"Cherry"

От автора:

Друзья, данный рассказ является идейным продолжением всех моих предыдущих творений («Протеанский ледник» и «Шепчущий Мак»).
Действие разворачивается примерно за три года до событий оригинального рассказа «Шепчущий Мак». Я постарался сделать его как можно более самостоятельным и независимым, так что даже те, кто не знаком с моим творчеством, смогут нормально воспринять сюжет, не провалившись при этом в логическую яму. Но, конечно, после «Мака» читать будет несколько проще.

На этом у меня всё. Спасибо, желаю приятного чтения, жду ваших отзывов.


Марсель. Прекрасный город, жемчужина Прованса и сосед знаменитых всем Канн и Лазурного берега Франции. Уже три десятка веков он остаётся предметом гордости одной из ведущих стран Европы. Хвастался он и историей, и архитектурой, родина знаменитой Марсельезы и великого множества выдающихся авторов книг, художников и поэтов. Пестрел широким разнообразием людей различных народностей и культур. Настоящий новый Вавилон. Многое он пережил, но за столь долгий срок Марсель так и не утратил своей самобытности и шарма, очаровывая гостей, приехавших отдохнуть на его берегах.

Жаль Аннабель довелось пожить здесь не так долго, как бы она того желала. Сюда они перебрались незадолго до смерти отца. Их переезд был его подарком матери на годовщину «фарфоровой свадьбы». Двадцать лет — долгий срок, но, как ни странно, никто из друзей родителей не додумался подарить новый сервиз. Видимо, все одинаково боялись, что подарки получатся слишком однообразными.

Французский язык она полюбила ещё в младших классах школы и эту новость восприняла с небывалым энтузиазмом. Отец говорил, что ему при отработке приемов рукопашного боя шею меньше сдавливали, нежели когда его дочурка в приступе радости. Сам он служил в войсках Альянса как командир взвода космической пехоты. Дома он появлялся редко, поэтому Аннабель и её мама с нетерпением ждали каждого его возвращения и всегда готовили к его приезду что-нибудь особенное. Увы, но пол года назад их посетил незнакомый им офицер, и, представившись сослуживцем отца Аннабель, с прискорбием сообщил о его гибели на какой-то далёкой планете в системе Эта Хокинга. В семью пришли скорбь и горе. Мать с дочерью безутешно проливали слёзы на могиле отца и мужа не разгибая спины, проводя все свободное время на свежей могиле. Положение семьи это сильно пошатнуло, они едва сводили концы с концами. Но сколь ни велико было горе, они все же смогли продолжить жить, храня память о нем в своём сердце.

Шло время, раны души постепенно затягивались, оставляя на сердце напоминающие о себе шрамы. Мама Аннабель продолжала скорбеть. Она с головой уходила в работу пытаясь отвлечься, но дома снова впадала в печаль, видя знакомый, тёплый и любящий взгляд в сапфировых глазах дочери. Гладя длинные, ровные и нежные, словно сам шелк волосы цвета переспевшей вишни.

Сама Аннабель оказалась более стойкой к ударам судьбы и как могла поддерживала мать. Она не поддавалась горю, ведь знала, что папа навсегда останется с ними, всегда будет помогать и оберегать своих любимых. Сейчас он смотрит на них с высот райских облаков и девушка делала все, чтобы он мог продолжать ей гордиться, как делал это при жизни. Потихоньку жизнь стала налаживаться. У неё были хорошие друзья и подруги, она закончила обучение в средней школе и уже готовилась к поступлению в колледж по специальной программе колонизации планет на Терра Нове. Она нашла новое мужское плечо, в лице полюбившегося одноклассника, на которое могла опереться, когда было тяжело. Её дела шли в рост, жизнь набирала новые обороты. Она всегда старалась быть сильной и стойкой, так как учил её отец, и не склонялась перед трудностями, а встречая их грудью и с высоко поднятой головой.

Но жизнь склонна преподносить людям самые неожиданные пути, по которым их поведет судьба. Так же случилось и с Аннабель.

Май — нежное лето постепенно вступает в свои права. С моря дует свежий морской воздух, сгоняя к материку редкие кучевые облака, открывая зависшую на ночном небе луну. Молодая девушка с любимым выходит из вечернего кафе. Они идут обнявшись, смеются, обмениваются искрящимися счастьем взглядами. Девушка влюблена, тело горячо, а легкий хмель дурманит разум. Они заворачивают в небольшой переулок, до которого не дотягиваются лучи редких уличных фонарей. Но порыв страсти прерывает глумливый гогот шакалов. Это место оказалось уже занято несколькими бритоголовыми отщепенцами. Проход к аллее моментально перекрывается широкими плечами ночных обитателей злачных мест, в одно из которых парочка волей случая и забрела. Завязывается якобы дружелюбный разговор, но злой блеск глаз превращает улыбки появившихся собеседников в хищный оскал. Увы, спина любимого не так широка, чтобы укрыть за собой молодую зазнобу. Диалог заканчивается парой лихих ударов и поднесённым к горлу ножом. Все иллюзии про бесстрашного рыцаря разбиваются с хрустальным звоном о костяк реальности. Весь пыл, весь гонор заступника остался лишь зловонной желтоватой лужей на грязном асфальте. Гогот усиливается. Тут кто-то из бритых, видимо старший, примечает недурность попавшейся в клетку «птички», и то, что она могла бы стать хорошей усладой для босса, а заодно сгладить последствия какой-то недавней провинности. Девушка билась, вырывалась, но пара сильных жилистых рук все же смогли буквально впихнуть ее в аэрокар. Те приёмы самообороны, которым обучал её в своё время отец, оказались малоэффективны против гнилостных разбойников. Но и там, в тесной кабине аэрокара, сдаваться она не собиралась и они чуть не разбились, когда один удачный замах пяткой угодил прямо в затылок водителю. Увы, вскоре силы иссякли и похитители, как смогли, скрутили девушку и уже беспрепятственно довезли ее до пункта назначения.

Сердце билось как птица в клетке, страх сковывал тело, зажатую в угол жертву глумливых подонков. Изорванное вечернее платье стало лохмотьями, волосы растрепаны, дорогие туфли, надетые по особому случаю, уже давно пошли в расход и даже нашли свои цели, но положения так и не исправили. Смех, брань, извращенные высказывания шестерых криволицых бандитов жгли слух. Жадные и голодные взгляды. Ноги уже сами подкашивались от осознания всего того ужаса что с ней творится. Последний ее выпад решается резким ударом в висок. Перед глазами все поплыло, голову наполнила звенящая боль, но сознание сумело удержаться. Адреналин бил в голову, не давая провалиться в пропасть забытья. Но она уже чувствовала, как ее подхватили грубые руки ее похитителей. И вдруг все исчезает. Свет, смех и ругань сменяются полнейшей тишиной и мраком. Слышно только сбивчивое дыхание девушки и стук обезумевшего сердца. Пальцев босых ног коснулась теплая липкая влага. И в этот миг перед ней вспыхнули два белых огня глаз. Страх с новой силой захватил девушку. Не радость внезапного спасения, не сладость от пробуждения от жуткого кошмара, а еще больший кошмар. Сейчас немилостивая судьба сталкивала её со старыми и злыми страхами детства. Не смотря ни на какие её старания, Аннабель не могла совладать боязнью темноты. Она не могла засыпать или оставаться в темноте абсолютно одной. Для неё мрак всегда таил нечто, заставлявшее сердце уходить в пятки от наплывающего ужаса. Страшнее самой сущности непроглядной темноты для неё были только водящиеся в ней фантомы. И сейчас один из них предстал пред ней.

Она чувствовала опасность, жутковатым саваном окружающую явившегося перед ней демона. Два холодных белых огня глаз вперили в неё свой безжизненный взгляд. Повинуясь собственному внутреннему голосу, тело само сползло по стене вниз, и рука принялась судорожно шарить по залитому кровью полу, выискивая заветную холодную сталь. Еще недавно она угрожала её жизни, а теперь являющейся последней надеждой для ее спасения. Обагренная рукоятка ножа скользила в руке, но пальцы лишь крепче смыкались на ней, боясь потерять последний шанс на выживание. Призрак, не шевелясь, молча следил за её действиями, словно насмехаясь над отчаянием молодой девушки, чьё обезумевшее сердце уже готово было вырваться из груди от страха. Едва справляясь с его оковами, она дрожащей рукой направила острие ножа к невидимому лицу представшего пред ней демона. Аннабель замахнулась раз, другой, третий. Демон словно тень скользил прочь от холодного лезвия, оставляя девушку рассекать пустой воздух. Она думала, ей это все мерещится, что она бредит, пока ловкие руки не выбили у неё единственное оружие. Два горящих белым светом глаза оказались прямо напротив неё и, казалось, смотрят прямо ей в душу. По телу пробежал холодок, но вопреки ожиданию у призрака оказались теплые руки, не с силой, но надежно сковавшие ее движения.

Аннабель замерла в оцепенении. Было в движении этого призрака что-то знакомое. Та ловкость и легкость, с которой он обезоружил девушку. То, как это было исполнено.

— Папа? — неожиданно для самой себя произнесла Аннабель.

Призрак вздрогнул всем телом, словно от пробежавшего по нему холодку. Монотонно горящие огоньки глаз на мгновение расширились и тут же погасли так же неожиданно, как и появились. Руки вновь обрели свободу, а привыкшие к темноте глаза, наконец, смогли разглядеть силуэт явившего себя демона ночи. Молчаливый спаситель встрепенул полами длинного плаща и стремительно направился к распахнутому окну. Ловким движением он перемахнул через подоконник и скрылся из виду. Опешившая поначалу, Аннабель молниеносно оказалась перед сквозящим проёмом. За его край держалась стальная кошка с привязанной к ней веревкой, а вниз ловкими прыжками стремительно удалялся темный силуэт.

— Папа! Стой! Подожди меня!

Девушка очертя голову кинулась к бездыханным телам своих похитителей. Она не думала и не рассуждала, что делать. Ею двигало непреодолимое желание ещё раз увидеть спасшего её призрака. Попытаться разглядеть в нём знакомые черточки. Она без всякой брезгливости стянула с одного из трупов берцы, кожаные перчатки с обрезанными пальцами и последовала следом за ночным фантомом. Аннабель уже не боялась высоты ведь знала, что задержись она в этой залитой кровью комнате ее ждала бы верная смерть. За дверью уже слышались беспокойные голоса пособников этих разбойников, но, к счастью, она была заперта, что давало ей ещё немного времени. Юная, хрупкая девушка сейчас совершала для себя невозможное. Мысли роем суетились в голове. «Не упустить. Догнать. Узнать», — повторяла она сама себе. Она даже не заметила, как очутилась на тротуаре, окружающий многоэтажную новостройку, судя по сему, где-то на окраине Марселя. Осталась только режущая и ноющая боль в руках, но это сейчас не имело значения. Чувства обострились до предела, глаза бегали по окружающему пространству, не замечая удивленных взглядов прохожих, вылупившихся на свалившуюся с неба девушку. «Куда он делся? Куда ушел? Куда бы ушла я?» Аннабель бежала как обезумевшая вдоль других пристроенных практически вплотную зданий, то и дело спотыкаясь из-за слишком великой обуви. Она чувствовала, что идёт в верном направлении, хотя призрак уже давно пропал из виду. Её вёл след. Как будто горько-солоноватый шлейф.

В одном из пустых скверов она заметила спущенную с пожарного балкона лестницу и тут же полезла наверх, сама не отдавая себе отчет, зачем она все это делает? Она забралась на самую крышу двадцатиэтажного дома вновь преодолев страх и перебравшись через решетку, перекрывавшую вход. Но там оказалось пусто. С неба начали падать первые капли холодного дождя. Девушка разочарованно и протяжно взвыла. На глаза наворачивались горькие слёзы. Она все еще чувствовала, непонятно как, но чувствовала скрывшегося призрака. Словно он был где-то рядом, но незрим глазу.

— А ты молодец, — раздалось у нее за спиной. — Потрясающее чувство следа, настоящий инстинкт охотника.

— Папа? — обернулась Аннабель и вновь увидела перед собой смутный черный силуэт с горящим белым взором. — Это ты? Ответь же мне!

Глаза призрака вновь на мгновение расширились, и он отрицательно покачал головой.

— Боюсь, ты ошиблась, дитя,- со снисхождением в голосе ответил призрак.

— Тогда кто же ты? — Аннабель шмыгнула носом. «Ошиблась! Ошиблась! Неужели это не он?! Почему?». Из глаз по щекам потекла тонкая поблескивающая дорожка.

— Призрак? Демон? Кто?

Тот лишь усмехнулся.

— Я? Демон? — едва различимые в темноте руки крестом сошлись на его груди.- Ну может, кто меня так и называет, хотя лично я таких не знаю. Можешь звать меня Маком, а то «призрак» и «демон» как-то не очень..

— Мак? Ты вообще реален? Или я брежу?

— Это уж решай сама, — ухмыльнулся он. — Да... Забавно вышло. Так зачем ты последовала за мной?

— Я думала... Я думала что ты... — Аннабель отвела взгляд, все же страх хоть и ослабил хватку, но уходить не собирался. Слезы не переставая скатывались по её щекам.

— Увы, но ты ошиблась, — Мак неспешно приблизился к девушке и накинул на ее дрожащие плечи собственный плащ. — Вот, так будет получше.

— С... Спасибо — она зябко запахнула тяжелые полы, не отрывая взгляда от горящих холодным белым светом глаз. — Я... Я Аннабель..., — шмыгнула она, утирая уже смешавшиеся с дожем слезы,. — А то, дитём меня звать тоже как-то...

— Признаюсь, ты меня немало удивила, когда пришла сюда, — Мак немного отступил назад ,с ног до головы разглядываю новую знакомую. — Как ты меня нашла?

— Я... Не знаю... — мысли всё ещё путались у девушки в голове. Она и впрямь не знала, как получилось отыскать своего спасителя. Ведь она просто инстинктивно шла в этом направлении, не имея даже возможности преследовать призрака. Тот просто исчез.

— Хочешь сказать, что ты просто шла по улицам, увидела лестницу и решила подняться? — усмехнулся Мак.

— Ну... как-то так..., — неуверенно ответила она. — Я словно чувствовала что ты здесь.

— Хм..., — призрак какое-то время молчал, словно осмысливая произошедшее.

— Скажи, у тебя такое раньше случалось?

— Нет. Никогда, — покачала головой Аннабель. — А... есть идеи?

— Одна, — светящиеся глаза подчеркнули контуры сдвинутых бровей. — Я однажды интересовался кое-чем подобным. Возможно, всё произошедшее с тобой привело к... гм... особому эффекту. В каждом человеке заложен инстинкт самосохранения, инстинкт выживания, но развит он у каждого по-своему. Инстинкты чаще всего проявляются в гм... экстремальных ситуациях. Очень вероятно, что в тебе проснулись дремавшие доселе силы. Это сложно описать парой слов, но давай назовём это «даром смертного страха».

— «Дар страха»?

— Ну... не научно, конечно, но по факту, — пожал плечами Мак. — Это редкое психологическое...

— Научи меня! — ни с того ни с сего выпалила девушка, — научи пользоваться им! Научи сражаться!

— Эм... — призрак несколько опешил от резкости собеседницы. — При чём тут я? Если так хочется научиться драться, сходи на курс карате.

— Нет, не так, — девушка ухватилась рукой за часть темной накидки, свисающей с плеч Мака, словно боясь, что призрак просто испарится, если она его не удержит. — Научи меня тому, как это делаешь ты. Одним только вздохом. Чтобы я могла... Могла вернуть тебе свой долг!

— Ты хоть понимаешь о чём просишь?! Мне ты ничего не должна, девочка, — покачал головой тот. — Ты жива, цела и невредима и это мой тебе подарок. Вернись домой и живи как прежде.

— Как прежде? — вспылила она. — Я никогда такого еще не испытывала. Когда ты не знаешь, а чувствуешь что надо делать. Когда кровь бурлит с жилах и тело творит просто невозможные вещи. Когда ты ощущаешь нечто, что не в силах описать словами.. Я хочу раскрыть его до конца! И я уверена в том, что ты способен мне в этом помочь.

— По-моему, ты переутомилась. Советую тебе...

— Нет, я точно знаю чего хочу, — перебила Мака Аннабель, сама подивившись появившейся твердости в голосе. — Все мое естество, моя душа, тело требуют этого. Научи меня своему мастерству, Мак!

Тот молча стоял и внимательно изучал ее. Его светящиеся белым светом глаза периодически изменялись в размере. Было видно, что он колебался, но чем это было вызвано, девушка не знала.

— Нам бы пригодились такие самородки как ты, и без дела бы не осталась, — словно продолжая о чем то размышлять, проговорил Мак. — Тем более ты сама выбираешь этот путь, но... Я против.

— Почему?! Почему нет?!

— Ты молода и не осознаешь всех последствий своего сиюминутного желания, — со сталью в голосе отозвался он. — Что скажут твои родители, узнай какую специальность выбрало их чадо? Ты же ведь знаешь, каков мой хлеб?

«И верно, — лицо Аннабель тут же покрыл стыдливый румянец. — А как же мать? Что сказать ей? Как поступить?»

— Я уже достаточно взрослая чтобы жить и без материнской опеки, — словно выискивая глазами нужные слова, медленно произнесла она. — Я через месяц все равно собиралась отправиться на Терру Нову, в колледж. По программе развитий колоний. Она и не узнает...

— Неужели тебя самой это все устраивает? — Мак все больше поражался выбору юной особы. — И даже план уже выдумала.

— Я уверена в своем выборе, Мак, — ответила она. — Так что? Возьмешь меня в ученицы? Поведаешь мне, что это за «дар страха»?

Мак вновь молчал, томя девушку ожиданием очередного ответа, от которого, возможно, зависела бы её дальнейшая судьба.

— Талант хищника, истинного охотника, инстинкт дикого зверя, пробужденный в человеческом сознании, — со вздохом проговорил Мак, озирая плывущие над головой тучи. — Иногда взгляд в глаза смерти пробуждает в человеке особый дар, о котором и сам он не ведал. Я знаю только двоих, сумевших его пробудить. Второй стала ты. Я не могу указывать тебе что делать и идти наперекор тоже, но молю, — он опустил голову и посмотрел в лицо девушки. — Подумай хорошенько, этого ли ты хочешь? Если твое решение останется неизменным — найди в городе бар «Кирпич» и спроси там Кока, он сможет связаться со мной.

Аннабель коротко кивнула и отпустила накидку призрака, и тот тут же растворился в воздухе, словно его и вовсе не было.

***

Вернувшись домой, Аннабель стоило больших трудов успокоить испереживавшуюся мать. Объяснить родному человеку, а вернее убедить его, что все в порядке, когда возвращаешься в изорванном вечернем платье, потертом сером плаще и в стянутых с трупа берцах, только у порога отмытых от крови, не так уж и просто. Лишь спустя час, не найдя на родимом чаде ничего кроме пары ссадин и синяков, включая небольшой шишки у виска, мать наконец выплакала все слезы и смогла спокойно выслушать рассказ дочери. Аннабель с детства не держала от нее секретов, всегда делясь всем, что за душой, но подробности кровавой расправы над ее похитителями решила утаить. В конечном счете, они были без надобности, как и лишние переживания. Ведь это могло сильно помешать ее планам, если она, конечно, осмелится воплотить их в жизнь. Версия помощи случайного прохожего спецназовской выучки, оказалась для матери вполне приемлемой. «Конечно, — ухмыльнулась про себя Аннабель, — все же с результатами не поспоришь и, учитывая увиденное ею, это было не так далеко от истины». Ещё тяжелее ей было объяснить необходимость покинуть родной дом раньше, чем начнется учебный период на Терра Нове. Мать выказывала свои неодобрения, но, видя тот огонь, что горел в глазах дочери, ничего запрещать ей не стала.

Спустя три дня она отправилась по оставленному Маком адресу. Как можно внимательнее, стараясь трезво смотреть на сложившуюся ситуацию и ее перспективу, взвесив все за и против, девушка все-таки решилась последовать своему чутью. Сомнения были, но они словно растворялись на фоне безудержного желания. Желания развить тот новый талант, что, по словам призрака ночи, есть «дар страха». С того рокового вечера девушка заметила, что ее чувства уже не такие как прежде: слух обострился, взгляд цеплялся за то, чего она прежде и не замечала, разум моментально отмечал для себя и тут же анализировал любые подробности даже о случайных прохожих, у которых она уточняла маршрут. Все это было странно и ново для нее. Казалось, что даже земля под ногами стала другая. Она пыталась несколько заглушить, успокоить собственные чувства, но заново пробудившееся подсознание, словно непоседливое дитя искало и находило для себя новые предметы интереса.

Сумев, наконец, разыскать нужный бар, Аннабель сделала все так, как велел Мак. За небольшой забегаловкой с простым названием «Кирпич», она обнаружила заросшего, зловонного и практически невменяемого бомжа, который, как утверждал бармен оного заведения, и есть искомый Кок. Сейчас ее обостренные чувства играли с ней злую шутку, доводя до горьких слез — вонь от данного лица была столь же жуткая, сколь и пестрая от разнообразия собранного «букета» ароматов. Растолкав спавшего бомжа, Аннабель долго билась, тщась услышать от того хоть что-то связное. Наконец, придя в себя и вымолив у девушки несколько кредитов на «опохмелиться», Кок извлек из заношенного и грязного пальто небольшой коммуникатор и вышел на контакт с Маком. «И как же он его-то не пропил?» — подивилась девушка. Проведя час в этом занюханном баре и отшивая не самых любезных типов, которые даже днем не покидали эти грязные застенки, за ней все же пришел он. Мак. Аннабель даже рассмеялась на то, как восприняли его появление. Словно в старом добром вестерне: плохой парень заходит в салун под немыми взорами тамошних обитателей, которые словно тараканы от света начали забиваться в каждую щель, лишь бы не попасть оному на глаза. Разве что декорации слегка поменялись и Мак не облокотился в широкой ковбойской шляпе на стойку со словами: «Виски и покрепче».

Аннабель только сейчас смогла разглядеть своего спасителя. Перед ней предстал вовсе не демон и не призрак, как ей казалось при первой встрече. В разбавленном свете тусклых ламп и неоновых огней к ней подошел человек в причудливой броне, совсем не той, что она привыкла видеть на военных плакатах и фотографиях, которые привозил когда-то отец с мест службы. Саван из мрака и ужаса, окутывавший его на крыше рассеялся, явив всем его истинный облик, но в воздухе по-прежнему чувствовался едва различимый приторный запах крови. Неизменно только горели два нечеловеческих белых глаза сквозь темное забрало шлема.

Мак молча кивнул в сторону чёрного хода и тут же шагнул внутрь «закулис» бара.

— Значит, решилась, — произнес он, едва девушка вышла во внутренний двор.

— Да.

— А мать?

— Я своей жизни хозяйка. Если мама меня отпустила, значит она со мной согласна и доверяет моему выбору.

Мак еще пару мгновений хмуро смотрел на нее, после чего кивнул в сторону аэрокара и сам сел за руль. С этого момента для Аннабель началась новая извилистая дорога жизни.

В этот же день они отправились в затянувшееся путешествие за три моря и через весь континент. Маленький челнок покрывал огромные расстояния, словно дикая перелетная птица, оставляя одну за другой границы небольших европейских государств. Альянс альянсом, а кусок земли (или правильней сказать Земли) у каждого свой. Все это была политика, которую Черри никогда не понимала. Казалось бы, когда галактика раскрылась перед людьми, показывая еще большее разнообразие рас, религий, мировоззрений, человечеству не пристало оставаться разбитой на прежние соперничающие сегменты. Новые миры, новые связи, новый смысл жить, но сила привычки неизменно продолжала разделять людей, разобщать их. Продолжали вспыхивать локальные конфликты, политические распри, дележ ресурсов и места под солнцем. «Альянс Систем — вместе в светлое будущее!» — вспомнился ей затертый до дыр лозунг. Такой правильный и пустой. Но все это были проблемы, в которые Аннабель предпочитала не лезть, ведь кто она? Всего лишь молодая девушка, только-только закончившая школу. Каждый остается самым умным, пока не начинает сам решать подобные проблемы.

Их полет длился несколько часов, за который они обогнули половину земного шара, останавливаясь только перекусить и размять ноги. Мак практически не разговаривал, лишь изредка перебрасываясь с Аннабель парой фраз. Для неё это было не привычно, все же с подругами она могла часами общаться без умолку, а тут этот... Но докучать расспросами девушка тоже не торопилась. Что-то подсказывало ей не лезть в душу своему новому наставнику. А то еще ссадит в какой-нибудь глуши и выбирайся потом как хочешь.

Место, куда они направлялись, лежало в пределах подножия горного Алтая, в по-настоящему диком и необжитом уголке планеты, которых осталось не так уж и много. Их аэрокар еще долго кружил над покрытыми лесной чащей предгорными просторами, которые то тут, то там пересекали извилистые горные речушки. Приземлились они прямо в чаще дикого елового бора. Среди многовековых, вечно зеленых конусов густой хвои крылся небольшой пустырь, на котором стояла древняя-предревняя изба.

Небольшое лесное хозяйство имело пристройку под припасы и еще одно небольшое сооружение близ протекающего неподалеку ключа. Как выяснялось позже, это была баня. Все было сработано из уже потемневших толстых срубов, деревянные резные ставни закрывали окна, а старая крыша с узорчатым коньком слегка просела под гнетом лет.

— Кака-а-я глушь, — протянула Аннабель, окидывая взглядом заросший высокой травой пятачок земли.

— Зато никто нам не будет мешать, — вскидывая на плечи рюкзак с припасами, откликнулся Мак. — Начнем с уборки. В избе найдешь метлу, ведра, тряпки и прочий инвентарь. Наберешь воды и вымоешь все как следует. Я пока займусь покосом. В последний раз тут еще оставалось сколько-то поленьев, так что за дровами завтра сходим.

Спорить Аннабель не стала. Она сама отправилась в этот поход, и никто ее за ручку сюда не тянул. Пошла, ведомая собственным желанием стать сильнее, и она четко ощущала, что данный путь верен. И теперь, если уж ей предстоит здесь жить и тренироваться, то надо обеспечить себя должным комфортом. Раньше она всегда помогала матери по дому, правда с таким объемом работ девушка столкнулась впервые. Казалось, древняя избушка уже лет десять как заброшена. Толстый слой пыли, развешенные по всем углам тенета, рассыпанные по полу пожелтевшие хвои и желто-серая пыльца после цвета растущих кругом елей — один вид этого запущения щекотал ей нос по хлеще, чем привычная для неё аллергия на кошек.

Чтобы привести в порядок этот, казалось бы, небольшой участок у них ушло три полных дня. За это время они с Маком вымели, вычистили, вылизали избу так, что никакой случайной поднятой в воздух пылинки от внезапного дуновения сквозняка и быть не могло. Чем Аннабель немало гордилась, то и дело почесываясь от зуда во всем теле. Мак собрал с участка немалый стог сена, после чего принялся латать приснопамятную избушку, заменяя прохудившийся местами утеплитель между бревнами и ставя новые стропила в крышу. После, как и обещал Мак, они направились в лес по дрова. Они искали старые сухие или же уже поваленные деревья и затем в ход шли топоры и здоровая ручная пила. Аннабель покрывалась семью потами, выпиливая широкие поленья и разрубая их на более мелкие дрова, которые потом приходилось на своем горбу таскать в их лагерь через лесные дебри. Девушка не раз падала, спотыкаясь о выступавшие из земли коренья, на что ее наставник даже не обращал внимания. Лишь одарял ее парой едких, ехидных шуток, когда она, выбиваясь из сил, наконец настигала Мака, беззаботно бредущего по одному ему ведомой тропе. Пару раз она теряла его из виду и думала что заблудилась, но вовремя замечала глубокий след среди невысокой травы. Она благодарно относилась к тому что Мак и сам не отлынивал от работы, потому как, не имея весомой связки дров за спиной, он вряд ли оставлял бы следы. Но ненавидела всем сердцем за то, что за ними им приходилось лезть в самое сердце лесной чащи. Рубить простые деревья неподалеку от лесной избушки Мак категорически отказывался.

Вернувшись в лагерь и поужинав, Аннабель без сил валилась на сваленные в углу шкуры, служившие ей вместо постели. Грязная, потная, изможденная, но такая счастливая. Рабочий день закончен. Сам Мак занимал место на большой каменной печи, лишь постелив пару шкур для удобства. Девушке не хватало сил ни на разговоры, ни на вопросы которые с первого дня копились и множились у нее в голове. Кто же Мак такой? Откуда он? Почему он никогда не снимает свой скафандр, не смотря на то, что потеет он в нем явно не меньше? Даже есть в её присутствии он отказывался, постоянно пряча лицо под забралом шлема. Но все это тут же теряло важность, стоило голове коснуться грубоватого меха ее постели.

Наутро третьего дня после завтрака они вновь отправились в лес, прихватив с собой весь лесоповалочный инвентарь. Сегодня, в отличие от прошлых дней, они никуда не торопились, и Аннабель впервые взглянула на лес не как проклятое и гиблое место, а новый дикий и прекрасный мир. Впервые за всё время, Мак был необычайно словоохотлив и даже вдохновлен старыми воспоминаниями об этом месте. Он рассказывал обо всем: как ориентироваться на местности; какие здесь есть съедобные ягоды, травы, грибы и корешки, обязательно выискивая наглядный пример; как читать следы и опознавать звериные тропы; учил распознавать голоса птиц, на какие уловки они реагируют, с чем их и в каком виде подавать на стол. Видели в живую нескольких здоровенных лосей, топчущих палую листву уже совсем другого леса. Вместе они побывали на болоте, которое покрывал жутковатый туман, но, тем не менее, чья растительность родила чудные ягодки клюквы. Лес действительно был прекрасен своей первозданной красотой. Ему не требовался человеческих уход как многим декоративным паркам посреди городов и полисов. Он жил сам по себе и давал кров множеству других обитателей животного мира, которых человечество беспрепятственно теснило по всем фронтам.

Вернулись они уже ближе к вечеру, когда летнее солнце уже начинало плавно скатываться с небосвода. Разумеется, они вернулись не с пустыми руками. Помимо ежедневной связки дров, которые Аннабель проклинала всеми известными ей проклятиями, они несли на себе по банке черники и полбанки клюквы. В небольшом мешочке Мак хранил все собранные в этот день грибы и связку сочной зелени, в которой она пока еще не разбиралась. Это было весьма кстати. Припасы, которые они взяли с собой в дорогу, уже подходили к концу.

Перед ужином девушку ждал небольшой праздник. Мак затопил баню. Наконец-то ненавистные поленья, которые они таскали из самых глубин лесов сгодились на что-то по-настоящему стоящее. До этого Аннабель довольствовался лишь умыванием в ледяном ключе, что бил неподалеку, но несмотря на все старания от нее начинало порядочно смердеть. Она играючи, не жалея последних сил, заполняла водой небольшую металлическую ванну, напоминавшую больше очень глубокий таз, который занимал почти все пространство маленькой бани. Свободным оставалось небольшое пространство у входа и вдоль стен, где стояли тяжелые деревянные скамьи, для любителей посидеть во пару.

Объяснив девушке основы банного дела, Мак любезно предоставил ее самой себе.

Это было прекрасно! Долгожданный отдых, после трех дней изнурительного труда. Забавно, но пока Аннабель вымывала помещения бани, ей даже в голову не пришло, что было бы не плохо ей воспользоваться. Казалось пыль и сор забили сами мысли в голове девушки. Запах простого мыла был как никогда приятен, пар застилал деревянный потолок. Ванная на удивление быстро согрелась и Аннабель чуть ли не с разбегу плюхнулась внутрь, расплескав до краев поднявшуюся воду. Едва балансируя между реальным наслаждением и сладостным забытьем, она все же нашла в себе силы оставаться в сознании.

Когда она вышла наружу, все в мире для нее предстало в другом свете. Воздух свежее, трава зеленее и небо бездоннее. К этому моменту солнце уже скрылось за верхушками деревьев и над головой засияли первые звезды.

— Хорошо? — поинтересовался Мак, глядя на девушку, вознесшую взор к небесам. Он сидел у костра, над которым кипел закоптившийся дочерна котелок и периодически помешивал в нем ароматное варево.

— Волшебно, — улыбнулась та, — На каждый день можно не рассчитывать?

— Почему же? — усмехнулся Мак. — Просто потребуется много дров. О-о-очень много!

— Кто бы сомневался — рассмеялась она. — Хорошо еще, что за водой пару километров топать не надо.

— Ну что же, пора и мне освежиться, — встал с места Мак. — А то уже системы очистки начинают сдавать.

— Неужели ты всегда в этом... наряде? — наконец Аннабель вспомнила про уже давно занимавший ее вопрос.

— Да, — скупо ответил тот.

— И почему же?

— Я болею.

— Правда? — не унималась девушка.

— Да.

— А чем? Это заразно?

— Нет.

— Зачем же тебе тогда костюм?

— Не хочу заболеть еще сильнее.

— Проблемы с иммунитетом?

— Немного.

— Сейчас же это все лечится на раз.

— Я на амбулаторном.

— Это бред!

— Возможно.

Аннабель шумно выдохнула, надувая щеки и скрестив руки на груди. Весь ее допрос оказался пустым сотрясанием воздуха. Она знала, вернее чувствовала, что причина маскарада совсем иная, но если он отказывается ее называть, значит на то есть причина. Или может даже причины. Видимо, желая избежать дальнейших расспросов Мак зачитал девушке все инструкции по приготовлению грибного супа и немедля скрылся в предбаннике. В голове девушки тут же возникла по-детски озорная идея подглядеть и удовлетворить, наконец, жгучее любопытство. И она бы так и поступила, если бы не знала заранее, что узкое окошечко в парилке было непроницаемо-матовое. Мысль о том, что это просто плохая затея пришла бы второй и, скорее всего, опоздала бы при других обстоятельствах.

Ужинала Аннабель в одиночестве, как и в предыдущие дни. Ее наставник никогда не разделял с ней трапезу, что еще больше смущало девушку. Складывалось впечатление, что Мак не просто скрывает собственный облик, а полностью заковывает себя в непроницаемую оболочку. Словно сам воздух, которым он дышит, может выдать его секрет. Ни щелки, ни малейшей зазоринки — сплошной покров углеродного волокна, металла и пластика. Словно живая статуя с горящими за черной маской глазами.

Покинув остывающую баню, Мак уселся рядом с Аннабель у костра и что-то внимательно принялся изучать на своем мобильном терминале. Девушка качнулась в бок и украдкой взглянула на экран. На нем были во всех подробностях изображены различные анатомические схемы человеческого тела. А конкретно, именно женского тела, разбирая в деталях самые интимные области.

— Эм..., — Аннабель покрылась легким румянцем, когда тот обернулся. — Подсказать что-нибудь?

— Спасибо, тут все понятно, — ухмыльнулся Мак.

— Чисто из любопытства интересуешься или что-то нужно?

— Ну..., — вздохнул Мак, возвращаясь к данным. — Я знаю, как убить кого угодно и многим чем. Я знаю, как натаскать умелого бойца и знаю это по себе. Но тренировать женщину...

— Девушку, — с улыбкой поправила его Аннабель, часто захлопав густыми ресницами.

— Девушку, — кивнул тот. — То здесь, увы, я не сведущ. Если что-то делать, то делать это на совесть и без ненужных осложнений.

— Знаешь, я частенько прогуливала физкультуру..., — проглотив очередную ложку супа, заметила та.

— Это и так видно, — хмыкнул тот. — Исправим. Завтра же и начнем. Мне только нужно знать, как это сделать с минимальным ущербом.

— Ой, ты такой милый, заботливый! И как такого занесло в кровопускатели? — хихикнула она. — Я не сахарная, Мак. Не надо со мной сюсюкать.

— Хм... Ну, может тогда накачаем тебя стероидами для пущего эффекта и вместе посмотрим как ты превратишься в волосатую гориллу, способную ломать пополам пальмы?

— Пфф... — фыркнула девушка. — Нет уж, увольте...

Некоторое время они сидели молча. Мак продолжал внимательно изучать медицинские изыскания на своем терминале, а Аннабель задумчиво вглядывалась в пламя потрескивающего костра. Уже совсем стемнело. Лес наполнился различными шорохами и звуками. Где-то ухала сова, крылатая ночная охотница, зашелестела трава от пробежавшего по ней маленького, юркого зверя или упала старая сухая ветвь. Лес не спал, он продолжал жить дугой, новой жизнью. С соседнего болота, на котором недавно побывали они с Маком (а может и с какого другого) начали слетаться мелкие комары, так и норовившие «съесть» засидевшуюся допоздна девушку. Костер спасал, но все равно приходилось периодически отмахиваться от назойливых паразитов. Девушка запрокинула голову вверх. На безоблачном черном небе мерцающей россыпью горели звезды. Где-то там, далеко, в других мирах живут совершенно иные народы не похожие на людей. Сама девушка слышала о них в новостях, читала в экстанете, но как то особо не задумывалась о них, живя себе спокойно на Земле. В действительности, в голове всплывали только страшноватые турианцы и какие-то синекожие девки-кальмары, ссылки на которых часто вели на сомнительные сайты.

— Красиво, не так ли? — подал голос Мак, заметив как девушка залюбовалась ночным небом.

— Очень, — откликнулась та. — В городе хоть одну звездочку сыскать и то проблема. По крайней мере в том, где я жила до Марселя.

— Поэтому мне и нравится это место. Есть возможность взглянуть на то, что скрывает пелена цивилизации.

— Мак, — после небольшой паузы как-то неуверенно начала Аннабель. — Хочу тебя кое о чем спросить...

— Слушаю, — наемник отключил терминал и перевел все внимание на нее. Девушка сидела поджав ноги и глядя в рыжее пламя костра.

— Тогда на крыше... Ты сказал, что этот мой талант, мой дар — он...

— «Дар страха»? Да, — кивнул Мак. — Тебе не повезло попасть на перекресток сразу нескольких. С одной стороны страх боли, которую тебе причинили и которую ещё могли причинить похитители, страх смерти, который в твоем случае был вполне оправдан. А с другой, к этому всему прибавились ещё и твои врожденные фобии: мрак и, кхе-хе, призраки.

— Это не смешно! — запротестовала Аннабель. — Я до сих пор без света уснуть не могу!

— Не замечал за тобой этого последние дни, — ухмыльнулся Мак. — Спала как убирая, да еще и сейчас преспокойно сидишь посредине темного леса.

Девушка на секунду задумалась и неожиданно осознала, что все им сказанное — правда. Нет, оставаться одной, наедине со своими страхами ей приходилось постоянно, но сейчас уже не было того постоянного и гнетущего чувства, что вот-вот случится что-то не хорошее. Темные провалы между стволами высоких елей, окружавших их маленький лагерь не вызывали никаких подозрений, хотя в них могло быть сокрыто куда больше нечисти, чем ночью в углах ее комнаты.

— Интересно, не так ли? — видя замешательство девушки, заметил Мак.

— Ты... Тогда ты говорил, что знаешь всего двух людей с таким даром... Таких как я... — Аннабель вновь перевела взгляд на своего не самого эмоционального собеседника.

— Да, — ответил он. — Конкретно второй стала ты. Первым был мой дед. Он был охотником и егерем здешних лесов. Эта избушка — его. Здесь он провел большую часть своей жизни. Жил отшельником, но я его часто навещал, так как любил его и это место. Однажды зимой он вышел за дичью, а меня оставил следить за очагом. В тот день он попал на голодную волчью свору. Зверь в это время особенно озлобленный. Ружье отказало, а он один против дюжины голодных волков. Спас только добрый охотничий нож, — в свете костра в руках Мака блеснула узорчатая сталь дамасского клинка. — Вернулся весь в застывшей на морозе крови и изодранном бушлате. Я его мало что не узнал — перепугался до смерти, как мертвеца бродячего увидел.

— Ужас! — ахнула Аннабель. — Он выжил?

— Выжил, — кивнул Мак, — потрепали его не слабо, но крепкий был старик. Тогда я был мал и лишь по истечению многих лет смог осознать то, что с ним произошло в тот день. Он сам стал словно зверь. Его чувства: слух, обоняние, зрение, даже так называемое «шестое чувство» вышли за рамки возможностей человеческого организма. Разумеется, этот дар не давал ему нюх собаки, или глаза кошки, нет. Но по сравнению с простым человеком он имел явные преимущества. Но...

Аннабель внимательно слушала рассказ наемника, уже даже не обращая внимания на догорающий костер, забывая подкладывать новые дрова. Мак немного помолчал и продолжил:

— Но безобидная на первый взгляд способность деда имела обратную сторону. С того дня он стал одержим. Охота для него превратилась из добычи пропитания в азартную забаву. Мы ходили дальше и настреливали больше дичи, чем нам было необходимо, выслеживали волчьи тропы, медвежьи берлоги. Наши с ним походы не редко заканчивались настоящей резней. Вскоре дошло до того что он просто брал нож и... Тогда я по настоящему начал его бояться.

— Что с ним стало? — осторожно спросила Аннабель.

— Его желания, его новая страсть — жажда убийства привели его гибели. Медведь не тот противник, на которого следует лезть с голыми руками...

Девушка отвернулась и невидящим взором уставилась в тлеющие рыжим мерцанием угли. В голове роились совсем недобрые мысли.

— Поэтому ты был против брать меня в ученицы, — тихо произнесла Аннабель. Она не спрашивала — она утверждала и знала что права.

— Верно, — кивнул Мак.

— Тогда почему согласился? Почему дал шанс? — девушка подняла недоумевающий взгляд на своего наставника. — Зачем тогда все это?

— Я не знаю точного ответа, Белли, — пожал плечами тот. — Это очень сложный вопрос, касающийся мало изученной части психологии и нейропсихологии. Такие случаи, как твой и моего деда — чрезвычайно редкие. Люди по разному реагируют на экстремальные ситуации при прямой угрозе жизни. Иной раз люди сходят с ума, развивается паранойя, истерия, но это касается слабых. Сильные же наоборот: получают дополнительные силы, даже если это предел отчаяния. Срабатывает инстинкт самосохранения, который, как ни прискорбно, не редко граничит с инстинктом убийцы. И есть такие уникумы как ты, которые ломают выстроенные в сознании за века «разумной жизни» барьеры поведения и могут раскрыть скрытый потенциал. Если, конечно, не учитывать, что люди изначально не были созданы такими неким Творцом.

— Это, конечно, интересно, но не отвечает почему ты взялся меня тренировать?

— Потому что ты этого захотела, — ответил Мак, сам закинул в костер новое полено и принялся разглядывать заплясавшие на нем языки пламени.

— Но ты же мог отказаться! — девушка аж вскочила с места сжав кулачки. — Зачем, Мак? А что, если я тоже сойду с ума? Что если тоже стану кровожадным убийцей?!

— Я повторюсь, Белли, — вздохнул наемник. — Я согласился только потому, что этого захотела ты сама. Подумай своей головой. Как стоило мне поступить? Как поступила бы ты на моем месте? Откажись ты от своей затеи, я бы со спокойной душой ушел восвояси и все происходящее казалось бы тебе чем-то вроде дурного сна. Но ты пришла. Ты искала меня. Ты знала чему я буду тебя учить, и чему сама желаешь научиться. Тогда на крыше ты меня о-очень удивила. Так скажи мне, откажись я стать твоим наставником, что бы стало с тобой? До чего дошла бы ты сама?

— Хочешь сказать..., — Аннабель вдруг стало нахватать воздуха и она поправила высокий ворот своего свитера. — Хочешь сказать, что я могла бы пойти по тому же пути, что и твой дедушка?

— Скажу честно, я и представить не могу, что бы с тобой стало, — ответил Мак. — Может быть, все и обошлось, а может ты начала бы искать свой собственный путь, последствия которого непредсказуемы. И у меня был выбор: пустить все на самотек или же попытать удачу — научить тебя разумно пользоваться собственными способностями к выживанию. Потому что я знаю, что происходит, если человек идет на поводу у собственных инстинктов и забывает о разуме. В твоем случае ситуация еще сложнее, — Мак резко выхватил из костра горящее полено и замахнулся.

Аннабель даже не поняла, что произошло. Тело словно само сгруппировалось и ловко кувырнулось назад и она тотчас вскочила с земли. Ноги были напружинены и готовы одним движением отскочить еще дальше или же наоборот, броситься на обидчика. Глаза уже приметили имеющиеся вокруг костра предметы, которые можно было бы использовать как оружие.

— Понимаешь о чем я говорю? — Мак отбросил горящую деревяшку обратно в костер и посмотрел прямо в глаза девушке.

— Кажется, понимаю..., — Аннабель с изумлением разглядывала собственные руки, словно не признавая их своими. Она даже подумать не могла, что тело станет настолько независимо от ее сознания. Все случилось само собой, она даже подумать ничего не успела. Ее обостренные чутье и чувства пробуждали инстинкт самосохранения в наиболее ожесточенной форме, нежели просто обезопасить себя. Она была готова драться, готова выживать не смотря ни на что. Проявлялась чуждая для неё самой агрессия. Осознание этого факта будоражило воображение.

— Уже поздно, Бель, — голос Мака нарушил выстраиваемый в ее голове целую вереницу предположений. — Туши костер и направляйся спать. Мы хорошо потрудились в эти дни. Завтра приступим к тренировкам — посмотрим, что мы можем с тобой сделать.