Мы теперь в DiscordНабережная была заполнена народом. Празднично одетая толпа волновалась и шумела, как бурное море. Тут были и мужчины, и женщины, многие привели с собой и детей. Почти каждый человек что-то выкрикивал, но расслышать кого-то в отдельности было невозможно — слова сливались в общий монотонный гул. Цепь полицейских в темных мундирах и высоких медных шлемах, начищенных по такому случаю до зеркального блеска, удерживала людей в пределах отведенных границ, пока богато изукрашенный позолотой открытый экипаж, в котором находились Дэвиан и Тамрин, ехал по широкой улице, ведущей в центральные районы города, к самому императорскому дворцу.
— Я-то думал, императорская семья достаточно богата, чтобы позволить себе автомобиль, — насмешливо заметил Дэвиан.
— Традиция, — равнодушно пожал плечами кузен. — Непрактично, зато какое великолепие!
Экипаж был запряжен четверкой огромных вороных коней в золоченой сбруе. По бокам от него ехали, и тоже на отборных вороных жеребцах, четыре всадника из знаменитой Палатианы — существующей с самого основания Империи личной гвардии ксаль-риумских правителей. Конечно, давно прошли те времена, когда императоры лично вели свои армии в бой, и конная гвардия сокрушительным ударом решала исход сражения. Сегодня роль Палатианы была в большей степени церемониальной. И все равно, гвардейцы в их отполированных вороненых кирасах, черных плащах и остроконечных шлемах, увенчанных пышными золотыми султанами, выглядели внушительно.
Гвардейцы сияли своим мундирно-плюмажно-сабельным великолепием, Дэвиан тоже был облачен в парадный мундир префекта, с серебряной лентой через плечо и золотыми эполетами, Тамрин оставался в мундире префекта Гвардейской эскадры.
— Посмотри, как все ликуют, — весело заметил он. — Люди счастливы видеть победителя.
— Я это заметил, — отозвался Дэвиан, — Кажется, наша славная столица соскучилась по триумфам.
— Есть немного, — согласился Тамрин, — И это совершенно излишне, потому что скучающие люди начинают задумываться... о всяких глупостях. Хуже того, начинают читать всяческие глупые книжки и статейки, которые пишут другие бездельники. А это тем более ни к чему хорошему не приведет.
— Ты про «Путеводную Звезду»? — уточнил Дэвиан, имея в виду самое крупное из оппозиционных изданий.
— И про нее тоже, но если бы только про нее одну. В последнее время тут таких «светочей истины» развелось, словно блох на дворняге, и каждый уверен, что именно он лучше других знает, как надо управлять государством.
Тамрин досадливо поморщился.
— Отец предпочитает их не раздражать лишний раз, и я его понимаю. Прежние времена ушли безвозвратно, Империя уже давно забыла про абсолютную монархию, и это всего лишь факт, который можно только принять таким, каков он есть. Больше того — я первый готов признать, что это к лучшему. Времена меняются, а попытки вернуть прошлое, пусть даже оно кому-то нравится больше настоящего, никогда и нигде ни к чему хорошему не приводили. С другой стороны, когда некто начинает думать, что только он один знает, как все должны жить, и начинает без причин мутить воду — это тоже ведет лишь к ненужным беспорядкам.
— Ну, конечно, только лекции на тему политики императорского дома мне сейчас и не хватает.
— А что ты хотел, ты же в столице. Здесь политика на каждом шагу. Мы играем с оппозицией, она — с нами. С некоторыми можно иметь дело, зато другие ненавидят нас больше, чем даже ивирцы. Пока что они не очень опасны, потому что больше внимания уделяют друг другу, чем нам... ну, а мы им в этом способствуем, как можем. Но если им всем однажды удастся договориться и создать единый фронт, это уже может быть, хм... неприятно. Пока они бросают адские машинки в провинциальных градоначальников — пусть развлекаются, но организованная оппозиция нам совсем ни к чему. Им же непременно когда-нибудь придет в голову, что Император вообще не нужен.
— Н-да... — проговорил Дэвиан, — напомни-ка мне, дорогой кузен, почему я был так рад убраться из столицы в Западную эскадру?
— Могу тебя понять. Но ближайшие несколько дней, а то и подольше, придется тебе погостить в столице и пожинать лавры. Увы, Дэвиан, границы границами, и оборонять их, конечно, необходимо, но имперская политика вершится здесь. И никуда ты от нее не денешься, как бы ни старался. Ты — принц Династии, а твой любимый флот — это только часть Империи. Важная часть, не возражаю, но все равно — только часть. Постарайся видеть во всем и хорошие стороны: ты же герой. Сегодня все говорят только о тебе, наслаждайся лаврами победителя.
— Словами не могу выразить, как я счастлив, — Дэвиан помахал рукой кому-то особенно ретивому в толпе. Тучный мужчина аж подпрыгивал на месте. — Они, правда, настолько рады?
— Ну, еще бы. Ты разве не читал, что про тебя пишут в наших газетах?
— Если бы не читал! — Дэвиан ухмыльнулся, — «Воистину героическая победа над эскадрой списанных из агинаррийского флота самотопов, возглавляемой человеком, не способным отличить море от бассейна в своем дворце...»
— Чума на тебя с твоей вечной язвительностью. Я имел в виду не «Путеводную Звезду», а «Песнь Феникса». Победы нужны, Дэвиан, и лучше, если это будут легкие победы в мелких локальных конфликтах, не правда ли? Люди должны верить в Династию. Или ты думаешь, что эти горлодеры действительно способны сделать Ксаль-Риум лучше, чем он есть?
— А что, его можно сделать еще лучше? — Дэвиан иронически выгнул бровь.
— В любом случае, ты победитель, и это факт, — Тамрин предпочел не заметить сарказм. — И не так важно, кого ты победил.
Дэвиан не ответил. Он никогда не любил столицу, но все же признавал, что ликование людей было ему... приятно.
«Но преждевременно, — подумал он, — я бы с радостью принял триумф после победы над Агинаррой, а эти ивирцы...»
— Что, кстати говоря, Император планирует предпринять в отношении Ивира? — спросил он.
Тамрин пожал плечами.
— Ничего, если ты подумал о возможности ответного удара. Полномасштабная война на юге нам сегодня не нужна. Твоими стараниями, Ивир получил свой урок, довольно с него. По крайней мере, сейчас.
Против этого Дэвиан не пытался возражать.
— К тому же, у султана и без нас проблем хватает, — продолжал Тамрин. — Насколько доносят наши люди из Лакрейна, в столице беспорядки. Хотя поражение под Анлакаром и пытались замалчивать, слухи быстро разошлись по всему Ивиру, и люди вышли на улицы. Знать тоже не на стороне Ажади, в армии раскол. Дело пахнет гражданской войной или, как минимум, переворотом. Я бы не стал ставить деньги на то, что Ажади Солнцеподобный удержится на троне до конца этого года... или даже этого лета.
— Что ж, это не заставит меня плакать.
— Как сказать, Дэвиан. Ивир в том виде, в каком он есть сейчас, не угроза для Ксаль-Риума — что ты сам и доказал. Но если султана сбросят с трона, я не возьмусь предсказать, кто займет его место и куда он поведет ивирцев. Агинаррийцы могут посадить на место Ажади свою марионетку, а союз Севера и Юга — технических возможностей Агинарры и богатства и людских ресурсов Ивира, для Империи крайне... нежелателен.
— Так в чем дело, протолкните в султанский дворец своего человека и натравите Ивир на Агинарру, — усмехнулся Дэвиан.
— Заманчивая идея, мы тоже об этом думали, но для нас это не так просто, — вполне серьезно ответил Тамрин, — Ксаль-Риум и Ивир враждуют уже четыре столетия, там слишком привыкли ненавидеть нас и винить во всех своих бедах, чтобы проимперски настроенный правитель удержал власть. Нет, Дэвиан, для нас хороший Ивир — это слабый и пассивный Ивир. Пока тамошние вельможи окружают себя пышностью и больше всего озабочены тем, какую из наложниц выбрать на эту ночь, им не может быть дела до таких глупостей, как, к примеру, реформирование армии и флота. Пока на высшие командные должности назначают не за воинские заслуги, а за количество благородных предков в роду — у них не будет хороших полководцев и флотоводцев. Пока народ роется в земле и девяносто человек из сотни не умеют даже читать — у них не будет развиваться собственная промышленность: ни гражданская, ни военная; у них не будет ни своих автомобилей, ни своих станков, ни своих пушек. В общем, пока они застряли в эпохе древнего Гайона — они для нас неопасны, вот пусть в ней и живут. В тех временах тоже было свое очарование...
Тамрин не успел договорить. Краем глаза Дэвиан заметил сбоку в толпе какое-то необычное движение. Невысокий худой мужчина в простом гражданском костюме, проскользнувший между двумя полицейскими, резко вскинул вперед руку, целясь из небольшого «дамского» револьвера. Дэвиан отреагировал мгновенно, быстрым движением оттолкнув двоюродного брата. Принц Тамрин удивленно охнул и опрокинулся на дно коляски.
Хлопки выстрелов были почти не слышны за криками и гулом толпы. Что-то невидимое неприятно свистнуло прямо у лица Дэвиана, и тот предпочел следом за Тамрином спрятаться за бортом экипажа. Вокруг продолжали кричать, но теперь уже испуганно. Дэвиан снова выпрямился и убедился, что все было кончено. Стрелка уже скрутили двое полицейских, остальные удерживали разволновавшуюся толпу.
— Боги Неведомые... — проворчал Тамрин, тоже появившийся на виду. — Вот так они и здесь и развлекаются, Дэвиан. Хорошо хоть, этот просто стрелял, а то в последнее время они предпочитают бомбы. Наловчились делать взрывчатку из зубного порошка...
— Кто? Боги? — неловко сострил Дэвиан.
— Если бы. Либералы.
— Принц Тамрин! Принц Дэвиан! — перед ними возник гвардейский офицер. — Вы не ранены?
— С нами все в порядке, — сухо ответил Тамрин. — Не стойте столбом, субпрефект, займитесь делом. Успокойте людей. Дайте им понять, что ничего не произошло, — Тамрин первым подал пример, выпрямившись во весь рост и подняв руку в приветственном жесте.
Люди продолжали растерянно шуметь, те, кто были в первых рядах, смотрели на двух принцев и друг на друга. Некоторые собрались в отдельные кучки и возбужденно переговаривались между собой. Дэвиан криво улыбнулся.
— Ты тут что-то говорил про Ивир и султана Ажади? Я смотрю, и в нашей славной столице принадлежать к правящей династии становится опасно для жизни.
Тамрин смутился.
— Ну... — проворчал он, — По крайней мере, здесь такими глупостями занимаются только отдельные психопаты.
— Хотел бы я знать, — произнес Дэвиан, — в кого он стрелял — в тебя или в меня?
— Вероятнее всего, ему это было все равно. Допросят — узнаем. Они любят поговорить.
— И что с ним дальше будет? — отправится во глубину тангирских руд. Как и его сообщники — будь уверен, он не один все это задумал. А что, тебе его жалко?
— Вот уж нет, — хохотнул Дэвиан, — не знаю, почему, но с детства не люблю тех, кто в меня стрелял, хотя бы даже из рогатки.
— Это ты про меня? Спасибо.
— Ты, по крайней мере, револьвером не пользовался. Ну и что теперь?
— А ничего, — Тамрин пожал плечами. — Мы просто едем дальше во дворец, как будто ничего не случилось. Чем меньше будет шума из-за этого... инцидента, тем лучше.
— Да уж, воображаю, какими подробностями эта история обрастет сегодня к вечеру. Не удивлюсь, если весь город окажется наводнен ивирскими агентами, наемными убийцами и шпионами. А может быть, столицу обстреляет чей-нибудь флот, или кому-то будет объявлена война.
— Вот поэтому я и говорю — чем меньше будет шума, тем лучше, — холодно ответил Тамрин. — Ты что-то еще хочешь спросить?
— Я? Нет. Просто снова задумался, почему же все-таки я никогда не скучал по столице.
* * *
Командор Масэо Кигато с удовольствием вдохнул свежий морской воздух. За последние сутки Западное Море сменило гнев на милость. Тучи убрались на юг, волнение стихло, и вокруг царил покой и умиротворение. Впрочем, завтра все могло снова вернуться на круги своя — Западное Море было капризно, как избалованная кокетка, и настроение у него менялось столь же мгновенно и непредсказуемо. Но сейчас «кокетка» была в благостном расположении духа, и Масэо, пользуясь моментом, наслаждался ее милостями.
Бескрайнее море протянулось от горизонта до горизонта — с запада на восток, с севера на юг. Не было видно ни одного островка, до ближайшей земли оставалось не менее сотни миль. Был поздний вечер, и оранжево-красный диск солнца навис прямиком над кромкой моря на западе, где небо над водой окрасила широкая, ярко-багряная полоса. Зрелище было чарующим. Даже Масэо Кигато, человек, далекий от романтики, признавал это.
Он стоял на открытом мостике; внизу протянулась палуба крейсера «Иошиме» с приподнятым полубаком, где, прикрытое скошенным броневым щитом, грозно возвышалось <nobr>143-миллиметровое</nobr> скорострельное орудие, одно из восьми, составляющих основное вооружение корабля. Крейсер двигался с небольшой скоростью, разрезая волны заостренным, вытянутым носом. На палубе работали, выполняя рутинные обязанности, человек десять из команды. Каждый был на месте, каждый делал свое дело. Все было в полном порядке, как и должно быть в Объединенном Флоте Агинарры.
Своей службой Кигато гордился, посвятив ей всю жизнь; он впервые попал на военный корабль тринадцатилетним сопляком, а в двадцать в должности младшего офицера успел повоевать со шлассенцами. Подобно многим соотечественникам, он мечтал о грядущей войне с Ксаль-Риумом. Покорение островных государств севера проходило слишком легко, никто уже не мог оказать серьезное противодействие могучей военной машине Агинарры. Настоящий враг и настоящая добыча на юге. Империя Ксаль-Риум — огромная, разжиревшая, богатая, праздная, развращенная. Масэо Кигато не терпелось вступить в бой с ксаль-риумскими кораблями и увидеть, как серебристо-алые знамена Агинарры поднимутся над городами континента. Но сейчас ему было поручено другое задание.
Кигато бросил взгляд в сторону — туда, где полз неказистый с виду транспорт «Ами». Официально, это был «вспомогательный крейсер», но на его борту находились какие-то чины из штаба. Кигато готов был поставить все свое жалование за следующие три года против пары драных сапог, что на самом деле «Ами» — корабль-шпион. Тогда, выходит, «Аритсу» тоже был кораблем-шпионом. А может, вез каких-то важных людей или документы, или что-то еще. Во всяком случае, на поиски обычного эсминца господа из Штаба лично не отправились бы, это ясно, как день.
Разумеется, в детали происходящего его не посвящали. За все время совместного плавания Масэо Кигато ни разу не приглашали на борт «Ами», напротив — сразу дали понять, что его присутствие там нежелательно, а лишних вопросов лучше не задавать. Кигато и не задавал, поскольку имел соответствующий приказ от самой адмирала Сетано, но старался смотреть, слушать и запоминать. Чем именно занимаются те, кто находился на «Ами», было непонятно. Было очевидно, что они действительно ищут эсминец, но делали они это как-то странно.
Эскадра Кигато, сопровождая корабль-разведчик, хаотически металась туда-сюда чуть ли не по всему Западному Морю, причем неуклюжий транспорт, на поверку, оказался гораздо быстрее, чем выглядел. Масэо уже начал задумываться о заходе в порт для пополнения запасов топлива, когда получил приказ от капитан-командора Тагати — старшего на «Ами» — срочно двигаться в этот регион. И вот, спустя примерно двадцать восемь часов, ( топлива действительно оставалось все меньше, а это значит — пора возвращаться на базу), они были здесь. И...
— И что? — вслух проговорил Масэо.
Море было абсолютно пустынным, если не считать саму поисковую группу. «Ами», «Иошиме» и еще два крейсера; сопровождавшие их эсминцы пришлось-таки отправить на базу для дозаправки. Четыре корабля неспешно двигались, выстроившись треугольником, в центре которого находился «Ами». Никаких признаков «Аритсу», как и следовало ожидать, не обнаружилось.
Масэо Кигато повернулся к сигнальщику.
— Запросите их — что дальше?
Матрос, стоявший справа, на боковом крыле мостика, отправил «Ами» запрос при помощи прожекторного семафора. Пару минут спустя над надстройкой корабля-разведчика замигал такой же огонек.
— Командор Кигато, они передают — «ждем», — отрапортовал сигнальщик.
— Ждем? — недоверчиво повторил вслух Кигато, — Ну, что ж. Если они так хотят, мы будем ждать.
Корабли продолжали свое медленное движение. Солнце, наконец, уползло за горизонт, и над морем сгустилась тьма. Только на западе еще угасали последние отблески заката. Высоко в небе светило Левое Око — небольшая яркая луна, одна из двух в небе Дагериона. Большая луна, называвшаяся, соответственно, Правым Оком, только-только выглянула из-за горизонта, бросая на воду серебристые отблески. В быстро чернеющем небе постепенно проявлялся замысловатый узор созвездий. Эскадра, как и было ей предписано, ждала.
Ису Тагати сцепил пальцы, скрывая нетерпение. Прямой, как копье, неподвижный, подтянутый, капитан-командор стоял над картой в операторской и молча ожидал.
— С мостика докладывают — «Иошиме» снова отправил запрос семафором, — доложил один из людей в полутемном отсеке. — Спрашивают: «До каких пор нам ждать?»
— Очевидно, они теряют терпение, — сдержанно хмыкнул лейтенант Тэйко Симару.
— Повторите наш прежний ответ, — сухо сказал Тагати, — ждем.
Он не посмотрел на Симару, но лейтенант понял намек.
— Капитан-командор, мы не можем в точности рассчитать время, — сказал он. — Говоря напрямую, мы вообще почти не понимаем, что делаем, мы лишь пользуемся результатами чужой работы и чужих наблюдений. Погрешности и ошибки неизбежны.
— Тем не менее, их количество и масштабы должны оставаться в пределах разумного, — напомнил Тагати.
— Я уверен, ждать осталось недолго, — пообещал Симару. — Самое большее — полтора-два часа.
— Я рассчитываю на то, что вы правы, лейтенант, — кивнул Тагати.
Вновь потянулись тягостные минуты ожидания. Большие круглые часы на стене отмеряли время с механическим равнодушием. Ису Тагати подавлял желание потянуться рукой в карман за собственным хронометром. Неожиданно Симару встрепенулся на своем посту.
— Капитан-командор, кажется... начинается!
Тагати и сам увидел, как на овальном экране заплясали в безумном танце многочисленные бело-зеленые искры. Приборы-регистраторы сходили с ума, грифели самописцев скакали, как бешеные, выводя на равномерно ползущих бумажных лентах невообразимые зигзаги.
— Невероятно... — выдохнула Тамио Маи. — Это действительно работает! «Аритсу»... он возвращается!
Ису Тагати уже никого не слушал. Распахнув дверь в рубку, капитан-командор бегом бросился наверх.
Масэо Кигато, неприкрыто скучавший на мостике «Иошиме», резко выпрямился.
— Что это? Вы это видите?
Капитан Кайсен Ютами, командир корабля, только кивнул. Как и все остальные, он во все глаза таращился вперед. «Иошиме» двигался курсом зюйд-вест, малым ходом. Вокруг не было ничего, кроме воды и тишины. В небе светили луны, перемигивались звезды. И вдруг...
Это свечение возникло совершенно внезапно, само по себе, почти строго впереди по курсу корабля. Пожалуй, милях в трех-четырех, прикинул на глазок потрясенный Кигато. Призрачная полоса серо-зеленого света рассекла тьму — длинная и узкая, как клинок, идеально прямая, она отбрасывала неясные отблески. Казалось, внутри нее что-то движется, какие-то неуловимые тени и фигуры. Масэо Кигато уже видел такое прежде. Точно так же, как подобие полярного сияния, светились оба Горизонта — и Западный, и Восточный.
— Проклятье... — выдохнул капитан Ютами.
Кто-то из офицеров помоложе прошептал слова старинного заговора, отпугивающего злых духов моря. Масэо Кигато дошел до того, что чуть не повторил нелепую присказку за лейтенантом.
— Необычное явление, — он заставил свой голос звучать хладнокровно, — По всеобщей реакции могу понять, что никто из вас прежде ни с чем подобным не сталкивался?
Сначала Ютами, потом еще двое немолодых офицеров отрицательно покачали головами. Кигато тоже видел подобное впервые, и не припоминал, чтобы где-то в прочитанных им книгах отмечался такой феномен. Явление наблюдалось не очень долго — примерно две минуты с четвертью, определил Кигато, посмотрев на свой хронометр. Затем зеленовато-голубые огни, пляшущие над водой, пропали так же мгновенно, как и появились.
— Что же это такое? — тихо проговорил капитан Ютами. В его голосе ясно слышалось недоверие и удивление. И, пожалуй, страх. Все знали — тот, кто пропал за Горизонтом, уже никогда не вернется домой.
— Командор Кигато! — по-уставному четко доложил матрос-сигнальщик. — Получен семафор с «Ами». Они передают: «Следуйте за нами»!
Это оказалось кстати, голос сигнальщика позволил Масэо окончательно стряхнуть с себя потрясение.
— Вперед, — коротко приказал он, — но осторожно.
Еле уловимая вибрация палубы под ногами несколько усилилась — турбина набирала обороты. Выйти на полную скорость «Иошиме» не мог, для этого потребовалось бы сначала разогреть дополнительные котлы, чтобы поднять давление пара до нужного уровня, но Кигато и не собирался гнать вперед, очертя голову. В стороне медленно ползли красные и зеленые навигационные огни «Ами», дальше угадывались сигналы крейсера «Матеко». С корабля-разведчика шарил по воде белый луч мощного прожектора. Неожиданно луч остановился, выхватив что-то из темноты. Над рубкой «Ами» опять замигал огонек прожекторного семафора, но Масэо Кигато уже не нуждался в указаниях от штабного капитан-командора. Он сделал небрежный жест рукой, и с прожекторного поста, расположенного над мостиком, еще один яркий белый луч протянулся к обнаруженному объекту. До него оставалось уже менее одной мили. Кигато поднес к глазам бинокль и тихо присвистнул.
— Что ж, господа, — проговорил он. — Кажется, наш поиск увенчался успехом. Это определенно «Аритсу».
— Я-то думал, императорская семья достаточно богата, чтобы позволить себе автомобиль, — насмешливо заметил Дэвиан.
— Традиция, — равнодушно пожал плечами кузен. — Непрактично, зато какое великолепие!
Экипаж был запряжен четверкой огромных вороных коней в золоченой сбруе. По бокам от него ехали, и тоже на отборных вороных жеребцах, четыре всадника из знаменитой Палатианы — существующей с самого основания Империи личной гвардии ксаль-риумских правителей. Конечно, давно прошли те времена, когда императоры лично вели свои армии в бой, и конная гвардия сокрушительным ударом решала исход сражения. Сегодня роль Палатианы была в большей степени церемониальной. И все равно, гвардейцы в их отполированных вороненых кирасах, черных плащах и остроконечных шлемах, увенчанных пышными золотыми султанами, выглядели внушительно.
Гвардейцы сияли своим мундирно-плюмажно-сабельным великолепием, Дэвиан тоже был облачен в парадный мундир префекта, с серебряной лентой через плечо и золотыми эполетами, Тамрин оставался в мундире префекта Гвардейской эскадры.
— Посмотри, как все ликуют, — весело заметил он. — Люди счастливы видеть победителя.
— Я это заметил, — отозвался Дэвиан, — Кажется, наша славная столица соскучилась по триумфам.
— Есть немного, — согласился Тамрин, — И это совершенно излишне, потому что скучающие люди начинают задумываться... о всяких глупостях. Хуже того, начинают читать всяческие глупые книжки и статейки, которые пишут другие бездельники. А это тем более ни к чему хорошему не приведет.
— Ты про «Путеводную Звезду»? — уточнил Дэвиан, имея в виду самое крупное из оппозиционных изданий.
— И про нее тоже, но если бы только про нее одну. В последнее время тут таких «светочей истины» развелось, словно блох на дворняге, и каждый уверен, что именно он лучше других знает, как надо управлять государством.
Тамрин досадливо поморщился.
— Отец предпочитает их не раздражать лишний раз, и я его понимаю. Прежние времена ушли безвозвратно, Империя уже давно забыла про абсолютную монархию, и это всего лишь факт, который можно только принять таким, каков он есть. Больше того — я первый готов признать, что это к лучшему. Времена меняются, а попытки вернуть прошлое, пусть даже оно кому-то нравится больше настоящего, никогда и нигде ни к чему хорошему не приводили. С другой стороны, когда некто начинает думать, что только он один знает, как все должны жить, и начинает без причин мутить воду — это тоже ведет лишь к ненужным беспорядкам.
— Ну, конечно, только лекции на тему политики императорского дома мне сейчас и не хватает.
— А что ты хотел, ты же в столице. Здесь политика на каждом шагу. Мы играем с оппозицией, она — с нами. С некоторыми можно иметь дело, зато другие ненавидят нас больше, чем даже ивирцы. Пока что они не очень опасны, потому что больше внимания уделяют друг другу, чем нам... ну, а мы им в этом способствуем, как можем. Но если им всем однажды удастся договориться и создать единый фронт, это уже может быть, хм... неприятно. Пока они бросают адские машинки в провинциальных градоначальников — пусть развлекаются, но организованная оппозиция нам совсем ни к чему. Им же непременно когда-нибудь придет в голову, что Император вообще не нужен.
— Н-да... — проговорил Дэвиан, — напомни-ка мне, дорогой кузен, почему я был так рад убраться из столицы в Западную эскадру?
— Могу тебя понять. Но ближайшие несколько дней, а то и подольше, придется тебе погостить в столице и пожинать лавры. Увы, Дэвиан, границы границами, и оборонять их, конечно, необходимо, но имперская политика вершится здесь. И никуда ты от нее не денешься, как бы ни старался. Ты — принц Династии, а твой любимый флот — это только часть Империи. Важная часть, не возражаю, но все равно — только часть. Постарайся видеть во всем и хорошие стороны: ты же герой. Сегодня все говорят только о тебе, наслаждайся лаврами победителя.
— Словами не могу выразить, как я счастлив, — Дэвиан помахал рукой кому-то особенно ретивому в толпе. Тучный мужчина аж подпрыгивал на месте. — Они, правда, настолько рады?
— Ну, еще бы. Ты разве не читал, что про тебя пишут в наших газетах?
— Если бы не читал! — Дэвиан ухмыльнулся, — «Воистину героическая победа над эскадрой списанных из агинаррийского флота самотопов, возглавляемой человеком, не способным отличить море от бассейна в своем дворце...»
— Чума на тебя с твоей вечной язвительностью. Я имел в виду не «Путеводную Звезду», а «Песнь Феникса». Победы нужны, Дэвиан, и лучше, если это будут легкие победы в мелких локальных конфликтах, не правда ли? Люди должны верить в Династию. Или ты думаешь, что эти горлодеры действительно способны сделать Ксаль-Риум лучше, чем он есть?
— А что, его можно сделать еще лучше? — Дэвиан иронически выгнул бровь.
— В любом случае, ты победитель, и это факт, — Тамрин предпочел не заметить сарказм. — И не так важно, кого ты победил.
Дэвиан не ответил. Он никогда не любил столицу, но все же признавал, что ликование людей было ему... приятно.
«Но преждевременно, — подумал он, — я бы с радостью принял триумф после победы над Агинаррой, а эти ивирцы...»
— Что, кстати говоря, Император планирует предпринять в отношении Ивира? — спросил он.
Тамрин пожал плечами.
— Ничего, если ты подумал о возможности ответного удара. Полномасштабная война на юге нам сегодня не нужна. Твоими стараниями, Ивир получил свой урок, довольно с него. По крайней мере, сейчас.
Против этого Дэвиан не пытался возражать.
— К тому же, у султана и без нас проблем хватает, — продолжал Тамрин. — Насколько доносят наши люди из Лакрейна, в столице беспорядки. Хотя поражение под Анлакаром и пытались замалчивать, слухи быстро разошлись по всему Ивиру, и люди вышли на улицы. Знать тоже не на стороне Ажади, в армии раскол. Дело пахнет гражданской войной или, как минимум, переворотом. Я бы не стал ставить деньги на то, что Ажади Солнцеподобный удержится на троне до конца этого года... или даже этого лета.
— Что ж, это не заставит меня плакать.
— Как сказать, Дэвиан. Ивир в том виде, в каком он есть сейчас, не угроза для Ксаль-Риума — что ты сам и доказал. Но если султана сбросят с трона, я не возьмусь предсказать, кто займет его место и куда он поведет ивирцев. Агинаррийцы могут посадить на место Ажади свою марионетку, а союз Севера и Юга — технических возможностей Агинарры и богатства и людских ресурсов Ивира, для Империи крайне... нежелателен.
— Так в чем дело, протолкните в султанский дворец своего человека и натравите Ивир на Агинарру, — усмехнулся Дэвиан.
— Заманчивая идея, мы тоже об этом думали, но для нас это не так просто, — вполне серьезно ответил Тамрин, — Ксаль-Риум и Ивир враждуют уже четыре столетия, там слишком привыкли ненавидеть нас и винить во всех своих бедах, чтобы проимперски настроенный правитель удержал власть. Нет, Дэвиан, для нас хороший Ивир — это слабый и пассивный Ивир. Пока тамошние вельможи окружают себя пышностью и больше всего озабочены тем, какую из наложниц выбрать на эту ночь, им не может быть дела до таких глупостей, как, к примеру, реформирование армии и флота. Пока на высшие командные должности назначают не за воинские заслуги, а за количество благородных предков в роду — у них не будет хороших полководцев и флотоводцев. Пока народ роется в земле и девяносто человек из сотни не умеют даже читать — у них не будет развиваться собственная промышленность: ни гражданская, ни военная; у них не будет ни своих автомобилей, ни своих станков, ни своих пушек. В общем, пока они застряли в эпохе древнего Гайона — они для нас неопасны, вот пусть в ней и живут. В тех временах тоже было свое очарование...
Тамрин не успел договорить. Краем глаза Дэвиан заметил сбоку в толпе какое-то необычное движение. Невысокий худой мужчина в простом гражданском костюме, проскользнувший между двумя полицейскими, резко вскинул вперед руку, целясь из небольшого «дамского» револьвера. Дэвиан отреагировал мгновенно, быстрым движением оттолкнув двоюродного брата. Принц Тамрин удивленно охнул и опрокинулся на дно коляски.
Хлопки выстрелов были почти не слышны за криками и гулом толпы. Что-то невидимое неприятно свистнуло прямо у лица Дэвиана, и тот предпочел следом за Тамрином спрятаться за бортом экипажа. Вокруг продолжали кричать, но теперь уже испуганно. Дэвиан снова выпрямился и убедился, что все было кончено. Стрелка уже скрутили двое полицейских, остальные удерживали разволновавшуюся толпу.
— Боги Неведомые... — проворчал Тамрин, тоже появившийся на виду. — Вот так они и здесь и развлекаются, Дэвиан. Хорошо хоть, этот просто стрелял, а то в последнее время они предпочитают бомбы. Наловчились делать взрывчатку из зубного порошка...
— Кто? Боги? — неловко сострил Дэвиан.
— Если бы. Либералы.
— Принц Тамрин! Принц Дэвиан! — перед ними возник гвардейский офицер. — Вы не ранены?
— С нами все в порядке, — сухо ответил Тамрин. — Не стойте столбом, субпрефект, займитесь делом. Успокойте людей. Дайте им понять, что ничего не произошло, — Тамрин первым подал пример, выпрямившись во весь рост и подняв руку в приветственном жесте.
Люди продолжали растерянно шуметь, те, кто были в первых рядах, смотрели на двух принцев и друг на друга. Некоторые собрались в отдельные кучки и возбужденно переговаривались между собой. Дэвиан криво улыбнулся.
— Ты тут что-то говорил про Ивир и султана Ажади? Я смотрю, и в нашей славной столице принадлежать к правящей династии становится опасно для жизни.
Тамрин смутился.
— Ну... — проворчал он, — По крайней мере, здесь такими глупостями занимаются только отдельные психопаты.
— Хотел бы я знать, — произнес Дэвиан, — в кого он стрелял — в тебя или в меня?
— Вероятнее всего, ему это было все равно. Допросят — узнаем. Они любят поговорить.
— И что с ним дальше будет? — отправится во глубину тангирских руд. Как и его сообщники — будь уверен, он не один все это задумал. А что, тебе его жалко?
— Вот уж нет, — хохотнул Дэвиан, — не знаю, почему, но с детства не люблю тех, кто в меня стрелял, хотя бы даже из рогатки.
— Это ты про меня? Спасибо.
— Ты, по крайней мере, револьвером не пользовался. Ну и что теперь?
— А ничего, — Тамрин пожал плечами. — Мы просто едем дальше во дворец, как будто ничего не случилось. Чем меньше будет шума из-за этого... инцидента, тем лучше.
— Да уж, воображаю, какими подробностями эта история обрастет сегодня к вечеру. Не удивлюсь, если весь город окажется наводнен ивирскими агентами, наемными убийцами и шпионами. А может быть, столицу обстреляет чей-нибудь флот, или кому-то будет объявлена война.
— Вот поэтому я и говорю — чем меньше будет шума, тем лучше, — холодно ответил Тамрин. — Ты что-то еще хочешь спросить?
— Я? Нет. Просто снова задумался, почему же все-таки я никогда не скучал по столице.
* * *
Командор Масэо Кигато с удовольствием вдохнул свежий морской воздух. За последние сутки Западное Море сменило гнев на милость. Тучи убрались на юг, волнение стихло, и вокруг царил покой и умиротворение. Впрочем, завтра все могло снова вернуться на круги своя — Западное Море было капризно, как избалованная кокетка, и настроение у него менялось столь же мгновенно и непредсказуемо. Но сейчас «кокетка» была в благостном расположении духа, и Масэо, пользуясь моментом, наслаждался ее милостями.
Бескрайнее море протянулось от горизонта до горизонта — с запада на восток, с севера на юг. Не было видно ни одного островка, до ближайшей земли оставалось не менее сотни миль. Был поздний вечер, и оранжево-красный диск солнца навис прямиком над кромкой моря на западе, где небо над водой окрасила широкая, ярко-багряная полоса. Зрелище было чарующим. Даже Масэо Кигато, человек, далекий от романтики, признавал это.
Он стоял на открытом мостике; внизу протянулась палуба крейсера «Иошиме» с приподнятым полубаком, где, прикрытое скошенным броневым щитом, грозно возвышалось <nobr>143-миллиметровое</nobr> скорострельное орудие, одно из восьми, составляющих основное вооружение корабля. Крейсер двигался с небольшой скоростью, разрезая волны заостренным, вытянутым носом. На палубе работали, выполняя рутинные обязанности, человек десять из команды. Каждый был на месте, каждый делал свое дело. Все было в полном порядке, как и должно быть в Объединенном Флоте Агинарры.
Своей службой Кигато гордился, посвятив ей всю жизнь; он впервые попал на военный корабль тринадцатилетним сопляком, а в двадцать в должности младшего офицера успел повоевать со шлассенцами. Подобно многим соотечественникам, он мечтал о грядущей войне с Ксаль-Риумом. Покорение островных государств севера проходило слишком легко, никто уже не мог оказать серьезное противодействие могучей военной машине Агинарры. Настоящий враг и настоящая добыча на юге. Империя Ксаль-Риум — огромная, разжиревшая, богатая, праздная, развращенная. Масэо Кигато не терпелось вступить в бой с ксаль-риумскими кораблями и увидеть, как серебристо-алые знамена Агинарры поднимутся над городами континента. Но сейчас ему было поручено другое задание.
Кигато бросил взгляд в сторону — туда, где полз неказистый с виду транспорт «Ами». Официально, это был «вспомогательный крейсер», но на его борту находились какие-то чины из штаба. Кигато готов был поставить все свое жалование за следующие три года против пары драных сапог, что на самом деле «Ами» — корабль-шпион. Тогда, выходит, «Аритсу» тоже был кораблем-шпионом. А может, вез каких-то важных людей или документы, или что-то еще. Во всяком случае, на поиски обычного эсминца господа из Штаба лично не отправились бы, это ясно, как день.
Разумеется, в детали происходящего его не посвящали. За все время совместного плавания Масэо Кигато ни разу не приглашали на борт «Ами», напротив — сразу дали понять, что его присутствие там нежелательно, а лишних вопросов лучше не задавать. Кигато и не задавал, поскольку имел соответствующий приказ от самой адмирала Сетано, но старался смотреть, слушать и запоминать. Чем именно занимаются те, кто находился на «Ами», было непонятно. Было очевидно, что они действительно ищут эсминец, но делали они это как-то странно.
Эскадра Кигато, сопровождая корабль-разведчик, хаотически металась туда-сюда чуть ли не по всему Западному Морю, причем неуклюжий транспорт, на поверку, оказался гораздо быстрее, чем выглядел. Масэо уже начал задумываться о заходе в порт для пополнения запасов топлива, когда получил приказ от капитан-командора Тагати — старшего на «Ами» — срочно двигаться в этот регион. И вот, спустя примерно двадцать восемь часов, ( топлива действительно оставалось все меньше, а это значит — пора возвращаться на базу), они были здесь. И...
— И что? — вслух проговорил Масэо.
Море было абсолютно пустынным, если не считать саму поисковую группу. «Ами», «Иошиме» и еще два крейсера; сопровождавшие их эсминцы пришлось-таки отправить на базу для дозаправки. Четыре корабля неспешно двигались, выстроившись треугольником, в центре которого находился «Ами». Никаких признаков «Аритсу», как и следовало ожидать, не обнаружилось.
Масэо Кигато повернулся к сигнальщику.
— Запросите их — что дальше?
Матрос, стоявший справа, на боковом крыле мостика, отправил «Ами» запрос при помощи прожекторного семафора. Пару минут спустя над надстройкой корабля-разведчика замигал такой же огонек.
— Командор Кигато, они передают — «ждем», — отрапортовал сигнальщик.
— Ждем? — недоверчиво повторил вслух Кигато, — Ну, что ж. Если они так хотят, мы будем ждать.
Корабли продолжали свое медленное движение. Солнце, наконец, уползло за горизонт, и над морем сгустилась тьма. Только на западе еще угасали последние отблески заката. Высоко в небе светило Левое Око — небольшая яркая луна, одна из двух в небе Дагериона. Большая луна, называвшаяся, соответственно, Правым Оком, только-только выглянула из-за горизонта, бросая на воду серебристые отблески. В быстро чернеющем небе постепенно проявлялся замысловатый узор созвездий. Эскадра, как и было ей предписано, ждала.
Ису Тагати сцепил пальцы, скрывая нетерпение. Прямой, как копье, неподвижный, подтянутый, капитан-командор стоял над картой в операторской и молча ожидал.
— С мостика докладывают — «Иошиме» снова отправил запрос семафором, — доложил один из людей в полутемном отсеке. — Спрашивают: «До каких пор нам ждать?»
— Очевидно, они теряют терпение, — сдержанно хмыкнул лейтенант Тэйко Симару.
— Повторите наш прежний ответ, — сухо сказал Тагати, — ждем.
Он не посмотрел на Симару, но лейтенант понял намек.
— Капитан-командор, мы не можем в точности рассчитать время, — сказал он. — Говоря напрямую, мы вообще почти не понимаем, что делаем, мы лишь пользуемся результатами чужой работы и чужих наблюдений. Погрешности и ошибки неизбежны.
— Тем не менее, их количество и масштабы должны оставаться в пределах разумного, — напомнил Тагати.
— Я уверен, ждать осталось недолго, — пообещал Симару. — Самое большее — полтора-два часа.
— Я рассчитываю на то, что вы правы, лейтенант, — кивнул Тагати.
Вновь потянулись тягостные минуты ожидания. Большие круглые часы на стене отмеряли время с механическим равнодушием. Ису Тагати подавлял желание потянуться рукой в карман за собственным хронометром. Неожиданно Симару встрепенулся на своем посту.
— Капитан-командор, кажется... начинается!
Тагати и сам увидел, как на овальном экране заплясали в безумном танце многочисленные бело-зеленые искры. Приборы-регистраторы сходили с ума, грифели самописцев скакали, как бешеные, выводя на равномерно ползущих бумажных лентах невообразимые зигзаги.
— Невероятно... — выдохнула Тамио Маи. — Это действительно работает! «Аритсу»... он возвращается!
Ису Тагати уже никого не слушал. Распахнув дверь в рубку, капитан-командор бегом бросился наверх.
Масэо Кигато, неприкрыто скучавший на мостике «Иошиме», резко выпрямился.
— Что это? Вы это видите?
Капитан Кайсен Ютами, командир корабля, только кивнул. Как и все остальные, он во все глаза таращился вперед. «Иошиме» двигался курсом зюйд-вест, малым ходом. Вокруг не было ничего, кроме воды и тишины. В небе светили луны, перемигивались звезды. И вдруг...
Это свечение возникло совершенно внезапно, само по себе, почти строго впереди по курсу корабля. Пожалуй, милях в трех-четырех, прикинул на глазок потрясенный Кигато. Призрачная полоса серо-зеленого света рассекла тьму — длинная и узкая, как клинок, идеально прямая, она отбрасывала неясные отблески. Казалось, внутри нее что-то движется, какие-то неуловимые тени и фигуры. Масэо Кигато уже видел такое прежде. Точно так же, как подобие полярного сияния, светились оба Горизонта — и Западный, и Восточный.
— Проклятье... — выдохнул капитан Ютами.
Кто-то из офицеров помоложе прошептал слова старинного заговора, отпугивающего злых духов моря. Масэо Кигато дошел до того, что чуть не повторил нелепую присказку за лейтенантом.
— Необычное явление, — он заставил свой голос звучать хладнокровно, — По всеобщей реакции могу понять, что никто из вас прежде ни с чем подобным не сталкивался?
Сначала Ютами, потом еще двое немолодых офицеров отрицательно покачали головами. Кигато тоже видел подобное впервые, и не припоминал, чтобы где-то в прочитанных им книгах отмечался такой феномен. Явление наблюдалось не очень долго — примерно две минуты с четвертью, определил Кигато, посмотрев на свой хронометр. Затем зеленовато-голубые огни, пляшущие над водой, пропали так же мгновенно, как и появились.
— Что же это такое? — тихо проговорил капитан Ютами. В его голосе ясно слышалось недоверие и удивление. И, пожалуй, страх. Все знали — тот, кто пропал за Горизонтом, уже никогда не вернется домой.
— Командор Кигато! — по-уставному четко доложил матрос-сигнальщик. — Получен семафор с «Ами». Они передают: «Следуйте за нами»!
Это оказалось кстати, голос сигнальщика позволил Масэо окончательно стряхнуть с себя потрясение.
— Вперед, — коротко приказал он, — но осторожно.
Еле уловимая вибрация палубы под ногами несколько усилилась — турбина набирала обороты. Выйти на полную скорость «Иошиме» не мог, для этого потребовалось бы сначала разогреть дополнительные котлы, чтобы поднять давление пара до нужного уровня, но Кигато и не собирался гнать вперед, очертя голову. В стороне медленно ползли красные и зеленые навигационные огни «Ами», дальше угадывались сигналы крейсера «Матеко». С корабля-разведчика шарил по воде белый луч мощного прожектора. Неожиданно луч остановился, выхватив что-то из темноты. Над рубкой «Ами» опять замигал огонек прожекторного семафора, но Масэо Кигато уже не нуждался в указаниях от штабного капитан-командора. Он сделал небрежный жест рукой, и с прожекторного поста, расположенного над мостиком, еще один яркий белый луч протянулся к обнаруженному объекту. До него оставалось уже менее одной мили. Кигато поднес к глазам бинокль и тихо присвистнул.
— Что ж, господа, — проговорил он. — Кажется, наш поиск увенчался успехом. Это определенно «Аритсу».
Комментарии (2)
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
Регистрация Вход