Второй шанс. 30.2

Я вышел из отсека связи последним и не стал подниматься на мостик, направившись к себе на «чердак». Тейлор час назад сменил Миранду на посту, да и, откровенно говоря, моё личное присутствие там сейчас не требовалось. Тем более что перед посещением Алкеры мне необходимо было окончательно разобраться в себе, собрать воедино мысли, постараться убрать в дальний ящик лишние эмоции — и принять себя таким, какой есть, кем бы я ни был.
Казалось, всего лишь месяц не был в каюте, а она уже стала какой-то менее обжитой. Я стоял наверху у рабочего стола, рассматривая спальное место. Тали после совещания ушла к своим инженерам проверить всё что можно и убедиться, что мы полностью готовы ко всему. Сейчас это было мне даже на руку.
Я спустился вниз, машинально бросив взгляд на переливающуюся и мерцающую сферу протеанского происхождения. Она левитировала над столешницей, держась в паре сантиметров от стекла. Бездумно я коснулся её поверхности, привычно почувствовав упругое подрагивание силового кокона. Моё отражение на этом шаре, искажённое и гротескное, являло собой ту ещё картину. Хмыкнув и удержав улыбку от своей гримасы в ответ, я сел на диванчик, открывая данные с проекта «Лазарь».
На глаза некстати попались жетоны, переданные Хакетом и брошенные на стол у кровати. Вспомнив немудрёный трюк, который как-то показывала Лиара, я попробовал биотикой притянуть их к себе. Недостаток контроля и практики не замедлил себя проявить, и вместо того, чтобы подтянуть их к себе в руку, я умудрился запустить их себе в лицо, еле увернувшись от взбесившейся железяки.
— Вот чёрт…
Порванная цепочка больно задела по щеке, чувствительно царапнув острым краем по коже. Медальоны упали на палубу, звякнув о настил. Я наклонился и подобрал упавшее напоминание о моей службе в Альянсе. Странно было держать их снова, уже не будучи военнослужащим Альянса. Адмирал их отдал мне, словно даже не сомневался, что я не стану отказываться. Впрочем, чего удивляться — мой психологический профиль был ему хорошо известен. Дэвид скорее всего прогнал меня через анализаторы, когда мы общались на Цитадели. Все вокруг знали обо мне больше, чем я сам!
Память услужливо подпихивала мне ворох каких-то обрывков из прошлого, бешеным калейдоскопом кружившихся в голове. До боли стиснув холодный металл в кулаке, я прижал обе руки к голове, пытаясь выбраться из воспоминаний к реальности. Почему-то вспоминалось всё плохое, радостные моменты проходили по самой границе сознания, почти не задерживаясь. Тёмная улица Элизиума и умершая наркоманка, джунгли какой-то планеты и горящий М29, Дин с Мари, тотчас сменившиеся почему-то Бенезией и её азари, геты в разрушенном Президиуме. Объятия с Лиарой и боль в её глазах от осознания истины. Обвиняющие глаза Гарруса, слова Тали… Я грохнул по несчастному столику кулаками, едва не разбив его.
— Унклар! Что случилось?
Я не расслышал открывающийся люк, пропустив, как в каюту вернулась Тали. Она обеспокоенно приближалась ко мне, но запнулась буквально на первой ступеньке, схватившись трёхпалой рукой за поручень у рабочего стола.
— Это было… так?
Я проследил её взгляд. Картина на терминале снова показывала те кадры с проекта «Лазарь»: распластанное выпотрошенное тело, вскрытая грудная клетка, где висят лохмотья лёгких и виден смёрзшийся комок сердца. Осколки рёбер, торчащих сквозь кожу. Обугленное мясо на расколотых костях. Оторванная нога, лежащая рядом, рука выгнутая под неестественным углом и согнутая там, где нет суставов. Тали спустилась ко мне и схватилась за моё плечо, не отрывая взгляд от страшной картины. Казалось, всё то, что я давно похоронил, снова нахлынуло на меня. После паузы я тихо ответил.
— Да. Это моё тело. Прости меня, если сможешь. Я не знаю, кто я… живой или мёртвый. Человек или синтетик.
Поднять на неё глаза я никак не мог, боясь услышать её ответ. Её сильные руки обняли мою голову и подняли лицо наверх.
— Ты — живой. Ты — мой. Я люблю тебя.
Я с жадностью смотрел в светящиеся глаза, слышал её голос, оправдывавший моё существование здесь. Ради нашей любви, ради её счастья всегда буду верить в это. Я притянул любимую к себе, усаживая на колени. Кварианка доверчиво прижалась ко мне, обхватив рукой шею, закрывая открытые файлы и отключая терминал.
Мы сидели вместе, говорить почему-то не хотелось. Мне было достаточно того, что она рядом и верит в меня, верить и любит. Тали первая нарушила тишину каюты.
— Тебе тоже кажется, что нас здесь не было целую вечность?
Отвечать не хотелось: она выразила мои мысли. Я развернул девушку к себе и крепко обнял, попытавшись коснуться губами маски её шлема. Кварианка быстро отклонилась, уперевшись руками в грудь, оставив меня в недоумении.
— Я кое-что сделала для нас, это было сложно, проектировщики и строители не предполагали такой надобности, — она говорила торопливо, словно боясь остановиться на полпути. — СУЗИ мне помогала, но больше никто не знает.
Кварианка вывернулась из моих объятий и, встав, взяла за руку, поведя к кровати. Я бросил взгляд на стол рядом со спальным местом, пытаясь вспомнить, как здесь всё выглядело до штурма Коллекционера. Почему-то меня не покидало ощущение чего-то неправильного.
Всё лежало на своих местах, но я не мог вспомнить, чтобы на столе был такой порядок. В прошлый раз, перед самым штурмом, я не убрал переданное профессором, а сейчас столешница просто сияла чистотой. На глаза попался так и стоящий нетронутым флакон с гелем. Я пытался вспомнить, мог ли поставить его туда.
— Когда я узнала, что с тобой случилось, — она стиснула мои пальцы с неожиданной силой. — Не знаю, что мне удержало тогда. А потом…
Мы стояли у огромного ложа, которое по странной прихоти разработчиков поставили в капитанской каюте.
— А потом ты чуть не умер у меня на руках… — она расплакалась, прижавшись ко мне и обхватив руками за шею.
— Тали…
Её палец прикрыл мне губы, прервав слова, как когда-то давным-давно уже было. Чуть успокоившись и отстранившись, кварианка жадно вглядывалась, словно в последний раз.
— Я пообещала, что сделаю всё, чтобы быть с тобой. Чего бы это не стоило. Больше никакого Нейростима. Никакой синтетики, ничего подобного. Только ты и я. СУЗИ!
— Да, Тали?
— Капитан и я заняты. Не открывай каюту никому.
— Будет сделано.
Если бы ИИ мог испытывать эмоции, я бы дал голову на отсечение, что сейчас в её голосе была добродушная улыбка. Моя кварианка тем временем отпустила меня и что-то быстро набрала на инструметроне. В воздухе каюты немного запахло озоном и каким-то лекарством. Напоминание о больнице не было самым приятным.
— Я предприняла все меры, — девушка неожиданно сильно толкнула меня на наше ложе.
Я рухнул спиной на мягкую кровать, не пряча улыбку.
— Ммм, мисс вас Нормандия… Я по тебе уже соскучился. В госпитале было бы слишком… вызывающе, но возвращения домой я ждал не только для того, чтобы встать на мостике «Нормандии».
Тали несколько смущённо хихикнула.
— Я знаю. Твои руки иногда были слишком шаловливы. Особенно последние дни перед выпиской. Может нас из госпиталя и выгнали из-за твоего поведения, м?
Девушка глубоко вздохнула, явно готовясь к чему-то. Дотронувшись до застёжек накидки, она ловко скинула её, набросив ткань на меня как сеть. Потом решительно коснулась клапанов костюма, разгерметизируя замкнутую среду скафандра, в которой провела всю жизнь. Я не ожидал от неё ничего подобного и просто не успел вскочить. Если бы подо мной была твёрдая койка казармы, удалось бы не потерять несколько мгновений, но мягкая кровать сейчас лишь помешала.
— ТАЛИ!
Сердце билось как бешеное, я судорожно продумывал, что мне надо срочно сделать первым делом, чтобы спасти свою любимую. Но её руки сковали мои запястья.
— Унклар, я всё продумала. Каюта теперь может быть чистой комнатой и процесс дезинфекции уже проведён. Иммуноусилители я приняла заранее, антибиотики Мордина тоже, плюс кое-что с Флота. Я хочу видеть тебя не через визор. Хочу чувствовать твою кожу своей, касаться тебя сама, а не через этот костюм…
Она сбилась на полуслове, замолчав. Я с трудом перевёл дыхание, высвободившись и стиснув в ответ её такие сильные пальцы. Высвободившись, она коснулась замков маски, но в последний момент остановилась, словно испугавшись. Я аккуратно взялся за края ставшего совсем непрозрачным визора, снимая его. Сколько раз представлял, как она выглядит по настоящему?
Конечно же кварианцы достаточно сильно отличались от людей. Даже азари, наиболее близкие к нам по общему внешнему виду, имели свои особенности, что уж говорить про выходцев с Ранноха. Двойное веко, форма ушей, иные пропорции головы — но всё это для меня лишь подчёркивало красоту Тали, той самой Тали, лица которой я никогда не видел и всё равно любил. Я молча наслаждался впервые увиденным. Но кварианка поняла мою паузу иначе, в её глазах что-то изменилось.
— Унклар, я… я всё понимаю. Лиара…
Я прижал палец к губам девушки, как это делала она сама, останавливая поток слов.
— Я хочу запомнить твоё лицо так крепко, как смогу. Для меня нет никого лучше тебя, маленькая моя.
Мои пальцы заскользили по тёплой коже, еле касаясь её щёк и давая невероятно сильные ощущения. Я чуть наклонился к ней, и она обхватила меня за шею руками, впиваясь в губы своим первым, неумелым поцелуем. Я целовал её в ответ, и весь мир со своими проблемами и Жнецами перестал существовать в этот же миг, оставалась лишь она одна, её яркие глаза, в которых дрожали слезинки.
— Тали…
Я успел произнести её имя, оторвавшись на мгновение от её чуть терпких губ, но она тотчас закрыла мой рот поцелуем, не желая разрывать наш контакт. В уголках плотно сжатых глаз блестели слёзы, готовые вот-вот прочертить мокрые дорожки. Я гладил её по голове, потом просто крепко обнял. Кварианка оторвалась от первого в жизни поцелуя и прижалась щекой, спрятав лицо на плече.
— Я уже боялась, что это никогда не случится.
В тихом голосе девушки было столь многое.
— Физический контакт для моего народа очень многое значит, это… не знаю, как объяснить…. если двое объединяют системы — это навсегда. Я знаю, на Земле не так, но хочу, чтобы ты знал, как это важно для меня. Я не могу просить, чтобы ты…
— Что случилось в прошлом — похоронено и не вернётся. Мне нужна ты. Ты и никто другой.
Мои руки скользили по её телу, опускаясь всё ниже, расстёгивая комбинезон скафандра. Девушка прогнулась, прикусив губу и дрожа, впервые чувствуя незащищённой кожей воздух. Под высокотехнологичной защитой, поистине гениальной конструкцией, на Тали не было поддето ничего. По всему телу шли ясно различимые линии, словно татуировки, на некоторых в конце темнели небольшие овальные отметки. Я провёл пальцем по одной из них, вспоминая наставления Мордина. Кварианка стиснула пальцы на моих плечах, приглушённо застонав. Секундой позже она неловко, торопясь и путаясь в пальцах, начала расстёгивать пуговицы на форме.
Оторвавшись от раздевания девушки, я сдёрнул китель и рубашку, не озадачившись расстегнуть её до конца. Несколько пуговиц отлетели и запрыгали по настилу каюты, закатываясь куда-то под стол. Следом за ними полетел ком ткани. Тали грациозно поднялась, смотря на меня, её костюм был наполовину спущен, обнажая те самые соблазнительные формы, о которых частенько говорили ещё на первой «Нормандии». Тонкий язык облизал губы, и кварианка как будто бы одним ловким и быстрым движением выскользнула из своей второй «кожи». Чтобы окончательно избавиться от своей одежды, мне потребовалось немногим больше времени.
— Надо бы проверить, насколько хорош мой капитан не на поле боя.
Она игриво попыталась увернулась от моих рук, но не успела и я прижал её к себе, заваливая в постель. Её кожа словно обжигала, даря невероятные ощущения, мои губы скользили по всему телу кварианки, останавливаясь в чувствительных местах подольше. Трёхпалые ладони хаотично гладили меня по голове, временами сжимая пальцами голову и прижимая к телу, почти лишая возможности вздохнуть. Звук нашего дыхание заполнил каюту, я чувствовал запах её тела, он пьянил крепче любого алкоголя, не позволяя думать и вспоминать о чём-то ещё, кроме долгожданной близости.
Я попытался опуститься ещё ниже, к её бёдрам, но Тали удержала, притягивая обратно и вновь впиваясь в губы поцелуем. Её ноги обхватили меня за талию, прижимая низ живота ко мне.
— Не так, прямо сейчас, — её всегда такие яркие зрачки сейчас словно подёрнулись дымкой. — Я хочу…
Ощущение времени давно было потеряно, но даже задумываться о каких-либо делах совершенно не хотелось. Наша близость вытянула силы больше, чем марш-бросок, сердце всё ещё продолжало биться как молот, лишь дыхание постепенно успокаивалось. На правой руке уютно, совсем по домашнему, устроилась голова моей девушки, пока её пальцы гладили мою кожу, играя с волосами на груди. Нога кварианки, закинутая на меня, приятно грела бедро.
— Мне сейчас так хорошо. Всё равно, что готовит жизнь дальше, сейчас у меня есть самое лучшее в этой галактике. У меня есть ты.
Тали положила ладонь на мою грудь и смотрела на меня, застенчиво улыбаясь. Я коснулся её подбородка и потянулся к ней, целуя сухие губы.
— И знай, чтобы не произошло завтра — я ни о чём жалеть не буду.
— Я люблю тебя. Ради того, чтобы быть с тобой, — я взял её руку и поднёс к губам, — я не остановлюсь ни перед чем. Даже если для этого придётся ещё раз спасти Совет с Удиной вместе.
Девушка тихо рассмеялась.
— Ого! Ты ради меня готов пойти даже на такие жертвы? Ммм… мне стоит отблагодарить своего героя получше.
Она легко оседлала меня, прижав всем телом к кровати. Прикусив губу и не сводя с меня ярких глаз, Тали медленно и возбуждающе двигалась всем телом, заставляя меня чувствовать, как растёт очередная волна желания.
— Тали, — с хриплым выдохом я прижал её к себе, повсюду целуя единственную женщину, с которой хотел остаться до конца.

Я стоял на мостике, совершенно не думая о том, что нам предстояло сделать. Вырваться из плена мыслей о Тали, о том, что между нами было, о том, что она будет рядом… Голос Джокера вернул меня к реальности.
— Подходим к Алкере, капитан. Расчётное время прибытия на опорную орбиту — два часа.
Вспомнив, зачем мы сюда шли, я опёрся на поручень.
— СУЗИ, оповести Тали' Зору и Вакариана о двухчасовой готовности. Памятник загружен в «Кадьяк»?
— Монумент закреплён в десантном отсеке челнока.
— Отлично. Джокер, сменяйся, полетишь с нами. Надеюсь, на «Кадьяке» ты не разучился летать.
Над палубой повисла мгновенная тишина.
— Я… так точно, сэр.
Вот это на Джеффа было совсем не похоже. Я спустился с мостика, уступая место Миранде. Келли смотрела на меня удивлённо и, мне показалось, осуждающе. Она не была согласна с моим решением, но спорить не стала.
Вид хмурого, медленно ковыляющего пилота не доставлял мне удовольствия, но я был уверен, что ему надо оказаться там. Принять случившееся, разобраться в себе, осознать, что его вины нет в том, что случилось более двух лет назад. Наконец, вылезти из своей скорлупы, в которую он периодически погружался, загоняя себя чувством вины.
Джефф, не поднимая глаз, прохромал мимо мостика к лифту, намереваясь заранее спуститься к челноку и проверить его перед полётом. Я хотел поддержать его, но Келли коснулась моего локтя, останавливая.
— Не сейчас, капитан. Дайте ему немного времени. Раз вы решили взять его с собой туда, — она чуть вздохнула. — Возможно, там он сможет принять случившееся.
За спиной тихо закрылся люк лифта, увозя моего пилота на нижнюю палубу.
Вспомнить Джеффу, как пилотировать челнок, было намного проще, чем нам упаковать его в скафандр, не переломав хрупкие кости. В трюме его костюм пришлось подгонять по месту, так как он ни разу его даже не доставал из своей секции. В отличие от всех иных случаев, Моро был немногословен, отделываясь лишь короткими фразами или отдельными словами. Это было так не похоже на всегдашнего зубоскала и насмешника, но я его прекрасно понимал. Нам обоим стоило сюда заглянуть, может быть даже ещё раньше.
«Кадьяк» начал всё сильнее вибрировать, продираясь сквозь довольно плотную атмосферу метана и аммиака, толстой пеленой укрывавшей ледяную планету. Мы втроём сидели в десантном отсеке, сгрудившись на одной скамье, еле разместившись из-за весьма большого основания памятника.
— Джефф?
— Тут настоящий ураган, Шепард, делаю что могу. «Нормандия» этого ветерка и не заметила бы!
Вдруг накатила мерзкая тошнота, челнок зашвыряло из стороны в сторону, неприятное ощущение падения сменилось ощутимым пинком скамьи под зад.
— Попали в турбулентный поток. Идём над северным полушарием, — Моро вывел нам на экран картинку. — До точки высадки полчаса.
То ли мне показалось, то ли в его голосе меньше стало чувствоваться напряжение.
— Мы обратно-то взлетим с таким штормом? — Гаррус поерзал на неудобном сидении.
— Про дорогу обратно меня никто не спрашивал, — впервые за последнюю половину суток Джокер ответил как обычно. — Капитан спрашивал только про сюда, а не отсюда.
— И почему я не удивлён?
— Вижу место! — Джефф оживлённо начал и мгновенно затих. Спустя паузу продолжил совершенно пустым голосом: — Захожу на посадку.
«Кадьяк» коснулся поверхности и замер, заглушив двигатели, и в десантном отделении наконец-то воцарилась тишина и прекратилась вибрация. Я прошёл в кабину проверить пилота, но он уже выбрался из кресла.
— Помоги спуститься, капитан, — тихим голосом попросил Моро. — Хочу посмотреть сам.
Люк «боевого таракана» распахнулся, выпустив клуб мгновенно замерзшей воды. Белесый снег покрывал всё вокруг, пологими холмами скрывая под собой поверхность планеты. Джокер посадил машину посреди большого поля, выхлопами двигателей растопив лёд до камня. Я замешкался, собираясь ступить, на ту самую Алкеру, с которой больше двух лет назад какие-то наёмники вытащили моё тело. Тали по нашему каналу вызвала меня.
— Мне страшно. Не знаю, почему.
— Мне тоже не по себе. Сейчас я уже не так уверен, что прилетать сюда было хорошей идеей.
Сделав над собой усилие, я шагнул вперёд, впервые осознанно касаясь поверхности планеты, ставшей для меня последним местом в той жизни. Моро с моей помощью спустился следом и медленно поворачивался, припадая на одну ногу, осматривая окрестности. Тали и Гаррус уже стояли рядом.
Вокруг нас стояла тишина, даже ветра не было слышно. Ледяное безмолвие и холод — и мы, стоящие здесь, рядом с обломками нашего корабля. Останки «Нормандии» были забросаны по большой территории, если сканирование не врало, то общая площадь крушения занимала несколько квадратных километров. Рядом с нами были лишь наиболее крупные уцелевшие части.
— Странно, что уцелело так много, — Гаррус рассматривал фрагмент обшивки. — Атмосфера довольно плотная.
— Не только не сгорели, но и смотри — часть конструкций можно опознать. Хорошо строили ваши инженеры, Унклар.
Тали показала рукой на искорёженное нечто, в котором с трудом угадывался один из двигателей. За ним стеной возвышался покатый склон корпуса. На нём, несмотря на рваные дыры и проплавленные отверстия, можно было прочитать часть названия корабля.
— Пойдём, посмотрим на нашу старушку.
Мы медленно шли по неглубокому снегу, приноравливаясь к скорости Джеффа. Ему, привыкшему к настилу палуб и пластобетону городских улиц, идти было тяжело, но он стоически продолжал путь. Куски корпуса буквально устилали нашу дорогу, вздымаясь острыми краями сквозь сугробы.
— Смотри! — Тали схватила меня за руку, указывая на огромный, выше Гарруса, снежный холм странных очертаний. — Это же наш «МАКО»!
Кварианка была права; подойдя ближе и убедившись, что это не может быть ничем иным, мы кое-как расчистили наносы, добираясь до БМП. Падение конечно же сильно его повредило: обугленный корпус, искорёженная подвеска, ошмётки колёс — эта машина, столько раз спасавшая наши жизни, уже никогда не встанет в строй. Гаррус задумчиво провёл по броне рукой.
— Столько раз мы выживали благодаря этой малышке, — в голосе турианца чувствовалась грусть. — Я почти привык к её норову.
Он отступил от М35, словно стараясь оглядеть её всю.
— Унклар, там спаскапсула! — Джокер прошёл чуть вперёд, пока мы стояли у «МАКО».
— Идём, — я поспешно отвернулся от БМП.
Слишком много здесь воспоминаний, слишком много позабытого начало всплывать. Эшли, Кайдан, Прессли, Адамс, Ваабери, все остальные… Это было так недавно. Каких-то несколько месяцев назад. Но ВИ костюма неумолимо показывал дату, не давая мне провалиться в воспоминания, вновь забыть то, что произошло. Джефф тем временем с какой-то исступлённостью добрался до капсулы и теперь остервенело пытался её открыть.
— Джокер? — Пилот не отреагировал на вопрос и я перешёл на бег, резко окликая его: — Джефф!!
Я оторвал его от металла, разворачивая к себе. Лейтенант смотрел на меня, но ничего не говорил, пытаясь справиться с прыгающей челюстью.
— Джефф, ты в порядке?
— Хреновая это была идея, капитан, — он наконец кое-как привёл себя в чувство. — Открой её.
Последнее он произнёс тихо.
— Я хочу знать, что там нет тебя.
Пожав плечами, я позвал Вакариана, и вдвоём, с огромным трудом, пыхтя и обливаясь потом, мы смогли вскрыть покорёженный люк. Внутри не было никого и ничего, если не считать набившегося снега, нашедшего где-то достаточное отверстие, чтобы проникнуть внутрь.
— Джокер?
Он уселся прямо в снег, опершись на круглую стенку спаскапсулы.
— Знаешь, что мне снилось всё это время? — Его кривая усмешка была видна через прозрачный визор шлема. — Вот эта капсула. Что ты добрался до нижней палубы. Что ты там внутри, заперт всё это время. Что тебя просто не нашли, спасая меня. Что ты погиб в ней из-за меня.
Я смотрел на своего пилота, понимая, что всё это время он боролся со своими демонами. И сейчас здесь не было Келли, которая могла бы помочь разобраться с его проблемами. Что я мог ему сказать в ответ?
— Спасибо, Унклар, — Джокер, похоже, и не ждал от меня каких-то слов. — Мне стоило увидеть это своими глазами. Теперь это кошмар закончится. Надеюсь.
Я протянул ему руку, помогая встать. Он ухватился за протянутую ладонь и крепко сжал её. Я знал, что он сильный парень, но теперь моё уважение к нему возросло ещё больше. Не сомневаюсь, он сможет окончательно справиться со своим чувством вины.
Но чем дольше мы находились здесь, среди останков моего корабля, тем сложнее становилось мне самому. Перед глазами постоянно вставали какие-то воспоминания, я словно слышал голоса своего экипажа. В какой-то момент почудилось движение на фоне очередного крупного обломка. До него было метров двести, оптика шлема давала возможность рассмотреть его в деталях, но никаких признаков кого-либо конечно не было. Но стоило мне отвернуться. Как краем глаза я опять что-то увидел.
— Да что за чёрт…
Тали обеспокоенно подошла, коснувшись бронированного плеча.
— Что-то не так? — Она посмотрела в ту же сторону, что и я, и печально вздохнула. — Ещё одна часть «Нормандии».
— Там что-то…, — я приглядывался к обломку, пытаясь понять, чем это было до падения. — Видел там какое-то движение. Вроде бы.
— Унклар, — кварианка придержала меня. — Ты в порядке?
Я накрыл её руку своей и, сделав шаг по направлению к обломку, еле удержался, чтобы не рухнуть. Нога провалилась в глубокий снег, как выяснилось доходивший мне до пояса. Двести метров такой прогулки вымотают кого угодно, но мне надо было добраться до этого места.
— Тут ничего нет, кроме очередной груды металла и пластика, — Тали пробралась за мной через снежное крошево и теперь стояла рядом. — И следов никаких нет.
Я смотрел на искорёженные конструкции, смутно напоминавшие остов какой-то гигантской рыбы. Рёбра шпангоутов торчали с одной стороны, уцелевшая часть внутренней обшивки, настил палубы — всё это было так знакомо и совершенно неизвестно. Это часть левого борта, это точно, но откуда именно? Я пригнулся, проходя под одной из металлических балок. На глаза попался отброшенный лист.
«Вцепившись руками в то, что осталось от переборки, я смотрел на индикатор. Красный. Красный… Это конец. Как же не хочется умирать! Почему именно сейчас, когда я начал надеяться? Тали, маленькая моя Тали, я так и не сказал тебе ничего, не успел. Ну почему так долго тянул?! Страх стал затапливать разум, вытесняя все другие мысли. Ну не может же так всё быть, я не хочу!
Это „Не хочу!” словно встряхнуло, загоняя парализующий страх. Нет, так просто не сдамся, пока я ещё жив. На нижней палубе могли остаться капсулы, часть экипажа погибла, значит не все стартовали! Надо успеть добраться до них быстрее, чем этот ублюдок выстрелит снова и до того, как здесь вспыхнет новое солнце взорвавшегося ядра. Подтянувшись к палубе и коснувшись её ногами, я почувствовал резкую боль, пронзившую правую ногу. Дёрнувшись от боли, я приник к полу и пополз в сторону двери, стискивая зубы при каждом движении. У меня оставался ещё шанс, я буду зубами за него цепляться, я выживу и вернусь! Хрен тебе, кто бы ты ни был, десант не сдаётся!»
Может быть я уже был мёртв, когда обломки рухнули на это крепкий как скала лёд? Или пережил падение и насмерть замерзал здесь, задыхаясь без кислорода? Встряхнув головой, я старался хоть как-то отогнать непрошеные воспоминания, но лишь рухнул на колени, сжимая шлем руками, словно так мог сдержать мысли, неудержимым тараном пробившие все барьеры разума. Реальность ускользала, снова и снова заставляя вспомнить боль и страх из той, прошлой жизни. Но может быть у меня просто бред от болевого шока, может быть я всё ещё лежу на настиле, потеряв силы и волю к жизни? Чьи-то руки вцепились мне в плечи и немилосердно затрясли.
— Унклар!
Голос моей любимой вырвал меня из этого кошмара наяву. Судорожно схватившись за кварианку, как за единственный мостик, связывающий меня с настоящим, я прижался головой к ней, стараясь успокоить сердце. Девушка обняла меня, опустившись в снег и крепко прижимая к себе.
— Это было здесь. — Не знаю, сколько мы простояли на коленях, обнимая друг друга. — Сейчас вспомнил всё.
Тали покачала головой, пытаясь меня остановить, но мне нужно было выговориться.
— Полз по этой палубе, сломанная нога не давала встать. До капсулы было ещё далеко, и лестницу ещё надо было как-то преодолеть, но верил, что смогу добраться. Полз и думал, что так и не сказал тебе самого главного. И очень хотел выжить, чтобы это сделать, — в голосе проскальзывали истерические нотки, но удержать поток слов не было никакой возможности. — Я…
Голос сорвался, дыхание перехватило и я лишь сильнее обнял свою единственную женщину, не в силах продолжить.
Не знаю, сколько мы так простояли, но лишь скрип снега под ногами турианца заставил нас обоих пошевелиться. Наш тактичный друг ничего не сказал, словно бы и не заметив ни примятый снег вокруг, ни тесные объятия. Он обвёл взглядом то, что осталось от палубы БИЦ, и протянул нам руки, помогая встать с колен.
— Странно быть здесь, — Гаррус был задумчив. — Умом я понимал, что не может быть иначе, но увидеть всё своими глазами…
Он передёрнул плечами, насколько это было возможно в скафандре.
— Джокер нашёл там, чуть дальше, почти уцелевший кокпит, — трёхпалая рука махнула куда-то в сторону. — Попросил дать ему побыть одному.
Тали по прежнему держала меня за руку, словно боясь отпустить. Ей посещение места последнего упокоения «Нормандии» тоже давалось с трудом.
— Давайте поставим памятник Хакета, — девушка говорила тихо, как будто опасаясь потревожить покой погибшего корабля. — И… нам пора улетать. «Нормандия» спасла всех, кого смогла, и мы должны были отдать ей последние почести. Давайте больше не будем тревожить её сон. Она его заслужила.
— Ты права, — я притянул её за плечи к себе и положил руку на плечо Гаррусу, стиснув бронированный наплечник. — Установим знак и попрощаемся с ней.
Вытащить монумент из боевого отделения «Кадьяка» оказалось не самой простой задачей, но втроём мы справились, оставив Джокера готовить челнок к отлёту. Выбрать место для памятника оказалось не так-то просто, но, в конце концов, вчетвером сошлись во мнении, что лучшей точкой станет небольшая площадка рядом с тем самым куском внешнего корпуса, где можно было прочитать название фрегата.
Небольшая стела, выполненная из какого-то тёмного металла, широкой дугой взметнулась в небо Алкеры. На самом конце, у утончавшегося края, её венчала, словно стремительно взлетая вверх, небольшая модель фрегата. Я поднял пистолет к небу, и над ледяной пустошью планеты троекратно прогремели залпы салюта — последней почести, которой мы проводили в последний путь наш корабль.

Отредактировано: Архимедовна.