Герой не из нашего времени. Интерлюдия. Часть 2

===========================

Реальность Масс Эффекта. Борт корабля «Нормандия-SR2».

Виктус сидел на своей большой медицинской кушетке. К нему пришла Самара. Она устроилась на том же кресле, что и Шепард несколько дней назад.
Самара сидела молча, глядя куда-то мимо Виктуса. Виктус смотрел на пустующее в данный момент кресло Чаквас.
— Я... — произнесла Самара и замолчала, словно бы испугалась собственного голоса, прозвучавшего в этой затянувшейся тишине. — Я волновалась о тебе, — сказала юстициар-азари, преодолев некий внутренний барьер. — Когда сказали, что скорее всего ты погиб на борту того корабля...
— Ты не поверила. Я знаю. Почему-то знаю, — Виктус посмотрел на неё.

У неё были удивительно красивые глаза. Красивое, благородное лицо. Можно даже сказать — аристократичное. Виктусу нравилось на неё смотреть. И в очередной раз могучий воин задался вопросом, что он сейчас такое? Насколько он изменился? Сколько в нем от Чемпиона Императора из «Кровавых Теней», а сколько от обычного человека, мужчины, обыкновенного смертного, которым он не стал благодаря капеллану Эвандеру?
От второго слишком много. И Виктус не мог сказать, что ему это не нравится в абсолютной степени. Но и побороть основы пройденной на борту «Плача Сангвиния» психодоктринации не мог. Для большей части разума и души Виктуса юстициар Самара оставалась инопланетянином — ксеносом. А Виктуса очень хорошо научили разговаривать с ксеносами на языке стали и огня.
Ему не хотелось погружаться в глубины самоанализа, о чем он ясно дал понять штатному психологу «Нормандии» Келли Чамберс. Не хотелось, потому что его внутреннее «я» представляло собой мешанину «допереходной» личности с острыми осколками воспоминаний и прежних установок поведения. По крайней мере, он сам так это все называл.
— Это сложно, — сказала Самара.
— Это сложно, — произнес одновременно с ней Виктус.
Они улыбнулись. Оба так редко это делали, что им это казалось чем-то непривычным. Надо же — они умеют улыбаться. Искренне.

Будь Самара человеком в реальности Виктуса — быть бы ей инквизитором или сестрой Адепта Сороритас из Ордо Милитант. На худой конец она могла бы стать охотником за головами. Но была в ней и человечность. Смешно — человечность у инопланетянина. Хотя это лишь семантические забавы, не более.
— В другой жизни, — сказала Самара и прикусила краешек нижней губы в раздумье.
— Мы могли бы быть вместе так, как это принято у обычных людей, — продолжил её мысль Виктус. — Ты это имеешь в виду, да?
— Именно, — она снова улыбнулась, обрадованная тем, что это сказал именно он. — Но мы оба воины, ты это знаешь, — он кивнул ей в ответ. — И все же, я рада, что встретила тебя. По крайней мере, ты подарил мне те переживания, которые я уже не думала испытать вновь. Они такие волнительные, такие... ты знаешь, — Самара усмехнулась, глядя в пол, сложив руки на груди и скрестив ноги.
— Я думаю схожим образом, Самара, — он назвал её по имени неожиданно мягким и теплым голосом, так не вязавшимся с его грозностью и брутальностью.
— Мы на войне, — сказала она, неожиданно подвинувшись с креслом к нему. Её ноги, такие изящные и сексуальные, оказались широко расставлены, каблуки уперлись в рифленую поверхность пола. Локти уперлись в бедра, а массивная грудь всколыхнулась в свободном положении. Это было чертовски сексуально, если не сказать — возбуждающе.

Правда, сверхчеловека Виктуса секс не интересовал. Астартес были выше этого. А Виктус именно им и был, сколько бы он не копался в своей голове насчет вероятного внутреннего разлада.
— А война бесконечна, — сказал Виктус, закинув голову и широко обнажив зубы. Что-то в его голове «щелкнуло», и он спустился с кушетки, присев на корточки перед Самарой.
— Я никогда никому ничего подобного не говорил, — он улыбнулся, на этот раз нормально. — Ты мне дорога, юстициар Самара из расы азари. Очень необычно... не как объект вожделения, мне это практически чуждо. Но это факт. Быть может, когда-нибудь, мы и сможем быть вместе так, как это у кого-то там принято, — неожиданно для самого себя, он подмигнул Самаре. — Как думаешь?
— Буду счастлива дожить до этого момента, — она коснулась ладонью его щеки. — Виктус.
Более не сказав ни слова, юстициар вышла из медотсека.

===========================================

###загрузка данных###

Вархаммер. Империум. Сегментум Ультима. Туманность Святого Иеронима. Около М41. 893.

Туманность Святого Иеронима стала для ордена «Кровавых Теней» своеобразной «Via honoris», «дорогой чести», или же «Perpetua stipendii» — «вечный поход».

При основании ордена первый магистр, Деций Мерид, дал клятву Лордам Терры очистить от скверны вышеозначенную область космоса, ранее закрытую варп-штормами. За полторы тысячи лет целый сектор Империума превратился из лояльного, обеспеченного и сильного региона в обитель зла и порока. Без преувеличения или пропагандистской истерии — но это было так. Одни планеты превратились в безжизненные склепы, насыщенные проклятиями и демоническими местами. Другие — в захваченные Хаосом рассадники еретической мерзости. Третьи — в личные угодья хаоситских лордов. Четвертые — в базы разных инопланетян, где угнетаемое человеческое население поколениями горбатилось на своих захватчиков.
И лишь немногим бывшим имперским мирам удалось, пусть и ценой разрухи и регресса, остаться нетронутыми различными врагами.
После их собственного крестового похода, длившегося шесть десятилетий, последовало ещё несколько широкомасштабных акций, могущих потянуть на подобное звание. И хотя их родной мир — Нешрат, вместе с орбитальной крепостью класса «Раммиллис» находились в субсекторе Эрконима, Туманность Святого Иеронима, миры Таширы и субсектора Ступин были признаны зоной ответственности этого ордена.
Долгие десятилетия это пространство жило спокойно, постепенно укрепляясь и расцветая. Но так не могло продолжаться долго, и взоры Губительных Сил снова пали на эти миры. Под ударом оказались системы Силикстины, группы солнечных систем, вращавшихся вокруг локального центра массы на самом краю Туманности.

Братья Риготт стали слишком уж разными. Виктус каждый день вспоминал, хотя бы на мгновение, тот момент, когда Коррис ударил его, задев кромкой меча. Не мог не вспоминать. Ибо слишком сильными были эти воспоминания. Сам Виктус был переведен личным распоряжением магистра в 5-е отделение Первой Роты. Его, ещё молодого, ввели в сообщество ветеранов, лучших воинов ордена.
Корриса же постигла несколько другая участь. Будучи одним из самых эффективных воинов ордена, он постепенно скатывался в мрачную злость, сменяемую вспышками кровавой активности и сумасшедшего веселья. Над сынами ангелокрылого Сангвиния всегда висел дамоклов меч генных проклятий, и старшие офицеры ордена опасались, как бы не проявилось темное наследие их примарха в этом воине. За ним был установлен негласный контроль. Коррис знал это и злился ещё сильнее.
Но за два года до Силикстинской кампании на одной из планет сектора Морфин Аркадии, в самом конце жестокого боя за один из городских уровней, Коррис зашел в храм имперского святого Павла Анцедиосского. И его словно переменило. Несмотря даже на то, что вход в храм подвергся осквернению, в нем ещё теплилась частичка святости.
За два коротких года Коррис Риготт полностью себя реабилитировал. И брат гордился им. Но библиарий Игнаций Сцивилла по прежнему не доверял этому штурмовику. Он чувствовал в нем семена порчи. И лично вел за ним свое персональное наблюдение. В их деле не должно быть промахов.

— Ты в курсе, что за тобой послали Сцивиллу? — спросил Виктус своего брата после молебна на борту звездной крепости «Плач Сангвиния».
— В курсе, — улыбнулся Коррис. Улыбка была холодной как полярные ледники, и это напомнило Виктусу прежнего, бешеного брата. — Так же знаю, что он сам пойдет по моим следам на Силикстине, со своим ментальным сканером.
— Даже так... — задумчиво протянул Виктус. — Он все никак не угомонится. Ты не опасаешься того, что он может узнать?
— Не-ет, — с довольной усмешкой ответил Коррис. — Ты же мне веришь? — и он заглянул в глаза старшему брату. У Виктуса на краткий миг возникла мысль, что он смотрит в жерло вулкана или сквозь толщу защитного стекла в сердце реактора. И на этот миг Виктус замешкался.
— Верю, — ответил он, не веря, прежде всего, в свои же слова.
— Отлично, — Коррис огляделся вокруг. — Увидимся, брат, — он повернулся и зашагал в сторону своей кельи, чтобы через несколько часов отбыть в зону военных действий.
Показалось Виктусу или нет, что перед тем как отвернуться от него, Коррис одними губами прошептал: «И ты не узнаешь меня»?


Сколько раз Виктус видел подобное? Мир в огне. Тысячекилометровые волны огня светящимся маревом перекатывались по континентам. В разных местах, словно гнойные нарывы, возникали шапки колоссальных взрывов.
На орбите Силикстины-9 зависло несколько групп кораблей, лениво перестреливавшихся со своих позиций. Стоя на палубе ударного крейсера «Ира Игни» (Пламя Гнева — лат.), Виктус наблюдал за гибелью планеты.
Но для Астартес война ещё не закончилась. Она была только в самом разгаре. На противоположной стороне планеты враг высаживал свои отряды. Их должны были поджидать штурмовики по главе с Горацием Донатусом, Сангвинарным Гвардейцем. Одним из отрядов командовал Коррис Риготт. И от них не было связи. Группа не вышла на контрольный сеанс, и хотя это, в сущности, было нормой на войне, Виктус не мог найти себе места. Это была не тревога, не страх, а холодное предчувствие беды.
К нему подошел его сержант, Кастор Визелий, и молча пригласил идти за собой. Они прошли длинными коридорами, задевая шлемами свисающие с потолков знамена. Виктус снял шлем, чтобы ощущать, как ткань реликвий касается его головы. Плетеная бахрома скатывалась по затылку и шуршала по силовому ранцу доспеха.

Кастор привел его в Рекклюзиум — хранилище реликвий ордена. Такая комната была на каждом значимом корабле космодесантников, чья мирная составляющая жизни проходила в переходах от одной битвы к другой. Там стоял капитан Первой Роты Неро Огастинус, капеллан Эгнаций Цест и капитан Восьмой Роты Секстус Лициний — хозяин этого крейсера.
Кастор остался за дверьми Рекклюзиума, давая тем самым понять, что разговор, который сейчас должен состояться, выше его должности. Сержант-ветеран снял шлем и посмотрел в глаза Виктусу. Они с Кастором знали друг друга давно и поддерживали дружеские отношения, достаточные, чтобы Виктус прочел в глазах командира печальное сочувствие, смешанное с опасливым ожиданием.
«Подставка Золотого Трона! — подумал Виктус, вступая в Рекклюзиум. — Что могло сподвигнуть Кастора на такую печаль, и чего он так опасается?».
За его спиной лязгнули закрывшиеся двери. Сработал магнитный замок. Плохое предчувствие Виктуса сразу же упало до отметки удручающей уверенности. В критических случаях Рекклюзиумы могли использоваться и как место внутренних дисциплинарных разбирательств, после которых выносимое наказание не терпело отлагательств.

— Виктус, брат, — сказал капеллан Эгнаций, поворачиваясь к воину. — Возникла проблема.
— Какая, господин? — Виктус чуть наклонил голову вниз, выказывая уважение старшему офицеру.
— Старая рана на теле ордена, — капеллан снял череполицую маску-шлем и закрепил её на поясе своего терминаторского доспеха. — Капеллан Эвандер уже говорил мне об этом. И библиарий Сцивилла тоже, а он особенно чуток к проявлениям скверны.
— О чем речь, господа? — сделав пол-шага вперед, прямо спросил Виктус. — Я хочу знать, зачем меня привели в закрытый Рекклюзиум к трем офицерам Ордена? Скажите мне прямо, во имя Примарха.
— А он достаточно смел в данной ситуации, да, братья? — спросил капеллан у двух капитанов. — Чист, смел, благороден и открыт с братьями. И при этом весьма умен и честолюбив, не так ли?
— Довольно ходить вокруг да около, брат... — сказал Виктус, делая ещё шаг вперед.
Огромная бронированная громада капеллана метнулась в его сторону. Раздался звук извлекаемого из ножен клинка, и прежде чем Виктус успел сделать ещё один шаг, ему в горло уперся кончик меча.
— Стой там, где стоишь, — сказал капеллан Цест голосом, буквально сочившимся гневом и презрением, — Виктус Риготт, брат предателя.
От понимания этой фразы у Виктуса помутилось в голове. Он молниеносным движением отбил в сторону меч капеллана и, схватив его за латный воротник, рывком подтянул к себе.
— Что! Ты! Сказал!? — полукриком спросил он. Только потом он сам понял, что умудрился выкрутить руку Эгнация, державшую меч, и заставить того разжать пальцы.

Два капитана мягко, но настойчиво возложили руки на наплечники Виктуса и потянули его назад, к дверям. Сам Виктус был настолько ошарашен такими словами, что на некоторое время словно онемел.
— Я стал капелланом ещё и потому, Виктус Риготт, что всегда умел видеть душу человека такой, какая она есть, — Цест вернул меч в ножны. — Твой брат бросает пятно на мою репутацию, — он посмотрел в глаза Виктусу. — Вижу, ты не понимаешь о чем речь. Брат Неро, прошу.
— Виктус. В ордене появилась трещина. Червоточина. Имя ей, — Огастинус поджал перечеркнутые шрамами губы. — Коррис Риготт. Вот её имя.
— Что?! — только и спросил Виктус.
— Увы, именно так, воин, — холодный и отстраненный ото всего мира капитан Лициний надменно ухмыльнулся. — Именно так.
Неро Огастинус бросил на Лициния хмурый взгляд, обернулся к Виктусу и продолжил.
— Он вступил в контакт с врагом. Но, вместо боя, он перешел на его сторону. Все его отделение погибло. Гораций Донатус тяжело ранен. Ещё несколько братьев совращены Коррисом на гибельный путь, — Неро тяжело вздохнул. — Контратака в том районе сорвана. Виной тому — твой брат. Оставшиеся в живых братья отошли и закрепились на рубеже, именуемом Тропа Колодцев. И как ты понимаешь...
— Моя лояльность тоже поставлена под вопрос? — спросил Виктус, поднимая на своего капитана полные внутренней боли глаза. — Так ведь?
— Да, воин, — сказал Лициний. — Я давно заметил вашу парочку, братьев не по Ордену, а по крови. Два сапога пара. Два...
Дальнейшие ядовитые излияния капитана Восьмой Роты были прерваны вскинутой рукой Огастинуса. Латная перчатка с гравированным гербом ордена на каждой фаланге пальцев сжалась в кулак. Секстус Лициний фыркнул и отвернулся.
— Что бы там не говорили, я в тебя верю. И брат-капеллан тоже. Почти. Но, Виктус, — капитан, прищурившись от огорчения, бросил взгляд на славное знамя Восьмой Роты, — твой брат бросил тень и на тебя тоже. Взгляни.
По мановению руки капитана Огастинуса из ниши выползли двое служек Рекклюзиума. На длинных, изломанных руках с обилием аугментики и пятнами серой, омертвевшей плоти они несли голографический проектор. После хрипа статики перед собравшимися была проиграна запись с двух визоров шлемов Mark VIII «Странник» от одноименных доспехов.

Виктус забыл, что он в Рекклюзиуме не один. Для него не существовало ничего, кроме нарастающего в груди ужаса от проигрываемых кадров. На них было видно, как Коррис развернулся спиной к воинам Врага и ударом силового топора снес голову ближайшему воину из своего отделения. Расмус пал от руки своего сержанта, не успев понять, что происходит. В следующий миг Коррис схватился с Горацием Донатусом. Спустя несколько секунд он вонзил лезвие своего топора в бок Санвинарного Гвардейца и вырвал меч-реликвию из рук Горация. Вторая запись была датирована несколькими часами позднее. Коррис, если это был он, напал в одиночку на другое отделение, выкрикивая безобразные литании Темным Богам. Выстрелы болтеров не останавливали его. Цепной меч, застрявший в боку, казалось, не причинял вреда и неудобств. Коррис двигался как тень, настигая бывших братьев по ордену. Лишь немногим из тех двух отделений удалось уйти.
В конце служки воспроизвели на проекторе голографическую модель воина. Не было никаких сомнений в том, что это воин Хаоса, слуга богов варпа. Но ужас состоял в другом: сквозь наплывающие изменения, стремительные, гротескные и отвратительные, Виктус узнал своего брата Корриса. Он окончательно удостоверился в том, что слова о предательстве брата — правда.
Рухнув на колени в зале Рекклюзиума, Виктус воздел руки к изображению Пречистого Примарха Сангвиния. И закричал.


Через два часа двери Рекклюзиума открылись вновь. Туда зашли только капитан Огастинус и капеллан Цест. Они нашли Виктуса коленопреклоненным перед ликом примарха. На голове был одет шлем. Печати Чистоты были сняты с брони и лежали на одном из молитвенных столиков у стены.
— Виктус, — сказал капитан, не надеясь услышать ответ. — Ты должен встать, во имя Примарха, и взять в руки меч. Ты должен очистить репутацию ордена и свое имя. Отделить сталью себя от предателя. Понимаешь?
Виктус встал и повернулся к капитану. Снял шлем. Под впалыми глазами, выражавшими бесконечную скорбь и раскаяние, пролегли два глубоких надреза, сделанные ритуальным кинжалом. С зашитых суровой нитью губ падали капли крови.
— Cruenta silentio. (Окровавленное молчание — лат.), — провозгласил удовлетворенным голосом капеллан Цест. — Да будет так. Пока предатель не умрет, вселенная и Император не услышат твоего голоса. Ты даешь обет возмездия, брат Виктус? — спросил капеллан, вынимая из ножен меч.
Виктус встал перед ним на колени и низко опустил голову. Он поднял над собой руки и сотворил знамение аквиллы. Капеллан коснулся широкой стороной меча рук и головы Виктуса.
— Я принимаю твой обет, брат. Ступай. Твой сержант доставит тебя на Силикстину. Печати Чистоты будут ждать твоего возвращения, — он шагнул в сторону, давая Виктусу дорогу к его искупительной битве. Капитан Огастинус осенил воина висевшей у него на груди аквиллой из адамантия с позолоченными крыльями.
Виктус прошел мимо них. По его щекам слезы прочертили несколько дорожек, смешавшись с кровью на губах.


Виктус нашел своего брата на плато Святой Писциллы. Это было нетрудно. Нужно было лишь пройти по следам из крови и разрушений. Его братом словно бы овладел демон. Во вселенной, в которой это было реальностью, а не черным юмором, это становилось настоящей угрозой.
Чего Виктус хотел? Мести? Ответов на вопросы? Уж точно не в этом состоянии. Какой-то мотор в бешеном темпе наматывал его нервы на клубок, терзая душу и рассудок. Виктус мчал на тяжелом мотоцикле с огромной для такой машины скоростью, лишь изредка останавливаясь, чтобы выбрать дальнейшее направление. Даже там, где на первый взгляд не было ничего, он каким-то чутьем находил дорогу.

Но брат нашел его первым. Демон ли, варп или все сразу, но Коррис узнал, что за ним гонятся. А когда понял, КТО именно преследует новоиспеченного предателя, не смог устоять перед искушением встретиться с ним лицом к лицу.

Бронированный монстр, чудовище, исчадие варпа врезалось в мотоцикл, разнеся его серией энергичных ударов в куски. Но Виктус уже покинул транспортное средство. Проехавшись боком по земле, он вскочил на ноги, уже готовый к бою.
То, что стояло перед ним, можно было назвать космодесантником-предателем, но на человека он уже не походил. С оскверненной брони Корриса корчились демонические лица. Они тянули языки к Виктусу и сквернословили на разных наречиях варпа.
— Брат, как я рад нашей встрече, — Коррис облизал губы длинным раздвоенным языком. — Я ждал её с тех самых пор, как убил служителей того городского святоши в не до конца опоганенном храме, — он рассмеялся каркающим смехом.

Виктуса заботило лишь одно — Коррис был его ошибкой, и он намеревался её исправить. В мозгу, расколотом горем и гневом, мелькнула лишь одна «дополнительная» мысль: «Как можно было мутировать настолько быстро?»
Виктус снял с головы шлем. Коррис увидел его зашитые губы, и прошипел:
— Cruenta silentio, значит. Не успокоишься, пока не убьешь? Ну что ж, я устрою тебе быстрое успокоение.
Они сошлись с такой яростью, что у обоих треснул керамит доспехов. Не обращая внимания ни на что, кроме друг друга, два брата бились насмерть. Если бы они были титанами, они бы разодрали в клочья не то что эту планету, а весь сектор космоса.

Коррис наотмашь рубанул брата и с неистовым удовлетворением почувствовал, как лезвие его топора погрузилось в плоть Виктуса. Но ликование сменилось недоумением: почему рука не тянет топор обратно? Он дернулся всем корпусом, и рука с чавканьем измененной ткани отсоединилась от тела, отрубленная клинком Виктуса. Как такое могло произойти? Боги Варпа обещали ему могущество в обмен на его предательские услуги, которые он оказывал им в течение двух лет, выдавая позиции братьев по Ордену во время битвы и совершая иные мерзости. Они дали ему обещанную силу после его открытого вероломства на поле боя некоторое время назад, и он с удовольствием отведал сырой плоти бывших сотоварищей.
Так почему, варп их всех побери, эта сила оказалась какой-то... фальшивой?
Виктус вырвал топор из отрубленной руки и кинулся на брата... На брата ли? Нет, уже на врага, чья душа принадлежала его Темным Нечистым Богам.
Ноги Корриса отказались ему служить, срубленные топором и мечом. Прежде чем предатель смог выкрикнуть мольбу о прощении, Виктус снес ему голову клинком, а затем располовинил её обухом.

Он упал на колени перед телом убитого, выронил оружие из трясущихся рук. Никогда, никогда ему ещё не было настолько плохо. Телесные раны не беспокоили его, а вот душевные кричали и терзали. Он молил Императора о прощении и себя, и своего падшего брата.
Упали на землю первые капли дождя, грязного от висящего в атмосфере планеты пепла. Разорвав руками зашитые губы, Виктус закричал вновь. Он кричал, пытаясь выплеснуть боль и гнев, но это было невозможно. Чем больше он кричал, тем больше их становилось в его душе.


И когда в нем не осталось сил, чтобы напрасно сотрясать воздух, Виктуса поразило видение. Незримый луч псионической энергии, зарегистрированный всеми библиариями, астропатами и навигаторами, ударил точно в разум воина «Кровавых Теней», сына Ангелокрылого Сангвиния. Виктус разом увидел все, что было с его братом и с ним самим за прошедшие в рядах Ордена годы. Также он увидел совершенно необъяснимые изменения и события, что однажды произойдут с ним по воле Бога-Императора, Повелителя Терры и Хранителя Человечества.
Но в самый последний момент, за секунду до того, как разум космодесантника мог бы этого не выдержать, видение кончилось. А дух Императора, если, конечно, это точно был он, милосердно покинул своего слугу, вместе с тем погасив большую часть воспоминаний о видении до нужного момента. Кроме нескоторых небольших, но очень важных моментов текущего характера.

На истерзанную землю упал воин Первой Роты, чья репутация была запятнана родством с предателем. Но подняли с неё пока ещё бесчувственное тело будущего (в самом скором времени) Чемпиона Императора, Венценосца Нешрата, Освободителя Силикстинской кампании — Виктуса Риготта.

===============

Реальность Масс Эффект. Борт корабля «Нормандия-SR2».

Виктус резко проснулся. Ему вновь снился сон о событиях, предшествовавших его становлению Чемпионом Императора. Вот только сон ли это был? А может видение?
 Он опустил босые ноги на прохладный пол и встал с кушетки. «Окончательно здоров», — сказал он сам себе. Биопена в легком рассосется довольно скоро. Пора было спускаться в трюм. Святая броня жаждала починки. И Виктус очень сильно хотел помолиться, а для этого ему был нужен его меч.
 С тихим шипением открылись двери медотсека, пропуская могучую фигуру полуобнаженного космодесантника.

Трепещи, Галактика. Виктус Риготт снова берет в руки меч.

=================

Конец Интерлюдии.