Мы теперь в Discord
После событий на Раннохе они с Джоном ни разу нормально не поговорили, и она не испытывала особого желания с ним беседовать. Проснувшись в медицинском отсеке после дозы транквилизатора, она огляделась и увидела на соседней кровати Тали, подключенную к капельнице с антибиотиками, и Шепарда, дремавшего в углу на кресле доктора Чаквас. Заметив, что она очнулась, Джон встрепенулся и спросил: «Как ты себя чувствуешь?» Джейн вздохнула, зажмурилась, припоминая события прошедшего дня, посмотрела на него тяжелым долгим взглядом и спросила: «Геты живы?» Он в ответ кивнул. Она вздохнула, молча накинула на плечи больничный халат и удалилась в свою каюту, насмерть заблокировав дверь, чтобы даже СУЗИ не смогла ее открыть. Где провела пару дней полета до Цитадели, отчаянно борясь с желанием пристрелить его к чертовой матери за импульсивность, которой, по ее глубокому убеждению, не было места в подобных ситуациях.
После стыковки «Нормандии» в доках она первым делом направилась к Данталии, не разговаривая ни с кем из экипажа. Ей нужно было занять чем-нибудь руки и голову, дать выход накопившейся холодной ярости.
Когда азари рассказала ей о новом подразделении в «Затмении», сформированном из талантливых инженеров, она с энтузиазмом вызвалась помочь в обучении оных, тем более большинство отобранных курсантов были теми, кто прошел ее маленькое «испытание дверью», что делало работу с ними еще более интересной. Как выяснилось позже, путем проб и ошибок в войне со Жнецами наемники обнаружили простую истину: убивать хасков обычным оружием куда сложнее, чем уни-инструментом. Пули легко отскакивали от металлизированных тел вражеских солдат, причиняя им минимальные повреждения, а электромагнитные импульсы, перегрузка и прочие приемы, используемые в битве с синтетиками, давали наилучшие результаты. Поэтому было решено создать группу солдат, обученных эффективным приемам, которые впоследствии займут посты руководителей «ячеек» наемников из четырех-пяти человек и будут осуществлять оперативную поддержку в непосредственных столкновениях со Жнецами.
Среди новых рекрутов были выходцы из разных рас, различных социальных слоев и многих возрастов — все вместе они образовывали совершенно не сочетаемый винегрет, с которым мало кто мог бы справиться. Среди прочих в группе был высокомерный саларианец Наригон. Он попал к наемникам, записавшись добровольцем после нападения «Цербера» на Цитадель, чем поверг в ужас своих родителей — обеспеченных финансистов из Президиума. Будучи младшим ребенком в семье богачей, он не знал отказа ни в чем; до восемнадцати лет, что по меркам саларианцев приличный возраст, он отчаянно прожигал жизнь по клубам в компании таких же «золотых мальчиков», как он сам, да молоденьких азари, потребляя все блага химической и алкогольной отрасли и искренне считая свою жизнь прекрасной. Никто не скажет, как долго он бы занимался подобной ерундой, но ему не повезло родиться в эпоху перемен. В Галактику пришли Жнецы, а вместе с ними сошел с ума «Цербер» и устроил нападение на столицу Вселенной, в процессе которого на глазах у впечатлительного парня были убиты несколько его друзей и родная сестра. Он смог спастись только чудом, спрятавшись в нише за барной стойкой, «церберы» не заметили его. Зрелище окровавленных трупов произвело неизгладимое впечатление на парня: он внезапно понял, сколь пуста и бессмысленна его жизнь, и решил сделать что-то стоящее. Он бросил клубы и многочисленные вредные привычки и пошел в добровольцы к наемникам, чтобы драться со Старыми Машинами. Однако характер избалованного ребенка не переделаешь за пару минут, поэтому он держался с товарищами презрительно и высокомерно, за что получил прозвище «Холеный Пыжак».
На сегодняшнем занятии они обсуждали тактику инженера поддержки, и мнения студентов разделились.
— Не говори глупостей! Наше дело — сторона! Куда больше пользы квалифицированный инженер может принести в тылу, управляя дронами, чем в непосредственном бою. Последнее — удел кроганов! Если ты этого не понимаешь, то ты просто дурак, и твое место в «Синих светилах».
— Ты, Пыжак, судя по всему, не слышал о технической броне, которая выдерживает удар небольшой ракеты? Или просто стремно смотреть в глаза тварям? — ехидно ответил его оппонент.
Конор Викс — невысокий кряжистый паренек с кудрявыми ярко-рыжими волосами и норовом бойцовского петуха. Он оказался в стане наемников совершенно случайно. Во время операции на одной из колониальных планет в системах Альянса группа наемников во главе с Леей обнаружила в развалинах лагерь подростков, возглавлял который тот самый Викс. В его компании были дети и молодые люди от двенадцати до двадцати пяти лет, и Конор среди них отнюдь не был старшим, но маленькая банда беженцев подчинялась ему беспрекословно, а он заботился о них, как лев о своем прайде. Со старшими товарищами они устраивали вылазки в разрушенный город, чтобы добыть пропитание младшим. Наемники эвакуировали выживших с планеты на Цитадель, а Данталия пригласила Викса на работу, прочитав отчет и характеристику своей помощницы. Парень быстро учился и проявлял неуемный интерес ко всему, происходящему вокруг, и одним из первых попытался взломать дверь в ее хранилище.
— Вот еще, — уязвленно ответил саларианец. — У тебя просто мозгов не хватает, чтобы признать, что это более адекватная тактика. Или ты боишься признаться, что не умеешь работать с роботами и маскируешь свое невежество хамскими заявлениями?
— Да вы оба болваны! — вмешалась молоденькая миловидная азари. — Очевидно же, инженеры лучше всего подойдут для разведки.
Дита была даже моложе Леи, тонкая и легкая, способная двигаться совершенно бесшумно, хитрая и острая на язык. Из нее действительно получится прекрасный разведчик. Характер у девочки был чрезвычайно стервозный. Она, в отличие от остальных, воспринимала Джейн не как учителя, но как соперницу. Со временем все участники группы находили дорогу в ее кабинет: кто-то за советом, кто-то чтобы приблизиться к Данталии в надежде сделать карьеру. Но она не хотела откровенничать с Джейн. Так что Шелдон знала только, что азари еще нет ста лет и она родилась на Тессии. Очевидно, как все представительницы своего вида в пору девичества, она стремилась перебеситься и делала это по-своему — играя в наемницу.
— Джейн, может быть, они послушают тебя. Скажи им, что я прав! — устало ответил Наригон. Не столь давно они провели несколько часов, обсуждая преимущества снайперских винтовок и особенности боевых дронов. Из-за чего у саларианца сложилось ложное впечатление, что она разделяет его взгляды. Но Джейн, хоть и использовала сама эту тактику, вовсе не считала ее лучшей и уж тем более единственно правильной. Поэтому она улыбнулась и ответила:
— Но ты не прав.
— Ага, выкуси! — торжествующе воскликнул Викс и иронично добавил:
— Спасибо, сенсей!
— Не за что, — усмехнулась Джейн. — Потому что ты тоже не прав. Вы все ошибаетесь, считая свою тактику единственно верной. Выбор зависит от многих обстоятельств: от способностей, от ситуации, от имеющихся в наличии инструментов. Как говорится, ничто не истина и все дозволено.
Джейн спустилась со стола.
— В связи с чем объявляю ничью в этом, без сомнения, увлекательном споре и отпускаю вас на свободу. На следующей неделе с вами будет работать Сорус. Насколько мне известно, он по вам ужасно соскучился и жаждет проверить ваши знания.
По аудитории пробежал недовольный гул. Пока Джейн слонялась по галактике с Шепардом, тренировкой занимался специально нанятый саларианец, бывший агент ГОР. Сорус, хотя и обладал фундаментальными знаниями по части кибервойны и использования технических средств для нейтрализации противника, был в возрасте, быстро утомлялся и не любил, когда студенты проявляли норов. Саларианец предпочитал монотонно зачитывать материал, а после сурово проверять, достаточно ли внимательно ученики его слушали. Джейн строила обучение на диалоге, поощряла дискуссии между студентами, а еще периодически рассказывала истории из своей армейской жизни, цитировала анекдоты Джокера и внимательно выслушивала своих учеников. Так что рекруты чувствовали себя свободно и обрадовались, когда старый профессор ушел в отпуск. Тот выпросил у Талес отгул на пару недель, чтобы пообщаться со своими внуками, которые оказались на Цитадели после эвакуации колоний саларианского пространства.
Во время пребывания «Нормандии» за Вуалью Персея, в центральной Галактике Жнецы успели захватить еще несколько планет и сейчас вели бои в родной системе саларианцев на пороге у далатрессы Сур’Кеша. Корабли с гражданскими прибывали из пространства азари и саларианцев десятками каждую неделю; из турианского и человеческого пространства всех, кого можно было, уже эвакуировали, и некогда жилые колонии теперь напоминали декорации к постапокалиптическим фильмам или вовсе представляли собой непригодные для жизни оплавившиеся куски породы. Иммиграционным службам Цитадели первые дни войны теперь казались спокойными и мирными по сравнению с настоящим цунами беженцев, что пытались обустроиться на станции сейчас.
— Что это еще за «ууу»? Имею я право на личную жизнь, в конце концов? — усмехнулась Джейн, и в ответ раздались смешки, после чего студенты группами потянулись к выходу, на ходу обсуждая планы на вечер. Джейн несколько рассеянно проглядела сообщения на датападе. Помимо работы с рекрутами она старалась активно участвовать в жизни наемников, и сегодня после лекции ей нужно было встретиться с Данталией и Арией в «Чистилище», а до этого просмотреть пару отчетов.
— Кто бы мог подумать, что из тебя получится хороший учитель?
Джейн обернулась к двери и увидела Эшли Уильямс.
— У меня множество талантов, — ехидно ответила она. — Какими судьбами тебя занесло в сию обитель зла и порока?
— Хотела поговорить с тобой. О Шепарде.
Джейн удивленно вскинула брови.
— Вот это внезапно, — усмехнулась она, взяла датапад и двинулась к выходу. — Пошли, раз такое дело.
Эшли молча направилась за ней. Джейн преодолела длинный коридор и вышла в главный холл, где толпились студенты учебного центра после занятий. Она знала, что счет времени до конца Цикла пошел на дни. Раньше они задерживались на станции всего на пару дней, и Джейн предпочитала оставаться на «Нормандии», чтобы не ворошить воспоминания. Все вокруг напоминало о Тейне, Ленге, о пережитой боли и прошлой жизни, и чем дольше она оставалась здесь, тем хуже себя чувствовала. Иногда ей казалось, что она слышит иллюзорный шепоток на краю сознания, который вибрирующим голосом Катализатора повторял: Джейн, Джейн, Джейн... Ей мерещилось, будто кто-то враждебный смотрит в спину, но, обернувшись, не видела никого. Наверное, она не смогла бы найти лучшего места для борьбы со своей паранойей. Где-то там, в нескольких световых годах отсюда царит смерть, разрушения и боль, но здесь хозяйкой была молодость, а вместе с ней очаровательная безответственность и веселье, пусть несколько наигранные после всего, что пережили эти люди, но все равно создающие неповторимую атмосферу жизни.
На верхних этажах был совсем другой климат: сюда поднимались лишь те, кто действительно понюхал пороху — высшие офицеры наемников, руководство, люди, которые уже не строят иллюзий относительно ситуации на войне. Поэтому Джейн старалась появляться здесь как можно реже — о том, как все плохо, она знала и без напоминаний в виде мрачных физиономий подчиненных. Тем не менее Данталия хотела, чтобы Джейн была рядом, поэтому переоборудовала переговорную на своем этаже в кабинет. Она не знала, зачем он ей нужен, но отказываться не стала, видя радостное возбуждение в глазах подруги, предоставила ей возможность отвлечься на перепланировку. Так что теперь в ее распоряжении было помещение размером со стадион в стекле и металле, куда они и пришли с Эшли.
— Проходи, устраивайся поудобнее, — сказала Джейн, указывая на гостевое кресло возле стеклянного рабочего стола, а сама села с другой стороны. — Кофе хочешь?
— Не откажусь, — ответила Уильямс, осторожно устраиваясь на седалище, которое состояло, казалось, из сплошных металлических углов — ужасно неудобное. Она огляделась вокруг. Штаб-квартира наемников «Затмения» напоминала ей офис корпорации «Синтетик Инсайт» на Новерии: стекло, мрамор, металл и холод. От пребывания здесь никаких позитивных эмоций не было. Джейн развернулась и нажала пару кнопок на кофеварке, что стояла на полке в стеллаже за ее спиной. Через пару мгновений из недр аппарата появилась пара малюсеньких чашек, одну из которых она протянула Эшли. Кофе оказался до горечи крепким. Эшли, глядя на ехидное выражение лица Шелдон, невольно вспомнила цитату из книги, которую прочитала давным-давно: «Посетителю должно быть неудобно, посетитель должен быть смешон. Иначе какое мне от него удовольствие?» (Стругацкие, «Обитаемый остров». — прим. автора).
Словно в продолжение ее мыслей, Джейн улыбнулась и спросила:
— Итак, что такого натворил Джон, что ты пришла ко мне?
Эшли вздохнула, пожала плечами.
— Ничего, просто экипаж уже не видел его две с половиной недели, он не живет на корабле, и никто из нас не знает, где он. Раньше он никогда так не делал.
— И что? Всем иногда хочется побыть наедине с собой, что весьма проблематично на «Нормандии», — разумно заметила Шелдон.
— Может быть, но зачем? С Ранноха он вообще ни с кем не разговаривает и, кажется, не хочет, чтобы его нашли. Я не смогла...
— Вы — идиоты, — устало ответила Джейн. — Вместо того чтобы оставить человека в покое, достаете сочувственными взглядами и задушевными вопросами: «Как ты?», «С тобой все в порядке?», «Тебе чем-нибудь помочь?» Неудивительно, что он решил от вас сбежать. Мой тебе совет: займись своими делами и не страдай ерундой. Он взрослый мальчик и способен позаботиться о себе самостоятельно.
Эшли молчала. Джейн смерила ее презрительным взглядом, достала из тумбочки сигареты и закурила, повернувшись к окну, задумчиво смотрела вдаль. Опять Шелдон со своими беспощадными расчетами и логикой заставила ее чувствовать себя набитой дурой. В этом холодном помещении тревога, которая снедала Эшли последние дни, казалась лишь порождением излишне буйного воображения и банальной истерией. Но Уильямс изменила бы себе, если бы признала это, поэтому вздернула нос и ответила со всей холодностью, на которую была способна:
— Куда тебе понять концепцию дружеского участия? Близкие люди заботятся друг о друге, это нормально, — она фыркнула и презрительно добавила:
— Вообще не понимаю, зачем я сюда пришла.
Джейн посмотрела на нее ледяным взглядом, жутким, продирающим до костей, но слова звучали вежливо, Уильямс даже послышалась нотка сочувствия:
— Потому что ты его любишь, даже если он уже не любит тебя. И ты готова схватиться за любую соломинку, даже за дурацкий слух, что мы с ним вместе. А раз уж мы исчезли с «Нормандии» примерно в одно время, то очень может быть, что он не в одиночестве где-то на Цитадели от ближайших друзей прячется, а спит в моей постели счастливый и довольный. Так было бы лучше, верно? Его счастье для тебя важнее собственного?
Эшли ответила долгим, мрачным и удивительно красноречивым молчанием. Джейн покачала головой.
— Пф, психология зависимости. Я всегда знала, что это слабость, — равнодушно ответила она, затянувшись горьким дымом.
— Стерва, — неприязненно сказала Эшли. — Зачем ты вообще живешь, если презираешь всех вокруг и не веришь ни во что?
— Я верю в логику и факты. Они надежны, в отличие от эфемерных понятий о любви, чести и прочей ерунды, в которую верят парагоны, вроде тебя, — холодно улыбнулась Шелдон. — Если тебе станет легче, я понятия не имею, где шляется наш благоверный.
— До чего мы дошли, если учить детей доверяют психопатам, — ответила Эшли, проигнорировав последнее заявление.
Она относилась к Шелдон с искренней неприязнью, что было, в общем-то, неудивительно: слишком сильно они отличались друг от друга. Возможно, в ее чувствах была доля ревности, ведь Джейн действительно была в чем-то права.
— Мне тебя жаль.
— Дурочка. Они не дети, а молодые наемники, вступившие в наши ряды, чтобы убивать и получать за это деньги, — беззлобно ответила Джейн. — И давай без патетических высказываний, не воображай, что знаешь меня. Как видишь, Шепарда я под столом не прячу. Тебе еще что-нибудь нужно?
Эшли решила быть выше мелких пререканий и с достоинством удалилась, про себя ругая саму себя на чем свет стоит, потому что с самого начала знала, что ничего хорошего из этой встречи не получится. Зачем пришла? Она постаралась выбросить из головы эти глупости и не обращать внимание на смутную тревогу, которая привела ее сюда. В конце концов, сейчас такое время, у всех на душе неспокойно.
Джейн усмехнулась, когда та ушла. Ее позабавила реакция Эшли, да и своя собственная тоже. И откуда только берется эта дурацкая ревность, превращающая язык в ядовитое жало? Детский сад. Особенно если учесть, что до сих пор ей было совершенно все равно, где находится капитан и чем занят. В действительности она даже не знала, стоит ли «Нормандия» в доках или находится где-то на другом конце Галактики. Недели пролетели как несколько минут. До настоящего времени она даже не задумывалась, где он, почему не пытался с ней поговорить о том, что случилось. Это было бы вполне в его духе: разложить все по полочкам. И Уильямс в чем-то права, спрятаться от всех близких совсем на Шепарда не похоже, а значит, подобному поведению есть более существенные причины. Против воли Джейн почувствовала легкий укол беспокойства. Достаточно было бы сделать пару звонков информаторам Арии, чтобы развеять сомнения, но она не стала. Шелдон ни от кого не пряталась, и если бы Джон нуждался в компании, он легко смог бы ее найти, но не сделал этого до сих пор, значит, предпочел самостоятельно разбираться со своими проблемами, какими бы они ни были. На его месте она была бы зла на того, кто попытается вмешаться, поэтому решила не влезать.
Джейн решительно выключила компьютер, взяла легкую ветровку, ключи от машины и вышла из кабинета. В офисе по-прежнему бурлила жизнь, штаб наемников в эти дни работал в круглосуточном режиме в несколько смен. Выбирая кандидатуру на роль лидера своих названных подопечных, Джейн явно не ошиблась. Данталия руководила кланом твердой рукой, уверенно продвигала компанию на новые рынки, аккуратно подбирала людей и не жалела сил и средств на развитие. После нападения на Цитадель рейтинг «Затмения» неуемно поднимался в глазах правительственных структур и простых жителей. Многие теперь считали работу в их рядах достойным занятием. Джейн, конечно, будучи приближенной к руководству, прекрасно знала, что благотворительность, спасательные операции и прочие «благородные» деяния занимают совсем небольшой сегмент общего спектра, так сказать, «услуг» организации, но сам факт наличия начинаний не мог не радовать.
Джейн потребовалось почти два часа, чтобы добраться до Президиума. В связи с наплывом беженцев на Цитадели случился настоящий транспортный коллапс, породивший многокилометровые, многоуровневые пробки на главных магистралях станции. В такой ситуации, как известно, альтернативы нет — остается набраться терпения и ждать.
В «Чистилище», как обычно, царило наигранное сумасшедшее веселье. Как и везде в эти дни, в клубе была толпа народу, во всем столпотворении было невозможно найти спокойный угол. Забавно, мир накануне конца света, все надеются, что герои, правительство, армия, кто-нибудь что-нибудь сделает, чтобы спасти их жизни, но в душе все понимают: даже если случится чудо и цивилизацию данного Цикла удастся спасти, многие умрут, и этот день может быть последним для любого. Что же благородные разумные существа делают с оставшимся временем? Идут в клуб и напиваются до потери сознания в компании таких же отчаявшихся идиотов. Очаровательно.
Шелдон проследовала в личный кабинет Арии, где уже находились главы наемничьих кланов: Данталия, Дорнер Воск с помощником, ворча Чирк, подобострастно взирающий на королеву пиратов, в компании пары кроганов, застывших неподвижными статуями возле двери. Джейн села за столом возле Талес и попыталась понять, о чем вещает незнакомый волус. Шелдон не представляла, зачем Арии нужно собирать их всех каждую неделю и устраивать этот балаган. Можно подумать, она не получает отчеты каждый день. Видимо, ей просто нравится смотреть, как перед ней отчитываются: это создает иллюзию контроля над происходящим. Плюс маленькая демонстрация власти, чтобы никто не забывал, кто здесь хозяйка. Джейн было немного жаль потраченного времени, но она принимала все как данность. В это время у всех случается обострение страхов, фобий, и каждый борется со своими слабостями как может.
Данталия уехала из клуба сразу после собрания. В эти дни у нее было особенно много работы, и она часто жаловалась, что ей не хватает часов в сутках. Джейн же сегодня располагала свободным временем, она задумчиво прошла к барной стойке и устроилась на высоком стуле, размышляя о том, чем дальше заняться. Дорнер Воск не замедлил воспользоваться случаем и уселся рядом.
— Шелдон, разреши угостить тебя чем-нибудь? — традиционно начал он.
Джейн вздохнула.
Нынешний глава «Синих светил» не оставлял надежды получить в свое пользование приличную партию тяжелых механоидов, полученную «Затмением» по правительственному контракту. В управлении Союза, сформированного командованием разных флотов, сражающихся со Жнецами, все три клана наемников воспринимали как единое целое и просто передавали ресурсы Арии, чтобы она распределила оные в равных долях между ними. Но у Арии было свое видение, и весь армейский хай-тек, будь то механоиды или инструметроны, уходил «Затмению», тяжелое оружие и автоматические турели — «Синим светилам», а транспорт и броня — «Кровавой стае».
Поскольку правительство Союза было заинтересовано в том, чтобы солдаты могли драться, ресурсы доставались наемникам за считанные копейки. Воск видел в этом перспективы для бизнеса, в конце концов, оружие у «Синих светил» и так есть, а армейские запасы можно отдать на черный рынок по полноценной стоимости, и втайне от Арии покупал у офицеров «Кровавой стаи» их активы. Данталия испытывала к нему плохо скрываемое отвращение и предпочитала не иметь с ним никаких дел, наотрез отказываясь от любых его предложений. Поэтому он, узнав, что в «Затмении» есть серый кардинал, стал подбивать клинья с другой стороны в надежде, что Джейн сможет уговорить Талес.
Шелдон, к несчастью для Воска, мнение Данталии разделяла, но не стала ставить главу «Синих светил» в известность, предпочитая развлекать себя, наблюдая за его реакцией. Но сегодня настроения играть не было.
— Вот только не начинай, — предостерегающе ответила Джейн. — Я сегодня о делах не разговариваю.
— Я не могу красивую женщину угостить выпивкой? — невинно ответил Воск. — И чего вы в «Затмении» все такие неприветливые? Вам нужно послушать Арию и пойти на контакт со своими союзниками. Для начала можно просто приятно провести вместе время, а там и дела подтянутся, а, Шелдон? Что скажешь?
— Скажу: отстань. У меня другие планы, — холодно ответила Джейн.
— Да ну, какие такие планы? Поделись со старым другом, — осклабился Воск.
Джейн раздраженно посмотрела на него, подумав про себя: «Хороший вопрос...» Она ничего не ответила, продолжая рассеянно скользить взглядом по толпе. Воск воспринял ее молчание как знак расположения и продолжил заливаться соловьем. Джейн даже не пыталась его слушать, болтовня сливалась в единый шумовой фон с музыкой, возбужденными воплями беснующейся толпы. Что она вообще здесь делает? На кой черт ей понадобился выходной? Почему то вчера после сорока часов без сна эта идея казалась хорошей, она тогда чувствовала себя бесконечно уставшей. Но безделье нагоняет тоску, напоминает, как мало осталось времени, и стоит на секунду остановиться, как Цитадель начинает действовать на нервы, нашептывать глупости своим скрежещущим голоском. Ария однажды в прошлой жизни говорила, что ненавидит это место из-за непонятного напряжения в воздухе, и Джейн понимала ее сейчас как никогда лучше. Может быть, нужно обратиться к врачу? Если так пойдет дальше, есть риск вновь слететь с катушек. Только на этот раз рядом не будет призраков из прошлого, ради которых можно было бы задержаться на этом свете...
— Шелдон, ну что скажешь?! — Джейн едва заметно вздрогнула, резкий голос наемника вырвал ее из оцепенения, но она отнюдь не была этому рада. Она решила, что на сегодня с нее хватит наемничьей возни, и спрыгнула со своего стула.
— Извини, мне нужно идти, — равнодушно бросила она растерявшемуся наймиту и прежде, чем он смог что-нибудь сделать, смешалась с толпой. Как там говорил Джокер? «Это не счастливые танцы, это танцы „забудь о моих проблемах“». Все-таки рыжий бес не лишен мудрости, трудно найти место большей концентрации отчаяния, чем ночной клуб. Людей сюда приводит скука или желание забыться. Джейн решила вернуться в офис, оставаться в одиночестве ей не хотелось, а огромное количество людей вокруг душевного спокойствия не добавляли. Данталия наверняка будет рада компании. Она стала пробираться к выходу и, задумавшись о своем, случайно столкнулась в дверях с каким то мужчиной, который на автомате сказал:
— Извините... Джейн?
Она подняла глаза и столкнулась взглядом с Шепардом. Она даже растерялась, вот уж действительно сюрприз-сюрприз.
— Джон? Ты, в конце концов, нашелся? — удивленно выпалила она.
— В каком смысле «нашелся»? — недоуменно спросил он.
— Уильямс и все «нормандцы», по ее словам, тебя потеряли. Считают, ты ушел в подполье, — рассеянно сказала она.
— Нет, я только сегодня вернулся на Цитадель, — ответил он, ей в голосе послышалось смущение.
— Вернулся? Откуда? — вновь удивилась она.
Джон ответил долгим холодным взглядом. Поменяйся они сейчас местами, Джон бы узнал в собственных глазах океан льда, который когда-то видел в ее взгляде. На этот вопрос надо будет придумать легкую и правдоподобную ложь в качестве ответа, потому что будут спрашивать не раз, а рассказывать правду совершенно не хочется. Да и что рассказывать? Как встретил приятеля из детства в лагере беженцев, который с отчаянием попросил помочь эвакуировать оставшихся жителей их родного мира, среди которых был его сын, застрявших в зоне оккупации Жнецов, куда войска Союза соваться не решились. «Ведь ты же Спектр, Джонни, вам все позволено, ты же можешь реквизировать корабль и вернуться туда, да?» — говорил он с безумным блеском в глазах. Джинн, если бы была там, назвала бы его импульсивным идиотом с манией самоубийства, но он все-таки согласился.
Полетел не один, подбил на авантюру Бау и Киррахе — парочку профессиональных шпионов и мастеров диверсии. Будь жив Криос, его бы тоже взял с собой, но увы, с того света возвращаются не все, Касуми была где-то с Хакетом, а все остальные для задачи не подходили. Сначала он хотел использовать «Нормандию», но саларианцы переубедили, объяснили, что стелс не панацея, а в системе слишком много вражеских кораблей: если их заметят, исход мероприятия будет весьма печален, куда проще притвориться «своим». Новоявленные механические союзники выражали желание доказать галактическому сообществу свою полезность, поэтому без вопросов соглашались выполнять поручения командования, даже самые безумные. В компании десятка гетов на их крейсере, замаскированном под «еретиков», чтобы не привлекать внимания Жнецов, они смогли добраться до планеты.
Последний раз он был дома лет пять назад, еще до Иден Прайм и истории с Сареном. Сюда он всегда прилетал отдохнуть душой от суеты, видеть сейчас знакомые пейзажи в огне и разрухе было тяжело. Колония всегда оставалась тихой, спокойной, мирной. Поселения образовывались вокруг нескольких научно-исследовательских лабораторий на трех континентах. Здесь никогда не было большой регулярной армии — только войска внутреннего охранения да местная полиция. Когда пришли Жнецы, у них практически не было шансов, корабли Альянса показались в системе на считанные часы, чтобы эвакуировать тех, кого получится, и исчезнуть в глубоком космосе, наложив запрет посещать систему из соображений безопасности. Беспощадные расчеты в действии: командование не без оснований сочло жизни пары сотен гражданских менее ценными, чем сохранность боевых кораблей, что непременно бы погибли в системе.
Увы, земных ресурсов в распоряжении выживших не было, а значит, не было возможности вести партизанскую войну с захватчиками. Недалеко от столицы в армейском бункере они обнаружили последнее убежище местных жителей, наполовину развороченное солдатами Жнецов. В руинах среди обломков лежали тела убитых налетчиков и людей: гражданских, взявшихся за оружие исключительно от безвыходности, оставшихся солдат из гарнизона. Жнецы еще не успели прислать Собирателей и забрать останки павших, чтобы превратить их в своих солдат.
В сохранившихся помещениях действовала система защиты — механоиды, ловушки, разнообразные средства задержать врага, не пустить его в самое дальнее помещение, расположенное глубже всех под землей. Все системы оказались настроены против синтетиков, но не реагировали на органиков, так что Шепард приказал гетам охранять вход в бункер, а сам в компании саларианцев отправился дальше. В самом глубоком бункере, оборудованном под клинику, они нашли группу детей и несколько женщин — все были мертвы. Никаких признаков насильственной смерти не было, на лицах застыло безмятежное выражение. Среди женщин Джон нашел свою мать, которая заснула вечным сном с легкой улыбкой на губах, сжимая в кулаке медальон с фотографиями мужа и сына. Почему она не попыталась связаться с ним? Зачем осталась в обреченном мире?
Шепард оглянулся, недалеко от нее на кровати лежал ребенок, мальчик, ради которого они сюда прилетели, такой же мертвый, как все остальные. В другом конце комнаты Киррахе обнаружил аптечку с пустыми ампулами синтетического морфия.
— Похоже, они вкололи себе смертельные дозы, — растерянно сказал майор и непонимающе воскликнул:
— Зачем?
— Это очевидно, мой друг, — грустно ответил Бау. — Они не хотели становиться ими.
— Но ведь Жнецы могут использовать и трупы, — разумно заметил Киррахе.
— Не в этот раз, — мрачно ответил Шепард. — Идем, нам здесь делать больше нечего.
Уходя, они оставили в бункере заряд, чтобы синтетические твари не могли осквернить останки людей и не имели возможности потревожить их покой. Потомки Легиона любезно подложили рядом с бомбой пару запасных батарей от своих платформ, так что взрыв уничтожил все живое и неживое в радиусе сотни километров, сверкнув фиолетовой вспышкой, прекрасно различимой из космоса. Чтобы вернуться обратно на Цитадель, им потребовалось три дня, и все это время он пребывал в каком-то странном оцепенении, в глубоком шоке — незаметном для окружающих, потому что наблюдатели могли увидеть только внешнее спокойствие. Эмоций действительно не было, только странная пустота внутри и мысль: «Ну все, теперь дороги назад нет».
Он почти равнодушно сообщил своему другу весть о смерти его сына, сказал все приличествующие случаю слова сожаления, высказал соболезнования его жене, которая вполне логично впала в истерику со слезами и воплями: «Нет, не может быть! Мой мальчик жив! Ты все напутал!», оставил свои контакты, если им что-нибудь понадобится, и ушел с облегчением, потому что видеть их, не дай бог, отвечать на вопросы слишком тяжело. К счастью, едва он появился на Цитадели, Советница азари тут же вызвала его к себе, чтобы сообщить некую секретную и очень важную информацию. Возможность погрузиться с головой в работу только радовала, поэтому он поспешил на встречу с политиком в бывший кабинет Удины и Андерсона, ныне пустовавший.
Тевос была немногословна, говорила в основном намеками и недомолвками, но дала понять достаточно ясно: у Матриархата есть информация о Катализаторе, она хранится на Тессии, и ему нужно направиться туда. Шепард постарался сдержать эмоции и вежливо ответил: «Спасибо за информацию», хотя в душе испытывал стойкое желание наорать на эту идиотку. Советница отвечала уклончиво, из чего он заключил, что она в курсе уже очень и очень давно, но, подобно всем политикам, предпочитала хранить информацию «под матрасом», пока не запахло жареным. До тех пор, пока война происходила на дальних заставах и в пространстве соседей, они не волновались, а теперь Жнецы подошли к Тессии, впервые за тысячелетнюю историю родной мир азари оказался под угрозой. Они, наверное, не верили, что такое вообще возможно.
Когда Советница с охраной удалилась, он устало вздохнул. Бюрократы, политики... Иногда ему казалось, что они все одурманены Жнецами. Спрашивается, на что надеялся Матриархат? Азари — развитая раса, но они не бессмертны и уязвимы, как все народы Галактики. Однако падение Земли, Палавена и бедственное положение Сур’Кеша их ничему не научило. Зачем ставить палки в колеса собственным союзникам, играя в прятки и секреты? Сколькими жизнями придется расплатиться за их самоуверенность? И сколько жизней было бы возможно спасти, получи ученые Горна информацию раньше? Андерсон однажды говорил, что общение с политиками похоже на битье головой о каменную стену, и Шепард понимал его сейчас как нельзя лучше и так же, как адмирал, чувствовал бессильную ярость. Очень хотелось разгромить к чертовой матери кабинет Удины или напиться до потери сознания. Очевидно, чем дальше, тем сильнее сдают нервы. Может быть, обратиться к врачу? Пусть пропишут какие-нибудь таблетки, так же недолго свихнуться. Особенно учитывая тот факт, что демонстрировать свою ярость нельзя, ведь все хотят видеть, что он в порядке, здоров, спокоен и сосредоточен на спасении их жизней. Очаровательно.
Злиться можно до бесконечности, это никому не поможет, поэтому Шепард загнал дурные мысли на край сознания. Все равно придется работать с тем, что есть. Предупредил СУЗИ и Джокера, что завтра «Нормандия» должна вылететь из доков и отпуск закончится. А сам отправился доделывать многочисленные дела, которые пришлось отложить ради спасательной операции, предоставив пилотам самостоятельно разбираться с оповещением экипажа и предполетными мероприятиями. В «Чистилище» его тоже привели дела: необходимость встретиться с одним турианским офицером, после чего оставалось несколько часов до отлета. По-хорошему, нужно бы вернуться на «Нормандию», проверить состояние корабля и экипажа. Но сейчас не было ни малейшего желания говорить с близкими, им врать трудно, и на притворство просто нет сил. Так, за не самыми радостными размышлениями, в самом паршивом настроении, он из миллиардов людей на станции, тысяч людей в этом клубе ухитрился столкнуться именно с Шелдон. У Вселенной забавное чувство юмора.
После Ранноха они не разговаривали. Она в очередной раз выкинула непредсказуемый фортель, спрятавшись от всех в своей каюте, самым недвусмысленным образом намекая, что злится на него. Шепард же чувствовал безграничную усталость после случившегося, прекрасно отдавая себе отчет в том, что ему невероятно повезло, и последствия его решения могли бы быть значительно менее благоприятными. Черт возьми, он едва успел остановить Тали от самоубийства! И сотни погибших кварианцев теперь являются ему в кошмарах. Но это не отменяет того факта, что геты и кварианцы наконец-то заключили перемирие, получили назад родную планету и могут бок о бок драться со Жнецами. Война длиной в триста лет прекращена, потому что он сделал так, как считал нужным, и не собирался оправдываться, и даже больше — не видел в этом ни малейшего смысла, считая капризы Джейн совершенно неуместными.
Поэтому позволил ей дальше играть в обиженную, сколько захочется, а сам отправился из медицинского отсека в свою каюту, принял дозу снотворного, близкую к смертельной, чтобы проспать почти двое суток. И проснулся, когда корабль оказался на Цитадели. Он даже не удивился, когда СУЗИ сообщила, что Джейн ушла, хотя почувствовал легкую досаду. «Да к черту все! От баб одни проблемы!» — думал он тогда. Чтобы отвлечься, как обычно, погрузился с головой в работу, после пришлось улететь за тысячи световых лет и на сердечные переживания просто не было времени. А сейчас уже все равно и не хочется выяснять отношения или пытаться понять, что ею движет.
— Это долгая история, — пространно ответил он, но спросил из вежливости:
— Как дела? Что нового?
Джейн тоже не испытывала желания вести душевные разговоры, вежливо и равнодушно ответила:
— Все хорошо. А ты как?
— В полном порядке, как обычно, — в тон ей ответил он.
И, вероятно, китайская церемония закончилась бы вполне обыденно, они бы пожелали друг другу всего хорошего и разбежались по своим делам, как делают случайные знакомые при столь же случайной встрече. Но по странному людскому обычаю принято смотреть собеседнику в глаза, где как в зеркале отражается истинное состояние души, которое может увидеть достаточно внимательный собеседник. Джейн не выдержала первая:
— Лицемер! — сказала она.
— Лгунья! — парировал он.
Она удивленно вскинула брови, даже открыла рот, собираясь сказать что-то в ответ, но как будто потеряла дар речи. Что это было? Джон тоже выглядел удивленным, он заметил ее замешательство и фыркнул. Джейн про себя усмехнулась, едва заметно улыбнулась кончиками губ, не желая, как обычно, демонстрировать эмоции, но Шепард заметил знакомые солнечные зайчики в ее глазах и тоже улыбнулся, ничего не сказал. Джейн отвернулась и весело хмыкнула.
— Так, мне нужно выпить, — сообщила она и решительно направилась к лестнице, ведущей на галерею, где располагалась кабинеты для особо важных персон. Джон про себя усмехнулся, подумал: «Видимо, мне тоже...» и последовал за ней.
***
В галерее было намного тише по сравнению с главными помещениями. «Чистилище», «Загробная жизнь» — почему владельцы ночных клубов так любят религиозные мотивы? Это намек, что на том свете будет пьяная толпа и музыка, бьющая по мозгам. Серьезно, кому нравится это раздражающее «туц-туц-туц»? Не самый приятный способ провести вечность. Джейн прошла половину коридора и уверенно вошла в одну из нескольких дверей, за которой скрывалась небольшая уютная комнатка. Одна из стен была сделана из стекла — импровизированное окно на танцпол, чтобы важные гости могли развлечь себя наблюдением за простыми смертными свысока. Очевидно, для тех же целей напротив стоял мягкий диван и пара кресел вокруг журнального столика, вдоль дальней стены оборудована барная стойка, возле которой остановилась Шелдон, задумчиво рассматривая ассортимент.— Мне казалось, подобные помещения нужно заказывать заранее, — сказал Джон, устроившись на стуле возле стойки.
— Для друзей Арии существуют привилегии, — рассеянно ответила она, достав с нижней полки бутыль без опознавательных знаков с золотистой жидкостью внутри, похожей на коньяк. — Сойдет.
Она разлила напиток по рюмкам, одну поставила перед ним, а вторую выпила сама без тостов и прочих церемоний. Джон последовал ее примеру, он за два года своей новой жизни успел привыкнуть, что любой, даже самый крепкий алкоголь воспринимается организмом как фруктовый компот, поэтому позабытое ощущение тепла и легкое головокружение, которое бывает у людей, потребляющих качественные горячительные напитки, стало приятным сюрпризом.
— Какая прелесть, — удивленно сказал он. — Что сие?
Джейн весело подмигнула и легко улыбнулась.
— Турианский виски тридцатилетней выдержки.
— Все-таки нашла вещество, способное затуманить тебе разум?
— Можно сказать и так, — согласилась Джейн. — Правда, я теперь опытный алкоголик, а эта прелесть стоит, как небольшой истребитель, поскольку единственный завод-производитель располагается на Палавене и теперь пребывает в плачевном состоянии.
— Но у друзей Арии есть привилегии? — усмехнулся Шепард.
— Совершенно верно.
Они оба замолчали на какое-то время. Эта неловкая, неуютная тишина, которая случается между близкими людьми после ссоры, повлекшей за собой долгую разлуку. Вроде бы уже и не злишься особенно, не желаешь выяснять, кто прав, а кто виноват, и даже рад был бы примириться с другой стороной, но гнетущая тишина все портит. Ее обязательно нужно заполнять словами, любыми, говорить на случайные темы в надежде, что кривая выведет, и стена недопонимания рухнет.
С ее стороны было бы логично осведомиться, где он был все это время, но она почему-то не спрашивала, предпочитала молчать. Как будто догадывалась, что он не хочет обсуждать эту тему и объяснять, из-за каких событий в его глазах появились колючие холодные льдинки. Но это неудивительно, в некоторые моменты им не нужны слова, чтобы понимать друг друга. Он, например, прекрасно знал, почему сейчас плохо ей, и что она тоже не хочет говорить о своих проблемах.
— Ты по этой причине примкнула к наемникам? — спросил он. — Зачем ты тратишь свое время в этой банде, когда с твоими способностями могла бы сделать карьеру в том же Альянсе?
Джейн пожала плечами, налила им обоим по второй рюмке и ответила:
— Уже. Три лычки на погонах и пара медалек за отвагу.
— Вот как! А почему я узнаю об этом только сейчас? — удивился Джон.
— Ты не спрашивал.
— И что заставило тебя уйти?
— Нужно было решить одну проблему, ресурсов Альянса оказалось недостаточно, — Джейн сделала маленький глоток, после чего продолжила. — Офицеру пришлось «умереть» и «воскреснуть» в облике оперативника «Цербера».
— Забавно, я оказался в «Цербере» при сходных обстоятельствах, — с горечью ответил он. — Только у меня не было выбора.
— А я не говорила, что выбор был у меня, — раздраженно сказала Джейн.
Джон заметил ее раздражение и замолчал. Джинн всегда была как бочка керосина — достаточно искры, чтобы заполыхало. А сейчас не хотелось ругаться или скандалить. Он был не против ее компании, пожалуй, он даже не представлял никого кроме нее возле себя сейчас. Остальные друзья уже и не друзья вовсе — они названные члены семьи, братья и сестры, перед которыми нельзя демонстрировать свои слабости, чтобы их не беспокоить. Шелдон же слишком хорошо его знает, и ей, как обычно, все равно. Она не станет переживать или задавать глупые вопросы. Джейн вздохнула, допила свою рюмку, подошла к стеклу и задумчиво воззрилась на беснующуюся толпу внизу.
— Есть идеи, как можно испортить жизнь Арии? — вдруг сказала она.
— Зачем? — искренне удивился Джон.
— Ей здесь очень нравится в последнее время. Советники приглашают на приемы, СБЦ ходит мимо на цыпочках, инвесторы выстроились в очередь, личная армия растет в числе и силе. Она даже купила этот клуб и собирается сделать из него такой же вертеп, как «Загробная жизнь» на Омеге, — Шелдон нервно дернула плечом. — Просто мармелад в шоколаде, а не жизнь. Никакого стимула вырваться прочь из загребущих лапок Цитадели.
Джейн вернулась к стойке, села на стул рядом с ним, налила им обоим еще по рюмке.
— Ненавижу это место, — с чувством сказала она. — Не-на-ви-жу. Твое здоровье.
Они вновь выпили. Судя по всему, в своих поисках Джейн действительно нашла подходящий напиток, потому что сейчас Джон чувствовал давно позабытую легкость в мыслях, слегка опьянев. И решение рассказать обо всем ей пришло само собой.
— Я летал домой, в колонию, где родился.
— И как там дела? — без особого интереса спросила она, разливая следующую порцию виски.
— Весело, — удивительно безразлично сказал он. — Система блокирована по распоряжению Альянса, на планете полная анархия: разгром, разбой и тысячи хасков разгуливают по улицам. Живых нет, те, кого не успели эвакуировать, совершили коллективное самоубийство, чтобы дети не достались Собирателям.
Он замолчал на пару секунд, после чего добавил с совершенно неуместным ехидством в голосе:
— Я теперь понимаю, почему батарианцы так любят устраивать фейерверки в тротиловом эквиваленте своим врагам. Очень вдохновляющее зрелище.
Джейн посмотрела на него, слабо представляя, что нужно говорить в данной ситуации. Банального «сочувствую» или «мне жаль» явно недостаточно, даже более того, она бы захотела кинуть в такого «сострадателя» чем-нибудь тяжелым. Джон взглянул на нее, на лице не отражалось никаких эмоций, только привычная вежливая заинтересованность, а в глазах он увидел знание боли, которую нельзя разделить, можно только понять, если самому когда-нибудь не повезет пережить подобное. Ему стало легче от ее участия, как известно, слова нужны не всегда. Он легко улыбнулся, безмолвно говоря: «Да все в порядке, не из такого дерьма выбирался», и в ответ получил такой же красноречивый взгляд: «Не сомневаюсь».
— Один летал? — спокойно спросила она.
— Нет, брал Бау и Киррахе, — ответил он.
— Ты не взял никого из «нормандцев»? — удивилась Джейн. — Даже Гарруса?
Джейн ненавязчиво перевела тему, и он был не против ей подыграть.
— Нет, у них увольнительная, — он покачал головой, усмехнулся. — Кстати, о Вакариане. Надеюсь, он еще жив, после того, что случилось на Раннохе?
— Вот только не надо из меня маньяка кровожадного делать, — фыркнула Джейн. — Он действовал из лучших побуждений, поэтому всего-навсего проводит свой отпуск, калибруя системы наведения «Нормандии», которые загадочным образом сбиваются сразу после настройки, — она притворно вздохнула. — Полагаю, он и СУЗИ совсем сломали себе голову. Чертовски умные вирусы сейчас бывают, нужно очень постараться, чтобы обнаружить их в системе, и еще больше, чтобы нейтрализовать. Надеюсь, у них все получится.
Джон усмехнулся, Джейн лукаво улыбнулась.
— Ты пей, этой прелести в шкафу целый ящик стоит.
Они вновь опустошили бокалы, Шепард улыбнулся и искренне сказал:
— Знаешь, а мне тебя не хватало все это время.
Она покачала головой и проникновенно произнесла:
— Знаешь, я солгала, — она сделала многозначительную паузу. — На самом деле, там стоят два ящика.
Шепард хмыкнул, Джейн улыбнулась, и уже через секунду они не смогли сдержать смеха. После приступа веселья Джон посмотрел на нее: в глазах прыгали знакомые черти. Он взял открытую бутылку и разлил остатки виски по бокалам.
— Тогда доставай следующую, с этой мы благополучно разобрались.
По истечении пары часов они успели опустошить один из ящиков более чем наполовину, и на стойке стояла вереница пустых бутылок, когда в комнатку заглянул один из помощников Арии — саларианец Дорн. Сегодня после встречи с наемниками в рабочем кабинете Т’Лоак со свитой переместилась в специально оборудованный банкетный зал, который располагался в конце галереи, где находились Джон и Джейн.
Там состоялась приватная вечеринка, на которую были приглашены самые именитые жители Президиума: Советница азари, несколько влиятельных бизнесменов, пара звезд шоу-бизнеса, высокопоставленный турианский генерал и другие сильные мира сего. Увы, вопреки убеждению многих «простых смертных», люди, которые часто мелькают на экранах, нисколько не отличаются от рядовых жителей и под действием алкоголя склонны творить самые заурядные хмельные глупости. Поэтому у помощников Арии во время подобных мероприятий всегда было много работы. Не так-то просто следить за тем, чтобы гости не устроили беспорядок и были всем довольны, но при этом не привлекать к себе внимания и желательно вообще не попадаться на глаза никому из элиты.
Дорн на сегодняшнем банкете должен был следить за генералом. Добропорядочный турианец вел себя прилично и не доставлял никаких проблем. Поэтому саларианец расслабился и даже позволил себе ненадолго отвлечься на невинный флирт с симпатичной молоденькой саларианкой, невесть как оказавшейся на фуршете. Увы, в этот самый момент генерал ушел куда-то, и теперь Дорн отчаянно и безрезультатно пытался его отыскать. Турианца не было среди гостей, но, согласно записям камер, он не покидал клуб. Системы наблюдения были монтированы во всех помещениях, кроме приватных кабинетов на верхней галерее. Поэтому беглый генерал не мог бы спрятаться нигде, кроме этих комнат, и Дорн вознамерился во что бы то ни стало его найти, для чего экзаменовал кабинеты по очереди.
Как один из приближенных королевы пиратов, он знал и Шепарда, и Шелдон, с ней был даже знаком лично, поскольку Ария испытывала к ней уважение и вполне открыто демонстрировала наемнице «Затмения» свое расположение. Дорн старался поддерживать дружеские отношения с фаворитами своей хозяйки, он оказывал Джейн пару услуг и мог бы считать их отношения приятельскими, по крайней мере, ему так казалось. Их не было на мероприятии Арии, но, вероятно, они видели или слышали что-нибудь. Он приветливо улыбнулся, когда парочка обратила на него свое внимание.
— Ом, еще один пыж... жак, — протянул Джон, запинаясь на согласных, из чего Дорн заключил, что они успели немало выпить. Джейн задумчиво наклонила голову и подтвердила:
— Однозначно пыжак. Рекс их не любит, они мешают ему вести сельское хоз... зяйство. Жрут запасы, распыляют генофаги, п... паразиты.
— Не хочу ничего знать про Рекса, он неблагодарная скотина! — недовольно заявил коммандер.
— Почему? — удивилась Джейн. — Он же само очарование. Эй, как он рявкнул на далатрессу, ты помнишь? Это было так мило...
Джейн умиленно мурлыкнула что-то себе под нос. Дорн удивился. О чем говорят эти двое? А они, похоже, забыли о его присутствии и продолжили прерванную беседу, как ни в чем не бывало.
— Я ему жизнь спас не помню сколько раз, а он считает меня пре... дателем! Неблагодарная скотина! — возмущенно ответил он. — Подумаешь, удалил пару файлов, тот паршивый пыжак использовал людей в своих экспериментах!
— Вот видишь, не умеешь ты мыслить стратегически, — наставительно произнесла она.
— Ой, только не начинай. Ты тоже, знаешь ли, не образчик благор... разумия, — ворчливо ответил Джон. — Достали все уже со своими нравоучениями.
Он зажмурился, шумно вздохнул, тяжело посмотрел на нее.
— Вот ты, например, зачем ты мне мешаешь, когда могла бы стать самым верным союзником?
— Мешаю?! Вот с этого момента поподробнее! — возмутилась Джейн.
— Ты заставляешь, — он интонацией выделил последнее слово, — меня делать выбор там, где в этом не было необходимости.
Дорну показалось, что они немного протрезвели, он почувствовал себя неуютно, как будто он подслушивает что-то не предназначенное для его ушей.
— Кхм, коммандер, Джейн, вы случайно не видели генерала Орака? — решил вмешаться саларианец.
Но в ответ получил только взгляды пары взбешенных василисков и резкое: «Заткнись!»
— Я не пыталась заставить тебя выбирать, как раз наоборот: лишить выбора! Чтобы твою ранимую совесть уберечь от необходимости ломать себя! Я тебе уже сто раз говорила: думай о последствиях, но ты продолжаешь их игнорировать.
— И что такого я не заметил, по-твоему? Что геты — синтетики и могут попасть под влияние Жнецов еще раз, потому что последние в сто тысяч раз умнее их? Спасибо, я в курсе. По этой причине они не знают о строительстве, и союзное командование использует их как пушечное мясо, засылая в самые горячие точки по всей Галактике. И они соглашаются, как ни странно! Их не нужно кормить, лечить и успокаивать после ПТСР (посттравматический синдром, психическое заболевание, вызванное серьезной физической или эмоциональной травмой. — прим. автора), у них вообще ПТСР не бывает, — он перевел дыхание и продолжил уже спокойнее. — Да, вероятность плачевного исхода всегда существует, но неужели они не заслуживают шанса доказать свою лояльность и заслужить право на жизнь, раз уж в отношении синтетиков у нас действует презумпция виновности?
Джейн отвернулась, чтобы он не заметил тоску в ее глазах. Невозможно объяснить ему, откуда она знает, что он совершил ошибку, сохранив жизнь расе разумных машин, ведь они все равно обречены Катализатором и Горном и, как любые машины, могут причинить вред своим союзникам, может быть даже не нарочно. Она махнула рукой.
— Да к черту! Какой смысл спорить, все равно из этого никогда не выходит ничего путного, — тихо и горько сказала она, после чего повернулась и посмотрела ему в глаза. — Но ты не прав, я знаю, как больно будет в будущем и хочу, чтобы ты избежал хотя бы некоторых капканов на пути. Это ты сопротивляешься, баран упрямый.
Они оба замолчали, так что Дорн вновь робко спросил:
— Извините, не хотел вам мешать, но вы не видели здесь турианского генерала?
— Нет, — устало ответил Шепард, соизволив наконец-то обратить на него внимание. Джейн только отрицательно покачала головой, достала из ящика бутылку турианского виски и разлила его по бокалам. Дорн испугался и встревожено спросил:
— Вы пили это?
Вместо ответа парочка невозмутимо чокнулась бокалами, после чего каждый выпил свою порцию. Дорн посчитал количество пустых бутылок и похолодел. Ему было известно, что потребление декстроаминовых продуктов для людей смертельно опасно, по логике они оба должны сейчас забиться в анафилактическом шоке.
— О боги, как вы себя чувствуете? — спросил он, испытывая чувства, очень похожие на панику. Ария убьет его, если коммандер Шепард и ее любимица Джейн скончаются на его глазах. Шепард взглянул на побледневшего саларианца и усмехнулся.
— Расслабься, приятель, мы — мутанты, — невозмутимо сообщил он.
Джейн фыркнула, разлила еще виски, выпрямилась на стуле, взяла свой бокал и торжественно произнесла:
— За «Цербер», Миранду Лоусон и всю ту дрянь, что случилась в нашей жизни...
— И сделала нас теми, кто мы есть, — закончил за нее Джон.
Они еще раз чокнулись, Джейн улыбнулась, медленно выпила свой бокал, после того, как Шепард выпил свой, она достала еще пару закрытых бутылок из ящика, спустилась со стула и предложила:
— Не хочешь прогуляться? Это мерзкое «туц-туц-туц» действует мне на нервы, — сообщила она, махнув рукой в сторону окна. Шепард улыбнулся в ответ, тоже спустился со стула, подошел к ней, взял из ее рук вторую бутылку и обнял за плечи.
— Мне тоже, — сказал он. — Пойдем.
Дорн подумал, что они оба очень странные и, похоже, вновь перестали его замечать. Потому что без прощаний прошли мимо него в обнимку к двери и вышли в коридор, тихо посмеиваясь и разговаривая о своем. Саларианец вздохнул и тоже вышел из комнаты, чтобы продолжить свои поиски. Он был на пороге следующего кабинета, когда услышал оклик Шепарда.
— Эй, пыжак, как там тебя... Дорн!
Помощник Арии испуганно обернулся.
— Да? — осторожно ответил он.
— Ты ищешь генерала Орака?
— Ну да...
— Спроси у Советницы, наверняка твой генерал прячется где-нибудь с одной из ее спутниц. Этот старый пройдоха падок на азарийских матрон.
— Хорошо, я спрошу, — с сомнением ответил Дорн. — Спасибо, коммандер.
Человек неопределенно махнул рукой и скрылся за поворотом коридора. Саларианец покачал головой и продолжил свои поиски. Он не стал беспокоить Советницу азари, его хозяйка была бы не в восторге от подобной инициативы, ведь ему было положено не попадаться на глаза высоким гостям. Однако блудный генерал действительно был найден в соседнем кабинете в обнимку с одной из азари с вечеринки, распивающим все тот же турианский виски. Дорн осторожно прикрыл дверь, пока его не заметили, и оставил перед входом дрона, чтобы тот предупредил его, если Орака вновь куда-нибудь отправится, а сам вернулся на вечеринку к своей новой знакомой.
Отредактировано: Alzhbeta.
Комментарии (18)
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
Регистрация Вход