Инвиктус. Глава 2.

Кайден подвинул к себе корзинку и вытащил оттуда пару дешевых палочек для еды. Порвав упаковку, он положил их на свой поднос рядом с порцией футомаки и чашкой зеленого чая. 

— Давно не виделись, — сказал он, нарушив напряженную тишину. — Разговор с Андерсоном был удачным? 

После бесконечных раундов в Скиллианский покер с Тали, Кеном и Гэбби Шепард довольно сносно научилась делать лицо кирпичом. Однако казаться спокойной было трудно, воображая обвинения, которые он ей предъявлял за глаза. 

— Настолько удачным, насколько можно было этого ожидать. Не думала, что ты следишь за мной. 

Она побарабанила пальцами по барной стойке из нержавеющей стали, наблюдая, как повара нарезают авокадо аккуратными кубиками и выкладывают рис на кусочки лосося. Хотя саларианский повар был достаточно быстрым, и его ловкие пальцы не останавливались ни на секунду, но все же он мог бы работать и побыстрее. 

— Мне было любопытно, — ответил Кайден. — Интересно было бы узнать, что Призрак делает в свободное время. 

— Мои цели не изменились, Кайден. Я до сих пор служу Альянсу. Ты бы это знал, если бы выслушал меня на Горизонте. 

Она ждала, что он начнет протестовать, но Кайден приманку не проглотил. Вместо этого он просто прищурился немного, растирая тыльной стороной ладони наморщенный лоб так, будто у него внезапно заболела голова. 

— Мне тяжело, Шепард. Может быть, я должен был сделать что-то по-другому, но теперь уже я не могу изменить прошлое. 

Она взяла свой заказ и заплатила кассиру быстрым взмахом своего кредитного чипа, а затем направилась в сторону одной из угловых кабинок. 

— Зачем ты здесь, Кайден? Это, конечно, только суши, но что-то больно подозрительно выглядит эта рыба. 

— Возможно, я хотел бы поговорить о прошлом. 

— Возможно, — неопределенно ответила она, направляясь в противоположную сторону кабинки. 

Не напуганный ее резкостью, Кайден сел напротив нее и сделал большой глоток чая. Он обжог ему губы, и он нечаянно задел локтем поднос. 

— Мне кажется, что ты не рада меня видеть, — сказал он. 

Шепард улыбнулась. Кайден мог быть вдумчивым, даже красноречивым при случае, но у него был потрясающий талант утверждать очевидное. 

— Ты немного... не вовремя. И ты все еще не дал мне прямого ответа. Почему ты здесь? 

Он посмотрел ей в глаза потухшим взглядом; его голос звучал чрезвычайно спокойно. 

— Я бы хотел вернуться к миссии, коммандер. Я уже получил разрешение командования Альянса. Я понимаю, что у нас были некоторые... расхождения во мнениях, но я не могу стоять в стороне, в то время как Жнецы угрожают всей галактике. Не выгоняй меня только из-за того, что я, возможно, сделал ошибку. 

Она прожевывала кусочек овоща маки, в то время как формулировала свой ответ. Он казался достаточно искренним, но с его сдержанными манерами и печальными щенячьими глазами Кайдену Аленко довольно сложно не казаться правдивым. 

— Ты был бы полезным членом экипажа, Кайден. Я не буду этого отрицать. Но кое-что... теперь все иначе. 

Он нахмурился, глубокая борозда пролегла между его бровей. Его руки сжались в кулаки, но затем снова расправились. 

— Я знаю. Я смотрю новости. 

— И ты все еще хочешь присоединиться к нашей миссии? Я знаю, ты хороший парень, но это необыкновенно щедро, даже для тебя. Ты уверен, что это только твой выбор? Ты не заболел? 

— Кто же будет решать что-то за меня? 

— Адмирал Хаккет, например. Возможно, Удина. Может быть, они думают, что мне нужна няня. Кто-то, кто знаком с экипажем. Кто-то, чья лояльность Альянсу не подлежит сомнению. Такой как ты, например. 

Кайден замолчал на мгновение, промокнув губы платком. 

— Если бы это было и так, имеет ли это значение? Я буду там, чтобы помочь. Я бы до сих пор исполнял свой долг. 

— И ты будешь ненавидеть каждую минуту этого. 

— Я — профессионал, — заявил он. — Перед тем, что между нами... произошло, я уже знал о возможных эмоциональных осложнениях. О возможных неудобствах. В этом и заключается причина запрета на... личные взаимоотношения. Неважно, я могу отрешиться от личного и просто выполнять свою работу. 

— Это очень хорошо. Если ты это и вправду можешь, то ты — лучший солдат, чем я. 

— Я не говорил, что это было легко. Ты действительно справилась лучше меня, Шепард. 

Она истыкала палочкой свою порцию, пытаясь сопротивляться желанию резко возразить ему, сказать что-то, что ранит его так же, как ранил ее он на Горизонте. 

— Без обид, но забудь об этом, — сказала она наконец. — Скажи Альянсу, что я не позволю тебе даже взойти на мой корабль. Они тебя за это не накажут. 

Он вздрогнул, его темные глаза наполнились печалью. 

— Ты этого действительно хочешь? 

— Я думаю, это лучший вариант, — пробормотала она. — Для нас обоих. 

— А если я этого не хочу? 

— Я не собираюсь прогонять вас с «Нормандии», Аленко. Я просто не думаю, что это разумно. Но если вы действительно хотите перевестись, если Альянс настаивает на этом, то я не буду возражать. 

— Хорошо. Ну, думаю, до скорой встречи на «Нормандии», коммандер. 

Поднявшись из-за стола, он вышел из кабинки, взяв поднос с недоеденным обедом. Проследив за ним взглядом, она увидела, как он бросил остатки футомаки в ближайшую урну и зашагал прочь от кафе. 

Она никогда не видела, чтобы Кайден прекращал есть до того, как он опустошит свою тарелку и промокнет хлебом соус до последней капли. Насколько она могла судить, он был одним из тех детей, которые доводили свои тарелки до состояния абсолютной чистоты. Должно быть, у него нет аппетита. 

После того, как она пообедала, она включила инструметрон, чтобы предупредить Джокера о возможности перевода Кайдена на «Нормандию». 

— В самом деле? — сказал Джокер. — Когда это «Нормандия» стала мыльной оперой? Только не говори, что у Миранды есть близнец?! Ой, подождите, мы уже встречались с ней. 

— Мы профессионалы. Я думаю, мы справимся. 

Она не могла видеть лица Джокера, но вполне могла представить, как он закатил глаза. 

— Да, конечно. Только скажите мне, коммандер, если Гаррус и Кайден подерутся, кто, по-вашему, победит? Потому что если это кулачный бой, я поставлю на Гарруса. Но если будет биотика... 

— Джокер, я думаю, ты должен стать чуточку человечнее. Немедленно. 

Она отключила свой инструметрон прежде, чем он смог бы прокомментировать ее слова. 

*** 

Джейкоб был первым человеком, с которым она столкнулась после возвращения на «Нормандию». 

— Хочу предупредить вас, коммандер — штабс-капитан Аленко приступил к службе, — сказал он. — Похож на достаточно приличного парня. Теперь, когда Самара уехала, я подумал, что мы могли бы позволить ему занять ее старую каюту. Он сейчас там, распаковывает свои вещи. 

— Очень хорошо. Спасибо, Джейкоб. 

Это помогало удерживать членов экипажей на борту «Нормандии». Джейкоб, казалось, был взволнован появлением в команде нового офицера и теперь бродил по главной палубе, сделав себя официальным дворецким «Нормандии». Вполне возможно, ему просто нравилось заводить новых друзей. Или, возможно, он полагал, бдительность была лучшим способом предотвратить беду. В любом случае, Шепард оценила его чувство гостеприимства, особенно теперь, когда они все еще летали «под флагом «Цербера». Он экономил ей время, проводя инструктаж и экскурсии, но что более важно, это спасало новых членов команды от знакомства с Мирандой и ее ледяным тоном, по крайней мере, до того, как корабль выйдет из доков. 

Она направилась в каюту и проверила свою личную почту, причину ежедневной головной боли Келли. Ее почтовый ящик был забит до отказа сообщениями, включая истерическое «открытое письмо» от Карла Сарацино из партии «Терра Фирма», предложением появиться на следующей обложке журнала «Форнакс» и очередную просьбу об интервью от Эмили Вонг в комплекте с обещанием быть «симпатичной» и «аккуратной». Записка от ее матери, до сих пор командующей «SSV Оризаба», была на удивление душевной. Она сохранила ее, удалив все остальное, а затем начала охотиться на сайт Вестерлундских новостей в экстранете. 

Много времени на поиск статьи и обзорной колонки Аль-Джилани Шепард не понадобилось, озаглавлена она была «Возможность коррумпированного Спектра потерять человечество». Часть статьи прекрасно демонстрировала грубый стиль Аль-Джилани, каждое слово которой было нацелено на Шепард, Андерсона, Совет и Спектров. Шепард была не уверена, плакать ей или смеяться. Один из абзацев она особо выделила: 

«Помимо тревожных сексуальных наклонностей коммандера Шепард есть и другие серьезные вопросы, которые ставят под сомнение ее психическое здоровье. Люди Земли должны быть обеспокоены тем, что первый человек-Спектр ложится в постель — в прямом и переносном смысле — с турианцем. Можем ли мы доверять той, кто настолько презирает свой народ, что жертвует тысячами человеческих жизней и рискует победой над гетами ради спасения Совета и выслуживания перед инопланетными расами? Вспыльчивость Шепард и ее непредсказуемое, импульсивное поведение, доказательством которого стало нападение на автора этой колонки, дает еще больше причин Альянсу увеличить дистанцию с раздражительной ксенофилкой, которая показывает, снова и снова, что она не готова для представления человечества на галактической сцене». 

Под смелым черным текстом была фотография ее танца с Гаррусом в «Темной Звезде». Фотограф отлично рассчитал кадр, захватив руку турианца на ее плече и улыбку на все лицо, когда она улыбнулась в ответ на одну из его подколок. 

Подпись под снимком: «СБЦ-скандал: коммандер Джиллиан Шепард демонстрирует интимный момент с турианцем, как было установлено, бывшим офицером СБЦ и давним товарищем по команде Гарусом Ваккарианом». Ей стало интересно, будет ли странным написать Аль-Джилани и сообщить, что ей удалось сделать целых две орфографические ошибки в имени Гарруса. Это была бы настоящая победа в так называемом «разоблачении». 

Шепард была настолько занята чтением этой возмутительной статьи, что не заметила, как открылась дверь позади нее. Ей даже в голову не пришло, что она не одна, пока Гаррус не склонился к ее плечу, мельком увидев фотографию на экране. Она закрыла страничку, виновато посмотрев на турианца. 

— Ты это только сейчас увидела? — сказал он. — Жаль, что они выбрали именно эту фотографию. Освещение неправильное. Они показали мою плохую сторону. 

— Мне очень жаль. Я не хотела втягивать тебя в это. 

— Эй, не смотри на меня так, Шепард. По крайней мере, ты хорошо вышла. 

Она встала со стула и повернулась к нему лицом.

— Так что, все в порядке? Тебе все равно? 

— Нет, меня это бесит. Но я не собираюсь доставлять им удовольствие, показывая это. Или позволяя этому влиять на действительно важные вещи. 

Она посмотрела на него снизу вверх, пытаясь понять, что происходит за этой турианской невозмутимостью. 

— Ты уверен, что хочешь этого? Это может стать тяжелым испытанием. Для нас обоих. 

— Слушай, я бы предпочел быть осторожным. Я признаю это. Я не был уверен, что произойдет, — ответил он. — Но это ведь здорово. Это было удивительно... Кроме того, ты меня знаешь, Шепард, как только я что-то для себя решу, понадобится не менее трех банд наемников и летун, чтобы остановить меня. 

Он нервно хихикнул, а затем его длинные руки обняли ее, прижав к груди. Ее глаза закрылись, а тело расслабилось в его объятиях. Шепард никогда не нравилось строить из себя девицу в беде, отнюдь нет, но было что-то в том, как он обнимал ее. Это заставило ее чувствовать себя... ну, черт побери, это заставило ее чувствовать себя защищенной. И она была удивлена тем, насколько ей это нравится. 

— Я никогда не обвинила бы тебя в неопределенности, Гаррус. Я только хочу удостовериться, что для тебя это того стоит. 

Он ответил быстрее, чем она ожидала. 

— Это того стоит. 

— Хорошо. Приятно это услышать. 

Гаррус поправил свои визор, выглядя при этом немного застенчивым, как будто пораженный тем, что сделал то, за что его бы избили на улицах Омеги. 

— Прежде, чем мы закончим этот разговор и вернемся к охоте на «Цербер» и стрельбе в плохих парней, я надеялся, что ты ответишь на мой вопрос. 

Глаза Шепард резко открылись, а зубы сжались. Кошмар. Джокер, вероятно, намекнул ему о новичке, и она уже предвидела, о чем он собирается спросить. «Пожалуйста, не спрашивай о Кайдене, — подумала она. — Пожалуйста, не спрашивай о...» 

— Мы все еще собираемся на Палавен? — спросил он. — Мне не терпится встретиться с отцом. Я имею в виду, это не особо важно или что-то в этом роде, но, эй, я полагал, что говорил тебе об этом. Я не видел старика уже пару лет, и я хотел бы его проведать. Знаешь, просто чтобы убедиться, что он по-прежнему осуждает меня. 

— Конечно, собираемся, — сказала она, улыбаясь ему с ощутимым облегчением. — Можем даже воплотить в жизнь все худшие кошмары Аль-Джилани. 

— Мне нравится ход твоих мыслей. 

Удине бы это не понравилось, а пресса Цитадели, наверное, устроила бы праздник, но ей это уже не важно. Зачем им позволяют вмешиваться в дела Спектра? Черт возьми, в пространстве турианцев, может быть, ее репутация ксенофилки будет на самом деле ей только на пользу. 

— Знаешь, когда ты увидишь холмы Палавена, я думаю, ты будешь впечатлена, — сказал он. — Только не пей воду. 

Интригующе, но это надо было отложить, поскольку она поняла, что не смогла бы ходить вокруг да около проблемы Аленко. Не было никаких шансов, что Гаррус не заметит, что их бывший член экипажа поселился в смотровой правого борта. И если она не потрудится прокомментировать это сама, то, возможно, этот факт станет еще больше подозрительным. 

— Гаррус, есть еще кое-что, о чем я должна тебе рассказать. Когда я сегодня пошла на встречу с Советником Андерсоном, я кое с кем столкнулась. 

Он уставился в пол, будто бы внезапно заинтересовался рисунком плитки. 

— Аленко. Да, я слышал. 

— Альянс захотел, чтобы он перевелся на «Нормандию». Я пошла на уступку. 

Он замер на мгновение, обдумывая ее слова. 

— Хорошо, хорошо, что он вернулся. Он умеет работать в команде. 

— Так и есть. Я просто хочу, чтобы ты знал, что наши отношения остались в прошлом. Между нами ничего нет. 

Он кивнул, но она не могла не заметить ледяную искру в его голубых глазах. 

— Шепард, если ты говоришь, что все кончено, то все кончено. Я доверяю тебе. 

— Спасибо. Это приятно слышать. 

— Конечно, если... не кончено, если что-то изменится — ладно, я надеюсь, что буду первым, кто узнает об этом. 

Она погладила его, проведя рукой по прохладным пластинам на его шее, а затем вдоль его воротника. 

— Ты не должен волноваться об этом. 

— Я не волнуюсь. Я просто говорю. 

— И я просто говорю, что ты единственный, кто мне нужен. 

Его рука обхватила ее руку. Забавно, как он мог это сделать, учитывая, что она превосходила его в количестве «имеющихся в наличии» пальцев. Она могла чувствовать участившиеся пульс на его шее. Она почувствовала его, когда прижалась к нему, свободной рукой схватившись за выступ его бедра. 

— Это... это приятно знать, Шепард.