Немая тишина в квартире,
И свет неона бьет в окно.
Я одинока в этом мире,
Покоя знать мне не дано.
Мерцает датчик в тусклом свете,
Мне снова новое письмо.
Отвечу позже, на рассвете,
Пусть даже важное оно.
Сегодня ночь — моя подруга
Да азарийское вино,
И фото близкого мне друга.
Он знает, как мне тяжело.
Лишь в темноте я сброшу маску.
Меня обнимет крепко тень,
Прикосновенье вгонит в краску.
Он пахнет летом... как сирень.
Исчезнет, как и появился.
Дорожки мокрые от слез.
Я помню, говорил — влюбился.
Но а теперь он в мире грез.
Бокал пустеет... третий... пятый,
Смакую каждый свой глоток.
Кулак, свечением объятый,
Бьет стены. Треснул потолок.
Диван и стол из турмалина
Разбили вдребезги стекло.
Тепло горящего камина
Сквозняк унес через окно.
Кричу... не в силах отдышаться,
А тело сотрясает дрожь.
Я начинаю задыхаться,
Вгоняя в тумбу острый нож.
Я рада, что меня не видят
Сейчас коллеги и друзья.
Пусть словом бранным не обидят,
Но скажут, Шепард, так нельзя.
Хрустит разбитая посуда,
Впиваясь в голые ступни.
Явился вновь из ниоткуда,
Прошу, с собой меня возьми.
Молчит. Всегда немногословен.
Ползу на мягкую кровать.
«Я рядом», — голос так спокоен,
Мне дико захотелось спать.
Я вновь средь мрака и деревьев,
Средь павших братьев и огня.
Сквозь сон я чувствую похмелье,
Румянцем вспыхнула заря.
«Богиня, что здесь приключилось?»
«Эй, Шепард, что?.. Твою-то мать!»
«Вчера коммандер веселилась,
Могла бы и друзей позвать».
«Да ладно вам! Что тут такого?»
«Ну вот... я пропустил погром».
«Ты как, в порядке? Точно, Лола?»
«Эй, Шеп, остался еще ром?»
«Я в норме», — сонно отвечаю,
С трудом влезая в сапоги.
Могу налить, но только чаю.
Пора. Зажда́ лись нас враги.
Я помню все: и кровь и холод,
И смех, и слезы, каждый взлет.
Сражений вечный зов и голод.
Незабываемый полет.
Комментарии (3)
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
Регистрация Вход