Зеркало. Глава 12

Челнок немного тряхнуло, когда магнитные держатели прикрепились к днищу машины в ангаре «Нормандии». Это явление было столь привычным для Кортеза, что он даже внимания не обратил, будучи полностью погруженным в работу. За штурвалом он себя чувствовал в своей стихии и мало отвлекался на внешние раздражители, полностью сосредотачиваясь на показаниях приборов. Он зафиксировал факт стыковки в бортовом журнале, включил все необходимые предохранители, выключил двигатель, помассировал затекшие после долгого полета плечи и только после этого включился в реальность.

Сразу после стыковки Шепард вышел из салона и отошел к терминалу связи, чтобы переговорить о чем-то с СУЗИ. Явик оставался в той же позе, в какой сел в челнок, судорожно сжимал в руках кристалл и периодически бессознательно морщился, потихоньку впитывая информацию, скачанную из маяка. Он выглядел не очень хорошо, словно пребывал в каком-то странном оцепенении, и явно не обращал внимание ни на что вокруг. Рядом сидела Лиара и иногда косилась на него со смесью беспокойства и раздражения во взгляде, но пыталась делать вид, что ей все равно. Бедная девочка. Должно быть, для нее нелегко было видеть родной дом в столь плачевном состоянии. Тессия явно доживала свои последние дни под натиском Жнецов: коммуникации на планете, внутреннее вооружение, военные силы — все основательно потрепали. Так что в скором времени относительно немногочисленным выжившим азари останется только спрятаться в бункеры и устроить партизанскую войну на выживание до тех пор, пока не будет создано оружие протеан и Жнецы не будут уничтожены. По крайней мере, таков был план; что случится, если вдруг Горн сработает не так, как задумывалось, не хотелось.

Джейн тоже стояла возле него, прислонившись к обшивке челнока, и выглядела мрачной. Кортез знал, что она или Шепард, или они вместе придумали какой-то план, в результате которого было нейтрализовано вмешательство «Цербера», и капитан получил данные из маяка. Стив не знал подробностей и был немало удивлен, увидев ее, когда по приказу вернулся в штаб азари. Ему пришлось немного подождать, пока Шепард с командой возвращался на летуне от Храма. Когда машина села на площадке и открылся люк, первым делом он услышал недовольные голоса Шелдон и незнакомой юной азари.
— Черта с два ты останешься здесь! Тессия скоро падет, и ты в это время должна быть как можно дальше отсюда! — резко сказала Джейн.
— Я понимаю, Джейн, — тихо, но уверенно и упрямо отвечала азари. — Но я не могу просто сбежать! Я чувствую, что сейчас здесь мое место.
— Чувствуешь? Это аргумент, ничего не скажешь, — с невыразимой иронией и презрением сказала Шелдон. — Тогда подумай, как себя будет чувствовать твоя сестра, когда узнает, что ты решила героически покончить жизнь самоубийством, идиотка.
На лице молодой азари отразились смятение и легкая обида.
— Дана поймет, она на моем месте поступила бы так же, — неуверенно сказала она.
— Вряд ли, в отличие от тебя, у Данталии есть голова на плечах, и она не склонна подвергать себя неоправданному риску, руководствуясь сомнительными доводами.
— Так нечестно, — тихо сказала азари и эмоционально добавила:
— Как ты не понимаешь? Это наш дом, если мы не станем за него сражаться, кто будет? Ты же человек, ваша Земля тоже на грани гибели, но люди продолжают драться! Почему ты думаешь, что мы любим свою родину меньше?!
— Ты ничего не сможешь сделать мертвой, Лея, — холодно сказала Джейн. — Поэтому сядешь на ближайший корабль, эвакуирующий беженцев, и полетишь на Цитадель. Ты поняла меня? — в ее голосе звучали бескомпромиссные ледяные нотки приказа, даже Кортез немного поежился. Лея мрачно смотрела себе под ноги и молчала. — Не слышу ответа.
— Да, — буркнула девушка. — Я все поняла.
— Вот и замечательно, — Джейн улыбнулась, но азари только недовольно посмотрела на нее, кивнула и удалилась. Шелдон покачала головой и вздохнула, глядя той в спину. Через несколько минут они пересели в «Кадьяк» и полетели обратно на «Нормандию».

— Почему тебе так важно, чтобы Лея вернулась на Цитадель? — любопытно спросил Шепард, который наблюдал за сценой с азари с интересом. Шелдон сидела напротив него рядом с протеанином, бесстрастно смотрела в окно невидящим взглядом, глубоко погрузившись в свои размышления. Она несколько рассеянно посмотрела на Джона.
— Я обещала Данталии приглядеть за ней, — задумчиво ответила Джейн. — А еще она одна из моих людей. Я несу ответственность за их безопасность.
— Даже если это идет в разрез с их собственными желаниями?
— Беспощадные расчеты, Шепард, — усмехнулась она. — Представь, что тебе и твоим людям приходится идти по тонкой струне, натянутой над бездной, и видеть эту струну можешь только ты. Чтобы сохранить их жизнь и свою, ты говоришь солдату: иди на цыпочках маленькими шагами, а он начинает отплясывать канкан. Долго ли проживет такой солдат? Не очень. Поэтому мнение подчиненных представляет академический интерес. Мне нужно, чтобы они следовали моим приказам, а не голосу сердца, зову души, пожеланию левой пятки или что там еще.
— Это правильно, — одобрительно сказал Явик, который тогда еще был в сознании, за что получил презрительный взгляд Лиары, которая по своим убеждениям была категорическим противником любого притеснения свободы воли.
— А ты не думала, что можешь сломать человека и потерять таким образом чей-то талант или еще хуже: доверие своих людей? — сказал он. — Какой толк от солдата, который не способен думать собственной головой и боится сказать слово?
— Куда опаснее потерять уважение, проявляя излишнее мягкосердечие, — ответила она и невинно добавила. — А насчет «думать своей головой и свободно высказываться» — это я запомню.
— Всегда рад послушать, что ты скажешь, — ехидно ответил он.

Спуститься на планету оказалось куда проще, чем выбраться оттуда. Из соображений безопасности экипажа Джокер на «Нормандии» дрейфовал на орбите ретранслятора, так что у них не было поддержки с корабля и приходилось полагаться только на ограниченные системы маскировки «Кадьяка» да собственное мастерство пилота. В системе вовсю хозяйничали Жнецы, так что передвигаться приходилось «ползком и перебежками», скрываясь в тени планет, их спутников и астероидов Парниты. Но, к счастью, все прошло удачно. Едва закрылся люк ангара позади челнока, как Джокер направил «Нормандию» в сверхсветовой прыжок во избежание столкновений с разведчиками врага, так что теперь они могли чувствовать себя в безопасности.

— Хэй, Лола вернулась! — жизнерадостно и удивленно воскликнул Вега, вынырнув из своего закутка с намерением поприветствовать товарищей и выяснить новости. Он по-дружески обнял ее за плечи и несколько обиженно спросил:
— Ты куда подевалась, пропащая? Мы себе уже голову сломали по поводу твоего отсутствия! Скажи, Эстебан?
— Привет, Медвежонок, — тепло поприветствовала она. — Извини, не было времени на трогательные прощания. Нужно было сделать кое-что.
— Кстати говоря, я так понимаю, об операции в Храме знал только Шепард? — любопытно спросила Лиара. — Вы этим две недели занимались? Подготовкой? Джеймс прав, вы бы только послушали, какие дикие предположения высказывались в команде по поводу вашего загадочного исчезновения.
Джейн улыбнулась и кивнула, не желая распространяться, что весь план был составлен на коленке за несколько часов, а они оба провели две недели, занимаясь своими личными делами. Если у экипажа будет правдоподобное объяснение, они не станут приставать с глупыми вопросами, и им с Шепардом не придется ничего рассказывать.
— Минутку! О какой операции идет речь? — непонимающе спросил Вега. Лиара кратко пересказала недавние события, отчего тот удивленно присвистнул.
— Значит, «Цербер» снова пытался помешать нам, — задумчиво протянул Джеймс. — Вам не кажется, что эти ребята совсем обнаглели, и с ними пора разобраться раз и навсегда? Кто знает, когда они снова влезут в наши дела и чем закончится новое вмешательство. Кстати, откуда вы узнали, что они будут ждать на Тессии?
Джейн неопределенно махнула рукой и загадочно ответила:
— Из своих источников.
— Ну-ну, сплошные загадки, — хитро сказал он.
— Но зачем такая конспирация? — спросила Лиара с легким недовольством в голосе. — Почему вы не сказали ничего команде? Мы могли помочь, я привлекла бы свои ресурсы...
— Именно поэтому, Ли, не обижайся, но информация об операции ни в коем случае не должна была просочиться в твою сеть, — спокойно ответила Джейн. — Весь план строился вокруг эффекта неожиданности. «Церберу» нельзя было ни на секунду сомневаться в том, что мы смиренно идем в их западню. Ты можешь со стопроцентной уверенностью сказать, что ни один из твоих людей не сливает информацию Призраку?
— Джейн, я даже знаю, кто именно работает двойным агентом, — Лиара снисходительно улыбнулась. — Некоторые из них сами не в курсе, кому служат, продавая врагам дезинформацию о том, что дезинформируют меня.
— Система хитра, сложна и замысловата, — согласилась Шелдон. — Но все гениальное просто. Когда детали критичной операции известны ограниченному количеству людей, которые лично заинтересованы в успехе, шансы на победу возрастают в геометрической прогрессии. Мы не хотели ничего усложнять.
— Я думаю, нет смысла спорить, — дипломатично сказал Стив. — В конце концов, план удался, и вы сделали Призрака: данные о Катализаторе у нас.
— Совершенно верно, — уверенно сказал Джон, приблизившись к компании. — Ленг никак не мог подготовиться к тому, что нас будет двое.
При этом он очень спокойно посмотрел на Вегу, а после с несколько пугающим интересом на его руку, лежащую на плече у Джейн, отчего последнему стало немного не по себе, и он поспешил убрать конечность. Впоследствии Вега получил одобрительно-предостерегающий взгляд от Шепарда, а капитан скептический взгляд от Шелдон с немым вопросом: «Ну и что это было?»
Джеймс несколько смутился, но не стал подавать виду и решил перевести тему, внимательно посмотрел на протеанина и сказал:
— Кстати, чего это с нашим ископаемым? Что-то он больно тихий.
— Передозировка информацией, — пояснила Джейн, повернулась к Шепарду и холодно сказала:
— Я говорила, нужно отдать кристалл ученым, пусть сами расшифровывают данные, получилось бы быстрее. Кто знает, когда он придет в себя?
Она подошла к Явику и попробовала забрать кристалл, но протеанин бессознательно оскалился, самым угрожающим образом рыкнул на нее и, когда Джейн отошла на полшага, прижал устройство к груди и согнулся так, чтобы никто не смог дотянуться до него, словно дикий зверь, защищающий детеныша или кусок мяса, кроме того, вокруг него замерцал зеленоватый биотический барьер. Джейн озабочено нахмурилась, выразительно посмотрела на Шепарда, который стоял рядом, прислонившись к корпусу челнока, как бы говоря: «Вот видишь, что ты наделал». Джон пожал плечами.
— Явик утверждает обратное. По его словам, у него уйдет несколько часов на то, что у наших людей займет несколько недель. Не вижу причин ему не верить, — спокойно ответил Джон. — Предлагаю оставить его в покое, если он будет в таком состоянии слишком долго, придумаем что-нибудь.
— Ладно, но если единственный живой протеанин в Галактике скончается от инсульта, это будет твоя вина, — ехидно сказала она, укоризненно покачав головой.
— Ты слишком много беспокоишься, — успокаивающе ответил он.
— А ты не волнуешься вовсе! — возмущенно сказала она. — Это безответственно!
Он ничего не ответил, только посмотрел на нее с притворным смирением, но при этом в его глазах светились лукавые смешинки, и было видно, что он старательно сдерживает улыбку. Джейн раздражено фыркнула, но не стала ничего говорить. Ее собственная нервозность была всего лишь следствием усталости и пережитого стресса. Последние два дня она жила на амфетаминах и кофеине, ни разу не сомкнув глаз, а после встречи с Ленгом в душе накопилась не выраженная ярость. Она мысленно махнула на все рукой: «А, вздор! Просто нужно выспаться, и все будет нормально».
— Думаю, мы можем присмотреть за Явиком. Не вижу никакого вреда, если он останется в челноке, кажется, ему здесь вполне удобно, — заметил Стив.
— Ладно, как только он очнется, сразу вызывайте меня, — распорядился Шепард.

Джейн его уже не слышала, так как стояла возле дверей лифта и ждала прибытия кабины. Джон подошел и весело подмигнул, он был вполне доволен исходом операции. Теперь, даже если Тессия падет, у них есть надежда. Он не сильно беспокоился по поводу протеанина. Явик умел трезво оценивать свои и чужие силы, и он был абсолютно уверен в себе, когда предложил эту авантюру. Сейчас время играло против них, чем дольше они тянули со строительством устройства, тем большие жертвы Галактике приходилось отдавать Жнецам. Ведь в итоге все битвы, ведущиеся в космосе сейчас, партизанские вылазки на планетах, все сопротивление — лишь попытка выиграть еще немного времени, чтобы завершить Горн, все остальное просто не имеет значения. Явик знал это, и Джон тоже, поэтому без сомнений позволил протеанину поглотить весь объем знаний маяка. Вспоминая собственное состояние после контакта с маяком на Иден Прайме, он мог тому только посочувствовать: вероятно, у того в голове сейчас настоящая каша.

Джейн выглядела усталой. Она, видимо, была не настроена общаться, при взгляде на него лишь тень улыбки пробежала по ее лицу. Автоматические двери разошлись в стороны, и они молча зашли в кабину. Джейн нажала на кнопку пассажирской палубы. Обычно она предпочитала не навешивать на себя лишнего железа, но во время операции на Тессии, еще до появления Джона, ей со штурмовиками «Затмения» приходилось расчищать дорогу к Храму от десятков тварей, поэтому из соображений безопасности пришлось надеть дополнительную «арматуру» — наплечники, наручные пластины и прочее. Тяжелая и средняя композитная броня к основному костюму крепилась специальными застежками. Ей все эти погремушки больше мешали, чем помогали, сковывали движения, да еще дурацкий замок на руке заело после столкновения с налетчиком. Она раздраженно потянула за специальный язычок, но безрезультатно. Странно, но почему-то эта мелкая неприятность ее жутко разозлила. Если бы было под рукой что-нибудь бьющееся, она бы с удовольствием швырнула это что-то об стену. Замечательно. Определенно надо выспаться.

Кабина остановилась на второй палубе, Джейн молча вышла в коридор, подошла к двери в свою каюту, набрала код на замке и зашла внутрь. Джон после некоторого колебания пошел за ней. Она сложила пистолет и снайперскую винтовку на стол и стала рассматривать злополучную застежку повнимательнее: что мешает? Шепард молча подошел к ней, взял за руку и аккуратно снял пластину, сделав какое-то незаметное движение. Джейн улыбнулась, лукаво глянув на него, забрала пластину, сняла все остальные элементы брони и скинула их кучей в широкий выдвигающийся ящик под стеллажом. После стянула костюм и положила его в соседний ящик. Оставшись в нижнем белье, сцепила руки в замок над головой и с удовольствием потянулась. Достала униформу и надела на себя.
Джон сел на стул, закинул ногу на ногу и следил за каждым ее движением с интересом довольного собственника. И этот взгляд был почти осязаем, словно прикосновение перышка между лопатками, от которого по коже разбегаются мурашки. Джейн посмотрела на него с улыбкой, подошла ближе и провела рукой по его волосам. Джон притянул ее к себе, усадил на коленях и обнял за талию.
— Мне не нравится, что Вега тебя обнимает, — недовольно сказал он. Джейн весело фыркнула.
— Сказал тот, что переспал с половиной экипажа, — ехидно сказала она, легко поцеловала его и добавила:
— Успокойся, Отелло, я не завожу романов с коллегами и подчиненными... за очень редким исключением.
— Надеюсь, будет жаль выкидывать в космос столь ценного сотрудника, — так же ехидно ответил он.
— Вот видишь, из-за общения со мной ты потихоньку становишься тираном, — усмехнулась она. — Может быть, скоро начнешь руководствоваться беспощадными расчетами вместо интуиции.
— Посмотрим, — весело ответил Джон.
Какое-то время они молча смотрели друг на друга, размышляя каждый о своем. Шепард посерьезнел: со своей колокольни он был вполне доволен исходом операции, но для Джейн все совсем иначе, для нее это личное болезненное дело. Какие эмоции она может испытывать после гибели своего самого ненавистного врага? Радость, сожаление? Какие бы чувства не скрывались за ее вежливой маской, он хотел разделить их с ней, хотел знать, что сейчас творится у нее в голове и в душе. Джейн как будто прочитала его мысли, чуть помрачнела и отстранилась. Ей, напротив, совершенно не хотелось обсуждать произошедшее. Она освободилась из его объятий, отошла к другому краю стола, чтобы взять винтовку, после подошла к стеллажу и стала раскладывать на полке детали оружия.

— Джейн, все в порядке?
— Да, — односложно ответила она, не отвлекаясь от своего занятия.
— Вероятно, Призраку будет трудно обходится без его правой руки, теперь, когда Ленг мертв, — сказал он.
— Хм, вероятно, — с некоторым сомнением ответила Джейн, что не укрылось от внимания Шепарда.
— Ленг ведь мертв? — с подозрением спросил он. Джейн обернулась и холодно посмотрела на него, Джон тяжело вздохнул, помассировал переносицу и мрачно сказал:
— Понятно. Почему ты мне не сказала?
— Потому что тебя это не касается! — резко ответила она, не скрывая своего раздражения.
— Еще как касается! — с таким же раздражением сказал он. — Мы вроде бы уже ругались на тему твоей излишней самостоятельности в боевых операциях.
— Для кампании никакого риска нет. На Тессии мы нанесли «Церберу» критический удар, без информации о Катализаторе Призрак не сможет выполнить свои планы, и любые ходы, что он попытается предпринять впоследствии, никакого влияния на исход миссии не окажут. А значит все, что случится после, не имеет к тебе никакого отношения, — ответила она, устало вздохнула и посмотрела на него. — Когда отсутствие информации может оказать критическое влияние на твою работу или безопасность твоей команды, я тебя предупрежу. Но до тех пор, я прошу, не вмешивайся.
— Джейн... — начал было он.
Она посмотрела на строчки формул на голографическом экране, про себя считая до десяти, чтобы успокоиться, потому что, с одной стороны, ей сильно хотелось на него наорать за то, что лезет туда, куда не просят, а с другой — она понимала его беспокойство и не хотела ссориться. Поэтому улыбнулась, приложила палец к губам, призывая к молчанию, вновь приблизилась к нему, положила руки на плечи и, глядя на него сверху вниз, сказала:
— Давай о недостатке доверия поскандалим позже? Мы оба устали, поэтому можем сейчас наговорить друг другу много глупостей, — тепло сказала она. — Просто поверь мне, Ленг тебе больше не помешает.
Джон тяжело посмотрел на нее. Джейн, как обычно, верна себе в своем эгоизме: верит, что знает лучше всех и не считает нужным объяснять кому-либо свои мотивы. Но ему не нужно ничего объяснять, он понимал, в чем дело — по крайней мере, ему так казалось, а интуиция подводила Джона крайне редко. Он поднялся на ноги, теперь, смотря сверху вниз, взял ее за подбородок и, глядя в глаза, сказал:
— Джинн, я знаю, что «Цербер» нам больше не помешает, — начал он. — Проблема в том, что меня судьба этого азиата совершенно не беспокоит. Это ты не можешь выкинуть из головы свою навязчивую идею отомстить, распыляешь свои таланты на деструктивную цель, отвлекаешься от того, что действительно важно. Сегодня мы вместе спасли Галактику на Тессии. Мы с тобой, не больше не меньше, выиграли эту войну. Но для тебя этот результат второстепенен, и я надеюсь, ты понимаешь, что это ненормально.
Он отпустил ее, покачал головой, легко поцеловал в лоб и направился к выходу.
— Отдыхай, — сказал он. — Завтра поговорим.

Когда Джон ушел, она вновь задумчиво посмотрела на строчки формул. Может быть, он прав? Может быть, у нее навязчивая идея и она действительно не обращает внимания на важные вещи? Но почему-то ей не хотелось соглашаться с это мыслью. Джейн упала на кровать, повернулась к стене и закрыла глаза. «Это все вздор, просто нужно выспаться, и все будет нормально», — подумала она, и сознание угодливо провалилось в черноту сна без сновидений.


Джон вышел в вестибюль Зала Совета. После очередного совещания по делу Горна у него слегка побаливала голова. Вероятно, эти неудобства были следствием предпринятых мер предосторожности, которым позавидовал бы любой заправский параноик. Чтобы информация о протеанском устройстве и Катализаторе не дошла до Жнецов, Совет оборудовал специальное помещение в Башне, защищенное от всех возможных методов прослушивания. До совещаний допускались только трижды проверенные всеми возможными службами внутренней безопасности и внешней разведки сотрудники. Все участники совещаний подписывали документ о неразглашении гостайны, а специально обученная азари из свиты Тевос накладывала на каждого психо-лингвистический блок, чтобы никто не смог проболтаться, даже если очень захочет. Последняя процедура не имела ничего общего со знаменитыми азарийскими «объятиями вечности» и была тем более неприятной, чем сильнее сопротивлялось ментальному вторжению подсознание реципиента.

Явик пробыл без сознания восемнадцать часов, по истечении которых протеанин пришел в себя, судорожно оглянулся осоловелым взглядом и, игнорируя тревожные вопросы членов команды, направился напрямую в каюту капитана, чтобы рассказать о своих открытиях. Он предпочел не использовать слова, чтобы донести до Шепарда свои мысли, поскольку опасался ненароком передать сведения в руки ненадежных людей. Чистой воды паранойя, но Джон понимал важность этой информации, поэтому принял безмолвные доводы протеанина и организовал личную встречу с Хакетом и Советниками, дабы избежать использования межзвездных коммуникаций, сигнал которых Жнецам не сложно перехватить. Где сообщил им, что Катализатором является Цитадель. После некоторого замешательства политики и военные развернули бурную деятельность в отношении проекта.

Теперь Явик был настоящей звездой среди ученых и принимал участие в каждой встрече, отвечал на многочисленные вопросы по поводу Катализатора и Горна. Он поделился некоторыми соображениями своих сородичей по поводу истинного назначения устройства, которые, как выяснилось, полностью совпадали с мнением современных ученых: Горн — это источник энергии неизвестного свойства, а Катализатор должен фокусировать эту энергию. Увы, найти точные ответ на этот вопрос предтечи не смогли. Явик не гнушался пользоваться своими способностями и часто демонстрировал протеанские фокусы с видениями и чтением мыслей, что вызывало неуемные восторги у зрителей и систематические головные боли у Джона, который по долгу службы был обязан присутствовать на каждой встрече.

Помимо возбужденных обсуждений Проекта, стратеги из штаба придумывали планы контратаки объединенными силами армады на случай, если Горн не сработает, и Джона приглашали в качестве специалиста по безнадежным мероприятиям. И хотя он подвергал сомнению понятие «невозможно», все равно не мог поверить в успешность подобной миссии. В столкновении лоб в лоб со Жнецами они могут лишь красиво погибнуть, прихватив с собой несколько дредноутов врага, но на победу рассчитывать не приходилось. Слишком превосходили силы Жнецов во всех смыслах: числом, технологичностью, качеством. Но он старался не разрушать взволнованные робкие надежды потрепанных генералов, воспрянувших духом от хороших новостей после десятков сокрушительных поражений, многозначительно кивал на тактические выкладки и дипломатично уходил от прямых ответов. Их бравада была напускной, в действительности все прекрасно понимали подлинное положение вещей, но делали вид, что ничего не замечают, и ему оставалось только подыгрывать. Круговорот чиновничьего лицемерия действовал на Джона угнетающе.

Среди ученых, которых Хакет пригласил на встречу, была Бринн Коул. Она тоже вышла из зала совещаний в числе первых и окликнула его:
— Коммандер Шепард, рада вас видеть! — тепло поприветствовала она.
— Взаимно, доктор, — улыбнувшись, ответил Джон. — Вы давно на Цитадели?
— Нет, я и мои коллеги только сегодня прилетели с основной базы проекта, — сказала она. — В связи с новыми обстоятельствами, часть научной группы переводят на Цитадель, так что я и Джейкоб теперь будем работать здесь.
— Тейлор тоже? — удивился Джон.
— Да, он руководит логистикой в проекте. Все, кто когда-нибудь работал с вами на «Нормандии», пользуются особым доверием у адмирала Хакета.
— Хорошо, я рад, — вежливо ответил Джон.
— Коммандер, у нас с Джейкобом есть очень хорошие новости, — доверительно сообщила Бринн. — Мы многим вам обязаны, поэтому хотели бы сообщить вам первому. Вы сможете заехать к нам в гости? Ученых разместили в научно-исследовательском институте здесь неподалеку.
— Да, я знаю, где это, если появится свободное время, обязательно загляну, — сказал Джон.
— Нет, обещайте, что приедете! — мягко, но настойчиво сказала доктор Коул. Она улыбнулась, при этом в глазах сверкнула хитринка.
— Я созванивалась с Джейн, она сказала, что уговорит вас.

Джон улыбнулся. Джинн в течение дня, как и он сам, часто бывала занята своими делами с наемниками: читала лекции студентам, участвовала в совещаниях Арии, планировала операции на планетах вместе с Данталией. У них не было возможности проводить вместе много времени, но они всегда выкраивали в своем плотном расписании хотя бы полчаса, чтобы вместе выпить кофе — иногда в городе, иногда вечером на «Нормандии». Молчаливым сговором они предпочитали не говорить о делах в эти минуты, итак все вокруг было пропитано страхом приближающегося конца.
Все разговоры начинались с войны и заканчивались войной, все обсуждали последние сводки с фронтов, поминали павших, считали потери, шепотом рассказывали друг другу, словно страшилки на ночь, истории об ужасах, что творят Жнецы на завоеванных территориях. Более сильные личности делали вид, что все в порядке, демонстративно строили планы на будущее, чтобы поддержать боевой дух своих подчиненных, но по сути так же боялись, будучи загнанными в угол. Благодаря введенному военному положению, а также присутствию военных всех рас Галактики, на станции поддерживался порядок. Теперь в Галактике практически не было безопасных мест, кроме Цитадели, окруженной со всех сторон многочисленными кораблями армады, и мысль, что бежать уже точно некуда, нисколько не способствовала укреплению морали. К концу дня Шепарда воротило от повальной безысходности, и единственным спасением становилось предвкушение скорой встречи.
Они оба лучше, чем любой генерал из штаба, знали, насколько малы шансы на успех — на грани невозможного, и с затаенной иронией не пускали в свой мир всю эту безнадежность, предпочитая делиться воспоминаниями из прошлого, рассказывать друг другу анекдоты, смешные случаи из жизни, которые случались иногда, как бы сильно люди не стремились вытеснить страхом весь позитив. Или молчать, если ничего светлого вспомнить не удавалось, или целоваться, или заниматься любовью — самозабвенно, отчаянно, словно в последний раз, и оттого особенно приятно, лишь бы не говорить о войне и не строить планы. Хотя они старались не афишировать, все вокруг знали об их отношениях. Видимо, сами того не замечая, они смотрели друг на друга влюбленными глазами.

— Хм, значит, у меня нет выбора, — с улыбкой ответил Джон.
— Коммандер! — Шепард обернулся и увидел адмирала Хакета.
— Мне нужно идти, доктор, давайте созвонимся чуть позже, хорошо?
— Ладно, но помните, Джон, вы обещали! — на прощание сказала Бринн и присоединилась к остальным ученым, которые столпились вокруг протеанина.

Как ни странно, Явик выглядел вполне довольным, будучи в центре внимания. Это было тем более удивительно, что все давно смирились с его дурным характером, мизантропией и нелюдимостью. Шепард был морально готов работать парламентером между реликтом и сотрудниками проекта, ожидал, что протеанин запрется в своей каюте и будет реагировать на все попытки с ним пообщаться с привычным раздражением. Но он словно вновь обрел смысл жизни после недолгого периода полного отчаяния, последовавшего за пробуждением, и погрузился в работу с завидным энтузиазмом. Иногда Джон даже думал, что с данными из маяка к протеанину перешел паттерн другой личности.

Шепард подошел к адмиралу, и тот жестом приказал следовать за собой к служебному транспорту. Хакет обосновался в бывшем кабинете Советников людей. После уничтожения Арктура и Парламента, падения Земли и предательства Удины адмирал стал фактически единоличным правителем человечества, и печать ответственности легла на его лицо. С их последней встречи он сильно постарел, глубокие морщины стали еще заметнее, но голубые глаза сверкали все тем же живым деятельным огнем, что лучше любых слов доказывало, что он еще не сдался, сколь бы сильной ни была усталость.

— Адмирал, вы хотели о чем-то поговорить? — спросил Джон, когда аэрокар поднялся в воздух и направился в сторону посольского блока Президиума. — Что-то срочное?
— Хотел сообщить, что бюрократы наконец-то закончили с бумагами, — ответил Хакет. — У Альянса теперь есть три формальных союзных соглашения с расами Совета, с кланом Урднот, который фактически управляет всеми военными силами кроганов, и остатками Батарианской Гегемонии. Также дипломатический союз с ханарами, элкорами и волусами. Геты и кварианцы подписали пакт о вечном мире между человечеством и их расами. Не знаю, как долго продлится этот вечный мир, — скептически сказал адмирал. — Но факт есть факт: вся Галактика объединилась против Жнецов, и это все ваша заслуга, коммандер.
— Хм, рад слышать, — ответил Джон, не понимая, куда клонит адмирал.
— Кроме этого, благодаря вам и вашим людям, мы смогли получить информацию о Горне и Катализаторе и скоро сможем благополучно завершить строительство. Принимая во внимание ваши подвиги, командование решило повысить вас в звании и представить к награде Звездой Терры, когда все это закончится. Хотелось бы сообщить в более торжественной обстановке, но сами понимаете — каждая секунда на счету.
Джон только равнодушно кивнул. Бесконечно давно был тот день, когда все эти побрякушки и пустые титулы что-то значили для него. После всего, через что ему пришлось пройти, подобные мелочи казались совершенно бессмысленными — простой способ для бюрократов сказать «спасибо» за их спасенные шкуры и мотивировать дальше рвать задницу. Хакет посмотрел на него и понимающе улыбнулся.
— Я считаю, ваша миссия завершена успешно, Шепард. Вы сделали все, чего я ожидал, и даже больше, — произнес адмирал. — Поэтому у меня есть еще одна новость. Командование было не в восторге от этой идеи, но я смог их уговорить в знак моей благодарности вам.
Джон заинтригованно посмотрел на Хакета.
— И что же это?
— Я решил вернуть тебе твою собственную жизнь, — проникновенно сказал он, внезапно переходя на «ты». — Галактика перед тобой в неоплатном долгу, и ты заслужил немного времени для себя. Честно признаюсь, я понятия не имею, чем все это закончится, наши ученые до сих пор не знают, как должен действовать Горн. Тем не менее мы не можем перейти в активное наступление, пока устройство не будет завершено, и до тех пор экипаж «Нормандии» волен распоряжаться оставшимся временем по своему усмотрению.
— Спасибо, адмирал, — искренне сказал Джон.
— Не за что, — немного печально ответил Хакет, глядя в окно на пробегающие мимо пейзажи. — Это тебе спасибо. Мы — я, Андерсон и Удина — явно не ошиблись с выбором кандидатуры на роль первого Спектра три года назад. У нас есть причины гордиться.

Оставшуюся часть поездки они провели в полном молчании, погрузившись каждый в свои размышления. Аэрокар опустился на площадку возле посольства людей на Цитадели. На стоянке Джон с удивлением заметил Эшли. Она ушла с «Нормандии» сразу после стыковки, бросив на прощание, что ей нужно повидаться с сестрой, и с тех пор они не виделись. Уильямс по солдатской привычке отдала честь Хакету и холодно кивнула Джону.
— Лейтенант, вы как раз вовремя, — сказал Хакет. — Я предупредил доктора Брайсона о вашем визите, он будет ждать.
— Хорошо, адмирал, — ответила она.
— О чем идет речь? — полюбопытствовал Джон.
— Ах да, вы еще не в курсе, — сказал адмирал, возвращаясь к формальному обращению. — Лейтенант вызвалась помочь мне в одном деле, как Спектр Совета. Я планировал привлечь вас, но сейчас думаю, мисс Уильямс вполне может вас заменить.
— Всего лишь небольшое расследование для группы ученых, изучающих артефакты Жнецов, — холодно пояснила Эшли. — Вероятно, я буду отсутствовать на корабле какое-то время.
— Тебе нужна помощь?
— Нет, — резко ответила она.

Джон вздохнул про себя, с Эшли явно творилось что-то неладное. Он видел, что она несчастна, хотя и пытается делать вид, что все в порядке. Интуитивно он понимал, что дело не в семейных неурядицах, не в страхе перед будущим, ей, напротив, было как будто все равно, чем все закончится. На прямые вопросы она отвечала холодно, односложно, нейтрально, так что выяснить, в чем дело, не представлялось возможным. Они расстались как любовники, но после всех совместных переживаний и приключений она навсегда останется для него другом, поэтому он упрямо продолжал проявлять интерес из беспокойства, ведь близкие люди заботятся друг о друге. Видя, что она воспринимает вопросы о личном без энтузиазма, заводил беседы на отвлеченные темы, шутил в надежде все-таки ее развеселить, но добивался противоположного результата: Уильямс становилась только мрачнее.
Для нее же все его попытки наладить контакт представлялись подлинным адом, возвращаться на «Нормандию» явно было ошибкой. Она думала, что пережила все чувства, связанные с Шепардом, и они смогут быть друзьями, и прошлое не станет препятствием для совместной работы. Но жестоко ошиблась, невольно создав в собственной душе ядерную смесь из любви, ненависти, обиды, ревности и ностальгии, обострившейся из-за его стремления возродить былое доверие. На считанные мгновения его непосредственность и обаяние скрадывали душевные муки, и ей начинало казаться, что ничего не произошло, что он никогда не умирал, и последних двух лет не было, но стоило лишь раз моргнуть, как все сразу вставало на свои места. Она с горечью осознавала, что он приходит к ней не как к любимой женщине, а как к члену экипажа, у которого проблемы, — для моральной поддержки, с добротой, желанием выслушать, с самыми лучшими намерениями, и тем самым только бередит старые раны.
Присутствие ненавистной соперницы в соседней каюте нисколько не способствовало душевному покою. Джон и Джейн вели себя безупречно, не демонстрируя на публике свои чувства. Даже самые отъявленные сплетники на «Нормандии» не могли похвастаться, что заставали их в недвусмысленном виде где-нибудь в инженерном отсеке, как случилось с неразлучной парочкой подопечных инженера Адамса. Но Эшли прекрасно видела, какими глазами он смотрит на нее, когда расстроен чем-нибудь, приходит к ней и уходит спокойным и умиротворенным, и что она отвечает ему взаимностью. За свою ревность Эшли кляла себя на чем свет стоит, потому что сама предложила оставить все в прошлом и не могла винить его в измене. Но чувства иррациональны, они не подчиняются логике. Умом она осознавала, что они чертовски похожи, что Джейн понимает его намного лучше, чем когда либо могла она сама, и что ему сейчас как никогда нужен рядом такой человек. Сердце же отказывалось принимать доводы рассудка, и каждый день Эшли испытывала смутное желание расцарапать лицо презренной наемнице. Поэтому при первой же возможности убежала прочь с корабля, напилась допьяна с Сарой, рассказала ей о всех своих печалях, и они вместе решили, что лучше всего будет последовать старой человеческой мудрости: с глаз долой — из сердца вон.
На следующий же день она пришла к Хакету и вызвалась поучаствовать в любой полевой операции, мотивировав это тем, что Шепард сейчас больше занят политикой и планированием, чем активными действиями, и она просто умирает от скуки на «Нормандии». У адмирала на руках была проблема ученых из проекта «Аврора» (кто не в курсе, в этом проекте изучаются небезызвестные Левиафаны — прародители Жнецов, и события, с сим связанные, обыгрываются в DLC «Левиафан». Там в главной роли выступает коммандер, но каноном пришлось пожертвовать в угоду обоснуям. :р — Прим. автора), в котором изучались данные о Жнецах, и он как раз ломал голову на тем, кого подключить к этой работе. Людей нужной квалификации категорически не хватало, так что инициатива Уильямс оказалась как нельзя кстати. Эшли заставила себя улыбнуться и сказала:
— Я не могу все время прятаться в твоей тени, Шепард. Не волнуйся, я сама справлюсь.
Он пожал плечами и улыбнулся:
— Ладно, как хочешь. Если что, ты знаешь, где меня искать. Адмирал, я вам еще нужен?
— Нет, Шепард, вы свободны. Можете воспользоваться моим транспортом.
Шепард пожал руку адмиралу, кивнул Эшли и поспешил откланяться. Он попросил водителя доставить его в район Закеры. По дороге он размышлял о разговоре с адмиралом и Эшли и все больше утверждался в мысли, что ему не нравится эта идея. До сих пор никто из экипажа не высказывал намерения уйти, и он не думал о том, как будет действовать в этом случае. Он мог бы заставить Эшли остаться, но в отличие от Джинн, он уважал мнение и желания своих подчиненных и не собирался удерживать никого силой. Однако он испытывал самые дурные предчувствия, которые, впрочем, можно было объяснить его извечным стремлением опекать своих близких. Если Уильямс окажется где-то вне зоны его досягаемости, он не сможет позаботиться о ее безопасности. От дурных мыслей голова разболелась еще сильнее.

Сегодня они с Шелдон договорились встретиться в офисе «Затмения». Джон прошел привычным путем на второй этаж, кивнув в знак приветствия саларианцу в приемной. Джон открыл дверь в кабинет и увидел Джейн — она стояла к нему спиной напротив стеллажа и напряженно вчитывалась в строчки данных на датападе, не замечая его. Джон аккуратно закрыл дверь, тихо подошел и обнял ее со спины, отчего она вздрогнула.
— Фу, напугал, разве можно так подкрадываться! — воскликнула она.
Джон только улыбнулся, крепче прижал ее, нежно поцеловал в шею, после еще раз чуть выше за ухом, зарылся лицом в шелковистую шевелюру, вдыхая легкий запах ее волос.
— У меня хорошие новости, — прошептал он, Джейн улыбнулась. — Нас отправляют в отпуск.
— Мм, надолго? — поинтересовалась она.
— До самого конца света.
— Очень поэтично, — усмехнулась она.
Джейн нажала пару кнопок на кофеварке, выудила из автомата две чашки, одну протянула Джону, после прошла к окну и устроилась в кресле возле низкого журнального столика, жестом пригласив его занять второе кресло.
— Как распорядимся освободившимся временем? — спросил он, сделав один глоток. — Твои подопечные смогут прожить без надзора несколько дней?
— Разумеется, у меня ведь есть Дана, чтобы делать всю работу, пока я развлекаюсь.
— Бедняжка, — сочувственно произнес Шепард. — Тебе не стыдно эксплуатировать ее дружбу?
— Она за это располагает шестьюдесятью процентами прибыли от многомиллиардного оборота корпорации, — ехидно ответила Джейн. — Вполне справедливая сделка и более чем справедливая цена за спасенную жизнь, свободу и репутацию. Между прочим, ты тоже мог неплохо организовать дела, если бы совершал свои подвиги чуть менее бескорыстно.
— Гм, да похоже за меня и так кое-кому отдуваться приходится, — задумчиво протянул он, вспоминая разговор с Хакетом. — По твоим каналам случайно не проходила информация о докторе Брайсоне? Кто он вообще? Не помню, чтобы видел это имя в списках ученых Горна.
Джейн едва заметно побледнела, вспоминая события из прошлой жизни, связанные с этим именем.
— Он не задействован в проекте, возглавляет собственные исследования под кодовым названием «Аврора», — рассеянно ответила она и осторожно спросила:
— Почему ты спрашиваешь?
— Я сегодня встречался с Хакетом и Эшли, адмирал отзывает ее из моей команды и отправляет в этот проект, как Спектра Совета, — сообщил он с некоторой досадой. — Мне просто интересно, чем они занимаются.
— Это Хакет предложил? — несколько удивленно спросила она.
— Нет, она сама вызвалась, — Джон подозрительно глянул на Джейн. — А ты явно что-то знаешь об этом проекте. Рассказывай!
Джейн нарочито равнодушно пожала плечами.
— Да ничего особенного там нет, — спокойно ответила она. — Изучают обломки Властелина, копаются в протеанских руинах и стоят дикие теории. Сейчас каждая вторая научная группа подобной ерундой страдает. Иногда из этого получается что-то полезное, поэтому правительство умеренно субсидирует их работу и контролирует через военное командование. Вероятно, сейчас ученым потребовался какой-нибудь артефакт из удаленного мира, расположенного на захваченной Жнецами территории. Слишком опасное мероприятие для лабораторных крыс и легкая прогулка для потомственной воительницы, закаленной службой на «Нормандии».
— Не нравится мне это, — недовольно проворчал Джон. — Ничего хорошего никогда не случается рядом с технологиями Жнецов и протеан.
— Пока ты не вскочил на белого коня и не кинулся спасать принцессу из неприятностей, осмелюсь заметить, что Уильямс за два года успела вырасти из сержанта до лейтенанта. Рассказать тебе, каким образом в «Альянсе» делают столь головокружительную карьеру? Да, да, прыгая по самым горячим точкам в Галактике, — ехидно сказала она. — А также позволю себе спросить: что она ответила на твое предложение о помощи?
— С чего ты взяла, что я предлагал? — с улыбкой ответил он. Джейн только выразительно посмотрела на него, он фыркнул и признался:
— Сказала, что не может всю жизнь скрываться в моей тени.
— Я так и думала, — самодовольно ответила Джейн. — Если вмешаешься, то все заслуги припишут тебе, а Эшли потеряет шанс внести очередной кирпичик в фундамент доброго имени Уильямс, превратившись в безымянного спутника Джона «Наше Все» Шепарда, совершившего очередной героический подвиг на благо Галактики. И кто из нас двоих после этого эгоист?
Джон едва заметно улыбнулся кончиками губ, оперся локтями на колени и чуть подался вперед, с любопытством изучая ее лицо.
— Однако, в ход пошла тяжелая артиллерия: манипуляция чувством вины и игры на слабостях, — проницательно ответил он, как обычно, без труда распознав попытку им управлять, скрытую за маской иронии. — Мне становится все интереснее! Что же там такое в этом проекте, что тебе так не хочется меня туда пускать? Вероятны два варианта. Работа ученых на самом деле опаснее, чем ты говоришь, и боишься за мою жизнь, или дело в Эшли, и это банальная ревность.
Джейн почему-то стало смешно. Пару месяцев назад подобный разговор закончился бы громким скандалом, потому что ее всегда бесило, когда он догадывался о ее мотивах, но при этом не собирался менять свое мнение. В настоящем взаимная эмпатия (осознанное сопереживание текущему эмоциональному состоянию другого человека. — Прим. автора) принуждала обоих к максимальной откровенности и честности, что, в конце концов, сближало еще больше. Чем дольше они проводили вместе время, тем труднее было скрывать секреты. Любое вранье мгновенно становилось очевидным. Но они продолжали по привычке играть в свою «правду и ложь», и правила нисколько не изменились: угадывать мысли собеседника, говорить правду, лгать или отвечать поцелуем. Впрочем, иногда последнее действие заменялось чем-нибудь более интересным. Джейн поставила чашку на столик и села на краешек сидения ближе к нему.
— Ладно, я не хочу, чтобы ты вмешивался в это дело, — четко произнесла она, глядя ему в глаза.
— Потому что ревнуешь или потому что беспокоишься обо мне? — спросил он, наклонившись ниже. Джейн еще чуть подалась вперед, так что их губы почти соприкоснулись, лукаво улыбнулась и тихо ответила:
— Да.
Джон тихо засмеялся, отстранился, удобнее устраиваясь в кресле.
— Ты жульничаешь, — заявил он, но в его глазах светились смешинки.
Джейн засмеялась, расслабленно откинулась на спинку кресла, глядя ему в глаза.
— Неужели? — весело спросила она. — А ты параноик. Сам же сказал, что это ее инициатива, и она считает, что может решить проблему сама. Вероятно, у нее есть на то причины.
— Знаю, — чуть раздраженно ответил он. — Просто у меня дурные предчувствия.
— Предчувствия — это серьезно, — демонстративно согласилась она. — Ты прав, к черту свободу воли, я давно говорила, что мнение подчиненных представляет академический интерес. Ты по определению знаешь, как будет лучше, согласна на сто процентов.
— Джинн, ты невыносима, — укоризненно сказал он. — Ладно, раз уж вам обоим так хочется самостоятельности, я не стану вмешиваться. Но только, если Эшли действительно сможет справиться сама. Если все пойдет не так, как надо, мы поможем.

Джейн задумчиво посмотрела в окно на мерцающие огни мегаполиса. В прошлой жизни она не нашла разговор с Левиафанами сколько-нибудь полезным. Добраться до них оказалось чертовски трудно, и все усилия, на ее взгляд, оказались напрасны. Существа не смогли дать конкретного ответа ни на один из вопросов, только породили еще сотню своими многозначительными намеками и недомолвками. А сомнительная поддержка, которую древние создания оказали в битве со Жнецами, представлялась крайне зыбкой и ненадежной. Учитывая их авторитарные взгляды в отношении других видов, Джейн все время ожидала от них какой-нибудь пакости, которая, учитывая их колоссальные возможности, могла стать критический. По сравнению с Левиафаном, даже Явик казался милым обаятельным парнем, настолько их разум был чужд любому гуманоиду. Она опасалась, что подводные твари воспринимают их союз совсем не так, как видится людям. Шелдон предпочла бы скинуть на дно какую-нибудь ядреную бомбу, залить весь океан самыми смертоносными токсинами и транспортировать планету к черной дыре для верности, если бы имела такую возможность, но приходилось «раскланиваться и улыбаться» прародителям Жнецов. Наверное, они видели в ее голове презрение и страх, но сочли несущественным для себя. А, может быть, вовсе не поняли — кто знает? Ведь они Другие.

Джейн едва заметно улыбнулась, сделав еще один глоток кофе. Как женщина, она прекрасно знала, почему Уильямс внезапно захотелось самостоятельности. Борясь за свою жизнь на пути к Левиафанам, она отвлечется от сердечных страданий, работа пойдет ей на пользу и отсутствие Джона тоже. Не то чтобы она сильно переживала за Уильямс, скорее наоборот, ей нравилась идея избавиться от убивающе-ненавидящих взглядов, которые та бросала ей в спину. Хотя иногда Джейн становилось жаль Эшли, потому что она на собственном опыте познала, какой болезненной может быть встреча с призраком. Шепард узнает о проблемах в миссии, только если Эшли сама попросит помощи, а она не попросит: у кого угодно, но только не у него. И тот факт, что эта кампания может для Уильямс стать последней в жизни, ее почему-то совершенно не беспокоил. Когда ты так сильно привязана к мертвым, сама становишься привидением... Джейн встряхнула головой, что-то ее совсем занесло в какую-то эзотерику.

Джон закрыл глаза и помассировал виски.
— Явик опять показывал свою космическую магию? — сочувствующе спросила Джейн.
— Да, кажется, это его любимое занятие, — чуть поморщившись, ответил он.
Джейн вытащила из кармана пузырек с таблетками и кинула ему. Джон поймал и скептически посмотрел на нее.
— Не теряешь надежды увидеть меня под кайфом? — иронично спросил он.
— Увы, вещество, оказывающее на нас наркотический эффект, я еще не нашла, — ехидно ответила она. — «Халекс» — сильное анестезирующее, чем больше доза, тем меньше чувствуешь.
— Завязывала бы ты со своими экспериментами, — неодобрительно сказал Джон, проглотив одну таблетку. — Иногда я просто не понимаю, что заставляет тебя заниматься столь откровенным саморазрушением.
— Может быть, это к лучшему. Если бы ты понимал, это значило бы, что в твоей голове столько же тараканов, сколько в моей. И в этом случае у Галактики были бы серьезные проблемы, — отшутилась она.

Джон только покачал головой, но не стал развивать тему. Он прикрыл глаза и расслабленно откинулся на кресле, ожидая, пока подействует лекарство и боль отступит. Джейн допила свой кофе, отнесла чашку к кофеварке, возвращаясь обратно, она легко провела ладонью по его плечам. В их отношениях сейчас был тот волшебный период, когда доставляет удовольствие просто быть рядом, смотреть друг на друга, болтать о чем угодно, когда хочется все время дотрагиваться друг до друга, и каждое прикосновение бьет статическим электричеством, от которого по телу разбегаются приятные мурашки. Сплошная химия. Джон улыбнулся, ухватил ее за руку и притянул к себе. «Иди ко мне», — сказал он. Джейн не стала сопротивляться, устроилась у него на коленях, положила голову на плечо и обняла одной рукой за шею, а он обхватил ее за талию, другой рукой легко поглаживая по бедру. Джейн прижалась к нему поближе и закрыла глаза, ей сейчас было так хорошо и уютно. В минуты, когда у нее не возникали мысли о неминуемом будущем, порождающие досадные сожаления, это чувство влюбленности, которое владело ими обоими, казалось самым прекрасным, что могло случиться.
— Мы так и не придумали, чем займемся в свободное время, — ласково сказал Джон.
— Угу, — лениво мурлыкнула она.
— Я сегодня встречался с доктором Бринн Коул после совещания, она приглашает нас в гости, — сообщил он.
— Да, она мне звонила, собиралась рассказать что-то важное, — ответила Джейн.
— Пойдем? — с улыбкой спросил он.
— Почему бы и нет, — Джейн приподняла голову, чтобы видеть его глаза, в которых светился завораживающий огонек, на который она могла смотреть бесконечно долго. — Мы ведь любим хорошие новости.
— Значит, определились, чем займемся завтра, — ответил он, запустил руку в ее волосы, нежно касаясь кончиками пальцев, провел линию вдоль шеи к груди. — А сегодня предлагаю поехать на «Нормандию». Или к тебе.
— Звучит неплохо, — Джейн вновь закрыла глаза и слегка отклонила голову назад, наслаждаясь лаской. Джон улыбнулся, взял ее ладонь в свою руку и нежно прикоснулся губами к запястью.
— И куда мы хотим поехать больше? — шепотом спросил он.
Джейн улыбнулась, с нежностью подумав про себя: «Вот болтун». Она вслепую нашла его губы своими. Не разрывая глубокого поцелуя, переменила положение, села сверху на коленях, прижалась к его груди всем телом и страстно обвила за шею обеими руками, отчего на несколько мгновений из головы улетучились все мысли, уступив место ощущениям. Она помассировала его плечи, чувствуя, как уходит напряжение и расслабленно разглаживаются мышцы от ее прикосновений. Ласково взъерошила волосы, покрывая лицо нежными поцелуями, медленно переместилась к шее, легко прикусила мочку уха, прошептала: «Как твоя голова?» и в ответ получила лишь говорящую блаженную улыбку. Их губы вновь слились в долгом поцелуе, кружащем голову, заставляющем сердце биться чаще. В этой плывущей темноте она могла сосредоточиться только на его горячих ладонях на своей спине, испытывая приятное тянущее тепло внизу живота. Невозможно сказать, как долго длился этот момент.
— Гм, я думаю, все-таки лучше к тебе, — хрипло прошептал Джон. — Это ближе...