Диверсант. Глава 14

14. МАСОНЫ

«Нормандия» приходила в себя после столь грандиозных событий прошедшего на Тучанке дня. Оживление, воцарившееся на короткое время из-за приготовлений к отлету, постепенно сошло на нет, уступив место привычному ожиданию следующего пункта назначения.
Джокер взял курс на ретранслятор, чтобы потом вернуться на Цитадель. После напряженных событий прошедших недель, связанных с проблемой генофага, экипажу была просто необходима увольнительная.

После возвращения с Тучанки у Хейс не было времени, чтобы переварить и проанализировать ее неожиданный разговор с коммандером.
В пляске с Тварями — так, оказывается, прозвали модифицированное Жнецами существо из смеси крогана и турианца — лейтенант Джеймс Вега получил серьезное ранение в ногу, уже в другую, и теперь ругался на чем свет стоит, проклиная свою невезучесть. Это ж надо было только вылечить одну, чтобы схлопотать ранение уже в другую! И гораздо более серьезное.

Хейс потребовались все ее медицинские познания и сноровка, чтобы остановить ему кровь и вытащить пулю. Это проклятая Латвил получила медицинский диплом, не она. Но, слава богу, в прошлом женщина уже сталкивалась с такими ранениями, поэтому могла с видом профессионализма разобраться и с ранением Веги. Обработав рану, Хейс сочувственно заявила, что пока вынуждена запретить ему участвовать в миссиях, и это, разумеется, вызвало бурный поток возражений в стиле «я сам принимаю решения» и «я прекрасно себя чувствую, док». Ее спокойные аргументы Вега отклонял одно за другим, пока Шепард, также присутствовавший в медотсеке в ожидании своей очереди, не рявкнул на него и не велел идти отдыхать.
— Доктор знает, что говорит, Джеймс, — произнес коммандер. На что тот пробормотал:
— Тогда и вам, коммандер, нужен отпуск. С вашим-то плечом.
И, недовольно бурча под нос, заковылял к выходу.

Если честно, Хейс надеялась, что Вега ненадолго задержится. Не то чтобы она была смущена необходимостью зашивать рану Шепарду — она все-таки не шестнадцатилетняя школьница, — но она еще не придумала, как теперь себя с ним вести. То, что случилось на Тучанке, перевернуло ее представление о роли коммандера в войне со Жнецами. Если сначала она полагала, что он просто человек, которому часто везет и который является всего лишь свидетелем бурной реки галактических событий, то сейчас вдруг осознала, что он не наблюдает, а определяет эти события. Ее задание было провальным с самого начала. Призрак не понял одного: Шепардом невозможно манипулировать. Он все равно сделает так, как посчитает правильным и лучшим для достижения главной цели — победы над Жнецами. Он не просто хочет сделать все возможное, он действительно это делает, даже не задумываясь о том, насколько это реально. Он своего рода безумец. И чтобы победить в этой войне, Шепард должен быть самим собой, должен совершать безумные поступки.

— Далем… Вы займетесь моим плечом? Я чертовски устал.
Хейс даже не поняла сначала, что он назвал ее по имени, как она и попросила на Тучанке. Не заметила она и то, что задумалась.
Коротко кивнув, она достала из шкафчика чистые инструменты, все еще задаваясь вопросом, как себя вести. Но тут вдруг раздался голос Джокера:
— Коммандер, поступил входящий видеосигнал от адмирала Хакета с пометкой «срочно».
— Сейчас буду, — Шепард тут же поднялся. Он снял свою броню лишь наполовину, обнажив обтянутый черной футболкой торс и зияющую рану на плече от острых когтей, поэтому, захватив снятые элементы, направился к выходу.
Хейс остановила его удивленным возгласом:
— Коммандер, как же ваше плечо?
— Некогда. Это всего лишь царапины, я сам обработаю их гелем, — и вышел, снова превратившись в привычного Шепарда.
Настаивать Хейс не стала, тем более что рана от когтей зверюг действительно не была серьезной. Отверстие от пули, подхваченной в предыдущих миссиях, не было задето, находясь выше.

При воспоминании о саларианце Мордине Солусе Хейс даже взгрустнула. Она снова могла распоряжаться медотсеком в полной мере, и никто ей не мешал. Несмотря на то, что еще недавно она разрабатывала план по устранению Мордина как решению проблемы с генофагом, она не могла не отдать этому смелому саларианцу должное и не признать, что его жертва была достойной.

И вообще с Тучанки все изменилось. Мало того, что Хейс осознала печальный факт заведомого провала своего задания, так теперь она и сама не видела в нем никакого смысла. Чего добивался Призрак? Он с самого начала сказал, что агент проекта «Оса» — лишь его страховка, но от чего? От своих собственных неудач? А что, если завтра поступит приказ от Призрака устранить коммандера? Разве теперь Хейс может быть уверенной, что выполнит его?

И все-таки она должна. Это цена, которую она готова заплатить за жизнь своей дочери. Просто теперь нужно выбрать другую тактику: сконцентрировать все внимание на том, чтобы восстановить сигнал маячка и узнать местоположение базы «Цербера». Как только она этого добьется, сможет нанять «Синие светила» и попытаться освободить Лину, как планировала изначально…

Но теперь женщина сильно сомневалась, что «Синим светилам» под силу разгромить базу «Цербера» или же просто провести спасательно-диверсионную операцию. Во всей Галактике только Шепард мог это сделать, и Хейс даже посетила сумасбродная мысль пойти и все ему рассказать. Полный абсурд!

Нет, так дело не пойдет. Неужели она решила, будто он поверит ее словам? Она вдруг представила ситуацию: вот она выкладывает Шепарду всю правду, мол, я не Далем Латвил, а Хестром Криз, диверсант «Цербера», засланная, чтобы строить козни и диверсии, а, возможно, и прикончить коммандера, если на то будет воля Всемогущего Призрака. Но я передумала, так что, коммандер, не могли бы вы мне помочь спасти мою дочь, которая по совместительству еще и дочь Призрака и находится неизвестно где?

И вправду абсурд.

Первое, что сделает Шепард, выложи она ему правду-матку на стол, — запрет ее на гауптвахте и начнет допрос. Да и с чего она решила, будто возможен другой вариант событий? С того, что он вдруг назвал ее по имени и подержался за ручку?
Нет, скорее всего, он просто не поверит ее словам. И, разумеется, не помчится, взмахнув геройским плащом, на спасение ее дочери неизвестно куда и неизвестно зачем.

Ей нужен был козырь, чтобы Шепард для начала хотя бы ее выслушал. Местонахождение секретной базы Призрака — чем не козырь?
Но чертов сигнал маяка был все еще поврежден. Или уже нет? Бол не пытался связаться с ней через экстранет, значит, у него еще нет результатов. Следовательно, она вынуждена пока прятаться под маской Далем Латвил и выполнять задание Призрака, пусть теперь ей это и кажется обреченной на неудачу миссией. Только лидер «Цербера» не должен об этом узнать.

Заперев дверь отсека, Криз вышла в сеть экстранет и просмотрела сводки новостей. Заголовок одной из них сразу бросился в глаза: «Любовница турианского генерала снова на сносях».

Вот и привет от «Цербера». Причем довольно срочный.

Хейс нужно было прочитать сообщение от Призрака. Ждать просто нельзя. Поэтому она вошла в сеть корабля и ввела код, который должен был активировать вирус «Кроатон». У нее было сорок секунд в запасе, чтобы ввести нужный алгоритм до того, как проникновение в систему могла обнаружить СУЗИ.

Но с памятью у диверсанта никогда не было проблем — публикации Латвил об аморальности генофага не в счет, — так что Хейс справилась и за пятнадцать. «Кроатон» получил команду и тут же ее выполнил. Сейчас в инженерном отсеке должен был случиться кратковременный сброс давления в ядре, что, в принципе, не было опасно, только неприятно. СУЗИ устремит все свое внимание на эту проблему, а Хейс успеет тем временем вставить в консоль подкожный чип, должный преобразовать шифрованное сообщение «Цербера» в сводках новостей в бинарный код и вывести уже в текстовом виде на экран.

Что и случилось спустя три минуты. Сообщение было коротким: «ОСА-12. ЦИТАДЕЛЬ. НЕ ВМЕШИВАЙТЕСЬ. УСКОРЬТЕ ПЕРЕХОД НА ФАЗУ 4».

Очень интересно. Не вмешиваться во что конкретно? И что происходит на Цитадели?

Эти вопросы всерьез обеспокоили Хейс. Чтобы усмирить нетерпеливость Призрака, она набрала ответное сообщение: «ФАЗА 4 — ЗАВЕРШЕНА. ПЕРЕХОЖУ К ФАЗЕ 5».

Потом извлекла чип и снова спрятала его под кожу, даже не поморщившись. Когда-то она решила прибегнуть к такому способу хранения чипов и портативных коммуникаторов, чтобы всегда иметь в арьергарде способ связи с координатором «Цербера». Сначала это доставляло ей изрядные неудобства, так как извлечение было мучительным, а рана не хотела затягиваться, но в итоге она добилась своего и теперь могла безболезненно проделывать этот фокус.

Хейс снова активировала вирус и быстро ввела алгоритм, который заставит «Кроатон» подчистить следы ее пребывания в сети и снова войти в спящий режим. Потом откинулась в кресле и задумалась над своим ответным сообщением.

Можно ли сказать, что четвертая фаза — сближение — была завершена? Да, у коммандера возникла симпатия, это было видно невооруженным глазом. Да, он совсем недавно признался ей в том, в чем явно не собирался никому признаваться. Да, кажется, они стали ближе, но и только. Для перехода в следующую фазу — непосредственного физического контакта, без которого невозможно ни одно задание проекта «Осы» — у нее еще не было необходимых ресурсов. Например, времени. И возможности. И, вообще, с чего она решила, что коммандер готов перейти к физической близости?

Хотя, чего таить, мужчины были предсказуемы в этом плане. Им не нужны были особые причины, чтобы физически завладеть женщиной. И Хейс могла этим воспользоваться, вот только для чего? Чтобы перейти к фазе номер шесть? Шестая фаза была конечной и предполагала полное манипулирование Объектом. Иногда между последними тремя фазами проходили годы, пока не достигалось полное доверие, но Хейс была уверена, Призрак может ограничиться и манипулированием. И если ему понадобится устранить Шепарда, будет не так важно, какая из фаз достигнута — он просто потребует выполнения приказа.

Так что нужно пока придержать коней и потянуть время, чтобы получить козырь в этой игре. А для этого нужно было навестить хакера Бола на Цитадели. Но что значило «не вмешивайтесь»?

Хейс решила выяснить, связывался ли Джокер с Цитаделью. Она вышла из медотсека и зашагала к лифту, как вдруг наткнулась на Гарруса, турианского друга коммандера, с которым их связывало общее прошлое.
— Куда направляетесь, док? — спросил он, преградив ей путь и внимательно вглядываясь ей в лицо.
— Всего лишь к пилоту, — пожала плечами она и попыталась пройти дальше, но турианец снова преградил ей путь.
— В кабину пилота нужен доступ.
— Коммандер дал мне его, вы же слышали в челноке болтовню Джокера.
— Хм, — прозвучало нечто среднее между замешательством и подозрительностью.

У Хейс еще не было шанса пообщаться с турианцем лично, о чем она здорово жалела. Тот короткий эпизод, когда она взяла у него монтировку, не в счет.

Гаррус Вакариан постоянно пропадал на заданиях, они видели друг друга только мельком, и у Криз не было возможности понять, что он из себя представляет. Но ей определенно не понравился взгляд его прищуренных птичьих глаз. Не так давно она полагала, что Урднот Рекс учуял в ней фальшивку, но тот, преисполненный дел по созданию нового мира для кроганов, очевидно, позабыл про нее и свои подозрения. А вот теперь турианец, который до этого вообще не проявлял к ней никакого интереса, вдруг начал что-то вынюхивать? Что, если Рекс рассказал о своих подозрениях Гаррусу?

— Вы позволите мне пройти? — как можно спокойнее и безобиднее спросила она.
— Знаете, док, — вдруг начал он издалека, — я много времени провел на этом корабле и ни разу не видел в его системах столько ошибок и сбоев, сколько возникло после миссии по эвакуации курсантов академии. И вас.
Хейс печально покачала головой. Турианец о чем-то догадывался, а может, у него появились некоторые сомнения, и теперь он решил ее «прощупать» в надежде, что она выдаст себя, если есть что выдавать.
— Вы же знаете, почему, — понизила она голос. — Знаете, кем оказалась Родригез.
— Знаю. Однако я ни за что не поверю, что она была полевым агентом «Цербера». Я бы сам у нее спросил, но, увы, она так удачно покончила жизнь самоубийством.
Понятно. Турианец не просто «прощупывает» ее, он подозревает что-то конкретное.
— Не понимаю, к чему вы клоните, — Хейс приняла самый невинный вид. — Прошу вас, пропустите меня.
— После смерти кадета я разговаривал с караульным. Он сказал, что крепко спал. Но я знаю его лично — он не допускает таких ошибок. А еще он сказал, что во время ужина вы сидели рядом с ним, хотя обычно садитесь подле доктора Т'Сони. Он еще подумал тогда, что вы проявили к нему личный интерес. Но с тех пор вы ни разу не удосужились даже заговорить с ним.
— Я не понимаю все равно. Я даже не помню, к кому я садилась в тот вечер. Неужели вы делаете какие-то выводы на основании того, с кем я сидела рядом?
— Я пока не делаю выводов. Но я за вами наблюдаю, доктор, — голос турианца звучал спокойно, но в нем проскользнула пара многозначительных ноток.
Он позволил ей пройти и проводил внимательным взглядом.

Этого еще не хватало. Если турианец не остановится в своих подозрениях, у нее не будет иного выхода, кроме как избавиться от него. Но Хейс этого совсем не хотела, зная об их дружбе с Шепардом.

Так что ради себя самого, Гаррус, займись калибровкой.

***

Она поднялась в кабину к Джокеру и застала его за маневрированием. СУЗИ рядом не оказалось, о чем Хейс и спросила первым делом.
— Она в инженерном отсеке, — Джефф набрал что-то на консоли. — Сейчас увидите ретранслятор, и мы совершим прыжок. Голову на отсечение, вы еще никогда не встречали такого мастера по прыжкам, как я!
— Мы прыгнем в туманность Змеи? На Цитадель? — уточнила Хейс, решив на всякий случай пристегнуться.
Джокер проследил за ее действиями взглядом и покачал головой.
— Угу. Но вы можете не пристегиваться, я теперь дважды просчитываю транзитную массу, и ошибок больше не предвидится, — он поправил свою бейсболку. — Хотя о чем я говорю? Я же не был виноват в том дурацком сбое! Это все ваш кадет… Черт, я что-то не припомню, вы входите в тайный круг «масонов»?

Хейс улыбнулась. Интересно, как коммандер Шепард, привыкший к дисциплине на военном корабле, сумел смириться с таким пилотом, как Джефф Моро? Это могло значить только одно: Моро действительно был самым лучшим пилотом, поэтому-то и приходилось терпеть это его мальчишеское обаяние и фразочки, вроде «Пристегните ремни в туалете».

— Входим в ретранслятор, — по громкой связи объявил пилот экипажу. — Пристегните ремни в туалете!
Джокер был самим собой — Хейс это нравилось. У нее такой возможности не было.
— Внимание, — проговорил Джокер и направил «Нормандию» в яркий сгусток ретранслятора.

Корабль подхватило мгновенно, и все вокруг завибрировало. В ушах заложило, в глазах на секунды раздвоилось. Криз часто приходилось переживать это состояние вне пространства и времени, но она до сих пор не могла к нему привыкнуть. Такое чувство, что она выпадала из своей плоскости и становилась кем-то другим.

Внезапно все прекратилось. Фрегат завис где-то рядом — по космическим меркам, разумеется — с ретранслятором в туманности Змеи, а в иллюминаторе сверху появилась станция Цитадель.

— Альянс-контроль, я «Нормандия». Разрешите посадку, — проговорил Джокер в коммуникатор.
Но ответа не последовало. Хейс сразу же насторожилась, вспомнив сообщение от своего координатора.
— Альянс-контроль… — повторил Джокер, потом нахмурился. — Они что, заснули там? — он включил громкую связь. — Коммандер, тут небольшая проблемка.
— Хаск тебя дери, Джокер, — послышалось в передатчике не слишком радостное. Несомненно, коммандер рассчитывал пару часов отдохнуть. — Иду.

Шепард влетел в кабину спустя несколько минут. Он успел умыться и переодеться, надеть свою форму и, очевидно, сумел обработать рану на плече, поскольку двигал рукой если не уверенно, то нормально. Но все равно он выглядел так, будто несколько часов назад сражался с самим Жнецом на Тучанке.

Бросив на женщину короткий взгляд, как бы спрашивающий, что ей тут понадобилось, он подошел к пилоту.
— Что случилось?
— Цитадель не отвечает. Я уже несколько раз запросил разрешение на посадку, но в ответ ничего, — Джокер выглядел растерянным. — Альянс-контроль, я «Нормандия». Идем в док 1–4, район Закера. Разрешите посадку.
В подтверждение его слов ничего не произошло.
— У меня плохое предчувствие. Проверю аварийные каналы, — пробежав пальцами по консоли, пилот вдруг замешкался. — Коммандер, здесь сообщение от Тейна. Думаю, вы захотите его услышать.
И прежде чем Хейс сообразила, кто такой Тейн, из передатчика раздался низкий хриплый голос:
— Шепард, на Цитадель напали. Здесь везде войска «Цербера». Они контролируют доки.

Криз показалось, что она ослышалась. Какого черта? Так вот что значило «не вмешивайтесь»! Но как «Церберу» удалось захватить Цитадель? Это было слишком круто даже для них.

Диверсант была настолько поражена этой новостью, что прослушала остальные слова Тейна — она вспомнила, что это был дрелл, с которым коммандер отправился громить базу Коллекционеров — мимоходом. Он что-то говорил про Президиум, СБЦ и Кайдена Аленко.

Наконец коммандер ровным голосом приказал:
— Джокер, выводи нас из доков и подведи ближе к штабу СБЦ. Мы десантируемся на челноке.
Шепард развернулся и направился назад. Потом остановился рядом с Хейс.
— Оставайтесь на «Нормандии», Далем. Это приказ.
И зашагал дальше.