Диверсант. Глава 24

24. НАКИПЕЛО

Кайден Аленко, майор Альянса, герой войны с гетами и второй Спектр среди людей, сидел на смотровой палубе, устало откинувшись на диване, и пил очередную порцию дешевого бренди, который подогнал ему злой гений выпивки Джеймс Вега. Первая бутылка закончилась поразительно быстро, и лейтенант быстренько сбегал за второй. Оставалось только гадать, где он их прячет.
Вторая бутылка исчезала уже медленнее, и в конце концов Вега, забабахав последний тост, решил пойти отоспаться.

Сумасшедшие события последних часов к этому как раз располагали. Кайден было тоже хотел пойти в каюту и прилечь, но все никак не мог встать. И не потому что напился — хотя, безусловно, он напился — а потому что просто не мог собраться с силами и сделать это первое движение.

Он осушил стакан резким движением и поставил его на столик. Если дело так и дальше пойдет, то в скором времени Шепард, этот безгрешный суровый герой Галактики и всей Вселенной, найдет его тут на полу в ужасном состоянии, неподобающем хорошему солдату Альянса.

Но, честно говоря, сегодня — точнее, именно сейчас — Аленко было на это плевать. Как плевать и на то, что вот уже три часа экипаж «Нормандии» разгребает образовавшиеся от боев завалы, убирает трупы и смывает кровь с пола.

Он хотел тоже помочь в этом тяжелом деле, но, едва вышел из лифта на третьей палубе и увидел мемориал памяти всем жертвам на этом корабле, решил, что сегодня обойдутся без него. Связался с Вегой и предложил ему притащить в смотровую что-нибудь покрепче. Тот был явно не против.

И вот результат: достойный представитель Альянса сидит в одиночестве и пьет контрафактный бренди, как какой-нибудь батарианский пират в системах Терминус.

Но Кайден чувствовал себя крайне паршиво. Такая степень паршивости давно его не посещала. Ни после тяжелой миссии по поиску гребаных Левиафанов, финальную часть которой, заключающуюся в геройском погружении Шепарда под воду, он пропустил, поскольку хотел воспользоваться отсутствием коммандера на борту и поговорить с арестованной, ни после атаки «Цербера» на Цитадель, ни даже после гибели его друга Эшли Уильямс, вина за чью смерть он полностью возложил на собственные плечи.

Такая степень паршивости посещала его лишь однажды и тоже была связана с сердечными неудачами, как и в этот раз.

Однажды девушка, ради которой он совершил непреднамеренное убийство, поняла, что «они не пара». Возможно, она испугалась его, а может, просто нашла другого. Но это стало настоящим ударом, последствия которого Кайден ощущал несколько лет подряд, не позволяя себе влюбляться и вообще заводить серьезные отношения.

А шансы были. И не раз. На его пути часто попадались хорошие женщины, а он был хорошим парнем, этакой широкой спиной, за которой можно было спрятаться, если нужно. И он мечтал-таки о семье, спокойной жизни в собственном доме, например, в Техасе, где он будет пасти коров в шляпе ковбоя и разъезжать по окрестностям на лошади, словно шериф из вестернов.

Но что-то каждый раз не срасталось. Наверное, он и не сильно к этому стремился, не в силах забыть то далекое расставание с первой любовью. Со временем рана зарубцевалась. События последних лет со стопроцентной ясностью показали ему, что упускать своих шансов никогда не стоит. Кто знает, может, уже завтра начнется вторжение Жнецов, и тебя превратят в космическую пыль?

И вот он сдался в сердечный плен снова. Однако мог ли он предположить, что очаровательная докторша в один момент превратится в оперативника столь ненавистной организации «Цербер», который перерезает глотки так, как люди готовят себе завтрак — с легкостью и не задумываясь?

Поэтому когда Кайден увидел мемориал памяти на третьей палубе, он со злостью подумал, что там нужно выбить и имя Далем Латвил, потому что она — и Аленко понял это яснее некуда — мертва. Осталось только ее похоронить в своей памяти.

Он не был уверен, что новое обличье этой женщины ему нравится. Черт, конечно нет! Он никогда не считал, что женщина должна уметь сражаться, убивать или обманывать — в этом плане он был немного старомоден, считая это мужской привилегией.
И вот она, в которую он, говоря просто, втюрился по уши, совсем не нуждается ни в чьей защите и явно предпочитает себе подобных: ей-богу, у них с Шепардом гораздо больше общего, нежели последнему нравится думать!

Снова разозлившись на свои мысли, Кайден налил себе еще бренди и выпил залпом. Потом понял, что этот стакан, возможно, был лишним.

Его немного повело. Хотя зачем врать — много.
Он понял, что пора завязывать. Но почему-то еще просидел около получаса и еще три раза опустошил свой стакан.

Наконец, приняв какое-то решение, он медленно, стараясь не качаться, пошел в медицинский отсек.

Питание «Нормандии» было восстановлено, последствия боя уже убраны. Правда, на стенах то тут, то там обязательно попадались следы от выстрелов, но со временем и их уберут, заменив переборки. Только новые имена появятся на мемориале и будут напоминать, что случилось. Да новая запись в бортовом журнале.

— Кайден, неужто ты выпил лишнего? — увидев его, Гаррус, который проходил мимо, ехидно улыбнулся. — Но тогда завтра я буду ждать дождя в вакууме.

Аленко, сделав жест рукой, означавший «со всеми бывает», кое-как добрался до медицинского отсека. Двери до сих пор никто не удосужился починить, да и не сильно надо было: бортового врача все равно у «Нормандии» не было. А кому не повезло подхватить пулю или просто царапину, как произошло с ним в храме Ардат-Якши, тот пусть терпит и уповает на милость коммандера.

Нырнув внутрь медицинского отсека, Кайден огляделся. За несколько часов до нападения ликвидаторов — или как их там — женщина, чьего настоящего имени он по-прежнему не знал, рекомендовала ему заглянуть в морозильную камеру, найти какой-то сверток. Майор и собирался это сделать. Но в суматохе отложил на потом, поскольку с Деспойны вернулся Шепард и вид у него, надо заметить, был ужасный. А то и понятно: глубоководное погружение и «разговор» с гребаным Левиафаном никому не пошел бы на пользу. Кайден потратил свободное время на чтение отчета и планирование дальнейших операций в командном центре, так что не заметил, как прошло несколько часов.

А потом вырубился свет, отключилась СУЗИ, и он решил, что это дело рук диверсанта. Сейчас с ИИ корабля все было в порядке, но в первые полчаса вся команда слышала в знакомом механическом голосе незнакомые нотки напряжения. Даже синтетический разум понял, что был «мертв».

Кайден взял свой фонарик и принялся рыться в морозильной камере. Но кроме льда он там ничего не обнаружил.
Выругавшись, он закинул свой фонарик подальше и решил, что, вернувшись на смотровую палубу, допьет всю бутылку.

***

Через два часа, когда бутылка была полностью опустошена, Кайден Аленко, кое-как поднявшись с дивана, зашагал в каюту коммандера. Скорее всего, Шепард спал, но сейчас майора это абсолютно не волновало. В таком состоянии его вообще мало что волновало. Кроме одного.

Встав перед дверью, он нажал кнопку вызова, но, даже не подождав и пяти секунд, принялся дубасить по ней кулаком.
Дверь тут же открылась, и Кайден буквально ввалился в каюту, заметив, что Шепард совсем не спал, а читал какие-то отчеты за своим столом. Весь такой выбритый, напомаженный, в чистенькой форме.

Чувствуя собственную ничтожность, Аленко проигнорировал «Что за…» своего командира, уселся на диван и откинулся. Шепард, оценив его состояние, отложил датапад.

— Аленко, — сухо сказал он. — Какого хрена ты в таком жалком виде?

Кайден вскинул руку, приказывая своему другу помолчать.

— Не так громко… пожалуйста. Не стал дожидаться, когда ты найдешь меня… на полу в смотровой. И сам пришел. Я не на дежурстве, так что не зачем выкидывать меня в вакуум — это же твоя любимая угроза?

Прыснув от смеха, Кайден некоторое время не мог успокоиться. Потом с блаженным чувством того, что ему сейчас все дозволено, поставил пустую бутылку, которую принес с собой, на стол.

— Это Вега, — сказал он. — То есть… не бутылка — это Вега. А Вега принес мне бутылку. Две, если точнее. Я выпил очень много… Выкинешь меня в космос завтра, договорились?

Поняв, что разговаривать сейчас с другом о серьезных вещах не получится, коммандер вздохнул.

— Что с тобой происходит, Кайден? — произнес он с укором. — «Нормандия» только что пережила атаку «Цербера», двенадцать членов экипажа убиты, их тела еще даже не упакованы в мешки, а ты устраиваешь тут балаган вместо того, чтобы приводить все в порядок.

Кайден почувствовал с огорчением, что его улыбка на лице погасла. Он постарался снова натянуть ее, но не вышло. Очевидно, Шепард сказал то, что не могло вызвать даже натянутую улыбку. Проклятый Арни!

— Я не могу… ничего привести в порядок, — икнув, протянул майор, — потому что как я могу привести все в порядок… если в моей голове все совсем не в порядке? Там сплошной хаос!
— Тебе нужно отоспаться. Завтра поговорим, — Шепард встал и подошел к другу, чтобы поднять его и отвести в его каюту. Но тот, всплеснув руками, оттолкнул коммандера и вдруг разозлился.
— Хватит командовать, ты… чертов герой! Я прекрасно понимаю, что говорю… И не надо мне спать! Иначе завтра я забуду все то… что хочу сказать!
Шепард, выругавшись, сел обратно и недовольно скрестил руки.
— Выкладывай. А потом я тебя вышвырну…
— Да-да, в вакуум!
— …из своей каюты, — закончил коммандер. — А теперь начинай уже. У меня еще много дел.
— Ну конечно, у великого и непобедимого Шепарда очень много дел! Покормить медузу, к примеру? — Кайден где-то глубоко внутри понимал, что несет полную чушь, но был не в силах остановиться. Ему было необычайно хорошо говорить о том, что накипело. — Или, может, почистить ботинки? Хотя нет, почему бы тебе не внести эти дела в свой список… между… ик… между розыском гребаного Левиафана, толку от которого оказалось, как от трусов волуса, и, скажем… обдумыванием новых фактов, связанных… с нашей милой очаровательной гостьей? Или ты слишком занят чисткой ботинок, что не придаешь… никакого значения этим фактам? А, Шепард?

Кайден с удовольствием заметил, что лицо коммандера потемнело от еле сдерживаемой ярости.

— Так и знал, что ты начнешь говорить об этом, — заметил Джон.
— А кто еще, если не я? — спросил тот. — Все до чертиков боятся даже намекнуть великому герою Галактики о ней!
— Хватит так меня называть.
— Почему нет? Ведь это правда: великий… и почти святой Шепард, которому прощают все его ошибки! Который, — Кайдена просто прорвало, — может украсть корабль прямо из-под носа Совета — и ничего ему за это не будет! Или на выходных поработать на террористическую организацию! И хрен кто его отдаст под трибунал! Домашний арест в комфортных условиях с головизором и душем — ужасное наказание! Герой даже умудрился сдохнуть, но не тут-то было: его попросту… воскресили! Нет, Шепард, это слишком круто, чтобы не сказать об этом!
— К чему ты клонишь, Аленко? — процедил сквозь зубы тот.
— К тому, что, несмотря на все твои ошибки… и грехи, и просчеты, и на огромную кучу дерьма из твоих недостатков, тебе все прощают! И самое главное… ты сам все себе прощаешь, как будто так и надо!
— Что за бред? — Шепард явно еле сдерживался. А Кайден наслаждался тем обстоятельством, что правда-матка из его пьяных уст задела коммандера за живое, пусть он и делал вид, будто это не так. — Ты не можешь знать, как нелегко мне все дается!
— А другим дается легче, по-твоему? Да у каждого из нас куча своих проблем… и своя куча дерьма, из которой надо выбираться. Чем твоя куча лучше?

Кажется, Кайден незаметно для себя самого отошел от главного и заговорил о кучах. Он, скорчив физиономию, чтобы вспомнить, с чего начал, произнес:
— Я о том говорю, что… у тебя у самого рыльце в пушку. Так как ты можешь строить такую рожу, будто не делал ничего плохого в своей жизни? Как ты можешь обвинять ее в том, что она работала — а уже и дураку явно… ик… что она работала, а не работает — на «Цербер», если чуть меньше года назад, твою мать, сам работал на Призрака?! И как можешь игнорировать гребаные факты? Она спасла твою шкуру! Она спасла твою команду! Разве этого недостаточно, чтобы хотя бы поговорить с ней… вместо того, чтобы делать эту рожу!
— Ну хватит, — строго оборвал его Шепард. — Выметайся из моей каюты, или я тебя вышвырну как щенка!

Аленко демонстративно развалился на диване и даже закинул ногу на стол. Потом, правда, убрал, так как коммандер чуть было не привстал, чтобы выполнить свою угрозу.

— Еще пять минут правды, — примирительно пробормотал Кайден и указал на бутылку. — Чтобы прийти сюда, мне потребовалось здорово надраться — а это для меня редкость. Так что… будь добр, коммандер, выслушай весь мой бред, если, конечно, правда глаза не режет…
— Хорошо, Аленко, — Шепард сменил гнев на милость. — Почему ты решил, что все произошедшее — не очередная ее авантюра, чтобы снова вызвать наше доверие?
— На кой черт?.. Ее пару раз едва не прикончили — думаешь, это было заранее спланировано? Нет, это невозможно. Я там был, я знаю. Призрак хотел убить ее. А это значит, что он боится того, что она может сказать. И скажет… если герой Галактики соизволит спустить свою задницу и поговорить с ней. Это… ик… ее слова, кстати. Она просила об этом. Но я не успел сообщить, поскольку у тебя был больной вид после этого гребаного Левиафана!
— Ты говорил с ней?
— Да. Она сказала, что все расскажет. И сказала, чтоб я проверил морозильную камеру в медотсеке.
— Зачем? — напрягся Шепард.
— Вот я и пошел проверить. Но ни хрена там не обнаружил. И пошел допивать свою бутылку, решив, что она мне опять солгала…
— И?

Кайден покачал головой.

— А потом я подумал, что с тех пор… как ее поймали, прошла уже неделя. И уборочный дрон уже должен был очистить камеру от хлама. И пошел в правый грузовой трюм, где формируются мусорные кубы… Вскрыл механизм… Я знаю пару трюков…
— Кайден, к делу, — напомнил Джон, кажется, заинтересовавшись.
— Пришлось испачкать руки и порыться в мусоре, — говоря об этом, Аленко сам почувствовал, как посерьезнел и немного — совсем чуток — протрезвел. — И нашел вот это.

Он извлек из кармана своего кителя маленький сверток и положил его на стол.

— Что это? — спросил Шепард.
— Сам взгляни.

Коммандер так и сделал. Развернул платок и, увидев содержимое, тихо выругался.

— Это чертов палец, Шеп… Шепард! — во рту Кайдена пересохло и он, потянувшись за бутылкой, осушил последние глотки. — Фаланга маленького детского пальца, уже изрядно посиневшая. Ты понимаешь, что это значит?

К удовлетворению майора, коммандер помрачнел. Но ничего не ответил.

— Это значит, мать твою, — не удержался Кайден, — что она сказала правду. Призрак угрожает ее дочери. А в подтверждение прислал, очевидно, посылку… Итак, коммандер, что ты теперь будешь делать?

Тот, еще раз угрюмо осмотрев содержимое, снова закрыл платок. Но не нашелся, что ответить. И Аленко победно поднялся.

— Вот теперь я пойду спать! А ты пошевели мозгами, герой Галактики! Если у тебя они находятся не только в твоем чл…
— Достаточно, майор, — резко и официально оборвал его Шепард. — Можете быть свободны.
— Слушаюсь и повинуюсь, о великий джинн, — Аленко изобразил что-то вроде поклона и, по-прежнему качаясь, вышел из каюты.

Он был чертовски рад, что высказался. Это было просто ему необходимо. Теперь пусть безгрешный и непобедимый коммандер Шепард попробует привести свою голову в порядок.

Кайден надеялся, что он хотя бы немного помог женщине, которая, на его взгляд, заслужила помощь.