Быть частью легенды. Глава 2. Не забыть про побег

— А вот и мой взбунтовавшийся эксперимент, — удивительно бодрым голосом сказал доктор Харт, подняв глаза на вошедшего человека в оплавленной серой робе, напоминавшей когда-то тюремную, с цифрами 0, 3 и 7 на груди и спине. — Значит, ты оказался расторопнее инженеров? Зря только им платил…

Они находились на смотровой площадке под потолком огромного зала, где обычно доктор в окружении помощников следил за проведением экспериментов и по громкой связи сообщал подопытному, что от него требуется. Всегда аккуратно убранная комната с консолями управления залом сейчас была завалена обломками механизмов и осколками окна, замаскированного снаружи под обычную стену. Кое-где все еще полыхал огонь, не потушенный до конца аварийными системами. По коридорам научной базы единственным оставшимся обитателем носилось эхо сигнализации. Младший персонал базы был убит нейтронной очисткой, как и все подопытные, находившиеся к этому моменту в своих комнатах. Охрана и инженеры-техники были отправлены на открытие доступа к кабинету доктора, чтобы включить оттуда чипы блокировки, не дающие электрическим импульсам достигать нулевого элемента в телах подопытных-биотиков, делая их не опаснее обычного человека.

— Не хочешь высказаться? Сказать, как меня ненавидишь, обвинить в разбитых надеждах? — доктор, еще не до конца пришедший в себя, полулежа наблюдал за действиями вошедшего.
Человек, не обращая внимания на слова доктора, направился к консолям в поисках уцелевшей.
— Ты не хочешь говорить — значит, скажу я. Хорошо, что так все закончилось. Это… назовем его… хм, исследованием… все равно зашло в тупик. Было использовано огромное количество ресурсов. Ты должен был стать прототипом для армии совершенных биотиков…
Подопытный, не найдя работающей консоли, подошел к останкам помощников доктора и начал проверять их инструметроны на наличие нужной для него информации.
— …и все-таки ты не окончен. Привести в стабильность такое количество имплантатов просто невозможно.
Осознав, что поиски напрасны: помощникам вряд ли дадут доступ к чему-то важному, подопытный раскопал в обломках более-менее уцелевшее кресло и, поставив его напротив доктора, удобно расположился в нем, давая понять, что разговор будет долгим.
— Давай договоримся? Я даю тебе доступ ко всем данным, находящимся в консоли моего кабинета, и скажу код от ящика со снаряжением, подготовленным для показательного выступления перед нашими спонсорами, а ты разрешишь мне сбежать и взорвешь базу. Взрывчатка в оружейной. Спасательных капсул хватит на нас двоих, и больше мы никогда не встретимся, обещаю.
— Интересное предложение, — голос у подопытного был низкий и слегка охрипший, как у оперного певца, давно закончившего свою карьеру. — Ладно, согласен, говори коды доступа, и я подумаю, отпустить тебя или нет.
— А где гарантии? Ты можешь убить меня, как только…
— Док, вы не в том положении, чтобы требовать гарантии, — сказал человек, махнув рукой. — Но я могу дать вам слово, что я оставлю вас в живых.
Секунду поколебавшись, Харт назвал коды и способы обхода защитных систем.
— Теперь ваша очередь, — сдавленно проворчал доктор, протянув руку человеку, чтобы он помог встать.
Подопытный поднялся со стула, нашел глазами длинный металлический прут в груде обломков и, вытащив его оттуда, направился к доктору. Харт понял, что его обманули, и, вскрикнув, попытался отползти.
— А как же договоренность?!
— Ну я же обещал оставить вас в живых, — «взбунтовавшийся эксперимент» пробил прутом, вокруг которого в момент удара вспыхнуло красное сияние, железный пол рядом с ногой доктора и, загнув прут дугой, другой его конец также вбил в пол, надежно зафиксировав ногу доктора чуть выше колена.
— Ты все равно умрешь! Ты не стабилен! Не закончен!
Под крики доктора подопытный отправился в кабинет.

***

В течение двух лет меня держали на этой базе. Время пролетело незаметно: либо меня восстанавливали после экспериментов, либо, если эксперимент проходил успешно, вводили в искусственную кому, и каждый раз я просыпался с дополнительным высокотехнологичным имплантатом, разработанным доктором Хартом. Эксперименты, как их называл сам доктор, были на самом деле испытаниями, причем не меня, а технологий во мне. Меня же он никогда не жалел. Поначалу я думал, что мы с доком приятели, по крайней мере, он вел себя со мной любезно, хоть мы и не встречались с ним лично до того момента на смотровой площадке. Обычно, просыпаясь в своей комнате, если её можно так назвать, я слышал голос дока из динамиков, вмонтированных в стены, требующий отойти от двери к противоположной стене. Далее заходили двое охранников-саларианцев с абсолютно заурядной и нисколько не выразительной внешностью, нужных скорее для устрашения, нежели для предотвращения угрозы жизни персонала, так как чипы блокировки биотики, разработанные все тем же «заботливым» доктором, которые невозможно деактивировать никаким образом, кроме как из кабинета Харта, вживлялись подопытным сразу по прибытию.

С этим конвоем я выходил в коридоры базы. Сама научно-исследовательская космическая станция «Оперон», именуемая для большей конспирации научной базой, парила в космическом пространстве недалеко от системы Феникс в скоплении Ро Аргоса. По виду она напоминала гигантские песочные часы, окольцованные в тонкой части спиралью. В одной части этих «часов» обитало большинство жителей станции. От тонкой части к утолщению были своеобразно устроенные этажи, называемые уровнями. Попасть на какой-либо из этажей можно было только по коридорам, протянувшимся по краям станции. Всего уровней было три, и у каждого имелись определенные ограничения доступа. На первый уровень, находящийся ближе всего к середине станции, имели доступ почти все сотрудники. Там находились камеры с неопасными подопытными и жилые комнаты для охраны. На втором уровне были только подопытные, и доступ туда имели инженеры, охрана и ученые, за которыми были закреплены определенные «пациенты». На третьем уровне жили несколько важных подопытных. Доступ туда давал лично доктор Харт. Другое крыло базы было оборудовано по такому же принципу, но вместо так называемых уровней здесь были оружейная комната, медицинская лаборатория, кабинет Харта, моя комната и огромный зал. Надо обязательно сказать пару слов про этот зал. Он был похож на исполинский полый куб с железными боковыми стенами, а пол и дальняя от двери стена облицованы двухметровой плиткой. Доктор вместе с отобранными лично им инженерами оборудовали в этом зале все приспособления, пришедшие им в голову, от конвейера для постройки ботов под полом до корабельного плазменного орудия. Благодаря этой плазменной пушке я и смог устроить побег. А помог мне в этом психолог — единственное существо на этой станции, решившее помочь мне, несмотря ни на что…

***

— Поднимайтесь, 037. Сегодня у вас много дел, — доктор старался поддерживать официальный тон в общении. — Охрана проводит вас на обязательную проверку психо-эмоционального состояния, а после на контрольный эксперимент. Встаньте к стене напротив двери.
Пришлось подчиниться; если откажешься, то могут электронным импульсом ударить, и все равно в итоге окажешься в кабинете психолога. В комнату вошли два амбала-крогана с крупнокалиберными винтовками наперевес. Вполне обоснованно после той сцены, которую я устроил несколько дней… или недель назад.
— За мной, ящерицы, — нарочито бодро крикнул я, за что и поплатился, получив тычок прикладом между лопаток: охране разрешались некоторые вольности с подопытными.

В кабинете психолога — профессора Илгола — всегда царил полумрак. Обстановка была скудная: кресло пациента, напротив стул доктора и между ними небольшой зеркальный столик. Профессор уже восседал на рабочем месте.
— Проходите, 037, чем быстрее начнем, тем быстрее обед, — обычно спокойный и внимательный профессор был напряжен. Бегающие глаза и дергающееся колено выдавали волнение. Я удобно и как можно более непринужденно устроился в кресле напротив.
— Я задам стандартные вопросы, а вы в свою очередь должны кратко на них отвечать. Как вы относитесь к саларианцам?
— За все время они мне поднадоели.
— Как вы относитесь к особям вашей расы?
— Обожаю их. Хотя бы за то, что никогда не видел.
— Как вы относитесь к доктору Харту?
— Моральный урод.
Профессор что-то отмечал на голографическом планшете и как-то странно поглядывал в мою сторону. Казалось, что он хочет сказать мне важную вещь, но боится камер наблюдения. Странно, обычно он спрашивал про мое общее состояние и слушал мои жалобы по несколько часов, но сейчас молча продолжал косится на меня.
— А что вы все время пишите? — решил я как-то выйти из нелепой ситуации.
— Можете взглянуть, в этом ничего конфиденциального нет, — сказал профессор, протягивая мне планшет.
Взяв планшет, я увидел множество текстов психологического содержания, но еще мой взгляд зацепился за фотографию, подоткнутую под краешек проектирующей рамки планшета. На ней была изображена саларианка с обширными формами, а еще надпись «Забери фото». Я взял фотографию и спросил у профессора, поворачивая фотографию к нему:
— Ваша дочь?
— Нет, одна девушка, с которой мы встретились на Иллиуме. Если хотите, можете забрать.
Я согласился. Профессор отпустил меня, не задавая обычных вопросов про самочувствие.

Охрана проводила меня в мою комнату, где мне предстояло лечь на медицинский лежак, проверяющий общее физическое здоровье. Проделав все это, я сел на лежаке и посмотрел на обратную сторону фото. Там было написано мелким, но, что немаловажно, разборчивым почерком про систему кабелей, проходящей в зале рядом со смотровой площадкой, про центр аварийной системы, который при достаточном ущербе заблокирует все двери на станции и включит нейтронную очистку, если посчитает нужным. Также там было написано про некоторые свойства биотики сдерживать сгустки плазмы, если биотик оставляет её в движении, и про чипы блокировки, которые можно включить только с площадки и из кабинета доктора.

Доктор не дал мне поразмышлять над прочитанным и сразу заставил с помощью охраны отправиться в зал. В зал зашел только я, охрана осталась снаружи у дверей.
— Деактивировать чип, — послышался приказ доктора через динамики.
Я почувствовал легкое покалывание во всем теле и резкий прилив сил. Вокруг меня начало разливаться мягкое красноватое свечение — побочный эффект большого количества имплантатов.
— Начать зарядку плазменного оружия.
В дальней стене отъехали в сторону четыре плиты по центру, и на их место выкатился рогатый ствол.
— Подопытный готов?
— Готов! — крикнул я что есть силы.
— Выстрел!
Ствол заморгал переливчатой радугой и, набрав колоссальный заряд энергии, выплюнул его в виде плазменной капли. Времени на размышление не было, поэтому пришлось действовать интуитивно. Несколькими движениями рук я собрал биотическую энергию ближе к кистям и, крутанувшись вокруг своей оси, постарался поймать плазму в барьер. Руки резко дернуло, а приданное вращение продолжилось уже независимо от меня. Ощущения были как при катании на карусели, хоть я сам не катался на них, но мне кажется, что состояния схожи. Краем глаза я постарался наметить место, где приблизительно должна быть смотровая рубка, и метнул плазму, убрав барьер с её пути. В начале высвободилась кинетическая энергия снаряда, пробивая листы железа на своем пути, затем энергия взрыва разметала все в смотровой рубке так, что обломки вылетели в зал, заставив меня выставить барьер. Последней была электрическая волна, невидимой смертью прошедшая по ближайшим устройствам. Попал несколько ниже, чем рассчитывал. Не тратя попусту время, я выломал дверь волной разрушительной биотики, как можно быстрее разобравшись с кроганами, разлетевшимися в разные стороны, подобрал одну из винтовок и рванул в сторону кабинета доктора.

Не останавливаясь, я пробежал мимо кабинета профессора Илгола, хотя через щель в двери медленно вытекала зеленоватая жидкость. После я пробежал свою комнату, так никого и не встретив на своем пути. Но, выбежав в прямой коридор, заканчивающийся дверью в кабинет, я увидел небольшую кучку жавшихся друг к другу охранников и за их отважными спинами инженеров, пытавшихся открыть дверь. Охрану набирали чаще из наемников, которые были простым пушечным мясом, последний раз бравшим в руки оружие, когда играли в детстве в войнушку. От них не следовало ждать тактического боя или меткой стрельбы, но в узких коридорах базы они все же могли создать проблемы, причем не только для меня. Меня же в промежутках между опытами инструкторы тренировали обращаться с биотикой и огнестрельным оружием. Всего их было девять. Выставив непроницаемый биотический блок, я, как учили, сделал небольшую бойницу на уровне пояса и, опустившись на колено для устойчивости, начал стрелять короткими очередями. Единственный термозаряд перегрелся достаточно быстро, поэтому пришлось переходить в ближний бой. Шестеро оставшихся охранников, видимо, тоже пришли к такому выводу, поэтому один бросился в мою сторону с воинственным криком. Толкнув биотикой охрану, я снял барьер и кинул винтовку в ближайшего балбеса. Дальше все происходило слишком быстро, чтобы отложиться у меня в памяти. Прыжком я оказался в толпе охранников и сразу пробил с правой тому, кто стоял передо мной. Выдернув у него из рук винтовку и взяв за ствол, разворачиваясь, махнул ею, как дубинкой, надеясь зацепить побольше гадов. Двое упали навзничь, не успев увернуться. Оставшиеся охранники бросились бежать, но я не собирался оставлять кого-то в живых, поэтому, создав сингулярность в центре коридора, несколькими очередями закончил этот бой. Добив контрольными выстрелами лежащих охранников, я наконец обратил внимание на инженеров, которые, как оказалось, считали, что им слишком мало платят для такого, поэтому сидели по разным углам. Их пришлось отпустить. Охрана еще могла перегруппироваться, собраться с мыслями и дать отпор, но инженеры не могли себя защитить. Поняв, что дверь, массивную, железную, вероятно оборудованную системами безопасности, мне самому не открыть, я принял решение вернуться в смотровую рубку, чтобы найти коды доступа.

***

Открыть кабинет Харта оказалось нетрудно. Обстановка многое говорила о докторе: пол под ногами выглядел так, словно даже смотреть на него было дорогим удовольствием, в центре стоял величественный овальный стол с задвинутым креслом. Дальняя стена была панорамным окном, открывающим потрясающие виды на космические дали. Подойдя ближе к столу, я понял, что это голографический проектор. Включив его и введя коды, данные Хартом, на появившейся клавиатуре, я вздрогнул от громкого голоса искусственного интеллекта:
— Здравствуйте, доктор Харт.
— Деактивируй чипы блокировки, — неуверенно промямлил я и через некоторое время добавил: — Насовсем.
— Программа самоуничтожения блокирующих устройств включена.
— Стой! Я передумал!
— Отмена программы самоуничтожения.
— Можно их выключить, не нанося вред ценному биологическому материалу? — все еще пытаясь перевести дух, спросил я.
— Удаление программного обеспечения с устройств блокировки.
— Отлично, а теперь открой мои последние документы.