Свежий ветер. Глава XXXIV. Загробная жизнь. Часть 4


Жанр: романтика, ангст;
Персонажи: фем!Шепард/Кайден Аленко;
Автор: LockNRoll;
Оригинал: Fly By Night;
Перевод: Mariya (Mariya-hitrost0), разрешение на перевод получено;
Статус: закончен;
Статус перевода: в процессе;
Аннотация: Она ушла из банды «Красных», сжигая за собой мосты, и обрела новый дом в Альянсе, став элитным бойцом с пугающей репутацией. Лишь один человек сумел разглядеть ее истинную сущность за тщательно воздвигнутым фасадом, и она, наконец, поняла, каково это — иметь что-то, что ты боишься потерять. Фанфик охватывает все три игры Mass Effect.
Описание: Несколько месяцев минуло с окончания войны со Жнецами, но путь к восстановлению оказался гораздо более сложным, чем кто-либо ожидал, и затаил в себе новые вызовы.


Кайден
Я бежал по коридорам Архива, тщетно стараясь заглушить собственные мысли и сосредоточиться на звуках, с которыми мои ноги соприкасались с полом. Вся эта ситуация была просто безумной, и я не знал, что и думать. Разумеется, я уже давно перестал подозревать Джену в том, что она являлась машиной или церберовским клоном, и осознание, что мои подозрения были вполне себе обоснованными, свалилось как снег на голову.
Все так запутанно.
Конечно же, сама Джена действовала целеустремленно, как обычно, словно ничего особенного не случилось. Но на мгновение после открытия огня она выглядела задумчивой, и я задался вопросом: а какой эффект оказало происходящее на ее и без того искаженное восприятие себя?
В должностных инструкциях Альянса не было главы, посвященной действиям при встрече со своим же клоном. Я надеялся, что наше присутствие поможет Джене продержаться до конца этой миссии, но отчасти мне казалось, что мы лишь усугубляем ситуацию — замедляем ее, путаемся у нее под ногами, предоставляем самозванке большую свободу в выборе средства давления на нашего командира. Когда клон говорил о тайнах, погребенных в глубинах ее памяти, я видел, как Шепард стиснула кулаки и напряглась, будто стараясь вырваться из каких-то внутренних пут. Неважно, насколько хорошо, мне казалось, я знал ее, как часто говорил себе, что ничто не заставит меня перестать любить эту женщину, она оставалась убийцей с засекреченным прошлым и кровью бесчисленных жертв на руках. Клону тоже все это было известно. Более того, клон понимал ее гораздо лучше, чем кто бы то ни было еще. Не потому ли Шепард так сильно возжелала ее смерти?
Я старался не думать о том, что это существо, которое нам нужно было поймать и уничтожить, обладало ДНК Джены, ее телом и лицом, ее способностями и, может быть, даже некоторыми воспоминаниями. Я старался не думать о том, как «Цербер» воссоздал коммандера Шепард, о ее шрамах и о том, был ли этот процесс хоть в чем-то похожим на тот, что вдохнул жизнь в ее клона.
Интересно, что случилось бы, если бы «Цербер» успел довести этот свой проект до конца? Если бы мы не уничтожили их, если бы тело Призрака не нашли на одном из кораблей неподалеку от Цитадели — его «усовершенствованный» Жнецами мозг перестал функционировать после запущенной Дженой красной вспышки — возможно, им хватило бы времени и ресурсов, чтобы превратить ее в настоящую личность. Возможно, она оказалась бы достаточно похожей на Джену, чтобы одурачить нас всех, даже меня. Возможно, подделка оказалась бы так искусна, что даже она сама поверила бы в это. Возможно, я бы осознал все, лишь когда было бы уже слишком поздно. От этих мыслей мне сделалось дурно.
— Она не могла уйти далеко, — донесся до меня голос Шепард из приемника системы связи; ввосьмером мы прочесывали каждый закоулок Архива. — Она нужна мне живой — я хочу допросить ее, но если вам представится возможность снять ее одним выстрелом, то действуйте. Мы не можем допустить, чтобы они получили то, за чем явились сюда. И даже не думайте недооценивать ее!
Голос Джены вернул меня в реальность, и я сбавил ход перед ожидавшей впереди развилкой. Сверившись с картой, я увидел, что оба пути ведут к просторной зале, которой, я был уверен, наша цель постарается избежать всеми силами. Время от времени дорогу нам преграждали ее наемники, но она сама более не вступала с нами в бой. Повернув, я заметил узкий проход за стеллажами под нависающей террасой и направился туда, чтобы проверить.
Я свернул за угол и, прежде чем полностью осознать, что наша цель находится в дальнем конце коридора, стараясь уцепиться за какие-то провода, прежде чем достать оружие, крикнул, чтобы она оставалась на месте. Женщина замерла, обернулась, и когда она заметила мой нацеленный на нее пистолет, на ее лице появилось выражение неуверенности, настолько идентичное тому, что я видел на лице Джены, что весь мой запал как-то разом иссяк.
— Что ты делаешь? — спросила она мягко, едва ли не умоляя, и посмотрела на меня так, словно я разбивал ей сердце. Если бы не ее гладкое, лишенное шрамов лицо, я бы опустил оружие и попросил прощения у любимой. Я знал, что должен нажать на спусковой крючок, уничтожить ее щиты, может быть, даже положить конец этому безумию, но руки не слушались меня, и я мог лишь вспоминать о ее выражении, когда мы смотрели друг на друга во время попытки переворота на Цитадели. Тогда ее глаза просили меня поверить ей...
Но сейчас все совсем не так. Женщина, глядящая на меня в этот момент, не имела знакомой паутины шрамов, а ее глаза порой становились холодными и расчетливыми, и Джена никогда не смотрела на меня так. Я знал, что это не она, но это не означало, что в моих силах застрелить копию любимой женщины. Я пытался убедить себя, что мне необходимо следовать протоколу, что я смогу разрешить эту ситуацию рационально, но, конечно же, дело было совсем не в этом. Она всегда была моей самой главной слабостью — очевидно, это никогда не изменится.
— Не вешай мне лапшу на уши, — рявкнул я, стараясь скрыть бурю, поднявшуюся в душе, за фальшивой уверенностью в своей позиции. — Я убью тебя, если это будет необходимо.
Незаметно для клона я активировал систему оповещения остальных членов отряда — теперь они все знали, где я. Мне оставалось надеяться, что кто-то из них сделает то, чего не мог я.
Выражение лица клона снова изменилось — на этот раз она попыталась изобразить ухмылку Джены, излучающую уверенность, которая граничила с заносчивостью, но в ее исполнении она более походила на оскал — следствие отчаяния и едва сдерживаемой ярости.
— Нет, не убьешь, — ответила она с издевкой, глядя на меня прищуренными глазами. — Не сможешь. Сержант Уильямс сделала бы это, но ты — не она. Я все о тебе знаю, Кайден Аленко... — Даже то, как она произносила мое имя, было неправильным. — ...Я знаю, что ты стал тем, кем являешься, только благодаря мне, я знаю, что ты любишь меня, я знаю...
— Ты не она, — возразил я горячо.
— Я являюсь Шепард во всех значимых деталях, — раздраженно бросила самозванка, совершенно не поняв моих слов, и я снова почувствовал жалость по отношению к ней. Интересно, корректно ли будет назвать ее личностью в полном смысле этого слова? Знает ли она, что такое любовь? Что думает о той информации, данной ей «Цербером», которая касалась наших с Дженой отношений?
— А ты, — продолжила она, — ты просто слаб. Ты сомневаешься, не доверяешь собственным инстинктам. Вот почему я лучше, чем она — я бы приняла правильное решение и избавилась от тебя давным-давно.
Если бы ее лицо было чьим угодно другим, я бы выстрелил, но вместо этого я доказал, что она права — я засомневался. Внезапно ее глаза сверкнули, и я знал это выражение заносчивости на ее лице, самодовольный изгиб губ — именно так Джена выглядела перед тем, как сделать ход, который принесет ей победу в игре. Она словно бы всем своим видом говорила: «Я лучше, я обыграла тебя, и я хочу, чтобы ты знал об этом». И я понял, что она подловила меня.
Ее рука дернулась — а ведь я даже не заметил, как она опустила ее к поясу — и женщина бросила в мою сторону две гранаты. Я попытался отпрыгнуть, но несколько пуль, прорвавшись сквозь дым, тянущийся шлейфом за летящими гранатами, попали в меня, лишая равновесия и ослабляя щиты. Бросившись назад, я едва успел обогнуть угол, когда вылетевшие вслед гранаты взорвались в стороне.
С оружием на изготовке я вернулся в проход, но наивно было полагать, что клон все еще там. Разумеется, я никого не увидел — только покачивающиеся провода, по которым самозванка вскарабкалась, а также звук удаляющихся шагов на верхнем уровне.
На мгновение я ощутил укол страха. Все знали, что Шепард не такая, как остальные, что она лучшая в своем деле, но уже очень давно я не размышлял на тему того, что стану делать, если она вдруг переметнется на другую сторону. Я никогда всерьез не полагал, что это может произойти на самом деле, но сейчас столкнулся с кем-то, кто не уступал Джене в силе, умениях и безрассудстве, не обладая при этом ее расчетливостью. Если мы не сумеем остановить ее, если Джена не сумеет, самозванка убьет нас всех и даже не вспотеет. Шепард являлась главным достоянием Альянса, но только до тех пор, пока отстаивала его интересы. Если бы «Цербер» в свое время на самом деле промыл ей мозги, сделав своей верной собачонкой, она стала бы самой страшной после Жнецов угрозой.
Работая вместе с ней, будучи вместе с ней, легко было считать Джену своим партнером, равным, но, конечно же, она оставалась величайшей коммандос, превосходящей каждого из нас.
Внезапно сама Шепард пробежала мимо меня, неожиданно появившись из до сих пор не развеявшихся клубов дыма. Не раздумывая, не сомневаясь, она отпихнула с дороги груду каких-то контейнеров, ухватилась за провода над головой, подтянулась и выстрелила вслед клону.
— Дерьмо! — прорычала Джена, спрыгивая обратно и ловя ртом воздух. Она велела подоспевшим Гаррусу и Лиаре двигаться в обход и перехватить цель в конце платформы, где ей придется снова спуститься вниз. Когда они отправились выполнять поручение, Шепард холодно посмотрела на меня, и я не помню, когда еще чувствовал себя настолько разочарованным собственными действиями.
— Я... — начал я пристыженно, — она практически была у меня в руках, но...
Джена шагнула ближе, и теперь ее лицо скрывала тень нависающей террасы так, что я не мог с уверенностью сказать, какое выражение оно приняло: раздражение? фальшивое сочувствие?
В следующее мгновение, однако, Шепард весело усмехнулась, и мысль о том, что она решила солгать, чтобы дать мне возможность сохранить лицо, оказалась невыносима.
— Все в порядке, — заявила она совершенно неубедительно. — Все равно я сама хочу всадить в нее пулю.
Джена двинулась дальше, намереваясь догнать остальных, а мне хотелось лишь коснуться ее, перевести дух, но у нас не было на это времени. Не уверен, что волновало меня больше: что она не поняла, почему я упустил клона, или что она точно знала, что мною двигало, и сейчас раздумывала над тем, что отличало ее от двойника, раз уж того, что их объединяло, оказалось достаточно, чтобы сбить меня с толку.
Мне совсем не нравилось то, как развивались события. Простая диверсия, вылившаяся в перестрелку в жилых районах, оказалась чем-то куда большим, подрывая нашу уверенность в том, что мы знали все о своем командире и «Цербере». Нам с Дженой такого труда стоило вырвать у судьбы один спокойный день для себя, только чтобы вновь возникшая угроза разрушила все наши планы. Конечно же, это несправедливо, однако мы живем в несправедливом мире. Я присоединился к Джеймсу, и мы вместе бросились по основному коридору к центральным помещениям Архива, надеясь, что вскоре все закончится.
************
Шепард
Брукс смотрела на меня с самодовольной ухмылкой; каждое ее движение теперь выдавало хорошо обученного убийцу, а вовсе не неуклюжую подлизу. Когда она раскрыла свою истинную личность, выйдя из теней, я даже не удивилась. Я с самого начала чувствовала, что что-то не так, ее появление было слишком удобным, но так легко оказалось объяснить мою подозрительность паранойей и списать странное поведение Брукс на шок, в котором молодая женщина пребывала в результате происходящего. Теперь, когда я знала правду, у меня остался только один вопрос: после того, как я пробьюсь через этот энергетический барьер, кого мне убить первой — ее или моего клона?
Вероятно, клона. Пока что я сохраняла уверенность, что разберусь с Брукс без особого труда, тогда как клон — совсем другое дело. Странно, что даже после того, как она обыграла меня несколько раз, я все еще не желала верить, что ей удастся одолеть меня. Я до сих пор считала, что, победив Кай Ленга один на один, смогу справиться с кем угодно. Мне не следовало так просто попадаться в ловушку, но вот она я — гляжу на своих врагов через силовое поле, окружающее меня, тогда как мой отряд остался позади, отбиваясь от полчищ наемников, сквозь которые мне удалось проскользнуть.
Стиснув зубы, я смотрела, как клон крадет мою личность, проворно набирая что-то на клавиатуре. Я всегда считала, что ценю звание Спектра только из-за той свободы, что оно мне предоставляло, но теперь мне показалось, что с меня сдернули защитное покрывало.
Но еще не все потеряно. Я все еще жива и способна продолжать борьбу.
— Забавно, — протянула Брукс своим новым, невероятно раздражающим меня голосом, — ты и правда полагала, что на шаг опережаешь нас, но на самом деле за исключением нескольких... мелочей, вызванных твоей неспособностью внимать голосу разума, все до сих пор идет по плану.
Я провела рукой по волосам — не вызывающий подозрения жест, которым, тем не менее, я умудрилась включить передатчик, скрывающийся у меня за ухом. Широко улыбнувшись своим врагам, словно у меня в рукаве были припрятаны несколько козырей, я понадеялась, что мои друзья слушают.
— Неужели ты считала, что те слабаки в ресторане одолеют меня, Майя? — поинтересовалась я, делая шаг вперед, словно между нами и не было никакого силового барьера. — Если ты не могла позволить себе нормальных наемников, надо было просто взорвать к чертям весь сектор, потому что даже несмотря на то, что я была без брони, без боеприпасов или нормальной пушки, они все равно не сумели убить меня.
Я посмотрела в упор на клона, и выражение ее лица стало непроницаемым.
— Вероятно, ты какая-то дефектная, потому что полноценная копия знала бы об этом заранее, — добавила я.
Самозванка сощурила глаза в немой ярости, но Брукс не смогла сдержаться на этот раз — должно быть, не в состоянии была и далее спокойно наблюдать, как ее планы рушатся один за другим, особенно, когда столь самодовольная личность, как я, стояла за этим.
— Если бы мы взорвали ресторан, то не смогли бы прибрать к рукам коды Спектра, — бросила она, тогда как клон повернулся к консоли, будто бы игнорируя мои слова, она могла стереть меня так же легко, как и записи Совета. — Ты должна была погибнуть при падении, но теперь это неважно — мы получили коды, и ты уже не нужна ни нам, ни кому-либо другому.
Я снова улыбнулась, перекатываясь с носков на пятки, словно мне некуда было спешить.
— Держу пари, тебя бесило, что твои идиоты-наемники не смогли расправиться со мной до того, как подоспела моя подмога.
— Да уж, — натянуто согласилась она, — но, как ты говорила, мне не следовало считать, что я смогу предугадать твои действия — они мало что имеют со здравым смыслом.
Я заметила, как при этих словах клон бросил на Брукс взгляд, и решила, что раз уж все равно пытаюсь отвлечь их болтовней, то могу заодно попробовать настроить их друг против друга.
— Ну а ты в свою очередь просто как открытая книга, — ответила я. — Ты собиралась убить меня, а затем заманить всех моих знакомых ко мне в квартиру и убить одного за другим? А затем ты бы взорвала весь квартал, чтобы скрыть улики, объяснив это каким-нибудь чрезвычайным происшествием или нападением, и посадила на мое место этот манекен? Ничего более идиотского я и в жизни не слышала.
— Ты знаменита своими талантами в убийстве, но не в искусстве стратегии, — заявила Брукс. — Мы не могли наделить Шепард твоими воспоминаниями, но в итоге это оказалось только нам на руку — нет никакой нужды в еще одной такой идеалистической идиотке. Разумеется, нам надо как-то выдать ее за тебя, поэтому мы и решили организовать какую-нибудь психологическую травму, которая избавила бы знаменитую коммандер от излишней мягкости, развитой тобой за последние несколько лет.
Я насмешливо хмыкнула, чтобы скрыть истинные чувства — план на самом деле был хорош. Его легко было провернуть: надели клона теми жестокостью и непримиримостью, которыми я обладала по получении звания N7, убей каждого, кто мог бы почуять разницу, и объясни смертью друзей внезапную перемену в моем характере. Никто не станет задавать лишних вопросов, особенно, если клон заверит всех в том, что виновные наказаны. Подобной сказкой они убедят кого угодно и смогут использовать ее, чтобы обосновать любую линию поведения клона. Это могло бы стать возрождением «Цербера» с новым названием и лидером, с новым лицом. Если бы план удался, если бы клон справился со своими обязанностями, Брукс могла бы добиться любых целей.
— Ты и правда считала, что это сработало бы? — спросила я, скрестив руки на груди и глядя на нее, как на провинившегося ребенка.
— Я считаю, что это сработает, — прорычала Брукс. — И я думаю, что когда все увидят настоящую Шепард, — она махнула рукой в сторону клона, внимательно наблюдающего за мной, что-то загружая в консоль, — возвращающуюся на «Нормандии» после тестового полета, то будут безмерно рады тому, что их драгоценный герой не пострадал с остальными. Ты тем временем будешь гнить тут, в хранилище за иридиевыми стенами толщиной в фут, а остатки твоего взвода заведут в засаду, и они даже не поймут...
— Замолчи! — неожиданно сказала самозванка, хватая Брукс за руку. Я знала это выражение, появившееся на ее лице и говорящее, что она безмерно устала от дилетантов. — Ты пляшешь под ее дудку. Пойдем.
Я улыбнулась ей, она нахмурилась, и все это время мне казалось, что я смотрю в зеркало. Я очень надеялась, что все же сумею положить конец происходящему на своих условиях, а не сгнию здесь, как они планировали.
— Судя по всему, ты не так уж плоха. Так докажи это! — бросила я, широко разведя руки, словно бы демонстрируя всю себя без остатка, показывая каждый шрам, отличающий мое тело от ее. — Иди сюда, в хранилище 78-Г, и прикончи меня сама.
В бытность мою новоиспеченным агентом N7 я бы не смогла пройти мимо подобного вызова. Целью моей жизни было стать лучшим коммандос за всю историю, и если бы кто-то другой обладал подобным титулом, я бы убила его или как-то иначе доказала свое превосходство. Если бы тогда кто-то смотрел на меня так, как я сейчас смотрела на нее, меня бы удар хватил от попыток сдержать рвущуюся наружу ярость.
Так и есть — самозванка дернулась, будто ей хотелось одного — броситься вперед, но сумела сдержаться, и на мгновение на ее лице отразилась неуверенность. Я знала это выражение — я видела его каждый раз, глядя в зеркало, когда спрашивала себя, так ли я на самом деле хороша, как остальные считают? Я оказалась в западне, и ничто не отделяло клона от победы, но сейчас последние сомнения улеглись в моей душе — у меня было что-то, чего не было у нее, и это станет ее погибелью.
— Ну? — поддразнила я. — Что тебя останавливает?
— В отличие от всех твоих врагов, — процедила она сквозь сжатые зубы низким угрожающим голосом, — я не настолько глупа, и тебе не удастся вынудить меня вступить в бой с тобой, тогда как ты и так скоро умрешь. В результате я только получу несколько шрамов, которые, возможно, сделают меня столь же уродливой, как ты. В этом нет никакого смысла.
«Но ведь ты хочешь убить меня, — подумала я, — ты хочешь убить меня, потому что если не сделаешь это сама, то потом всегда будешь сомневаться, а произошло ли это на самом деле, действительно ли ты коммандер Шепард? Ты всегда будешь жить с оглядкой, опасаясь, что однажды я приду и верну себе свое законное место.
Но ты не станешь пытаться убить меня сейчас, потому что боишься, что этот бой тебе не выиграть».
— Тогда беги, — холодно произнесла я, — и беги подальше, потому что когда я выберусь отсюда, то приду за тобой и приведу с собой всех. Ты не более чем ошибка, незаконченное дело, которое у «Цербера» не хватило ума завершить. Мне не в первый раз приходится подчищать за ними хвосты, но я надеюсь, что этот будет последним.
Самозванка скривила губы — точно так же я делала всякий раз, когда уставала от болтовни, но ничего не могла противопоставить. Я практически чувствовала, как чешутся у нее руки снять энергетическое поле и разобраться со мной. Я практически слышала ее мысли: будет лучше умереть сейчас, чем уйти, стерпев подобное оскорбление и оставив меня в живых. Но она ничего не сделает — не знаю, как Брукс это удалось, но клон находился у нее под каблуком. Что ж, это ее первая ошибка — никто не смеет использовать меня.
— Они все будут убиты, — с уверенностью заявила Брукс, отходя назад, — все твои друзья погибнут.
Я хохотнула.
— А вот и нет. Видишь ли, я прекрасно вижу, что ты не доверяешь этим наемникам настолько, насколько я доверяю своим товарищам. Черт, да твои ребята не смогли справиться с одним-единственным безоружным агентом, пребывающим в отпуске, они как дети! А мои оперативники прекрасно обойдутся без меня, и поверь, они не остановятся, пока не вызволят меня отсюда, так что вам было бы лучше снять защитное поле и убить меня.
Ни одна из них не сдвинулась с места. Обе смотрели на меня так, словно мечтали оторвать мне голову силой мысли.
— Но ты не станешь этого делать, — заметила я, глядя на клона и не обращая больше внимания на Брукс, — потому что боишься. Мало кто видел, как я выгляжу, будучи напуганной, но я — одна из этих людей. И ты знаешь, несмотря на то, что говорит эта стерва, несмотря на то, что написано в твоем удостоверении, ты знаешь, что ты не Шепард, ты даже не личность — ты просто созданная в лаборатории кукла, за ниточки которой дергает кукловод. И если ты хоть в чем-то похожа на меня, то ты ненавидишь все это.
Самозванка попыталась скрыть эмоции, но ее выдал быстрый взгляд на бывшую оперативницу «Цербера», которая создала ее, вернула к жизни после того, как ее забросили, как неудачный эксперимент. На ту, кто заверила ее, что она сможет занять мое место, не понимая при этом, чем я живу.
По глазам клона я видела, что земля уходит у нее из-под ног. Именно в этот момент я поняла, что одержала победу.
— Пойдем, — ничего не заметив, бросила Брукс, вбивая на клавиатуре инструметрона какой-то код. — Оставим ее здесь. Воздуха хватит максимум на час, так что в любом случае она продержится недолго. Нас ждет работа.
Брукс направилась к выходу, но клон задержался, глядя на меня с нескрываемой ненавистью. Я подошла к барьеру так близко, как только могла, не рискуя при этом обжечься.
— Ты что, думала, что сможешь просто прийти и забрать себе мою жизнь? — спросила я сладким голосом, склонив голову набок. — Не так-то просто быть мной.
Самозванка не ответила. Она лишь гневно посмотрела на меня, развернулась на месте, нажала на кнопку, отчего контейнер, в котором я находилась, пришел в движение, и поспешила за своей хозяйкой. Я рассмеялась, надеясь, что она услышит, а когда крышка контейнера закрылась, села, прислонилась спиной к стене моей тюрьмы и вдобавок к передатчику включила на устройстве связи приемник. Я чувствовала, как контейнер двигается, когда обслуживающие механизмы перемещали его в зону хранения к тысячам других, точно таких же.
— Вы все слышали? — спросила я, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Я и подумать не мог, что тебе есть до этого дело, Шепард, — заметил Гаррус, несомненно имея в виду мой монолог, касающийся силы дружбы. На заднем плане я услышала звуки выстрелов.
— Пожалуйста, скажи, что вы неподалеку. Полагаю, моя болтовня стоила мне половины кислорода, имевшегося в этой штуковине.
— Мы рядом, — заверил меня Кайден. — Нам повезло, что ты сумела подать сигнал — мы перегруппировались, что позволило нам нарушить планы наемников. Отряды «Мако» и «Молот» сдерживают оставшиеся силы врага, но те уже отступают.
Голос Кайдена звучал изнуренно. Я старалась не думать о том, как на него повлияла потеря биотических способностей, но вместо этого вспомнила внутренний конфликт, отразившийся на его лице после того, как сбежал мой двойник. Он не смог пристрелить ее. Не знаю, потому ли, что она была похожа на меня, или потому, что могла оказаться мною. Кайден всегда старался действовать из лучших побуждений, но сама я никогда не верила людям с первого взгляда. Ни к чему не придя в своих размышлениях, я сосредоточилась на настоящем времени.
— Теперь их целью является «Нормандия», — сказала я, — и мы не можем позволить им взлететь. Как только они узнают, что вы живы, то предположат, что и я выбралась из заточения. Вероятно, это заставит их увести корабль, затаиться где-нибудь и предпринять новую попытку через несколько месяцев.
— Джокер уже готовит челнок, — сообщил Вега, — должен прибыть с минуты на минуту, если, конечно, его не собьют. Эстебан говорит, что уведомил службу безопасности порта, но они вряд ли сумеют нам чем-то помочь — нет практически ничего, что могло бы отменить слово Спектра.
— Ладно, значит, мы просто нарушим пару десятков правил дорожного движения, чтобы добраться туда до того, как они покинут станцию, — вздохнула я. Клаустрофобия начала давать о себе знать, что неудивительно: я сидела в капсуле, предназначенной для хранения различных артефактов, а вовсе не людей, и источником света мне служил только мой инструметрон. — Как там насчет моего спасения?
Ответа не последовало, потому что в этот момент какой-то механизм подо мной ожил, и я ощутила, как контейнер качнулся и вернулся в то положение, в котором и находился, когда я в него забежала. Двери щелкнули, загудели и раздвинулись. Кайден оторвал взгляд от консоли и наградил меня той чуть заметной, усталой улыбкой, которую приберегал для случаев, когда я выходила целой и невредимой из практически безвыходных ситуаций.
— Потерпи пару секунд, — попросил Кайден. Я выключила систему связи, и буквально в следующее мгновение часть стены провалилась внутрь, позволяя мне выбраться из заточения.
— Где остальные? — поинтересовалась я, подходя к использованной клоном чуть ранее консоли и пытаясь открыть собственные записи.
— Расчищают путь, — ответил он, через мое плечо глядя на мелькающие на голографическом экране строки. — Я отделился от общего отряда, чтобы вызволить тебя. Засада была устроена мастерки.
— Тогда не станем задерживаться, — прошептала я, находя измененные записи и просматривая их. Возникшее на экране сообщение об ошибке заставило меня изощренно выругаться. Оказалось, что, поскольку информация была изменена совсем недавно, то новое внесение поправок потребует вмешательства Совета, а так как большинство действий требовало подтверждения личности по отпечаткам, то мне придется пока обойтись без своего статуса Спектра.
Когда Кайден попытался послать уведомление в СБЦ от своего имени, появилось сообщение, что его удостоверение Спектра скомпрометировано, и ему следует явиться в офис Спектров лично. Пусть Брукс из рук вон плохо организовала деятельность наемников, надо отдать ей должное: в том, что касалось информационных махинаций, она была профессионалом.
Мы практически не разговаривали, но я буквально чувствовала тревожащие Кайдена вопросы: по поводу меня, клона, того, что она говорила, того, о чем даже он не знал. Я была благодарна ему за то, что он осознавал — сейчас не время задавать их, но также понимала, что он знал меня достаточно хорошо, чтобы с уверенностью предположить — его худшие опасения наверняка окажутся правдой. В любом случае, ничего более конкретного он не получит. Да, я старалась не лгать ему в лицо о том, что таило мое прошлое, но, с другой стороны, не особо любила поднимать эти темы. Если он узнает, то, скорее всего, станет нести какую-нибудь банальщину, что он любит ту женщину, которой я являюсь сейчас, а не ту, кем я была раньше, но сегодняшний день преподнес мне хороший урок: эти две личности куда более похожи, чем мне того хотелось бы. Я была ею, и она была мною, и это просто обязано оказаться правдой, потому что мне отчаянно хотелось, чтобы мы обе отличались от этого клона с моим лицом.
Мы поспешили к остальным, следуя на звуки выстрелов, и Кайден заметил, что он не впервые заканчивает миссию, не имея ни допуска, ни полномочий, ни каких-либо иных разрешений. Я знала, что он просто старается отвлечь меня, притворяясь, что этот день вовсе не был полным безумием, и все же верила, что если мы догоним самозванку, то победа останется за нами. Если... У нее не было друзей, а следовательно, никто не прикрывал ей спину. С другой стороны, это означало, что ей не придется спасать их, как я делала сейчас. Моя сила также оказывалась моей слабостью. В былые дни я бы оставила их на произвол судьбы.
Возможно, и в этот раз стоит поступить таким же образом. Так будет проще для всех.
— Ты не обязан идти со мной, — сказала я вдруг, слегка запыхавшись от быстрого бега. — Не уверена, что смогла бы убить твоего клона, так что я пойму, если ты предпочел бы сейчас не следовать за мной.
— Со мной все в... — он запнулся, не дав сорваться с губ заведомой лжи. — Я знаю. Но ты бы не бросила меня, окажись я в твоей ситуации, и я тоже так не поступлю.
Когда погибла Эш — первая задевшая меня смерть со времен той девочки, чье имя я украла — Кайден так деликатно, как это только возможно, объяснил мне, что я вовсе не такая особенная, как сама считаю. Я не единственная готова идти на самопожертвования, и мне нужно верить, что и другие могут беспокоиться о моей жизни в той же мере, что и я беспокоюсь за их. С тех пор он много раз доказывал справедливость этих слов, однако мне до сих пор хотелось оттолкнуть его заботу. Снова задвинув это желание в дальний угол сознания, я приняла на веру его слова.
Судя по звуку, биотическая волна прошла совсем рядом. Мы почти на месте. Глянув на боевой датчик, я обнаружила, что враг находился прямо перед нами. Выбрав подходящее укрытие, мы подготовили оружие.
— В таком случае, прикрывай меня, — велела я быстро, прижав ладонь к его шлему и сожалея о его наличии. — Как и всегда. Да, она может быть так же умела, как и я, но у нее нет тебя в качестве поддержки. — Даже через стекло я видела решимость в его темных глазах. — Если ты не можешь убить ее, то прикрывай меня.
Он положил свою ладонь поверх моей, и мне показалось, что, несмотря на разделяющие нас слои пластика и синтетики, я почувствовала тепло его кожи.
— Всегда.
************
Шестисекундная поездка на лифте «Нормандии» прошла в полной тишине. Гаррус, Джеймс, Кайден и я просто стояли и смотрели на двери, сжимая в руках оружие. С того самого момента, как покинули мою квартиру, мы не прекращали сражаться и спешить, и эти краткие мгновения в кабине стали так необходимой нам передышкой. Я одновременно думала о том, как же скучала по своей команде и как ненавидела то, что мне пришлось тайком проникать на свой собственный корабль. Мне хотелось спокойно побродить по палубам, исследовать каждый закоулок и закуток, выяснить, что осталось от прежней модели, а что было привнесено нового. Однако вместо этого я была вынуждена разбираться с захватчиками.
Ну, ничего, позже у меня еще будет шанс. Сначала надо убить самозванку, вернуть себе свою жизнь. Сейчас не время для идиотской сентиментальности.
Почему-то у меня возникло ощущение, что война со Жнецами не заканчивалась. Оказавшись вновь на поле боя со своими товарищами, я чувствовала себя так, словно этот бой являлся всего лишь очередным в бесконечной веренице ему подобных. Несмотря на то, что СУЗИ больше не было с нами, несмотря на то, что в моей памяти хранились воспоминания о месяцах восстановления, у меня складывалось впечатление, что я до сих пор сражаюсь на войне, которую нам не суждено выиграть, что каждый момент спокойствия, который мне удавалось выкроить для себя, окажется испорчен.
Двери наконец открылись, и, возвращаясь мыслями в реальность, я поспешила в сторону грузового ангара.
Я заметила удивление в глазах клона, когда она увидела нас. Сейчас она осознала, что я действительно так хороша, как все говорили, и что ей следовало убить меня, когда у нее была такая возможность. Брукс же просто пребывала в ярости. Она попыталась отвлечь нас разговорами, стараясь потянуть время, но я не собиралась плясать под ее дудку. Выстрел моего дробовика заставил ее замолчать на середине слова, и их наемники бросились врассыпную. Я хотела, чтобы все это окончилось, причем быстро, и не намеревалась давать клону и секунды на размышление — она не должна осознать, что в бою мы равны, что она заслуживает возможность произнести монолог наподобие тех, что пытались до меня донести многочисленные серьезные противники, с которыми мне доводилось сталкиваться за эти годы. Монологи, ставшие их лебедиными песнями.
И дело не в том, что она ничего не значила для меня, а в том, что если я дам ей это мгновение, если позволю ей сказать что-то, если ввяжусь в спор по поводу того, что и она имеет право носить имя коммандера Шепард, то снова поверю ей. Я снова почувствую что-то к этой женщине, сотворенной с помощью моей ДНК и ресурсов «Цербера» — женщине, с так знакомой мне затаенной болью в глазах, которую я видела, глядя в зеркало, в течение многих лет, проведенных в попытках понять, кем я являюсь и что делаю. Я не могла позволить себе этих чувств. Я должна убить ее. Я должна убить ее прямо сейчас.
Она была сильна, и имеющиеся в ее распоряжении наемники численно превосходили нас, но мы были лучше. Она не доверяла им так, как я — своим товарищам. Каждый раз, продвигаясь вперед, я чувствовала их поддержку, видела, как их огонь косит ряды врагов.
Брукс попыталась подкрасться со спины и выстрелить мне в затылок, но она была агентом в первую очередь и только потом — солдатом. С силой оттолкнув ее оружие в сторону, я двинула ее прикладом винтовки по голове, и она упала на пол без сознания.
Я ударила зашедшего слева наемника омни-клинком и обернулась посмотреть, чем занят мой клон. Самозванка находилась на противоположном краю ангара и тоже смотрела на меня. Мы одновременно подняли оружие, нажали на курок... Прозвучавший вместо выстрела щелчок означал, что у меня кончились патроны, и, судя по злобе, исказившей лицо клона, то же самое произошло и с ней.
Мы не перекинулись ни словом — мы обе прекрасно знали, чего хотели. Отшвырнув оружие в сторону, мы бросились друг на друга. В последнюю секунду я пригнулась, чтобы ударить ее плечом в живот, но она сумела отклониться, и столкновение потрясло нас обеих. Я развернулась, выбросила руку, однако самозванка уклонилась и ударила меня лбом в грудь, заставляя отступить. Выражение моего лица в точности повторяло ее, но я кое в чем превосходила ее: я знала, за что сражаюсь, знала, что представляет собой моя жизнь, которую она так отчаянно хотела заполучить. Мною двигал не инстинкт самосохранения, а желание наконец-то насладиться наградами, которые я заслужила за много-много лет, бесконечно выполняя поручения, убивая и умирая. Я боролась не только за свою жизнь, но за всех тех, кто любил меня и нуждался во мне, за тех, кто так часто вытаскивал меня из огня, за тех, кто прикрывал мне спину прямо сейчас. Я столько раз оказывалась в проигрышном положении, я ставила перед собой недостижимые цели, заглядывала в лицо смерти и до сих пор дышала. Я прекрасно отдавала себе отчет в том, что не являюсь бессмертной, и что где-то существует пуля, несущая на себе мое имя, но она пока не попала в меня, со мной еще не покончено, и уж точно я не собиралась погибать от руки этой самозванки.
Собрав все силы, я развела в стороны ее руки и ударила ее своей усиленной металлом головой в лицо. Что-то хрустнуло, и она осела на землю. Кровь текла из ее сломанного носа, который наконец-то стал похож на мой, и она шипела от боли, прикрывая лицо ладонями. В отличие от меня, она не была привычной к боли. Пусть мои мышцы в чем-то и уступали ее после многих лет работы на пределе, зато множество нервных окончаний в моей покрытой шрамами коже давно погибло, обеспечивая низкую чувствительность. Уши наполнял рев двигателей — дверь ангарного отсека была открыла, а я все смотрела на клона, прикидывая, как окончить ее жалкую жизнь, а заодно и все это.
Мне, однако, не дали права выбора.
Корабль, ведомый неопытным пилотом, резко дернулся, и я упала на колени. Я услышала чей-то крик, и пол вдруг уплыл из-под ног, отчего желудок болезненно сжался; мое тело с силой налетело на что-то твердое. В следующее мгновения я обнаружила, что скольжу куда-то вниз, пытаясь уцепиться пальцами за тонкие ребра на покрытии. Обернувшись назад, я заметила стремительно приближающийся край платформы и открытые двери ангара. Клон был рядом, сплевывая кровь и пытаясь что-то выкрикнуть. Вот она уже достигла края, но сумела все же крепко уцепиться за него руками. Я попыталась подняться, но с убийственным огнем, горящим в ее глазах, и с грудным рыком самозванка исхитрилась ухватить меня за ногу, утягивая вместе с собой.
Я старалась избавиться от ее захвата, я осыпала ее всеми известными мне ругательствами, но она по-прежнему держалась за меня. Если бы я оказалась на ее месте, то ни за что не отпустила бы. Пусть даже это стоило бы мне жизни, я не ушла бы просто так, я позаботилась бы, чтобы меня запомнили, я бы погибла, устроив ядерный взрыв, или не погибла бы вовсе. Мой клон, очевидно, решил прихватить меня с собой. Один за другим районы Цитадели мелькали под нами, пока корабль раскачивался то туда, то сюда. Искусственное поле тяготения станции боролось с гравитацией «Нормандии».
— Это должна была быть я! — бросила самозванка, и мне никогда прежде не доводилось видеть такую ненависть в направленном на меня взгляде. — Им следовало... — она застонала от усилий, — следовало выбрать... меня!
— Такого выбора никогда не существовала, — прорычала я, пытаясь избавиться от ее захвата; я уже наполовину свисала вниз. — А если ты считаешь иначе, значит, ты ни хрена не знаешь меня!
Самозванка уже собиралась что-то ответить, но в этот момент корабль под нами «провалился», отчего мы словно подлетели вверх, зависнув на мгновение в воздухе, а затем рухнули вниз. И она, и я старались снова ухватиться за край платформы, но ни одной из нас это не удалось, и мы с криком полетели вниз, не чувствуя под собой ничего, кроме ветра.
Слепой ужас словно тисками сдавил горло. Я уже знала, что чувствуешь в последние секунды перед смертью. Я знала, что значит задыхаться от страха.
Я снова вскрикнула, в бессмысленной надежде выбросив руку вверх — слишком поздно, и уже никто не сможет подхватить меня, как вдруг... Мое тело окутало стазисное поле, в воздухе появился резкий запах нулевого элемента, и мне показалось, что я привязана к резиновой ленте, замедляющей мое падение до тех пор, пока оно и вовсе не прекратилось. В это краткое мгновение, когда я зависла в воздухе, весь мир будто застыл в ожидании.
В этот момент я заметила своего двойника. Ее глаза были расширены от страха перед неминуемой кончиной, но в них также горела ярость поражения и тоска одиночества. Никто не станет рисковать своей жизнью, чтобы спасти ее. Может быть, теперь она поняла, почему я добилась всего того, на что она никогда бы не была способна, почему выбрали именно меня, хоть я и была побитой жизнью. Может быть, она осознала, что личность, взращенная в теле, гораздо важнее ДНК.
Я расслабилась, позволяя невидимой силе тянуть меня вверх, к кораблю, и заметила тот момент, когда клон пропал из вида. В проеме открытой двери ангара я увидела его — освещенного биотическим огнем, стиснувшего зубы в усилиях, которых ему стоил мой подъем. Внезапно барьер исчез, и я врезалась в него, сбивая с ног. Мы упали на пол, отчаянно прижимаясь друг к другу, и я чувствовала, как колотится в груди сердце, и как трудно дышать от пережитого страха.
— Все кончено, — пробормотал Кайден в свой передатчик и одновременно мне на ухо, продолжая прижимать меня к себе. В ответ я тоже что есть силы цеплялась за выступы на его броне, словно боялась снова упасть, если он отпустит меня.
Как будто издалека я слышала, как Вега сообщил, что мостик очищен от неприятеля, а Гаррус добавил, что корабль снова находится под нашим контролем, и Брукс взяли под стражу, но мне было все равно. Все это не волновало меня. Я думала лишь о том, что он рядом, что я жива, и что этот безумный день наконец-то окончен.
Разумеется, мне не терпелось узнать, как он сделал это. Как, черт побери, смог использовать биотику без усилителя, откуда взял столько самоконтроля и сил, но я не стала спрашивать. Не стала, потому что существовал еще один вопрос, который мне необходимо было задать.
— Ты знал, — с трудом проговорила я, чувствуя, как пощипывает кожу вследствие падения уровня адреналина в крови. — Ты знал, что это именно я, а не она. Как ты узнал?
У него не было времени на раздумья. Должно быть, он увидел наше падение и немедленно бросился к краю платформы, после чего сразу же выбросил руки вперед, заключая меня в биотическое поле. В тот момент мы представляли собой размытые пятна — совершенно одинаковые, так как на нас была одинаковая черно-красная броня. Но он узнал меня.
Я открыла глаза и посмотрела на него, только чтобы увидеть неподдельное удивление в его взгляде. Казалось, он посчитал мой вопрос странным.
— Только ты тянулась обратно, — просто объяснил он, а затем широко улыбнулся, нежно убирая с моего лица спутанные волосы облаченными в перчатку пальцами. Я уже хотела озвучить первую пришедшую в голову мысль — где-то глубоко внутри я была уверена, что он спасет меня — но он и так понял, сказав: — Она не знала меня так хорошо, как ты.
И эти несколько слов в одно мгновение стерли из памяти боль, неуверенность и абсолютное безумие этого дня.

Отредактировано: Архимедовна.
 

Комментарии (0)

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.

Регистрация   Вход