Зеркало. Глава 7

В этой части Ранноха была ночь, яркие звезды озаряли небосвод, и где-то впереди светилось зарево базы гетов. Джон, Джейн и Тали сидели в челноке, ожидая прибытия в точку высадки. После уничтожения дредноута они уже успели однажды побывать на планете, когда помогали Легиону уничтожить вредоносные программы внутри сервера гетов, когда Джону пришлось подключиться к Консенсусу синтетиков. Тали тогда была в ужасе и пыталась его переубедить, доказать, что это плохая идея. Шелдон только хитро улыбнулась и сказала: «Попробуй, тебе наверняка понравится. Новые впечатления, вызов природе, все такое». Сумасшедшая. Тали тогда только обреченно воскликнула: «Кила! Меня окружают форменные психи!» Но Джейн оказалась права, вопреки всем его опасениям, ничего страшного внутри Консенсуса не случилось, он даже смог скопировать код Жнецов и ознакомиться с некоторыми вехами истории этой синтетической формы жизни, что породило в нем сочувствие к ним.

Уже после разговоров с Легионом во время охоты на Коллекционеров он поменял свое мнение о гетах. Но, посетив их мир, он понял, сколь они... наивны. После увиденного он не мог относиться к ним иначе, как к несправедливо обиженным детям. Кварианцы уже дважды провоцировали их на агрессию и однажды даже толкнули в лапы Жнецов. В синтетиках не было предрасположенности к борьбе, как есть в любом органике. Эволюция двигает органическую жизнь по одному сценарию: вынуждает животное бороться с окружающей средой, что рано или поздно провоцирует зарождение разума, который помогает новому сапиенсу бороться со средой еще эффективнее. Органики по своей природе агрессивны, они вынуждены быть такими, чтобы выжить. Синтетики изначально создаются, чтобы служить и помогать, для рационального симбиоза с органической жизнью. Войны с ними тоже затевают органики почти всегда. Гетов спровоцировали кварианцы, протеане спровоцировали своих жа’тил, решив, что они противны природе. Единственная синтетическая форма жизни, которая проявляла агрессию самостоятельно — Жнецы, но их мотивы были слишком туманны.

Шепард был практически уверен, что, избавившись от контроля Жнецов, геты прекратят нападение на кварианцев. В том, что последние прекратят войну, он был вовсе не так убежден. Раан, Тали и Корис, конечно, были против войны, но они скорее беспокоились о том, что потери слишком велики, чем о том, что убивают других разумных существ. Никаких сожалений о гибели гетов они при этом не испытывали. Зен и Геррель вовсе не считали их живыми — просто неисправными машинами, которые нужно отключить. Зен пришла в чрезвычайно возбуждение, увидев Легиона. Шепарду пришлось достаточно жестко осадить ее от каких либо инсинуаций в сторону гета. В итоге Зен предпочла перейти на один из кораблей Флота, не скрывая своего разочарования и неприязни к сумасшедшим людям, водящим дружбу с бездушной техникой и захватывающим заложников. Геррель сбежал еще раньше, опасаясь дольше оставаться на «Нормандии» после инцидента с дредноутом. На борту осталась только Раан.

Шепард взглянул на Шелдон, которая спокойно сидела напротив, прикрыв глаза: она всегда в минуты спокойствия была расслаблена, как кошка. Чокнутый гений — однозначно. Перед дипломатами ему пришлось извиниться за ее выходку, хотя было смутное желание съездить адмиралу по морде, но он сдержался, так что Геррель ушел с «Нормандии» не обиженный. Когда они остались одни, он не смог удержаться и расхохотался. Более действенный способ повлиять на Герреля трудно найти, на этого кварианца логика и уговоры не действовали — только сильные эмоции. Джон столкнулся с этим, когда участвовал в суде над Тали, ему тогда пришлось припомнить все, чему учили в N7 и вызвать в адмиралах чувство вины, чтобы избавить Тали от изгнания.

Джейн предпочла использовать страх, помноженный на эффект неожиданности. Она не демонстрировала никаких признаков раскаяния, только терпеливо пережидала приступ его веселья, глядя на него особенно непроницаемым взглядом с особенно бесстрастной маской на лице. Это было странно, он ожидал, что она будет шутить на эту тему, или хотя бы сделает пару колких замечаний, но нет, Джейн не желала обсуждать случившееся, на деле она вообще не хотела с ним разговаривать и ушла к себе, заблокировала замок на двери, опять поставив его в тупик своим поведением.

После уничтожения дредноута геты недолго были в растерянности, наземная база Жнецов вскоре взяла их под свой контроль, так что битва возобновилась с новой силой. Помимо флота истребителей геты также использовали наземные зенитные установки, которые выкашивали ряды кварианского флота с завидной эффективностью. Адмирал Корис пожертвовал своим кораблем, обрушив машину на одну из таких башен. Сейчас он и остатки его команды были где-то на Раннохе и ожидали эвакуации. К сожалению, связаться с ним и определить его координаты было невозможно из-за радиовышки на базе гетов, которая перекрывала эфир помехами. Поэтому они направлялись на базу, чтобы отключить вышку и после подобрать адмирала. Без его руководства Гражданский флот, изначально не желавший ввязываться в эту войну и пострадавший больше всех, начинал бастовать, и другие адмиралы не могли с ними справиться.

Челнок ощутимо тряхнуло, Шепард обернулся.

— В чем дело?

— Мы под обстрелом, — ответил Стив. — На базе расположены защитные турели, я не могу сесть рядом, вам придется добираться пешком.

Шепард пожал плечами, пешком так пешком, какая разница? Пилот приземлился за утесом вне зоны досягаемости защитных турелей. Как только диверсионная группа высадилась, Кортес поднял машину в воздух и улетел. Шепард достал из-за спины штурмовую винтовку и направился в проход между скалами. Джейн уже направила вперед одного из своих дронов, которые осуществляли для них оперативную разведку, так что они могли застать врага врасплох. Тали от этих малышей была в бурном восторге, выпросила один у Джейн и вроде бы даже дала ему имя «Тучика», как домашнему любимцу. Они пару вечеров просидели вместе, модифицируя маленькие шарики на свое усмотрение. Шелдон к кварианке, похоже, прониклась искренней симпатией, потому что общалась с ней покровительственно без привычной иронии и колкостей, как с младшей сестрой.

— Впереди небольшая группа охотников. Ничего, с чем мы не могли бы справиться, — сказала Джейн. Шепард кивнул, продвигаясь дальше, пока не увидел разбитую спасательную капсулу, вокруг которой деловито сновали платформы гетов. Он собрался было выйти из укрытия и выстрелить в ближайшего, но Джейн его удержала.

— Тихо, смотри, — она нажала пару кнопок на уни-инструменте. Ближайшая платформа гета закоротила красноватыми искрами, гет дернулся, издал несколько щелчков, после чего решительно достал гранатомет и стал обстреливать своих же товарищей, безмерно удивленных его поведением, если это слово применимо к машинам. Джейн тихо засмеялась. — Обожаю воевать синтетиками.

— Как ты это сделала?! — удивленно зашептала Тали, опасаясь привлечь к себе внимание врагов.

— Геты используют стандартный двоичный код в системе распознавания свой-чужой. Меняем пару цифр в коде с помощью трояна и вуаля: он старательно разбирает на запчасти своих приятелей. Правда, это работает недолго, скоро другие геты залезут к нему в голову и поменяют настройки на дефолт, но его всегда можно хакнуть еще раз, потому что им в голову не приходит изменить кодировку, — весело ответила она.

— Почему я не додумалась до этого решения? — восхищенно сказала Тали.

— Вероятно, никто не просил тебя поразмыслить об этом, — задумчиво ответила Шелдон. В ее мире они придумали этот трюк вместе с Тали еще во время охоты на Сарена. Джон техникой не интересовался и не просил Тали подумать над этой проблемой, предпочитая гетов просто отстреливать. Через пару минут гет пришел в себя, но уже успел уничтожить остальных гетов, что ходили вокруг капсулы. Его тоже немного потрепали, он рассеяно ходил из стороны в сторону и подергивал головой, без товарищей в соседних платформах гет стал беззащитен и чрезвычайно глуп.

— Ладно, думаю, можно идти, — сказал Шепард.

По дороге они застрелили растерянного гета, проверили капсулу, но не обнаружили выживших, только пару тел кварианцев. Дальше они находили еще несколько капсул и даже одного кварианца, который был сильно ранен и скончался у них на руках с просьбой спасти адмирала Кориса. Шепард поморщился: видеть гражданских на войне всегда странно, им нет места посреди взрывов и свистящих пуль.

Они без особых приключений добрались до базы. Тали и Джейн отчаянно развлекались, натравливая гетов друг на друга, атакуя их издалека дронами, так что в непосредственный контакт они вступили разве что пару раз, когда одна или две платформы прятались за углом и внезапно атаковали, заметив их рядом. Несколько раз Джейн и Шепарду приходилось удерживать точку самостоятельно, пока Тали колдовала над консолью управления защитных турелей. Несмотря на все ее достижения, для него Тали была малышка, слишком молода, слишком наивна, Джейн тоже относилась к ней покровительственно, так что они молчаливым сговором предпочитали оставлять ее на более безопасной позиции.

На Джейн он никогда не мог смотреть с патриархальной позиции, ее мотивы и чувства были слишком непредсказуемы. Она держалась не так, как другие соратники. Те иногда проявляли некоторую фамильярность в спокойное время, но сразу же закрывали рот и вставали по стойке смирно, если в том возникала необходимость, признавая его авторитет без вопросов. Джон никогда не натягивал поводья, разрешал и даже поощрял свободную волю, обязательно слушал, если друзья не соглашались с его решениями, но знал, что сможет взглядом поставить на место любого зарвавшегося солдата. Шелдон шла позади, потому что сама решила быть там. Его устроил бы подобный вид сотрудничества, если бы он понимал, что ею движет. Но иной раз она выкидывала до такой степени неожиданные сюрпризы, что ее присутствие за спиной в бою несколько нервировало. Кто знает, что придет ей в голову вследствие очередного беспощадного расчета? Разъяснять свои мотивы она не собиралась, особенно в последние пару дней. Она как будто его даже избегала без особых на то причин.

Поэтому он, пожалуй, предпочел бы взять с собой СУЗИ, если бы не эта дурацкая башня, которая сбивала контакт с «Нормандией», отчего мобильная платформа СУЗИ становилась как тот гет возле капсулы — глупой и растерянной. На дредноуте гетов, когда из-за взрыва внезапно прервался контакт с кораблем, СУЗИ стала настоящей обузой и, кажется, была способна только двигаться вперед-назад и вправо-влево, чего в напряженной ситуации категорически недостаточно. Если бы Легион не загрузил к ней несколько своих программ, возможно, им даже пришлось бы оставить ее мобильную платформу позади ради спасения. Сейчас Легиона с ними не было, но в операциях на Раннохе все время требовался техник. Джейн по своим навыкам оставляла всех остальных далеко позади, поэтому ему приходилось терпеть за спиной сумрачного гения, постоянно ожидая какой-нибудь сумасбродной выходки.

Тали закончила с турелями, и Шепард вызвал Стива, который расстрелял радиовышку из бортовых орудий. Кортес приземлился на площадке рядом с базой, он смог установить связь с «Нормандией» и группой адмирала Кориса на Раннохе. Судя по звукам в эфире, тот пребывал в самом центре оживленной перестрелки.

— Адмирал Корис, это Шепард! Вы меня слышите?

— Да, но плохо, здесь сейчас жарковато, — ответил кварианец.

— Сообщите нам ваши координаты, мы вас эвакуируем.

— Забудьте про меня, сначала заберите мою команду, они отстреливаются на другом краю ущелья. Во время посадки спасательных капсул половина команды оказалась отрезана, те, что были со мной, уже мертвы. Они гражданские, капитан, они не смогут продержаться долго, заберите сначала их, — потребовал Корис.

Джейн внимательно слушала их разговор. Она заранее знала, то Шепард скорее последует своим принципам, чем прислушается к голосу разума, и, сам того не ведая, совершит чудовищную ошибку. Она быстро подошла и нажала на кнопку интеркома, отключая звук, пока капитан не успел ответить Корису.

— Я знаю, о чем ты думаешь. Мы должны сначала вытащить адмирала, — тихо сказала она, чтобы не услышали Тали и Стив, глядя ему в глаза.

— Это не тебе решать, — так же тихо ответил он. Джейн нахмурилась.

— Джон, сейчас действительно лучше сначала вытащить Кориса, поверь мне, — с нажимом сказала она.

— Почему? — несколько удивленно спросил он. — Мы можем зайти с другой стороны, сначала забрать гражданских, а после вернуться за ним.

— Ты слышал: он там один, и есть очень большая вероятность, что он погибнет, пока мы будем возиться с горсткой мирных жителей, — резко сказала она, но увидев его реакцию, скрыла раздражение, примирительно добавила:
— Если ты так беспокоишься об их судьбе, отправь их координаты Раан, корабли Патрульного флота находятся как раз в этом участке орбиты, — Шепард все еще не выглядел убежденным, так что она добавила во взгляд тепла, в голос ласки. — Пожалуйста.

— Ладно, — раздраженно ответил он, включил звук интеркома. — Корис, мы сообщим координаты ваших людей адмиралу Раан, наша задача — вытащить вас.

— Нет! — воскликнул Корис. — Это слишком долго, геты всех их вырежут, аааа... — в эфире раздался звук взрыва и треск.

— Адмирал, вы в порядке? — встревожено спросила Джейн. Кварианец откашлялся.

— Да, относительно, — прохрипел он, Шелдон нахмурилась.

— Корис, сообщите нам свои координаты, — попросил Шепард.

— Нет, я сказал! Я солдат, Шепард, и смогу тут продержаться, заберите моих людей, со мной все в порядке, — Джон посмотрел на Джейн, как бы говоря «вот видишь, я был прав». Шелдон смотрела на него с негодованием, в другое время в другом месте они уже орали бы друг на друга.

— Заставь его сказать свои координаты, Шепард, — одними губами едва слышно произнесла она, но во взгляде читался приказ. Шепард нахмурился. Джейн, несмотря на всю ее непредсказуемость, редко действовала без серьезных причин, очевидно, она действительно думала, что Корис важнее группы гражданских. Ему эта мысль совершенно не нравилась, но, к счастью, сейчас не было необходимости выбирать.

— Хорошо, адмирал, скажите мне координаты своих людей, — сказал Шепард, ему в голову пришла одна мысль. Лицо Джейн исказила ярость, в таком состоянии она вполне могла сделать что-то сумасбродное и помешать ему, поэтому, не давая ей такой возможности, он прижал ее к себе и закрыл ей рот ладонью. — Мы спасем их.

— Хорошо, — с облегчением сказал адмирал. — Передаю координаты.

Он вовремя успел отключить интерком, Шелдон из захвата вырвалась, вывернув ему руку самым неприятным образом. Тали испуганно вскрикнула и вжалась в сидение, Стив обернулся назад.

— Эй, что у вас происходит? — обеспокоенно спросил он.

— Кретин! Своими долбаными принципами ты угробишь триста тысяч кварианцев ради спасения пары десятков, — прошипела Джейн, с яростью глядя ему в глаза. Шепард руку из ее захвата вырвал, прижал ее к стене, глядя на нее с досадой, чего-то подобного он и ожидал.

— Стив, передай координаты адмиралу Раан, сообщи, что нужна немедленная эвакуация, — приказал он пилоту, в глазах Джейн мелькнуло удивление. — Корис сказал, что он находится на другой стороне ущелья от своих людей, — специально для нее пояснил он. — Вокруг него полно гетов, нам просто нужно ориентироваться на дым.

Джейн усмехнулась.

— Умно, — в ее голосе звучало одобрение, похоже, ее ярость испарилась, сменившись подлинным удивлением. Шепард покачал головой, отпустил ее и опустился на скамью напротив, скрестив руки на груди. Он старался на нее не смотреть и выглядел злым, Джейн примирительно сказала:

— Извини, я думала... — начала она, но Шепард посмотрел на нее колючим тяжелым взглядом.

— Сядь и закрой рот! — приказал он с такой силой, что она решила подчиниться. — Позже поговорим.

Местность, в которой, согласно координатам адмирала Кориса, находился он сам и часть его команды, представляла собой каньон, сверху в темноте было очень хорошо видно несколько очагов огня — разбившиеся спасательные капсулы. Стив передал координаты Раан, и та направила несколько спасательных шатлов за командой. Когда они пролетали мимо, видели, что эвакуация идет полным ходом. Шепард и его компания стали обследовать противоположный «берег» каньона в поисках адмирала и нашли его достаточно быстро. Он отстреливался от гетов, спрятавшись за своеобразной естественной баррикадой между двумя скалами. Шепард воспользовался стационарным пулеметом челнока, чтобы расчистить Корису путь, адмирал не стал упрямиться, добежал до челнока как раз вовремя, поскольку рядом с его убежищем показалась группа гетов-ракетчиков. Оказавшись в безопасности, адмирал возмущенно воскликнул:

— Что вы тут делаете? Что с моими людьми?

— Спокойно, Раан эвакуировала почти всех, они сейчас где-то в распоряжении Патрульного флота, — ответил Шепард, адмирал вздохнул.

— Спасибо, капитан, я ваш должник, — устало ответил Корис, присаживаясь рядом с Тали, которая по-прежнему была испугана и смущена недавно разыгравшейся сценой, а потому сидела тихо в уголочке и старалась не привлекать к себе внимание. Стив уже пару раз слышал, сидя в кают-компании, как эти двое кричат друг на друга в каюте Джейн, так что не сильно удивился. Милые бранятся — только тешатся. Зел’Корис слишком устал и вообще не особенно разбирался в человеческих взаимоотношениях, поэтому напряженного молчания не заметил. В тишине они добрались до «Нормандии».

— Тали, проводи Кориса к Раан, — попросил Шепард, после тяжело посмотрел на Шелдон. — Зайди ко мне.

Она кивнула. Шепард не стал больше ни с кем разговаривать и направился к лифту, слыша за спиной бурные приветствия Веги к Кортесу и Джейн. У себя в каюте он стянул с себя броню, засунул ее в шкаф и переоделся в униформу. Руки едва заметно подрагивали от бешенства, тщательно контролируемого и усмиренного железной волей. Нужно успокоиться и убрать подальше оружие, иначе он просто убьет ее, как только увидит. Он понимал, что скоро развернется бурный скандал — у них иначе не получалось — и заранее готовился. Она как обычно будет настаивать на своей точке зрения и не отступит ни на шаг, это он тоже понимал, но и ей нужно осознать, что подобное поведение недопустимо на военном корабле. Она может быть сколько угодно не согласна с его мнением, когда они наедине, но в поле должна подчиняться, от этого часто жизни людей зависят. Шепард зашел в уборную, умылся ледяной водой, сделал несколько глубоких вдохов-выдохов. Нужно успокоиться.

Шелдон пришла к нему через пятнадцать минут. Она тоже успела переодеться из брони в гражданскую одежду. Как обычно по ее лицу невозможно было прочитать ничего — бесстрастная маска. Она не демонстрировала ни раскаяния, ни беспокойства, только вежливую заинтересованность. Шепард поморщился про себя, если бы она хотя бы немного показала, что сожалеет о случившемся, было бы проще. Ее невозмутимый вид бесит еще больше. Без лишних предисловий, резко он спросил:

— Джейн, что это было?

— Полагаю, ты едва не сломал мне руку, — иронично сказала она.

— Скорее ты мне, — в тон ей ответил он, не скрывая раздражения. — Я вышвырну тебя вон со своего корабля, если подобное повторится, — жестко сказал он.

Шелдон только холодно улыбнулась, наблюдая за рыбками в аквариуме.

— И останешься один с целой ватагой подчиненных, ни разу не понимающих тебя, готовых с восторгом выполнять твои приказы без осознания последствий.

— А ты, значит, последствия осознаешь? — раздраженно спросил он, чувствуя, как ярость медленно поднимается в нем. Она, как обычно, равнодушна.

— Да, и буду продолжать тыкать тебя в них носом, если ты сам два и два сложить не способен, — нет, не равнодушна, тоже раздражена немного.

— Тогда рассчитай мне последствия пребывания в партии нелояльного солдата. Ты должна понимать, что своими выходками можешь поставить операцию перед риском провала.

— Я? Никогда. Я всегда знаю, что будет дальше и что с этим делать, — высокомерно ответила она. — Благодаря моей «выходке» ты спас жизнь Корису, спас жизни его команде и тысячам кварианцев Гражданского флота.

— Тебя послушать, так все произошедшее только твой хитрый план, — раздраженно ответил он.

— Нет, только талантливая импровизация. Если бы меня там не было, ты бы поступил согласно своим принципам: спас команду и потерял адмирала. Это ошибка, — убежденно сказала она.

— То есть, ты на моем месте сознательно оставила бы умирать двадцать пять человек ради спасения одного руководителя? — ярость прорывается наружу, он повышает голос.

— Не ори на меня, — резко сказал она. — Да, я бы сделала это, чтобы спасти триста тысяч кварианцев Гражданского флота, которые собирались отступать вопреки приказу Раан и Герреля к ретранслятору, надеясь обойти дредноуты гетов с фланга. Обреченное мероприятие. Только Корис мог их остановить.

— Откуда ты знаешь?

— Я слушаю. Тали рассказывала о волнениях в Гражданском флоте позавчера, Раан говорила о том, каким авторитетом Корис пользуется у своих людей. Мне не составило труда сложить вместе пару фактов и прийти к логичному выводу, — холодно ответила она. — Тебе тоже следовало бы хотя бы иногда задумываться о вещах, что вокруг тебя происходят.

— Это все твои домыслы, ты не можешь знать наверняка, что случилось бы, если бы.

— Какое успокаивающее заблуждение, — ехидно отвечает она. — Конечно, слепо следовать банальным принципам без включения мозга в этот процесс намного проще.

— Отвечать банальными оскорблениями, конечно, очень умно!

— Мне неинтересно возиться с твоим уязвленным эго, — она раздраженно взмахнула рукой.

Еще пара колких фраз, и они оба сорвались на крик и взаимные оскорбления.

— Ты эгоистичная бессердечная стерва! С чего ты взяла, что знаешь все на свете?!

— А ты безответственный мужлан! Ты достал уже со своей долбаной моралью! Иногда нужно запачкать руки, чтобы достичь результата!

— Конечно! Убить двадцать человек из-за каких-то там сомнительных расчетов! И оправдывать себя логикой и необходимостью!

— Уверена, триста тысяч людей были бы счастливы узнать, что их убили из самых лучших побуждений!!! Я, по крайней мере, честна в своих мотивах, лицемер!

— Я — лицемер?! Да ты сама всем вокруг врешь все время!

— Да пошел ты! Ты вообще ничего про меня не знаешь!

— О, зато ты всегда все про всех знаешь!

— Да! И особенно про тебя!!! — она подошла ближе, яростно глядя ему в глаза, взмахнула рукой. — Мораль, мораль, со всех сторон сплошное благородство! А ночью мучаешься от чувства вины, что не смог спасти всех, как идиот! Мордин! Тейн! Кайден! Ева! Случайные люди, которых ты позади себя оставил! Все тебя преследуют и на психику давят, оттого что ты где-то сглупил! Понадеялся на удачу, вместо того, чтобы поразмыслить! И будут еще, потому что ты никогда не думаешь, только прешь вперед как танк! Считай меня бессердечной сукой, если тебе так легче, но под моим руководством люди умирают, потому что действительно не было выбора! А под твоим, потому что ты хотел как лучше! Парагон хренов!

— И кто теперь лицемерит?! Ты же все рассчитала, ошибок никогда не совершаешь! Никогда ни о ком и ни о чем не жалеешь! И ты вовсе не пыталась убить себя несколько месяцев назад, и сейчас совсем не бегаешь от реальности и отчаяния со своими таблетками и скандалами, шарахаясь как черт от ладана от любой привязанности из страха, что не выдержишь еще одну потерю! Диктаторша доморощенная!

Джон был просто в бешенстве, казалось, если она скажет еще слово, он не сдержится и ударит ее. Сейчас он не воспринимал ее как женщину, только как врага, который столь же силен, как он сам, так же упрям, как он сам, которого нужно уничтожить, сокрушить, в его душе из глубины поднималось что-то темное. У Джейн вид был взъерошенный, она их очередным столкновением была взбудоражена, тяжело дышала и сверкала глазами-льдинками. Ему внезапно стало страшно, что он действительно может причинить ей вред.

— Да кто ты такой, чтобы судить меня?!! — возмущенно воскликнула она.

— А ты кто такая?! — запальчиво воскликнул он. — Какое тебе дело, сколько людей умрет по моей вине?! Зачем упускать возможность сказать: «Я же тебе говорила»?!

Джейн хотела было выкрикнуть в ответ: «Потому что ты с этим жить не сможешь!», но осеклась. Глупости, какая ей разница, в самом деле? Нет, она его остановила, потому что могли бы погибнуть тысячи мирных жителей, он едва не совершил жуткую ошибку. И какое ей дело до этих жителей тогда? Без них Флот был бы слабее, это уменьшило бы шансы на победу во время финальной битвы за Землю. Ну и что?! Она собиралась жить на Омеге за миллионы световых лет от Солнечной системы, ей какое дело до Земли? Это не ее война! Зачем она опять вмешивается, не хотела же совершенно, этот мир на нее слишком плохо влияет, заставляет совершать импульсивные поступки. Или проблема в том, что он прав, и она только пытается исправить в новой жизни ошибки старой, потому что сожалеет. Нет! Она чувствовала досаду, раздражение, как тогда, в комнате стратегического планирования.

Шепард почувствовал ее смятение и сам смешался. Вот опять — почему она так реагирует? О чем сейчас думает? Эти ее резкие перепады настроения уже действительно действуют на нервы. Как будто она продолжает который месяц играть с ним в свою игру, демонстрирует то одни чувства, то другие, то лжет, то говорит правду, но отличить что где невозможно, она, наверное, и сама не знает уже, слишком вжилась в роль. Если так, что все-таки реально — равнодушие или беспокойство? Наверное, есть только один способ узнать. Он сделал быстрый шаг вперед и прикоснулся губами к ее губам, почувствовав при этом легкий укол от статического электричества, искорка, и так же быстро отстранился. Джейн изумленно фыркнула.

— Ладно, и что это было? — удивленно спросила она, Джон смотрел на нее странным изучающим взглядом, словно ожидал увидеть что-то, но она, очевидно, не демонстрировала ничего, кроме замешательства.

— Не знаю, ты мне скажи, — так же странно ответил он.

— Я? — немного растерянно спросила она, вообще ничего не понимая.

Он снова приблизился и поцеловал ее, чуть иначе, отчего сердце пропустило один удар и слегка перехватило дыхание, снова отстранился.

— Прекрати немедленно! — возмущенно сказала она. Джон только смотрел на нее, и у него в глазах прыгали черти, светились какие-то странные искорки. «И чему он так радуется, интересно узнать», — с раздражением подумала она.

— Уверена? — чуть улыбнувшись, спросил он. Он видел кое-что весьма занимательное, вернее, не видел даже, только чувствовал: отсутствие равнодушия. Вот это уже интересно, что бы там ни было, ей не все равно. Он притянул ее к себе за шею и поцеловал еще раз ласково и нежно, отчего по коже побежали мурашки. Она могла бы отстраниться, если бы была против, могла бы найти сотню способов оказать сопротивление. Но она и не думала сопротивляться, находиться в его объятиях было невероятно приятно. Легко держать себя в руках, когда безумно желанный мужчина сам держит в руках себя и соблазняет словами, взглядами. Там просто думать о судьбах мира, здесь и сейчас были только ощущения, которым хотелось поддаться.

— Это очень плохая идея, — прошептала она, улучив мгновение, но без особой убежденности.

— А тебе страшно? — с вызовом спросил он. Джейн удивленно на него взглянула, в его глазах танцевали бесы, точно так же, как несколько месяцев назад в офисе «Затмения».
«Так-так, значит, желаем продолжить игру, хорошо», — с внезапным азартом подумала она.

Оправившись от удивления, она подалась ему навстречу, прижалась к нему сильнее, обняла руками за шею и горячо ответила на поцелуй, скользнув языком к нему в рот. Ее вкус, волны электричества по всему телу, нарастающее возбуждение кружили голову, они стояли, немного пошатываясь — чтобы сохранить равновесие, Джейн прижалась спиной к стенке шкафа с моделями кораблей — не разрывая объятий, не в силах оторваться друг от друга. Джейн полностью отдалась ощущениям, хаотично водила руками по его спине, ерошила волосы, ласкала его шею и руки, он целовал ее с возрастающей страстью и сжимал в объятиях так сильно, что становилось трудно дышать.

Джон чувствовал, еще минуту или полминуты в том же духе — и он будет не способен себя контролировать, уложит ее на пол или на стол и возьмет — грубо, не обращая внимание на ее желания. Не так он себе представлял их первую близость: она должна согласиться, добровольно сделать к нему первый шаг. Невыразимым усилием он оторвался от нее, чуть отстранился, вцепился руками в стенку за ней так, что побелели костяшки пальцев. Джейн, не открывая глаз, втянула в легкие воздух, как утопающий жадно дышит, оказавшись над поверхностью воды, прикоснулась пальцами к своим губам, сейчас припухшим и чувствительным. Она посмотрела на него, в ее глазах, затуманенных страстью, читался невысказанный вопрос: «Зачем ты остановился?» В его глазах она также прочитала невысказанный вопрос: «А ты точно хочешь, чтобы я продолжил?»

Джейн снова вздохнула, думать было трудно, она отвернулась в сторону. Он слишком близко, его желание слишком заразительно, она видела, что он едва сдерживается. Этот его запах с ума сводит, Джейн прижала ко рту кулак, даже закусила немного, чтобы отрезветь от боли. Не помогло. Ее прагматичный разум был подчинен эгоизму. Тогда он был ей нужен, чтобы сохранить этот мир от Жнецов, и она предпочитала держать его на расстоянии, сейчас он ей нужен в другом контексте. Она прекрасно видела, что стоит сделать полшага в его сторону, как они оба сорвутся, и все полетит кувырком. Ей безумно хотелось сделать этот шаг. Да пошли все к черту! Джейн подалась вперед и прикоснулась губами к его губам очень легко, едва ощутимо. Он шумно выдохнул, отвечая ей со счастливой обреченностью, как будто отпуская самого себя.


Джейн проснулась, наверное, с полчаса назад, но двигаться не было никакого желания, поэтому она продолжала лежать, уютно укутавшись в легкое одеяло и зарывшись носом в подушки. О вчерашней ночи она не могла вспомнить ничего конкретного, все как в тумане, но прекрасно запомнились ощущения: буйство контрастов — от невыразимой нежности, от которой перехватывает дыхание и мурашки бегут по телу, до почти болезненной страсти, от воспоминания о которой даже сейчас электрическая волна прокатывается по нервам. В постели у них все получилось как в жизни — от полного взаимопонимания, похожего на телепатию, до драки с криками и битьем посуды. Как и в общении, после первого раза захотелось еще, как будто они друг для друга были сильным наркотиком, от которого невозможно оторваться. Сколько раз они успели — четыре, пять, прежде чем буквально отключиться в объятиях друг друга с мыслью: какого черта нужно было так долго тянуть? Такими глупыми сейчас казались причины быть порознь. Она себя чувствовала опустошенной и расслабленной до самых кончиков ногтей и испытывала только одно желание: провести вечность в этом состоянии.

Джон на другой половине кровати зашевелился, резко подался вперед, очнувшись от кошмара. Он вздохнул и протер глаза. Опять лес призраков и сгорающий заживо ребенок, каждую ночь одно и то же. «Подсознанию явно не хватает воображения, могло бы придумать что-нибудь более динамичное», — с ехидством подумал он, обратно лег на подушку и помассировал переносицу. Джейн открыла один глаз и посмотрела на него.

— Плохой сон, м? — лениво промурлыкала она.

От звука ее голоса тревога, оставшаяся после кошмара, улетучилась, уступив место тому чувству, с которым он засыпал, держа ее в своих руках. Что-то очень похожее на счастье. Он с легкой улыбкой посмотрел на нее. Вид у нее сейчас такой обманчиво невинный, сонный, даже черти в глазах расслаблены и отдыхают, вот только на плечах еще саднили следы от ногтей и в мышцах чувствовалась приятная усталость после вчерашнего.

— Реальность определенно лучше, — ответил он.

Джейн улыбнулась, зажмурилась, с удовольствием потянулась, вытянувшись в струнку, после чего переместилась к нему ближе, удобно устроилась в изгибе его руки, положив голову ему на плечо. Он с себя ночью одеяло скинул, поэтому она сейчас казалась горячей, тепло от ее тела действовало пробуждающее, растапливало оставшиеся крупицы оцепенения от сна. Это бесценное мгновение счастья хотелось запомнить, хотелось продлить так долго, как это вообще возможно: просто лежать, поглаживать ее волосы и не думать ни о чем. Война, Жнецы, ответственность, даже их собственная ссора — все где-то далеко, в другой галактике. Он повернулся на бок и обнял ее обеими руками, отчего их глаза оказались друг напротив друга, в ее взгляде было непривычное тепло и нежность, мягкий обволакивающий свет.

— Привет, — прошептал он.

— Привет, — Джейн в ответ искренне улыбнулась, отчего захотелось ее поцеловать. В другое время она бы не позволила, но сейчас с радостью ответила на ласку, делающую это мгновение еще более приятным. Постепенно они оба окончательно проснулись, и невинный поцелуй в непосредственной близости друг от друга приобрел иной оттенок. В них уже не было болезненной обжигающей страсти, как вчера, только нежность и желание доставить друг другу удовольствие. Без тумана в голове, в отсутствии бешеных эмоций близость могла бы быть действительно чувственной. Джон медленно вычерчивал цепочку нежных поцелуев на ее теле, спускаясь от шеи ниже к груди, отчего она инстинктивно выгибалась ему навстречу, растворяясь в ощущениях. Они оба были счастливы, поглощены друг другом, что не сразу услышали бесконечно смущенный голос СУЗИ из динамиков где-то под потолком.

— Эм, страшно неловко прерывать вас, но у меня срочное сообщение.

Но ответа не получила, они оба продолжали ее игнорировать.

— Коммандер? — немного обеспокоено спросила СУЗИ. — Джейн? Это действительно срочно.

— Кажется, я что-то слышала, — лениво прошептала Джейн, на секунду неохотно отрываясь от поцелуя.

— Тебе показалось, — ответил Джон, натягивая одеяло у них над головой.

— Коммандер! — возмущенно воскликнула СУЗИ.

Джейн и Джон не удержались и начали смеяться. СУЗИ явно требовалось преподнести пару дополнительных уроков по части человеческого поведения.

— Мы слышали тебя, СУЗИ. Теперь заткнись и выйди вон! — без всякого смущения со смехом в голосе сказал Шепард, они оба столько времени провели под непрерывным наблюдением — сначала «Цербера», после Альянса, что к подобному либо привыкаешь и перестаешь замечать, либо сходишь с ума от паранойи.

— Но, Шепард, Легион смог обнаружить местоположение базы Жнецов на Раннохе. У адмиралов Раан и Зен уже готов план действий, им требуется твое присутствие в зале стратегии, — сообщила СУЗИ, воодушевленная привлеченным вниманием.

Джейн вздохнула, разум подсказывал, что нужно его отпустить, даже выгнать на работу, ведь именно поэтому она так долго не решалась сделать этот шаг — потому что любовь на войне отвлекает от дел. Но сейчас эти глупые кварианцы с их бессмысленными войнами, в которые они сами себя же втянули, вызывали только раздражение. Подождут немного! Полчаса здесь ничего не решают. Джон тоже понимал, что нужно идти, но уйти сейчас значило бы оставить в прошлом это прекрасное мгновение, в котором хотелось задержаться еще чуть-чуть. Разве не ради вот таких бесценных моментов мира они сражаются? Джейн хитро прищурилась и закусила губу.

— Если подумать, нет никакой СУЗИ в душе, — прошептала она ему на ухо, Джон посмотрел на нее, в глазах светились лукавые искорки.

— Действительно, нет никакой СУЗИ в душе, — ответил он, подхватил ее на руки и унес в ванную комнату. Там, за закрытой дверью, за шумом воды раствориться в ощущениях еще проще, и не слышно никаких голосов, и все проблемы заперты в другой галактике. Еще на полчаса. Они подождут.

СУЗИ на мостике возмущенно фыркнула и воскликнула:

— Это безответственно!

Джокер рядом удивленно на нее посмотрел.

— Что безответственно? — поинтересовался он. СУЗИ посмотрела на него, раздумывая, стоит ли рассказывать пилоту о Шепарде и Шелдон. Она имела сотню глаз и тысячу ушей на корабле и лучше Дианы Аллерс знала все секреты своего экипажа. Поведение капитана было совершенно нелогично, но она знала, что, будь ее Джефф на его месте, он бы поступил точно так же, да и вообще любой другой органик. Они так мило зависимы от эмоций. А еще она знала, что люди не любят, когда их секреты становятся достоянием общественности, поэтому решила промолчать.

— Ничего, кто-то забыл выключить воду на второй палубе.

Через тридцать минут Джон вышел из душа, оставив Джинн плескаться дальше. Галактика жаждет быть спасенной, значит, нужно работать — не без сожаления признавал он. Сегодня трезвым взглядом он мог оценить масштабы разрушений, к счастью, все оказалось не так плохо, они всего лишь уронили по дороге кресло и журнальный столик да разбили будильник. Странно, а вчера казалось, будто они разгромили половину комнаты, но, похоже, они отыгрались друг на друге, поскольку он сам чувствовал зуд на спине, где уже начали затягиваться многочисленные царапины, и они оба обнаружили друг у друга несколько новых синяков, хорошо у обеих регенерация ускоренная, заживет быстро.

Почему у них все время так? Всегда на пределе. Никаких полутонов. Либо они готовы друг друга убить, либо, как сегодня утром, просто не могут друг от друга оторваться. Это ненормально. Шепард покачал головой, ладно, подумаем об этом позже. Сейчас нужно работать.

— СУЗИ, что там с адмиралами? — спросил он, пока ставил на место мебель и собирал по всей комнате разбросанную одежду.

— Ты уже в состоянии слушать? — ехидно спросила СУЗИ.

— Да, — ответил Шепард и усмехнулся про себя. Насколько ему известно, Джинн уже вынашивала планы мести «этой синтетической заразе», и, зная ее, он только надеялся, что системы корабля и Джокер не очень сильно пострадают. — Расскажи мне вкратце, что они задумали.

— У адмирала Зен есть некое устройство, которое позволяет обеспечивать точное наведение для орбитального удара. Изначально оно было приспособлено только для кораблей флота, но мы провели синхронизацию с орудиями «Нормандии». План заключается в том, чтобы подобраться к базе как можно ближе и навести орудия на нее. Легион уже обнаружил наиболее уязвимое место — своеобразная шахта, мы пока не можем определить ее назначение, но сигнал явно исходит откуда-то из глубины базы, так что, чем глубже мы попадем, тем больший ущерб нанесем.

— Звучит неплохо, — прокомментировал он, натягивая на себя свежую футболку.

— Согласно моим расчетам, вероятность успеха операции восемьдесят два процента, — сообщила СУЗИ.

— Скажи адмиралам, что я буду через пять минут, — сказал он, направляясь к лифту.

— Принято, — ответила СУЗИ.

Шепард вышел на второй палубе и направился на кухню, чтобы сделать себе большую чашку кофе. Последние несколько месяцев у него утро начиналось с более сильных стимуляторов, но сегодня он чувствовал себя полным энергии, даже будучи не выспавшимся ни разу. В кают-компании возле стола сидели Эшли и Лиара и о чем-то беседовали — азари весело и оживленно, Эшли немного устало после ночной смены на мостике в роли командующего офицера.

— Доброе утро! — поприветствовал он обеих, направляясь к кофеварке. В аппарате была забита программа для приготовления кофе в особенно высокой концентрации для него, так как обычный вариант казался слишком слабым по своему действию из-за генетических модификаций. Джинн вроде бы тоже пила только такой кофе. Он невольно чуть улыбнулся при мысли о ней, что не прошло мимо внимания Лиары.

— У тебя сегодня хорошее настроение? В чем причина? — любопытно спросила она, поскольку уже не могла вспомнить, когда видела Шепарда веселым или хотя бы просто расслабленным, он все время был чем-то озабочен, даже когда делал вид, что развлекается, играя в шахматы с Самантой, в карты с Вегой или перебрасываясь шутками с Гарусом. От ее взгляда эти мелочи никогда не ускользали, и она беспокоилась за него не в силах, тем не менее, преодолеть его дурацкое желание защищать ее от всего, как младшую сестренку, и его вечное: «Я в порядке» на любые попытки поговорить по душам и выяснить, что его гнетет. Шепард повернулся и улыбнулся ей своей заразительной обаятельной улыбкой, которую она тоже не видела уже черт знает сколько времени.

— Из-за вас, конечно. Видишь с утра такую красоту и радуешься, — Джон подмигнул Лиаре и направился в сторону лифта.

— Чего это с ним? — немного удивленно сказала Лиара. — СУЗИ все-таки распылила в его каюте веселящий газ по просьбе Джокера?

— Нет, все намного проще, — тихо сказала Эшли. Она в его сторону смотрела со странной грустью, вспоминая события давно минувших дней.

Перед глазами стояла сцена на мостике на подлете к протеанским руинам Илоса. Джокер напряженно изучал показания приборов, Прессли и Лиара затеяли перебранку по поводу точки высадки. Она тоже была там, стояла рядом, решительно высказывала свое мнение, настаивала, что это безумие — высаживаться так близко в самой гуще врагов, чтобы выиграть время, наверное, она выглядела достаточно убедительно, но в действительности не могла думать ни о чем из-за страха за него.

Шепард только расслабленно стоял в стороне, прислонившись к переборке, держа руки в карманах, спокойно слушал их перебранку и наблюдал. Эшли всем существом чувствовала его присутствие, что-то незыблемое, за что можно ухватиться в этом безумии, где они сейчас, беглые преступники в самом центре вражеской территории, задумавшие сумасшедший план по спасению не человека, не группы людей, даже не планеты, а целой Галактики. Безумие! И в этом всеобщем помешательстве только одна фраза заставляет двигаться дальше, верить в успех. «Мне страшно», — говорила она чуть ранее, утопая в синих глазах. «Тише, все будет хорошо, я люблю тебя», — и она верила и тоже повторяла: «Я люблю тебя».

Прессли восклицал: «Да это безумие! Мы разобьемся на таких скоростях на низкой орбите без возможности маневра! Это невозможно!» Джокер упрямо повторял: «Я могу это сделать!» Шепард сзади только спокойно спросил: «Джокер, ты уверен?», отчего все спорщики внезапно замолчали и воззрились на пилота. «Да!» — уверенно ответил Джокер, Шепард усмехнулся, пожал плечами и сказал: «Тогда делай. Лиара, собирайся и предупреди Гарруса, я буду ждать возле Мако». И ушел совершенно невозмутимо, Прессли только удивленно и немного устало спросил: «Он пьян? Это же сумасшествие». Эшли тогда только улыбнулась, позабыв свои аргументы, и сказала: «Отчаянные времена требуют отчаянных мер, Прессли».

А после были долгие часы страха, мыслей о том, что он может быть уже мертв, отчаянные вспышки адреналина во время битвы с гетами и Жнецом. Она загоняла эмоции подальше, старалась сосредоточиться только на битве, но не сильно могла помочь изнутри корабля, ведь ее навыки больше подходили для непосредственного участия в боевых действиях, и она вновь и вновь возвращалась к своему беспокойству. Потом, уже после уничтожения Жнеца, когда Андерсон руководил спасательными операциями на Цитадели, она наконец-то смогла выплеснуть накопившийся страх в работе, с остервенением убивала оставшихся хасков, пробираясь к башне Совета, чтобы, если потребуется, голыми руками разбирать завалы.

Когда они нашли среди обломков Гарруса и Лиару, услышали от них, что Шепард остался где-то там после взрыва и, возможно, уже мертв, у нее внутри все оборвалось. Она была готова размозжить азари голову о ближайшую балку за ее обреченный вид и слезы на глазах, за то, что она сдалась, смирилась с его гибелью и уже оплакивала его. Нет! Она с угрозой заявила спасателям, что признает его гибель только тогда, когда увидит бездыханное тело, а до тех пор они будут работать, даже если придется разобрать по переборкам всю Цитадель. Гаррус смотрел на нее с пониманием и жалостью. Его голову тоже хотелось размозжить о какую-нибудь балку.

Но не пришлось. Из-за очередного завала Джон, чуть прихрамывая и прижимая руку к груди, вышел как ни в чем не бывало. Эшли бросилась к нему на шею, не раздумывая о том, что вокруг спасатели, члены экипажа, о том, какое впечатление это произведет, пылая только одним желанием: убедиться, что он действительно жив. После счастье перемешалось со злостью, кажется, она била его по груди кулаками и кричала что-то вроде: «Негодяй, как ты мог меня так напугать!» Он, несмотря на боль, что она ему причиняла, все-таки сломанные ребра — это не шутка, только прижимал ее к себе, гладил по волосам, повторял: «Я же говорил тебе, все будет хорошо», а после шутил с Гаррусом, подбадривал солдат и спасателей, которые на него смотрели как на сверхчеловека, говорил команде: «Что, испугались? Не надейтесь так легко от меня избавиться», заставляя их смеяться сквозь слезы от пережитого напряжения и страха за свои жизни и жизни близких, и улыбался точно такой же заразительной обаятельной улыбкой, как будто ничего не случилось, был спокоен как никогда. Она однажды спросила: «Откуда ты берешь силы?» и в ответ получила только теплый взгляд, в котором читалось: «Ты знаешь ответ, я просто делюсь счастьем, я люблю тебя». И она себя чувствовала самой счастливой женщиной на свете.

Эшли вздохнула. Как они оказались здесь? Ведь все было безупречно и казалось, что счастье будет длиться вечность. Она так отчаянно верила в его бессмертие, была уверена, что он выберется отовсюду, чтобы опять вселять в людей надежду своим примером. Но он умер вместе с первой «Нормандией» и вместе с ним умерла какая-то часть ее самой, оставив только пустую женственную оболочку, способную только работать до потери сознания и ненавидеть за предательство. Не Альянса работой с «Цербером», как она говорила, а ее самой — за то, что умер, когда не имел на это права, и вернулся к жизни, не вернувшись к ней.

Те несколько разговоров, что состоялись между ними после его воскрешения, беседы на «Нормандии» после ее возвращения в команду только усилили грусть и боль, потому что она уже не могла найти того человека, которого так безумно любила в существе, которым он обратился. Он стал сильнее, выносливее, жестче, тяжелее, даже красивее, но менее человечным, чужим, а глаза — такие неестественно синие и незнакомые — выглядели угрожающе для нее. В его взгляде уже не было тепла, когда он смотрел на нее, он больше не улыбался так, что дыхание перехватывало, смерть на нем оставила неизгладимый отпечаток, холодный, отталкивающий. Она все еще могла пойти за ним в ад и обратно, потому что его принципы остались прежними, потому что он единственный мог бы выиграть эту войну, но знала, что на вопрос: «Откуда ты берешь силы сейчас?» он бы не смог ответить, потому что это неописуемо словами, источник — в вечности, которую видят только мертвые.

Она не смогла бы понять, не смогла бы разделить его чувства, и между ними из-за этого образовалась пропасть. Поэтому она ушла, оплакав погибшие надежды. Утопив их вместе с Вегой — недалеким и живым, но своим веселым нравом неуловимо похожим на Шепарда, наверное, таким он мог бы быть в молодости — на дне бутылки. Видимо, другая женщина смогла его понять и принять таким, вновь заставить улыбаться, как когда-то могла она сама. Эшли видела это совершенно ясно.

— Он просто влюблен и счастлив, Ли, — сказала она и, взяв кружку с кофе, направилась в сторону своей каюты, не желая говорить об этом дольше. — Я спать. Если что, будите.