.

[Фактически, вся гражданская власть в Агинарре принадлежит Ассамблее — аналогу парламента. Сегун олицетворяет военную власть, то есть является верховным главнокомандующим всеми морскими и наземными силами. Ему подчиняется Верховный Штаб, а Штабу — Адмирал Объединенного Флота и Маршал Армии.]

Разумеется, было очевидно, что покорить всю Империю одним стремительным броском, как агинаррийцы поступали прежде, невозможно. Этого никто и не планировал. Но одержать победу в быстротекущей войне, выбить ксаль-риумцев с принадлежащих им островов на севере, при доле везения отгрызть кусок континента, после чего заключить мир на выгодных условиях — это было вполне реально.

Наращивание флота шло рекордными темпами. За пятнадцать лет, прошедших с момента войны против шлассенцев, он был не просто усилен — кардинально перестроен. Старомодные эскадренные броненосцы безжалостно были пущены на слом, чтобы получить металл для строительства новых мощных дредноутов и скоростных линейных крейсеров. С топливом после покорения Шлассена проблем не было — бывший Триумвират с самого начала существовал исключительно за счет продажи нефти, которая теперь пошла на нужды завоевателей. На Драконовом Архипелаге в достатке добывались железо, хром и никель для металлургических заводов, производящих прославленную северную сталь — броню, непревзойденную по легкости и прочности. Рациональная организация работ позволяла относительно быстро закладывать, спускать на воду и вводить в строй сразу крупные серии военных кораблей. Верфи работали на пределе возможностей, и все новые и новые боевые единицы пополняли состав флота.

По всей стране работали многочисленные секретные конструкторские бюро, чтобы, с учетом уже имеющегося боевого опыта, создать корабли, максимально приспособленные к современному бою. Улучшалось и совершенствовалось все — от конструкции котлов и лопаток для паровых турбин, повышающих мощность при тех же габаритах и весе установки, до систем управления артиллерийским огнем, которые, благодаря новейшим электромеханическим вычислителям — гордости и величайшему секрету флота — оказались почти вдвое быстрее и эффективнее прежних. Было очевидно, что ресурсы даже всех островов Севера не позволят построить флот, столь же многочисленный, как ксаль-риумский. Поэтому агинаррийцы, с присущим им деловым прагматизмом, старались использовать все возможности возместить количество качеством. И здесь нельзя было пренебрегать никакими мелочами. Уж так устроен мир. Чтобы сравниться с противником в огневой мощи, можно строить все больше и больше громоздких и дорогостоящих пушек, а можно снабдить те, что уже есть, новыми прицелами, позволяющими чаще попадать в цель, и снарядами, которые лучше пробивают броню.

Проводились эксперименты с новым оружием — вроде тех же торпедонесущих аэропланов. Улучшались субмарины — новомодное, еще не испытанное как следует в деле средство, но определенно имеющее большой потенциал. Верфи работали рекордными темпами, по всем островам Агинарры дымили трубами многочисленные заводы и фабрики. Флот был жадным зверем, в немереных количествах пожирающим сталь, топливо и деньги, деньги, деньги...

Что касается Ниоры Сетано, то командующая флотом сама не знала, хочет ли она воевать. Да, ей не чужды были амбиции, и какая-то часть ее желала новых сражений, новых побед. С другой стороны, «война тому кажется сладкой на вкус, кто ее еще не попробовал» — это изречение придумала не она и не вчера. Другое дело, что в данном случае решала не она, а сам факт, что Агинарра тратила такие немыслимые средства на усиление армии и флота, означал, что война будет, и достаточно скоро.

Оружие строят не для того, чтобы им любоваться, его придется использовать. В особенности это относилась к агинаррийцам — затратив столько средств и усилий на создание нового оружия, они неизбежно должны были пустить его в ход и преуспеть, или же банально разориться, оставшись с кучей никому не нужных военных кораблей и, хм... голыми пятками. Поэтому Ниора Сетано прилагала все усилия, чтобы оружие, вверенное ЕЁ заботам, пребывало в наилучшем состоянии и максимальной готовности к применению.

Само собой, в Верховном Штабе уже не один год разрабатывались планы нападения на Ксаль-Риум. Ниора Сетано, как и многочисленные высшие офицеры флота и сухопутных войск, участвовала во множество учений и штабных «военных игр», отрабатывая те или иные сценарии развития событий. Разумеется, главным препятствием на пути к началу осуществления этих сценариев на практике было превосходство вражеского флота. Что ни говори, а, если война начнется завтра, девятнадцати дредноутам и восьми линейным крейсерам Объединенного Флота островитян будут противостоять семь линейных крейсеров и тридцать один дредноут ксаль-риумского Великого Северного Флота. Хуже того, существенно увеличить численность Объединенного Флота было невозможно — завоеванные агинаррийцами острова, и так выжимаемые, как тряпка, чтобы подготовить грядущий бросок на юг, просто не могли дать больше в разумные сроки.

Впрочем, когда же начнется война, даже Ниора Сетано, при своем высоком положении в армейской иерархии Агинарры, не могла сказать. Приказ выйти в море и атаковать мог поступить хоть завтра. Но ни в коем случае не позднее, чем через год-другой, пока сами агинаррийцы не надорвались от перенапряжения.

Ниора вздохнула и откинулась на спинку кресла. Высокая, худощавая, черноволосая, с зеленовато-голубыми глазами на широком лице, она выглядела несколько моложе своих сорока трех. Не сказать, чтобы женщины в военном флоте Агинарры были таким уж обычным явлением, но и не таким уж редким. Конечно, Ниора Сетано, в относительно молодом возрасте поднявшаяся так высоко, была среди всех самой известной. В ее роду всегда хватало моряков и вояк.

Ниора Сетано происходила из знатной семьи — одного из воинских кланов, существовавших еще в ту пору, когда вся Агинарра размещалась на нескольких десятках мелких и средних островов, самых северных во всем Дагерионе, не считая необитаемых Ледяных Земель. Заселили их довольно давно, около шестнадцати веков назад, из которых примерно пятнадцать веков всю историю архипелага можно было описать тремя словами: непрерывная междоусобная резня. Бесчисленные кланы сражались за главенство, поглощали соседей и тут же распадались вновь. И что бы ни творилось в мире — возникали и рушились державы, сотрясало континент вторжение загадочной Орды — агинаррийцы, самозабвенно предававшиеся своему любимому развлечению, знать ничего не желали.

Неудивительно, что в ту пору сложилась традиция — женщины из знатных родов нередко сопровождали в боях и походах своих мужей и братьев. Эта традиция сохранилась и после того, как около ста лет назад великий Наритано Огато сумел-таки в ходе жестоких войн объединить под своей властью все островные кланы. Правда, после этого число упомянутых знатных родов изрядно поуменьшилось — Наритано, конечно, был великим человеком, но вот таким достоинством, как милосердие, не отличался. Хронисты тех лет с достойным ученых и летописцев равнодушием повествовали об истреблении тех из глав кланов, кто дерзнул оказать сопротивление, вместе со всеми их семьями.

Сетано в этом отношении оказались умнее прочих — они вовремя определились, куда ветер дует, и примкнули к победителю. В результате не только существовали по сей день, но и процветали, все эти сто лет прочно удерживая свое место в числе агинаррийской элиты. Брат Ниоры занимал далеко не последнее место в Ассамблее, младшая сестра управляла принадлежащими семье машиностроительными заводами, которые в последние годы — то есть, пока строился обновленный флот — были буквально завалены дорогостоящими заказами.

Недаром культ поклонения Наритано Огато был возведен в Сегунате почти в статус официальной религии. Он не только сделал народ северного архипелага единым, но и сумел направить его на новый путь — прогресса и роста. Из напыщенного, но по сути своей полудикого народа, который всех остальных считал варварами, но сам не умел даже производить огнестрельное оружие, покупая его у южан, за двадцать лет сформировалось, небольшое, но густонаселенное и промышленно развитое государство — Великий Сегунат Агинарры и Джангара. И тогда, почувствовав себя достаточно сильными, островитяне решились сами вступить в борьбу за власть, которую традиционно вела континентальная Империя и многочисленные, раздробленные островные державы Юга.

Забавно, но первый шаг на пути к завоеваниям будущие злейшие соперники Ксаль-Риума проделали с помощью самой же Империи. Тогдашнему Императору показалась привлекательной мысль создать сильное и агрессивное, но подконтрольное Ксаль-Риуму государство на севере, чтобы использовать его как своего рода «пугало» и противовес амбициям более крупных островных держав вроде Драконова Хребта, Шлассена или Тэй Анга. Первые корабли флота Агинарры были построены на имперских верфях, первые верфи самих островитян строились имперскими инженерами и во многом на средства из имперской же казны. Обновленную армию агинаррийцев обучали ксаль-риумские инструкторы. Все та же Империя поставила ей современное оружие. И с этого начался великий поход на Юг.

Что поделать, воинственность была у агинаррийцев в крови. После того, как Огато объединил их собственные острова, и резать друг друга стало нельзя, они с не меньшим энтузиазмом обратили оружие на соседей. От того, что сабли и копья уступили место винтовкам и гаубицам, суть не изменилась. Наритано еще успел увидеть, как под напором его войск пали огромные, густозаселенные, богатые, но праздные и разобщенные Драконовы Острова. Это дало Агинарре ресурсы, которых ей так не хватало, и позволило начать развертывание собственной военной промышленности, что и было проделано в рекордно короткие сроки. Целеустремленность агинаррийцев не уступала их воинственности; к тому же, они отличались склонностью к прагматичности и рационализму. В большинстве случаев.

Одновременно ухудшились отношения с Империей. Новый Император осознал, какого дракона разбудил — и сам же вскормил — его предшественник, но к этому моменту Агинарра уже сама могла обеспечить собственную военную машину и не нуждалась более в помощи могущественного южного соседа. Тогда, захваченный врасплох, Ксаль-Риум предпринял первую и единственную попытку прижать к ногтю вышедшего из-под контроля вассала.

Не вышло. Сильная флотилия броненосных кораблей поначалу вытеснила агинаррийский флот с открытого моря, но приближаться к побережью самих островов оказалось роковой ошибкой. Тут имперские броненосцы встретили минные заграждения и многочисленные малые корабли, атакующие торпедами из засад. Громоздкий ксаль-риумский флот не привык действовать в узости среди множества мелких островов, отмелей и подводных камней. Агинаррийцы же атаковали дерзко и отчаянно, с полным пренебрежением к своей и чужой жизни — и имперцы дрогнули. Не больше преуспели и десантные части, высаженные на несколько крупнейших островов коренной Агинарры и встретившие ожесточенное сопротивление. Через несколько децим боевых действий, потеряв почти половину военных кораблей и до десяти тысяч солдат, имперцы вернулись на юг, ничего не добившись. Действуй они более решительно, дави до последнего — скорее всего, Агинарра бы рухнула, не выдержав войны с намного более сильным врагом, но шок от внезапного поражения оказался так велик, что напыщенные ксаль-риумцы предпочли убраться восвояси и сделать вид, что ничего не было.

Пока Империя бездействовала, Агинарра продолжала экспансию. Беллерофонт, Майгар, Фиарр, Нордал, Каннивен, Тарион — одно за другим большие и малые островные государства севера оказывались в ее власти. Военная машина, созданная еще великим Наритано, работала безупречно и неумолимо, постоянно совершенствуясь, и пока еще никому не удалось ее остановить. Вперед... на юг! — эта идея полностью завладела северянами, и ради ее осуществления они готовы были на любые траты и жертвы. Они не задумывались, что будут делать, покорив южные земли. Казалось, что завоевание превратилось в самоцель. Это было сродни одержимости.

Последней жертвой этой одержимости стал Шлассенский Триумвират — вплотную граничащее с северными островами Империи государство. Его покорение пятнадцать лет назад уже по-настоящему испугало ксаль-риумцев и заставило их бросить огромные средства на строительство Великого Северного Флота. Теперь армада, равной которой еще не было в истории Дагериона, оберегала северные морские границы Империи, внушая ее гражданам чувство безопасности. Но решимость северян продолжать их великий поход от этого нисколько не поколебалась.

Думая об этом, Ниора Сетано порой ощущала недоумение и чуть ли не страх. В самом деле, что так влечет Агинарру на юг? Покорены огромные территории, самое время остановиться и начать укреплять свою власть над ними. Но нет, ни верховное военное командование (что еще можно понять) ни даже Ассамблея не сомневались в необходимости дальнейшей стремительной экспансии. Почему? Ниора не могла найти ответ на этот вопрос. И, в то же время, чувствовала, что та же зараза в каком-то роде затронула и ее саму. Ей ХОТЕЛОСЬ на юг, ей ХОТЕЛОСЬ сокрушить Ксаль-Риум и видеть, как под огнем орудий ее флота тонут имперские корабли и пылают имперские города.

Что это? Наваждение? Безумие, охватившее весь народ? Или просто отголоски пятнадцати веков междоусобиц, сделавших войну и кровопролитие частью натуры агинаррийцев? Ниора Сетано не могла этого понять, а она очень не любила то, что не понимала.

Но решение — быть войне или не быть — в любом случае, принимать не ей. ЭТО адмирал Объединенного Флота понимала со всей отчетливостью и готова была исполнить свой долг. И все же она не могла не думать о странной загадке. Впрочем, это была не единственная странная загадка. Взять хотя бы тот же «Аритсу»...

* * *

Еще какое-то время агинаррийка думала о загадках и неясностях, но, разумеется, ни к чему не пришла. Мало информации, и вдобавок непонятно, где ее брать. Вообще, с «Аритсу» все не вполне ясно. Формально эсминец был отправлен в обыкновенный разведывательный рейд, но Ниоре казалось, что здесь что-то не так. На всякий случай она связалась по телефону с Натэем Комурой и отдала ему кое-какие распоряжения на этот счет. Начальнику отдела разведки она доверяла, и он был грамотным в своем деле человеком. Конечно, в его распоряжении были далеко не те возможности, что у Службы Внешней Разведки, подчиненной непосредственно Верховному Штабу, но сведения о пропавшем эсминце он соберет. Если там действительно есть что-то странное, он это разыщет.

«Но что мы ищем? — задумалась адмирал Сетано, — Вернее, что Я ищу? Комуре нет дела до „Аритсу", он просто выполняет свою работу. Зато выполняет ее на совесть. А я? Что я рассчитываю найти? Все-таки загадочное исчезновение? Чьи-то происки? Диверсию? Точно — диверсию; страшный удар по военному могуществу великого Сегуната — погубить эсминец! Ха! Нет, все это бесполезно. И, тем не менее, я буду продолжать поиски. Хотя бы для того, чтобы успокоить совесть; к тому же, разве это не моя прямая обязанность — беспокоиться о судьбе одного из вверенных мне кораблей и его команды? В общем... поживем-увидим.»

— Ненавижу загадки... — произнесла вслух Ниора Сетано и неприязненно посмотрела на стакан на столе — простой стакан в простом латунном подстаканнике, наполненный крепким черным чаем.

На Агинарре выращивали только зеленый, и он считался более «утонченным» напитком, чем черный чай южных варваров, но Ниора его терпеть не могла. Хотя она и была из древнего и уважаемого рода, старинные традиции и предрассудки ни в малейшей степени ее не интересовали. Даже в одежде она отдавала предпочтение либо форменному мундиру, либо платьям современного покроя, но только не традиционным нарядам.

Пока она читала и думала, чай уже давно успел остыть, пришлось вызвать порученца и попросить новый.

Пока молодой матрос бегал за чаем для госпожи адмирала, та неохотно расшнуровала толстую папку и углубилась в отчеты командора Тэджи Хосэя. Большой энтузиаст воздухоплавания, Тэджи с пренебрежением относился к громадным и неповоротливым дирижаблям и был твердо уверен, что будущее — за аэропланами. Он первый додумался до идеи построить самолеты, достаточно большие, чтобы они могли поднять торпеды, и использовать их для нападения на вражеские корабли. Бомбардировщики использовали и прежде — и самолеты, и те же дирижабли — но пока еще никому не приходила в голову мысль применить аэроплан в морской войне. Разве что в качестве разведчика. Читая, Ниора невольно улыбнулась. Тэджи, как обычно, лучился энтузиазмом. Его экспериментальная группа, которую он прозвал «орлятами», действовала все увереннее. Новые уменьшенные торпеды, после внесения в их конструкцию некоторых поправок, поражали цель точнее, а процент невзорвавшихся снарядов стал заметно меньше. Уйдя в сторону от сухого официального стиля, Хосэй почти высоким художественным слогом древних хроник описывал будущие блестящие перспективы — «хищные стаи» аэропланов, осыпающие дредноуты бомбами и торпедами с небес. Правда, сегодня эту картинку портило то, что аэроплан с парой торпед летел слишком медленно, невысоко и недалеко. Но, возражал Тэджи, во-первых, в будущем прогресс позволит избавиться от этого недостатка, и, во-вторых, для действий вдали от родных берегов можно построить большие корабли, которые вместо брони и оружия несут на борту несколько десятков военных самолетов. К описанию даже прилагался наскоро набросанный эскиз такого корабля с широкой плоской палубой, в носовой части приподнятой наподобие трамплина.

На губах адмирала Сетано промелькнула кривая усмешка. Ох уж это молодые энтузиасты. Хотя, надо отдать должное Хосэю, он неглуп, а его идея казалась заманчивой. В будущем, конечно, когда можно будет делать самолеты, способные взлетать с палубы, а промышленность Агинарры позволит строить эти... как же их назвать-то... «плавучие аэродромы». «Плавадромы»?

— Плавадромы... — с наслаждением повторила адмирал вслух, смакуя собственный неологизм, и прыснула от смеха. Нет, конечно, если амбициозные замыслы Тэджи начнут осуществляться, надо будет придумать что-то посерьезнее, а то враги засмеют. Но пока что остановимся на этом варианте.

Ниора дотянулась-таки до своего чая. Пока она изучала объемный доклад Тэджи, второй стакан тоже почти успел остыть. Н-да. Гонять ординарца за третьим стаканом было уже просто неловко, и адмирал глотнула подслащенную тепловатую жижу. Бррр. Отставив стакан, она взяла другой. Уж лучше совсем холодный, чем вот это.

Отхлебнув несколько раз из холодного стакана, и отложив в сторону рапорт, Ниора Сетано подошла к окну. Оно было широко раскрыто, и свежий, но теплый летний ветер коснулся ее лица. Это было приятно. Обычно в здешних местах погода совсем иная — свинцовое небо, холода, дожди, туманы и снега. Но лето на северных островах было по-настоящему великолепным (ну, по крайней мере, некоторую часть времени). Не удушающий зной Юга, но бодрящая солнечная свежесть. Сегодня был как раз такой денек. По небу ползли белые облака, солнце только перевалило через точку зенита и понемногу начинало склоняться на запад.

Из окна открывался великолепный вид на кипящий повседневной активностью порт. Тсубэ был одним из крупнейших военных портов Агинарры, да и построен сравнительно недавно — меньше двадцати лет назад, а потом основательно переоборудован. Он располагался на острове Матари и прикрывал Шлассенский Триумвират, самую уязвимую точку агинаррийских владений. Сейчас здесь собралась большая часть линейного военного флота островитян. Ниора любовалась идеально ровными линиями кораблей. Дредноуты, ощетинившиеся многочисленными крупнокалиберными орудиями. Более узкие и стремительные, но немногим слабее вооруженные линейные крейсеры. Корабли поменьше — броненосные и легкие крейсеры, эсминцы, малые миноносцы. Заградители и тральщики — совсем не такие внушительные, как боевые корабли, но их роль нельзя недооценивать. Всего в Тсубэ стояло на якоре больше семи десятков больших и малых военных судов, и над каждым был поднят флаг Агинарры — серебристое полотнище с ярко-алым изображением дракона, извергающего пламя.

Воистину внушительные силы. Хотя у Империи кораблей все равно больше. Впрочем, если война начнется... нет, не так, КОГДА война начнется, Ниора была уверена, что у них найдется, чем удивить самоуверенных южан.

Появился ординарец. Тот же самый, который принес чай. Посмотрел на два стакана — полный и полупустой. Как показалось Ниоре, укоризненно.

— Да? — коротко спросила она, отвлекшись от созерцания акватории порта.
— Командующая, — вытянувшись в струнку, доложил молодой человек. — Прибыл капитан-командор Тагати. Он хочет увидеться с вами незамедлительно.

— Хм... — за внешним равнодушием Ниора спрятала укол возбуждения. Капитан-командор Ису Тагати, штабист до мозга костей, нечасто удостаивал своим присутствием действующий флот. Интересно, зачем он здесь? Не может ли быть... вот вздорный вопрос! Очень даже может. — Хорошо, пригласите капитан-командора, — кивнула Сетано. — Я встречусь с ним немедленно. И... унесите эти стаканы и принесите новые. Господин Тагати предпочитает кофе.
— Есть, командующая.

Ниора вернулась в свое кресло. Потянулась к папкам с докладами и убрала в ящик стола, бросив напоследок еще один беглый взгляд на лист от начальника разведывательного отдела. «Аритсу», «Аритсу»... куда же ты пропал, «летучий эсминец»?