Post scriptum. Очерк первый. Глава 1

Очерк первый: Узел

У входа в госпиталь столпился народ: военные и гражданские, мужчины и женщины, люди и представители других рас ждали своей очереди, чтобы получить медицинскую помощь. Повсюду слышались стоны, ругань, крики и рыдания. Все больницы города были забиты, и сотням раненых приходилось ждать снаружи. Погода стояла противная, и это только усугубляло тяжёлую ситуацию. Скрывшие солнце тучи нещадно поливали землю мелким дождем, сильный ветер пронизывал до костей. Особенно тяжело приходилось привыкшим к теплу саларианцам, турианцам и дреллам.

Практически все мегаполисы Земли лежали в руинах, поэтому обеспечить должный уход за ранеными там не могли. В этих условиях командование Альянса организовывало крупные центры для оказания помощи в маленьких городах, ещё не тронутых вторжением и отправляло туда лучшие медицинские кадры. Одним из таких городов был Якутск. Теперь, когда Жнецы были побеждены, сюда, поближе ко всем благам цивилизации, хлынули толпы беженцев и тут же создали настоящий бардак. Маленький город, в долине Лены, был просто к такому не готов.
Врачи изо всех сил пытались позаботиться о как можно большем количестве пострадавших. Полицейские пригнали фургоны и наспех ставили палатки, пытаясь оказать помощь хотя бы тяжело раненым. К работе было привлечено практически всё взрослое население Якутска. У госпиталя собрались все, кто хоть что-нибудь смыслил в медицине, от военных врачей до стоматологов и ветеринаров. Работа находилась и для них.
Посреди всеобщей суеты никто не заметил, как к зданию подлетел челнок. Когда аппарат сел на специальную площадку на крыше из него вышел пожилой военный и два бойца сопровождения. Охранники, увидев его, отсалютовали и впустили внутрь. Оказавшись в больнице, военный прошел по коридору и вышел в холл, где обратился к одному из врачей:

— Где он?
— Адмирал Хакет, — врач отвлекся от компьютера, — седьмая палата, двумя этажами ниже, над ним работают лучшие специалисты.
— Конечно.

Адмирал пошел в сторону лифта, по дороге ему постоянно встречались раненные солдаты и суетящийся персонал больницы. Ситуация внутри была ничем не лучше той что снаружи, такой же бардак. Адмирал зашел в лифт и спустился на третий этаж. Здесь его приятно удивила чистота и свежий воздух, того что он видел раньше не было, видно этот ярус предназначался для особо важных персон. Он пошел к палате, следуя указателям. По пути ему практически никто не встречался, все доктора куда-то спешили, и никто даже не обратил на него внимания. Пройдя еще пару метров по длинному коридору, он вышел к просторному залу у входа в палату. Здесь все было как обычно: большие окна, наполняющие зал светом, аквариум у стены, кулер с водой, автоматы с кофе, журнальный столик и два просторных дивана, предназначенных для навещающих. Внимание Адмирала сразу привлекли двое военных: женщина-человек и мужчина-турианец, сидящие на одном из диванов. Увидев его, они оба встали и отсалютовали.
— Лейтенант Уильямс, похоже, вы так устали в самоволке, что забыли о том что нельзя приветствовать старшего по званию при непокрытой голове.
— Виновата.
— А вы, если не ошибаюсь, Гаррус Вакариан, — Хаккет обратился к турианцу,- вас ищет примарх, почему не выходите на связь?
— Простите, господин адмирал, я выключил передатчик.
— Ладно, будем считать что я вас не видел, но с Виктусом разбирайтесь сами.
— Спасибо.
— К нему можно? — Адмирал снова заговорил с женщиной.
— Нет. Его недавно прооперировали, врач сказал, что ему требуется отдых.
— Ясно. А можно поговорить с врачом?
— Он в палате, снимает показания с имплантатов. Сказал, чтобы его не беспокоили.
— Понятно, — Хаккет взял паузу. — Вольно, садитесь. Война закончилась, и мы не в строю.
Хакет повернулся и жестом дал сопровождающим понять, что они свободны. Затем, когда солдаты ушли, он снял фуражку, провел рукой по волосам и сел на свободный диван, положив ногу на ногу. После секундного молчания он вновь обратился к Уильямс:
— Вы все это время были здесь?
— Да.
— Хм, — адмирал улыбнулся, — а когда последний раз ели?
— Ещё перед боем в Лондоне.
— Вот как. Знаете, Эшли, Шепард будет совсем не рад, если узнает, что вы довели свой организм до истощения, когда ждали его.
— Я не хочу есть... я... я не могу уйти.
— Все с вами понятно. Честно говоря, не ожидал такого от вас, Эшли, — он вздохнул. — А ведь все-таки это прекрасно ... Ну, а вы, Гаррус, — Хакет посмотрел на турианца, — тоже не можете уйти? Как вы вообще узнали, куда мы определили Джона?
— Господин адмирал, я не один год проработал в СБЦ, а потом ещё несколько лет разгадывал головоломки на улицах Омеги. От меня сложно что то скрыть.
— Понятно. Я не буду спрашивать, кто вас сюда впустил.
— Спасибо.
В зале установилось молчание. Хакет откинулся на спинку дивана и закрыл глаза. Последние несколько месяцев ему редко доводилось отдыхать. Эшли и Гаррус, увидев, что адмирал расслабился, позволили себе то же самое. Время медленно, но верно двигалось вперед. Тишину нарушали только капли дождя, беспорядочно стучащие по стеклу. Эти звуки убаюкивали, и люди без сожаления отдавались власти Морфея. Так прошло примерно двадцать минут, когда в зал вошел ещё один человек в генеральском мундире. Услышав его, Хакет встал и надел фуражку, генерал, похоже, был ему знаком. Эшли и Гаррусу тоже пришлось подняться. 

Это был мужчина лет сорока пяти, не самого крепкого телосложения и среднего роста. Его лицо выражало предельную сосредоточенность, солидные складки на лбу и карие глаза только лишний раз подчеркивали эту особенность его характера. Хотя возраст мужчины был совсем не преклонный, серьезное выражение лица и генеральские погоны говорили о том, что ему многое пришлось повидать.
— Господин адмирал, — генерал отсалютовал и протянул Хакету руку.
— Здравствуйте, Вячеслав, — Хакет пожал руку генералу, — я так думаю, вы вернулись к своим повседневным обязанностям, раз вы здесь.
— Да уж, сразу, как только этот кошмар закончился, возникла целая куча проблем, требующих моего вмешательства.
— Охотно верю, присаживайтесь, у нас тут образовалась довольно дружественная обстановка.
— Благодарю, — генерал сел рядом Хакетом, — я смотрю, лейтенант Уильямс тоже здесь.
Эшли потупила взгляд в пол:
— Господин генерал, я ...
— Ничего, я все понимаю, можете не утруждать себя объяснениями. Садитесь.
— Я слышал, — снова заговорил Хаккет, — вы все это время были в Москве? Жарко там было?
— Да уж, жарко не то слово. Хорошо, что на нас напали не сразу, было время подготовиться и вывести часть гражданских. А потом начался настоящий ад, прямо картины Апокалипсиса. При мне взорвали Кремль и наш офис на Лубянке, убивали всех людей без разбора. Не дай бог ещё раз пережить такое.
— Как семья?
Генерал промолчал.
— Простите.
— Но город мы не отдали.
— Значит вы здесь из-за Шепарда?
— Да, мне нужно с ним поговорить. Дело важное.
— Когда же контрразведка занималась не важными делами?
— Никогда, и поэтому я пойду первым.
— Вы уверены, что сейчас подходящее время для допросов? Что он успел натворить?
— Мы вас проинформируем, когда настанет время.
— Вы нашли что то важное?
— Нет. Ровным счетом ничего.

Дверь палаты открылась и оттуда вышел бледный от усталости доктор. Он смотрел на экран компьютера и что-то бормотал себе под нос. Увидев его, Уильямс в ту же секунду вскочила с дивана и бросилась к нему на встречу.

— Доктор, как он?
— Успокойтесь, Эшли, — врач закатил глаза и выключил компьютер, — операция прошла успешно, с позвоночником теперь все в порядке, организм работает нормально, поврежденные имплантаты мы заменили, состояние пациента стабильно. Я думаю, вам будет приятно узнать, что во сне он несколько раз произносил ваше имя.
— Слава богу, все хорошо.
— Он только что проснулся, можете с ним поговорить, только не все сразу, — доктор посмотрел на вновь прибывших военных, — Господа, вы тоже к Шепарду?
— Да, вы правы, — ответил генерал.
— Хорошо, разбирайтесь сами, в какой последовательности идти, только сильно его не нагружайте. Ему нужен покой.
Сказав это, врач ещё раз пробежал глазами по посетителям, и направился к своему кабинету. Генерал увидев, что Эшли пытается зайти в палату сделал два быстрых шага и догнал её, положив руку на плечо.
— Эшли, сначала работа. Подумайте сами, ему будет лучше, если сперва я задам все вопросы, а потом уже пойдете вы. Вы согласны?
Эшли ничего не ответила, она была в оцепенении. Она не могла поверить, что не сомкнув глаз прождала тридцать четыре часа в госпитале и теперь какой то генерал, пришедший несколько минут назад, мешает ей увидеть самого дорогого в жизни человека из-за каких-то совершенно непонятных и мелочных причин. Разве могли его цели быть важнее её? Нет, не могли, она была в этом уверена.
— Вот и хорошо, — генерал зашел в палату.
Палата оказалась просторная и очень удобная, все здесь было обставлено по высшему классу. В XXII веке медицина сделала большой шаг вперед благодаря знаниям протеан, а теперь благодаря уже Шепарду человечество, да и все остальные расы могли развиваться дальше. Капитан лежал на кровати, накрытый простыней и подключенный к приборам, техника отслеживала работу организма и, судя по её показаниям, Шепард чувствовал себя хорошо. Услышав, что кто-то вошел он повернул голову к входу и увидел генерала.
— Здравствуйте, Джон, — начал генерал, — вы меня помните?
— Нет, — Шепард явно не ждал такого гостя и был довольно удивлен.
— Меня зовут Новиков Вячеслав, — генерал взял стоящий у стены стул и, поставив его около кровати, сел, — я начальник Службы Безопасности Альянса, мы с вами пару раз встречались во время вашего заключения.
— А, да припоминаю, извините, последнее время было много дел, в голове каша. Рад, что вы целы.
— О, вы не поверите как я рад, что вы целы.
— Чем обязан?
— Перейду сразу к делу. Мы нашли ваш кристалл памяти.
— Серьезно? Он у вас?
— Да, когда вас обнаружили на Цитадели, один из наших агентов на «Нормандии» забрал кристалл. Он сказал, что подобные приборы могут взаимодействовать только с сознанием протеан.
— У вас были агенты на моём корабле?! — Шепард прищурил глаза. — Точно. Кортес.
— У нас такие не работают.
— Серьезно? Я думал, они проникли повсюду.
— Нет, серьезные организации их не берут.
— Ладно, все равно он сд... ... кхм, разбился. Если вас интересует кристалл, то после контакта с маяком на Иден Прайме, я тоже могу оставлять там свои воспоминания.
— Мы так и подумали, к счастью, благодаря вашему другу, нам удалось узнать его содержание. Кстати, он не доволен тем, что вы без спроса взяли его вещь.
— И что вы видели?
— Всё, от начала боя до вашего разговора с катализатором. Честно говоря, меня сильно впечатлило.
— Что именно?
— Ну, явно не то, как вы застрелили Андерсона.
— Не обязательно напоминать.
— Извините, пока к этой информации имеет доступ ограниченное число лиц, но вскоре мы планируем придать ей широкую огласку.
— Зачем?
— Вы лежите тут уже 35 часов. За это время снаружи произошло черт знает что, и продолжает происходить. Не успели остыть орудия «Предвестника», как расы уже начали борьбу за трофеи. Пока, слава богу только словесную, но если так продолжится дальше, то боюсь это может перерасти в нечто куда более опасное. Особенно сильно стараются кроганы и азари. Кроганы ясно почему, а азари, на каждом углу кричат, как сильно пострадала Тессия и их народ. Мудрость матриархов куда-то исчезла, стоило столкнуться с трудностями.
— Зачем вам нужен я?
— Мы знаем, что вы хотите уйти в отставку.
— Откуда?!
— Мы все знаем.
— Надо было так говорить, когда «Цербер» выходил из-под контроля,и Жнецы были ещё далеко.
— Джон, вы же знаете, что нас сформировали только полгода назад, вы тогда уже взорвали батарианскую колонию, не надо менять тему. Послушайте, через месяц будут выборы в парламент, через два выборы президента, через полгода правительства всех рас соберутся на Иллиуме, чтобы обсудить дальнейшую судьбу галактики и сформировать новый совет. Только вот сейчас место в нем потребуют все.
— «Большая тройка» не согласится.
— Вот именно. Мы планируем показать запись правительствам до собрания. Найти сторонников среди высших чинов, пустить запись в массы и заручится поддержкой населения, чтобы потом оказать максимальное давление на лидеров рас. Нужно добиться, чтобы Жнецов изучали совместно, под покровительством Совета, а не каждый на своей секретной базе, как это пытается делать ГОР. Но чтобы иметь максимальный результат, нам нужен человек, который заставит население прислушаться, чьё мнение будет иметь вес и без доказательств. Нам нужны вы, Джон. Вы создали этот союз, вам за него и отвечать.
— Вы что вербуете меня?
— Я предлагаю посодействовать нам до конгресса. Только на полгода.
— Это и называется вербовка, генерал. Знаете такую поговорку: «Нет ничего более вечного, чем временное».
— Возможно, так каков будет ваш ответ?
— Нет. Я вам совсем не нужен. Это работа политиков, я для неё не гожусь.
— А по-моему, ваша работа за последние несколько месяцев говорит об обратном.
— В последние несколько месяцев я больше стрелял, чем разговаривал. Я не проделывал никакие дипломатические маневры, все были на грани отчаяния и я просто этим воспользовался. Кстати, я ударил одного кварианского адмирала. Думаю, это лучше всего говорит о том, какой я политик.
— Вы икона, Джон, вы образ. Вам даже делать ничего не надо, просто говорить. Вас, в отличие от многих, будут слушать.
— Я устал от всего этого, дайте мне в конце концов отдохнуть, — Шепард начал явно злиться, — война закончилась, я выполнил свою задачу. Я хочу жениться, завести детей, построить дом, посадить дерево. Ещё я собаку хочу, я люблю животных. Дайте мне жить как нормальному человеку, сколько можно? Я три года назад обещал своей девушке, когда всё это закончится, купить дом на берегу Байкала. И я сдержу обещание. Я не буду вместо вас делать вашу работу. Я согласен давать интервью, но я никуда не полечу.
Новиков откинулся на спинку стула и сложил руки на груди.
— Знаете, Джон, я считаю что после того как вы согласились поймать Сарена, вы вступили на дорогу, с которой нельзя свернуть. Вы взяли на себя ответственность за нечто большее, чем собственная жизнь и вы не сможете от этой ответственности отказаться. Сейчас народам галактики необходимо напомнить, за что они воевали, и вы понимаете, что прислушаются они не к политикам, а к тому, кто пролил больше всех крови. Подумайте над этим.

Генерал встал, поставил стул на место и подошел к двери, но у самого выхода остановился, и вновь обратился к капитану. 

— А участок на берегу Байкала я вам обеспечу. Так или иначе, где бы мы все были, если бы не вы. Честь имею.
Он вышел. Шепард уставился в потолок, этот разговор его совсем не порадовал. «Когда же все это кончится? Неужели я до конца жизни связан с этой работой? Ну, это же просто не справедливо». Вдруг дверь снова открылась, и он почувствовал жуткое волнение. Он знал, кто вошел, но боялся посмотреть, чтобы не спугнуть это чувство.

— Джон, Боже, ты как?

Он повернул голову и увидел Эшли. «Господи, как она красива. Нет. На свете нет ничего важнее её, и плевать, кто там чего хочет».

— Забавно, — он улыбнулся, — несколько месяцев назад я стоял перед тобой в больничной палате на Цитадели с таким же вот лицом. Как быстро все меняется.

Эшли несколько секунд смотрела на Шепарда, потом вдруг совершенно неожиданно сама для себя заплакала и бросилась к нему, крепко обняв.

— Ты чего, ты чего, — он такого не ожидал, — я тебя никогда такой не видел, ты чего ревешь?
— Никогда, никогда больше так не делай. Второй раз, второй раз, Джон, разве так можно? Я чуть не умерла от страха. Как ты мог?

Он тоже обнял её. Приборы запищали, но никто не обратил на них внимания. Шепарду было хорошо, он чувствовал, как от Эшли исходит невидимая энергия, наполняющая его душу и заставляющая её рваться ввысь. Простыня начала намокать от слез, чувство удивления постепенно сменилось умилением. Каждая клетка тела наполнилась им, и Шепард как никогда почувствовал себя живым. Какие все-таки удивительные существа женщины, только они могут напомнить этим здоровым, лишенным чувств лбам, зачем на самом деле живет человек.
Он поцеловал её в лоб.

— Да брось, всё же хорошо. Дурочка ты моя, всё уже закончилось. Теперь будет мир, поселимся мы с тобой в отдельном домике, подальше от всех, на берегу Байкала, как я и обещал, и будем жить там до самой старости.
Эшли улыбнулась.
— И умрем в один день?
Он тоже улыбнулся.
— Однозначно.
— Если бы ты знал, как я испугалась.
— Я знаю, Эш, я знаю.
Она посмотрела ему в глаза.
— Джон, чего хотел тот тип из СБА?
— Ничего. Задавал вопросы о Призраке и Жнецах. Я тебе потом все расскажу.
— Когда тебя выпишут?
— Доктор сказал недели через две. Эй, — он вытер ей слезу, — я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю.
Их губы соприкоснулись и время остановилось.