Afterlife: Властелин глубин. Глава 12

 

2236 г. Где-то в доковой зоне Северо-западного листа Атлантиды.

— Аррида.
— Да?
Турианец поднял взгляд. Кроган стоял в дверях, своей тушей закрывая проход почти целиком. Вне помещения. Входить в «конторку» Джундор Риг почему-то не считал нужным.
— Нужно поговорить.
— Ну так заходи, говори.
— Не, — кроган покрутил лишенной шеи головой. — Поговорим наедине. Пошли.
— Это что, — удивился Аррида, — вспомнил, что еще так и не пришил меня?
— Жду у ангара, Ари, — сказал кроган, после чего убрался из проема и закрыл за собой дверь.
Аррида, не снимая удивленного выражения с лица, повернулся к Нейлине.
— Ней, извини, пожалуйста...
— Ничего-ничего, — улыбнулась азари. — У кроганов такое бывает, я знаю. Наверное, опять денег хочет одолжить.
— Наверное, — пробурчал турианец, вставая с места.
Аррида поморщился. Он не любил никому врать, тем более вновь найденной азари. Турианец слишком хорошо знал крогана, чтобы не удивиться внезапному его появлению и фразам, но при этом Аррида совершенно не собирался беспокоить Нейлину. Она помогает как может, считает это обязательным. По-своему, по-азарийски пытается помочь некогда любимому, а сейчас...
Аррида и хотел, но не мог понять мотивов голубокожей. Да, Ней хочет быть как можно больше с ним, это понятно. И даже взаимно, чего уж там. Но азари никогда ничего не делали, не держа в мыслях и очевидную корысть — будь та финансовой, эмоциональной или еще какой. Турианец не мог понять, что же именно держит Нейлину Они возле него. И это неумение понять раздражало.
По большому счету, он и брать-то девушку в экспедицию не хотел. Что-то подсказывало турианцу, что весь этот проект еще покажет свои, так сказать, зубки. А вот тут еще на тебе — Джундор Риг с желанием «поговорить». Не было печали...
Лабракус вежливо помахал рукой оставшейся в «офисе» азари и, не забыв подхватить разгрузку с щитами и боезапасом, вышел на пирс.
Риг, как и обещал, ждал возле ангара, в котором сейчас сгрудилось экспедиционное оборудование. Без малого тонна. Приехало почти все, терять это не хотелось никаким образом, поэтому Аррида еще ранним утром задавил свою природную бережливость и нанял охрану. У ворот ангара дежурили два наемника-фрилансера, а в авторазрушаемом контейнере чуть поодаль от них на всякий случай покоился «ИМИР-Нео» и два робота «Локи». При всей тупизне синтетиков, в данных условиях три охранных робота, включая одну тяжелую платформу, обеспечивали более чем адекватную поддержку дуэту наемников. Собственно, роботы им и принадлежали.
— Что случилось? — спросил Аррида, подойдя к крогану.
Риг стоял, опершись о кажущееся рядом с ним таким ненадежным ограждение акватории. Невысокий кроган из клана Джундор смотрел в воду, казалось, не замечая напарника.
— Что стряслось, Риг? — переспросил Аррида. — У нас проблемы?
— У нас проблемы, — повторил кроган.
— Что, твой нарвал проиграл? — усмехнулся Аррида.
С той нереальной суммой, которую изящно изъял из оборота компании Джундор Риг, турианец давно уже попрощался.
— Бой послезавтра, — покачал головой кроган. — И мой нарвал победит. Не может не победить. Там есть сильно заинтересованные в этом люди.
— Ну так что тогда?
— Мне не нравится. То, во что мы влипаем.
— Ого.
Аррида обошел крогана и, балансируя лодыжками, уселся на ограду спиной к воде.
— Слишком много... — Риг запнулся. — Слишком много непонятного. Все идет так, будто нас взрывной волной волочит. Мы с тобой ничего не контролируем, Ари.
— Я все контролирую.
— Все? — безобразная морда напарника повернулась к турианцу. — Ты говоришь — все? Ха! Ну скажи мне, как ты контролируешь эту голубожопую нахалку!
— Не говори так о ней, — Аррида нехорошо прищурился. — Нейлина совершенно безобидная...
— Да причем тут твоя ляля!? — рыкнул Риг. — Я об этой инженерке, которую нам подсунула правительственная здоровячка! Я об этой Нувани. Клянусь своими четырьмя шарами, они там наверху что-то затеяли.
— Наверху? — не понял Аррида.
— Да, — кроган снова уставился в воду. — Это человечья хрень. Это азарийская хрень. Комиссия по этике спелась с азари. Этот черный коротышка, эта здоровячка. Одна сторона. Вторая — любовница этой Блад, как ее там... Биби-землянка. Я нюхом чую, как между ними гормоны летают! И эта странная Нувани. Я слишком хорошо знаю азари, чтобы не видеть, что они что-то задумывают, о чем нам не говорят.
— Ага, — протянул было Аррида, но тут же спохватился. — В каком смысле ты слишком хорошо знаешь азари?
— Было дело, — буркнул Риг. — Еще до войны довелось помотаться по космосу в команде, где целых две голубокожих было. Одна совсем мелкая, простенькая. Влюблена была в капитана до голубых соплей. Вторая... Не такая простая. Опасная. В общем, с азари я пообщался. Они хорошо прячут свои затеи, но это можно унюхать. Мы, кроганы, можем. Азари нами обычно не интересуются, считают тупыми.
Риг промолчал секунду, потом, понизив голос, добавил:
— И обычно они правы.
— Ну, ты-то не тупой.
Кроган невесело усмехнулся.
— Это ты знаешь, что я не тупой. Для других я тот, кто есть. Джундор Риг. Мелкий кроган-наемник. Но я кроган!
Риг резко разогнулся и что есть силы грохнул кулаком в ладонь. От внезапного хлопка Аррида чуть не сверзился с ограды, на которой восседал в шатком равновесии.
— Я чую, азари — не с нами! — продолжил Риг, остывая. — Не пахнет она доверием! Я такое уже проходил. Было дело, остановились на Иллиуме, куда мой ка... наниматель к своей знакомой азари прилетел. Так вот, нас там с потрохами сдала врагу другая азари — она ассистентом у той, знакомой нанимателя была. Я как однажды нюхнул ее, так понял, что не так что-то.
— И что сделал?
— Ничего не успел сделать, — буркнул кроган. — Исчезла та азари-ассистент. Разобрались с ней без меня. А я с тех пор чую. Когда голубожопая кинуть хочет или прокатить. И вот сейчас точно задумала.
— Какая из?
— Я же сказал, инженер! — рявкнул Риг. — Нужно поговорить с этой Трией. По-нашему, по-арриговски. Я возьму на себя ее биотику, а ты бери технику. Давай сегодня ночью. Я разузнал, азари живет в «Андромеде»... Ну, где тебя чинили. Пройдем без проблем — скажем, у тебя там с головой чего-нибудь. После травмы. Хочешь, на горбу тебя дотащу, типа плохо тебе? Ну, что скажешь?
— Скажу, что мне это не нравится, — Аррида отвернулся от крогана, вглядываясь куда-то вглубь порта. — Но не доверять тебе и твоему чутью я тоже не могу. Твое чутье слишком... слишком хорошо проверено в деле.

Да уж, проверено дальше некуда как тщательно.
Именно чутью крогана Аррида обязан своей нынешней жизнью. Точнее, своим существованием в мире все еще живых. Та давняя история, когда Аррида и Риг волею судьбы оказались, как говорят люди, по разным сторонам баррикады, имела свое продолжение.
Кроган полгода бегал за неизвестным ему командиром той группы наемников, которая уничтожила другую группу наемников — в который числился Риг. И спустя полгода кроган все-таки вышел на турианца. Одним духам познания известно, во что это стало совершенно небогатому крогану, но он выследил Арриду. Выследил и нашел.
Аррида тогда был еще довольно молод и совсем еще зелен по меркам наемников. И командиром-то на памятную операцию его назначили исключительно за тактические навыки турианского вояки. Ха, смешно, право слово... Все, что по тактике знал Аррида, было почерпнуто из хроник, учебников и наставлений. Реального боевого опыта у турианца не было, как не может быть его у молоденького офицера интендантского корпуса. Словом, во многом случайная командирская должность сыграла злую шутку с Арридой — ворвавшийся к нему в маленькую, грязную квартирку кроган совершенно не был намерен оценивать управленческий опыт турианца. Биотическим ударом кроган выбил из руки Арриды оружие, после чего своей массой буквально припечатал худосочного турианца к стене.
«Сюрприз! — прорычал Риг. — Ну что, один к одному — как тебе, турианец? Без этих ваших один к шести и подлянок засадных?»
Аррида не тешил себя иллюзиями. Что такое разозленный кроган, он представлял себе ясно. Однако знал турианец и то, что если уж кроган не расстрелял тебя с порога, значит, ему есть что тебе сказать. Или, что еще интереснее, есть, о чем тебя спросить.
«Что тебе надо, кроган?» — прошипел Аррида. Говорить нормально ему не позволяла ручища Джундор Рига на собственном горле.
«Я хочу знать, кто сдал тебе и твоим наемникам мою группу».
«Я не знаю».
Это было абсолютной истиной.
Еще это было прощание с жизнью. Кроганы не любят, когда не получают ответов на свои вопросы. Аррида знал это, но наврать с три короба, спасая свою непутевую жизнь в этом безумном человеческом муравейнике — это низко и подло. Даже в отношении этого разумного животного с Тучанки.
Кроган, однако, не стал ломать хрупкий позвоночник Арриды. Даже не разрядил в турианца свой огромный ПП, способный разорвать туловище врага чуть ли не напополам.
Вместо этого кроган картинно принюхался, приблизив свою ужасную харю прямо к лицу турианца. Странное дело, но от Рига пахло острым, но вовсе не неприятным запахом. До сих пор Аррида не мог найти ему известного аналога из своей турианской или земной жизни.
«Ты не врешь, палавенский заморыш, — произнес тогда Риг. — Я чую. Я всегда чую».
«Я не вру», — просипел Аррида.
«Я убью тебя потом, — неожиданно произнес кроган. — Когда мы снова встретимся в бою. Один на один. Постарайся не растерять свою тактику, турианец. Она тебе не поможет, но я не хочу сражаться с полным ничтожеством».
Кроган, не говоря больше ни слова, ушел, на прощанье стукнув Арриду головой о стену.
К исходу второго дня отлеживания, когда в глазах турианца перестали плавать цветные круги, а речь снова обрела былую связность, Аррида получил еще один удар — на этот раз уже не кроганский, но не менее болезненный. Его наниматель, узнав о визите Джундора Рига в обитель Арриды, скоропостижно посчитал, что турианец сдал его крогану.
Бред, поскольку Аррида, как было замечено выше, не знал реального имени своего нанимателя.
Однако это не спасло турианца. Наниматель испугался. Неизвестно уж, чего это он вдруг задрожал при мысли об одном-единственном крогане, жаждущем его крови.
Поэтому за турианцем явились. Потеряв в перестрелке одного своего, люди нанимателя все-таки взяли Арриду числом, приложили многострадальной головой о землю и отвезли на допрос к инквизиторам неизвестного нанимателя.
Они хотели знать, кто стоит за кроганом. Наниматель в своей фантомной уверенности о заговоре пытался найти внешнюю силу, контролирующую крогана.
Наивный. Он не знал, что кроган ведет свою собственную войну. Об этом Арриде стало известно сильно потом, а на тот момент он просто не знал — честно, не знал — кто «хозяин крогана».
Под пытками Аррида продержался почти четыре часа, после чего пыточный зал был натурально разгромлен вдребезги пополам, а палачи вместе со случайными зрителями равномерно перемешаны в слой протоплазмы — патронами, биотикой и грубой крогановской силой.
Джундор Риг оставил одного из врагов почти неповрежденным, чтобы тот, глядя на кровавый фарш на стенах помещения с радостью сдал своего нанимателя. Крогану повезло — именно этот из наемников реально знал, на кого он работает. Редкость в те дни, когда криминальное общество Атлантиды еще не обрело внешний лоск цивилизованного «рынка охранных услуг».
Выпустив в голову «разговорчивому» пулю из ПП, кроган повернулся к висящему на пыточном стенде турианцу.
«Однако ты вполне способен поработать живцом, турианец. Ну, хоть на это годишься и то хорошо. А если выберешься живым из этой жопы варрена, — усмехнулся кроган, — то я и вовсе переменю свое отношение к турианским задохликам».
Джундор Риг ушел, оставив после себя лишь кровавое напоминание о кроганской ярости. Турианцу удалось, напрягая оставшиеся силы, выпутаться из сенсорно-шоковой сети пыточного стенда. Очистив от потрохов и крови пистолет одного из бывших охранников, Аррида сделал то, что много раз потом спасало ему жизнь — ноги. Пристрелив по пути пару случайных боевиков, турианец угнал маленький глайдер и двое суток прятался в акватории Юго-восточного листа, куда зарекся больше заплывать и до сих пор держал данное самому себе обещание.
А через полтора года к Арриде, уже почти забывшему кошмар той истории, завалился Джундор Риг.
На этот раз турианец был начеку и встретил крогана сразу двумя стволами в лоб. Но Риг не собирался воевать. Даже оружие не достал. Как и многажды после, туша крогана заняла почти весь дверной проход, а владелец туши, лениво почесывая затылок, предложил Арриде заняться совместным бизнесом. У крогана к тому моменту внезапно появилось около ста тысяч кредитов, которые он еще не успел промотать на тотализаторах. В редкий для него период ясности ума и рассудка, как обозначил свое состояние сам Риг, он решил немного подумать о будущем.
Как раз в то время Аррида размышлял примерно о тех же материях, только ему для начала бизнеса не хватало сущей малости — около восьмидесяти тысяч на открытие аккаунта в инфосистеме Острова.
Вот и вся история создания охранного агентства «Арриго Секьюрити». А началось все с того самого феноменального чутья крогана, способного различать правду. Как и сейчас вот Риг буквально нюхом чует что-то неправильное за голубокожим инженером Трией Нувани.

— Тогда договорились, — повеселел Риг. — А потом займемся этой здоровой человечихой. Не доверяю я Комиссии. Мне капитан много раз говорил, что нельзя доверять военным бюрократам.
Аррида рассмеялся:
— А военные бюрократы чем вам с твоим капитаном не угодили?
— Не любят принимать решений, прячась за регламентами. Медлят. А когда, наконец, действуют, то из-за промедлений этих хорошие пацаны пачками дохнут. Тьфу, дрянь. У нас на Тучанке все куда проще было. Вождь если что-то вдруг задумал, прямо и честно отправлял войска в мясорубку. Не медля.
— Риг, сколько тебе лет?
— Зачем тебе?
— Порой я думаю, ты намного старше, чем кажешься, — признался турианец. — А иной раз вот посмотрю на тебя, и вижу — пацан пацаном. С кроганской спецификой, конечно.
— Ага.
— Так сколько?
— Я помню двадцать поколений детей Тучанки. Не все помню. Только их подвиги и свершения. Победы и поражения. Имена. Репутацию. Их ярость и жажду быть сильнейшими.
— То есть тебе...
— Моему же телу, — продолжил Риг, словно не слыша турианца, — всего пятьдесят один год.
Аррида подсчитал кое-что в уме и нахмурился.
— Может, сто пятьдесят один? Иначе получается...
— Да, Ари.
Туша крогана разогнулась над ограждением. Риг повернулся к компаньону и положил тяжелую лапищу на плечо хрупкого напарника.
— Да, турианец. Я воевал, когда мне было меньше года. И не спрашивай, как это возможно. Мозги есть, сам поймешь. И не вздумай кому-нибудь проболтаться, Аррида. Иначе мне придется закончить то, что однажды начал. И никакие наемники тебе уже не помогут, Ари. Я этого не хочу. Ты тоже не хочешь. Это так?
— Так, — сглотнул турианец.
Арриде не нужно было объяснять, кто из кроганов воюет в годовалом возрасте. Точнее, какова специфика их рождения. А если вспомнить рассказ Рига о событиях на Иллиуме... Эти события хорошо описаны во втором томе мемуаров Касуми Гото. Будь ты проклята, отличная память воровки...
— Ну и хорошо. Бывай до вечера.
Кроган повернулся и ушел. А оставшийся сидеть над водой Аррида подумал, что есть такие тайны, о которых куда безопаснее не допытываться. И тайна, окружавшая до сих пор подводную экспедицию к повержденному Жнецу, оказалась совершенно несопоставима с той тайной, которую только что открыл ему Джундор Риг.
Аррида накрепко запретил себе даже вспоминать в уме настоящее имя своего компаньона.
Нет уж, пусть будет Риг, просто Риг.
Джундор Риг.

 

 

***

 

До «Андромеды» наемники добрались без проблем. Более того, совершенно спокойно прошли внутрь. Персонал клиники-санатория действительно узнал Арриду. Турианец честно сообщил, что проблем со здоровьем нет, но с врачом все равно хотелось бы пообщаться. Что? Его нет на месте? Не проблема. Можно побеседовать с дежурным фельдшером. Как к нему пройти? Нет-нет, сопровождать не надо, они с кроганом найдут дорогу. Нет, кроган у входа не останется — он дал клятву защищать компаньона в любых условиях, а вы знаете, что такое кроганская клятва...
Теперь у Арриды и Рига было не больше десяти минут. Если за это время они не доберутся до апартаментов Трии Нувани, то фельдшер, которого известили с пропускного пункта, поднимет тревогу. Собственно, он в любом случае ее поднимет, но турианец и кроган считали, что к моменту, когда ее объявят, они получат нужную информацию. В худшем случае — будут уже далеко от «Андромеды» с бездыханным телом азари на могучем плече крогана.
Бодрячком залетев на шестой этаж, где, как вызнал Риг, проживает Трия, компаньоны бесшумными тенями метнулись по этажу. Здесь, в азарийском блоке, камер наблюдения не было — турианец узнал это заранее. Наверное, голубокожие, практически владеющие санаторием-гостиницей, не желали, чтобы за ними самими кто-нибудь подсматривал.
Остановившись у двери Нувани, Риг и Аррида заняли места по боевому расписанию. Могучий кроган напротив и чуть в стороне, турианец — слева от замка. Прислушались — вроде бы, все тихо.
Аррида сменил позицию, встав рядом с кроганом.
Риг знаком спросил, надо ли выбивать дверь.
Турианец покачал головой и нажал на кнопку звонка. Оставалось надеяться, что Трия Нувани не подозревает ничего такого. В конце концов, они же сейчас компаньоны, пусть и не совсем по своему желанию.
— Да? — послышался голос Нувани. Судя по всему, видеоинтерфейс азари не включала.
— Это Аррида, — произнес турианец в дверной микрофон. — Есть кое-какие нерешенные вопросы, госпожа Нувани. Извините, это довольно срочно и по технической части, я не хочу ничего запороть.
— Заходите.
Щелкнул замок, и тут же Риг буквально чуть было не сорвал дверь с петель. Громада крогана влетела в помещение, перекрывая собой сектор возможного обстрела. В руках Риг держал устрашающий дробовик, трезво оценив психологическую составляющую этого оружия.
Аррида тоже подсуетился и буквально через полторы секунды уже выцеливал азари из-под локтя крогана. На пороховой пистолет турианец предусмотрительно установил глушитель. Ему эффективность была куда важнее, чем всякие там акты устрашения, поданные посредством огромного дробовика.
Увы, и устрашение, и эффективность в данной конкретной ситуации были совершенно излишни, если не сказать убоги.
На двух вторженцев очень удивленным взглядом смотрели три пары глаз. Две пары — голубые азарийские и одна — темно-каряя, почти черная, человеческая.
— Как это понимать, Аррида? — нарушила, наконец, молчание Биби-землянка. — Опустите оружие, господа. Здесь нет никого, кроме нас троих.
Аррида выдохнул.
Действительно, в комнате Трии Нувани, кроме хозяйки, находились только главный спонсор экспедиции и ее компаньон — беловолосый и темнокожий Ален Мортимер.
— Вот это сейчас что было? — спросила Нувани.
— Извините, — буркнул Аррида, вставая с колена, на которое он припал в боевой стойке. — К нам поступила информация, что несколько неизвестных просочились в «Андромеду», и мы немного напряглись.
— Да, — поддакнул, наконец, кроган, опуская дробовик. — Мы подумали, что кто-то вас выследил.
— Очень интересно, — произнес Мортимер, убирая неизвестно каким образом выпорхнувший из подмышечной кобуры ПП. — Алина, как видишь, мы все правильно сделали, что сдвинули срок отправления. Кто-то уже слишком хорошо знает наше расписание. До утра нам нужно уйти на глубину — там нас уже не достанет никто с Атлантиды.
Аррида непонимающе уставился на человека.
— Вы собираетесь отбыть на сутки раньше намеченного?
Мортимер кивнул. Ответила же за него Биби-землянка.
— Да, Аррида. Не поверите, мы буквально пять минут назад решили известить вас, как только закончим наше небольшое совещание. Но раз вы появились, даже лучше. Пожалуйста, обеспечьте безопасную ночную погрузку припасов и оборудования. Будет замечательно, если в процессе мы будем шуметь как можно меньше.
— И еще, — добавила Трия Нувани. — Вы сможете сделать так, чтобы ваши наемники еще сутки поохраняли пустой ангар?
Аррида переглянулся с кроганом и кивнул.
Серьезный разговор с Трией Нувани, очевидно, откладывался.

 

 

***

 

Вечер в компании голубокожей — предел мечтаний для большинства людей на планете Земля. Поэтому замечательная посиделка с Пассанте, где Вайлет и Айнора под легкий ужин непринужденно болтали о всяком-разном, омрачилась явно завистливыми взглядами обслуживающего персонала. От официантов обоих полов до шеф-повара, который явно старался угодить вкусу азари, и потому напрочь убрал из всех блюд, включая и заказанные человеком, малейшие признаки сладкого. Известно, что азари с огромным трудом переваривают сахаридные углеводороды.
Впрочем, были в этом и плюсы. Например, Блад не добавила себе несколько граммов веса, как могла бы. Потому как и без того уже хватит...
Блад и Пассанте распрощались прямо у ресторана. Оттуда голубокожая направилась в штаб-квартиру «Тессиары» — за азари пожаловал аэрокар с логотипом эскорт-агентства. Вайлет же воспользовалась наземным такси, который доставил ее до аэродрома. Там Блад оставила арендованную на чужое имя «катапульту» (1). Машину комиссар взяла на Атлантиде и сейчас готовилась вернуть ее обратно, вместе с собой на борту.
Поскольку «катапульты» не пользуются традиционными воздушными путями, формальностей, связанных со стартом в загруженном воздушном пространстве старушки Европы, удалось избежать. Вайлет поморщилась, подумав о неизбежной перегрузке, но все-таки уверенно заняла место в машине, вставила идентификационный ключ-брелок и подняла над бетоном летного поля легенькое, меньше полутора тонн весом, воздушное судно. Несколько маневров, выход на укороченную ВПП, быстрый разгон над размеченным коридором, и джетсет пробил небо. Мигом, буквально в пару минут, набрал почти двадцатикиллометровую высоту и продолжил подъем.
Вайлет уже почти свыклась с неподавленной перегрузкой, как вдруг раздался неприятный звук откуда-то из недр бортового компьютера. Настойчивый и противный. Вайлет выровняла машину и глянула на информационный экран.
Вопила подсистема предупреждений столкновений в воздухе. Ей не понравилось, что тем же курсом, что и Блад, следуют еще два воздушных судна. Причем с приличной разницей в скорости, что вполне было чревато тем самым столкновением. Откуда именно приближались суда, спереди или сзади, система не сообщала.
Блад нахмурилась. В полетное расписание джетсета, пусть и под чужим именем, был вбит личный комиссарский доступ. Ни одно маршрутное или немаршрутное транспортное средство не могло бы даже приблизиться к Вайлет ближе, чем на полсотни километров. Кроме того, очень сложно хотя бы просто догнать джетсет. Для этого и придумали «катапульты» — безумно дорогие, скоростные персональные челноки. Ни одно воздушное судно, кроме космического корабля и военного перехватчика, не могло сравняться с джетсетом в скорости.
Система предупреждения унялась, выключила тревогу. Но стоило Вайлет продолжить разгон и подъем, как зуммер снова ударил по ушам.
На «катапульте» нет радара в привычном понимании этого слова. Всю навигационную обстановку он получает с наземных станций, а слабенький круговой локатор добивает хорошо если на сотню километров — это по самым крупным мишеням типа магистрального лайнера. Но даже в этом случае воздушная обстановка остается в «черном ящике». Лишенный ВИ компьютер джетсета лишь сообщит об опасности и подскажет нужные действия, чтобы ее избежать. Но не продемонстрирует «экран локатора», не укажет на угрозу пальчиком.
Одним словом, Вайлет не знала, что происходит и с какой стороны опасность столкновения. Конечно, всегда остается возможность элементарной ошибки, программного бага. Однако русские «катапульты», а Блад летела на одной из моделей «Дервик» (2), просты и надежны, насколько это вообще возможно. Русские вообще большие мастера делать кондовые и дешевые штуки — «Эйкей» (3) тому примером. Поэтому Блад, недолго думая, решила связаться с диспетчером европейской континентальной зоны.
Связи не оказалось. Вообще. Никакой, ни с диспетчерами Европы, ни с аэропортом Майорки, ни с пунктом приписки «катапульты» — транспортным агентством на Атлантиде. Похоже было на то, что дальнобойный радиопередатчик вообще умер.
На панели управления загорелся огонек вызова маневровой связи — примитивной донельзя, а потому и крайне близкого уровня, не далее десяти-пятнадцати километров. Зуммера не было — несложные мозги компьютера просто отказались признать, что здесь, на высоте в двадцать три тысячи метров, возможна связь с диспетчерской вышкой аэропорта. Тем не менее, сигнальная метка, запитанная напрямую от входящего канала трансмиттера, дала о себе знать.
Блад нацепила старомодную («Дервик» же!) гарнитуру, активировала голосовую тангенту и произнесла в микрофон:
— Зоуи Сантана, пассажир джетсета двенадцать восемьсот сорок два. Я слушаю.
— Комиссар, не надо играть в игрушки. Вы слишком стары для таких игр.
— Не понимаю! — ответила Блад. — Меня зовут Зоуи Сантана, я...
— Мы отлично знаем, кто вы, — раздался голос. — Мы уже просканировали вашу машину. Задумаете играть в прятки — дезактивируйте свой иридиевый жетон комиссара, Вайлет Блад.
— Кто вы такие, черт вас раздери?
— Евразпол, — последовал ответ. — Комиссар, вы подлежите задержанию. Немедленно приступайте к снижению на высоту в двенадцать километров, там вас примет система автовождения.
Блад на секунду задумалась.
Что нужно ей от фальшивых офицеров Евразпола?
Фальшивых потому, что любой, абсолютно любой сотрудник евразийской всеконтинентальной полиции отлично знает, что офицеры Комиссии по этике неподсудны планетарным правительствам. Даже таким мощным, как правительство объединенной Евразии.
И все же они вышли на связь. И пытаются посадить ее «катапульту». Или хотя бы опустить до уровня движения регулярных маршрутов, где... Где диспетчерские системы Европы действительно могут перехватить управление «катапультой». А затем... Затем или чинно-законно посадить машину где-нибудь в Испании или Португалии, или же...
Или же столкнуть с рейсовым самолетом. Подчистить базу данных, обнулив факт перехвата управления «катапульты», проще простого. Даже без возможностей Редактора, одними только силами того же Евразпола, который — Вайлет знала — частично находится под колпаком у врага.
По всему, кто-то хочет не только устранить Вайлет Блад таким примитивным образом, но и скомпрометировать Комиссию. Это как вариант. Эх, жаль нет под рукой Шерлока — он бы набросал больше вариантов со всеми их вероятностями. В любом случае быть безвольной курицей в планы Вайлет не входило.
— Значит так, — сказала Блад, одновременно подтягивая на себя руль-штурвал и выводя джетсет в набор высоты. — Я — офицер Комиссии по этике. Это вы верно угадали. А это значит, что...
Вайлет хотела потянуть время, заговорить неизвестным лицам зубы, помахать авторитетом и так далее. В общем, что угодно, лишь бы успеть как следует разогнаться и покинуть стратосферу Земли, выбросив «катапульту» в почти безвоздушное пространство, где та по баллистической траектории спокойно бы ушла от любого воздушного преследования. Самолеты не летают в космосе, а штатные двигатели джетсета вполне способны дать достаточный импульс, чтобы машина ушла на закритические для обычных полицейских перехватчиков высоты и скорости. Другое дело, что «стрельнувшая катапульта» легко вылавливается в точке своего обратного вхождения в атмосферу, причем на такой скорости, которая напрочь исключает какой-либо маневр, кроме торможения.
Словом, полиция Земли морщится от «катапульт» — излюбленного транспортного средства наркодиллеров и контрабандистов. Но способов поймать джетсет в сачок на обратном вхождении в атмосферу предостаточно.
Есть одно «но». Вайлет будет падать в гостеприимный Атлантический океан уже в зоне действия систем связи своего корабля и экипажа. Остается только посочувствовать тем «ловцам», которые сейчас болтаются на хвосте ее джетсета. Космический катер Комиссии — это вам не «катапульта». И даже не перехватчик. В прямом воздушном бою он вполне может надрать задницу звену истребителей — и своей запредельной динамикой, которую обеспечивает нуль-ядро, и какой-никакой, но все-таки довольно серьезной силовой защитой. Во всяком случае, ракетами или пушками полицейских самолетов стрелять по космическому кораблю с активным масс-ядром и кинетическими щитами можно очень долго.
— Кроме того, — продолжала Блад. — Принуждение офицера Комиссии к каким-либо непроизвольным действиям карается...
— Хватит, комиссар, — оборвал Вайлет неизвестный голос. — Вы сказали достаточно. Мы убедились, что вы действительно вы. Ошибки нет, и этого достаточно.
— Достаточно для чего?
— До свидания, комиссар.
Невидимая сила дробным, пульсирующим ударом жахнула по корпусу «катапульты». Позади пассажирского кресла что-то глухо ухнуло, машина затряслась, резко потеряла скорость и, повинуясь тяготению планеты и законам аэродинамики, начала заваливаться на нос с потерей высоты. Тут же что-то мерзко зашипело за спиной, щелкнуло несколько статических разрядов, и кабина начала заполняться едким дымом от горелого пластика. Снова шипение — на этот раз в жилое пространство джетсета дохнуло огнегасящим составом. Над головой Блад что-то щелкнуло, и спустя полсекунды перед лицом комиссара заплясала ярко-оранжевая кислородная маска. Какой бы примитивной ни была русская «катапульта», системы безопасности сработали без промедления и по делу. Салон машины заполнялся подавителем горения, и оставаться в такой атмосфере — гарантированно получить кислородное голодание и, возможно, потерю сознания. А в случае разгерметизации — и кое-что похлеще... Впрочем, какая нафиг разгерметизация на скорости четыре маха? Счастье еще, что взрыв (а это точно был взрыв где-то в агрегатном отсеке) не повредил кабину, иначе бы на месте Вайлет уже просиживал большую задницу временно живой мертвец.
Блад натянула на лицо пластиковый намордник, и попыталась понять, что произошло. Нет, Блад уже знала, что произошло — ее атаковали. Судя по ощущениям, саботаж. Взрывное устройство где-то в задней части «катапульты». Третьей стороне, если она наблюдает за событиями в воздухе, будет невдомек, что активировал взрывное устройство именно перехватчик Евразпола.
Хорошо, ее попытались убить. Нашли чем удивить...
Но что с джетсетом?
Двигатель, похоже, умер окончательно — машина не реагировала на попытки выправить курс тягой. Рули направления работали еле-еле. Похоже, в живых остались только маленькие, с руку длиной, и направленные под острейшим углом аэродинамические плоскости. Они нужны лишь для корректировки курса, но никак не годятся для активных маневров. Для этого есть изменение вектора тяги двигателя, а двигатель...
Блад с огромным трудом удалось хотя бы зафиксировать относительно прямолинейное движение — носом в землю. Впрочем, это мог быть и океан. На скорости в три с половиной маха неважно, какая поверхность примет на себя утлое тельце «катапульты».
Приборы, странное дело, в большинстве своем работали — слава хваленой русской простоте и надежности! Умер окончательно лишь информационный компьютер и, как было замечено раньше, система дальнобойной связи. Скорее всего, ее также повредили во время стоянки джетсета в аэропорту.
Скорость постепенно снижалась, высота — куда быстрее. Увы, первая падала куда медленнее, чем уменьшалась вторая. А значит, Блад не удастся развернуть машину в более-менее горизонтальный полет. Впрочем, это тоже без толку — как только лишенная тяги «катапульта» начнет выравнивать нос и быстро гасить скорость, на аппарат тут же ринется следующая напасть — потеря курсовой и, главное, тангажной устойчивости (4). Джетсету далеко до аэродинамической эффективности обычных самолетов. По сути, это просто сильно прилизанный аэрокар, и летает с выключенным двигателем он подобно куску бетона.
А еще на «катапультах» не предусмотрено катапульт.
Было бы смешно, если бы не так грустно. Разработчики, даже русские, справедливо полагали, что никто не будет взрывать внутри джетсета заранее заложенные мины. Одному богу известно, во что там превратился двигательный отсек, но судя по усиливающейся дрожи корпуса, герметизация мотогондолы нарушена. И самое поганое — вышел из строя основной гравитационный привод. Нуль-элементное ядро машины не могло ни обнулить массу «катапульты», ни сгенерировать достаточно тяги на гравитационный привод, чтобы стабилизировать джетсет, пока он, тараня воздух носом, будет терять скорость.
Слишком высокую скорость! Больше двух тысяч километров в час, а до земли — всего семь с половиной километров.
Блад с каким-то спокойным недоумением осознала, что вот оно. Похоже, именно таким совершенно не героическим образом она и закончит свое земное (и космическое тоже) существование.
Прощальным «прости» тренькнул зуммер системы предупреждения о слишком быстром сближении с поверхностью. Заголосил речевой информатор — почему-то на русском языке, который Блад так и не успела выучить. Была возможность, но как-то не получилось. Теперь и не получится.
Впрочем, Вайлет и без переводчика знала, что там настойчиво повторяет противный женский голос. Он говорит то же самое, что сказал приятный мужской голос перед тем, как его обладатель нажал на гашетку авиационного орудия.
«До свидания, госпожа Блад».
— Вы меня слышите, госпожа Блад?
Вайлет потрясла головой. Бред воспаленного сознания?
Нет, снова голос.
— Блад, вызываю комиссара Блад. Вы меня слышите?
— Я комиссар Блад, — произнесла женщина. — Ну, минуты полторы еще как минимум.
— Слушайте сюда, Блад! — произнес неизвестный. Судя по звуку, явно не тот, с кем она разговаривала чуть раньше. — Справа от сиденья, под вашей правой рукой крышка технического тоннеля. От панели управления к агрегатному отсеку. Раз вы еще падаете, значит, кто-то покопался во внутренностях под крышкой.
Вайлет скосила глаза в указанном направлении и действительно заметила небольшую щелку в пластике. Щелка была прямоугольной формы со скругленными краями — да, очень похоже на крышку. Вот только никаких способов ее открыть. Ни ручки, ни винтиков. Абсолютно гладкая пластиковая поверхность.
— Откройте крышку. Чем угодно — ищите сами. Это ваш единственный шанс, Вайлет.
— Что внутри? — спросила Блад. Устраивать полемическую дискуссию на тему «да чем же я ее, погань, вскрою» женщина не стала.
— Там будет разомкнутая сигнальная цепь резервного источника питания. В аварийных условиях он запитывает масс-ядро. Его же использует вторая резервная пилотажная система, которая должна была включиться автоматически после потери контроля над двигателем. Кто-то повредил эту цепь, пока «катапульта» ждала вас на аэродроме. Восстановите контакт — и все остальное машина сделает сама.
Вайлет, не снимая рук со штурвала, глянула на приборы. Скорость почти не падала, а вот динамика снижения несколько замедлилась. По-видимому, Вайлет не учла увеличение плотности атмосферы по мере снижения. То есть у нее осталось чуть больше минуты, может, даже полторы. Чертова куча времени! Осталось только понять, чем вскрыть эту клятую крышку.
Вайлет окинула кабину взглядом. Должно же быть что-нибудь такое угловатое, железное, с острыми краями. Ну, ведь должно же, ну! Это же русская машина, а не итальянская или английская. У русских всегда есть что-нибудь угловатое!
Ага, вот. Блок автопилота был выполнен отдельным устройством в пластиковом корпусе, но с металлической передней панелью. Вайлет зафиксировала штурвал коленом и потянулась к железке... Безнадежно — мешали ремни безопасности. Недолго думая, Блад отстегнула защелку и под недовольный вой еще одного зуммера потянулась к панели автопилота.
— Кто меня подставил? — подцепляя панель ногтями, спросила Блад.
Чертовы русские все делают на совесть. Панель скрипнула и отогнулась одним краем, но вырываться из пластика не спешила. Усиленные нанами мышцы сыграли свою роль — Блад, шипя матом сквозь зубы, отдернула ладонь. Не переставая ругаться вполголоса, взглянула на вырванные с корнем два ногтя.
— Евразпол, — ответил неизвестный. — Вы открыли крышку?
— Почти.
Блад поднесла руку ко рту и, зажмурившись, зажала в зубах оба ногтя. Оба топорщащихся красных отростка — словно открытые люки в обшивке корабля. Кровь полилась по подбородку, превращая лицо Вайлет в шарж на вампирскую рожу. Только клыков не хватает...
— А вы кто такой... тьфу... — Блад колотило от боли, но она смогла разжать челюсти и выплюнуть два кровавых ошметка.
— Я тоже из Евразпола. Но еще из ЕАСО.
— Понятно, — выдохнула Блад. — Наши люди везде на блюде...
Правая рука, парализованная болью, почти не действовала и, что еще хуже, продолжала яростно кровоточить. Зажав кисть между бедер, Блад еще раз оглядела кабину машины. Ну, давай же, тетка! Не может быть, чтоб ты сдохла, уже зная, что можешь не сдохнуть! Что-нибудь, чем можно поддеть эту сраную консоль автопилота...
Голос где-то вдалеке продолжал:
— Я слишком поздно получил данные из Комиссии, Блад. Мне не удалось догнать саботажников на земле, а ваша система связи не работала. Я не мог предупредить вас...
Так, что тут. Еще раз. Внимательно, Блад. Забей на запоздалые объяснения этого доброхота, что льются из гарнитуры... Что-то там насчет необходимости присмотра за планетарным правительством и прочая, прочая... Все это сейчас совершенно неважно. Не отвлекайся, Блад. Смотри, Вайлет, смотри. Ищи. Нюхом нюхай, но найди то, что тебе нужно!
Альтиметр, будь он обосран в жидкой фазе. Четыре километра высоты.
Трясет, блин. А скоро начнет трясти еще сильнее, когда «катапульта» вывалится из гиперзвукового режима...
Ага! Вот же!
Блад вытащила на свет божий окровавленную правую и, зажав ею штурвал, свободной левой схватилась за алюминиевый подрулевой рычажок деселератора. Одно резкое движение — и кусок металла оказался в руке комиссара.
Эх, русские. А говорят, вы умеете делать надежно и кондово!
Да расцеловать вас всех в задницы, сколько их всего в вашей варварской частичке Евразии! Спасибо, милые скифы, что сделали эту железку такой хлипкой!
Вайлет потянулась куском металла к автопилоту, но вдруг остановилась. В голову пришла более другая мысль.
По-прежнему придерживая штурвал кровавой правой, Блад перегнулась через руку и с хрустом вогнала кусок алюминия в щель злодолбучей крышки. Дешевый пластик не выдержал сразу же, породив здоровую трещину в кожухе техтоннеля. Впрочем, это Вайлет уже не волновало. Женщина двинула кулаком по рычажку деселератора, еще глубже загоняя его в щель. Затем на секунду бросила штурвал и двумя руками, всем телом навалилась на импровизированный рычаг.
Пластиковая заглушка с громким щелчком вылетела из паза, на прощанье куснув Блад в скулу. Вроде бы, даже пробила кожу, но на эти мелочи Вайлет уже ну вообще никак не реагировала. Перед взглядом комиссара образовалось обнаженное технологическое месиво из десятков электрических шин. Одна из них, нежно-салатового цвета, явно кем-то до этого вытащенная из переплетения, — спасибо тебе, неизвестный саботажник из Евразпола! — действительно оказалась разорвана прямо посередине.
— Жгут разорван, — произнесла Блад в микрофон. — Салатовый. Я не успею его срастить по всем жилам!
— Не надо ничего сращивать! — ответил голос. — Это не питание, это сигнальная шина диагностики! Просто закоротите ее чем-нибудь. Управление пойдет по второму резервному каналу! Ну а питание вообще не здесь, до него из салона не добраться!
«Сукины сыны вы, русские, — подумалось Блад. — А третье резервирование придумать не могли? Или пятое-десятое? И чтобы все само все включалось, без шин этих сраных?»
Недолго думая, Блад воспользовалась прямо тем, что у нее было под рукой — куском алюминия. Со второй попытки удалось положить железку так, чтобы ее края коснулись обеих частей провода. Несильный электрический щелчок и пара маленьких искорок — вот и все.
Вайлет успела заметить, что альтиметр уже пробил полторы тысячи метров, а скорость подходит к отметке в 1М. Больше Блад уже ничего заметить не могла — на нее обрушилась лавина, водопад, океанский вал перегрузки. Окровавленная правая рука самовольно шлепнулась во вскрытую технологическую нишу рядом с креслом и, вроде бы, кисть там основательно потрясло током и даже обожгло, но Вайлет уже теряла сознание, на такие мелочи не размениваясь. Джетсет, влекомый масс-приводом, повернулся брюхом навстречу набегающему потоку воздуха, гася скорость всеми возможными способами. Перегрузка аварийного торможения нарастала, преодолев десять единиц.
Расстегнутые ремни безопасности сыграли злую шутку. Во-первых, мозги системы безопасности «катапульты», оценивая угрозу, отказались выбрасывать тормозные ленты-парашюты. Это могло просто убить пассажира, который в нарушение всех правил полетной безопасности оказался не пристегнутым. Именно поэтому масс-ядро джетсета, судорожно вырабатывая все доступные ему резервы количества нулевого элемента, принялось активно гасить скорость машины.
Из этого всего следует «во-вторых»: тормозное ускорение загнало туловище Блад в почти горизонтальное состояние, голова же упиралась в спинку кресла. Лишь огромный рост комиссара не позволил перегрузке довершить начатое — переломить шейный отдел позвоночника. Ноги Вайлет тупо расклинило в небольшой нише под приборной панелью, и дальнейшее сползание остановилось.
Когда перегрузка схлынула, дымящая кормовой частью «катапульта» зависла в двухстах метрах над землей, понемногу снижаясь. Резервный источник из последних сил снабжал энергией истощенное нуль-элементное ядро. То в свою очередь создавало поток гравитонной тяги, плавно спускающий разбитый экипаж на землю.
Вайлет так и не пришла в себя, когда русский джетсет «Дервик-Дир-IV» аккуратненько так, с изяществом раненого в задницу оленя, рухнул на камни прибрежной зоны где-то вблизи немаркированной границы между Испанией и Францией.
Над «местом крушения» на высоте в полтора километра наматывал круги атмосферный истребитель-перехватчик «Рафаль-Б» с опознавательными знаками бельгийского отделения Евразпола. За аэродинамическими створками отсека вооружений отдыхала от праведных трудов пусковая карусель ракетного вооружения. В боезапасе самолета не хватало двух ракет класса «воздух-воздух».

Продолжение следует...

====
Примечания:

1) «Катапульта» — сленговое название транспортного средства, формально известного под названием джетсет — продукта послевоенных конверсионных технологий. В нем используются выработавшие свое нуль-элементные ядра, которые деградировали до уровня, когда их использование в космосе становится нецелесообразным. Тем не менее, ядро размером с футбольный мяч способно почти обнулить собственную массу машины размером с аэрокар, а также генерировать искусственное тяготение внутри салона и подавление динамических перегрузок. Некоторые производителей «катапульт» в целях снижения цены сознательно не комплектуют машины искусственным тяготением и компенсатором перегрузок — собственно, именно такие джетсеты изначально и обозвали «катапультами», а затем термин распространился на весь сегмент персональных сверхскоростных квазиорбитальных транспортных средств.
2) DerVIC — Deripaska Vehicle Industries Corp. (в оригинальном звучании «корпорация Дертранс») — евразийская компания, часть промышленной корпорации «Дерипаска Хэви Индастриз», входящей в наднациональный концерн ЕАСО. В виду нехватки нулевого элемента медлительные аэрокары Х3М, собираемые по азарийской лицензии, используются только в зонах особого экологического контроля и мегаполисах. А в секторе джетсетов и недорогих аэротакси на турбовентиляторной тяге «Дервик» — агрессивный дискаунтер, чем активно пользуются местные государственные и муниципальные структуры (межконтинентальные такси, арендные агентства, курьерские службы).
3) Блад имеет в виду концерн «Калашников», который после вхождения в ЕАСО и последующего ребрендинга 2207 года сменил название на AK Industries («Эйкей Индастриз»). В настоящий момент «Эйкей» — основной конкурент «Розенков матириэлс» в производстве стрелкового оружия послевоенных образцов. В отличие от «Розенков», концерн «АК» выпускает и газодинамическое («пороховое») оружие.
4) Курсовая устойчивость — сохранение направление полета относительно вертикальной оси суда в направлении «влево-вправо». Тангажная устойчивость — то же относительно горизонтальной поперечной оси в направлении «вверх-вниз».

 

 

 

Отредактировано: Архимедовна.