Горсть Пыли. Глава 27. Цепляясь корнями


Оригинал: A Handful Of Dust;
Автор: tarysande;
Разрешение на перевод: получено;
Переводчик: Mariya;
Жанр: драма;
Персонажи: фем!Шепард/Гаррус, Тали и др;
Описание: Десять миллиардов здесь умрут, чтобы двадцать миллиардов там выжили. Закончившаяся война оставила за собой осколки, которые нужно собрать, и жизни, которые нужно возродить. И пусть даже Жнецы больше не угрожают галактике, ничего не стало проще.
Статус: в процессе;
Статус перевода: в процессе.

Слезы напугали его, но то, как Шепард слабо улыбнулась и принялась тыльной стороной свободной руки тереть мокрые щеки, несколько сгладило эту реакцию на столь незнакомую ситуацию. Она словно бы просила ее простить, как будто он — он — мог осудить ее или начать считать слабой из-за того, что на мгновение маска коммандера Шепард соскользнула с ее лица.

Все это было так убедительно. Подобно яркой расцветке носков и стопкам тостов с маслом на завтрак, это было именно то, чего он бы ожидал от Шепард — выражение на ее лице было именно такое, какое бы он ожидал от Шепард.

Но этого было недостаточно. Его отягощенные истиной слова «Я не знаю» повисли между ними.

Она выглядела как Шепард. Говорила как Шепард. Рука, которую он держал в своих ладонях, была ему знакома до последней мозоли, до небольшого искривления в указательном пальце, оставшегося после перелома в детстве. Черт, она даже пахла, как Шепард, если не обращать внимания на слишком стерильную вонь антисептика. Если бы она никогда не смотрела сквозь него с пустыми глазами, если бы она не говорила: «Турианец заставляет меня нервничать», он бы не сомневался. Ему и в голову бы не пришло усомниться. Он бы поверил в то, что это на самом деле Шепард, как поверил и тогда, на Омеге, когда увидел в прицел винтовки считавшуюся мертвой женщину, с боем прокладывавшую себе путь к нему.

И пусть это было невероятно трудным решением — и, Духи, это на самом деле было трудно — желание поверить и сама уверенность — не одно и то же. Ему хотелось пошутить о том, что он, как и обещал, последовал за ней в ад, сказать, что, даже несмотря на то, что война закончилась и все вроде бы возвращается на круги своя, им, как и в старые добрые времена, не видать покоя. В течение нескольких недель, проведенных ими на покрытой джунглями планете, когда Аленко не доставал его разговорами о необходимости подвести черту и поминальной службе, он — одинокий и изможденный — заставлял себя верить, что только по такому сценарию будут разворачиваться события.

Но сейчас он не мог этого сделать, потому что где-то на задворках сознания полный сомнений голосок повторял: «Но что если? Что если?»

Шепард легонько сжала его ладонь и опустила голову, глядя на их переплетенные пальцы и соприкасающиеся колени. Гаррус внимательно наблюдал за эмоциями на ее лице, когда она сказала:
— Мне кажется, я начинаю понимать. Я, может быть, и не попаду в яблочко, но позволь все-таки сделать выстрел, возможно, я сумею хотя бы зацепить мишень, — ее улыбка стала грустной. — Полагаю, однажды нам придется отказаться от оружейных метафор, но пока это время еще не пришло.

Шепард приподняла брови — эти ее выразительные человеческие брови, движения которых он научился читать лучше, чем чьих-либо еще во всей галактике. Брови Шепард. Выражения Шепард. Сейчас она задавала ему вопрос. Его горло до сих пор жгло огнем после последних произнесенных им слов, так что Гаррус просто кивнул, стараясь не обращать внимания на показания визора, сообщающие ему, что ее сердце все еще бьется слишком часто — недостаточно часто, чтобы предпринимать что-то немедленно, но все же достаточно, чтобы начать беспокоиться. Испытываемое ею волнение, однако, не отразилось на ее лице. Коммандер Шепард умела сохранять невозмутимый вид лучше всех во вселенной, но не в состоянии была скрыть истинные эмоции от датчиков визора и от него — он знал ее слишком хорошо.

Шепард закрыла глаза и глубоко вздохнула, как делала каждый раз, пытаясь собраться с мыслями или готовясь к одной из своих речей. Она втянула воздух через нос и выпустила его через рот. На этот раз, однако, Гаррус сомневался, что его ожидает речь — не будет ничего подобного «держать оборону» или «мы встретим нашего врага лицом к лицу вместе, и вместе мы победим его». В конце концов, ни один из них не знал, кем на этот раз являлся их враг. Черт, сейчас он опасался, что его враг — это она сама. Возможно, она опасалась того же самого применительно к нему. Попадая в такие ситуации, речи обычно не произносят. Как можно держать оборону перед лицом всего лишь теней, и страхов, и шепота в темноте?

Пальцы Шепард дрогнули в его — на этот раз непроизвольно. И все же, когда она открыла глаза, Гаррус увидел, что они сухи, а сама Шепард предельно собрана. Даже решимость была ее. Идеальная картина.

— Состав экипажа явно неполный. На борту присутствует твоя сестра, но не отец? — Шепард дождалась, пока он покачает головой и продолжила: — Никто не носит форму — даже Кайден, что само по себе просто невероятно. Не припомню, видела ли я его когда-либо в гражданском прежде. Все выглядит несколько потрепанно, так что, видимо, «Нормандии» полагается находиться в доке на серьезных ремонтных работах. На какую бы миссию ее не послали, она должна быть достаточно важной, чтобы некоторые неисправности корабля сочли малозначимыми. Хакет?

Гаррус кивнул. Шепард закатила глаза и слегка улыбнулась.

— Да уж, когда это не был адмирал? — На мгновение она отвела взгляд и посмотрела на модели кораблей в стеклянном стеллаже, однако Гаррус сомневался, что она на самом деле видела их — скорее всего, просто размышляла. — Он назначил главным тебя?

Не было никакой нужды отвечать.

— Конечно же, — пробормотала Шепард себе под нос. — Если адмирал Хакет и знает что-то — а в этом не стоит даже сомневаться — то это как сыграть на сильных сторонах своих подчиненных. Стало быть, вашей задачей было вызволить меня. Кому еще он мог доверить эту миссию? Я и сама назначила бы тебя главным.

Ее усталость практически причиняла ему физическую боль. Это ее состояние было так знакомо — отголоски того, какой она была под конец войны — постоянно вымотанной и не желающей отдыхать из страха, что это будет означать еще больше потерянных жизней, еще больше поражений.

— Шепард.

Она повернула голову и снова посмотрела на него блестящими глазами; ее плечи под больничной рубашкой были напряжены. Новый шрам, пересекавший лицо справа, только добавлял ее внешности свирепости. «Каким образом? — с отчаянием подумал Гаррус. — Если это не она, каким образом они смогли сделать ее настолько похожей?»

— Но, начиная с этого момента, у меня ничего не сходится, — призналась Шепард. — И я вынуждена ступить на путь предположений. У меня слишком мало информации, чтобы делать какие-то выводы, а без информации я могу лишь стрелять вслепую. Всего лишь надеясь попасть в кого-то. И ты знаешь, что я так не работаю. Это был наш первый с тобой спор: нельзя стрелять, если может пострадать заложник, правильно?

Стараясь, чтобы его голос звучал ровно, Гаррус спросил:
— Что конкретно ты хочешь знать?

Шепард фыркнула.

— И с чего бы мне начать? Я в невыгодном положении, здоровяк. Я хочу знать, почему ты на взводе? Я хочу знать, что за шифр ты пытаешься разгадать и зачем? Черт, я хочу знать, почему ты носишь запасной комплект брони? Я хочу знать, почему ты не доверяешь мне? — Пусть ее лицо не выдало стоящих за этими словами эмоций, но это сделало ее давление. Гаррус с сочувствием развел жвалы в стороны. Может быть, даже с сожалением. Не дождавшись ответа ни на один из своих вопросов, Шепард вздохнула. — Как долго меня не было? — спросила она, а затем шутливо добавила: — Пожалуйста, не говори, что два года.

Гаррус издал звук — нечто среднее между вскриком ужаса и невыразительным смешком.

— Последняя атака на Земле произошла два месяца назад. «Нормандия»... потерпела крушение в результате твоих действий. Мы несколько недель провели на какой-то планете, а затем вернулись на Землю, после чего Хакет снова послал нас на миссию. — «И все пошло к черту». — Мы нашли тебя почти две недели назад, но ты была не в себе.

Губы Шепард скривились, как будто она съела что-то кислое.

— Такое ощущение, что это можно сказать не только обо мне. Что это было — там, внизу? С Брукс.

Гаррус напрягся, ища в ее словах обвинение. Он точно знал, что она не одобряла его действий, но с другой стороны, не ругала и не упрекала.

— Она сама напросилась.

— Гаррус.

Он провел рукой по гребню и потер шею.

— Послушай, — сказала Шепард тихо. — Она мне нравится не больше, чем тебе. Я просто хочу знать, какого черта она делает на моем... на этом корабле. Да еще и с Самарой в качестве охранника! Как это вообще произошло?

Гаррус старался, чтобы на его лице не отразилось никаких эмоций, но, судя по тому, как Шепард нахмурилась, ему это удалось не до конца.

— Знаешь, — проговорила она мягко, что не соответствовало ее пронзительному взгляду, — я начинаю понимать, что ты, должно быть, чувствовал, когда еще работал в СБЦ и расследовал преступления Сарена. Фразочка «доступ запрещен» неимоверно бесит, когда ты привык к неограниченным полномочиям.

Шепард поерзала в кресле, отчего ее колени ударились о колени Гарруса, и поморщилась, коснувшись свободной рукой ребер, а затем медленно переместила ладонь так, что смогла потереть спину. Внезапно ей подумалось, что она слишком много времени провела сидя — не самая удачная идея, когда дело касается травмированного позвоночника. Она хмуро глянула на Гарруса, словно бы бросая ему вызов дерзнуть и сказать что-то по поводу ее физической формы. Он оказался достаточно умен, чтобы промолчать.

— Гаррус, — заговорила она снова, на этот раз с такой нежностью, что что-то сжалось у него в груди. — Я и сама бы себе не доверяла. Не вини себя в этом, — высвободив свою руку из его пальцев, Шепард несколько раз провела ладонями по плечам, а затем обхватила себя в подобии одинокого объятия. — Если я... если я — это не я, значит, я своего рода спящий агент. Или еще один клон. Если я... ты правильно делаешь, что соблюдаешь осторожность. Я не смогу рассказать того, чего не знаю. Поэтому лучше мне знать поменьше. Ты поступаешь именно так, как я бы поступила на твоем месте. Я не виню тебя за это.

От необходимости отвечать Гарруса спасли внезапно ожившая система внутренней связи и слишком громко прозвучавший в каюте голос Чаквас:
— Шепард у вас?

Никаких любезностей, никакого вступления. Судя по всему, доктор пребывала в ярости.

— Я здесь, — ответила Шепард, — и у меня все хорошо.

Гаррус прекрасно расслышал ложь. Интересно, услышит ли это Чаквас?

— Нам с Гаррусом надо было поговорить, — продолжила Шепард с фальшивой радостью. — Он ко мне не приходил, так что я решила взять все в свои руки.

Прежде чем ответить, Чаквас пробормотала себе под нос несколько ругательств.

— Шепард, вы нездоровы. Я вынуждена настаивать, чтобы вы сейчас же вернулись в медотсек.

— Ааа, — задумчиво протянула Шепард, — я вроде как выпала из цепочки подчинения, доктор. Корабль формально не подчиняется Альянсу, и пусть я понятия не имею, что происходило в последние пару месяцев, уверена, что все еще обладаю статусом Спектра. И если вы не против, то я предпочла бы пока остаться здесь. Во всяком случае, пока Гаррус не велит мне уходить.

Почему-то именно это — мысль о том, чтобы попросить ее покинуть эту каюту, которая всегда принадлежала ей — заставило Гарруса засомневаться в своей уверенности. Он уже собирался сказать, что она, конечно же, может оставаться здесь, сколько захочет, когда до них донесся приглушенный расстоянием голос Соланы:
— Вообще-то, мне бы очень хотелось как-нибудь получить назад свое кресло.

— Твоя сестра, Гаррус, просто невыносима, — заявила Чаквас. — Я уже почти передумала решать ее проблему с новой ногой. Один только Бог знает, в какие неприятности она встрянет, обладая свободой передвижения. Из всех безответственных...

— Эй, простите, доктор. Я знаю, что отругать меня очень важно, и смею заверить, что ваше неодобрение на самом деле причиняет мне боль, но... Гаррус? Ты... одна из этих книг появилась здесь вместе с Шепард после «Империи», верно? Та, что потоньше.

— «Алиса в зазеркалье», — подсказала Шепард.

— Да, — подтвердил Гаррус, бросив косой взгляд на Шепард — определенно ее выражение задумчивости вкупе с чем-то еще, чему он не сумел подобрать определения. — Наверное, ей дали эту книгу, чтобы скоротать время, раз уж у нее не было никаких электронных устройств.

— И насколько внимательно ты изучил этот подарок?

Гаррус моргнул и прижал жвалы к щекам.

— Я... вообще не делал этого. Программы для перевода плохо работают с не-электронными носителями. Я лишь убедился, что она чиста и не содержит микровзрывчатки. И что она бесполезна в смысле получения образцов ДНК.

Практически себе под нос Шепард пробормотала:
— Только ты мог бы додуматься до того, что книга может оказаться взрывоопасной.

Гаррус смерил ее недовольным взглядом, и когда она широко улыбнулась в ответ, ему показалось, что между ними все наладилось. Затем он сглотнул и опустил глаза.

— А что?

— Кто-то раскрасил иллюстрации.

— Какой-то ребенок, который не знает, что такое контуры, — сказала Шепард, улыбаясь. — И как нужно оставаться в их пределах. Согласна, с натяжкой это можно назвать своего рода преступлением против эстетики, но не более.

— Мне нет дела до эстетики, — возразила Солана. — Если это действительно дело рук ребенка, то он определенно знаком с турианским алфавитом.

— Что?! — одновременно воскликнули Гаррус и Шепард практически одним тоном. На этот раз, когда они обменялись взглядами, ни один из них не улыбнулся.

— В этих каракулях спрятаны турианские буквы — они совсем не похожи на человеческие и выведены слишком четко, чтобы списать на совпадение.

— Ты нашла какие-то слова? — спросил Гаррус, поднимаясь на ноги. — Числа?

— Если это и осмысленное сообщение, то оно зашифровано. Кроме... черт, Гаррус, тебе следует взглянуть на это. Я перевернула книгу, чтобы прочесть ее на турианский манер... Первое слово очевидно, и это «Архангел».

— Попросите помощи у СУЗИ, — сказала Шепард. — Сомневаюсь, что не-электронный носитель вызовет у нее затруднения в переводе.

Гаррус не был уверен, что они все лишились речи от неожиданности, но последовавшая за словами Шепард тишина была невыносима, так что он поспешил нарушить ее.

— СУЗИ больше нет, Шепард. Она... э... отключилась, когда выстрелил Горн. Нам так и не удалось снова запустить ее. Пока.

Шепард побледнела — кровь отхлынула от ее лица. На мгновение Гаррусу показалось, что ее вот-вот стошнит. Он смотрел, как сжимается ее горло, по мере того, как она раз за разом тяжело сглатывала. Ее пальцы с силой впились в подлокотники кресла, и, позабыв на время о своих сомнениях в том, что касалось веры, достоверности и правдивости, Гаррус опустился рядом с ней на колени.

— У нее судороги? — потребовала ответа Чаквас, и даже по системе связи было отчетливо слышно, что она в панике. — Вот почему ей нельзя было...

— Нет, — выдавила Шепард. — Нет, я... простите. Я... вот дерьмо.

Гаррус зачитал вслух характеристики биоритмов Шепард, снятые его визором — больше чтобы успокоить доктора. Он, однако, не сказал ей, как Шепард дрожала, как ее пальцы с такой силой сжимали подлокотники, что пластик и металл скрипели. Он опасался, что то же самое происходило и с ее костями.

— Послушайте, доктор, я... я вызову вас, если что-нибудь изменится. Нам нужно немного побыть наедине.

Чаквас весьма неохотно согласилась, но Гаррус уже сосредоточил все внимание на сидящей перед ним женщине.

— Шепард, — прошептал он, касаясь ладонью ее щеки и заставляя сосредоточить отсутствующий взгляд на его лице. На это раз в ее глазах не было слез, зато их словно бы наполняли призраки былого. Гаррус прекрасно видел белки вокруг радужки, и она так сильно закусила нижнюю губу, что сухая кожа снова треснула. Он находился достаточно близко, чтобы ощутить металлический запах ее крови. Ее горя. О, Духи, что бы они еще ни сделали с ней, но это на самом деле было ее горе.

— Геты тоже, — это бы не вопрос.

— Ты помнишь?

Она кивнула — раз, второй. Словно бы ее голова вдруг стала слишком тяжелой, чтобы держать ее ровно. Казалось, она постарела на десять лет всего за пару мгновений.

— Мне пришлось сделать выбор, — ее голос звучал непривычно и отстраненно, как будто она говорила впервые после долгой болезни и просто не могла правильно произносить слова. «Контужен» — кажется, именно так это называется у людей. Турианцы говорят «сломлен в бою». Потребность защищать ее волной поднялась в его душе, он готов был умолять ее перестать говорить, но так и не сделал этого. Потому что сейчас она являлась коммандером Шепард, которой необходимо было сдать рапорт, а ему — принять его. — Они были... — она безрадостно усмехнулась. — Каждый предложенный вариант был полным бредом. С какой стати я должна доверять ИИ, который, по его же собственному признанию, вмешивался в естественный порядок вещей цикл за циклом? — Шепард с силой прижала палец ко лбу, так что остался розовый отпечаток. — Гребаный манипулятор, к тому же. Явился мне в виде погибшего ребенка. Один из последних образов, что я видела прежде... что мне снилось... это неважно. Я не знала, что думать. Может быть, меня наконец-то одурманили? Черт, меня подстрелили. Серьезно, — Шепард коснулась рукой бока, словно бы ощущая призрак той раны, той боли. — Я думала, что уже умерла. Помню, как меня бесила мысль о том, что я даже умереть спокойно не могу.

На мгновение ее взгляд опустел, и Гаррус провел большим пальцем по ее щеке, напоминая о своем присутствии.

Шепард судорожно втянула воздух и продолжила все тем же ровным и отстраненным голосом:
— Все предложенные варианты были ужасны, и я смотрела, как гибнут тысячи: крейсер за крейсером, дредноут за дредноутом. А под нами горела Земля. Там было огромное окно, а у меня имелись билеты на места в первом ряду на краю света. На краю галактики. На краю всего. «Ты должна выбрать», — сказал ИИ. Я едва не выстрелила ему в лицо, но... — Шепард коснулась руки Гарруса с таким отчаянием, как утопающий хватается за соломинку. — У меня были приказы, четкие приказы, и они не допускали разночтений: уничтожить Жнецов. Не... не... после всего, что я узнала, после всего, что я видела, и они... оно — чем бы оно ни было — желало заключить со мной сделку? Ни за что. Ни за что, мать их. Так что я выбрала уничтожение засранцев, хотя меня и предупреждали, что это может... может повлиять не только на них. На все, что содержало в себе код Жнецов, полагаю. Синтетическая жизнь. Они все несли в себе этот код, — на губе Шепард появилась новая капля крови, она слизнула ее языком и поморщилась. — Жестокое исчисление, да? Убей десять миллиардов здесь, чтобы спасти двадцать миллиардов там? Я... вот дерьмо. Я надеялась, что оно блефует.

Палец за пальцем она расслабила хватку на подлокотнике кресла и сложила обе руки на коленях. Гаррус наблюдал, как Шепард возвращает себе самообладание, восстанавливает окружающие ее стены из обломков. Такая защита не продержится долго — просто не может продержаться.

— Шепард, — прошептал он. — Ты?..

— Нет, — ответила она. Черство. Холодно. Окончательно. Со свойственной Шепард уверенностью. — Ты прав, Гаррус. Я бы и сама себе не доверяла.

И все же это была Шепард. Молча Гаррус поднялся на ноги и взялся за ручки кресла. Маска коммандера Шепард хорошо скрывала ее эмоции. Но Гаррус точно знал, что внутри она скорбит.

— Пойдем, — сказал он, направляясь к двери. — Давай посмотрим, сумеем ли мы взломать этот шифр.


Отредактировано. Борланд

Комментарии (3)

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.

Регистрация   Вход

Дюран
2    Материал
А сколько в оригинале глав уже вышло? И с какой примерно скоростью автор их выкладывает?
0
Mariya
3    Материал
В оригинале 60 глав выложено. А с какой скоростью... Ну, в последнее время раз в несколько месяцев.
0
Борланд
1    Материал
Мария, приношу свои извинения за такую задержку активации.
1