Горсть пыли. Глава 15. Ни жив, ни мертв

Трейнор ожидала его в помещении связи. Гаррус не стал спрашивать, как она узнала, что он придет сюда, а она не объяснила, но когда он зашел внутрь, Саманта уже находилась там, хмуро изучая что-то на экране планшета.

Ее встревоженное лицо разгладилось неестественно быстро, и хотя в глазах девушки и ее приподнятых бровях Гаррус видел множество вопросов (как она? как вы? с ней все будет в порядке? а с вами?), она не стала задавать их. Капелька милосердия с ее стороны. Он же был несоразмерно благодарен ей за это, пусть даже знал, что на эти и другие вопросы довольно скоро придется дать ответы. Но не сейчас, пока еще не сейчас.

— Ты не могла бы попросить их связаться с Лиарой? — спросил Гаррус негромко, но его голос все равно прозвучал резко. Он все продолжал прокручивать в голове события, только что имевшие место в медотсеке, и одного воспоминания о том, как Шепард сказала «Мне здесь не место», хватило, чтобы изменить его тон. Неохота даже думать, что Солана услышит в его субгармониках. — Мне бы очень хотелось поговорить с ней напрямую, — добавил он, взвешивая свою следующую просьбу. — И с моим отцом, если это будет не слишком сложно.

Не комментируя его пожелания, Трейнор достала из кармана питательный декстро-батончик и протянула Гаррусу. Даже то, как сморщилась кожа на его ладони, когда он сомкнул пальцы на предлагаемом предмете, раздражало Гарруса, усиливая головную боль, мучающую его еще с «Империи». Ему нужно поспать. Он уже не помнил, когда спал более двух часов подряд, а Чаквас в категорической манере отказала ему в очередной инъекции стимуляторов.

Пока Трейнор работала, переговариваясь с техниками на том конце линии связи, Гаррус снял алюминиевую фольгу с батончика и принялся медленно и тщательно пережевывать его, не ощущая вкуса. Только съев половину, он осознал, насколько голоден был. Он получил слишком много доз стимуляторов, а ведь эту ситуацию даже нельзя сравнить с его последним боем на Омеге в качестве Архангела. Тогда он видел все, что происходило вокруг, как на ладони. Сейчас же понимал, что видит лишь малую часть общей картины, и неизвестно, кто в данный момент мог планировать удар со спины.

Доев батончик, Гаррус уперся лбом в переборку и закрыл глаза. Если у него и были более безнадежные дела с меньшим количеством зацепок, то он не помнил их. Даже когда на каждом повороте в расследовании преступлений Сарена он спотыкался о бюрократизм и нехватку полномочий, у него по крайней мере было имя подозреваемого.

«А затем ты заполучил меня, — весело проговорила Шепард в его голове. — И с тех пор именно я делала за тебя всю грязную работу. Конечно же, это было до того, как одного взгляда на тебя оказывалось достаточно, чтобы заставить мое сердце биться чаще, а зрачки — расшириться. Какой бы ни была причина. — Она замолчала, и Гаррус уже решил, что продолжения не последует, когда она добавила абсолютно серьезным голосом: — Хотя мне больше нравилось, когда причиной была любовь, а не страх».

— Заткнись, — прошептал он как раз в тот момент, когда Трейнор отступила от пульта управления, и появилась сияющая фигура Хакета.

Саманта и на этот раз не задала никаких вопросов, однако по ее выражению Гаррус точно понял, что она его слышала.

— Спасибо, Трейнор, — сказал он. За еду, за связь с адмиралом. За то, что ни о чем не спрашиваешь. — Ты не могла бы собрать команду? У меня пока нет всех ответов, но они должны знать, что я делаю. Пусть ждут в комнате отдыха — я подозреваю, что некоторым захочется выпить.

Она кратко кивнула и вышла, а Гаррус повернулся к консоли.

— Вакариан, — поприветствовал его Хакет. На этот раз его фуражка отсутствовала, а седые волосы были всклокочены, и Гаррусу стало не по себе. — Мы ждем отчета уже несколько часов. Какого черта у вас там произошло?

Только сейчас до Гарруса дошло, что ему следовало заранее продумать этот момент, эти слова, потому что вопрос был неизбежным, и, разумеется, он требовал немедленного ответа.

Теперь же он понятия не имел, что сказать.

— Мы нашли ее, — начал он медленно, снова вспоминая ее «мне здесь не место» и лишенное узнавания лицо.

— Слава Богу...

— Она... была дискредитирована.

Как человек, привыкший к дурным вестям, Хакет лишь сцепил руки за спиной и склонил голову. Когда же Гаррус не предложил никакого объяснения, адмирал приподнял брови и спросил:
— Каким образом, Вакариан?

— Она нас не знает, сэр.

— Не знает вас, — повторил Хакет, и на этот раз всей его выдержки не хватило, чтобы скрыть то, как сильно это потрясло его. Плечи адмирала поникли, и он медленно покачал головой. — Вы на самом деле имеете в виду то, что говорите?

Гаррус глубоко вздохнул и попытался по возможности бесстрастно изложить имеющиеся у него факты — голые, холодные, простые факты:
— Доктор Чаквас все еще старается определить глубину ее амнезии. Кроме того, что бы ни случилось в последние моменты до взрыва, Шепард получила несколько физических травм. Доктор считает, что некоторые из... улучшений коммандера в ответе за ее невероятно медленное выздоровление — ведь прошло уже больше месяца.

«Не думай о сломанных ногах — снова — или о поврежденном позвоночнике. Не думай о свежих шрамах на ее лице или об ожогах на предплечьях, полученных, скорее всего, в попытке закрыться руками.

Не думай о пустоте ее глаз или словах «турианец заставляет меня нервничать».

— Но она жива, — сказал Хакет.

— Да.

— И она... Вы уверены, что это именно она?

Гаррус кивнул.

— Мы вернемся через несколько дней, и вы сможете убедиться сами...

— Нет, не вернетесь, — перебил его адмирал.

От неожиданности жвалы Гарруса разошлись в стороны.

— Вы хорошо обеспечены запасами, и «Нормандия» привычна к...

— Да вы, должно быть, шутите! — Гаррус с силой ударил кулаком по бедру, так что, даже несмотря на броню, ощутил боль. Лучше бы он не ел, потому что к горлу подступила тошнота. — Теперь вы откажетесь от нее, как от сломанной куклы?

— Это не...

— Вы можете убеждать себя, что она была хорошим солдатом, если это поможет вам крепче спать по ночам. Но множество хороших солдат сломалось бы под тяжестью ответственности, которую вы взвалили на нее, и вот как вы намерены отплатить ей?

— Вакариан...

— Вы устроите пышную поминальную службу и продолжите использовать ее имя в своих целях? Так? Засунете ее в какую-нибудь частную клинику, где она будет доживать свой век, пребывая в неведении относительно собственной судьбы, и позволите остальной галактике поверить в ее смерть?

— Вакариан! — рявкнул Хакет, вложив в это слово всю свою уверенность, что его приказам следуют незамедлительно, и если бы Гаррус был не таким усталым, не таким изможденным...

«Не таким убитым горем».

...он бы послушался, он бы замолчал. Но он не смог. Он повысил голос, который теперь звучал слишком громко в тесном помещении, лишая Хакета всякой возможности вставить слово.

— Она коммандер Шепард! Только благодаря ей мы все вообще живы и разговариваем сейчас, и вы не посмеете отмахнуться от нее, как от какого-то... неудобства.

Гаррус вцепился руками в поручень и склонил голову, чтобы не видеть пораженного лица адмирала. Сердце колотилось в груди так часто, словно он только что пробежал спринт, а не стоял тут и кричал. Дыхание сбилось.

— Довольно, сын.

Моргнув, Гаррус поднял голову. На месте адмирала теперь появилась мерцающая голубым фигура его отца. Гаррус выпрямился и расправил плечи.

— Папа.

— Я не думаю, что кто-то здесь предлагает предать Шепард забвению, — сказал его отец и повернулся куда-то в сторону, очевидно прислушиваясь к тому, что говорил ему Хакет, а затем кивнул. — Гаррус, чему я тебя всегда учил?

Гаррус подавил в себе желание переступить с ноги на ногу.

— Делать дело как следует или не делать вовсе? — предположил он.

Отец довольно хмыкнул, и гнев Гарруса чуть поостыл.

— В принципе, верно, но на этот раз я имел в виду «действуй исходя из улик».

— Каких улик?

Даже несовершенство системы передачи данных не смогло исказить знакомую манеру, в которой отец склонил голову, а также то, как он развел жвалы в стороны. Гаррус много раз видел это выражение на лице отца, и оно означало, что сейчас ему преподадут урок, который ему следовало выучить давным-давно.

— Вот именно.

Одной рукой Гаррус рассеянно потер шею, а другой принялся барабанить по бедру.

— С самого начала они опережали нас как минимум на один шаг. Пока что мы действуем согласно их планам. Они хотели, чтобы мы нашли ее.

— Остается заключить, что они желают, чтобы вы вернули ее на Землю.

— И поэтому адмирал велит нам потянуть время. Чтобы выяснить, кто будет больше всего беспокоиться, когда она не появится там сразу же.

Его отец не улыбнулся, но, судя по приподнятым лобовым пластинам, он был доволен.

— Старая тактика, но весьма эффективная.

Гаррусу показалось, что гора свалилась с его плеч, и он свободно вздохнул — наверное, впервые с того момента, когда они нашли Шепард на «Империи», и она, вопреки его ожиданиям, не поприветствовала их саркастичной шуткой.

— «Нормандия» практически невидима, и если мы, скажем так, исчезнем с радаров, им придется хорошенько попотеть, чтобы найти нас.

— А тем временем можешь заняться поиском зацепок: даже самые аккуратные преступники оставляют следы. Может быть, они и стерли за собой отпечатки и уничтожили другие улики, но никто не совершенен. Никто. И эти люди, кем бы они ни были, оставили тебе самую крупную зацепку.

— Ее, — закончил Гаррус.

— Ее, — подтвердил отец. Он снова посмотрел назад через плечо и склонил голову. — Тут какая-то азари хочет с тобой поговорить, и адмирал настаивает, чтобы мы вышли, но... Мне жаль, сын, что все так обернулось.

Гаррус с трудом сглотнул; горло перехватило от нахлынувших эмоций, и он постарался не думать о том, как часто отец смотрел в глаза его матери и видел в них только непонимание и полное отсутствие узнавания.

— Мне и правда надо поговорить с Лиарой, папа, но я... ты помнишь Аттуса Клима?

Его отец на мгновение замер, а затем едва заметно кивнул.

— Да.

— Я слышал, что он на Земле. Было бы здорово, если бы ты его нашел.

— Разумеется, — ответил отец. — Всегда приносил одни неприятности, этот Клим.

Изображение его отца растворилось в воздухе, и Гаррусу оставалось только надеяться, что доносчик — ведь должен же был кто-то сливать информацию о происходящем похитителям Шепард — незнаком со старой кодовой фразой СБЦ и не знает, что упоминание имени Аттуса Клима означает подозрения в появлении в доверенных кругах шпиона, предателя.

Спустя несколько мгновений перед ним появилась Лиара. Несмотря на очевидную усталость, она все же нашла в себе силы, чтобы улыбнуться Гаррусу. Наверняка она хотела таким образом его поддержать, но ее улыбка выглядела печальной.

— Гаррус, — поприветствовала его она. — Рада тебя видеть.

— Мне жаль, что у меня нет хороших новостей.

Лиара беспомощно вскинула руки.

— Это больше, чем то, с чего мы начинали.

— Ты же знаешь, что я должен сделать.

— Конечно.

Противоположное всему, что он только что сказал. Противоположное всему, что было сказано. Он безгранично доверял Лиаре, но предателем мог оказаться кто угодно другой. Техник, обслуживавший квантовый передатчик, болтливая любовница техника, человек, стиравший одежду адмирала. Кто угодно из безличных, безымянных и практически невидимых людей, обслуживавших адмиральский штаб. Может быть, один из лейтенантов.

В худшем случае предателем мог быть сам Хакет.

Нельзя гарантировать конфиденциальность любой озвученной информации.

Лиара прищурилась и вгляделась в Гарруса так, как она часто смотрела на Явика — как на набор кусочков мозаики, которые ей необходимо каким-то образом сложить в единый узор.

— Что-то еще?

— Да, — ответил он. — Ты же знакома с человеческими мифами?

Уголки ее губ дернулись, но лицо сохранило серьезное выражение.

— Немного.

— Пару дней назад кто-то упомянул Лазаря — ты не знаешь, что это означает?

Пожав плечами, Лиара скрестила руки на груди и с сожалением произнесла:
— Прости, боюсь, ничем не могу помочь.

— Черт. Ладно. Если тебе что-то попадется на эту тему, сообщи мне — это важно.

Достаточно скрытно. Он надеялся, что достаточно хорошо завуалировал свою мысль. Лиара несколько секунд помолчала, а затем кивнула в знак того, что поняла его просьбу: найди Лоусон.

— Если что-нибудь узнаю, дам знать. Когда что-нибудь узнаю. Но это потребует времени, может быть, целую неделю.

— Не спеши.

Поспеши.

— Лиара, ты же некоторое время провела на Марсе, не так ли?

— Да. Я надеялась вернуться к изучению тамошних протеанских руин, когда война окончится.

Он медленно покачал головой.

— Это не то место, где кто-то хотел бы сейчас оказаться.

— Полагаю, ты прав, — согласилась Лиара.

Через неделю мы вернемся назад по своим же следам. Привези туда Лоусон, если сможешь.

Может быть, виной всему полные тайн разговоры, призванные скрыть истину от ненужных ушей, но голова Гарруса разболелась еще сильнее. Он прижал ладонь ко лбу, но в результате только вспомнил, что впереди его ожидали еще встречи, еще требующие ответов вопросы.

— Поспи, Гаррус, — посоветовала ему Лиара. — Ты выглядишь изможденным.

— Я посплю, если и ты сделаешь то же.

На этот раз она даже не попыталась улыбнуться.

— Да, — сказал он. — Я так и думал.