Last Cycle. 1. В поисках цели

Лишь через сутки Коридус полностью пришел в себя — до этого он то просыпался, то засыпал снова. Видения, навеянные пирамидой, по-прежнему отвлекали его от остальных мыслей, но уже не так сильно. Никого из наемников в комнату Коридуса не пускали, рядом с ним были лишь его люди.

— Все же, что случилось? — спросил Коридуса Семониан на следующее утро.
— Теперь можно точно сказать, что маяки несут в себе информацию и передают ее непосредственно в мозг того, кто активировал одну из этих штук, — сказал Коридус. Как ни странно, в его голосе слышалось сожаление, а Семониан сразу понял почему и ответил:
— То есть, твои коллеги с Палавена были правы, когда утверждали это.
— Да... Я тебе рассказывал, что мой коллега Циберус написал на эту тему диссертацию, которая мной и еще несколькими учеными была раскритикована, так как основывалась на сплошных домыслах. После изучения маяка на Иден Прайм он написал еще один научный труд, который, на мой взгляд, является еще большим бредом. Теперь же мне самому приходится с горестью признавать, что это все это правда...
— И почему ты теперь так считаешь?
— Пока действовал маяк, я наблюдал... видение. Слайд-шоу, в котором один образ сменялся другим, все в красно-черных тонах. Даже трудно сказать, что именно было на них изображено, но весь просмотр сопровождался еще и чувством тревоги и страха. Это видение — предупреждение о чем-то страшном и зловещем. Протеане не просто вымерли или исчезли: они были уничтожены силой, неизвестной нам, и очень могущественной.
— А что-нибудь конкретное, указания на места, время? — спросил заинтересовавшийся Семониан.
— Увы, нет. Я вчера пытался вдуматься в то, что видел, но не понял ничего конкретного. Судя по всему, маяк предназначен для протеан, и лишь они могли понять, о чем повествует запись. Но есть одна небольшая деталь, которая была видна особо отчетливо.
— Какая? — оживился Семониан.
— Начальные кадры были словно скомканы и несли слишком много непонятного, на них мелькали черные силуэты протеан, теперь в моем мозгу прочно ассоциирующиеся со страхом. Но вот последний кадр видения — он самый отчетливый из всех и явно лишний во всем видеоряде, как будто имел место небрежный видеомонтаж. К тому же, существо, на нем изображенное, что-то мне напоминает.
— Можешь его изобразить? — с этими словами Семониан протянул Коридусу лаптоп.
Коридус десять минут в меру своих изобразительных способностей рисовал на голографическом экране увиденного Коллекционера. Когда очертания стали ясны, Семониан сразу воскликнул:
— Это Коллекционер! — сказал Семониан. — Есть слухи, что такие создания живут за ретранслятором Омега-4, я видел снимки, которые удалось сделать тем, кто заключал с ними сделки.
— Знаю, ходят о них разные разговоры среди наемников. Значит, они в действительности существуют, но какое они имеют отношение к протеанам? Маяк — явно протеанская технология, ей более пятидесяти тысяч лет...
— Если Коллекционеры существовали в эпоху протеан, тогда почему мы никогда не встречали свидетельства их существования, исследуя протеанские руины? Может быть, они были заклятыми врагами протеан и эта запись — предупреждение об угрозе, — высказал предположение Семониан.

Коридус задумчиво произнес:

— Меня всегда интересовал вопрос, почему и как исчезли протеане. Они оставили не так много свидетельств своего существования по всей Галактике, и все сильно повреждены. Всего два раза удавалось найти образцы их ДНК. У каждой теории исчезновения протеан есть свои недостатки, ни одна полностью не объясняет вымирание целой расы, создавшей такую огромную империю.

Коридус редко говорил о своей научной деятельности даже со своим помощником. Многие исследования, проводимые Университетом, засекречены, а он был слишком честным турианцем, чтобы выдавать их, работая на преступную группировку. Работа на Светил была скорее поисковой и торговой, чем исследовательской, а Коридус тосковал по науке. И вот теперь появился шанс приоткрыть завесу над тем, что давно интересовало турианца.

— Чтобы добраться до истины, нужно разобраться в работе маяка, возможно, вычислить, откуда был отправлен сигнал и время отправления сигнала, — сказал Семониан.
— Есть у меня одна идея по этому поводу. Надо только найти способ воплотить ее в жизнь, — сказал Коридус после пятиминутного молчания.

***

После того, как Семониан высказал свою идею, Коридус вспомнил события двухлетней давности, когда он еще работал в Палавенском Историческом Университете на кафедре археологии. Коридус участвовал в раскопках, публиковал работы о протеанах, ездил на научные конференции. Многие уважали его за предельную логичность в выводах, которая в спорах часто переходила в воинствующий скептицизм — без разницы, нравилось кому-то такое поведение или нет.

Коридус добился такой репутации, будучи еще сравнительно молодым: ему не было и тридцати лет, когда он защитил диссертацию и стал профессором. Такой быстрый карьерный рост, разумеется, делал его объектом для зависти коллег. За год до Битвы за Цитадель Коридус познакомился с турианкой по имени Семона, они стали встречаться все чаще, он уже подумывал жениться на ней. Он не изменил своей цели, даже когда узнал, что она — дочь заведующего кафедры, Зайсема Хакса, с которым Коридус был не в очень хороших отношениях. Они были основными оппонентами практически на каждой научной дискуссии, а Коридусу часто удавалось опровергнуть доводы начальника. Однажды он даже получил премию Примарха, ради которой Хакс трудился много лет.

Вернувшись домой с Иден Прайм, Коридус был потрясен тем, что отношение Семоны к нему стало гораздо хуже, а через неделю она обвинила его в измене и ушла. Коридус сразу же понял, чьих это рук дело: Хакс вполне мог настроить ничего не подозревающую о его неприязни к Коридусу дочь против него. Серлус сильно пожалел о том, что Семона ничего не знала об этом и не подозревала о лжи отца, но уже вряд ли можно было что-то изменить: отношения были испорчены раз и навсегда.

Коридус продолжил работать в Университете, так как у начальника не было никаких формальных прав его уволить. Через неделю, после атаки на Цитадель, в Университет пришло известие об открытии новой протеанской планеты Ил. Разумеется, Совет отправил туда научную экспедицию в составе лучших экспертов по протеанам, но Коридуса в этом списке не оказалось. Только идиот бы не понял, кто это устроил. Серлус пошел напрямую к руководству, высказал все, что думает о Хаксе, а затем уволился из Университета и через неделю улетел с Палавена.

Такое отношение сильно задело достоинство Коридуса, так как многие считали его видным ученым и гениальным аналитиком. А познакомившись с Семонианом, Коридус решил сам проводить исследования и бывать в разных уголках Галактики, кроме того, имея прибыль с продажи найденных ценностей.

Прошло два года, а никаких новостей об Иле в экстранет не поступало. Большинство обитателей Млечного Пути вообще не знали о существовании этой планеты, но это не исключало того, что эксперты Совета найдут там что-то новое. К сожалению, у Коридуса не было координат Ила — он знал лишь, что планета находится где-то в системах Терминус. Будучи в работе, Коридус забывал о том, как был дважды оскорблен, и лишь после нахождения пирамиды на Жоабе он вспомнил об Иле. Интуиция (явление для Коридуса довольно редкое, к ней он никогда ранее не прислушивался) подсказывала: ответы на вопросы о видении маяка надо искать именно на Иле. Увидев столько нового, он поставил себе цель раскрыть загадку видения. Упустить такую возможность значило не быть ученым.

***

После разговора со своим шефом люди Коридуса были взволнованы. Блуждая с ним по разным системам и планетам, они привыкли разным новинкам и находкам, но такого еще не было. Коридус явно что-то затевал, что-то не связанное с операциями Синих Светил. Семониан поддерживал рвение коллеги, но вот Сар’Лорех, Ли и Полонски — вряд ли, разве что если Коридус не заплатит им из своего кармана, а не из кармана Видо Сантьяго.

Семониан собирался пойти по пути коллеги и самому воспользоваться маяком, но Сар’Лорех сказал, что это невозможно, так как сигнал маяка стал еще более слабым. Вероятно, маяк внутри пирамиды восстанавливал свою энергию, а до полного восстановления оставалось не меньше месяца, иначе он просто не будет реагировать на сигнал-возбудитель. Впрочем, Коридус убедил Семониана, что нет нужды и ему нагружать свой мозг такими впечатлениями.

Люди Коридуса согласились на предложение помочь в поисках разгадки, особенно узнав о премии лично от шефа в случае успеха. Кроме того, он выплатил им солидный аванс, хотя это было лишним. Они хорошо знали его честность и умение работать как на корпорацию, так и на себя.

Утром все были разбужены работой горного лазера, который копал слой породы в соседней шахте. Вскоре дверь в комнату открылась и в ней появился лейтенант Лок.

— С вами все в порядке? — спросил он после приветствия.
— Да, спасибо за беспокойство. Мы сегодня улетаем, — ответил Коридус.
— Это связано с найденным артефактом? Что прикажете делать с ним? — задал вопрос лейтенант.
— Артефакт не трогать, он представляет и опасность, и ценность одновременно. Вполне возможно, что мы вернемся, чтобы изучить его подробнее, — сказал Коридус. — Наше отбытие косвенно связано с нахождением артефакта, вам не обязательно знать все подробности.

Лок больше не задавал вопросов: тон ответа к этому не располагал...

***

Коридус имел личный фрегат «Гебеус» турианской модели класса «Коррин». Это был небольшой корабль, размерами немного меньше «Нормандии SR-1» и чем-то напоминавший ее формой. Два двигателя корабля обеспечивали ему приличный разгон на досветовой, маневренность позволяла развернуться к врагу кормой за считанные секунды. Оружия фрегат не имел, оно и не требовалось: корабль был предназначен для быстрой перевозки небольших грузов и научных экспедиций, а не для разведки и боя. Фрегат был выкрашен в традиционном для Синих Светил сине-белом стиле и нес эмблему, которую было видно издалека.

Но у «Гебеуса» не было такого мощного ядра, как у «Нормандии», поэтому он мог приземляться только на планеты с очень низкой гравитацией. Для высадки наемники чаще всего использовали челнок, каким был обычный «Кадьяк» Альянса. Видимо, он был захвачен или куплен Светилами еще на заре существования организации. «Гебеус» был трехпалубным: по стандартной турианской модели на верхней палубе находился БИЦ, капитанский мостик и кабина рулевого, на средней — каюты капитана и команды, а нижняя служила технической палубой с доступом к челноку, грузовому отсеку, ядру и прочим системам корабля.

Изначально «Гебеус» принадлежал наемникам, но около года назад Коридус выкупил его вместе со всем оборудованием в личное пользование. Для него это было выгодно: часто Коридус предпринимал экспедиции без ведома начальства, а имея личный корабль, он мог не отчитываться перед руководством за казенное имущество, а команде при этом выплачивал деньги из своего кошелька. Он мог себе это позволить: Коридус вообще стал довольно расточительным, покинув Университет и отправившись на вольные хлеба, но всегда находил возможность покрыть расходы.

«Гебеус» находился на стационарной орбите (то есть «зависнув» над определенными координатами) уже третий день. Рулевой Жозеф Стокман недавно вышел из своей спальной капсулы, и направился к лифту, по пути застегивая китель. Через пару часов должен был прибыть Коридус и остальные высадившиеся на Жоаб: надо было хорошо выглядеть перед начальством. Стокману же все три дня было откровенно нечем заняться, и он сбил себе режим, играя на рулевом компьютере по экстранету. Будучи в хороших отношениях со штурманом — турианцем Лесприсом, он вполне мог себе позволить такие вольности. Кроме того, Светила — не Альянс; они хоть и поддерживали дисциплину, но ценили хорошие кадры, которые работали на них не за Землю или Цитадель, а за деньги. А Стокман в свои сорок с лишним был опытным и умелым пилотом, уже десять лет работал на Светил, все время летая на одном «Гебеусе». Никто не знал корабль так, как он, и никто не умел так провести его через астероидное поле, чтобы Сар’Лорех мог прямо на ходу сканировать обломки в поисках ценностей.

Размышляя о своей долгой карьере, Стокман натолкнулся на шедшего навстречу батарианца. Вообще, столкновения экипажа «Гебеуса» друг с другом — редкое явление. Почти никогда на корабле не находилось более двадцати людей, батарианцев и турианцев, и все обычно располагались на своих местах. Батарианцем оказался недавно принятый в команду техник Кос’Лахар, спешивший, судя по всему, к коку. Стокман проводил его слегка презрительным взглядом: он сам никогда не спешил наполнить свой желудок едой, а первым делом стремился к компьютеру. Хоть и не всегда по служебной надобности.

Встретив рослого штурмана Кодуна Лесприса, Стокман быстро с ним поздоровался за руку и направился в свою кабину. Остальным сослуживцам в БИЦ он лишь махнул левой рукой вместо приветствия. О причине его нервозности многие догадывались: рулевой вообще был довольно непоседливым для своих лет. А когда выдался, по сути, трехдневный отпуск, он не мог целые сутки пялиться в голоэкран в надежде на хоть какую-то новость: лишь одинокие лайнеры изредка приземлялись и взлетали в космопорту Нового Иерихона, столицы колонии на Жоабе, и описывали дуги вокруг планеты, прежде чем взять курс на ретранслятор.

В отличие от остального экипажа корабля, Лесприс знал о случившемся с Коридусом и о том, что предстоит делать дальше. Нужно было найти планету под названием Ил, о которой лишь некоторые слышали как о тысячелетней легенде, а подавляющее большинство в Галактике и вовсе не слышали. Коридус не знал, где можно найти информацию о местоположении планеты, а вечером спросил по этому поводу у Лесприса. Тот всю ночь искал информацию в экстранете, а к утру понял, что ее там попросту нет — все ссылки вели на страницы сомнительных агентств, которые предлагали продажу якобы протеанских технологий, нелепых «протеанских» пророчеств некоего Страномудаса, жившего 55000 лет назад. Попался сайт агентства, которое устраивало людям суициды за деньги в преддверии разрушительного нашествия расы гигантских разумных роботов... ну и разная прочая белиберда, от которой не застрахована никакая глобальная сеть. Все, чего добился штурман — это гневных криков Стокмана, у которого из-за сетевых изысканий Лесприса падала скорость соединения...

Когда мимо Лесприса быстро прошмыгнул Стокман, штурману в голову пришла идея. «Как же я не догадался раньше? Нет большего вместилища слухов и сплетен, чем голова нашего рулевого!» — подумал он и направился вслед за Стокманом.

— Жозеф! — крикнул Лесприс.
— Не приставай, я проверяю статус сети, ты же знаешь... — ответил рулевой, не отвлекаясь от монитора.
— Рулевой Стокман, встать! — приказным тоном скомандовал Лесприс. Стокман знал, как его друг иногда бывает резок и понимал, почему: уж очень турианцу нравилось производить впечатление на капитана...

Стокман нехотя развернулся в кресле, встал и козырнул старшему по званию:

— Есть, сэр!
— Удали ты эту игрушку с бортового компьютера, не маленький уже. Коридус увидит — будет плохо нам обоим, ты же знаешь его крутой нрав... — уже мягче и по-дружески произнес старый турианец. — У меня к тебе серьезное дело.
— Ну надо же, — Стокман расслабился и поставил руки в боки, — у тебя ко мне серьезное дело, — ехидно и растянуто произнес пилот. — Выкладывай...

Лесприс рассказал вкратце со слов Коридусао о случившемся на Жоабе. С каждым словом глаза Стокмана загорались все ярче, однажды он перебил Лесприса, а в конце и вовсе затараторил:

— Мне это напомнило рассказы о Шепарде...
— Но... — попытался вставить Лесприс.
— Не перебивай. Я знаю, Коридус не любит россказни о мертвом СПЕКТРе, но они не возникали бы из ниоткуда. А в них часто фигурируют эти самые протеанские маяки. Кроме того, в компании с Шепардом было замечено несколько интересных личностей. Вроде Вакариана из СБЦ или кроганского мордоворота Рекса, кварианки... как ее... Тали’Зоры, кажется, дальше не помню, в гробу я видел эти кварианские имена. Но самое видное место в окружении Шепарда занимали не турианцы и не кроганы, даже не кварианцы. Один человек с колонии Надежда Чжу — ну той, на которой по слухам застрелился управляющий — рассказывал, что видел зеленую азари по имени Шиала, и он подглядел, как они с Шепардом беседовали о протеанах. А чего стоит спутница коммандера Лиара Т’Сони, доктор наук с Тессии, десятилетия изучавшая протеан... Побился бы об заклад, что они чего-то такого накопали, что Совет держит в тайне. Или Шепард держит в тайне, в могиле то есть, или где он там сейчас...
— И что? — из всей этой тирады Лесприс понял только то, что болтун-рулевой заострял внимание на азари, что для него совсем не было открытием: пилот питал слабость к голубокожим инопланетянкам.
— А то, что Лиара Т’Сони два года работает в порту Нос-Астра на Иллиуме, торгует информацией. По-моему, она — это наш шанс добраться до Ила. Купить у нее информацию выйдет шефу в круглую сумму, но ему решать — стоит ли оно того. Зато информация, так сказать, из первых рук. Ведь лишь идиот не догадается, кто именно открыл эту загадочную планету. Уж точно не ученые Совета, которые просто так путешествовали по Терминусу и вдруг наткнулись на древние протеанские руины аккурат после вторжения Сарена на Цитадель...

***

Как и ожидалось, через два часа поступил сигнал с планеты, и в грузовой отсек «Гебеуса» залетел челнок. Едва отсек герметизировался, навстречу Коридусу вышел Лесприс. В глаза ему сразу же бросился необычный, странный взгляд маленьких черных, как угли, глаз капитана и как будто утомленный голос. Все направились к капитанскому мостику через лифт. Сразу догадавшись, что послужило причиной перемены поведения, Лесприс решил сразу перейти к делу:

— Я знаю, откуда надо начать поиски планеты...
— И? — спросил Коридус.
— Нам нужно купить информацию...
— Это, допустим, я и так понял. Самим ее искать — как иголку в стоге сена, — нервно ответил Коридус. — Я уже подумывал обратиться к Серому Посреднику. У тебя есть идеи получше?
— Я предлагаю отправиться на Иллиум к Лиаре Т’Сони. Возможно, она будет сотрудничать с нами, она должна знать многое о маяках...
— Откуда такая информация?
— Если Ил нашли после Битвы за Цитадель, логично предположить, что его нашел Шепард и его команда, а Лиара...
— Снова Шепард. Да оставьте вы уже останки Героя Галактики покоиться там, где они есть!

В разговор вмешался Семониан:

— Серлус, может быть, тебе стоит поумерить свой скептицизм? Ты сам видел видения маяка, хотя раньше тоже в это не верил. Брось эти дурацкие предрассудки...

Коридус оставил без ответа немного дерзкое, но произнесенное вежливым тоном замечание Семониана и, обратившись к Леспрису, сказал:

— Хорошо, я послушаюсь твоего совета. Летим на Иллиум. Возможно, азари сможет предоставить информацию по интересующему нас вопросу. Выбор все равно невелик, а я хочу докопаться до истины в этой истории.