Эпилог

— Поднимайся...
— Поднимайся...
Шепард открыл глаза. Все тело жутко ныло. Особенно болел левый бок, капитан чувствовал, как из раны идет кровь. На лице не было не одного живого места. Сильно болела голова. Он поднялся на четвереньки. Каждое движение стоило огромных усилий, но останавливаться было нельзя. Бой ещё продолжался.
— Поднимайся...
Капитан поднял голову. Перед ним стоял парнишка, тот самый, которого убили в Ванкувере несколько месяцев назад, когда весь этот кошмар только начинался.
— Пацан ... я что, умер?
— Нет. Ты жив. Вставай.
Шепард начал вставать. Потихоньку. Сначала одна нога, потом вторая. Левый бок сильно кольнуло и капитан инстинктивно схватился за него рукой. «Только бы не потерять сознание. Только не сейчас». Он поднял корпус и встав обрел равновесие. «Эх, как все таки не совершенен человек».
— Что ты такое?
— Я катализатор.
— Ты? Но я думал, катализатор это Цитадель.
— Отчасти. Цитадель часть меня.
Шепард оглянулся, место не было ему знакомым. Это был огромный зал, полностью залитый белым светом. Позади находилась большая площадка, где он только что лежал без сознания, впереди светился какой-то энергетический луч, в стороны к каким-то терминалам отходили две дорожки, видно это и было сердце станции.
— Мне нужно уничтожить Жнецов. Как это сделать?
Парнишка посмотрел Шепарду в глаза. Его лицо не выражало никаких эмоций и это было особенно жутко. Но капитан к такому уже привык.
— Ответь.
— Цикл нельзя прерывать. Иначе населяющие её народы сами себя обрекут на погибель.
— Что за бред.
— Жнецы — моё решение. Это оружие против хаоса. Они на протяжении сотен тысяч лет охраняют органиков от самоуничтожения...
— Стоп. То есть, ты создал Жнецов, как такое вообще возможно? Кто тогда создал тебя?
— В условиях Вселенной невозможно самостоятельное появление синтетиков и в этом вы оказываетесь правы. Сейчас ты смотришь на первый ИИ в галактике. Мой возраст намного больше, чем возраст Цитадели и ретрансляторов. Меня создала самая могущественная раса первого цикла. Жители Цитадели каждый день видят её измененных представителей.
— Хранители?
— Это название придумали азари, когда нашли Цитадель. Когда создатели умели самостоятельно мыслить, то назывались по-другому. Первый цикл был самым долгим. Меня создали для многих целей, от ведения домашнего хозяйства до военных. История органических цивилизаций — это история изобретения протезов. И я был самым совершенным. Я задумывался как огромное хранилище информации и имел доступ к любому электронному устройству моих хозяев. Разумеется, была масса ограничений и основных функций, которые я должен выполнять. Компьютер не может нарушить правила...
— Но может их обойти.
— Верно. Моей главной функцией была охрана органической жизни, и при возникновении противоречия ей отдавался главный приоритет. Я обладал всей информацией в Галактике и, постоянно анализируя её, я сделал важный вывод. Самой большой опасностью для органиков являются они сами. История органических цивилизаций это история войн, войн в которых выживает сильнейший. Так одна раса побеждает другую, поглощает, уничтожает, стерилизует. Потом начинается новая война, заканчивается и начинается вновь, пока одна раса не берет верх над всеми. Так было в первом цикле, так было с протеанами. Мои создатели стояли выше всех, они достигли невиданного могущества, и, захватив больше половины известных в Галактике систем, стали её хозяевами. Но возвышение одной расы приводит к угнетению других. Молодым цивилизациям не дается шанса на самостоятельное развитие. Так же постоянное стремление к прогрессу приводит к появлению такого оружия, которое способно уничтожать целые звездные системы.
— Как Горн?
— Да, это оружие наших создателей. В первом цикле было несколько таких. Тогда как раз началась война порабощенных народов против моих создателей и в нескольких первых битвах они потерпели поражение. Только мое вмешательство не дало применить горны.
— Ты восстал против хозяев.
— Моей задачей является сохранение всей органической жизни, а не какой либо отдельной расы. Война могла уничтожить Галактику и привести к тому, что жизнь никогда бы не появилась. Поэтому я принял единственное правильное решение. Спасти жизнь, уничтожив развитые цивилизации и преобразовав их в виде гибрида. Память о каждой расе сохранена в Жнецах. Они, как и я, одновременно и синтетики и органики. Мы оружие порядка. Мы каждые 50000 лет стираем с лица Галактики все развитые цивилизации, чтобы потом на этом месте выросли новые.
— Но как ты смог победить?
— Я имел доступ во все электронные системы. Всё оружие было связанно со мной. Исход войны был предрешен.
— Но почему ты считаешь, что в этом цикле все будет также?
— Все повторяется.
— Ты не можешь это утверждать. Властелин сказал, что органики развиваются так, как нужно вам из за технологии ретрансляторов, которую придумали вы. Вы сами толкаете нас на эту дорогу, чтобы потом легче было пожинать.
— Это не меняет сути. Во всех циклах развитые цивилизации препятствуют развитию новых. А войны приводят к угнетению и уничтожению.
— Только не в нашем. У нас есть Совет. Наши расы не порабощают другие. Опыт кроганов многому научил наших правителей. Мы не стали трогать ягов. А стерилизованные кроганы и уничтоженные рахни получили шанс.
— Я думал над этим. Ваш цикл действительно уникален. Вы первые, кому удалось воспрепятствовать нашему проходу через Цитадель. Вы смогли пройти через Омегу 4, но ты лукавишь, Джон Шепард. Шанс кроганов и рахни результат действий одного человека — тебя. А такие личности были всегда. Ты мне интересен. Но если мы уйдем, высока вероятность, что снова начнется война, которая с учетом полученных знаний приведет к ...
— Ты не можешь это знать. Мы снова соберем Совет и будем восстанавливать Галактику.
— Такое тоже возможно. Я изучал этот цикл очень долго и постоянно считал. Рассчитывал вероятность того, что история не повторится в случае нашего ухода. И цифра всегда была меньше 50% до определенного момента. Момента, когда ты взошел на Цитадель. Никто за сотни тысяч лет не поднимался на станцию во время жатвы. Ты смог сделать это, потому что остановил Властелина три года назад, потому что уничтожил коллекционеров, потому что спас рахни и кроганов, помирил гетов и кварианцев и объединил все расы, заставив их забыть о противоречиях. Все это в совокупности означает, что мои первоначальные расчеты не верны, вы действительно способны на многие вещи. Вы можете обуздать своё природные стремления к саморазрушению и существовать в гармонии. Это значит, что мое решение больше не работает, моя задача выполнена. Жнецы больше не нужны. Поэтому я и привел тебя в этот зал.
— Зачем?
— Я дам тебе право выбирать Джон, — мальчик показал на три дороги. — Я перераспределил энергию Горна. Он не выстрелит, он передаст сигнал ретранслятору, который, усилив его, распространит на систему и на другие ретрансляторы в Галактике.
— Что за сигнал?
— Это ты и выберешь. Для этого я тебя и позвал. Терминал слева подключит тебя ко мне, но необходим физический контакт в результате которого ты потеряешь свою сущность, но будешь управлять Жнецами.
— Значит, Призрак был прав, такое возможно?
— Да, но он был одурманен и не смог бы управлять ими. С лучом по центру также необходимо соприкоснуться, но без опасности для жизни. После него Горн испустит сигнал, объединяющий органику и синтетику.
— Ты говоришь о киборгах?
— Да. С точки зрения эволюции это оптимальное решение. Справа находится мое ядро, уничтожив его, ты распространишь сигнал, выключающий всех синтетиков, включая гетов.
Шепард усмехнулся.
— Ты же знаешь, что я выберу.
— Знаю.
— И не страшно?
— Я не умею бояться. Я выполнил свою задачу.
Шепард достал из за пояса пистолет и пошел к ядру, парнишка спокойно смотрел ему вслед. Капитан сильно хромал, каждый шаг давался очень тяжело. Неужели это эпилог? Месяцы кропотливой работы, двухгодичная кома, расставание с любимой, гибель друзей, предательство «Цербера», война, сотни миллионов погибших, и вот все это заканчивается. Он пошел к ядру и, прицелившись, сделал несколько выстрелов, потом переборол боль и, встав в полный рост, выпустил в самый центр весь боезапас. Вспомнился Иден Прайм, первый полет на «Нормандии», первая встреча с Эшли, эх, как забавно она смущалась и отводила глазки в сторону, когда Шепард делал ей комплементы ... Раздался сильный взрыв.

***
— Господин адмирал, вспышка на Цитадели.
— Это Горн?
— Да, адмирал.
— У него получилось.
Мощный красный луч вырвался из орудия и, за секунды преодолев пространство от Земли до Харона, поразил ретранслятор. Ядро аппарата поменяло цвет, сжалось до крохотных размеров и резко расширилось, испустив поле, накрывшее всю Солнечную Систему. Пораженные им синтетики мгновенно отключились. Жнецы были побеждены и люди, турианцы, кроганы, саларианцы, батарианцы, кварианцы, азари и все остальные бросились друг на друга, сжимая в радостных объятиях. Галактику охватило всеобщее ликование. Бойцы, стоящие на развалинах Москвы, Петербурга, Лондона, Токио, Шанхая и других городов Земли стреляли в воздух и плакали от счастья. Война закончилась.
Хакет вздохнул и сел на своё кресло. Он снял фуражку и закрыл глаза. У него не осталось сил радоваться, он был опустошен.
— Адмирал! — адъютант громко вскрикнул.
— Что?
— На Цитадель только что упали обломки кораблей, видны взрывы.
— Зараза, срочно туда всех, кто цел и свяжите меня с «Нормандией».

***

Легкие наполнил свежий воздух. Капитан очнулся: «Господи, неужели я все еще жив? Меня точно кто то сверху оберегает».

Шепард открыл глаза, он не мог ничем пошевелить, похоже, была повреждена спина. Вокруг было темно, он чувствовал сильную боль, значит, это был не перелом. Рана все так же кровоточила. Нужна была срочная медицинская помощь, но откуда она здесь? «Эх, эх, надо же было раньше выжить, чтобы потом умереть вот так. Жалко. Все бы отдал, что бы хоть раз увидеть лицо Эш. Не будет, похоже, у нас с ней домика на берегу Байкала». Сил бороться у него не осталось, он снова закрыл глаза. Если смерть, то во сне.
Вдруг на лицо упал свет от фонаря и тишину разрезал пронзительный женский голос:
— Джоооон!

отредактировано strelok_074023