Зеркало. Глава 4

Джон резко сел на своей кровати очнувшись от очередного кошмара. В последнее время он совершенно не мог выспаться из-за преследующих его во сне голосов, образов и мыслей, которые являлись лишь продолжением забот реальных. Иногда он завидовал СУЗИ, которой вообще не нужно было спать. Было бы неплохо подзарядить аккумуляторы от розетки без отрыва от производства. Какая экономия времени, тем более его сон все равно не давал никакого отдыха, оставлял после себя дурное тревожное послевкусие. Шепард широко зевнул, натянул на себя форму и направился в уборную, брызнуть в заспанную физиономию немного воды, чтобы проснуться окончательно.

Не нужно иметь степень по психологии, чтобы понять, что в эту яму он загнал сам себя. Все это лишь следствие привычки ставить себе невыполнимые цели, возращенной с самых ранних лет. Он всегда был борцом, несмотря на детство, проведенное на спокойной колонии. Его мать работала старшим медиком в местной больнице и являлась вдовой офицера ВКС Альянса, который погиб во время одной из полевых операций в батарианском пространстве, когда Джону едва ли исполнилось три года. Своему единственному сыну женщина отдавала всю нерастраченную любовь и внимание, стараясь воспитать из него достойного человека. Перед сном он вместо сказок слушал истории о собственном отце, в которых мать, конечно, преувеличивала его доблесть и благородство. Но Джон считал своего отца героем из героев и всегда стремился ему подражать.

Еще учась в школе, Джон начал ставить себе маленькие цели, и добивался их выполнения. Это были действительно мелочи: получить хорошую оценку на контрольной, пробежать стометровку с лучшим временем, прочитать какую-то книгу. Чуть позже пригласить на бал самую симпатичную и недоступную девчонку в школе, победить в драке с местным хулиганом, стать лидером общественного движения, поступить в военную академию. Дальше еще веселее, добиться офицерского звания в самые короткие сроки за всю историю ВКС Альянса, попасть в программу N7, стать лучшим в этой программе. И еще веселее, позже получить назначение в самую горячую точку галактики — в Скиллиан, сплотить вокруг себя разношерстную группу солдат так, чтобы они выстояли в том кошмаре, спасти как можно больше жизней. В процессе он неожиданно для себя стал знаменитостью, героем. Он до сих пор помнил восхищенный взгляд какого-то мальчишки лет двенадцати в толпе во время награждения. И что самое необычное, он никогда не считал, что поставленные им самим перед собой цели недостижимы, он просто действовал и добивался результата, пока наблюдатели вокруг говорили, что это невозможно.

Обнаружив эту особенность, он стал испытывать себя, ставить все более сложные цели, был для себя самым жестоким судьей, и все равно добивался намеченного. Каждый порог, каждая новая победа становилась кирпичиком в стене его непоколебимой уверенности в собственных силах. Получить назначение на «Нормандию», уникальный передовой корабль, не стало сюрпризом. Там он узнал, что его подвиги кто-то заметил, и выдвинул его кандидатуру в Спектры Совета. Этот новый вызов действительно заинтересовал его, до этого, все, что он делал, уже было сделано кем-то когда-то в схожих обстоятельствах. Ему судьба предоставила шанс стать первым Спектром, покорить рубеж, который людям до сих пор был недоступен. Мог ли он отказаться? Да ни за что! Появление Жнецов нисколько не умалило его решительности, даже наоборот. К охотничьему азарту добавилось чувство ответственности за миллиарды людей, чьи жизни могут оказаться в опасности, если он потерпит неудачу.

На этом новом уровне уже не было места ребячеству, слишком часто он оказывался перед сложным выбором, слишком большие ставки стояли на кону. Приходилось решать за целые расы: выпустить королеву рахни или дать ей умереть, выбор между жизнями друзей: спасти Эшли или Кайдена, выбор между будущим общества: дать полную власть Альянсу или сохранить демократию Совета.

Он почти никогда не задумывался над выбором, любое размышление привело бы его в бездну сомнений, обладая широким кругозором, он мог придумать сотни альтернатив развития событий в каждом из возможных случаев и просто оказывался бы в ступоре каждый раз, когда нужно решать. Вместо этого он полагался на интуицию, на свои инстинкты. Как психологическое упражнение на самопознание: назовите первое слово, что придет вам в голову, и получите прямой ответ от подсознания. Почти всегда его существо стремилось защищать слабых, защищать жизнь и свободу воли — принципы, привитые матерью и примером отца стали частью его личности.

Почти всегда ему удавалось принимать верные решения, за редкими исключениями. Тогда на Тучанке в миссии Мордина он в порыве отвращения уничтожил данные, которые собрал ученик профессора. Впоследствии это стоило ему жизни кроганши-шаманки Евы и дружбы Рекса. Но генофаг все равно был излечен, он с самого начала считал эту болезнь ошибкой саларианцев и турианцев, поэтому не жалел сил, вопреки многочисленным подозрениям Урднота, пожертвовав жизнью Мордина, все-таки исправил ее. Эта война была жестока, после нападения на Землю приходилось не только вставать перед новым выбором, но и заставлять себя совершать сделки с собственной совестью, которые отдавались криками в его кошмарах. Какой цинизм — отправить на смерть верного друга, чтобы получить военную поддержку двух рас. Мордин бы, наверное, одобрил, тот еще был прагматик.

Шепард знал с самого начала, что просто не будет, но продолжал надеяться, что сможет спасти и защитить хотя бы самых близких ему людей. Он с упрямством, достойным лучшего применения, пытался затащить на «Нормандию» всех старых друзей, которые ему встречались на пути, чтобы приглядывать за ними, чтобы иметь возможность что-то сделать, если они окажутся в опасности. Джон горько усмехнулся, можно подумать это имеет какое-то значение, он был там, в клинике, когда скончался Тейн Криос и не смог сделать ровным счетом ничего. Он ненавидел свое бессилие и испытывал чувство вины за отчаяние той женщины — Джейн Шелдон.

Услышав приговор врача, Шелдон должна была разрыдаться, как любая нормальная женщина, узнавшая о гибели близкого человека, должна была бы забиться в истерике, начать орать на него, или на Эшли, или на несчастного санитара. Должна была отрицать произошедшее. Тогда он знал бы, как поступить, знал бы, что сказать, знал бы, как ее успокоить. Но она опять поступила вопреки всем шаблонам поведения. Пока они ждали врача, ее слезы высохли на щеках, кожу залила неестественная бледность, после слов санитара она просто холодно кивнула, словно уже знала заранее его ответ. Аккуратно уложила голову дрелла на пол, сложила его руки на груди и прошептала: «Калахира присмотрит за тобой на том берегу». Поднялась на ноги, перешагнула через тело доктора Мишель и просто ушла, ничего не сказав.

Шепард последовал за ней до лифта, в двух шагах от двери он догнал женщину, ухватив ее за руку.

— Джейн, мне очень жаль, вы видимо были близки... — он неуклюже пытался выразить свое сочувствие, но, кажется, сделал только хуже. Потому что на самом деле в тот момент понимал, что лучше промолчать. Она холодно освободила конечность, посмотрела на него глазами, в которых таился просто океан льда — жуткий взгляд.
— Не трогай меня, — очень четко ответила она и шагнула в лифт, оставив его в одиночестве с трупом на руках и растерянными, напуганными произошедшим нападением врачами.

Он вернулся обратно к санитару, который обрабатывал рану доктора Мишель, расспросил его, куда подевались остальные пациенты и врачи. Выяснилось, что они решили спрятать своих подопечных в зимнем саду, когда произошло нападение «Цербера». Центурионы и фантомы пронеслись по клинике, как саранча еще до появления Кая Ленга, забрали с собой кучу ценных медикаментов и отправились к штаб-квартире СБЦ, оставив сотни пациентов и перепуганных врачей позади. Шепард и Эшли по мере сил помогли пострадавшим в клинике, чуть позже к ним присоединились Лиара и СУЗИ, Гаррус руководил действиями пострадавших возле штаба, координировал транспортировку беженцев в лагерь. Джеймс Вега присоединился к солдатам внутреннего охранения — как нынче называли наемников Арии — и офицерам СБЦ, которые устраивали рейды зачистки по станции, добивая оставшихся в живых «Церберов». Найти Кая Ленга не удалось, Бейли сообщил, что мерзавец запустил в систему СБЦ какой-то вирус, который стер за ним все следы пребывания.

Каждую минуту суеты, заполненной заботами о пострадавших, он помнил тот ледяной взгляд, которым одарила его Шелдон напоследок, и не мог выкинуть ее из головы. В нем была бездна отчаяния человека, что оказался не в силах сотворить что-то невозможное, преодолел свой барьер и сломался. Он чувствовал, что сам может оказаться в той же пропасти. Мальчишка, который снился ему каждую ночь, смотрел на него из огня ее глазами. И поэтому испытывал смутное желание увидеть Шелдон еще раз, хотя и толком не знал, что скажет при встрече.

— Джон, ты здесь? — послышался голос Лиары из-за двери.
— Открыто, заходи!

Лиара заглянула в его каюту, не обнаружив его нигде, встала возле двери в уборную.

— Я не вовремя?

Шепард невольно улыбнулся, до чего же она смешная. Лиара за последние годы сильно повзрослела и посторонние ни за что не разглядели бы в этой уверенной женщине малышку Ли, «Крылышко», какой она была во времена охоты на Сарена и первой «Нормандии». Но он, слава Богу, не был посторонним. Она по-прежнему хранила влюбленность в него с первой их встречи, до сих пор иногда смущалась в его присутствии, очень редко. У них никогда бы ничего не получилось, он испытывал к азари скорее отеческие чувства, чем любовный интерес. Она всегда была для него чересчур невинна, что ли. В женщинах его привлекала стервозность, характер, упрямство — таких нужно добиваться, они капризны, знают, чего хотят, предъявляют высокие требования. Как настоящий охотник, он не мог устоять, поэтому во времена первой «Нормандии» был с Эшли, а потом с холодной красавицей Мирандой.

В отношениях с женщинами секс для него был как приятное приложение, куда больше занимал сам процесс соблазнения. Каждую свою любовницу он стремился не только покорить, но и понять. Он мог слушать и разговаривать с ними целыми днями, шутить, одаривать комплиментами, оказывать поддержку, восхищаться ими, наблюдая как день за днем неприступная крепость разрушается, и очередная красавица по чуть-чуть отдает ему всю себя. Он мог даже любить их искренне и нежно какое-то время, до тех пор, пока новоприобретенная покорность не наскучит и охотничий инстинкт не потребует новых сражений.

— Ты всегда вовремя, Лиара, — он улыбнулся азари, когда вернулся в комнату. — Что случилось?
— Из закрытых источников в правительстве мне стало известно, что была потеряна связь с одной из наших дальних колоний, — сообщила она.
— Что-то с чем они не могут справиться сами? — с интересом спросил Джон.
— Матриархат направил туда два отряда десантниц, ни один не вернулся. Они ясно дали мне понять, что были бы рады, если бы я сообщила тебе.
— Ты считаешь, нам следует проверить что там?
— Почему бы и нет, ты все равно от безделья здесь в Цитадели маешься. Уверена, тебе уже наскучили дифирамбы политиков, — засмеялась Лиара.
— Твоя правда, — усмехнулся Джон. — Сообщи Джокеру координаты, нужно доделать пару дел здесь и можно отправляться.
— Я сообщила СУЗИ, Джокер опять видами любуется.
— Что-то он зачастил гулять по достопримечательностям.
— И везде водит с собой своего «медицинского помощника», — хихикнула Лиара.
— Т’Сони, ты безобразная сплетница, — наставительно сказал Шепард с нарочито серьезной миной. Лиара очаровательно улыбнулась.
— Я просто очень хорошая торговка информацией.

Шепард фыркнул, усаживаясь за свой стол, на терминале мигал огонек, значит, в ящике скопились непрочитанные сообщения. Он с трудом подавил зевок, но Лиара, конечно же, заметила. Она всегда была к нему даже слишком внимательна.

— Ты в порядке? — осторожно спросила она.

Черт, Джон начинал ненавидеть этот вопрос, даже от самых близких друзей. Как в принципе можно быть в порядке в такое время? Отталкивать от себя людей неконтролируемыми вспышками раздражительности тоже не следует, поэтому он покачал головой и улыбнулся.

— Разумеется, я в порядке, Ли, не волнуйся.
— На тебе лежит большая ответственность, — серьезно сказала она. — Если тебе захочется с кем-нибудь поговорить об этом, ты знаешь, где меня искать.

Когда азари ушла, Шепард вздохнул. Да, на нем лежала большая ответственность, да, тянуть эту ношу с каждым днем становилось тяжелее, но он не собирался перекладывать ее на плечи друзей даже в малом объеме. Они, может быть, и не отдают себе в этом отчета, думают что понимают, каково ему сейчас, на самом деле смотрят на его прямую спину точно так же, как все остальные, уповая на него. Никто не должен знать, каких усилий ему стоит спасение этой бестолковой галактики. Он в порядке.

На терминале не было ничего существенно важного: пара благодарственных писем, просьба Аллерс уделить ей время для интервью. Джон подозревал, что журналистка начнет донимать его расспросами о нападении «Цербера» и уже который день находил предлоги отложить этот разговор. Он даже пару раз сыграл с Гаррусом в «камень, ножницы, бумага» — турианцу чертовски не везло с этой забавой, в итоге он во всеуслышание сообщил, что с журналисткой общаться больше не намерен, даже если от этого будет зависеть его жизнь, и демонстративно удалился в главную батарею калибровать. Все остальные малодушно спрятались по своим каютам и отказывались идти на заклание к информационной террористке. Это значило, что Диана рано или поздно найдет его на корабле и замучает вопросами, поэтому Шепард решил отправиться на берег, благо нужно было передать данные по турелям «Цербера» в СБЦ и встретиться с врачами в клинике Гуэрта чтобы передать лекарство от ожогов, которое ему доставили на борт накануне по запросу Спектра.

Как оно обычно бывает, одно дело повлекло за собой другое, Шепард сам не заметил, как пролетел этот день и обнаружил себя в «Чистилище» с гудящей головой. В прошлой жизни он бы выпил чего-нибудь ядреного, но в этой смысла не было, Лазарь модифицировал его тело и всякая дрянь, будь то алкоголь, наркотики или яды на него совершенно не действовали. К стойке бара приковылял Джокер, облокотился на столешницу и сказал:

— Ты только посмотри, оказалось достаточно маленького нападения, чтобы они все внезапно вспомнили про войну! — иронично заявил он, Шепард устало посмотрел на него, тонкости аллюзий его пилота оставались где-то за гранью понимания.

Наверняка это что-то остроумное, в другое время Джон с удовольствием посмеялся над очередной колкой шуточкой Джокера, но сейчас хотелось послать Моро к черту. Тем не менее, пилот сдержанно ожидал ответа, поэтому Шепард натянул на лицо вежливую улыбку и спросил:

— Что ты имеешь в виду?
— Посмотри на танцующих, это не «счастливые» танцы, это танец «забудь о моих проблемах».

Шепард огляделся, в клубе как обычно толпились представители разных рас, веселились, танцевали, на вид все выглядело вполне обыденно.

— С чего ты взял? Как это отличается от обычного времени?

— Взгляни на того парня, — Моро указал на паренька экзотической наружности в узких обтягивающих штанах и безрукавке модного покроя, выделывавшего на танцполе развесистые па: размахивал руками, лапал партнерш и те с визгом отпрыгивали в сторону, тоже эротично извивались. Шепард скользил взглядом по толпе, наверное, Джефф прав, веселье казалось каким-то особенно разнузданным, отчаянно счастливым. — В обычное время человек не будет танцевать так. Если он вытворяет подобные вещи на танцполе, значит, у него есть проблемы посерьезнее, чем выглядеть глупо на дискотеке.

— Любопытное наблюдение, — усмехнулся Шепард. Джокер вздохнул.
— У меня богатый опыт наблюдения за танцорами со стороны, — горько ответил он. — Кстати о взглядах со стороны, что ты думаешь?
— О чем, о танцах?
— Нет, обо мне и СУЗИ. Я думаю, мы с ней неплохо сошлись, но я не уверен насчет более серьезных отношений, — доверительно сообщил пилот.
— Почему? По-моему, вы прекрасная пара, — с улыбкой во взгляде сказал Шепард, вся команда была свидетелем зарождающегося романа между пилотом и СУЗИ, Джокер всегда был влюблен в «Нормандию», только теперь его любовь обрела несколько новые формы.
— Ну не знаю, например опасность переломать себе все кости от легких заигрываний, — фыркнул Джокер.
— Любовь требует жертв. К тому же, это все равно мелочи по сравнению со Жнецами.
— Я не собираюсь встречаться с Предвестником, — скептически заявил Джокер.
— Ты понял, что я имею в виду. Завтра мы все можем быть мертвы, так что лови момент.
— Наверное, ты прав, — протянул Джокер, высматривая в толпе серебристую фигурку СУЗИ, которую он всюду таскал с собой в качестве «медицинского робота ассистента». Джон подтолкнул пилота.
— Давай, иди уже, Ромео!

Джокер напустил на себя оскорбленный вид, но Шепард только усмехнулся, всем своим видом выражая одобрение и поддержку. Пилот махнул рукой и поковылял в сторону танцпола, на краю которого по стойке «смирно» стояла СУЗИ и изучала толпу. Шепард задумчиво смотрел ему вслед, люди вокруг отчаянно бесновались, нагоняли на него тоску. Среди них мелькнула рыжая шевелюра. Джейн? Нет, не она. Девушка, совсем молодая, лет восемнадцать-двадцать, выглядит искренне счастливой, весело танцует со своим другом, наверное, кем еще может быть парень рядом с ней, который смотрит на нее с такой нежностью. Вряд ли в ее взгляде можно увидеть океан льда, продирающий до костей своим отчаянием: «Не трогай меня». Шепард встряхнул головой, отгоняя неприятное видение. Он собирался вернуться на корабль, когда вспомнил про Арию. Джон давно собирался навестить королеву пиратов, поговорить с ней о ее участии в нападении, но каждый раз находились новые дела. Он решил наконец-то осуществить намерение и направился в сторону столика, за которым обычно коротала время Ария. При виде его азари приветливо улыбнулась:

— Смотрите, кто пришел! Что привело тебя ко мне? — спросила она.

Очевидно, Ария пребывала в самом лучшем расположении духа и всем своим видом излучала довольство.

— Привет, как дела у наемников? — спросил он, усаживаясь на диван напротив нее.

Ария удовлетворенно улыбнулась, казалось еще чуть-чуть, и она замурлычет, как кошка на бортике бассейна со сметаной.

— Прекрасно, мое пребывание на Цитадели стало чрезвычайно приятным благодаря последним событиям, — ответила она. — По крайней мере, СБЦ теперь не следит за каждым моим шагом.

— Рад за тебя. Ты поэтому решила помочь им в борьбе с «Цербером»?

Ария фыркнула.

— Вот еще, я вообще не знала о том, что планируется нападение, пока Шелдон не пришла ко мне и не предложила эту операцию.

Шепард вздрогнул, похоже, призрак той женщины преследует его.

— Значит, инициатива исходила не от тебя? — задумчиво протянул он.

— Нет, — с некоторой досадой сказала Ария, после чего вновь улыбнулась. — Не знаю, откуда она взяла информацию, но она оказалась очень полезна. Не смей передавать ей мои слова, но эта девчонка настоящий гений, — в голосе азари звучало неподдельное восхищение, что Шепард заинтересовался.

— И что такого она сделала, чтобы привести тебя в такой восторг? — с любопытством спросил он. Ария усмехнулась.

— Провела меня за нос как последнюю школьницу. Увела у меня «Затмение» так, что я ничего не подозревала до самого конца. Стильно, изящно. Я бы сама не могла сделать лучше, — призналась Ария. — Если бы не ее скромная роль в деле с «Цербером», я бы наняла лучших киллеров в галактике, чтобы от нее избавиться. Она — гений, и очень опасна, запомни, — наставительно сказала азари.

Шепард усмехнулся.

— Хорошо, учту.

Ария хитро улыбнулась.

— Знаешь, она иногда напоминает мне тебя, есть у вас что-то неуловимо похожее во взгляде.

— Да ну? — холодно осведомился Шепард, снова вспоминая океан льда в ее глазах, он искренне надеялся никогда не иметь такого взгляда. Ария кивнула, глядя на него долгим внимательным взглядом, но ничего не сказала. Шепард какое-то время колебался, не зная, стоит ли спрашивать, но все-таки не удержался.

— Ты знаешь, где я могу ее найти?

Ария пожала плечами.

— Я за ней не слежу, но на твоем месте поискала бы в офисе «Затмения», это недалеко, в Закере. Если ее там нет, ты сможешь найти того, кто знает, где она.

Джон кивнул и собрался уходить, когда до него долетел веселый голос Арии:

— Что, охотник, ищешь себе новую жертву? Смотри не переломай зубы, она гений манипуляций и может сломать тебя.

Шепард удивленно обернулся, он искренне не думал ничего такого, и заявление Арии его несколько обескуражило. Заметив его удивление, азари напустила на себя невинный вид, мол «я ничего не говорила, это тебе, развратник, что-то послышалось». Шепард не стал ничего говорить, махнул на нее рукой и вернулся на «Нормандию», чтобы запереться в каюте подальше от Аллерс, ибо настроения говорить с журналисткой за весь день так и не появилось.

На следующий день он как обычно проснулся от кошмара. Джокер и СУЗИ закончили осматривать достопримечательности и вернулись на корабль, чтобы вновь выполнять свои непосредственные обязанности, они оккупировали мостик, и периодически оттуда можно было слышать остроумные перебранки. Джокер выдумывал шутки сам, СУЗИ выкачивала гигабайты анекдотов из Экстранета. Оба были чрезвычайно довольны друг другом. Гаррус, как обычно, занимался своим любимым делом на главной батарее. Лиара заперлась в каюте, сказавшись больной, чтобы не попадаться на глаза Диане. Кортез уже повстречался с приятелями по летной школе и вернулся в ангар. Даже Веге наскучило играть в карты в доках, и он предпочитал заниматься самосовершенствованием в своем закутке за челноком. Явик за все время ни разу не вылез из своей каюты, так что его можно было не считать. Все прозрачно намекали, что пора бы заняться делом, слетать куда-нибудь, грохнуть пару-другу хасков или «церберов» на худой конец. Но Шепард медлил, он даже поговорил с Аллерс, а после с Андерсоном. В Цитадели их больше ничего не держало, можно было улетать, а у него из головы не шел вчерашний разговор с Арией.

Он убеждал себя, что хочет встретиться с Шелдон, потому что желает удостовериться, что она в порядке после смерти Тейна насколько это вообще возможно. Говорил себе, что чувствует за нее ответственность, если уж она была как-то близка с его другом. Отчасти это действительно было так, но будучи честным самим с собой он признавал, что на самом деле его влечет туда любопытство и интерес. За те несколько раз, что они виделись, она успела его удивить не раз и не два, и он хотел бы узнать ее поближе, пусть даже не в том контексте, на который намекала Ария. Думать о последнем он себе категорически запретил, это казалось кощунственным после всего, что он видел в больнице. Тем не менее, как человек, не склонный к продолжительным размышлениям и сомнениям, он, в конце концов, отправился в офис «Затмения», адрес оказалось не трудно достать, имея под рукой доступ к терминалу Серого Посредника.

В офисе наемников было шумно и многолюдно, все куда-то спешили, из казарм доносились громкие голоса и смех. В приемную стояла длинная очередь разношерстных посетителей. На диванах и креслах в зале сидели представители разных рас и корпели над какими-то анкетами. Все три группировки наемников сейчас были в фаворе, должно быть, у них нет отбоя от новобранцев. Невозмутимый саларианец что-то объяснял назойливому молодому человеку, который отчаянно хотел стать наемником «Затмения» но не имел для того подходящих навыков. Шепард размышлял, где здесь искать Шелдон, когда услышал оклик.

— Коммандер Шепард, здравствуйте!

Джон обернулся и увидел знакомую азари, с которой они встречались во время атаки «Цербера» перед штабом СБЦ. Кажется, ее звали Лея.

— Что привело вас к нам? — азари сердечно пожала ему руку, словно они были старыми приятелями, и вообще выражала всяческое желание быть полезной.

— Я ищу кое-кого. Ария Т’Лоак посоветовала спросить в штабе «Затмения» где мне искать Джейн Шелдон.

Азари немного переменилась в лице при его словах, Джон заметил эту странность, но не стал ничего говорить. Девушка попросила его подождать здесь и убежала куда-то вглубь помещений. Шепард присел на подлокотник дивана и стал ждать. Рядом с ним располагалась дверь на склад, отсюда были видны ряды стеллажей и вход в другое помещение внутри склада. Рядом сидел пожилой турианец и неодобрительно посматривал на пару инженеров: саларианца и человека, которые копались возле двери в то помещение. До него долетали обрывки их фраз:

— Я тебе говорю, здесь софтварная защита, что ты запихаешь в железо обычной двери?

— Не может быть, чтобы все было так просто, наверняка здесь есть секрет.

— Коммандер? — Лея вернулась и звала его к себе, Шепард подошел к девушке.

— С вами кое-кто хочет поговорить, следуйте за мной, — сказала она и повела его по коридору к лестнице на второй этаж. На верхнем этаже была совсем другая атмосфера. Никакой суеты, дорогая, со вкусом подобранная мебель, несколько абстрактных картин на стенах, мраморные полы. В приемной, в которую Лея его привела, никого не было, но располагался стол секретаря, на котором царил идеальный порядок: все бумаги разложены стопками, канцелярские принадлежности аккуратно расставлены в специальной подставке, вообще вокруг все чисто, ни единой пылинки — рабочее место принадлежало какому-то убежденному педанту. Очевидно, в этом офисе обитало высокое начальство. Джон вопросительно посмотрел на свою провожатую, Лея кивнула ему на дверь.

— Данталия вас ждет.

— Кто это?

— Руководитель «Затмения» — Данталия Талес. Она сама вам все расскажет. Извините, мне нужно идти.

Азари поспешно удалилась, как будто чувствовала себя неуютно в этом месте. Шепард вошел в кабинет, отделанный в том же стиле с аскетизмом, что и остальные помещения на этаже. В просторной комнате в дальней ее части располагался стол в стиле хай-тек со стеклянной столешницей на металлическом каркасе, возле него удобное ортопедическое кресло, на столе только синеватый контур голографического интерфейса. На стене за столом еще одна картина с абстракциями в синих тонах. Возле витражного окна во всю стену два низких кресла и кофейный столик, тоже стеклянный. Весь кабинет выглядит не особенно уютно, но высокая азари с сиреневой кожей в лиловом длинном платье смотрелась в этой обстановке крайне органично. Она стояла спиной к двери и не видела его, смотрела в окно, разговаривая по телефону.

— Нет, Воск, мы не можем предоставить в твое распоряжение двести единиц механоидов, тем более ИМИРов... Потому что они участвуют в операции на Новерии... Нет, те что есть останутся в распоряжении моих инженеров... А почему бы тебе не поделиться запасами тяжелого оружия? — даже отсюда Шепард слышал длинную тираду собеседника Данталии, азари спокойно выслушала пламенную речь, после чего холодно ответила. — Единственное, что я могу предложить, это совместная операция с участием моих сотрудников. Я не собираюсь ослаблять собственный клан, чтобы спасти твоих головорезов... Вот и замечательно.

Азари нажала на кнопку на своем уни-инструменте и вздохнула.

— Я не вовремя? — спросил Шепард, Данталия обернулась, она была красива холодной красотой зимней ночи и столь же бесстрастна. Азари улыбнулась и пригласила его к кофейному столику.

— Нет, коммандер, присаживайтесь. Хотите чего-нибудь, чай или кофе? — вежливо осведомилась она.

— Нет, спасибо. Воск — это глава «Синих светил»?

— Да, Ария просит, чтобы мы сотрудничали друг с другом, но этот человек расценивает сотрудничество несколько... однобоко, — дипломатично заметила она.

— У вас бывают с ним проблемы? — поинтересовался Шепард, меньше всего ему было нужно, чтобы армии наемников начали воевать между собой. Но Данталия успокоила его.

— Ничего, с чем мы не смогли бы справиться.

— Вы хотели меня видеть?

Азари кивнула, ее холодность отошла на второй план, и показалось легкое беспокойство, она нервно расправила складку на юбке, печально посмотрела в окно, словно не решалась начать разговор.

— Лея сказала, что вы хотите поговорить с Джейн? — спросила она. Шепард кивнул.

— Могу я узнать — зачем?

Джон и сам себе не мог толком ответить на этот вопрос.

— Я хочу убедиться, что она в порядке, после случившегося, — наконец ответил он.

— Вы давно знакомы? — в голосе Данталии промелькнула надежда.

— Нет, виделись всего пару раз.

— Жаль, — разочарованно сказала она. — Я надеялась, может быть, старый друг сможет с ней совладать.

— Могу я узнать, к чему все эти вопросы и где Джейн? — спросил он.

— Она здесь, в офисе, там дальше по коридору последняя дверь. Но она ведет себя странно последнюю неделю. У нее всегда был дурной характер, но сейчас с ней вообще невозможно разговаривать, — призналась азари.

— В каком смысле? — Шепард был заинтригован.

— Это... — Данталия замолчала, словно не могла подобрать нужные слова. — С ней трудно разговаривать, она слишком откровенна, говорит вещи, которые в нормальном состоянии никогда бы не сказала, как будто не понимает, как сильно ранят ее слова, или наоборот понимает и получает удовольствие, видя мучения других людей, — в голосе азари звучала затаенная боль. — Я понимаю, ей сейчас тяжело, но... — она замолчала. — В общем, сами увидите. И мой вам совет, не заговаривайте с ней на личные темы и особенно не говорите про того дрелла.

— Ладно, попробую что-нибудь сделать.

Он вышел из кабинета Данталии, за столом секретаря уже сидел высокомерный саларианец, чем-то похожий на управляющего Анолеиса с Новерии, который проводил его бесстрастным взглядом. Шепард прошел дальше по коридору до двери в переговорную. Электронный замок был намертво заблокирован, и консоль светилась угрожающим красным светом. В подобных комнатах делали энергетическую и механическую звукоизоляцию, даже если внутри творился форменный дебош, снаружи ничего не было слышно. Шепард постучал в дверь. Какое-то время ничего не происходило, он решил было, что его не услышали и собирался постучать еще раз, когда дверь внезапно отворилась.

В проеме показалась Шелдон. Ничто в ее облике не показывало глубокого отчаяния, притаившегося за знакомой маской. Она была одета очень просто — в темные узкие брюки и белую майку на бретельках на голое тело, босиком, в одной руке пистолет, в другой руке бутылка турианского бренди, для нормальных людей ядовитого, но не для нее, и не для него. Она посторонилась, пропуская его в комнату.

— Смотрите, кто пришел! Наш доблестный спаситель галактики, — в ее голосе слышна издевка.

Шепард оглянулся, переговорная «Затмения» была похожа на аналогичную комнату на «Нормандии». Просторный зал с овальным столом в середине, вдоль стен ряд мягких сидений, рядом со столом несколько кресел. В дальнем конце комнаты голографический проектор, за ним стена, сейчас мерцающая синеватым щитом, под ним каркас из металлических рам с кинетическими барьерами, образовывающий своеобразный бассейн, сейчас наполовину заполненный осколками и жидкостью. На перекладине стоит несколько бутылок. Джон присмотрелся, феерическая гадость: кроганский портвейн, турианские ликеры, приятные напитки: азарийские шейки, человеческий ром, водка — самый разный алкоголь со всех уголков Галактики. В углу стоит еще три ящика, очевидно заполненные тем же. Атмосфера здесь такая же холодная, как в остальных помещениях на этаже.

— Проходи, устраивайся поудобнее, — она прошла вдоль стола, делая долгий глоток из своей бутылки. В дальнем конце перед перекладиной проектора она остановилась, зажмурилась, словно ожидая чего-то. Видимо так и не дождалась, разочарованно вздохнула и поставила турианский бренди к остальным бутылкам.

— Нет, тоже не работает, — вздохнула она и расстреляла ряд бутылок из пистолета. Осколки с грохотом обвалились вниз в бассейн, а пули увязли в щите на стене.

Шепард прошел, сел на диван возле стены, закинул ногу на ногу и спросил:

— К чему весь этот хай-тек, есть более простые способы пострелять по мишеням, — сказал он.

Шелдон фыркнула, достала из коробки другую бутылку, батарианская текила, откупорила ее, сделала еще один глоток, опять зажмурилась, ожидая чего-то, и так же разочарованно поставила бутылку на перекладину. Она медленно повернула к нему голову, тяжелым взглядом изучая его лицо.

— Я не стреляю по мишеням, — очень четко произнесла она. Шепард наблюдал за ней, она двигалась очень точно, плавно, почти завораживающе напряженно, как будто под кожей скрывается огромная энергия, которую необходимо сдерживать, и дышала глубокими размеренными вдохами. Она достала из коробки еще одну бутылку, внутри плескалась веселенькая зеленая жидкость, откупорила ее, сделала еще один большой глоток. Снова зажмурилась, снова разочарованно отставила бутылку на перекладину. Шепард начинал догадываться о смысле этих действий.

— Ты ищешь способ затуманить себе разум, — он высказал предположение, внимательно изучая ее реакцию. Он догадался, потому что сталкивался с похожей проблемой после воскрешения, хотелось забыться, но не получалось. Шелдон вновь посмотрела на него, в зеленых глазах мелькнула искорка интереса. Она оставила пистолет на столе и присела рядом с ним на диване.

— Ты первый, кому в голову пришло, все остальные думают, что я сошла с ума, — доверительно сообщила она. — Они боятся приближаться к этой комнате, думают, я найду более интересные цели для пуль, — Джейн весело фыркнула. Джон вдруг осознал, что ее полное самообладание на самом деле иллюзия и она давно пьяна до такой степени, что даже представить себе трудно, легкие следы заметны в лихорадочно блестящих глазах, в нарочитой медлительности движений, в язвительном тоне. Даже модифицированный и контролируемый обмен веществ не справится с таким количеством алкоголя. Это была человеческая реакция, после разговора с Данталией и того, что он видел сам ранее, он ожидал какой-нибудь непредсказуемой выходки, чего-то колючего и острого, как все, что было с ней связано. Но здесь он видел лишь обычное человеческое поведение для такой ситуации: напиться до потери сознания и пострелять по бутылкам, что может быть естественнее? Он почувствовал себя увереннее.

— Джейн, я думаю, тебе нужно как следует отоспаться, — убедительно сказал он. Сейчас ей нужно было заартачиться, может быть сморщить свой прелестный носик, сказать, что она в порядке или что-то в этом роде. Вместо этого Шелдон поменялась в лице, неуловимая ярость исказила губы, сверкнула в глазах, едва заметная, кто-то другой на его месте мог бы не обратить внимание. Она отвернулась и бесстрастно ответила:

— Нет, не нужно, — она поднялась, снова подошла к коробке, чтобы выудить оттуда очередную бутылку. Шепард подошел к ней, решительно забрал бутылку, бросил ее обратно в коробку, отчего бутылки внутри тонко тренькнули. Джейн не сопротивлялась и наблюдала за ним абсолютно безучастно и немного рассеяно. Шепард внимательно посмотрел на нее, при ближайшем рассмотрении стали заметны темные круги под глазами, неестественная бледность. Данталия говорила, что она уже неделю ведет себя странно. Она уже неделю не спит, в этом причина. Он заглянул ей в глаза — бесстрастное зеркало, ни следа того отчаяния, что было в них тогда, в больнице. Шепард видел, что она измотана, своим развитым шестым чувством знал, что ее равнодушие всего лишь притворство.

Трудно подобрать правильные слова, быть может, сейчас даже лучше промолчать.

— Джейн, это не выход, — все-таки сказал он. — Загоняя себя в могилу, ты не вернешь его.

Она продолжает молчать и бесстрастно смотреть на него, как будто говоришь с роботом. Ему отчаянно хотелось вытянуть из нее человеческую реакцию, путь слезы, пусть крики, что угодно будет лучше, чем это безнадежное равнодушие.

— Я понимаю, что ты чувствуешь, — продолжает он. Джейн снова меняется в лице, на бесстрастной маске проскальзывает гнев. Шепард воодушевился. Гнев — это хорошо, он не может удержаться внутри, непременно выплеснется наружу вместе с болью и ей станет легче. — Да, я знаю, что ты чувствуешь...

— Заткнись! Ты ни хрена не знаешь! — внезапно заорала она, осколки равнодушия разлетелись в стороны, оставив после себя взбешенную фурию. Она в ярости, в бешенстве, глаза сверкают, кажется, она готова его ударить, вцепиться ногтями в лицо, разорвать на части.

— Тогда расскажи мне, я готов выслушать, — успокаивающе говорит он, это, кажется, приводит ее в еще большее бешенство.

***

Мерзкий самовлюбленный кретин, он думает, что знает каково ей сейчас, он считает, что способен себе представить, насколько глубока бездна отчаяния, в которой она сейчас оказалась. Было трудно дышать, говорить, видеть кого угодно, она бы убила себя уже, если бы не мысль о том, что тогда Кай Ленг слишком легко отделается. Больше всего сейчас хотелось забыть надежду, что она, быть может, способна что-то изменить. Было бы проще никогда не встречаться со своими призраками. Но нет, он появился, вернул ее обратно, снова заставил жить, чтобы еще раз разбить сердце. Как же она сейчас ненавидела дрелла, именно дрелла — не Тейна, он долбанный призрак, у призраков не должно быть имен. Призраки не должны разговаривать. Они обязаны лежать в своих сраных могилах и не беспокоить живых. Как же больно... внутри. Хочется сползти по стенке, забиться в какой-нибудь неприметный угол и выть от тоски.

— Тогда расскажи мне, я готов выслушать, — говорит этот. Выслушать он готов, ненавижу, можно подумать она способна выразить это словами. Можно подумать, она хочет ему что-то рассказывать. Да кто он такой, чертов герой, который оказался так же бессилен, как она сама.

Соболезнования... Сочувствие она ненавидела еще больше, это их «я тебя понимаю». Вы ни дьявола не понимаете! Оставьте меня в покое, наконец-то, никто из вас никогда не был там, где была я, никто из вас никогда не чувствовал ничего даже близко похожего. Засуньте себе, куда хотите свое сострадание! И этот, он бесит больше всех, почему-то. Та часть разума, что еще не затуманена эмоциями и алкоголем подсказывает, что он действительно может ее понять, ведь он тоже бывал в том кошмаре, через который прошла она. И это бесит! Нелогично, неконтролируемо бесит. Хочется сорвать с него эту доброжелательную маску. Этот так уверен в себе, так спокоен. Хочется выбить у него почву из-под ног, хочется раздавить его морально.

— Да неужели? — спрашивает она, ни улыбка, ни взгляд не предвещают ничего хорошего.

***

Она стремительно преодолела полтора шага, что их разделяли, обвивала руками его шею и прикоснулась губами к его губам, от неожиданности он не сопротивлялся нисколько, даже наоборот инстинктивно ответил на поцелуй. Она сделала еще полшага вперед, не разрывая объятий, вынуждая его отступить назад, и еще полшага, и еще, пока он не споткнулся и не обнаружил себя сидящим на диване. У него было лишь полмгновения, чтобы перевести дыхание и задаться вопросом: что это было? Шелдон грациозно скользнула к нему на колени, прижалась всем телом и снова поцеловала. На этот раз по-другому: страстно, требовательно, отчего вдоль позвоночника прошла волна электричества, а в ушах застучала кровь. Зачем?

— Шелдон, что ты творишь... — выдохнул он, на секунду освободившись.

— Тихо, — шепнула она, коснувшись его губ прохладной ладонью, губами скользнув вдоль шеи к чувствительной области за ухом. Эта ласка, нежная, неожиданная, сводящая с ума, заставляла сердце биться чаще, дрожью отдавалась во всем теле, мешала сосредоточиться. Наигравшись с ним, как кошка с мышью, Шелдон немного отстранилась, но осталась у него на коленях. Шепард посмотрел ей в глаза и не обнаружил ни боли, ни ярости, даже тени их не было, только любопытство и интерес. Это тоже притворство? Нет, выглядит вполне искреннее, или все-таки она очень хорошая актриса. Вернемся к вопросу: что это было?

Шелдон наблюдала за его лицом с весельем, закусив губу.

— Ты сейчас мучаешься вопросом: зачем все это? — спросила она.

— Мягко говоря, да! — искренне ответил он, попытавшись выбраться из ее объятий. Женщина мягко, но настойчиво толкнула его обратно, оперлась руками ему на плечи, отчего их глаза оказались друг напротив друга.

— Задушевные разговоры всегда казались мне безумно скучными, — сообщила она. — Поэтому, если тебе так неймется залезть ко мне в голову, я предлагаю игру.

— Что еще за игру? — преисполненный самых дурных предчувствий перемешанных с любопытством спросил он.

— «Правда и ложь», правила достаточно просты: ты задаешь мне вопрос, если я хочу на него отвечать, ты получишь ответ, если нет, — она легко коснулась его губ своими губами — Ты получаешь поцелуй. Если понимаешь, что я лгу, можешь задать еще один вопрос, на который я обещаю ответить честно. То же относится к тебе, на мои вопросы ты должен отвечать правду или лгать, или заменять ответ поцелуем. Ну что, играем?
— Ты сумасшедшая, — с сомнением ответил Шепард, более странную ситуацию придумать трудно, хотя перспектива столь откровенного разговора щекотала нервы, и возбуждала любопытство.
— А тебе страшно? — с вызовом спросила она, Шепард вспыхнул. Разум подсказывал ему, что это плохая идея, невольно вспоминали слова Арии про то, что она манипулятор и это все только хитрый способ его задеть. Не зря Данталия предупреждала его не заводить с ней личных разговоров. Но вызов в ее глазах, он просто не мог на него не ответить.
— Ну ладно, играем, — наверное, он тоже псих. Шелдон усмехнулась, устроилась поудобнее и сказала:
— Первый вопрос?
— Как ты? Что ты чувствуешь? — первое, что пришло на ум, это логично, он пришел сюда, чтобы получить ответ именно на этот вопрос. Шелдон поморщилась.
— Это два вопроса, вообще-то.
— Тогда второй.
— Я была бы рада сейчас быть мертвой, — бесстрастно ответила она. — Моя очередь. У тебя было что-то с Эшли Уильямс?

Шепард удивился, откуда ей знать об этом и главное, какое ей дело.

— Откуда ты знаешь?

— Сейчас моя очередь задавать вопросы!

— Ладно, ответ: да, было.

Шелдон покачала головой.

— Ай-яй-яй, коммандер, романы с подчиненными, какое грубое нарушение устава. Не удивительно, что ты так безрассуден в своих решениях, — осуждающе сказала она, Джон нахмурился.
— Моя очередь. Что было у вас с Тейном?

В ответ получил поцелуй.

— Что ты видишь в своих снах?

Он предпочел поцеловать ее.

— Кто для тебя были те люди, про которых ты говорила в машине, которых убил Кай Ленг?
— Одной женщине я обязана жизнью, второй был мой подчиненный, я за него несла ответственность. Почему ты не догадался поискать панацелин в аптечке, когда Тейн умирал у меня на руках? — вот теперь в ее взгляде мелькнули льдинки. Шепард похолодел, действительно, почему ему в голову не пришло посмотреть в ящиках, вряд ли «Цербер» мог забрать вообще все медикаменты из больницы перед приходом Ленга. Неужели он мог что-то сделать, неужели он мог спасти друга, но не сделал этого? Шелдон смотрела на него теми же холодными глазами. Он побледнел от ужаса.
— Я не знаю... прости. Ты любила его?

В ответ он получил поцелуй, жестокий, горький, словно она хотела сделать ему больно.

— Что ты чувствуешь, целуя, держа в объятиях женщину своего друга, человека, который тебе доверял? — в глазах все тот же океан льда, продирающий до костей своей пронзительностью. Вся игра затеивалась ради этого вопроса. «Смотри, не переломай зубы. Она — гений манипуляции и может сломать тебя» — вспомнились слова Арии. Кажется, игра приобрела несколько неприятный оттенок, она просто издевается над ним, колет в самые больные места, заставляет его чувствовать гипертрофированное чувство вины.

Ну все, хватит! Да за кого она его принимает?! Сколь бы глубоко не было горе человека, есть границы, которые нельзя приступать. Шепард разозлился. Хочешь играть в такие игры, хорошо. Он подхватил ее на руки, быстрым движением поднялся и переместился с ней на руках к столу. Пока ей не пришла в голову какая-нибудь новая уловка, скрутил руки за спиной, лишив возможности маневра, и впился губами в ее губы глубоким и жестким поцелуем, желая сделать ей больно в ответ.

Это тоже не лучший способ сохранить холодную голову, от ее сопротивления возбуждение только нарастает. Ему в голову приходит мысль, что от ее тела его отделяет лишь пара слоев ткани, контролировать себя становится совсем трудно. Черт, что за дьявольщина здесь происходит? Волевым усилием он заставил себя оторваться от нее, чуть ослабил хватку и тут же получил звучную пощечину, которая, к счастью, подействовала отрезвляюще. Он сделал шаг назад, несколько раз глубоко вздохнул с закрытыми глазами, и когда вновь посмотрел на нее, взгляд его был не менее тяжелый и не менее пронзительный, чем у нее до этого, синие льдинки колют острее.

— Не надо со мной играть, — четко произнес он, в голосе приказ, он тоже неплохо владеет методами N7. У нее взгляд по-прежнему колючий и вид все такой же независимый, несмотря на несколько минут полного бессилия в его руках.

— Не надо лезть ко мне со своим сочувствием, — холодно и тяжело отвечает она, но в голосе нет того превосходства, что было раньше, даже немного... удивления. Эмоционально восклицает. — Не поможет! Они уже достали, — она махнула рукой в сторону двери, видимо подразумевая наемников, и, вероятно, Данталию. Шепард покачал головой, сел обратно на диван и закрыл лицо руками, чтобы окончательно прийти в себя. Мысли в голове путались, он весь был взбудоражен, казалось еще чуть-чуть и его начнет трясти как в лихорадке. Эта игра, этот разговор, как острейшим ножом по сердцу. Надо было послушать главу наемников — не лезть к ней с личными разговорами. Не нужно было вообще сюда приходить. Зачем? Любопытство сгубило кошку.

Она спрыгнула со стола и направилась к коробке с бутылками, достала очередную — на этот раз земной карибский ром — открыла, сделала несколько глотков, и протянула бутылку ему.

— Хочешь?
— Давай, — Шепард взял бутылку и тоже сделал несколько глотков. Не работает на химическом уровне, но эффект плацебо никто не отменял. Он поднялся, поставил бутылку на перекладину, Джейн взяла со стола пистолет и выстрелила в нее, задорно взвизгнув, и при этом глаза у нее блестели самыми солнечными зайчиками. Шепард хмыкнул, и, не в силах сдерживаться, нервно засмеялся. Она сумасшедшая, это совершенно ясно. Захотелось ее еще раз поцеловать, но он сдержался. Не хватало еще повторения недавней сцены. Что это вообще было? Она тоже засмеялась, после смущенно улыбнулась, снова захотелось ее поцеловать. Так, все, нужно уходить отсюда.

— Извини, меня иногда заносит, — вдруг сказала она. Ее веселость исчезла, оставив после себя только грусть. Джон вздохнул.

— Ты понимаешь, что вот этим всем, — он повел рукой вокруг себя. — Ты боль не снимешь? И уж тем более тебе не станет легче от подобных выкрутасов.

Она усмехнулась, медленно подошла к окну, оперлась рукой на стекло и устремила взгляд куда-то вдаль.

— У тебя есть свой способ лечения таких недугов? — равнодушно спросила она. Джон понял, она снова спряталась за своей маской безразличия.
— Я предпочитаю драться, — ответил он. Джейн вздохнула.
— Драться с кем?
— Со Жнецами, например, ты можешь помочь мне, если хочешь, — внезапно предложил он, еще не вполне осознавая последствия: ведь с ней придется жить на одном корабле, если она вдруг задумает согласиться. Во что выльется это соседство страшно представить. Джейн только устало усмехнулась.
— Это твоя война, что мне Жнецы, — с какой-то горечью сказала она.
— Нет, это война каждого разумного существа в галактике, — упрямо повторил он. Шелдон посмотрела на него понимающим, долгим взглядом.
— Ошибаешься, это — твоя война, ты поймешь однажды, когда останешься один перед выбором, который перевернет судьбы народов, и никого там не будет, как бы друзья твои не старались. Будешь только ты один наедине с вечностью, а после только ты один наедине с последствиями. Может быть, даже попытаешься что-то исправить, и, кто знает, может быть, у тебя даже получится, — равнодушно и горько произнесла она.

Шепард покачал головой, ничего не видя в ее словах сейчас, кроме пустых философствований.

— Джейн, как хочешь, но я тебе как друг настоятельно рекомендую вылезти из этой норы и вернуться в жизнь, потому что здесь ты не получишь ни ответов, ни исцеления, ни успокоения.
— Ладно, я подумаю, — все так же равнодушно ответила она.

Шепард хотел было что-то сказать, но не нашел нужных слов. В конце концов, он решил, что лучше не трогать лиха и ушел, ничего не говоря на прощание. Он не стал говорить ни с Данталией, ни с кем-либо еще в штабе наемников. На самом деле ему хотелось как можно скорее убраться отсюда. Нервное возбуждение никуда не делось, в одиночестве даже обострилось. По этой причине он не хотел возвращаться на «Нормандию», у него наверняка сейчас дикий вид, Лиара или Гаррус, или Джокер, да кто угодно замучают вопросами и своим неизменным «ты в порядке?». «Не надо лезть ко мне со своим сочувствием!» — в голове всплыли слова Шелдон, как обычно острые и точные. «Вот именно, не надо лезть ко мне со своим сочувствием», — подумал он.

Вместо этого он отправился в Президиум, там сейчас была «ночь», что не мешало толпам людей разгуливать вдоль искусственных прудов. В размышлениях он не заметил, что ноги сами привели его в клинику Гуэрта. Доктор Мишель отбывала ночное дежурство, пациенты отдыхали, часы посещений закончились, так что в больнице особенно нечем было заняться. Она обрадовалась случайному гостю.

— Коммандер Шепард, чем мы обязаны столь неожиданному визиту? — приветливо спросила она.
— Да так, заглянул на огонек, — неопределенно ответил тот, он вообще выглядел каким-то нервным. — Как дела в клинике? Вы оправились после нападения?
— Да, вполне, вы же знаете, у нас очень хорошее финансирование, — ответила Мишель.
— Хорошо. Доктор, могу я задать вам один вопрос?
— Конечно, вас что-то беспокоит? — участливо спросила Мишель.
— Помните того дрелла, Тейна Криоса? Который был убит в день нападения?

Мишель вздрогнула. Она не видела, как произошла драка между дреллом и тем человеком, который взял ее в заложники, но прекрасно помнила этот день.

— Да, конечно.

— Как вы думаете, возможно ли было спасти его, если бы мы сами оказали первую помощь? Ведь мы ничего не сделали, просто ждали санитара.

Мишель почувствовала, что этот вопрос для него был очень важен, вероятно, его мучило чувство вины. К счастью, она могла развеять его сомнения.

— Сомневаюсь, коммандер. У мистера Криоса была терминальная стадия синдрома Кепраля, в этом состоянии с такой раной он смог бы прожить в лучшем случае еще несколько часов, из-за неспособности крови переносить кислород. И смерть его была бы долгая и мучительная, хоть это и звучит жестоко, для него лучше было умереть так.

Шепард вздохнул, кажется, от ее слов ему стало немного легче, но она явно не до конца его убедила. Он вообще выглядел усталым и каким-то измученным. Мишель в голову пришла идея.

— Коммандер, соседняя палата свободна, можете вздремнуть там, если хотите, — предложила она. Он благодарно улыбнулся

— Да, это было бы весьма кстати.

Мишель проводила его в свободную палату.

— Я закрою вас снаружи, чтобы никто не беспокоил. Если вам понадобится что-нибудь, воспользуйтесь кнопкой вызова медсестры.

Когда Мишель оставила его одного, он упал на больничную койку как был в одежде. Хронический недосып, стресс и сегодняшнее нервное перевозбуждение сыграли свою роль, он провалился в черноту сна без сновидений, едва коснувшись головой подушки. На следующий день Мишель разбудила его в районе обеда, он чувствовал себя прекрасно отдохнувшим и полным сил. Он заставил себя не думать о событиях прошлого вечера. Сердечно попрощался с доктором Мишель и направился в доки на «Нормандию», нужно было заняться делом.

В холле перед стыковочным шлюзом он встретил Эшли. За последнюю неделю они ни разу не виделись, и он со смущением для себя понял, что ни разу не думал о ней со времени их последней встречи. Тем не менее, приветливо улыбнулся ей и сказал:

— Эш, привет, я все гадал, куда ты запропастилась?

Уильямс обернулась и посмотрела на него изучающим взглядом.

— Да, нужно было сделать кое-что. Я тут размышляла, о том, что случилось там, во время нападения «Цербера».

Джон про себя вздохнул, ему сейчас для полного счастья не хватало только очередного объяснения с Эшли. Но все равно благодушно спросил:

— И к каким выводам пришла?

— Не знаю, это странно видеть кого-то, кого ты любил в прицеле оружия. Меня не покидает ощущение, что ты выстрелил бы, если бы я не отступила, — призналась она. Шепард поморщился.

— Эш, ты же знаешь, я никогда бы этого не сделал.

— Хочется верить, что человек, за которым я отправилась в ад и обратно все еще здесь, — с сомнением ответила она. — Ты же предал Альянс, что мне еще остается думать.

— «Предал Альянс», какое любопытное выражение, — из-за спины Шепард услышал знакомый голос со знакомыми колючими интонациями. Джон резко обернулся и увидел Шелдон. Та с ехидством смотрела на Эшли. — Как посмел ты проснуться после двух лет забвения, обнаружить что все, за что ты боролся, признано бредом сумасшедшего, на руки получить очередную катастрофу, и обратиться за помощью к презренному «Церберу», который, в отличие от благородного Альянса, не забыл о существовании Жнецов и был готов предоставить тебе ресурсы для борьбы с ними, — она шутливо стукнула его по руке. — Негодяй, безнадежный мерзавец. Стыд и позор офицерского мундира!

Эшли покраснела, и с вызовом спросила:

— Что ты тут делаешь? — она чувствовала себя неуютно в присутствии этой женщины, особенно после сцены в больнице.

— Принимаю предложение Шепарда присоединиться к его команде, — вежливо ответила она.

— Ты все-таки решила поучаствовать в этой войне? — удивленно спросил он, Шепард вовсе не думал, что она согласится.

— Не совсем, я хочу убить Кая Ленга, и есть большая вероятность, что он захочет убить тебя. Я планирую быть неподалеку, когда это случится.

— Хорошо, я рад, твои... гм, способности нам очень пригодятся.

Шелдон ответила ему самой сардонической ухмылкой.

— Я думаю, все будет очень хорошо, пока тебя снова не потянет на душевные разговоры.

— Нет, спасибо, я уже усвоил этот урок, — в тон ей ответил он.

— Надеюсь.

Эшли все эти разговоры, намеки и едва уловимое электричество в воздухе совсем не нравилось.

— Шепард, я вообще-то пришла по другому поводу. Хаккет предложил мне место у себя, но я могу отказаться, если буду знать, что меня ждут на «Нормандии».

Шелдон отошла в сторону, чтобы дать им поговорить, расслабленно оперлась локтями на перила и смотрела в их сторону. Джон чувствовал, как шевелятся волосы на затылке от ее преисполненного иронией отстраненного молчания. Она как бы насмешливо говорила: «Ну и как ты будешь разбираться со своей бывшей любовницей, герой?» Черт, не нужно было ей отвечать.

— Конечно, ты можешь вернуться, Эшли. Не представляю себе борьбу со Жнецами без тебя.

Они втроем оказались в лифте, а после, в доке, Эшли с неприязнью смотрела на Шелдон. Джейн не смотрела на нее вовсе, она с какой-то необычной нежностью взирала на «Нормандию». А Джон вдруг подумал, что он будет делать, если эти двое задумают задушевно пообщаться друг с другом. Но тут же вспомнил «душевный разговор» в стиле Шелдон, и успокоился. Более вероятно, они захотят пристрелить друг друга, это не так страшно.