Post scriptum. Очерк второй. Глава 2

Аналитическая передача «Субботнее обозрение» транслировалась на всю Галактику. Уже почти час ведущий программы Лукаш Катовски работал в прямом эфире, комментируя самые важные события минувшей недели. Новостная Сеть Альянса стала первой информационной компанией Земли, которая вновь получила возможность передавать картинку за пределы колыбели человечества, что обеспечивало передаче высокие рейтинги. Катовски умел привлечь зрителей, и уже с самого начала эфира компьютеры показывали очень хорошую статистику просмотров. Но самое интересное ведущий оставил напоследок.
 
— В заключительной части передачи мы возвращаемся к одной из важнейших тем сегодняшнего дня, — четким голосом чеканил слова Катовски. — Саларианская далатресса Лира Линрон во время своего рабочего визита на Тессию выступила с предложением созвать внеочередной саммит для обсуждения проблемы высокой пиратской активности, тяжелой экономической ситуации в Галактике и для корректировки усилий в этих вопросах. «Масштабы нанесенного войной ущерба намного больше, чем мы сперва предполагали, — приводит слова далатрессы „Вестник Манновая”. — Сейчас можно заключить, что галактическое сообщество никогда раньше не сталкивалось со столь масштабными трудностями. Поэтому, ввиду того, что Саларианский Союз считает себя связанным целым рядом обязательств со многими расами, я убеждена в необходимости подобной встречи». Среди приглашенных лидеров рас есть представители всех народов, кроме кроганов, ворка и ягов. Уже известно, что делегацию Альянса будет возглавлять бывший председатель Временного Правительства и нынешний глава кабинета министров — Стивен Хакет. Уже выбрано место и сроки проведения саммита: заседание состоится седьмого-восьмого января на Манновае. Именно эту тему мы сейчас обсудим с нашим сегодняшним экспертом — первым Спектром-человеком и единственным органиком, которому удалось объединить все расы Галактики под единым флагом — Джоном Шепардом.

Оператор взял большее разрешение, показав светло-голубую голограмму спасителя Галактики. Аккуратно сложив руки на столе, Шепард сидел вполоборота к камере, сосредоточенным взглядом глядя на ведущего. Выпуск транслировался на ANN в прямом эфире, и эта мысль немного нервировала Джона, ведь раньше ему никогда не приходилось выступать в режиме реального времени, тем более в качестве эксперта.

— Джон, — продолжал свою речь Катовски, — прежде всего я хочу поблагодарить вас за то, что вы согласились выступить для наших телезрителей, по-прежнему оставаясь открытым для журналистов…
— Мне тоже очень приятно, — кивнул Шепард.
— Спасибо. Если говорить о саммите, то как вы считаете, чего следует ждать Галактике от этой встречи?
Шепард слегка покивал головой. На его лице читалась исключительная сосредоточенность и готовность к нелегкой беседе.
— Я думаю, что подобная мера назрела давно, — уверенно заговорил Джон. — Мы видим, что по всей Галактике царит разруха. Инфраструктура практически каждой расы уничтожена Жнецами, и многие народы испытывают дефицит самой разной продукции. Многие неспособны справится самостоятельно, например, в человеческих мирах голод, в мирах азари нехватка топлива и предметов первой необходимости, у кроганов нет вообще ничего. С другой стороны, такие расы, как Саларианский Союз и Ханарская Теократия¹ оказались нетронуты войной. Лидеры этих держав понимают, что для скорейшего преодоления кризиса необходима корректировка усилий. Возможно, мы увидим, как на Манновае будет принята какая-то единая предварительная программа, которая будет существовать до майского конгресса, где будет более широкое обсуждение всех проблем Галактики.
— То есть вы считаете, что на нынешнем саммите лидеры Саларианского Союза и Ханарской Теократии предложат схему помощи пострадавшим народам.
— Конечно, — кивнул Шепард. — Саларианцы понимают, что у них должок перед воевавшими расами за свое нынешнее состояние. Я уверен, что они сделают все, чтобы помочь тем, кому помощь необходима.
— Я вас понял. Однако многие политологи утверждают, что этот саммит преследует исключительно политические цели и имеет лишь второстепенное отношение к экономике. Свою позицию они объясняют в первую очередь тем, что на Манновай не были приглашены кроганы.
Шепард только широко улыбнулся.
— Лукаш, я не верю, что саларианцы собираются воевать сразу по окончании самой разрушительной войны за всю историю нашего Цикла. Конечно, они недовольны излечением генофага, но это не повод начинать конфликт. Все разговоры о том, что на Сур’Кеше зреет заговор против Тучанки, не имеют под собой никакого основания: мы ведь не видим каких-то конкретных шагов, которые обострили отношения между саларианцами и кроганами. Всё наоборот.
— Почему тогда Урднот Рекс не получил приглашение на саммит?
— Я думаю, он ещё получит приглашение, до саммита почти месяц.
— Джон, в Галактике многие боятся кроганов, особенно теперь. Некоторые инопланетные политические деятели смеют открыто обвинять вас в излечении генофага… А вас не пугает опасность нового восстания?
— Нет, — поморщился Шепард. — Лукаш, это совсем другая тема, но если вы хотите говорить о ней, я готов. Могу сказать, что лично знаю вождя кроганов и его окружение. Он не будет делать глупостей.
— Отнюдь, тема саммита и тема кроганов очень тесно связаны между собой, — улыбнулся глазами Катовски, — ведь многие не разделяют вашу точку зрения. Саларианцы считают, что кроганов необходимо снова изолировать, и через этот саммит возможно осуществить какие-то действия в этом направлении.
— Да откуда вы все это берете? — возмутился Шепард. — Я уверен, что саларианцы так же прекрасно понимают кроганов.
— Из саларианских СМИ, Джон. Если бы вы слышали выступления их экспертов, то поняли, что эти два мира в принципе не могут стать полноценными партнерами.
— Ну не знаю, — пожал плечами Шепард. — Я не думаю, что саларианцев может охватить паранойя.
— Паранойи нет, есть вполне обоснованные опасения, на фоне которых всё чаще слышны призывы к активным действиям. И здесь многие саларианские политологи сходятся во мнениях. Они говорят, что именно на Манновае Сур’Кеш сделает первый шаг.
Шепард глубоко вздохнул. Задумавшись, он на мгновение забылся, сильно почесав затылок. Эту запись потом часто будут повторять на саларианских телеканалах как доказательство того, что Шепард сам не уверен, что, излечив генофаг, поступил правильно.
— Я думаю иначе, — взял себя в руки Джон. — Диалог между далатрессой и Рексом возможен, более того, он даже уже был. На борту «Нормандии» они вели переговоры, и тогда достичь соглашения удалось, просто нужен грамотный посредник. На саммите такую роль могут взять на себя азари, у которых огромный опыт в проведении переговоров, или турианцы, у которых отличные отношения и с Сур’Кешом, и с Тучанкой. В конце концов, такие встречи нужны именно для того, чтобы решать проблемы. Я уверен, что если начать работать в этом направлении, то рано или поздно удастся добиться успеха.
— Но согласитесь, посредником должен быть тот, кто не связан ни с одной из конфликтующих сторон. По вашему, турианцы и азари удовлетворяют этому требованию?
— Я не вижу никаких причин, чтобы они не справились.
— Я вас понял, я тоже не вижу таких причин, — кивнул Катовски. — Будем надеяться, что здравый смысл возобладает, и Урднот Рекс все-таки получит приглашение на Манновай. Теперь я хочу обсудить вот что. Совершенно неожиданно для галактической общественности приглашение на саммит получил недавно избранный консул² Батарианской Гегемонии — Вёрк Нарак. Стоит ли Альянсу этого опасаться, учитывая явные разногласия между Землей и Кхар’Шаном?
— Ну вот, — обрадовался Шепард концу неприятной темы, — этот вопрос беспокоит меня куда больше, чем надуманная проблема с кроганами. Я ведь воевал с батарианцами на Элизиуме и Торфане, я чудом оказался на Терра Нове, когда специально подготовленные батарианским командованием террористы пытались скинуть на планету астероид. Даже те батарианцы, которые покинули свои миры и отправились в нейтральные системы, продолжают всячески вредить людям. На Омеге меня пытались отравить, и потом выяснилось, что тот фанатик уже давно травил всех людей, кто заказывал у него выпивку. Так что я скептически отношусь к батарианской искренности.
— А как же выступление Шар’Лак Гарак для нашего телеканала³? Он же сказал, что Кхар’Шан готов признать свою неправоту и покаяться.
— Не Шар’Лак Гарак стал консулом, — ухмыльнулся Джон. — К тому же, я думаю, что он сказал те слова только для того, чтобы свободные народы помогли не нам, а им.
Такая радикальная позиция спасителя Галактики сильно удивила Катовского. Однако многоопытный ведущий никак не выдал своего смущения, внешне оставшись спокойным.
— Но ведь батарианская эскадра участвовала в битве за Землю, несмотря на то, что их корабли были очень нужны дома, где шли тяжелые бои. Неужели это не является доказательством их готовности действовать во благо торжества свободы и мира?
— Эскадра действительно была, — согласился Шепард. — Я и не говорю, что все батарианцы злые. Но, к сожалению, именно они руководят Гегемонией.
— Даже так, — выдохнул Катовски. — Честно говоря, вам удалось меня удивить, Джон. Неужели вы считаете, что приглашение на саммит Нарака было лишним?
— Я этого не говорил, — покачал головой Шепард. — Сейчас необходимо вести диалог со всеми, кто этого хочет, даже с ворка. Я считаю, что Хакету надо будет строить свою линию так, чтобы ограничить батарианцев в их имперских замашках, и его должны поддержать остальные свободные народы. Совет Цитадели изолировал Гегемонию, когда Кхар’Шан отозвал своего посла, это значит, что сегодняшнее галактическое сообщество будет готово к серьезным действиям, если Нарак начнет наглеть. Если же его предложения будут выгодны для Альянса, то нет оснований, чтобы к ним не прислушаться.
— Какой смысл вы вкладываете в слово «наглеть»?
— Требовать какие-нибудь льготные условия для помощи своему народу, высказывать какие-нибудь территориальные претензии, например, ставить вопрос о принадлежности Скиллианского предела. И всё в этом роде. Тогда придется снова ставить их на место.
— Как?
— Предупреждениями. А если не утихомирятся, то санкциями. Механизмы всем давно известны.
— Ну что ж, Джон, — улыбнулся ведущий, — надо сказать, что вы не одиноки в своём мнении. Батарианофобия очень распространена в галактических кругах, — Катовски взял секундную паузу, готовясь вновь сменить тему. — Если говорить об Альянсе, какую пользу он должен извлечь из саммита?
— Я не открою Луну, если скажу, что первым делом надо решить проблему продовольствия. Человечество сейчас голодает, поэтому надо использовать любую возможность, чтобы получить еду, пока не будут восстановлены главные сельскохозяйственные районы. Очень актуальна проблема безопасности: Альянс понес большие потери во время войны, а новые контракты со служащими создали нехватку личного состава. Наш флот сейчас не может самостоятельно обеспечить безопасность наших колоний и торговых путей, поэтому надо договариваться с другими расами и просить помощи.
— Кто, по-вашему, может нам помочь?
— У Саларианского Союза много свободных кораблей. Если они будут действовать совместно с оставшимися кораблями флотов других рас, то можно будет существенно понизить уровень разбоев в пространстве Цитадели.
— Вы правда верите, что Сур’Кеш готов делиться своими кораблями, где установлено секретного оборудования на миллиарды кредитов?
— Если они действительно хотят как можно скорее выйти из кризиса, то придется чем-то жертвовать, — выкрутился Шепард.
Время передачи подходило к концу. Получив сигнал, Катовски понял, что пора заканчивать эфир.
— Что ж, я уверен, что адмирал Хакет прислушается к вашим доводам, — начал прощаться ведущий. — Огромное спасибо, что были сегодня с нами, Джон, надеюсь, что это не последняя наша беседа.
— Если вы меня пригласите, — улыбнулся Шепард.
Оставив Шепарда за кадром, оператор вновь взял в объектив одного ведущего.
— С нами был первый Спектр-человек, мужчина, которому мы все обязаны жизнью, — Джон Шепард. Я, Лукаш Катовски, вместе с программой «Субботнее обозрение» прощаюсь с вами до следующей недели.

Погас яркий свет искусственного освещения, выключилась работающая рядом с Шепардом голограмма ведущего, прозвучал долгожданный для Джона звук конца съемки. Шепард сразу поднялся с высокотехнологичного кресла, которое несколько секунд назад переносило его изображение из маленького иркутского помещения в Тегеранскую студию ANN. Радостный, что интервью закончено, он начал доставать микрофон из белой рубашки.
— Джон, вы были великолепны, — подошел к Шепарду местный сотрудник информационной компании. — Ой… Давайте я вам помогу, — сказал он, ловко достав маленький прибор из одежды Джона.
— Надеюсь, я не смотрелся идиотом, — выразил надежду спаситель Галактики.
— Что вы! Вы отлично выступили, особенно для первого прямого эфира.
— Теперь надо, чтобы понравилось моей девушке. А то она последнее время мной недовольна.
— Понимаю, — тяжело кивнул технический сотрудник. — Давайте я провожу вас к выходу. Наверное, мисс Уильямс уже вас заждалась.

На парковочной площадке почерневшего от пожара небоскреба молодой человек ещё раз поблагодарил Шепарда за интервью, после чего спаситель Галактики сел на заднее сиденье специально предоставленного ему аэрокара. С черного как смоль неба падали объемные хлопья пушистого снега, белая пелена застилала небо, освобождая Шепарда от лицезрения грустной панорамы разрушенного мегаполиса. Джон был этому очень рад, в отличие от водителя, который, ничего не видя, вынужден был положиться на приборы.

— Ну как, Джон? Стали знаменитым? — поднимая машину в воздух, спросил водитель.
— А как же, — сурово ответил Джон. — Думаю, теперь мы с тобой будем встречаться гораздо чаще.
— А то! Они теперь от вас не отстанут. Ещё заставят подписать контракт, чтобы вы работали только с ANN. Может быть, даже позовут в штат экспертом, если вы, конечно, захотите. Вы же сейчас вроде бы без дела сидите.
— Да, да.

Облокотившись на спинку сиденья, Шепард выглянул в окно. Сквозь снежную завесу расплывчато проталкивались темные силуэты иркутских небоскребов, на аэротрассе не было практически никого, лишь изредка какой-нибудь одинокий транспорт вылетал из волшебного тумана, нарушая спокойное умиротворение окружающего мира. Наклонившись вперед и сосредоточенно всматриваясь в пространство, водитель часто переводил взгляд то на приборы, то на трассу. Спустя несколько минут ему это надоело и, тихо выругавшись себе под нос, он резко дернул руль на себя, подняв аэрокар выше облаков. Уступая место черной бездне туч, прощальным безмолвием внизу мелькнул пропадающий город. Тьма вскоре сменилась лазурным цветом чистейшего синего неба. Водитель остался удовлетворен маневром. Переведя двигатели в сверхзвуковой режим, он направил машину в нужном направлении.
 
Некогда крупнейший сибирский мегаполис, где раньше круглый год кипела самая активная жизнь, находился в состоянии зимней спячки. Люди постепенно спускались к первому ярусу, где, чуя под ногами землю, можно было лучше ориентироваться в ситуации. В плохую погоду уцелевшие помещения битком забивались народом, разжигавшим костры и прячущимся от ненастья. Электричество и тепло имели совсем немногие, но и им было тяжело.
Работали все. Инженеры были на вес золота, занятие для них находилось всегда. Некоторые технические специалисты работали целыми сутками, обеспечивая тем самым свои семьи дефицитными продуктами. Не способные найти работу по специальности люди, когда становилось не сильно холодно, выходили на улицу, убирая снег, разгребая завалы и сжигая трупы хасков. Тела людей вывозились за город и хоронились в братских могилах. За работу выдавали карточки — неосязаемые электронные файлы стали самой настоящей мечтой. Ради них сотни тысяч людей часами работали на холоде, а когда им давали заслуженное вознаграждение, тут же стремились в продовольственный отдел, чтобы обменять плод своих стараний на вожделенный паёк. Кто бы мог подумать, что применяемая во время всех дефицитов схема станет востребована в космическую эру.

Поняв, что снаружи ничего интересного не будет, Шепард отвернулся от окна, закрыв уставшие глаза.
— Николай, ты можешь лететь быстрее? — окликнул он водителя. — А то я с утра ничего не ел.
— Пфф, — ухмыльнулся Коля, — у вас в Элитном, говорят, кормят на убой. Небось, дома уже ужин готов.
— Да, и я не хочу, чтобы он остыл.
— Понятно… Но быстрее не получится: если я включу гиперзвук, то пропадет сигнал с маяка, который я установил у вашего дома. Тогда мы в этой красоте заблудимся.
— Зачем ты установил маяк? — не понял Шепард.
— Как зачем? А вы видели, какая сегодня погода? Ничего же не видно. Еще и приборы не работают, спутники ведь сбили, а те, что остались, или используются в других целях, или стянуты к Тегерану. Вы знаете, что специально для вас военным пришлось временно поделиться одним своим агрегатом?
— Знаю.
— Вот, — протянул водитель. — Так что, если я снова опущусь вниз, то среди снегов наверняка устрою всем галактическую катастрофу. Представляю заголовки газет: «Колян сделал то, что не удалось Предвестнику». После этого и мою любимую, и карапузов пожизненно лишат пайка.
— Тогда не торопись, не надо лишать семью еды. А ты уже давно без приборов летаешь?
— Второй месяц пошел. Сначала, конечно, было страшновато, но потом привык. В принципе, ничего особенного, сложно только когда погода портится, а так всё нормально. Иногда становится опасно, я, когда летел к вам, то чуть не протаранил небоскреб, а потом на посадке и елку, но зато исправно дают паёк и ANN доплачивает за то, что я их катаю. Так что всё хорошо.
— А как кормят? — поинтересовался Шепард.
— Жить можно. Слава богу, в пайках есть суточная норма белков, жиров и углеводов, так что мы почти всегда сытые, а вчера, представляете, под Новый год давали мандарины. Дети слопали с удовольствием.
— Это хорошо, что жить можно… Николай, если ты не против, я посплю, а то я сильно устал.
— Пожалуйста, — весело ответил водитель.

Когда Шепард вернулся в домой, время ужина уже давно миновало. Однако весёлый Коля оказался прав: на кухне Джона ждали горячие блюда — плод творческих усилий нежной мисс Уильямс. Недовольная поздним возвращением Джона, Эшли быстро поставила на стол всё необходимое и, помыв руки, села напротив.
— Видела твоё выступление, — сказала она, глядя ему в глаза. — Для первого раза ты неплохо смотрелся.
— Ошибся, почесав затылок, — хмуро ответил Джон.
— Это точно. Смотрелось очень некрасиво, но не стоит расстраиваться, ты быстро взял себя в руки.
— Не знаю, что на меня нашло. Я как будто потерялся.
— Не расстраивайся, ты потом здорово уделал этого ведущего.
Шепард не доел. Вытерев рот салфеткой, Джон быстро вышел из-за стола.
— Спасибо, я больше не хочу.
— Ты ведь почти ничего не съел, — удивилась Эшли. — Ты хорошо себя чувствуешь?
— Да… Я просто очень устал.
— Пойдешь спать?
— Нет, пойду в кабинет, почитаю, — Шепард поцеловал Эшли в лоб. — Ложись без меня.

В удобном личном кабинете спаситель Галактики сел в мягкое классическое кресло, глубоко уйдя в свои мысли. Шепард чувствовал непрерывно усиливающуюся, опустошающую тоску, которая, направив его в убежище личного кабинета, заставляла больше всего на свете жаждать уединения. Молча глядя перед собой, Шепард упорно старался разобраться в причине своего состояния, всё более и более убеждая себя, что виной всему спонтанно возникшее желание выступить на ANN. Затянувшееся интервью для непривычного человека само по себе было очень опустошающим, но для Шепарда оно стало также своеобразным окном в мир, побудившим его впервые за месяц покинуть дом и воочию увидеть все тяжести и лишения послевоенной жизни на планете Земля. Чувство тоски постепенно сменялось чувством отвращения. Отвращением прежде всего к себе и своему нынешнему положению. Ему вдруг стало невыносимо гадко за то, что он сидит в тепле и сытости, пока сотни миллионов людей в разных точках человеческих владений страдают от голода, холода и тесноты.
Шепарду остро захотелось выпить. Универсальный способ избавления от всех душевных болезней сладко поманил Джона перспективой веселого полузабытья. Спаситель Галактики уже собирался подняться и достать из стоящего рядом стеллажа ром, как вдруг совсем неожиданно зазвонил телефон. По-прежнему сидя в кресле, Шепард взял с тумбочки маленький наушник и, вставив его в ухо, ответил на вызов.
 
— Господин Шепард? — вопросительно прозвучал в трубке женский голос.
— Да.
— У нас на прямой связи звонок с Палавена. Можете принять?
— Конечно, — удивился Шепард.
— Тогда сразу хочу предупредить, что связь очень плохая и иногда может пропадать. Вообще мы такое не делаем, но специально для вас взят военный спутник.
— Я понял, — начал нервничать Джон, — соединяйте.
— Алло… Джон… Меня слышно?
Грубый инопланетный голос прозвучал как весточка из прошлой жизни. У обрадованного звонком старого друга Шепарда в момент поднялось настроение, от переизбытка чувств он даже поднялся с кресла и начал расхаживать по кабинету.
— Гаррус! — радостно вскрикнул он. — Ну наконец-то ты позвонил! Почему так поздно?
— Ну ты наглец, Джон. Сам отдыхаешь в своем снежном раю, не звонишь, не пишешь и ещё возмущаешься. Тебе не стыдно?
— Я тут весь в делах, меня заставляют мыть посуду, ходить по гостям и заниматься всякой ерундой. Ты бы так не смог.
— Что ты моешь? — с неподдельным удивлением спросил Гаррус.
— Вот, вот, я чуть с ума не сошел, когда узнал, что в доме нет посудомоечной машины.
Из трубки раздался звонкий хохот.
— Ты серьезно?.. Слушай, сфотографируй себя специально для меня… Я в рамочку вставлю и буду всегда носить с собой, и в самое темное время это фото будет греть мою душу, освещая путь к светлому будущему.
— Не смешно, я, между прочим, мучаюсь.
— А ты купи одноразовую посуду, я слышал в краях, где не изобрели посудомоечные машины, она пользуется большим спросом.
— Хватит стебаться, мне скоро привезут машину. Ты лучше расскажи, как там наши, а то я ни с кем связаться не смог.
— Да я тоже не много знаю, — стал серьезным Гаррус. — Я сейчас очень занят, на друзей времени нет. Знаю, что Лиара опять пропала, а Рекс сейчас большая шишка — занимается созданием кроганского государства…
— И как? Получается? — перебил Шепард.
— Не знаю, у него там есть проблемы. Тали по-прежнему адмирал; как самую младшую, её оставили на Мигрирующем Флоте, чтобы не нарывалась и не лезла в политику. Она руководит флотом, пока остальные разбирают гетский металлолом.
— Но ведь это очень важный пост, ведь пока Раннох вновь не будет освоен, единственным источником пропитания останутся корабли-фермы.
— Вот именно, так что наша кварианка тоже большая шишка. Явик подался к ханарам, он там как божество. Говорят, он даже нашел себе какую-то азари, тоже помешанную на учении Вдохновителей, но это всё слухи.
— А что Миранда, Джейкоб, Джеймс, Джек, Заид?
— Ну, про них я ничего не знаю. Помню только, что Джеймс тоже угодил в госпиталь. Предвестник оторвал ему руку, парень чудом выжил.
— М-да, как сказал бы Джокер, времечко было адское.
— Это точно… Но мы выстояли, значит, чего-то стоим. Кстати, — повеселел турианец, — я же сегодня видел твоё интервью… Что с затылком?
— Родничок открывал, — решил отшутиться Шепард.
— Аааа, ну теперь главное, чтобы все поняли, а то начнется веселье.
— Да черт с этим затылком. Я там вертелся, как мышак под прицелом. Какое у тебя впечатление от самого интервью?
— Знаешь, — помялся Гаррус, — ты всегда был оптимистом и сейчас не особо изменил своей черте. Молодец.
— Ты с моим мнением не согласен? — удивился Шепард.
— Я очень хочу быть согласным с тобой, но не могу. И я, и моё командование придерживаются другой точки зрения, мы считаем, что проблема кроганов не надуманна.
— Ой, да брось. Мы не для того воевали, чтобы саларианцы и кроганы из-за пустяков ставили под угрозу долгожданный мир.
— Это политика, Джон, — вздохнул Гаррус. — Но есть реальные примеры антикроганских порывов Сур’Кеша.
— Да какие могут быть примеры? — начал злиться Шепард. — Как вообще ты можешь так говорить? Мы же вместе их мирили.
— Я в первую очередь турианский генерал, а потом уже миротворец… Ладно, Джон, это уже не телефонный разговор, ты лучше расскажи, как живется на Земле, ты ведь несколько лет не был дома.
— Да у меня-то всё хорошо. Быть штатским довольно приятно, особенно, если тебя считают спасителем Галактики. Стоп, — осекся Шепард, — ты назвал себя генералом?
— Да-а, — хвастливым тоном протянул турианец. — Представляешь, когда меня вызвали на Палавен, то я думал, что сделают втык. Ну за ту самоволку, когда я пришел к тебе в больницу…
— Я понял.
— Ну вот, а меня назвали одним из самых выдающихся турианцев нашего поколения, публично наградили и повысили до бригадного генерала.
Шепард потихоньку успокоился и, когда появившееся от неожиданного звонка волнение отпустило его, сел на кресло. Удобно расположившись на мягком ложе, Джон впервые за весь день сумел расслабиться.
— Гаррус, ты не перестаешь меня удивлять. Сначала ты примерный офицер СБЦ, потом гроза наёмников Омеги, теперь бригадный генерал турианской армии. Чем хоть будешь заниматься?
— Мне дали корпус.
— Корпус! — почти вскрикнул Джон. — Если я правильно помню, то это примерно двадцать тысяч турианцев плюс артполк и танковая бригада. Молодец, я рад за тебя.
— Почти правильно, там ещё есть авиабригада и зенитно-ракетная бригада; в общем, там много занудных тонкостей, о которых неинтересно говорить, но которые надо знать.
— Слушай, Гаррус, — как-то вдруг посерьезнел Шепард, — а ты справишься?
Голос турианца на мгновение пропал. Этим вопросом Шепард попал в самую точку, Гаррус никогда раньше не командовал крупными воинскими соединениями и сильно волновался. Он был опытным военным и умел настроить себя на крупное событие, но осознание самого факта незаслуженного назначения на столь высокую должность заставляло турианца сильно переживать.
— Не знаю, Джон, — вновь заговорил Гаррус после секундного молчания. — Я сам очень удивился этому назначению, ведь есть куда более достойные турианцы. Осознавать то, что я занял это место из-за политики, очень неприятно… Но это мой шанс, надо его не упустить.
— А почему ты считаешь, что занял место из-за политики?
— Я потом расскажу. Ты слышал, что опознали тело Андерсона? — неожиданно переменил тему турианец.
— Да, торжественные похороны на следующей неделе.
— Ты там будешь?
— Конечно.
— Я тоже прилечу, Иерархии надо кого-нибудь отправить на похороны важного военного, а у меня на Земле есть дела.
— Серьезно? — обрадовался Шепард. — Ну, тогда мы там и встретимся. Я на твой новый мундир посмотрю, ты увидишь Эшли, она, кстати, начала так меняться, что ты, наверно, её не узнаешь.
— Это хорошо или плохо?
— Это замечательно, она такая хорошая, я в ней души не чаю.
— Это очень хорошо, — вздохнул Гаррус. — Я рад за вас.
— А как у тебя с этим делом?
— Не спр…

Неожиданно в трубке раздался противный треск, который вскоре прервала полная тишина. Шепард ещё какое-то время покричал в микрофон, но вскоре, убедившись в тщетности подобных усилий, бросил это бесполезное занятие. Потом он попытался связаться с военными и даже звонил в местный филиал Министерства обороны. Там были недовольны тем, что их беспокоят из-за частной беседы, но специально для Шепарда разобрались в ситуации и выяснили, что со спутником Альянса всё в порядке, проблемы возникли на Палавене. С досадой положив наушник на место, Шепард уже готовился отправиться спать, когда компьютер издал сигнал, уведомляя о получении личного сообщения. Вновь оживившись, Шепард быстро открыл появившееся письмо — написал Гаррус.

Связь пропала. У нас какие-то проблемы с буем, так что в ближайшее время поговорить не получится. Я думаю, это не беда, скоро я прилечу, и мы вместе пропустим по кружечке чего-нибудь крепкого. А пока не скучай, увидимся через неделю.

Было уже далеко за полночь, Шепард засиделся. Обрадованный неожиданной беседой со старым другом Джон спустился в спальню. Аккуратно переодевшись, он тихо, чтобы не разбудить Эшли, лег на кровать и с огромным наслаждением закрыл глаза. Подавленное после тяжелого интервью настроение, благодаря Гаррусу, сменилось бодрым расположением духа. На следующий день Шепард снова будет веселым.