Горсть Пыли. Глава 59. С толикой терпения


Жанр: драма;
Персонажи: фем!Шепард/Гаррус, Тали и др;
Статус: в процессе;
Статус перевода: в процессе;
Оригинал: A Handful Of Dust;
Автор: tarysande;

Переводчик: Mariya;
Разрешение на перевод: получено;
Описание: Десять миллиардов здесь умрут, чтобы двадцать миллиардов там выжили. Закончившаяся война оставила за собой осколки, которые нужно собрать, и жизни, которые нужно возродить. И пусть даже Жнецы больше не угрожают Галактике, ничего не стало проще.


— Отличная работа, — похвалила Чаквас, когда Солане удалось с превеликим трудом и усердием сделать полдюжины неуверенных, но самостоятельных шагов. — Вижу, что упрямство, граничащее с безумием — семейная черта Вакарианов.

Солана с трудом рассмеялась, еще не до конца отдышавшись после приложенных усилий.

— Можно и так сказать. Хотя я бы взялась утверждать, что в большей степени вина за это лежала на нашей матери. Она была... ох! — В последний момент ей удалось ухватиться за поручень ближайшей койки и, пусть и не особенно грациозно, но сохранить вертикальное положение.

Чаквас прицокнула языком и указала на кровать.

— Давай-ка взглянем. Больно?

Солана покачала головой. Доктор с сомнением приподняла бровь — Солана выучила этот жест, так как Чаквас часто повторяла его.

— Не сильнее, чем обычно, — ответила она. — Ничего нового, я просто перенапряглась. Проблемы с равновесием выбивают меня из колеи.

— Очевидно, — проговорила Чаквас, все еще не убежденная. Включив инструметрон, она запустила диагностическую программу и принялась проводить стандартные проверки и тесты. — По крайней мере, не вижу ничего необычного. Никакой болезненности? Резкой боли?

Солана покачала головой и, несмотря на испытующий взгляд доктора, сказала:
— Я бы не стала лгать. Я хочу снова встать на ноги. Желательно насовсем. Я не такая уж глупая, чтобы отбрасывать себя на недели, если не месяцы назад из-за не к месту взыгравшей гордости.

— Хм, видимо, ты у нас умнее, чем твой брат и Шепард — никогда не встречала никого, лгущего с такой частотой что мне, что себе по поводу их реального... о, дьявол. Разве что вот его, конечно.

Чаквас резко развернулась и стремительно покинула медотсек, прежде чем Солана успела спросить, кого она имела в виду. По-прежнему опираясь на койку, она взглянула в окно, практически ожидая увидеть кого-то с обильным кровотечением или же волочащимися следом кишками, но увидела только Кайдена, сидящего за столом, спиной к ней, и прижавшего ладонь ко лбу. Солана не слышала, что они говорили, но Чаквас похлопала его по плечу и указала на медотсек с такой властностью, что слов не требовалось. Кайден, однако, покачал головой и кивнул на поднос с нетронутой едой. Поза Чаквас стала угрожающей, и Солана ощутила сочувствие к майору. С очевидной неохотой он поднялся и провел ладонью по волосам. Он шел к дверям медотсека с видом ребенка, которого рано отправили спать, разве что не шаркал ногами.

Кайден кивнул ей в знак приветствия, и Солана заметила, насколько бледна его кожа, как нахмурены его брови и сощурены глаза. Когда он повернул голову, свет ламп сделал седину в его волосах чуть заметнее, и ей показалось, что белых волосков стало больше, чем было, когда они впервые встретились. Она спросила об этом Гарруса, и он лишь рассмеялся и велел ей не упоминать этого: очевидно, люди болезненно воспринимали процесс старения. Люди. Она сомневалась, что когда-либо поймет их. Возраст воспринимался турианцами как еще один шрам — что-то, что удалось пережить, что-то, чем следовало гордиться. Солане казалось глупым игнорировать доказательства прожитой жизни и еще более глупым — молчать об этом, словно бы только если вы обращали на это внимание, процесс старения становился реальным.

— У тебя мигрень, — сказала Чаквас, как только дверь закрылась. — Ты же знаешь, что не следует тянуть с принятием лекарств, Кайден. В итоге тебе всегда хуже, если ты даешь боли время окрепнуть.

Он поморщился и опустил голову, а когда снова поднял взгляд, даже Солана отчетливо увидела усталость в его глазах, которые он держал прищуренными, словно бы свет причинял боль.

— Со мной все в порядке. Как я и сказал.

Чаквас покачала головой. Солана заметила, что делает то же самое, хотя майор и не обращался к ней.

— Я не верю, когда мне это говорит Шепард, а твои эмоции, прости, конечно, лежат куда как ближе к поверхности, к тому же ты не умеешь лгать. Как будто ты этого не знаешь.

Вместо того чтобы спорить дальше, Кайден сдался, подошел к ближайшей койке и сел.

— Только не давайте мне ничего, что вырубит меня на неделю. Мне нужно быть в форме.

Чаквас фыркнула, закатила глаза и вернулась к своим ящичкам, вероятно, в поисках подходящего лекарства.

— Кто-то может задаться вопросом, в какой форме ты находишься, когда мучаешься от боли. Кто-то, например, являющийся твоим врачом и знающий, в какую агонию превращаются твои головные боли.

— Я собирался прийти раньше, — настойчиво сказал он. — Но отвлекало сначала одно, потом другое, потом третье. Даже находясь на земле, этот корабль требует управления.

— Но зато какой вызов, — заметила Солана, глядя в кают-компанию с тоской. — Какая команда. Ты должен быть хоть немного воодушевлен.

— Воодушевлен, — повторил Кайден, хмуро глянув на нее. Это слово прозвучало странно, натянуто, словно бы он в первый раз произнес его. На мгновение Солана подумала, что его переводчик не сработал как надо, или же что она сказала что-то невероятно грубое. Может быть, это очередная странность людей. Возможно, говорить о повышении было почти так же неприлично, как и о возрасте. — Я... не думаю, что я описал бы это именно так. — Движение жвал выдало ее недоумение, и Кайден слабо улыбнулся. — Это не твоя вина, ты не владеешь полной информацией.

— Вот неожиданность, — пробормотала Солана. — Ведь обычно я все узнаю первой. Нет, погоди...

Кайден не отреагировал на ее сарказм. Вместо этого он вздохнул и посмотрел в потолок. Солана не знала, что это означает, но поняла, что ничего хорошего.

— Это в результате моих решений Шепард оказалась одна на Цитадели в... в конце, — сказал он. Судя по выражению ее лица, Чаквас попыталась вставить слово, оспорить его утверждение, но Кайден продолжил говорить громче: — Я отдал этот приказ. И все на этом корабле знают это. Я думал, это было правильное... Я ошибся. И это они все знают тоже. Это не мои люди. Они не пойдут за мной. Не знаю, о чем только Гаррус думал.

— Ты считаешь, что мой брат некомпетентен?

Кайден моргнул и слегка покраснел, и Солана сама увидела подтверждение тому, что оценка доктора справедлива — понять, что на уме у Кайдена, было несложно.

— Конечно же, нет.

— Тогда доверься его суждению.

Его хмурое выражение и уголки губ, опущенные вниз, подсказали Солане, что он остался при своем мнении. Она вздохнула, аккуратно выпрямилась и в несколько аккуратных шажочков подошла к майору. Ощущая боль в ногах, она прислонилась к изголовью кровати.

— Послушай, неважно, как много времени Гаррус проводит вдали от Палавена, он все равно остается турианцем. В принципе, этой информации должно быть тебе достаточно.

Кайден покачал головой.

— Не уверен, как этот факт относится к данной ситуации. То есть формально, во всяком случае, это все равно человеческий корабль, с человеческой командой. Шепард доверила корабль ему, она хотела, чтобы ее место занял он. И на это есть веские основания, но его отношение к вашей расе, полагаю, не одно из них. Он прикрывал ее с самого начала, тогда как я... в общем... Я сомневался в ней, когда мог бы поверить. Затем я лишь подливал масла в огонь, продолжая подвергать сомнениям ее действия после того, как она доказала всем, на чьей стороне. Возможно, Шепард и простила меня — и я обращаю твое внимание на слово «возможно» — но я уверен, что ее люди не простят. Включая Гарруса.

— И тем не менее он настоял на том, чтобы ты занял этот пост.

— Я майор и к тому же Спектр. Конечно, ему пришлось выбрать меня.

Но Солана, еще не дослушав, уже начала качать головой.

— Нет, ты упустил главное. Гаррус — турианец. Мы рождаемся в Иерархии. Она в нас. Она выковывает нас задолго до того, как мы осознаем это. И нам никогда от этого не избавиться. — Кайден снова начал протестовать, но Солана подсмотренным у Шепард жестом махнула рукой, заставляя его замолчать. Когда он послушно умолк, она едва не улыбнулась, но вовремя остановила себя, осознавая, что момент крайне неподходящий. — Мой брат не взвалил бы на тебя эту обязанность, если бы не считал, что ты справишься. Так функционирует Иерархия. Он должен был верить, что ты обладаешь навыками, чтобы командовать «Нормандией», или же он выбрал бы кого-то другого, невзирая на звания и статусы Спектров.

Кайден издал тихий звук, который Солана при желании не сумела бы воспроизвести.

— Не думаю, что ты понимаешь наши отношения с Гаррусом. Он не верит в меня. Честно говоря, порой мне кажется, он едва меня выносит.

Солана улыбнулась.

— Ох, вера в тебя не имеет никакого отношения к симпатии или антипатии. Примарх Виктус увидел в Гаррусе что-то. Гаррус увидел что-то в тебе. Теперь он отвечает за тебя. Если ты не справишься, ответственность за это падет на него, потому что он не сумел правильно оценить твои способности и поместил тебя на должность, к которой ты не был готов. Если не справится Гаррус, отвечать будет примарх. Даже если Гаррус тебя не выносит — в чем я лично сомневаюсь — то неправильная оценка чьих-то возможностей по личным причинам — это серьезная ошибка. Понимаешь?

— Не уверен в этом.

— Тебе случалось оказываться в ситуации, когда все катилось к чертям, и ты сомневался, что сможешь выполнить поставленную задачу?

— Ко... конечно.

Если судить по мрачному выражению, исказившему на миг его лицо, то некоторые из этих неудач до сих пор преследовали его. Ей было интересно, что именно произошло, но и без советов Гарруса она знала, что подобные расспросы будут приняты враждебно, а потому предпочла проигнорировать то, как его ладонь раскрылась и снова сжалась в кулак.

— Понимаешь, Иерархия стремится избежать этого. По службе продвигаются те, кто этого достоин. Пятно позора в случае понижения ложится не только на того, кого понизили, но и на его начальника, когда-то повысившего его, переоценив. Турианец, считающий, что не справится с поставленной задачей, говорит об этом, а не притворяется, что ему все по силам. Нас с детства учат ставить интересы группы над личными амбициями.

— И это работает?

— Не идеально, конечно, но да, работает. — Солана пожала плечами и добавила: — У нас. Потому что мы оттачивали эту систему тысячелетиями. Есть и мятежные турианцы, которые уходят, рвут связи со всем, что они когда-либо знали. Порой... порой я думаю, что именно это и старался сделать Гаррус, оставив СБЦ. Неважно, насколько ему не нравилась эта система, он так и не смог обрезать все ниточки.

— Ты поэтому считаешь, что примарх Виктус совершил ошибку? — Она непонимающе склонила голову и уставилась на него. Кайден поднял руки ладонями вперед. — Прости, я лишь предположил. Просто... ты казалась не убежденной. Тогда.

— Ааа, — протянула Солана и вздохнула. — У тебя есть братья или сестры?

Кайден покачал головой.

— Тогда, наверное, непросто будет понять. Ты видишь своего, скажем, брата в его лучшие и худшие времена и в промежутках, хочешь того или нет. Порой сложно соотнести воспоминания о мальчишке, который дразнил и доводил тебя, брал без спросу твои вещи, с образом взрослого, стоящего перед тобой. Дело не в том, что я думаю, будто Гаррус не способен на это. На самом деле наоборот. — Солана потерла шею и продолжила: — Я лично видела, на что он способен. Но если бы ты задал мне этот вопрос несколько лет назад, я бы рассмеялась. Я бы вполне недвусмысленно сказала тебе, каким бездарным я считаю Гарруса Вакариана. Я видела только свою боль — личную и всепоглощающую. — Кайден вопросительно приподнял брови, и она объяснила: — Моя мать умирала. Медленно. Ужасно. Я считала, что Гаррус избегает выполнения своих обязанностей, не возвращаясь домой, чтобы помочь. Я... не знала. Что он делал. Как важно это было, как масштабно.

— Отчасти я могу это понять, — мягко сказал он, протягивая руку, чтобы Чаквас сделала укол.

— Думаю, Солана также может рассказать тебе из своего опыта, насколько глупо сожалеть о решении, принятом в условиях недостатка информации, — добавила доктор, кладя ладонь на плечо Кайдена.

— Верно, — согласилась Солана. — Когда Гаррус вернулся домой с огромным шрамом на лице и сказками о Жнецах, Коллекционерах и человеческих Спектрах, я все еще была слишком занята своими собственными проблемами, чтобы слушать его. Я была так зла на него и считала, что он мог бы придумать оправдание и получше. Я годы провела, убеждая себя в том, что он безрассудный и эгоистичный, что ему нет дела до того, что он оставил позади, того, за что всегда стояла наша семья. — Опираясь на здоровую ногу, Солана покачивала другой взад-вперед, надеясь облегчить боль. — Порой ты можешь любить и ненавидеть кого-то одинаково неистово, на одном дыхании. Думаю, так обстоит дело с братьями и сестрами. Ты будешь защищать их до последней капли крови, даже если самому хочется как следует встряхнуть их.

Кайден слегка улыбнулся.

— Ладно, возможно, я и понимаю. Во всяком случае, немного.

Солана тоже улыбнулась.

— Когда примарх озвучил свое решение, я думала вовсе не о Гаррусе, который собрал Группу реагирования на угрозу Жнецов буквально из ничего на одной только решимости, который не спал множество ночей, пытаясь оптимизировать логистику и улучшить поддержку, который продолжал настаивать на своем, сколько бы раз ему ни отвечали отказом. Я думала о своем брате. После всего, через что ему пришлось пройти, после всего, чем он пожертвовал, ему досталась самая тяжкая ответственность в Галактике. Я бы ни за что не хотела оказаться на его месте.

Она снова вздохнула и покачала головой из стороны в сторону, разминая шею. Раздавшийся щелчок позвоночника, однако, не принес желаемого облегчения.

— Галактике нужны такие персонажи, как он. Выдающиеся, герои, те, кого показывают по новостям и о ком потом напишут исторические книги. Но я считаю, что им, в свою очередь, нужны мы. Чтобы напоминать о том, кем они были раньше, кем они продолжают являться, когда никто не смотрит.

— То есть ты говоришь, что я должен заткнуться, перестать волноваться и сделать так, чтобы твой брат мной гордился?

Солана рассмеялась, а вслед за ней и Чаквас.

— Это именно то, что я говорю.

************

Шепард не собиралась жалеть себя.

Совершенно точно не собиралась.

Потому что она была коммандером Шепард, черт побери, с кучей прозвищ, одно весомей другого, а герой Элизиума, или Цитадели, или всей чертовой галактики не станет тратить время на оплакивание сложившейся ситуации, какой бы она ни была. Она уж точно не стала бы сидеть в одиночестве в каюте, которую должна бы была уступить новому командиру «Нормандии» — хотя Кайден и слышать об этом не желал — собирая модель корабля из кусочков, в груду которых та превратилась, только потому что она в ярости швырнула ее через все помещение. Не то чтобы Властелин заслуживал ее внимания. Нет, правда, кому вообще пришло в голову создать его модель? Не следовало увековечивать этого Авангарда нашего уничтожения в виде игрушки.

Дурацкий Властелин, дурацкая модель. Дурацкая каюта с одной и той же дурацкой музыкой, играющей по радио.

Она вздохнула. Громко.

Ладно.

Возможно, она слегка и жалела себя. Рыбы никому не расскажут, но вот Одиссей... Она глянула на бокс хомяка, однако зверек находился внутри своего домика. Наверное, спал, счастливый засранец. С одной стороны, она знала, что приняла правильное решение, сложив полномочия. С другой же — ощущение бесполезности было ужасным. Она не чувствовала себя настолько выпавшей из жизни с тех двух лет, что прошли между Миндуаром и ее записью в ряды Альянса, когда ее обязанности ограничивались необходимостью красиво выглядеть и вежливо улыбаться мужчинам в три раза ее старше, чтобы Мойра не обвинила ее в том, что она «надутая и неблагодарная».

Решив, что не желает тратить и секунды на мысли о Мойре Калахан, Шепард вернулась к модели, прижав очередную деталь к нужному месту и проклеив шов.

— Как новенький, — сказала она.

Если бы все трещины было так же просто склеить.

Шепотом обругав себя («глупо разговаривать с самой собой»), она протянула руку за следующей деталью, только чтобы подпрыгнуть на месте и снова выронить ее, услышав звонок в дверь.

Придя к выводу, что это кто-то из экипажа решил навестить ее из жалости, потому что Гаррус не мог вернуться так рано, Шепард открыла дверь с хмурой миной. У всех было слишком много важной работы, чтобы нянчиться с ней, и она уже собиралась сказать это, когда осознала, что по другую сторону двери стоит молодой человек, которого она никак не ожидала здесь увидеть.

— Привет, коммандер Шепард, — сказал Дэвид Арчер, не встречаясь с ней взглядом. Однако Шепард привыкла к этому. Если бы она видела то, что и он, то, вероятно, тоже не стремилась бы к зрительному контакту. Он показался ей выше, чем во время их встречи в Гриссомской академии. Возможно, дело все в том, что он держался слишком прямо. — Меня не хотели пускать.

— Маленький убедительный надоеда, — заметил Заид. Он притащил пару стульев в тамбур и сейчас сидел на одном из них, положив ноги на второй и усердно вычищая один из многих своих пистолетов. Шепард заметила еще один на его бедре, где наемник с легкостью мог его достать. Это было своего рода вежливой демонстрацией, хотя они оба знали, что в случае чего Шепард сможет одолеть его. Заид приподнял брови, словно бы уловив мысли коммандера. — Я вспомнил всю ту заварушку, как только увидел его лицо. Может быть, вам обоим стоит поболтать по-дружески.

Дэвид поморщился, заглянув мимо нее в каюту, и прижал обе ладони к ушам. Шепард не сразу поняла, что этот жест стал реакцией парня на громыхавшую внутри музыку.

— Ох, — проговорила она, тоже поморщившись из сострадания, когда вспомнила, что он не переносит громкие звуки. И почему. — Давай я выключу.

Она поспешно пересекла каюту и выключила радио. В течение нескольких мгновений у нее продолжало звенеть в ушах, словно бы тишина была громче музыки. Вскоре, однако, тихое журчание аквариума заполнило пустоту, странно успокаивая. Дэвид вошел в каюту и, как только дверь закрылась за ним, сразу же остановился, глядя на рыб. Заид остался в тамбуре, но Шепард была уверена, что он будет внимательно прислушиваться и, услышав что-то неожиданное, ворвется внутрь с оружием наперевес. Она искренне надеялась, что не даст ему такого повода.

— Компьютер «Нормандии» молчит, — сказал Дэвид наконец. Очень медленно он опустил руки и отвернулся от аквариума. — Почему? Это неправильно.

— Я знаю, — согласилась Шепард, убирая ворох вчерашней одежды с дивана и освобождая место для гостя. Дэвид посмотрел на диван, но не сел, а продолжил стоять, теперь глядя на стеклянный шкаф с моделями кораблей. Спустя мгновение он указал на корабль гетов. Чувствуя, как внутри все сжалось, Шепард по возможности спокойным голосом подтвердила: — Геты тоже молчат.

— Это неправильно. Квадратный корень из... нет. Не считается. Не числа. Не сейчас. Это неправильно.

Шепард тяжело опустилась на диван, подалась вперед и сжала ладони вместе, чтобы они не тряслись. На секунду ей даже показалось, что она ощущает фантомную боль, вес того последнего пистолета в руках, обжигающий жар последовавшего взрыва.

— Почему? — снова спросил Дэвид, возвращая ее в реальность, в ее каюту, к ее рыбам, к одежде, валяющейся повсюду, ее инструментам на столе.

— Горн уничтожил Жнецов, — объяснила Шепард. — СУЗИ и геты были изменены посредством кода Жнецов. Я полагаю, для Горна не было разницы.

— Они не царапались, как Жнецы. — Дэвид указал на свою голову, имитируя зуд. На мгновение он встретился взглядом с Шепард, но сразу же отвел глаза. — Они не такие. Они не должны молчать.

— И что ты предлагаешь сделать? — спросила Шепард, не сумев заглушить прозвучавшую в голосе горечь. — Прости Дэвид, я не злюсь на тебя.

— Я знаю, — ответил он. — Квадратный корень не меняется. Сломанные вещи можно починить.

Шепард вздохнула.

— Возможно, не все сломанные вещи. Мы пытались.

Дэвид спустился по ступеням и сел на дальний край дивана. Склонив голову, он принялся беззвучно шевелить губами — Шепард не понимала, что он шепчет сам себе. Спустя минуту он поднял голову и посмотрел ей в глаза.

— Ты не оставила меня в машине, но я помню это. Я до сих пор помню это. Там было так громко.

— Мне жаль, Дэвид, — повторила Шепард. — Мне жаль, что мы не добрались туда раньше. Я сожалею, что тебе пришлось...

— Нет, — перебил он ее, не мигая. — Ты не понимаешь, коммандер Шепард. Я помню иначе, чем все остальные. И я помню все до мельчайших деталей. Это было раньше, до царапанья. Я хочу попробовать. Квадратные корни не меняются. Сломанные вещи можно починить.

— Ты имеешь в виду...

— Я помню, как это — быть с машиной единым целым. Мы не могли разговаривать так, как хотел мой брат, но я помню.

— Ох, — проговорила Шепард, прижимая ладонь к сердцу и ощущая, как, окрыленное надеждой, оно забилось быстрее. — Тебе нужна помощь?

Дэвид улыбнулся как ребенок, разворачивающий подарок.

— Да, — сказал он, — это то, что мне нужно.

— Тогда можешь рассчитывать на меня, — заверила его Шепард, бросив взгляд через стеклянный шкаф на обломки модели Властелина, лежащие на столе.

Учитывая неожиданно представившуюся возможность оказаться полезной, Шепард решила, что Властелин подождет.

Отредактировано: Архимедовна.
 

Комментарии (0)

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.

Регистрация   Вход