Лучший экипаж Млечного Пути - Пролог

Всему виной были те тринадцать, что пришли на помощь погибающим космопехам Альянса. Отбивший первую атаку, обстрелянный из тяжелых орудий, гарнизон держался уже из последних сил, и батарианский полковник, считавший, что победа у него в кармане, все медлил, не отдавая приказа идти на штурм. Батарианская пехота, неумолимо продвигавшаяся вперед, небрежно поливая от бедра, остановилась метрах в пятидесяти от бетонных заграждений. Зачем торопиться, когда можно подождать пока посланные "в лобовую” ворка измотают солдат, а потом штурмовики докончат дело с минимальными потерями? Кроме того, полковнику хотелось наказать того глупого сержанта, который отказался сдать колонию, и батарианец играл с людьми как кошка, которая перед тем, как впиться зубами в мышиную шею, перекатывает, подбрасывает еле живое, серое тельце…

А потом пришли они. Сначала был слышен только гул, доносившийся с высоты ночного неба. Через минуту, опережая звук, из антрацитовой глубины вынырнул крупный фрегат. Подобно хищной птице, раскинувшей мощные крылья, боевое судно заложило круг, будто высматривая добычу. Когда из чрева корабля вылетели две машины, и фрегат тут же ушел обратно в небо, полковник Раксо оставался спокоен. Он знал, что заставило улететь боевое судно – оно пошло на встречу вышедшим на орбиту четырем батарианским фрегатам, несущим тяжелый десант.

Полковник счел, что время пришло, и лениво отдал приказ идти на штурм. Командир наемников и батарианский сержант стянули своих бойцов от фронта – вправо, и бросились в пробитую орудиями брешь, намереваясь врезаться во фланг и смять связанную боем с ворка пехоту Альянса.

Но все пошло не так. Пришедшие с неба обрушили на штурмовиков кинжальный огонь такой силы и плотности, что ринувшиеся в брешь четырехглазые солдаты, погибая, заваливали проход своими телами.

С позиций батарианцев, стоя рядом с техникой, практически не возможно было разглядеть, что происходило там, у бетонного забора, за которым укрывались космопехи. Все тонуло во мгле и дыму, но можно было слушать радиоэфир. Полковник слушал и, хоть он и не был трусом, липкий ужас струился за ворот скафандра. От его взгляда так же не ускользнули и голубоватые всплески – это работали биотики, и явно не батарианские.

Когда атака захлебнулась, на край скального массива, что высился над входом в комплекс, искря двигателями, выскочила боевая машина пехоты, и расстреляла внешний периметр оборонявшихся, поставив заградительную стену огня.

Оставшиеся в живых Батариацы в ужасе бежали назад, туда, где из-за бетонных блоков выглядывали массивные корпуса тяжелых транспортеров. Более сотни четырехглазых бойцов, превратившихся в воющее стадо, объединяло одно желание – поскорей добраться до позиций, нырнуть в укрытие, спрятаться за броней, зарыться в землю, и наконец почувствовать себя в относительной безопасности.

Вышедший из-за укрытия полковник пытался вдохновить драпающих солдат бравурными увещеваниями, но это мало помогало, и тогда, в отчаянии раздавая пинки, он стал обкладывать бойцов таким густым батарианским матом, что их предки корчились в своих усыпальницах.

Атмосфера паники была заразительна, Раксо почувствовал это. В голове вертелся один вопрос – кто? Кто, мог такое сделать? Кто смог за несколько минут опрокинуть многократно превосходящие силы? Кто они, черт бы их побрал?

Он ловил, хватал за руки бегущих солдат, спрашивал, но не мог получить вразумительного ответа. Кто, не имея сил выдавить хоть слово, только мотал головой, кто начинал нести какую-то суеверную чушь.

– Кто это был? Видел? – спрашивал полковник Раксо уже восьмого по счету. Четырехглазый солдат вырывался, но крепкие руки командира надежно его удерживали.

– А ты иди, посмотри! Кто их видел – вон там лежит! – дерзко ответил штурмовик - наемник, указывая назад, на гудящую стену огня, и тут же крепко получил по морде.

Батарианец посмотрел в ночное небо. На фоне двух, перекрывавших один другого спутников, бледных, словно сотканных из дымки миражей, был звездопад. Звездопад из сгорающих в атмосфере обломков фрегата. Батарианского фрегата... Все шло коту под хвост. Операция, что готовилась два года, миллионы кредитов, репутация военного. Все.

Совсем рядом прошлась пущенная с той стороны очередь, за тем еще одна. Третья разбила бинокль, крепившийся на бедре.

– Глазастые сволочи, - зло проворчал четырехглазый полковник, и скривился от едкой иронии, что пряталась в брошенной фразе.

Раксо смачно харкнул и поспешил вернуться за броню оснащенного тяжелым орудием транспортера. Батарианец долго изучал своих врагов – людей, их культуру и обычаи. Как не парадоксально, кое-что он впитал в себя, перенял некоторые манеры, в чем он конечно ни когда бы себе не признался.

– Где твоя хваленая штурмовая пехота, полковник? – прогудел подошедший в плотную кроган.
– А где твои хваленые наемники? Бегут как варены, которым дали пинка под зад! – парировал военный.

Некоторое время тянулось напряженное молчание. В полутьме, командир наемников гранитным монументом нависал над батарианцем, но тот сурово смотрел в глаза с вертикальными зрачками.

– Ладно, - наконец сказал кроган, - есть вопросы поважней. Похоже к нам пожаловал спецназ Альянса.
Кроган достал армейский бинокль, выглянул из-за кормы машины и принялся изучать ту сторону, откуда в ужасе ретировались наемники и военные. Понадобилось время, чтобы электроника отфильтровала мутное от огня и дыма изображение.

– Вряд ли, - отрицательно покачал головой батарианец, - подошли "Кадьяк” и "Молот”. Даже если бы они под завязку были набиты спецназом, все равно этого недостаточно, чтобы за пару минут раздолбать половину штурмового отряда, - Раксо помолчал, глянул на огонь, окаймлявший не взятый рубеж, - БМП, кстати, здорово отработала...

– Ммм, какой-то элитный отряд, - понимающе проворчал кроган, не отрываясь от бинокля.
– Ясное дело ни твои придурки...
– А-а?
– Говорю, видишь что ни будь?
– Сейчас... Вот, вижу его... а, ее. Рядом с челноком... с эмблемой «Цербера».
– «Цербера»?
– Да. Ха-а... с ней кроган, - гордо прорычал наемник, - хмм, это многое объясняет! 

Раксо глянул на него, но промолчал. «Цербер», шовинистическая организация, пришедшая на помощь Альянсу, взявшая на службу крогана? Чушь! Нет, это ни чего не объясняло, наоборот — еще более запутывало.

– Еще люди. Не из Альнса. У этого вся рожа в шрамах, а этот будто в грязи вывалялся. Одна в каком-то балахоне… О, еще одна, - кроган оторвался от бинокля, - как можно воевать с такими сиськами?
– Что еще? - полковник начал терять терпение.
– Ого, пошли экзотические зверушки. Дрелл! Ого-го, турианец? Кроган и турианец?

Поковник качал головой. У него появилось очень не хорошее предчувствие. Какой-то характерный коктейль.

– Азари??? Кварианка????

Очень не хорошее предчувствие...

– И с ней... - наемник оторвал взгляд от бинокля и уставился на батарианца.
– Кто?
– Гет...

Похолодело внутри. Очень характерный коктейль.

– Ты пьяный, что ли? - рявкнул вскочивший полковник, и вырвал бинокль из рук крогана. Посмотрел. Все как тот сказал. Батарианец, оперевшись спиной о броню, бессильно сполз вниз.

Наемник, помолчав с минуту, решительно сдернул со спины винтовку, и примостился на бетонном блоке. Выстрелил, перезарядил, еще выстрелил.

– Смотрит прямо сюда. Сейчас я ее…
– Смени позицию, снайпер хренов, вычислят, - устало сказал полковник.
– Во всей Галактике, - кроган сделал паузу, выстрелил, не обращая внимания на совет военного, - есть только один командир, у которого может быть такая долбанутая команда. Это... 

На той стороне ухнуло, и антивещество снесло верхнюю часть тела крогана. Раксо, сидящего рядом, обдало оранжевой кровью и теплыми ошметками.

– Шепард, - закончил батарианец, с тоской глядя на сползающее вниз, укороченное тело наемника.