Город дороГ. Глава II

Повернувшись к нему спиной, она только и смогла сказать: «Всего доброго...» После того, как прошло два года, после того, как Джон восстал из мёртвых... просто скудное пожелание удачи и обвинение в предательстве. Да, мир несправедлив, но порой кажется, что хуже некуда. Надо было разобраться в том, что происходит вокруг, кому верить, а кому нет, противостоять неизвестному, спасать людей и не схватить пулю самому. Нельзя сказать, что Джон — ярый сторонник поиска приключений на пятую точку, который только и ищет, кому бы выбить пару-тройку зубов, но времена не позволяли просто отсидеться, переждать бурю и затем спокойно продолжать жить. Хотя трусы не живут — они просто существуют. Любой человек, для которого понятие чести и достоинства выше любых других ценностей, желал бы умереть смертью храбрых, именно такой, которую выбрал Шепард: погиб со своим кораблём, попутно давая понять всей чёртовой галактике, что с людьми не то что стоит, а надо и необходимо считаться, если не сказать, бояться их. С виду неприметные, для некоторых рас — уродливые, но чертовски опасные и целеустремленные люди с планеты Земля. Джон был визитной карточкой Альянса, подарком для всей остальной вселенной... Но так считали не все. Для многих он был просто очередным убийцей, без души и с каменным сердцем, одно лишь его имя вызывало отвращение, страх и мелкую дрожь в коленках. Но мнение других никогда не волновало Шепарда.

21:45 по судовому. Фрегат «Нормандия СР-2».

Джон сидел в своей каюте и осушал одну бутылку за другой. Стеклянные сосуды то и дело перекатывались из одного угла в другой, приятно звеня и стукаясь о переборки. Только вот тому, кто их опустошил, не доставляли особого удовольствия ни бутылки, ни тот звук, которой они издавали при ударе. Ему в один миг осточертело все: фрегат, которого боялись многие, команда, работа, друзья и враги. Но закалённый характер давал о себе знать, в трудные для Джона минуты он становился прочным щитом, укрытием и верным другом, тем, на что можно было положиться без опаски, спрятаться от остального мира.

Допив пятую по счёту бутылку виски, Шепард повертел ею перед лицом.

— Да, «Чивас регал»... выдержка двадцать семь лет, — произнесённое Шепард каким-то образом совместил с почавкиванием. Было видно, что от виски осталось приятное послевкусие.

После он встал, собрал все валяющиеся на палубе бутылки и спрятал их от глаз подальше. Любой, кто бы выпил такое количество алкоголя, свалился бы замертво, но то, что вживили Джону во время его реконструкции, работало на отлично. Эти имплантаты молниеносно фильтровали кровь. Джон даже как-то хотел поглумиться над врачами в какой-нибудь из клиник, продемонстрировав им свои анализы и рентгеновский снимок скелета, наполовину состоявшего из бог знает чего. В науке Джон не сильно разбирался, но он понимал, что те ранения, которые он получает почти ежедневно, если не сказать ежечасно, были очень опасными, и простой человек не смог бы выжить после такого. Получить по броне пучком сконцентрированной тёмной энергии, просто отлететь на пару-тройку метров и затем подняться, не получив перелома? Всё прояснилось после разговора с Лоусон. Оказалось, что «Цербер» не просто воскресил его: в Шепарда засунули огромную кучу имплантатов, частично изменили состав крови, костная ткань на 85% была заменена на титановый сплав, обработанный полями эффекта массы, остальные 15% тоже не напоминали кость, мягкие ткани и мышцы также состояли наполовину из прочного синтетического материала, а продолжительность его жизни, при условии, что он её проведёт вдали от вооруженных разборок, составляла как минимум 270 лет. Прямо машина какая-то. Но машины не чувствуют, не переживают, и уж точно не способны на любовь. После Горизонта внутри Джона что-то надломилось, что-то рядом с сердцем громко хрустнуло и больно вонзилось в него, каждый день причиняя жуткую, непонятную боль. Но он умело скрывал свои муки, от него зависел успех миссии, жизни экипажа и судьба людских колоний, а в будущем — судьба всей разумной жизни в галактике. Права на ошибку или промедление не было, а эмоции и чувства только мешали, заставляли совершать ошибки. Джон даже в чём-то был благодарен Эш — она избавила его от мучительных мыслей о ней, от каких-то несбыточных надежд, поставила жирную точку в их непростых отношениях. После того, как был повержен «Властелин», в жизни бравого командира наступило короткое затишье, которое он провёл с Эш. Она всегда стремилась как-то изменить его, повернуть в свою сторону, воспитать по-своему, но у неё это плохо получалось. Всё заканчивалось скандалами, порой прямо на прогулке или в каком-нибудь кафе. Один раз Эш даже заплакала — Джон был неисправим. Но больше всего Эш ненавидела ту славу, которую заработал себе Шепард. Она ревновала его абсолютно ко всему: к официанткам, к репортёршам, к телевизору... самый грандиозный скандал «с фейерверками» она закатила, когда Шепард получил в пользование новую штурмовую винтовку. Джон понимал, что так продолжаться не может, и взял всё в свои руки. После строгого разговора Эш будто бы подменили, куда-то испарился её пыл, исчезли скандалы и ненависть к телевизору... В общем, Джонни был прирожденным оратором, он сумел бы убедить или разубедить даже варрена, если так было бы необходимо. Но теперь всё это было лишь приятным воспоминанием.

Джон направился в сторону лифта, но вдруг остановился прямо перед ним. Его рука застыла в воздухе над голографическим замком, казалось, что открыв дверь, он совершит какую-то непростительную ошибку. Шепард пару раз мотнул головой, наверное, отогнал нахлынувшие воспоминания, открыл дверь и резко проследовал в лифт, который доставил его в боевой информационный центр «Нормандии».

— Для вас нет новых сообщений, командир! — сообщила симпатичная рыжеволосая девушка.

— Отсутствие новостей — тоже хорошая новость, — Шепард улыбнулся корабельному психологу.

Стоило Шепарду заговорить с Келли, как она сразу преображалась, начинала улыбаться и бегать взглядом по телу Шепарда. В общем, Келли иногда переходила дозволенную грань, намекая на то, что она хочет чего-то большего, нежели простая беседа.

— Командир, тут у нас гости появились, — сообщил Джокер.

— Кто?

— Альянс, по АИСу, это «Перуджа».

Джон начал обдумывать свой будущий поступок: остаться и посмотреть, чего же хочет этот незваный гость, или же заставить его глотать выхлопы двигателей.

— Джокер... — Шепард не успел закончить фразу.

— Да-да, я знаю, если они увидят хотя бы опознавательные знаки, то вы лишите меня месячного жалования... — Джокер начал подготавливать фрегат к сверхсветовой.

— Да нет же. Просто отключи всё освещение, минимум признаков активности и включи «стелс», — резко отрезал командир.

— Ай-ай, — отрапортовал пилот.

БИЦ «Перуджа».

— Сэр, они пропали с радара. Видимо технология маскировки в деле, сэр, — отрапортовал рулевой.

— Подойди к ним тихо и спокойно, Кларк, никаких резких движений.

— Чёрт... это же «Цербер», — рулевой разглядел на экране небезизвестную символику.

— Я знаю, что это и кто это, заткнись и выполняй приказ, идиот.

— Да, сэр.

Крейсер продолжил сближение и остановился, когда расстояние между ними составляло всего каких-то семьдесят миль. С такого расстояния даже прицеливаться бы не пришлось, хотя бой был бы очень скоротечным и закончился бы не в пользу «Перуджи». К обзорному иллюминатору подошёл старший помощник и капитан, они стали вглядываться в «бездыханный» силуэт фрегата. Опыт подсказывал, что фрегат, если будет необходимо, может очень быстро огрызнуться, а огрызнуться он мог чем угодно, начиная от торпед или залпа из главного орудия, заканчивая какой-нибудь кибернетической пакостью. Экипаж крейсера не понимал, что происходит, не понимал почему «ихние» не нападают, а «чужие» не улепётывают.

— Ваши догадки, сэр? — старший помощник наконец оторвался от иллюминатора и повернулся к капитану.

— Джоули, это та самая «Нормандия», только вот мне не очень понятно, что они здесь делают и почему не улетели... Ставлю сотню на то, что они нас уже давно ведут, — капитан начал водить рукой по подбородку.

— Сэр, посмотрите-ка на это, — Джоули быстро перевел на вспомогательный экран приближенное изображение верхней части корпуса «Нормандии». — Похоже на повреждения, сэр, здесь и здесь... похоже, что и у грузового отсека тоже пробоина.

— Хмм... Странно, — капитан прищурил глаза.

— Сэр, может, выйдем на связь? Может, им помощь нужна? Бог знает, что могло с ними произойти, — встрял рулевой.

— Открывай шестнадцатый канал, — капитан решился первым вступить в контакт.

— «ССВ Нормандия», это крейсер «Перуджа», позывной: эхо-семь-джулиет-сиерра-пять, как слышите?

После сказанного повисла тишина, все ожидали ответа, и он пришёл.

— «Перуджа», это «Нормандия», слышу вас отлично, — после сказанного в БИЦ крейсера чуточку успокоились и поняли, что фрегат не намерен переходить в фазу боевых действий, пока не намерен.

— Назовитесь, сэр, — капитан крейсера принялся топать из стороны в сторону.

— Пилот «Нормандии», Джефф Моро, сэр.

— Что? Тот самый Джокер?! Сынок, что ты, чёрт побери, делаешь в «Цербере»? Ты ведь в Альянсе служил? — удивлению капитана не было предела, когда он понял, что говорит с одним из лучших пилотов в Альянсе.

— Сэр, просто тут печенья вкуснее, — Моро не удержался. И ему было слышно, что его шуточка была воспринята адекватно, так как в динамике послышался смех.

— Кхм... Не зазнавайтесь, пилот. Я хочу поговорить с вашим капитаном. 

— Да-да, конечно, как только он доест свои печенья, я его обязательно позову, — Шепард издал звук, напоминающий что-то вроде «Пхх», и закрыл лицо руками, но было видно, что и ему доставляли удовольствие или, по крайней мере, приятные эмоции шутки Моро.

— Хватит изображать из себя юмориста, пилот, свяжите меня с вашим капитаном, — по голосу можно было определить, что командующий крейсером начал нервничать.

— Говорит капитан и исполнительный офицер фрегата «Нормандия» Джон Шепард, что вам нужно?

Повисла тишина. На крейсере не могли поверить в то, что с ними говорит покойник.

— Джон Шепард мёртв, сэр, назовитесь! — у капитана «Перуджи» стали сдавать нервы.

— Пропал без вести не значит мёртв... сэр, — Джона не обрадовал тот факт, что его уже давно причислили к мёртвым, хотя так и было.

На крейсере чувствовалось напряжение, все понимали, что простым разговором дело не решится. Связываться с такой техникой, которая маячила у них перед носом, откровенно никому не хотелось, никто не знал, с каким видом вооружения они могут столкнуться. Ходили всякие слухи об этом фрегате, но одно оставалось неизменным: предыдущий прототип одним залпом уничтожил судно размером с дредноут. И этот факт не внушал оптимизма никому. Но капитан «Перуджи» не желал отступать. Он не мог позволить тому шутнику, вернее двоим, просто уйти безнаказанными. Да и желание «арестовать» «Нормандию» и доставить её на Землю взяло верх.

— Кто бы вы ни были, немедленно откройте грузовой люк, я высылаю десант для досмотра. Неподчинение приказу будет караться со всей строгостью, — после сказанного капитан крейсера быстро отошёл к трём главным голографическим экранам и привёл орудия в боевую готовность.

Такая наглость со стороны военного лица окончательно разозлила Джона, он решил перехватить инициативу и немного припугнуть разбушевавшегося капитана.

— Значит, ва-банк, сэр?

— СУЗИ, давай-ка припугнём их чуток. Отключи их системы, только связь не трогай и не поубивай экипаж, — Джон сложил руки на груди в предвкушении феерического зрелища.

— Выполняю, Шепард.

Как только СУЗИ договорила, на крейсере моментально погасло освещение, маневровые двигатели отключились. В один миг грозное оружие Альянса по имени «Перуджа» превратилось в кучу неработающего оборудования и сборище напуганных людей.

— Теперь твоя очередь, Джокер. Подлети к ним на очень близкое расстояние и сделай пару кругов вокруг них. Пусть чуток испугаются. Да, и ещё, СУЗИ, покажи им наши новые зубки.

С крейсера было отчетливо видно, что виновник сбоя во всех системах начал движение и направлялся к ним. Вопреки всему, паники не было. Не было орущих и бегающих людей, не было попыток выйти на связь и разубедить противника. На крейсере повисла гробовая тишина. Все поняли, что капитан совершил ошибку, неверно оценил ситуацию, неверно расставил приоритеты. А за ошибки рано или поздно приходится платить, в большинстве случаев человеческими жизнями. Когда расстояние между фрегатом и крейсером сократилось настолько, что можно было разглядеть главное орудие «Нормандии», то все были уверены в том, что два больших ствола — последнее, что они видят в жизни. Капитан «Перуджи» направил свой взор в сторону кнопки общесудовой тревоги и уже собрался отдать приказ об оставлении крейсера, но что-то внутри не давало сделать этого, что-то подсказывало, что всё обойдётся, и их не расстреляют, как паршивых собак.