Синяя стрела. Глава 34

BELLUM INTERNECIUM

Батарианский генерал Крог'Шабах знал, что такое война. Он любил и уважал ее, дарившую славным сынам Кхар'шана исступление и сладость побед. Война шлифовала из каждого храбреца настоящего воина, закаляла дух, оттачивала мысли, превращая их в иглы. Война была полезна каждому самцу, решившему стать Защитником своего народа.

Но вместе с тем война имела и другую сторону — она отупляла. Если мысли воина изначально не были копьями, то как война могла сделать их иглами? Жажда крови и агрессия притупляли разум. И тогда воин «заболевал», становясь лишь животным, у которого есть только один инстинкт — убивать.

К сожалению, это то, что сейчас творилось с Гегемонией и всем батарианским народом. Они «заболели», не понимая очевидного: открытое противостояние с Альянсом Систем приведет их расу к гибели.

За эти мысли Шабаха окрестили «предателем» и «слабаком». Его призывающие к миру речи высмеивались, а стремление к переговорам считалось проявлением трусости. Все прежние заслуги перед народом как будто были забыты — и это всерьез задевало генерала, вызывая в нем недостойное воина чувство обиды. Он старался подавить в себе все сомнения, но постоянно испытывал презрение окружающих. Расы Цитадели презирали его за то, что он — батарианец, собственный народ — за призыв к миру, даже его сын отрешился от своего отца и выбрал себе другой клан.

Это было настоящим ударом для генерала, хоть он и старался делать вид, будто сосредоточен лишь на своих текущих делах. Но в своем жилище, совсем простом и аскетически пустом — по меркам жителей Цитадели — он ощущал, как боль внутри разъедала его отцовское сердце. И тогда, в моменты слабости, Шабах молил батарианских богов помочь ему избавиться от сомнений и указать путь.

Молил он и сейчас, снова предавшись слабости. И сразу не заметил, как на его терминал пришло сообщение.

Закончив молитву, генерал проверил отправителя. И нахмурился. Не так давно Помощница Ирисса снова отложила его встречу с Советником Тевос по поводу переговоров с Альянсом. Причем уже в третий раз. Она явно недвусмысленно выражала свое нежелание видеть в Президиуме батарианца, а тот не мог никак связаться с Советником лично. Всем её расписанием заправляла амбициозная и хитрая Помощница.

Шабах даже подумывал обратиться к оппоненту Тевос — Кистале Т'Ломари, чтобы та помогла ему в переговорах. Но быстро отказался от этой затеи, поскольку Т'Ломари была столько же амбициозна и хитра, что вызывало в генерале неприязнь. Он вообще не любил заносчивых азари.

И вот сейчас Ирисса сама написала ему с просьбой связаться с ней. С чего бы это?

Приведя себя в порядок, надев форму и выставив напоказ свою главную награду — Знак Доверия Гегемонии в виде бога Шархена, воина, который достал Свитки Силы из самого ядра Кхар'Шана, опалив в огне все конечности и ослепив глаза, но приобретя бессмертную силу тысяч воинов, — генерал проверил, все ли готово, и направил запрос на соединение с Помощницей.

Та ответила поразительно быстро, чем даже насторожила его. Все это было неспроста.

Появилось красивое лицо азари, чья верхняя половина была сплошь покрыта замысловатыми белыми пятнами, тянущимися к отросткам на голове. Генерал не слишком любил эту расу, поскольку они считали его народ чем-то несущественным и относились к нему свысока.

Но, к его удивлению, Ирисса склонила голову влево, выражая ему тем самым свое уважение.

— Генерал, — сказала она каким-то странным голосом.

— Помощница Ирисса. Несказанно рад вашему желанию поговорить со мной. Значит ли это, что Советник Тевос сможет принять меня? Необходимо как можно скорее начать наши переговоры по поводу урегулирования той непростой ситуации в Скиллианском Пределе…

— Я связалась с вами не поэтому, — вдруг покачала Ирисса головой, как-то горько вздохнув. — Я непременно сообщу вам о планируемой встрече с Советником, когда то будет возможно. Но сейчас я по другому делу.

Шабах был удивлен. Какие еще у него могут быть дела с азари, кроме вышеизложенного?

— Мне тяжело говорить вам об этом… — начала Ирисса, — но не так давно мной было получено печальное известие. О вашем сыне, генерал.

— О… моем сыне? — насторожился тот, не понимая, при чем тут Горак.

— К сожалению, пару дней назад Служба Безопасности зафиксировала убийство в одном из секторов станции, недалеко от рынка Шин Акиба, где, как вы знаете, уже прочно обосновали свои позиции люди… — она снова покачала головой. — Там нашли мертвое тело батарианца и провели опознание. К сожалению…

— Нет, — выдохнул генерал, захлопав всеми четырьмя глазами, поскольку был просто поражен и обезоружен этой страшной новостью.

— Увы, генерал, это ваш сын — Горак Ил'Хал. Мы сверили ДНК — все сошлось.

Генерал приложил все свои силы, чтобы сохранить невозмутимость, хотя это удавалось ему с трудом. В этот момент ему жутко захотелось кого-нибудь убить.

— Кто… Кто это сделал? — этот вопрос был единственным, который волновал его сейчас. Ни о том, что Горак делал на Цитадели, ни о том, почему Помощница Ирисса вдруг изъявила такое рвение, чтобы сообщить ему эту новость лично.

Нет. Только кто это сделал.

— Некий гражданин по имени Кристофер Варт.

— Человек? — угрюмо спросил батарианец, пытаясь смириться с тем фактом, что боги отобрали у него сына.

— Да, — с неким удовлетворением отметила Ирисса, но генерал был слишком поражен, чтобы уловить это. — Сначала у нас были сомнения, но потом мы получили запись с камер видеонаблюдения. Если хотите, я могу переслать вам её.

— Да, прошу вас.

— Сделаю это прямо сейчас, — азари тут же опустила голову, и через несколько секунд терминал батарианца снова оповестил о входящем сообщении.

— Мне очень жаль, генерал… — протянула Помощница сочувственно. — Надеюсь, похороны вашего сына не помешают вашему желанию встретиться с Советником. Как только вы почувствуете в себе достаточные силы для этого, пожалуйста, свяжитесь со мной. Мне очень жаль… До свиданья.

Сигнал отключился, а Шабах также пораженно смотрел на терминал еще несколько минут. Потом прикрыл верхнюю пару глаз, дотянулся рукой до кнопки воспроизведения.

На его экране тут же стала проигрываться запись: начиналась она как-то сбивчиво, сразу же изображая борьбу какой-то человеческой самки и батарианца. Последняя надежда отца угасла, когда он узнал в высокой мощной фигуре своего сына. Какое-то время продолжалась борьба, причем Горак выигрывал, как вдруг к нему подлетел еще один человек, прямо со спины, и воткнул ему что-то в шею. Потом оттащил от самки и, запрыгнув сверху, принялся снова и снова вонзать свой нож — нет, осколок стекла — в лицо Гораку!

Агрессивно. Безумно. Беспощадно. Подло!

Запись прервалась на том моменте, когда человек вонзил стекло в очередной раз и к нему подбежала самка. Наверное, чтобы добить несчастного Горака.

Генерал просмотрел эту запись еще два раза. А потом еще три. В конце концов, он в бешенстве отключил терминал и разгромил его несколькими ударами кулака.

Его сын! Его плоть и кровь! Горак, которого он бережно оберегал от опасностей! Которого обучал искусству войны! Которого с такой гордостью отправил в его первый пиратский рейд!

И который был так подло убит! Вырван из жизни коварным Богом Смерти Арбасат с помощью презренных рук… человека! Разве это смерть, достойная воина?! Разве бог-воин Шархен примет в свои ряды душу, которая была погублена таким трусливым, поганым способом?!.

Шабах просидел в своем жилище два часа, молясь всем подряд, стеная и вопрошая. Пока до него не дошло: вот он — ответ Богов. Ясный и очевидный. Они, как и батарианский народ, осмеяли его, генерала Гегемонии, за то, что он показал слабость своего духа, призвав людей к миру.

Боги требовали крови. Крови людей!

Эта простая истина озарила Шабаха, даже взволновала. Какое-то время он мерил комнату шагами, пытаясь понять, что предпринять дальше. И наконец нашел решение.

Быстро выбрав в списке своего инструметрона одно из имен и совершенно не заботясь о шифровке сигнала, генерал связался с адресатом, чей низкий голос тут же разнесся по помещению:

— Генерал Шабах? Вот уж не ожидал от вас привета.

— Халиат…* — еле сдерживая кипевшую в нем ярость, произнес батарианец. — Мой сын Горак убит. Его убили, словно презренного жмута. Смерть, недостойная почестей Шархена…

— Печально это слышать, генерал. Но какое это имеет отношение ко мне?

— Я знаю, что вы планировали, — прошипел Шабах. — Я надеялся, что, если перекрою вам поток финансирования, вы передумаете.

— Понятия не имею, о чем вы…

— Я знаю! — взревел генерал, перестав сдерживаться. — И презирал тебя за то, что ты обратился против собственного народа!

— У прибыли и власти нет национальностей, — усмехнулся Халиат. — Хотя я по-прежнему не понимаю, что вы имеете в виду, генерал… Вы, наверное, больны.

— Да, я болен! Болен жаждой возмездия! Боги покарали меня за проявленную трусость, отобрав сына! И теперь я хочу крови!

— Чей крови вы хотите, генерал?

— Ты знаешь! Знаешь! — Шабах потерял последние остатки невозмутимости, наполнившись «болезнью» каждой клеткою своего тела. — И я помогу тебе. У меня есть кредиты. Немного, но я найду еще. Я дам тебе столько, сколько будет необходимо для того, чтобы искупать Альянс в крови!..

— Это незащищенный канал, генерал, — предостерег его Халиат. — Поэтому поберегите свои угрозы. Но я вас понял. И я очень рад тому, что вы переменили свое решение. Давайте встретимся на вашей родной планете.

— Хорошо. Когда?

— Через два дня. Я буду ждать вас у статуи Шархена… чтобы вы не забыли о своем долге перед Гораком.

— Я не забуду!
— Тогда конец связи.

— Я не забуду… — уже спокойнее прошептал Шабах, когда связь прервалась.

Он получил свой ответ от Богов.

***

Примерно в это же время в миллионах световых лет от Цитадели на космической станции Арктур адмирал Райс смотрел на потухший монитор, где за секунду до этого было изображено лицо Джона Шепарда. Обычно такое невозмутимое, сегодня оно было непривычно хмурым, бледным и мрачным.

И Райс понимал почему. У Шепарда не было тех двенадцати часов, чтобы подготовиться к новому приказу. Но адмирал за это время уже успел смириться с тем, что его кровному сыну Дэниелу пора обрести покой.

Это было нелегкое решение. Вариант, о существовании которого адмирал заранее знал, но предпочитал о нем не думать. Он надеялся. Действительно надеялся на здравомыслие Дэниела, на ясность его ума. Впрочем, так называемая ясность уже давно была поставлена под сомнение, еще тогда, когда мальчишка убежал из больницы и отправился в неизвестном направлении, несмотря на то, что «доктор Блейк» приложил максимум усилий, чтобы обеспечить сыну достойный уход.

С помощью своих связей и шпионов Райс нашел сына на Омеге. Но вмешиваться в ход его жизни не стал, предположив, что свобода, возможно, привнесет в неспокойный разум Дэниела чуточку стабильности. Но он всегда присматривал за тем, что делает этот одаренный, но психически ненормальный ребенок.

Дэниел всегда был таким. Слабым, напуганным, непостоянным и не способным взять себя в руки. Он занялся тем, что ему представилось наиболее легким путем для выживания — незаконным взломом и кражами, продавая свои таланты криминальным ячейкам. Деятельность, недостойная солдата и сына, которого всегда пытался увидеть в мальчишке Райс. Честно пытался. Но так и не вышло.

А потом появился Серый Посредник. И Райс, несмотря на свои попытки, уже не смог отследить, куда подевался его сын.

Интересно, Посредник знал, кто такой Хоакин Фрост на самом деле? Неужели так вышло случайно, что он нанял сбежавшего сына весьма влиятельного человека в Альянсе, а потом заставил юнца вскрыть тщательно охраняемый и спрятанный архив по проекту «Смерч»?

Опыт и интуиция подсказывали адмиралу, что таких совпадений просто не бывает. Кто-то продал эту информацию Посреднику. Или великодушно ею поделился. Кто-то, кто не хотел засветиться. Некто, кто пожелал скрыть свои истинные мотивы.

И, кажется, Райс знал, кто этот человек. Только понял это слишком поздно.

Рука адмирала зачем-то потянулась в небольшой встроенный сейф в столе, доступ в который был ограничен кодом новейшего электронного замка. Введя десятизначный набор цифр, мужчина извлек оттуда старую бумажную книгу. Её название — «Королева Настила» — уже почти стерлось от времени и пыли, а картинки выцвели. Хотя десять лет назад, когда его жена Элизабет купила эту вещь в лавке дефицитных вещей, книга была в хорошем состоянии. Но бумага так ненадежна и хрупка. Как и жизнь. Помнится, Элизабет еще спрашивала у него, нормально ли рассказывать человеческому ребенку о путешествиях тысячелетней азари.

«Доктор Блейк» тогда просто сурово заметил, что эта сказка намного лучше многих человеческих.

Перевернув несколько страниц, Райс наконец-то нашел старую фотографию. Электронные можно было запросто украсть, а он тщательно оберегал свою личную жизнь от чужих посягательств, поэтому предпочитал бумагу. Хотя сейчас у него не было никакой личной жизни. Только служба Альянсу. И Человечеству. Вот и все, что теперь было его смыслом жизни.

Один край фотографии был оторван. Когда-то, потеряв жену, адмирал оторвал кусок фото там, где была изображена Элизабет. И сжег. Таким образом, он распрощался с той частью жизни, которая была навсегда стерта.

И сейчас он хотел проделать то же самое с изображением маленького бледного мальчика, даже на фотографии выглядевшего испуганным и слабым. Посмотрев на его лицо какое-то время, мужчина резко разорвал бумагу на две части и, достав электронную зажигалку и пепельницу, подаренные кем-то на какой-то юбилей, поджег эти два куска. Потом затушил прямо рукой.

Теперь у него осталось только одно — служба Альянсу. Надо забыть о прошлом и начать новый день. Теперь ничто не будет отвлекать его.

— Мелисса, — Райс связался со своим секретарем.

— Слушаю вас, сэр.

— Оповести мистера Хааму** о том, что я хочу с ним поговорить через полчаса, — приказал он.

— Так точно, сэр, — отозвалась та.

Поднявшись со своего кресла, адмирал прошел к небольшой гардеробной, располагавшейся в кабинете и скрытой от глаз посторонних функцией встраивания в стену. Привычными движениями мужчина разделся догола, взял запечатанный комплект одежды из пакета, раскрыл все и расположил на небольшом столике. Потом тщательно проверил все швы и загибы с помощью небольшого сканера. Никаких жучков.

Проделав эту привычную за годы его службы процедуру, Райс надел белье, форму без опознавательных знаков и ботинки. Закрыв гардеробную, он приблизился к своему терминалу и стер все сообщения, не предназначенные для чужих глаз. Оставил парочку волнительных, но совсем незначительных: например, переписку с адмиралом Саяки о судьбе капитана Румена. Компьютер не должен выглядеть пустым.

Он знал, что когда уйдет, в его кабинет тихо проникнет сержант Мелисса Брэй, работающая на Командование, которое было весьма довольно службой своего «Серого кардинала», но не упускало случая проследить за всеми его действиями. Она аккуратно и педантично осмотрит кабинет, скопирует данные с компьютера и снова вернется на свое рабочее место, чтобы написать отчет.

Райс, как и все, был под колпаком. Разница лишь в том, что он прекрасно пользовался своим положением, извлекая выгоду для себя самого.

Поэтому он оставил переписку с Саяки. Она ничего не значила. А вот сообщение, которое он не так давно отправил лейтенанту Шепарду, он стер вместе с инструкциями Травлину. Впрочем, указания были совсем короткими: «Ричард, к тебе прибудет гражданский, который спросит о докторе Блейке. Это Дэниел. Направь его в Сектор 11–3. Сделай все возможное, чтобы сохранить ему жизнь. И держи рот на замке. Иначе ты знаешь, что я сделаю. Блейк».

Пара движений — и сообщение навсегда исчезло. Чтобы убедиться в этом, Райс запустил специальную поисковую программу, спустя несколько секунд оповестившую о полном уничтожении сообщения, отсутствии копий и скрытых архивных файлов. Только тогда адмирал, проанализировав свои действия и удостоверившись, что ничего не забыл, вышел из своего кабинета.

Мелисса приветствовала его широкой улыбкой.

— Сэр, от мистера Хааму пришел ответ о том, что он ждет вас. Какой пункт связи мне подготовить?

— Сто четырнадцать, — коротко распорядился Райс и направился по коридору в том направлении, где располагался названный пункт. Лифт перенес мужчину на два уровня выше, где в большом помещении работало свыше сотни связистов, а недалеко стройным рядком шли закрытые пункты связи станции Арктур. Они были полностью экранированы от прослушивания и взлома.

Но это «полностью» не распространялось, конечно, на высший эшелон Альянса, куда входил и Райс. Все следили за всеми. Поэтому адмирал зашел в пункт всего на пятнадцать секунд, активировал запись ничего не значащего разговора с мистером Хааму о деятельности батарианских пиратов, чтобы Мелиссе было что послушать, а потом направился в пункт 118, который всегда использовал для разговоров с теми, о ком Командование не должно было знать.

Этот пункт был совсем небольшим, полностью защищенным от прослушивания, а сигнал, отправляемый из него, шифровался самым безопасным способом. Зайдя внутрь, Райс заблокировал двери и набрал координаты для связи с Хааму.

На экране возникло знакомое лицо мужчины с уже просвечивающей кое-где на висках сединой. Голубые глаза привычно смотрели без какого-либо выражения.

— Хотел поговорить, Блейк? — спросил Призрак, продемонстрировав свою сигарету и с вызовом закурив.

— Я просил тебя не вмешиваться, Харпер, — сразу же начал Райс, почувствовав раздражение от одного вида собеседника. — Ты уверил меня, что не будешь.

— Прости, друг, но я не удержался, — без намека на раскаяние ответил тот. — Хотел убедиться, что твои люди смогут справиться…

— Убедиться? Из-за тебя мою группу едва не уничтожили!

— Все пошло не так, как было задумано. Один из моих людей проявил чудеса самостоятельности. Увы.

— Надеюсь, ты с ним разберешься? — Райс ударил по панели кулаком. — От твоих ошибок меня уже тошнит, Харпер! Похоже, твои люди наследуют порок самостоятельности от своего босса!

— Жаль беднягу Травлина, — вдруг произнес Призрак, проигнорировав эти слова. — Не думал, что наш друг попадет под случайный выстрел. Боюсь, теперь наш скромный триумвират, зародившийся когда-то в прошлом, распался.

— Да плевать тебе на Ричарда, — презрительно отозвался адмирал. — Ты его всегда недолюбливал.

— Потому что он всегда был самым слабым из нас. И вечно слушал тебя с открытым ртом. До сих задаюсь вопросом, зачем ты оставил этого идиота руководить Комплексом.

— Ты прекрасно знаешь, Джек, — Райс сложил руки на груди. — Травлин был достаточно глуп, чтобы закрывать глаза на то, что происходит в Секторе 11–3, делая вид, что там ни черта не происходит. Пока проект «Смерч» не был свернут, Ричард был нужен в качестве козла отпущения. Помнится, так ты однажды сам его назвал?

Харпер, сделав затяжку, холодно улыбнулся.

— Но хватит горевать о Травлине, — Райс пробуравил своего друга взглядом. — Твоя самостоятельность мне не понравилась, а ты знаешь, чем это чревато. Если бы твои люди убили моего сына…

— О каком из двух ты говоришь, Уильям? — перебил тот с ленивой гримасой. — О Дэниеле? Или Джоне?

Райс ощутил внезапное желание схватить Харпера за грудки и вытрясти из него всю приобретенную с годами и властью самонадеянность.

— Кажется, об одном из них ты уже позаботился, — продолжал тот. — И весьма радикально. И для чего? Для того, чтобы сохранить в секрете наши разработки? Это было необязательно. Если бы ты сразу отдал мне Дэниела, я бы смог о нем позаботиться. Может, теперь ты отдашь мне Шепарда? Слышал, его считают перспективным солдатом.

— Не трогай Шепарда, — со всей угрозой, на которую был способен, процедил сквозь зубы Райс. — Он не готов. Ему еще слишком многому надо научиться. И слишком многое понять.

— Его опасно оставлять в твоих руках, Блейк. Как бы ненароком ты его тоже не прикончил.

— Заткнись, Харпер! — Райс не смог сдержать своего гнева и снова ударил по панели кулаком. Его друг, с которым он когда-то шел бок о бок, стал неподконтрольным, и адмирала это бесило. — О, Джек, я знаю, для чего тебе нужен был Дэниел! Хотел позаботиться о нем? Ну конечно, рассказывай эти сказки наивным обывателям! Думаешь, я не понимаю, что это ты слил информацию о моем сыне и проекте «Смерч» Серому Посреднику? Я знаю, что ты хочешь избавиться от меня, Джек! Не смог сам вскрыть архив? Или побоялся наследить? Или хотел отвлечь меня? Дэниел тебе нужен был лишь ради информации. Захотел меня уничтожить, Харпер? Ты хочешь войны? Ты её получишь! Не для того я создал «Цербер», чтобы теперь ты распоряжался им, как своим законным ресурсом!..

— Мы создали «Цербер», Уильям, — Призрак усмехнулся. — Не забывай об этом. Я понимаю, что ты огорчен…

— Огорчен? — Райс зло рассмеялся. — Да я просто взбешен! Ты бросил мне топор войны, Харпер! Но ты сам еще пожалеешь о своем решении! Я знаю, как ты думаешь. Я тебя создал. А теперь я тебя уничтожу!..

— Тогда я буду ждать, Уильям, — не дрогнув и мускулом, ответил Призрак с нескрываемыми нотками довольства. — Bellum internecium***.

И отключил связь. Райс какое-то время стоял не шелохнувшись.

— Bellum internecium, — тихо повторил он и вышел из пункта резкими шагами.

 

_________________________________

* Эланус Халиат — человек, ответственный за Скиллианский блиц.
** Хааму — Призрак (финский).
*** Bellum internecium — война на истребление (латин.).