Путь во тьму. Освобождение. 1

Лилит Т'Найа

Юная Лилит делает свои первые самостоятельные шаги в Жизнь, покидая место, на сорок лет ставшее ее домом и тюрьмой.

В густых, чернильно-синих тенях едва виднелась маленькая сжавшаяся фигурка. Юная азари, на вид лет пятнадцати, не больше, протиснувшись в тупичок между двумя домами, прижимала к груди заветную добычу: сворованную кредитку. Кроган, которому она принадлежала, был сейчас в нескольких кварталах от небольшого убежища, и скорее всего пропажи еще даже не заметил. Подумать только, что он забыл здесь, в трущобах Нос-Астры? В этом покинутом и позабытом всеми месте?

В головке юной азари уже появлялись головокружительные перспективы, связанные с кредиткой. Первым делом она пойдет в город и, взломав пин-код, получит кучу кредитов, которые, конечно же, обязательно были на карточке. Потом будет долго-долго гулять в прекрасных садах Нос-Астры, купит себе вкусной еды и новую одежду, а возможно, даже переберется туда жить, сбежав, наконец-таки, из треклятого приюта...

За радужными мечтами девочка не заметила, как тени над ее убежищем стали сгущаться, и едва видный отрезок улицы скрылся за спинами нескольких могучих фигур.

— Смотрите ребята, какая прелесть! Что ты делаешь здесь так поздно, кисонька? — раздался над азари елейно-сладкий лающий голос, не предвещавший ничего хорошего.
— Да еще и одна? — тут же подхватили остальные фигуры, разразившись отвратительным смехом. — Ур, ты только взгляни: какая кроха!

Азари, чувствуя, как липкий ужас ледяными щупальцами пополз по телу, перехватывая дыхание, с содроганием увидела по две пары блестящих паучьих глаз на каждом лице, направленных на нее. Батарианцы...

— Ну, что так смотришь на меня, сладкая? — с омерзительной улыбкой поинтересовался Ур, бывший, по-видимому, главным среди них, наклоняясь к азари. Его маслянистый взгляд был направлен прямо в широко распахнутые черные дыры глаз на лице девочки...

Она, едва живая от ужаса, выхватила из ботинка нож, недавно украденный из кухни приюта, и резко, наугад, махнула им в сторону батарианской морды. Железо сверкнуло в дрожащих пальцах.

— Вот дрянь! — Ур резко отклонился, схватившись за лицо. Из-под пальцев медленно заструилась, поблескивая в лунном свете, кровь. — У киски есть коготки!

Один из батарианцев легко выбил нож из пальцев азари, и хотел было отвесить ей оплеуху, но был остановлен повелительным жестом Ура. Тот убрал руку от лица, показывая рассеченную щеку, и вплотную наклонился к девочке.

— За это ты мне ответишь, — батарианец схватил азари за запястье и толкнул ее в сторону друзей. Девочка подавилась криком, когда один из них закрыл ей ладонью рот, а другие начали срывать одежду, скользя руками по телу. Из пальцев выскользнула украденная кредитка.
— Смотрите, вот это находка! — ее поднял один из батарианцев и передал Уру, — Девчонка-то ловкая!
— Сейчас мы это и проверим, — прорычал Ур, с вожделением наблюдая за срыванием одежды с азари, — Давайте ее сюда!

Девочку толкнули к батарианцу. Он с хищным удовольствием пару секунд наблюдал, как она из последних сил цепляется за остатки одежды, и с размаху отвесил ей пощечину, настолько сильную, что азари упала, скрываясь в тенях тупика между домами. Батарианцы, во главе с Уром, отвратительно рассмеялись в предвкушении развлечения...

Ночную тишину трущоб разорвал дикий, истерический визг, переходящий в вой, полный рыданий. Но никто не отозвался...

Лилит не сразу поняла, что проснулась от собственного крика. Чувствуя, как ледяные капельки пота стекают по вискам, азари села, свесив ноги с кровати, и коснулась ими холодного пола, чтобы прогнать неприятные ощущения, связанные со сном. От воспоминаний слегка подташнивало, и мерзкие мурашки сползали с шеи на спину. Накинув на плечи простынь, Лилит подошла к окну и замерла, наблюдая, как тает ночь над главным портом Иллиума: Нос-Астрой. Город пылал в огнях рассвета, объятый белоснежным ореолом солнца. Это было самое прекрасное зрелище... но только издали. Нос-Астра был столь же прогнившим, как и его трущобы, только здесь всю эту грязь не скрывали пафосными политическими эпитетами.

Лилит, передернув плечами, повернулась, возвращаясь к двуспальной кровати. Второе место рядом с ней пустовало. Как, впрочем, было всегда в столь ранний час. Смятые простыни, подушки на полу... Откуда-то снизу доносился гомон и грохочущая музыка: бар так и не закрывался. Азари села на край кровати, чувствуя усталость и презрение. Ко всему этому, к своему партнеру, к своей жизни... Если бы у нее был шанс на что-то другое...

— Ну что же ты делаешь, глупая? — раздался над ухом хрипящий голос, приводя в чувство. — Сколько раз тебе говорить: крепче держи пушку! Крепче! Это же не какая-то там игрушка, это крупнокалиберный пистолет!

Азари содрогнулась, когда губы Ура слегка коснулись ее виска, а пальцы, плавно поднявшись вдоль хребта, скользнули по плечу и легли на ее руки, показывая, как именно нужно сжать пальцы.

— Мы же не хотим, чтобы тебе выбило запястья, правда, милая? — Ур провел губами по виску азари, переходя на головные гребни. Внезапно он отстранился и властно скомандовал, — Стреляй!

Тонкие пальчики резко вдавили спусковой крючок, и по улицам трущоб прогрохотал выстрел. Раздался жалобный писк, и большая крыса, до этого безучастно сидевшая на мусорном баке, взорвалась кровавым фейерверком, отпечатывающимся на стене.

— Вот видишь, это не так уж и сложно, — Ур прижал побледневшую азари к себе, и его пальцы заскользили вниз вдоль позвоночника.
— Ур! У нас проблемы! — их прервал батарианец, ворвавшийся на огороженный задний двор клуба, где глава банды тренировал свою подопечную. — «Падальщики» снова вторглись на нашу территорию...
— Чертовы идиоты, — прорычал Ур, отстраняя от себя азари и следуя за подчиненным. — И какого рахни их так тянет на неприятности...

Дождавшись, пока оба батарианца скроются из виду, азари выронила из ослабевших рук пистолет и упала на колени, прикрывая рот ладонью. Желудок сжался в тугой комок и подступил к горлу тошнотой, но непонятно: от вида ли взорвавшейся крысы, или проявлений нежности ее покровителя...

Стряхнув оцепенение от воспоминаний, Лилит стала одеваться. Сегодня ей предстоял долгий день...

Первое, что услышала азари, спустившись в бар: хриплые командные окрики, столь присущие ее партнеру. Как жаль, что тогда, в детстве, она не перерезала ему глотку.

— Детка, где тебя рахни носят? — прокуренным голосом рявкнул Ур, по-хозяйски опуская ладонь на талию Лилит и прижимая ее к себе. — У нас тут уйма посетителей!

Азари по другую сторону от батарианца молча нахмурилась, не смея выказывать свое недовольство по поводу Лилит. Ее татуированное полосками личико недовольно скривилось. Все отлично знали, что Ур питал немалую слабость к азари; и так же то, что Лилит, много лет назад «подобранная» главой банды «Крыс», была его несомненной фавориткой на протяжении уже почти сорока лет. Это был устоявшийся порядок вещей, и менять его было себе дороже.

Затягиваясь какой-то отвратительно вонючей сигарой, Ур задумчивым взглядом обводил свой бар, свою «Нору», столько лет служившей прибежищем всем его приспешникам. Любой, кто пытался сунуть сюда нос без его ведома, обычно лишались его. Вместе с головой. Та же участь ждала и тех, кто пытался покинуть банду «Крыс» и их штаб. Лилит уже не раз пыталась сбежать, но эти попытки, так ни разу и не увенчавшиеся успехом, всегда пресекались жестокими наказаниями. Порой азари неделями не появлялась в баре, зализывая синяки от побоев своего партнера. Все были наслышаны о крутом нраве Ура, но редко кто сталкивался с ним так же часто, как Лилит.

— Роза моя, ты не слишком ли задумчива? — хриплый голос над ухом, обдающий крепкой вонью сигар, не предвещал ничего хорошего.

Азари подняла глаза на Ура. На его щеке красовался длинный, от виска до уголка губы, старый шрам. Подарок Лилит в день знакомства...

— Нет, милый, — покорно покачала головой азари. — Я уже иду работать...
— Давай, милая, иди, — Ур шлепнул Лилит по бедрам, направляя ее в сторону барной стойки, а сам посмотрел на татуированную азари рядом. — Не хочешь полюбоваться на Нос-Астру из окна моего кабинета? Там прекрасный вид.

По счастливому лицу азари стало понятно, что она новенькая. Еще никто не встречал этого предложения с таким искренним удовольствием. Потому что те девушки, что хоть раз бывали в «кабинете» Ура, отлично знали, что там находится огромная коллекция приспособлений для удовлетворения его садистских наклонностей. И еще ни одна из побывавших там не возвращалась ровной походкой.

— Привет, Варикан, — Лилит повисла на барной стойке, мило улыбнувшись бармену-турианцу. Единственному, кстати, турианцу во всей «Норе», потому что смешивать напитки Ур не позволял даже своим людям.
— Привет, милая, — Варикан радостно приподнял жвала, не прекращая натирать бокалы. — Сегодня была особо трудная ночка?

Турианец кивнул на едва виднеющиеся синяки на руках Лилит, и она тут же спрятала их под воздушными рукавами рубашки, накинутой на корсет.Азари невесело усмехнулась.

— Да все как обычно, ничего особенного. Может хоть сегодня наиграется с этой татуированной и оставит меня в покое...
— Было бы неплохо... Но ты ведь знаешь Ура, — Варикан положил перед азари поднос и почти мгновенно заставил его бокалами со спиртным. Их пальцы пару раз соприкоснулись, отчего турианец с удвоенным усердием продолжил начищать барную утварь. Лилит всегда казалось, что она заставляет его смущаться...
— Знаю, поэтому и мечтаю его убить, — пожав плечами, азари взялась за поднос, но в последнее мгновение ее остановили руки Варикана. Турианец как-то слишком задумчиво хмыкнул и, на пару секунд исчезнув под барной стойкой, протянул Лилит какой-то узкий сверток.
— Вот. Я нашел это недавно... Лучше тебе не знать, где именно, — бормотал Варикан, пока азари разворачивала сверток. — Мне показалось, тебе это должно быть знакомо. Или, возможно, хотя бы поможет...

Лилит замерла, чувствуя, как немеют пальцы. В старый платок был аккуратно завернут ее старый нож. Тот, который она потеряла много лет назад, и след которого украшал морду Ура.

— О, Богиня... Спасибо, Варикан, спасибо! — Лилит, перегнувшись через стойку, прикоснулась губами к шершавой «щеке» турианца. — Ты словно вернул часть меня...

Азари переполняло счастье. Подумать только, какая-то мелкая вещица, все лишь какой-то нож... Но это было первое и последнее оружие в ее руках, которое смогло ранить Ура. В нем было что-то символически прекрасное: возможно, она предпримет сегодня еще одну попытку побега? Столько лет прошло, и ей пора было бы уже смириться, но каждый день был адом в этой клетке, выстроенной батарианцами вокруг нее, и в нем не хотелось оставаться...

— Хм... Ну, пожалуйста, — не понятно было, то ли Варикан смутился, то ли испугался пронзительных взглядом охранников. Похоже, сегодня вечером на стол Уру ляжет еще один донос...

Этой ночью Ур был особо пьян. Его глаза лоснились маслянистым блеском, а движения были резкие и тяжелые. Нетвердым шагом батарианец приблизился к Лилит и, больно толкнув ее к стене, начал обнимать. Его смрадное дыхание обжигало щеки азари, когда Ур начал целовать ее, иногда промахиваясь и проводя губами по ее подбородку или коже. Лилит стояла, не шелохнувшись, сжимая в заведенной за спину руке свой старый нож. Тот, который сегодня подарил ей Варикан, тот, который был дорог как память, тот, что оставил на щеке батарианца длинный шрам.

— Ну же, роза моя, что же ты не отвечаешь? — жарким шепотом выдохнул Ур в шею азари, нетвердыми руками расстегивая замочки на ее корсете, прижимая ее к стене. Его пальцы то и дело соскальзывали, вызывая приступы неконтролируемой ярости.
— Ну же? — в один из таких приступов Ур с размаху залепил Лилит звонкую оплеуху, тут же разворачивая лицо азари к себе и покрывая его поцелуями. Тонкие пальцы еще крепче сжали серебристо сверкнувший нож, когда Лилит ответила на поцелуй батарианца. Ее лицо выражало крайнюю степень брезгливости, ее подташнивало от отвращения и запаха алкоголя, но она ответила. Наперекор себе, наперекор своим чувствам. Ведь это могло подарить азари то, что она так желала на протяжении почти полувека...

— Что-то ты сегодня слишком податливая, — пьяная улыбка озарила лицо Ура, и он мягко провел пальцами обеих рук по лицу Лилит, остановившись на миг на фиолетовом румянце от удара. — Это так необычно...
— Это тебе сюрприз, — азари резко всадила нож в брюхо Ура, сжав его обеими руками. В четырех паучьих глазах вспыхнули боль и непонимание. Вслед за ними шла ярость.
— Ах ты дрянь... — батарианец хотел сжать пальцы на шее Лилит, но она резко дернула нож вниз, к паху. Это движение сопроводил болезненный крик.

Отвратительный запах крови тяжело повис в воздухе, падая на пол кровавыми ручейками. К нему примешивался смрад внутренностей, отдающих алкоголем. Лилит оттолкнула от себя Ура, снимая его со своего ножа. Батарианец грохнулся на пол, содрогаясь от болевого шока. Его лицо скривилось, превратившись в маску.

— Ты дрянь... Я столько для тебя... — батарианец из последних сил плюнул в Лилит, но его слюна медленно стекла по щеке, скрываясь за шеей. — Дрянь... Ты сдохнешь одна... Ты...
— Я смогу о себе позаботиться, — азари встала над Уром, стараясь не наступить в лужу крови, растекающуюся под ним. — Это тебе за все то, что вытворял со мной. За все то, к чему принуждал! Надеюсь, ты еще долго промучаешься.

Резко развернувшись, Лилит твердым шагом вышла из комнаты, захлопнув за собой дверь. Вместе с ней, хлопнуло что-то внутри нее, словно оборвавшись.

Неужели... Неужели я свободна?..

Азари прислонилась спиной к стене, чувствуя, как каждую клеточку ее тела наполняет такое непривычное чувство свободы. Из дрожащих пальцев выскользнул окровавленный нож и звон его падения, как грохот грозы, разорвал тишину ее блаженства. Лилит осмотрелась, понимая, что вся заляпана кровью.

Богиня... Охранники не выпустят меня в таком виде... Они сразу поймут, что... Что что-то не так...

Подняв нож, она заплетающимся шагом зашла в одну из личных душевых и, кинув нож в раковину, выставила кипяток на максимум. Небольшую комнатку в пару минут заволокло паром. Скинув заляпанные багровым корсет и брюки, Лилит залезла в душевую. По изгибам ее тела, смешиваясь с водой, струились боль, отчаяние и тяжелое чувство только что совершенного убийства. Первого настоящего убийства... Азари сжалась под косыми хлещущими струями, чувствуя, как глаза и грудь вспыхивают от слез. Слез, рыдания которых звучали реквиемом по ее душе...

Прошло некоторое время, прежде чем, пышущая чистотой и блеском кожаных одежд, Лилит спустилась в прокуренный бар. На ее лице было каменное спокойствие, граничащее с безразличием. За высоким голенищем сапога поблескивал серебристо нож. Азари уверенным шагом пересекла помещение, направляясь к выходу, и дым вслед за ней замысловато закручивался.

— Что-то Ур сегодня быстро? — увидев Лилит, хохотнул охранник-батарианец. Все его четыре глаза лукаво поблескивали.
— Верно, — не изменившись в лице, бросила ему азари и, резко толкнув дверь, вышла на улицу. Воздух был необычайно и пьяняще свеж. Мерцающие огни вывески переливались, разрывая ночь затихших трущоб.

Лилит полной грудью вдохнула морозный воздух, запоминая запах своей свободы. Восхитительное чувство легкости, казалось, позволяло ей взмыть над этим заброшенным муравейником Нос-Астры, где оставалось столько грязи, коркой прилипшей к ее детству. Больше этой зловонной дыре не было места в сердце азари.

Слегка улыбнувшись своему будущему, Лилит вышла из ореола света вывески, скрываясь в тенях. До стоянки аэрокаров от этого места была всего пара кварталов. У азари было достаточно времени, чтобы пройти это расстояние пешком.