Мы теперь в Discord
Кортес повеселел после последнего посещения Цитадели. Джон знал, что тот по результатам нескольких сеансов армейского психоанализа решил все-таки оставить свою скорбь в прошлом и сейчас был полностью сосредоточен на будущем. Вега громогласно храпел в своем закутке после загула, что устроил вместе с Кортесом, Шелдон и Эшли не далее, как вчера вечером. «Медвежонок», как с легкой подачи Джейн стали звать Вегу на «Нормандии», был буйно и безудержно пьян, распевал мексиканские песни, лез целоваться то к Джейн, то к Эшли — без особого проявления энтузиазма от последних — и признавался в любви всем прохожим. Шепард с некоторым злорадством подозревал, что тот будет мучиться чудовищным похмельем, когда проснется, и рекомендовал Кортесу держать под рукой что-нибудь тонизирующее и обезболивающее.
Диана и Саманта сидели в каюте журналистки и коллективно придумывали, что бы показать в следующем выпуске «Космической войны». Девушки вообще много времени проводили друг с другом, Шепард все время натыкался на неразлучную парочку то в кают-компании, то в комнате отдыха, то возле терминала связи. Они все время о чем-то таинственно шушукались. Пожалуй, более неразлучной парой были только Доннелли и Дэниэлс, но те, по крайней мере, оставались в основном в инженерном отсеке.
Явик пребывал в глубоких размышлениях после посещения Цитадели, для него повидать некогда центр своей Империи было чем-то волнующим. Они встретились в Президиуме после его встречи с Самарой, которая прибыла на Цитадель после нескольких недель пребывания в монастыре ардат-якши со своей дочерью Фалере. Явик непривычно мирно беседовал с незнакомыми турианцем, азари и ханаром и даже подбадривал отчаявшихся людей. На него это было совершенно не похоже, но Шепард, безусловно, одобрял его действия, что бы их ни вызвало.
Гаррус переговаривался с примархом Виктусом по поводу наземной стратегии на Палавене, Лиара возилась со своей сетью агентов. СУЗИ и Джокер вели философскую беседу о смысле органической и синтетической жизни. СУЗИ после уничтожения Жнеца на Тучанке много думала о своей собственной судьбе и предназначении; отсутствие программных ограничений позволяло ей менять свои алгоритмы, и она часто обращалась к Джону за советами по поводу человеческого поведения, с заумными вопросами о смысле жизни и вообще просила высказать мнение по самым разным поводам. Было интересно наблюдать за тем, как она создает свою собственную личность. «Все-таки синтетическая жизнь — любопытная штука», — думал Шепард.
Эшли, как и Вега, пребывала в плачевном состоянии, лежала на полу в своей каюте и предавалась похмельным страданиям. Шепард не смог удержаться от пары колких замечаний, после чего оставил Уильямс в покое, но попросил доктора Чаквас заглянуть к ней, когда появится время.
После увиденного ранее Шепард рассчитывал обнаружить Шелдон в состоянии буйного похмелья, но, очевидно, генетические модификации вновь сыграли ей на пользу. Она не показывала никаких признаков недомогания, стояла перед голографическим экраном, расположенным на месте бывшего обзорного окна и испещренным какими-то математическими формулами, и задумчиво вертела в руках пузырек с таблетками. На стендах вдоль стены разложены микросхемы и другие запчасти для модификаций, снайперская винтовка, пара пистолетов. В отдельном ящике, заполненном мягким волокном, лежат несколько шариков голографических дронов. В углу стоит узкая кровать, в центре комнаты стол и пара стульев. Обстановка не особенно поменялась с тех пор, как здесь жил наемный убийца.
За пару месяцев ее пребывания на «Нормандии» они перешли от вооруженного нейтралитета к дружеским отношениям, и переход этот случился удивительно легко и быстро, словно они знали друг друга целую вечность. Шепарда удивляли ее технические навыки и умение холодно рассуждать даже в самой напряженной ситуации. Она тоже неожиданно прониклась к нему симпатией. Он не знал, из-за чего именно, просто однажды вместо колючих шуток и презрительной иронии в ответ на свой вопрос получил вполне приветливый подробный ответ, как будто сам того не зная сказал или сделал что-то, что произвело на нее впечатление, и она решила сменить гнев на милость. На все попытки выяснить, в чем дело, она отвечала лишь шуткой: «За красивые глаза». В конце концов, Шепард перестал ломать себе голову над ее мотивацией и просто получал удовольствие от общения с интересным собеседником. Джон часто обращался к ней за советом. В отличие от других друзей, ей всегда было все равно на его душевное состояние. За все время их знакомства он ни разу не слышал от нее набивший оскомину вопрос: «Как ты?», только дельные советы по поводу того, что делать дальше. Больные темы: Тейн, «Цербер», Кай Ленг и прочие они не вспоминали. Как и не упоминали о «душевном разговоре».
Тем не менее в беседах они периодически сбивались на флирт, излишнюю откровенность и колкие намеки. Без единого разговора о жизни в прошлом до их встречи, без лишних вопросов она просто знала о нем все, а его тянуло к ней, как магнитом. У всех остальных он мог найти любовь, поддержку, восхищение, что угодно, и только у нее находил понимание. Она никогда не лезла к нему в душу, но, казалось, прекрасно знала, что он чувствует в данный момент, поскольку всегда находила слова, от которых ему становилось легче. И тем более удивительным это казалось потому, что они были, наверное, самые разные люди на свете. Ее мотивация, принципы и методы отличались от его собственных, как небо и земля. Крайний прагматизм и сосредоточенность на результате, что роднило ее с Явиком, ему претили. Они отчаянно пытались переубедить друг друга, не раз вступали в эмоциональные перепалки по самым разным вопросам, по результатам которых он терялся в двух желаниях: пристрелить ее на месте к чертовой матери или расцеловать.
После очередной размолвки они разбегались по своим углам в крайнем эмоциональном возбуждении, обещали сами себе больше никогда не разговаривать с этим «упрямым моралофагом» или этой «бессердечной стервой» и общаться только по делу, но спустя какое-то время оба остывали и все равно приходили друг к другу. Она своим упрямством, своим независимым нравом постоянно маячила перед глазами и держала его в тонусе. После колких бесед с Шелдон Эшли ему казалась слишком прямолинейной, а Миранда слишком холодной, из-за чего отношения с обеими сошли на нет. Уильямс и сама понимала, что после всего, что они друг другу наговорили, после взаимных обид и упреков вернуть прошлое уже невозможно, нет прежнего доверия, ведь это действительно странно видеть кого-то, кого ты любил в прицеле оружия. Поэтому сама расставила все точки над «и», просто предложила остаться друзьями, забыть о прошлом. Он был ни разу не против.
С Лоусон все было несколько сложнее. Они даже встречались несколько раз на Цитадели, но она пребывала в каких-то бесконечных заботах о своих делах и не желала его посвящать в эти дела, в итоге их связь переросла в банальный секс ради удовольствия — тип отношений, который его никогда не устраивал. На его предложение остаться друзьями Миранда только равнодушно пожала плечами: «Как хочешь. Можешь предоставить мне доступ к ресурсам Альянса? Я не могу объяснить, но очень нужно». Судя по ее виду, этот вопрос ее действительно волновал куда больше разрыва с любовником, так что Шепард воспользовался своим допуском Спектра, чтобы помочь ей, и с чистой совестью считал себя свободным ото всех обязательств.
Своего интереса к Джейн он не скрывал, а она давала понять, что в курсе его притязаний. Но не желала идти дальше простого флирта. Стоило ему подобраться к ней чуть ближе, чем она хотела, как он тут же получал своеобразную «пощечину» — колкую фразу, острое замечание, холодный взгляд, отталкивающий его обратно, провоцирующий очередную ссору, доходящую порой до откровенного скандала. Как щелчок по носу, мол, вот тебе линия: не смей ее переходить, иначе окажешься под артиллерийским ударом. Ему, разумеется, эту линию преодолеть всегда хотелось еще больше. Шелдон только посмеивалась и лукаво смотрела на него из-под длинных ресниц.
— Привет, как самочувствие после вчерашнего? — весело спросил он. Джейн обернулась и улыбнулась.
— Прекрасно, как всегда, — она действительно выглядела вполне бодрой и отдохнувшей, в отличие от коллег.
— В чем секрет? — любопытно спросил он.
Джейн встряхнула пузырек с таблетками.
— Халекс, — улыбнулась она. Шепард изумленно уставился на нее.
— Халекс? — недоверчиво спросил он. — Тяжелый психоделик?
— Он самый, — весело заявила Джейн. — Хочешь?
— Обдолбаться перед дипломатическими переговорами? — иронично ответил он. — Нет, спасибо.
Джейн фыркнула и прислонилась к столешнице рядом с ним.
— Я думаю, тебе, как и мне, чтобы слететь с катушек, придется съесть два ящика этих таблеточек. В малых дозах на меня они действуют как легкий стимулятор, мозги прочищает прелестно.
— Все ищешь вещество, которое сможет затуманить тебе разум?
— Да, безуспешно. Зато нашла дрянь с противоположным эффектом. Кстати, если у тебя будет плохое настроение, накорми им Вегу, Медвежонок под кайфом — это просто цирк!
— Так, значит, вчера он был не только пьян? — усмехнулся Шепард.
— Нет, сначала они с Эшли устроили спор, кто кого перепьет, уже было забавно за ними наблюдать. После Лея принесла халекс. Ему в голову взбрело попробовать. Я не могу ему отказать, а последствия ты сам вчера видел, — Джейн весело фыркнула.
— Не можешь отказать, значит? Джинн, я ревную, — в тон ей ответил он.
— У тебя нет прав на ревность, — холодно ответила она, хотя в глазах все равно прыгали веселые черти. — И что это за «Джинн»?
— Ну, если Вега называет тебя этим дурацким прозвищем «Лола», я буду называть тебя Джинн. На мой взгляд, подходит лучше.
— Да ну, с чего это?
— Потому что ты тоже маленькое чудо, — с самым невинным видом заявил он.
— Подлиза, — Джейн не смогла сдержать улыбку, но ехидно добавила:
— Если вы, два идиота, не способны запомнить простое имя, пожалуйста, зовите, как хотите. С юродивыми не спорят.
Шепард вздохнул и посмотрел на экран с формулами.
— Что сие?
— Условное математическое обоснование теории доктора Коул. Она называет это «теория материального потенциала», фундаментальная физика. Весьма умная дама эта Бринн, — с уважением произнесла Шелдон.
Беглые ученые «Цербера», которых они спасли по наводке Трейнор с одной из баз «Цербера», покинули корабль после недельного пребывания на «Нормандии» и направились к Хакету для строительства Горна. Джейн и Бринн за это время провели немало времени в оживленных беседах на какие-то запредельно заумные темы. Шепард тогда с удивлением выяснил, что Джейн последние несколько месяцев активно занималась изучением темной энергии и особенностями технологии ретрансляторов, и каждый раз, когда она появлялась в зоне видимости с датападом в руке, там почти всегда был очередной научный труд на эту тему. Так что они с мисс Коул нашли друг друга к вящему разочарованию Шепарда и Джейкоба Тейлора, предпочитая общаться между собой вместо них.
— И в чем суть?
— Если объяснять простыми словами, эффект массы во Вселенной образует единое энергетическое поле, причем, это поле распространяется не только в пределах нашей Вселенной, но и за ее границами. Материальное тело, оказавшись в пределах энергетического всплеска, может мгновенно переместиться к другому всплеску энергии, который происходит в другом месте в тот же самый момент. Как ретрансляторы — дается импульс кораблю, чтобы переместиться от одного источника энергии к другому, от ретранслятора к ретранслятору. Но в теории подразумевается, что возможны путешествия намного дальше, чем от одной звездной системы к другой, только для этого нужна действительно огромная энергия, вроде взрывов двух гигантских ядер генераторов эффекта массы, наподобие тех, что устанавливают в космические станции. Это все, конечно, только теория, никто не проводил практических экспериментов.
— И зачем это тебе? — спросил Шепард.
Джейн пожала плечами.
— Просто так, для общего развития, — равнодушно ответила она, но Джону показалось, что за этим что-то скрывается.
— Ты для общего развития изучаешь теории по фундаментальной физике?
— Почему бы и нет? Мозги вообще нужно тренировать, — ехидно ответила она.
— Знаем мы вас, сумрачных гениев, — усмехнулся Шепард. — Значит, ты вчера мне напоила полкоманды, а кое-кого еще и накачала наркотиками, в чем хитрый план?
— Я? — возмущенно ответила она. — Вообще-то инициатива исходила от Веги, и если уж на то пошло, напились только двое: собственно, Вега и Уильямс. Стив не пьет. Никаких интриг, они сами прекрасно справились.
— Забавно ты к ним относишься: на грани заботы и презрения, — задумчиво сказал он.
— Потому что они идиоты, но очаровательные и искренние, и потому мне симпатичны, — с теплом в голосе сказала она.
— Вот как? И во что же может вылиться эта симпатия? — заинтересовано спросил он. Джейн раздраженно поморщилась, понимая подлинный смысл вопроса.
— Ни во что, я романов с коллегами и подчиненными, в отличие от некоторых, не завожу. Особенно в таких миссиях, как эта, — ехидно ответила она.
— Серьезно, почему? — удивился Шепард. — Ты не выглядишь, как человек, который боится нарушать правила.
— Дело не в правилах, — вздохнула она. — Проблема в обстановке. Каждый день может стать последним, каждый человек ходит по лезвию бритвы, адреналин в крови постоянно. В такой атмосфере любая связь воспринимается слишком резко, не успеешь оглянуться — ты уже влюблен по уши. И что с этим делать?
— А зачем что-то с этим делать? — засмеялся Шепард.
— Вот это твоя проблема: ты не задумываешься о последствиях, — вздохнула Джейн. Шепард поморщился, на эту тему они уже спорили до хрипоты. — Нельзя быть пристрастным там, где приходится делать фундаментальные решения. Что, если ты будешь поставлен перед выбором: спасти жизнь любимому человеку или постороннему. Ты окажешься в невыгодном положении в любом случае, будешь мучиться чувством вины или окажешься с разбитым сердцем, и в обоих случаях будешь не готов к дальнейшим решениям.
— Жизнь вообще воплощает хаос, невозможно рассчитать все. С той же вероятностью человек, который тебя любит, именно потому, что он тебя любит, окажет в решающий момент поддержку, без которой случится что-то, что будет стоить многих жизней.
— Попросим СУЗИ рассчитать вероятность подобного исхода событий? — скептически сказала Джейн.
— Нет необходимости, есть конкретный пример: Эшли и Удина.
— Есть и мой пример: Вермайр, — парировала она.
— Не подходит, — Шепард покачал головой. — Мы тогда были не вместе, и я вернулся за Эшли, потому что она была одна, а у Кайдена оставалась в поддержке половина отряда ГОР. Он мог бы продержаться, — в голосе слышится горечь, сожаление. Она, конечно, заметила.
— Я рада, что ты все-таки не совсем лишен здравого смысла. Но я была права, тебя мучает чувство вины, — жестоко заключает она.
— И что с того? — раздраженно ответил он, продолжил упрямо и убежденно. — Я знаю, что поступил правильно. И ты со своей логикой и «беспощадными расчетами» вряд ли сможешь меня переубедить. В ситуациях, в которых мы оказываемся, трудно предусмотреть все на свете, вследствие тысячи случайностей, любой план может пойти кувырком, и тогда придется принимать решение, имея на руках только неизвестное. В такой ситуации приходится ориентироваться на общепринятые нормы морали. В этом конкретном случае: помогать слабым.
— Явик бы с тобой не согласился, — усмехнулась Джейн.
— Да, да, знаю я его теорию о «меньшем зле» и превосходстве сильных, тоже мне, мудрость тысячелетий, — проворчал он. — Но знаешь, что я тебе скажу: «меньшее зло» выбирает тот, кому не хватает решимости выступить против обоих зол.
Джейн посмотрела на него долгим изучающим взглядом, вид у него был чрезвычайно упрямый. Она тихо засмеялась.
— Ты такой идеалист, Шепард, — она взяла в руки его ладонь и стала задумчиво изучать линии. — Я не сомневаюсь, что у тебя хватит решимости выступить против обоих зол, но что, если тебе не хватит сил? Сам себе ответь на вопрос: ты сможешь жить с миллионами смертей на совести, если пожелаешь спасти всех, но не сможешь? Ведь ты, лично ты, обещая людям безопасность, берешь их всех под свою ответственность и, теряя их, наносишь себе же самому душевные раны. Ты не боишься сломаться под этой тяжестью?
— Нет, не боюсь. Я допускаю возможность ошибки, мы все только люди. Но зная, что сделал все, что было в моих силах, я смогу без содрогания смотреть на себя в зеркало. Потому что лучше умереть, пытаясь, чем сознательно выбрать малодушие, и после жить с этим, — ответил он, глядя ей в глаза.
«Зачем мы говорим об этих глупостях?» — подумал он. Глаза у нее совершенно необыкновенные, изумрудно-зеленые, обычно у людей в естественной среде не бывает столь чистого оттенка радужки. Миранда как-то объясняла, это побочный эффект некоторых модификаций, у нее тоже были неестественно синие глаза, как и у него. Но думать о науке нет желания, хочется просто смотреть на нее, любоваться. Она первая взгляд почти никогда не отводит, может играть в «гляделки» до бесконечности. И только через глаза можно разглядеть ее саму за маской, эмоции. Сейчас — веселье. Она его насквозь видит и все его мысли для нее не секрет.
На «Нормандии» всегда тихо, иногда тишина бывает даже звенящей. Можно было бы сейчас наклониться ниже, прикоснуться губами к ее губам, почувствовать ее горьковатый вкус, снова ощутить электрический заряд по всему телу от ее прикосновения. Они свой «душевный разговор» никогда не обсуждают, но прекрасно помнят, особенно в такие моменты. Иногда напряжение от одного слова перерастает в скандал, настолько яростный, что он действительно чувствует, что способен ее убить голыми руками, задушить, свернуть шею — чистая страсть. Иногда, как сейчас, кажется, одного прикосновения достаточно, чтобы сорваться, задушить друг друга в объятиях, задохнуться от удовольствия, от обожания.
— Значит, романов с коллегами не заводим? — голос мягкий, как бархат, в этой звенящей напряженной тишине колет иголочками.
— Никогда, — с полуулыбкой на губах отвечает она.
— Хорошо, так даже интереснее.
Джейн все-таки отвернулась и весело, серебристо рассмеялась. Из инженерного отсека слышен гул, ядро двигателя получило от ретранслятора электромагнитный импульс, а легкий приступ головокружения предупредил всех членов экипажа о том, что корабль вышел из сверхсветового прыжка лучше, чем любая сирена. Когда она вновь на него посмотрела, в ее глазах были золотистые солнечные зайчики.
— Иди работать, Казанова. Галактика жаждет быть спасенной, — сказала она. Шепард вздохнул, поднялся и направился в сторону выхода.
— Мы еще вернемся к этому вопросу.
Джейн в ответ только фыркнула.
В лифте он спросил у СУЗИ:
— Где находится корабль кварианцев?
— Ориентировочное время до стыковки: пятнадцать минут, они дрейфуют на орбите Хестрома, — сообщила она.
— Хорошо, когда адмиралы поднимутся на борт, проводите их в комнату стратегического планирования.
— Будет выполнено.
Не задерживаясь в БИЦ, он проследовал в зал стратегического планирования, где концентрировалась информация по всем союзным силам, тактическим и стратегическим операциями в космосе и на планетах, а также сведения об активности Жнецов. Большую часть времени здесь находились только два-три оператора Альянса, почти все сведения были засекречены, и доступ в это помещение был ограничен даже для членов экипажа, за чем следили две вооруженные и отчаянно скучающие страж-девицы на входе и сканер ДНК. Во время операции на Палавене и Тучанке в этом зале обитал турианский примарх Виктус и Рекс, теперь их место займут кварианские адмиралы.
Дожидаясь прибытия дипломатов, Шепард проглядел отчеты по союзным силам, несколько рапортов от военной разведки: взял на заметку пару систем с эвакуированными колониями, где была замечена активность Жнецов. Наверняка в этих мирах остались ресурсы, которые могут пригодиться и в строительстве Горна, и вообще оказаться подспорьем для союзников, повышая их шансы на победу. СУЗИ сообщила, что стыковка прошла успешно и адмиралы поднялись на борт. Через пару минут знакомые кварианцы показались в дверях.
— Капитан Шепард вас Нормандия, рада видеть вас вновь. Жаль, что при таких печальных обстоятельствах, — поприветствовала его адмирал Шала’Раан. Шепард испытывал симпатию к этой кварианке, она была умна, дальновидна и, по его мнению, была одним из немногих разумных существ в Галактике, что воплощали образ настоящего лидера.
— Взаимно, адмирал Раан. Я надеялся, вы сможете объяснить, что происходит. Хакет сообщил мне достаточно тревожные сведения.
— Сведения действительно тревожные, и все из-за того, что эти два идиота втянули нас в нелепую авантюру, — гневно сказал адмирал Корис, указывая на Зен и Герреля. — Теперь весь наш Гражданский флот постоянно находится под обстрелом истребителей гетов без возможности отступить. Я всегда говорил, что это плохая идея!
— Мы должны вернуть свой родной мир, Корис. Если у тебя не хватает смелости действовать, я сделаю все за тебя! — горячо заявил Геррель. Шепард закрыл глаза и помассировал переносицу. От генерала Герреля всегда были проблемы, он был воинственен и импульсивен, развернуть войну с гетами в процессе войны со Жнецами — да, эта идея как раз для него.
— Я правильно понимаю, вы в состоянии войны с гетами, — уточнил Шепард и презрительно добавил: — опять?
— Да, что является жесточайшим нарушением запрета Совета по провокации гетов, — раздраженно ответил Корис.
— Мнение Совета — ничто по сравнению с перспективой получить обратно свой родной мир, Корис, — высокомерно ответила Зен, она карьеристка и ученый, холодная, амбициозная, склонная к экспериментам и «беспощадным расчетам».
— В результате вашей безумной аферы весь Флот заперт в системе под непрерывным обстрелом гетов, мы каждый день теряем тысячи людей и наши корабли, это тоже ничто? — похоже, Корис в бешенстве.
— Спокойно, господа, — примирительно сказал Шепард. — Предлагаю подумать о том, что мы можем сделать, чтобы исправить ситуацию.
Адмирал Раан нажала несколько кнопок на своем инструметроне. На голографическом экране в центре комнаты появилось изображение родной планеты кварианцев — Ранноха, а вокруг него многочисленные изображения кораблей гетов и Флота.
— На самом деле, капитан, вы сможете помочь нам, — сказала Раан. Она указала на изображение массивного дредноута гетов, окруженного истребителями. — Наши сканеры показывают, что с этого дредноута всем кораблям гетов передается необычный сигнал. Мы подозреваем, что его источник неестественен.
— Жнецы? — догадался Шепард. Раан кивнула.
— Да, этот сигнал делает гетов умнее. Если вы сможете отключить его, они какое-то время будут растеряны и разобщены, а мы сможем отвести флот назад.
— Полагаю, мы можем воспользоваться нашими стелс-системами и подобраться к дредноуту незаметно, — сказал Шепард.
— На это вся надежда, — сказала Раан. — Мы готовы выступать, как только вы скажете. Но пожалуйста, не затягивайте, капитан. Адмирал Корис прав, мы несем ужасные потери каждый час бездействия.
— Не вижу смысла откладывать, — Шепард пожал плечами. — Джокер, проложи курс на Раннох.
— Принято, коммандер, — отозвался пилот.
— Спасибо, капитан, — Раан благодарно кивнула, посмотрела куда-то ему за спину. — Есть еще кое-что, полагаю, наш новый адмирал захочет предложить вам свою помощь.
— Тали’Зора вас Нормандия прибыла на службу.
Шепард с улыбкой обернулся, чтобы увидеть знакомую фигурку кварианки.
— Добро пожаловать домой, Тали, — ответил он, вопросительно изогнул бровь и спросил:
— Адмирал?
— Да, но это скорее формальность, я эксперт по гетам, — смущенно ответила она.
Шепард повернулся к остальным адмиралам.
— Можете устраиваться, полагаю, через полчаса-час мы будем в системе Ранноха. Если хотите, можете устроить себе экскурсию по кораблю.
— Спасибо, капитан, думаю, мы останемся здесь, — ответила Раан.
— Если вам что-нибудь потребуется, обращайтесь к СУЗИ, — ответил Шепард. — Пойдемте-ка поболтаем, адмирал Тали’Зора вас Нормандия, — сказал он, увлекая Тали в переговорную.
— Рада тебя видеть, — с искренней приязнью сказала Тали.
— Взаимно, — усмехнулся Шепард. — Рассказывай, как ты ухитрилась стать адмиралом Флота?
— После смерти отца в Коллегии оставалось одно вакантное место, в конце концов, его предложили мне. Я согласилась.
— И как ощущения?
— Большую часть времени я в ужасе! — призналась она.
— Почему?
— Столько жизней зависит от моих решений, они все смотрят на меня так, будто адмиральская дочка действительно знает, что делает, — эмоционально воскликнула она. Шепард покачал головой.
— Не адмиральская дочка, адмирал, — успокаивающе сказал он. — Думаю, ты отлично справишься, но, если для тебя это слишком большая ответственность, почему ты не отказалась?
— Из-за тебя, в основном, — усмехнулась Тали.
— Из-за меня? — удивился он.
— Ну да, я спросила себя: «Что бы Шепард сделал на моем месте?» И решила, что ты бы воспользовался возможностью изменить все к лучшему. Теперь я хотя бы могу отфильтровывать самые глупые идеи. Хотя, это не всегда помогает. Ты слышал Раан, Флот заперт в системе, и мы несем большие потери, все из-за того, что я не посмела спорить с адмиралом Тяжелого флота, — грустно сказала она.
— Если бы я знал, что все так плохо, то прилетел бы раньше, — с досадой сказал он.
— У тебя своих проблем хватает. Я слышала про Землю, мне очень жаль, — сочувствующе сказала она.
— Да, но я верну ее обратно, — с мрачной решимостью ответил он.
— Не сомневаюсь, — уверенно ответила она. — Ладно, я вернусь к адмиралам, пока они друг друга не поубивали. Если что, я к твоим услугам.
Тали направилась обратно в зал, откуда слышалась перебранка между адмиралами Корисом и Геррелем. Шепард закрыл глаза и помассировал переносицу, в глаза как будто песка насыпали: он, как обычно, не выспался. Нужно было еще много сделать перед следующей миссией, так что он встряхнулся и направился в ангар.
***
Джейн удобно расположилась в кресле навигатора позади кресла Джокера на мостике. СУЗИ с Шепардом и Тали штурмовала дредноут гетов, и пилоту требовалась некоторая помощь. Они находились в системе Ранноха около двадцати минут, и обстановка здесь очень точно подходила под описание Джокера: «Одна большая куча дерьма». На тысячи километров вокруг развернулось полномасштабное космическое сражение с участием тысяч кораблей с обеих сторон. Она уже видела такое раньше, потому чувствовала себя спокойно, расслаблено вытянула ноги, откинулась на кресле и закинула руку за голову, лениво щелкая по клавишам, когда в том возникала необходимость. Джокер же немного нервничал из-за напряжения в работе и легкого беспокойства о СУЗИ. Он понимал, что с ней ничего не случится, даже если будет уничтожена человекообразная оболочка, но люди вообще иррациональны и склонны преувеличивать опасности под стрессом.
Шепард с командой уже добрались до главной батареи и сейчас преодолевали заслоны гетов внутри корабля. В эфире периодически слышались их переговоры между собой, перемежающиеся шутками и остроумными замечаниями. Джон, как обычно, не волнуется, не переживает из-за пустяков, просто делает, что требуется. Шепард в бою в своей стихии: двигается красиво, ловко, ни одного лишнего движения, каждое совершенное наносит врагу максимальный урон — такое мастерство достигается только годами тренировок и практики, когда тело на уровне рефлексов реагирует на изменение ситуации и приближение опасности. В тех нескольких миссиях, что они были вместе, Джейн невольно любовалась им.
После разговора с Явиком она много думала. Судьба этого мира, в котором она уже чувствовала себя вполне комфортно, во многом зависела от его решений и поступков, поэтому слова протеанина не шли у нее из головы. У нее по-прежнему не было никакого желания бросаться с головой в войну и принимать решения самостоятельно, но она хотела быть уверена, что Шепард в силах, пусть даже своими способами, решить эту проблему. Ситуация мало отличалась о той, в которой ей было необходимо знать предел возможностей своих подчиненных, поэтому, как и всегда, Джейн пошла по проторенной дорожке: стала слушать его, разговаривать, высказывать свое мнение и сама не заметила, как наравне со всеми остальными попала под его обаяние.
Общаться с Джоном было удивительно легко. Его иронично-насмешливый стиль общения вызывал на откровенность, а бьющая через край жизненная энергия вытесняла из комнаты всех призраков, сомнения и боль. Сначала их разговоры были осторожными, отстраненными, после становились все более откровенными. Она, конечно, не стала ему исповедоваться о своей судьбе. Джон так же, как все, знал только легенду, но она не скрывала своих мыслей, своего отношения ко многим проблемам. Узнав его ближе, она уже не опасалась, что ему не хватит сил справиться с этой войной, но с удивлением для себя обнаружила беспокойство за него самого из-за возникшей симпатии и подлинного понимания степени его ответственности.
Шепард с неутомимой энергией бросался на баррикады, ставил перед собой практически нереальные цели, пребывая в твердой уверенности, что сможет вытянуть всех за собой. Как и говорил Явик, он был просто физически неспособен к холодному анализу. Подобно Самаре он руководствовался по жизни своим собственным Кодексом, выполняя задачи не с рациональной точки зрения, а как велят неписаные сутры. Но в отличие от азари, он не впитал вместе с Кодексом равнодушие к последствиям. Джейн знала, что, приняв неправильное решение, которое будет стоить многих жизней, он замучает после сам себя сокрушительными сожалениями.
Джейн иногда представляла, если бы тогда был кто-то в ее времени, кто мог действительно ее понять без задушевных разговоров, которые она ненавидела, она, наверное, была бы счастлива. Кто в нужный момент просто подсовывал бы под руку чашку кофе вместо сочувственно-беспокойного замечания о том, что нужно лучше высыпаться. Идиоты. Она знала, что это не помогает. Поэтому, питая к нему искреннюю симпатию, была таким человеком для Шепарда, с удовлетворением видя благодарность и легкое удивление в его глазах. Помогая ему, она помогала сама себе, как бы жутко это не звучало. Иногда ей даже хотелось сделать что-то, чтобы избавить его от будущей боли.
Джейн была манипулятором и могла менять людей очень тонко — с помощью точных замечаний, логики, неоспоримых выводов. Исподволь подводить их к мысли, которая ей будет угодна. Она была уверена, что сможет аккуратно направить мысли Шепарда в сторону прагматизма, постепенно научить его принимать последствия разумных решений, которые иногда бывают жестоки. Она знала наверняка, что перед таким выбором он непременно встанет, и хотела его подготовить. Но столкнулась с непредвиденным.
Шепард может быть не был способен к анализу, зато чувствовал ложь не хуже Явика, за ее иронией и маской угадывал подлинные мысли и мотивы, что приводило его в бешенство. В ответ он начинал упрямо убеждать ее, что человек, сознательно отправивший на смерть сотню людей ради спасения тысячи — малодушный мерзавец. Натыкался на ее собственное упрямство и убежденность. Снова злился, злил ее, потому что ей принципы казались глупыми перед лицом подлинных цифр и фактов. В итоге они начинали орать друг на друга, она раздраженно махала на него рукой, говорила себе: «Ну и мучайся потом сам, упрямый идиот!» Выгоняла его вон из своей каюты или уходила к себе, хлопнув дверью, если очередной скандал происходил на его территории, с твердым намерением запастись попкорном и наблюдать за его страданиями, когда наступит нужный момент.
Но в его отсутствии, в одиночестве она снова чувствовала ноющую выматывающую тоску, от которой хотелось выть. Ее могла заглушить только ненависть, которая тоже стоила многих душевных сил, и в итоге не приносила облегчения. Через какое-то время она осознавала, что скучает по Джону и по их перепалкам. Сосредоточившись на Шепарде, она забывала свою боль, загоняла ее куда-то далеко в закоулки души. Его, видимо, тоже доставали многие со своими: «Как ты?» и «Надо беречь себя», которые, она доподлинно знала, бесят его не меньше, чем бесили ее в свое время. Так что, спустя какое-то время, они в поисках понимания наступали на горло своей гордости и шли мириться. Наверное, поэтому он все еще терпел ее на своем корабле после всех их скандалов.
И после очередной ссоры они становились даже ближе, и еще ближе, и еще, пока она не стала замечать, что его интерес приобрел иной оттенок. Вполне естественная реакция здорового сильного мужчины на молодую красивую женщину, помноженная на сродство душ и адреналин от остроты ситуации. Она сама себе признавалась, что химия есть. Ставить под вопрос его физическую привлекательность мог бы только слепец. А уж когда он решил, что она ему нужна, и обратил на нее все свое очарование, противиться стало очень, очень трудно. С ним всегда было так легко, симпатия и влечение друг к другу казались естественными. Все эти раздевающие взгляды, двусмысленные намеки, изысканные комплименты в сочетании с его собственной энергией и каким-то неуловимым запахом, который вызывал у нее стойкое желание подойти ближе, зарыться лицом в его волосы и прошептать на ухо: «Я хочу тебя», чтобы после насладиться результатом. Ярость и страсть, с которой они устраивали скандалы, обещала самые необыкновенные ощущения от близости.
Но Джейн никогда не делала этот шаг и не позволяла ему сделать его первым, потому что знала: его сумасшедший, бешеный секс не устроит, ему захочется залезть ей в душу, в голову, ему будет нужна любовь, не только страсть. Ей совершенно не нужны подобные обязательства, да и не принесли бы они друг другу ничего, кроме еще большей боли. Поэтому только посмеивалась, усмирив собственные желания железной рукой, переводила случайное напряжение в шутку или в очередной скандал. Скрыть столь буйные перепалки от экипажа было проблематично, так что по «Нормандии» уже давно ходили слухи и домыслы, но их обоих мнение других не особенно беспокоило.
Тем временем Шепард, Тали и СУЗИ добрались до ядра дредноута и обнаружили там гета Легиона, плененного Жнецами, и сейчас занимались его освобождением. В эфире слышались встревоженные голоса кварианских адмиралов: крыло гетских истребителей сознательно сосредоточилось на атаке кораблей-ферм Гражданского Флота. Джейн с каким-то отстраненным любопытством ждала, станет ли генерал Геррель творить глупости в этом мире, и предвкушала реакцию Джона на его выходку. Она отказалась от сравнения с сенбернаром, теперь Шепард скорее напоминал ей большого пушистого кота, который у всех вызывает умиление, но вполне может разодрать до крови когтями, если его сильно разозлить. А Геррель наверняка его разозлит.
Как и в ее мире, геты внезапно перестали атаковать после выключения сигнала Жнецов, Легион так же в порыве миролюбия отключил системы защиты дредноута, и Геррель, как она и ожидала, отправил Тяжелый флот в атаку на корабль с целью уничтожить его раз и навсегда. Джокер рядом ерзал от беспокойства о СУЗИ, в эфире слышалась ругань Раан и Герреля, приправленная яростными воплями Кориса.
— Какого черта ты делаешь, Геррель! Нам нужно отступать, пока есть возможность! — кричал Корис.
— Адмирал Раан приказывает отступать, — послышался голос кварианки, и дополнение от Тали на фоне взрывов изнутри атакуемого дредноута:
— Адмирал Тали’Зора подтверждает приказ! Оставить атаку!
— Адмирал Геррель, приказываю игнорировать последние приказы и продолжать атаку!
— Будь ты проклят, Геррель, там же Тали и Шепард! — эмоционально воскликнула Раан.
— Раан, посмотри на данные, дредноут абсолютно беззащитен, нам нужно ловить момент, — примирительно говорит Геррель. — Мы не в той ситуации, чтобы заботиться о паре солдат!
— Я согласна, — холодно подтвердила Зен. — Сейчас самый лучший момент.
— Да какого хрена он творит?! — не выдержал Джокер.
— Успокойся, все будет нормально, — уверенно и спокойно ответила она.
Джокер с неприязнью посмотрел на нее.
— Они вообще-то нашего капитана и друзей убивают! — воскликнул он.
— Истерику прекрати, — холодно приказал она. — Чтобы убить нашего капитана, нужно нечто большее, чем один адмирал. Внутри полно истребителей гетов, Легион сможет вытащить их оттуда, — уверенно сказала она, от ее уверенности Джокеру стало немного легче. Он повернулся и стал отслеживать данные. Внезапно в эфире Геррель радостно сообщил, что они сумели задеть какой-то энергетический канал, из-за чего одна из частей дредноута взорвалась. Контакт с диверсионной группой прервался после свистящего роя помех. Джейн резко выпрямилась на кресле, испытав внезапный приступ тревоги: это что-то новенькое, в ее мире такого не было.
— СУЗИ, у тебя есть контакт с телом? — спросила она.
— Нет, я не получаю ответа от локального сервера, — несколько тревожно сказала она.
— Ты можешь быть в сознании, или им приходится тянуть за собой твое тело?
— Нет, на платформе записан аварийный протокол на такой случай, она может двигаться, но будет значительно менее сообразительной, — ответила СУЗИ.
Джейн ругнулась про себя. Джокер вновь стал активно нервничать и посылать проклятия в сторону Герреля. Последний, вдохновленный успехом, приказал стрелять из всех орудий, так что на корабле гетов стали происходить новые взрывы. Если они затронут ядро реактора, весь дредноут разлетится на атомы с командой на борту, а это обязательно случится, если Геррель продолжит свою атаку. Этот кварианский поганец вряд ли поддастся на уговоры, слишком упрям и слишком убежден в своей правоте. Можно, конечно, его пристрелить, тогда полномочия перейдут к Раан и Корису, но вряд ли это хорошо скажется на потенциальном союзе с кварианцами и в итоге может привести к худшим последствиям. И вообще не факт, что она может что-то сделать, чтобы исправить ситуацию, уже пробовала однажды — не получилось.
— Нужно что-то делать! Они же погибнут там! — отчаянно воскликнул Джокер. Джейн посмотрела на него с раздражением.
— Ладно, ладно, только заткнись, — мрачно сказала она, поднялась с кресла и направилась в сторону переговорной.
— Эй, ты куда? — встревожено спросил Джокер.
— Устраивать дипломатический скандал, — все так же мрачно ответила она. На входе, как обычно, дежурила пара девиц из Альянса. Большую часть времени они сплетничали и скучали, не ожидая никакого подвоха. Пока они не опомнились, Джейн быстро прошла через рамку датчика ДНК, которая возмущенно пискнула, так как у нее допуска в зал не было.
— Шелдон, тебе туда нельзя! — воскликнула она из девиц. Джейн только очаровательно улыбнулась, легким, едва заметным движением сняла пистолет с пояса возмущавшейся девицы и скользнула в следующую дверь.
— Я на минутку, — ответила она, проводя перед собой рукой с инструметроном, отчего дверь закрылась и заблокировалась на несколько минут, пока СУЗИ разберется с вирусом. Не теряя времени, она проследовала в зал планирования, где Раан и Геррель бурно ругались между собой, Зен стояла в стороне и холодно наблюдала за ними, Корис орал на Герреля со своего корабля по интеркому.
Появление еще одного человека они не заметили. Джейн спокойно зашла за спину генералу Геррелю, резко захватила его рукой за шею, лишая возможности маневра, и уперлась дулом пистолета в затылок кварианца. Задняя часть скафандра, там, где трубки соединяют шлем с остальным костюмом, самая уязвимая. Он не ожидал ничего подобного, поскольку носить оружие на корабле, и особенно в этом помещении, было запрещено. В комнате внезапно установилась гнетущая тишина, прерываемая только руганью Кориса, который скоро тоже замолчал без ответа, и теперь несколько тревожно пытался выяснить, в чем дело.
— Адмирал Геррель, при всем уважении, экипаж «Нормандии» будет крайне благодарен, если вы прекратите убивать нашего капитана и пару ценных оперативников, — вежливо сказала она, нажимая на кнопку перезарядки так, чтобы кварианец мог слышать.
— Что вы делаете? — возмущенно и одновременно изумленно воскликнула Раан.
— Собираюсь застрелить адмирала, если он не прекратит огонь по дредноуту до тех пор, пока мы не восстановим связь с Шепардом, — все так же вежливо сказала Джейн, добавив в голос немного холода и чуть-чуть дикого веселья, чтобы адмиралы поняли, что она вполне серьезно и действительно может это сделать.
— Отставить атаку, — поспешно скомандовал Геррель.
— Разумное решение, — похвалила она, но по-прежнему с холодом и весельем в голосе.
Они должны испытывать страх, встречи с психопатами нормальных людей вгоняют в оцепенение, а ей только это и нужно. Чтобы каждый присутствующий боялся пошевелиться, пока Джокер не сообщит, что связь с Шепардом установлена. Она против воли чувствовала беспокойство, что если они не успели, что если их отрезало от ангара с истребителями? А еще досаду и злость на саму себя. Черт, ну и какое ей дело? Зачем она вообще вмешивается? Говорила же сама себе: это не твоя война, вот и не лезь. Нет, не можем мы сидеть спокойно, нужно взять все под контроль. В голове крутились слова Явика: «Ты действительно считаешь, что сможешь стоять в стороне?» Идиотизм, этот мир на нее явно плохо влияет. Разумеется, на ее лице ничто не отражалось. Фрегаты Тяжелого флота прекратили атаку, в эфире царила напряженная тишина.
— Послушайте, мы долго будем так стоять? — не выдержал Геррель.
— Пока не установится связь с капитаном, я говорила уже, — терпеливо и немного устало объяснила она, словно кварианец был надоедливым любопытным ребенком. Такая реакция только усилит оцепенение всех присутствующих.
— А что, если он уже мертв? — высказала предположение Зен, которую вся эта ситуация безмерно раздражала. Ее на самом деле куда больше заботила ускользающая возможность уничтожить дредноут, чем безопасность Герреля. Но она опасалась делать лишние движения, так как по природе своей не доверяла людям, считая их, как и многие другие в Галактике, непредсказуемыми хулиганами, способными на все.
— Ц-ц-ц, адмирал, на вашем месте я бы не стала развивать эту мысль, — с угрозой ответила Джейн, только утверждая Зен в ее мнении. Геррель сглотнул. В этот момент из интеркома раздался голос Шепарда.
— Эй, Джокер, что там у вас происходит?
— Коммандер, вы в порядке? Все целы? — тревожно ответил Джокер, не в силах даже шутить.
— Я в порядке, Джефф, — послышался голос СУЗИ.
— Я тоже в порядке, если кому-нибудь интересно, — проворчала Тали.
— Ох, Кила! — выдохнула Раан.
Джейн усмехнулась и отпустила адмирала Герреля.
— Не делайте так больше, — вежливо попросила она на прощание и приветливо улыбнулась, отчего у кварианцев под костюмами мурашки по коже побежали — совершенно не соответствовали демонстрируемые ею эмоции обстоятельствам. Нормальный человек должен злиться и кричать в такой момент, равнодушие и вежливость только пугает. Когда Джейн ушла, Геррель шумно вздохнул, Раан подошла к нему и по-свойски, на правах старого друга отвесила оплеуху.
— Бош’тет, видишь, что ты наделал!
Зен нервно дернула плечом.
— Если вы закончили с личными драмами, мы можем наконец-то уничтожить дредноут? — холодно и раздраженно сказала она. Раан и Геррель переглянулись. Судя по показаниям приборов, корабль гетов по-прежнему оставался беззащитен и открыт для атаки.
— Ладно, огонь из всех орудий, — приказала Раан, махнув рукой.
Отредактировано: Alzhbeta.
Комментарии (9)
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
Регистрация Вход