Post scriptum. Очерк третий. Глава 1 (I)

Очерк третий
«Слезы Кельфикской долины»

 

«Чтоб судить о нравственной силе народа и о том, к чему он способен в будущем, надо брать в соображение не ту степень безобразия, до которого он временно и даже хотя бы и в большинстве своем может унизиться, а надо брать в соображение лишь ту высоту духа, на которую он может подняться, когда придет тому срок. Ибо безобразие есть несчастье временное, всегда почти зависящее от обстоятельств, предшествовавших и преходящих, от рабства, от векового гнета, от загрубелости, а дар великодушия есть дар вечный, стихийный дар, родившийся вместе с народом и тем более чтимый, если и в продолжение веков рабства, тяготы и нищеты он все-таки уцелеет неповрежденный, в сердце этого народа».
Достоевский Ф. М.

Иллиум в ночную пору был прекрасен. Даже в тяжелое послевоенное время жемчужина республиканских колониальных владений расцветала букетами изысков и редких возможностей. Драйв больших портовых городов успокаивался в шикарных салонах, где сливки галактического бомонда проводили досуг, прячась от дурных мыслей и утомляющих проблем. Здесь под красивую живую музыку блестящие компании рассказывали светские анекдоты, обсуждали последние новости, пили тессийские вина и вели беседы на сотни тем, актуальных или не актуальных для их бытия. Здесь не было бесед о продовольственных карточках, проблемах с движением общественного транспорта, или о катастрофическом состоянии жилых площадей; бытовые вопросы галактических столиц оставались далеко, посетители местных салонов от них бежали. Под мелодичную игру струнных инструментов расцветали беседы о вечном; гораздо чаще среди разношерстных компаний можно было уловить обсуждение нового наряда иллиумского губернатора или отвратительной кухни, которую привезли с собой основатели дорогого земного ресторана.
Попасть в такие компании можно было только по предварительному приглашению, потому новички на насиженных местах появлялись нечасто. Исключения случались лишь изредка, и тогда новые лица начинали мелькать перед удивленными старожилами, стремясь как можно эффектней влиться в пафосный бомонд. Одно такое лицо однажды оказалось в мягком кресле одного из известных светских салонов в центре главного мегаполиса планеты. Обособленно расположившись за чтением газеты, солидный мужчина, никому не мешая, наслаждался покоем приятного вечера, при этом с интересом вслушиваясь в оживленную беседу, которую вела рядом пышная компания из представителей разных рас.
— Мне страшно представить, какие ужасы могут ожидать наших с вами сородичей в этом диком краю, — с выражением неподдельного возмущения говорила красивая женщина-человек в шикарном вечернем платье. — Я видела кроганов; они не просто агрессивные невежды, но и совершенно неразумные дикари. Как можно заключать с ними какие-то договора, а потом отправлять на Тучанку, в лапы варренам и молотильщикам, живых людей и турианцев.
— Ну, вы перебарщиваете, дорогая, — отвечала не менее эффектная азари, — кроганы не такие уж невежды, просто их надо учить. Мы должны принести им зерна цивилизованного мира, научить их нашей культуре, нашим законам, нашей подлинной демократии, и тогда, я уверяю вас, вы увидите совсем другую Тучанку.
— Правильно, а сделать все это проще, когда есть генофаг и железные аргументы в виде пары дредноутов на орбите, — добавил статный турианец.
С последним доводом согласились все. Однако женщина совсем не собиралась отказываться от своих слов и была готова продолжать спор.
— Вы правы, дорогая Лора, просвещение необходимо, но для этого нужно, чтобы ученик был готов к получению знаний. Как вы знаете, саларианцы уже пытались приблизить кроганов к нам, но те устроили бойню, в которой погибли миллионы невинных. Сейчас турианцы и люди готовы повторить эту ошибку.
— Истинно так, — восторженно вскрикнул доселе молчавший саларианец в костюме, цена которого превышала стоимость боевой брони. — Я готов признать давние ошибки моего правительства, которые привели к жертвам. Во время Рахнийский войн Галактика поддалась отчаянию; все думали, что кроганы станут отличным оружием против гигантских тварей и результат действительно был блестящим, но цена победы оказалась невероятной. Мы создали монстра, и особенно горько мне сейчас наблюдать, как так же поддавшиеся отчаянию турианцы повторяют наши ошибки. Сегодня они дадут кроганами науку, законы, прогресс, а завтра кроганы размножатся до численности трех Иерархий и сметут всю Галактику. Великая ирония в том, что первыми погибнут их сегодняшние союзники.
Речь была встречена на ура. Старый турианец и вовсе поймал вдохновение.
— Все так, — говорил он, — прошлое надо помнить, иначе мы всегда будем натыкаться на одни и те же ошибки. Сейчас ВАК отправило на Тучанку корпус; шестнадцать тысяч отборных бойцов турианской армии рискуют попасть в западню, из которой ее не сможет вытащить ни один корабль ВКК. После этого решения я разочаровался в Виктусе: правитель не должен жертвовать своими солдатами ради политической борьбы. Это мерзко.
— Вот-вот, все это политическая борьба. Виктус на Манновае показал свое истинное лицо, когда не принял ни одну совместную программу. Хотя даже батарианцы согласились участвовать в восстановлении нашего общего дома.
Человек с газетой, внешне казавшийся совершенно отстраненным, на самом деле слушал с интересом. Он сохранял внешнее безразличие, когда компания говорила о перестановках в местной городской коллегии, когда красавица азари рассказывала о своей трудной дороге с «потерявшей былой блеск» Тессии, когда саларианец и женщина спорили о моде. Он не обращал внимания на светские анекдоты турианского генерала, однако, после того как речь зашла о кроганах, он серьезно заинтересовался и забросил чтение, направив все свое внимание на спорящую компанию.
— Я прошу прощения, — вмешался он, когда в разговоре образовалась пауза, — но почему вы считаете, что кроганы непременно захотят повторить свою попытку по захвату Галактики? Мне такой сценарий видится весьма сомнительным.
Компания дружно повернулась к человеку с выражением недоумения на лицах. Турианец прищурился и осмотрел незнакомца оценивающим взглядом.
— Я вас раньше здесь не видел, сэр, — медленно протянул он. — Извольте представиться.
— Ох, простите, — человек отложил в сторону газету, поднялся с места и протянул руку турианцу. — Снежин Игорь Васильевич, начальник отдела рекламы ОАО «Ноосфера», Земля.
— Рад знакомству. Генерал-младком Картин Черткус. Разумеется, в отставке. Странное у вас имя для человека, как же мне вас называть?
— Игорь Васильевич, и обращение «сэр» для меня неприемлемо. Люди, ваше превосходительство, тоже бывают разные.
— Да, никогда не поздно узнавать что-то новое.
Снежин долго знакомился со светской компанией, растрачиваясь на любезности и комплименты. Прежде чем разговор вернулся в прежнее русло, прошло немало времени.
— Так значит вы считаете, что союз Альянса и Иерархии с Урднот оправдан, — спрашивал саларианец. — Интересно, почему.
— Просто я считаю, что доказывать агрессивность расы, ссылаясь на события тысячелетней давности, не совсем корректно. Народы, как и люди, меняются; у кроганов на то были все основания.
— Любопытно, почему это они должны были поменяться? — ласково улыбалась Снежину азари.
— Потому что был генофаг. Такие трагедии как эта, как правило, оказывают фундаментальное влияние на народы, заставляя их по новому смотреть на свою историческую судьбу. Если вспоминать первые столетия после применения этого радикального средства, можно заметить постоянные конфликты между кроганскими кланами, которые случались со столь незавидной постоянностью, что можно было подумать, будто кроганы сами решили истребить себя в угоду цивилизованному миру. Так продолжалось достаточно долго, пока не наступило затишье; в последнее годы можно наблюдать стремление кроганов к централизации, к уходу от силовых способов решения проблем. Посмотрите, что за последние три года сделал Урднот Рекс; посмотрите на его поведение на том же Манновае. Он совершенно не похож на дикаря, хотя такое количество провокаций, которое ему устраивали во время саммита и ГОР и журналисты, вполне могло бы вывести из равновесия самого терпеливого представителя цивилизованной галактики.
— Да, вы правы, — соглашался генерал, — только, если я правильно помню, на Тучанке есть не только Рекс и его сторонники. Там очень много радикалов, которые не побоятся взяться за оружие, стоит только появиться поводу.
— Да, но их слишком мало, — улыбался Снежин. — Они не имеют власти.
— Пока не имеют, уважаемый Игорь. Ключевое слово — пока. Видите ли, я понимаю, что вы не хотите подвергать сомнению возможности Рекса; честно говоря, я сам ему симпатизирую. Однако один органик, пусть даже исключительно талантливый, никогда не сможет в одиночку построить такое государство, какое ему хочется. Очень скоро Рексу понадобится помощь вождей, и вот тогда мы увидим, на что на самом деле способны кроганы.
— То есть вы считаете, что агрессии следует ждать от вождей.
— Я считаю, что агрессии там можно ждать от всех. Вы должны понять, уважаемый человек, что каждый в этом зале не раз сталкивался с кроганами, и общения с отдельными представителями этой расы было вполне достаточно, чтобы составить о ней не самое лучшее впечатление. Тучанка всегда существовала обособленно от нас, но теперь ее насильно втягивают в галактическое сообщество, которое даже не определилось, нужно ли ее принимать. Конечно, примарх сможет убедить народы Млечного Пути в правильности своих решений, но для этого сами кроганы должны ему помочь. В противном случае, все старания Рекса пропадут даром, а Альянс и Иерархия, увы, окажутся в неудобном положении. Специфика государственного устройства моего Отечества такова, что Виктус может безнаказанно принимать непопулярные решения; однако с остальной Галактикой такое не пройдет. Стоит проскочить искре, и начнется невероятная истерика. Увы, но она будет целиком и полностью оправдана.
Страдания кроганов продолжатся, а Альянс и Иерархия окажутся в неудобном положении. Тогда, в марте 87-го года, турианцы рискнули ради Тучанки своим престижем, но для жителей Млечного Пути все эти жертвы были лишними. Стоило только кроганам проявить хоть какой-то намек на агрессию, как авторитет самой сильной расы Галактики мгновенно обрушился бы под напором критики оппонентов. От этого становилось тревожно.

 

Глава первая

I

Прежде чем начать подробное повествование, обратимся к географии. Место, о котором пойдет речь одиноко раскинулось в восточном полушарии Тучанки, посреди мелкого, но чрезвычайно бурного океана, искалеченного радиоактивными отходами. Это Вархир — самый большой континент планеты, ставший домом для самых великих кроганов в истории многострадальной расы. Для особенно дотошных можно привести некоторые цифры: его площадь семнадцать тысяч квадратных километров, население на январь 87-го года едва превышало триста тысяч кроганов; официально СРПС на континенте было зарегистрировано двадцать шесть кланов, самые большие из которых Урднот и Нервот. Вместе они занимали более половины территории.
Практически в самом центре Вархира, с юга на север тек Кельфик — самая полноводная река планеты, вошедшая в легенды, рассказываемые в детстве маленьким кроганам; он брал свое начало в Кальтокских горах, ограждавших от континента Антронтидийский полуостров. Восточнее Кельфика расположился великий клан Урднот, относительно центрального поселения которого мы и будет вести свое повествование.

***

Для начала посмотрим на восток. На самом отшибе территории Урднот, где заканчивался старый город и начинались пустоши, возвышалась полуразрушенная телевизионная башня. За столетия войн и выматывающих противостояний высота строения уменьшилось наполовину, а нижняя часть устояла только по причине тщательного ухода воинов клана, которым нужен был наблюдательный пункт. Если забраться на самый верх, можно было заглянуть за окружающую территорию города стену и увидеть гигантское пустое пространство, простирающееся на тысячи километров. Его оригинальное название было утрачено; современные кроганы называли его Пустыней молотильщиков, расы Совета не видели причин менять это название, а человеческие исследователи нарекли его Valley of suffering — Долиной страданий. Там не было поселений или остатков какой-либо инфраструктуры для жизни большого количества кроганов; вожди Урднот не желали рисковать своими войнами ради сомнительной перспективы освоения пустыни, потому туда отправляли только изгнанников, бесполезных для клана. Более тысячи лет никто не пытался приручить эту землю, пока однажды у Урднот не появились возможности, а главное — стимул.
Жили в пустыне только огнедышащие кликсены и гигантские черви, чьим именем она и была названа. Изредка случались исключения, и посреди дикой местности доводилось натыкаться на спрятанное жилье. Поодаль, километрах в десяти от центрального поселения Урднот с незапамятных времен жил лишь один старик, изгнанный еще отцом Рекса. От непогоды и диких животных он прятался в добротной землянке, окруженной частоколом; самым частым занятием у него была охота и обустраивание жилища, а из компании у него были только мышаки и три азари, о истории появления которых никто ничего не знал. Никому не мешая, смирившись с тяжелой участью, он спокойно проживал свои годы, днем роя канал, чтобы провести к землянке воду, а вечером сидя на частоколе и попивая крепкую настойку из растущих на берегу ближайшей речки сорняков. Так бы он и дожил до своего мирного конца, если бы однажды в пустыне не появились чужеземцы.
В начале декабря 86-го года у землянки приземлился челнок. Из открывшихся створок вышли четыре человека с какими-то непонятными приборами, отдаленно напоминающими навигационные устройства. Один из них тут же достал из кармана платок, с отвращением закрыв им нос; его ботинки сильно нагревались от песка, фуражку сдувал ветер, так что он был вынужден ее застегнуть, две золотистые звездочки, по одной на каждый погон, покрылись пылью и перестали блестеть. Он с интересом оглядывался по сторонам, осматривая окрестности; еще два человека тут же достали из челнока лопаты и стали вкапывать в землю столб с надписью: «Здесь будет космопорт». Закончив, они начали устанавливать рядом радиомаяк. Тем временем офицер насторожено подошел к частоколу, заглянул за доски, положил руку на кобуру и негромко постучался. Когда из землянки вышла немолодая, но весьма миловидная азари, его удивлению не было предела.
— Ой, — обомлела уроженка Тессии, увидев человека. — Вы кто?
— То же самое я хотел спросить у вас, — ответил офицер, старательно заглядывая хозяйке за спину. — Моя фамилия Рамос, я служу Альянсу. Теперь ваша очередь.
— Я Окира, мы с двумя подругами живем с Ривом.
— Ну, понятно. А где он сейчас?
— Ушел рыть канал. Он каждый день уходит к речке, чтобы обеспечить нас водой.
— А когда вернется?
— Обычно он возвращается за два часа до заката.
Офицер посмотрел на часы, еще раз оглянулся по сторонам, а потом, позвав подчиненных, пошел к челноку.
— Постойте, — окликнула его азари, — а что вы здесь делаете? И кто вы вообще?
Офицер широко улыбнулся.
— А вы, похоже, не знаете, что происходило в Галактике за последние пару сотен лет. Здесь будут строить космопорт. А я человек.
На следующий день с самого утра прилетели сразу четыре челнока с более чем полусотней кроганов, турианцев и людей. К тому времени столб был выбит, маяк разбит на части, а из-за частокола гостей встретили выстрелами дробовика.
— Я кроган! — доносилось злобное рычание. — Я убью любого чужака, который вступит на мою землю, а если мне суждено погибнуть, то я сделаю это как воин.
Военные и инженеры, попрятались за челноки и камни. Майор, сидя рядом с командиром турианского спецназа, аккуратно выглядывал из укрытия, глядя, как во все стороны разлетаются пучки трассирующих пуль.
— Вот то, о чем я говорил, — кивнул он на частокол, — этого старика надо либо скрутить, либо избавит от мучений.
— Если жизнь с тремя азари мучение, то пусть мои дети будут любить фильмы про Бласто, — отвечал военный. — А вы говорили ему, что будет другое жилье?
— Не будет. Это кроган-изгнанник, ему нельзя обратно в клан.
Турианец злился:
— Так пусть идет в любое другое место. Тучанка большая.
— Вот вы ему это и объясните.
Военный хотел было подняться с места, но как раз в этот момент старик сделал два выстрела по камню, за которым он прятался. Выругавшись, командир спецназа прыгнул обратно.
— Послушай меня, Рив, — послышался из другого места голос Урднот Грюнта. — Теперь это земля клана, если у тебя осталась хоть капля чести, выходи оттуда и прими смерть как мужчина.
— Кто это там говорит? — рычал в ответ изгнанник. — Я не знаю тебя, малыш, но если ты пришел сюда с турианцами, я тебя не послушаю. Не тебе говорить мне о чести. Двести лет эта земля называлась пустыней, двести лет я приручал ее; я построил дом, разогнал хищников, посадил съедобные растения и теперь не уйду просто так. Пускай твои турианцы попробуют убить меня, если у них хватит на это смелости.
Больше никто ничего не сказал. Турианской офицер отдал распоряжения, после чего его бойцы выстроились по периметру, готовясь к штурму. По команде они пустили за частокол газ, потом стремительно преодолели расстояние до средневековой преграды, за секунды пробили в ней бреши и ворвались внутрь, где дезориентированный противник совсем потерял возможность сопротивляться. Они ударили его током, вкололи двойную порцию снотворного и бесчувственного вынесли в челнок. Спустя минуты тем же путем вышли плачущие и кашляющие азари. Судьба этого крогана более неизвестна; по приказу Грюнта его отвезли в другую часть пустыни, где бросили в более менее пригодном для жизни месте. Может быть он там погиб, а может уцелел и прожил еще двести лет вместе со своим тремя подругами, которые пожелали остаться с ним. Возможно, они поступили так из-за искренней любви, а возможно из-за страха возвращения в большой мир, который за двести лет их отсутствия изменился до неузнаваемости.
А место, где должен был появиться космопорт обнесли колючей поволокой, землянку с частоколом снесли, канал закопали. Потом целую неделю из клана ездили грузовые вездеходы с рабочими и тоннами стройматериалов. Все последующее время под чутким руководством человеческих специалистов были залиты бетоном две посадочные площадки, из металлоконструкции соорудили три неказистых ангара, разместили импровизированный центр управления полетов из четырех поставленных друг на друга фургонов. Вокруг площади раскинулся целый городок из хлипких бараков, где жили специалисты и рабочие, трудящиеся на объектах космопорта. Работа шла не без проволочек, в угоду скорости жертвовали качеством, зато когда католики праздновали Рождество, инспектор из турианского управления объектами космической инфраструктуры под давлением вождя и глав инопланетных миссий, зажмурившись, дал добро на принятие грузов. С тех пор на Тучанку обрушился огромный грузопоток; складских помещений для оборудования и техники не хватало, так что порой грузы складывали на земле, накрывая потом брезентом; посадочных площадок тоже не хватало, и корабли приземлялись на неподготовленные места на территории космопорта. Процесс шел неказисто и странно, но результат все же был, и вождь Урднот оставался доволен.
Тучанка впервые за века включалась в общую торговлю; турианцев и людей интересовали недра планеты, которые тысячелетиями никто не трогал. Рекс давал к ним полный доступ, взамен требовал специалистов, защиту от саларианцев и знания. Стороны свои обязательства выполняли, и со второй половины декабря количество работающих в клане специалистов стало увеличиваться значительно. Кроганы с интересом осматривали компании из людей и турианцев, иногда ругаясь, иногда улыбаясь, но чаще просто хмурясь и оставляя свои мысли при себе. Специально для иноземцев в Урднот появился ресторан для руководящего состава, стали открываться бары, был организован кинотеатр и даже открыт бассейн, правда, туда ходили только люди. С непривычки все это доставляло неудобства, зато практически сразу рядом с центральным поселением начала строиться ТЭЦ, по клану потянулись водопроводные трубы и линии электропередач. Появлялись магазины, строились дома, дороги, а в один день, поднимая непривычный шум, по свежей ветке забегал красивый синий трамвай.
А потом на орбите появился турианский БДК. Первого января, когда по Григорианскому календарю наступил новый 2187-й год, весь день в сорока километрах к востоку от клана, где уже две недели армейскими инженерами готовилось место для лагеря, проходила разгрузка личного состава. Турианцы прилетели помогать кроганам Урднот, чтобы защитить Палавен.

***

Теперь обратим свой взгляд на Запад. Там на сотни километров раскинулась широкая долина, сердцем которой был полноводный Кельфик. Берущий свое начало в Кальтокских горах, он образовывал бассейн почти в два миллиона квадратных километров, рождая великую долину, ставшую колыбелью сразу для нескольких этносов. В отличие от восточной пустыни здесь, среди большого количества притоков и рукавов можно было встретить густую растительность; по местным степям с опаской ходили редкие травоядные животные, а истоптанные тропинки были живым свидетельством многочисленных следов пребывания разумных существ. В долине случалось наткнуться на остатки дорог и линий электропередач, на маленькие становища и заброшенные поселения, среди которых были и крупные города. Именно сюда стекалась жизнь после ядерной зимы, именно в подвалах местных городов кроганов нашли саларианцы; отсюда гордые дети Тучанки устремились в Галактику, и здесь их прижали к ногтю турианские солдаты. Бомбежки, карательные операции, применение тактического ядерного оружия привело к оскудению края и вынужденному уходу кроганов в другие места. Зато спустя полторы тысячи лет впервые наметилась обратная миграция.
В правобережной части долины жили два клана. На юге, прижимаясь к Кальтокским, горам расположился клан Гататок, печально известным своей жесткой риторикой по отношению к Урднот. Севернее тысячелетиями жили кроганы Вейрлок, как раз те, что весной 85-го года были разгромлены Джоном Шепардом. Официально эта земля принадлежала Урднот; после Собрания Вождей, прошедшего спустя три месяца после отлета Спасителя Галактики, большинством голосов своих вождей Тучанка решила, что Вейрлок больше не существует. Клан общим решением был объявлен побежденным, оставшиеся в живых кроганы утрачивали вторую часть имени, однако сами униженные войны не признали такого решения. Их сил было более чем достаточно, чтобы продолжать борьбу в составе подполья.
На западе от великой реки долина переходила в гигантскую Нервонскую равнину — родину знаменитого клана Нервот. В отличие от большинства соседей он не имел далекой истории, уходящей в доядерную эпоху, а был слеплен через век после применения генофага из остатков уничтоженных турианцами кланов. Это было тяжелое время для народов Тучанки. Карательные операции турианских войск и постоянные бомбежки уничтожали целые поселения, населенные десятками тысяч жителей; война к тому времени была уже проиграна, организованно с турианцами никто не воевал, но кровавые междоусобицы продолжали разорять и так утопающую в крови равнину. Молодые кроганы, прекрасно понимающие гибельность такого жизненного уклада, уходили на запад, в возвышающиеся на тысячи метров Склифийские горы, где воздух был чист, а по узким тропам ходили мясистые машуты. Сюда стягивались кроганы из разгромленных кланов и изгнанники, обладающие нетрадиционным поведением; утратившие первую половину имени, оскорбленные и злые, они прятались в темных горных пещерах, жили охотой и, глядя сверху на продолжающуюся внизу бойню, мечтали однажды спуститься в равнину и взять власть в свои руки. Некоторые из них спускались, ведомые жаждой крови, и находили в неравных схватках бесславную гибель; некоторые улетали в цивилизованный мир, где работали на криминальные структуры или частные охранные агенства. Некоторые не выдерживали и впадали в апатию, но таких было совсем немного. Абсолютное большинство продолжало терпеть; сбившиеся в маленькие группы, кроганы чего-то ждали.
В 1115-м году в горах появился молодой Зорг. Ему было восемьдесят девять лет, когда его клан отказался выполнять требование СРПС по разоружению, вследствие чего унизительная для кроганов операция была проведена в принудительном порядке, что ожидаемо закончилось истреблением почти всех мужчин. Оставшись один на один с враждебным миром, юноша решил действовать. Легенда, до сих пор популярная среди кроганов Нервот, говорит, что однажды в непогожий вечер он вошел в пещеру, из которой тянуло теплом. Внутри вокруг костра сидели семь кроганов в старой, повидавшей сотни сражений, броне; одним из них был Кост — видный военачальник, воевавший еще с турианцами во время восстания. Молодой Зорг бросил в углу пещеры предусмотрительно добытую им тушу машура и попросил у хозяев разрешения переждать в тепле непогоду. Войны согласились, что уже противоречило кроганскиму стереотипу поведения, поскольку помогать незнакомцам ранее было непринято. Во время трапезы между Костом и Зоргом завязался спор о состоянии народов Тучанки после применения генофага, в котором юноша доказывал необходимость менять весь быт кроганов, что очень насторожило старого военачальника.
— Я понимаю, чего ты хочешь, мальчик, — говорил Зоргу Кост, — и я слукавлю, если скажу, что сам не хочу того же. Но Тучанка тысячелетиями жила по законам, привитым самой природой, и не в силах кого-то одного их изменить. Я понимаю твою энергию и жажду борьбы за будущее наших народов, но здесь тебе никто не поможет. Мы все благодарны тебе за машура, ты можешь остаться здесь до конца бури, но когда взойдет солнце и дождь прекратится, лучше ступай дальше, ибо здесь нет того, что ты ищешь.
Зорг послушался совета старшего и не стал спорить, однако когда на утро он покидал пещеру, перед уходом им была брошена фраза:
— Спасибо за доброту и очаг, старик, я всегда буду помнить твою помощь. Только я смогу доказать, что наши народы созрели для перемен; и когда я сделаю это, надеюсь, ты откликнешься на мой призыв.
Почти год юноша путешествовал по горам, ночуя в пещерах, питаясь тощими ящерицами и объединяя вокруг себя молодых воинов. К 1117-му году он смог собрать почти сотню сподвижников, с которыми он спустился в равнину, обрушившись на клан Гокот, раскинувшийся в предгорье Склифия. С девяносто пятью воинами он полностью разгромил более трехсот противников, убив вождя и пленив почти треть уцелевших мужчин. В отличие от большинства кроганов, он не стал казнить пленных, а отпустил их на волю, чтобы они «шли во все стороны и возвещали о появлении новой силы». Ожидаемо многие сочли это оскорблением и предпочли гибель позорной жизни «побитого беззубого варрена», но были и воины восхищенные поведением Зорга и попросившиеся к нему на службу, в обмен на вечную преданность.
Первый успех молодого вождя был очевиден, но победы над не самым сильным кланом было мало для начала новой жизни на равнине, и тем более недостаточно для осуществления амбициозных целей Зорга. Спустя месяц после разгрома Гокот полсотни воинов ушли с захваченной территории, выступив на северо-восток; преодолев пешком полторы сотни километров по дикой местности, они смогли незаметно втиснуться между чужими землями и выйти к женскому клану Долот, охраняемому тридцатью воинами. Воспользовавшись эффектом неожиданности, Зорг сумел молниеносным ударом уничтожить охранение и захватить тридцать женщин, из которых половина была плодовитой; воспользовавшись захваченных транспортом, воины с пленницами ушли до появления крупных сил Долот. По возвращении к предгорью Зорг объявил, что все женщины теперь часть его клана и ни обмениваться, ни продавать он их не будет. Если кто-то захочет завести ребенка, то пусть присоединяется к нему, поскольку другого способа получить потомство не будет. Такая наглость возмутила всех от предгорий Склифия до самого Кельфика; униженный Долот был одним из крупнейших кланов Нервонской равнины, а значит у Зорга появились могущественные враги.
Но вместе с тем появилась земля и сторонники. Непривычная манера поведения отталкивала многих стариков, но привлекала молодых воинов, жаждущих борьбы во благо своих народов. Увидев внизу ориентир, с гор спускались изгнанники; ненавидящие окружающую грязь воины бежали из своих кланов, чтобы примкнуть к Зоргу; многие кроганы в цивилизованном мире, прослышав о появлении к западу от Кельфика новой силы, возвращались домой. Однажды к Зоргу в барак вошел старый Кост и после долгой паузы обнял юношу за плечи.
— Ты доказал мне, что кроганы могут меняться, — молвил он с выражением старческого умиления. — Я счастлив, что могу видеть своими глазами зажигающийся огонек надежды среди темной пустыни, кишащей кликсенами. Я восхищаюсь твоим упорством и с радостью готов помогать тебе во всем.
Новый клан взял имя Нервот, что в переводе на русский язык означает «упорный». Новая сила устремилась на восток, расширяя свое жизненное пространство и уничтожая врагов. Противники клана Зорга воевали отчаянно и вполне могли победить, если бы не постоянные междоусобицы, которые некуда не делись после появления новой угрозы.
После пятнадцати лет упорной борьбы был разгромлен могучий клан Долот, до того считавшийся безоговорочным властителем земель к западу от Кельфика. Еще почти сто лет у Нервот ушло на преодоление ожесточенного сопротивления других врагов, которые также страстно желали расправиться с дерзкими нарушителями устоев. В 1242-м году Нервот подошли к Кельфикской долине, закрепив за собой пространство в шестьсот тысяч квадратных километров. Однако в этом же году от возраста и ран скончался Нервот Кост, и клан остался без самого талантливого военачальника. С тех пор расширение шло с трудом; победы чередовались поражениями, маленькие пограничные стычки сменялись крупными вторжениями, но Зорг исправно перекрывал кислород своим врагам, продолжая успешно расширяться. К концу шестнадцатого столетия контроль над кроганами со стороны СРПС начал ослабевать, чем вожди немедленно воспользовались, начав активно вооружаться. Организация Нервот давала в новом контексте свои преимущества, и наступательные войны разгорелись с новой силой. В 1814-м году Зорг на юге вышел к Антротидийскому морю, захватив береговую линию протяженностью в несколько тысяч километров; в 1925-м году после долгого противостояния им был разгромлен клан Танток, что позволило обезопасить северную границу. В 2008-м году, когда космические полеты на Земле стали привычным явлением, войны Нервот вошли в Кельфикскую долину и вышли к реке, сломив ожесточенное сопротивление мелких племен. Однако к тому времени клан уже выдохся; переходить через широкий Кельфик, за которым, ощетинившись, стояли воины Вейрлок и Гатоток было бессмысленно. Молодому клану и уже совсем не юному вождю нужна была передышка, которая была закономерно взята после сокрушения всех врагов на Нервонской равнине.
Успехи Зорга впечатляли; за девятьсот лет клан, численность которого в самом начале истории едва ли превышала полторы сотни кроганов, завоевал все гигантское пространство от Склифийских гор на западе до Кельфика на востоке, и от мелких океанов на юге до ледяных пустынь на севере. Однако постоянные войны на истребление отнимали много сил, потому, выйдя к великой реке, Зорг решил взять паузу. С начала второго тысячелетия нашей эры он стал заниматься в основном хозяйственными задачами, начав обустраивать дикое, убитое войнами и временем пространство.
В отличие от Земель Урднот, Вейрлок и Гатоток, на западе жили не в разрушенных городах, а в собственных поселениях, соединенных плохонькими, но полноценными дорогами. Зорг специально посылал своих воинов в пространство Цитадели для обучения или поиска частных специалистов, готовых в одиночку работать у Нервот; он пытался строить заводы, налаживать инфраструктуру, создавать удобства для кроганов и даже заниматься сельским хозяйством, благо земли у клана было в избытке. Несмотря на войны и все-таки случающееся бегство молодых воинов в Млечный Путь, Нервот был одним из немногих кланов, население которого исправно росло.
До возвращения на Тучанку Рекса Нервот считался самым сильным кланом на планете, но деятельная политика вождя Урднот позволила его Отечеству в кратчайшие сроки практически по всем параметрам выйти вперед. Тем не менее Зорг положительно воспринял его первые действия; он охотно согласился на обмен здоровыми женщинами и спокойно относился ко всем новаторствам, понимая, что в контексте галактической ситуации любое межклановое сотрудничество будет иметь положительный характер. Отношения между кланами всегда были очень уважительными, что было особенно странно, учитывая скорость, с которой они начали портиться после победы над Жнецами. Зорг не был против новаторских методов Рекса, но он не мог простить ему союза с иноземцами; сама специфика Нервот подразумевала такой уклад, поскольку клан появился на осколках униженных народов. Старожилы помнили трагедии несопоставимые по своему масштабу даже с недавним вторжением и передавали свои знания немногочисленному потомству, разжигая в нем настороженное отношение к иноземцам. Однако вождь клана прекрасно понимал, что сокрушить все расы Млечного Пути и захватить Галактику у кроганов не получится никогда; его задачей был не экспансионистский, а изоляционный путь развития. Он был убежден, что каких бы высоких успехов в науке или культуре не добивались бы его сородичи, они всегда остались бы для иноземцев не в меру агрессивными дикарями. Он понимал, что стать для цивилизованной галактики своими кроганы смогли бы лишь перестав быть кроганами, а в ином случае выходцев с Тучанки всегда будут воспринимать как врагов или же как инструмент.
Надо сказать в чем-то он был прав. Когда 11-го декабре 86-го года Собрание Вождей одобрило прилет не планету турианского корпуса, Зорг был возмущен до крайности. Именно тогда между двумя великими кланами произошел раскол.

Отредактировано: Архимедовна.