Afterlife: Властелин глубин. Интермедия-3 (часть 2)

Все получилось. Полани удерживала машину на высоте шестидесяти метров, балансируя между разрядом энергоемких гравитационных двигателей и прогревом основных двигателей корабля — антипротонных аннигиляционных излучателей. Использовать эти движки, в обиходе известные как «фотонные пушки», можно только в глубоком космосе, обязательно с контролем окружающего пространства хотя бы на пару миллионов километров в сторону выхлопа. В атмосфере же планеты антипротонники вообще сравнимы с оружием массового поражения, и активировать их запрещено категорически. Увы, ситуация, в которую Палладий втянул кварианку, не предусматривала легких и, главное, законных решений. Поздно было сокрушаться или сожалеть. Нужно решать проблемы, искать выход из ситуации.
Полани решала свою часть задач. А именно, готовилась умотать с горячего места, по возможности не спалив аннигиляционным выхлопом половину курортного острова.
Неслучайный попутчик занимался второй частью проблемы — обеспечивал безопасное висение катера, прогревающего маршевые двигатели. Палладий перешел на другую сторону корабля, где имелся аварийный люк быстрого доступа. Вообще-то, его нельзя открывать в полете, но у кварианского гения были свои разговоры с упрямой техникой, и люк ушел в подобшивочную нишу едва ли не раньше, чем Палладий заговорил с электронным замком. На панели инструментов перед Полани расцвели сигналы разгерметизации, но девушка их попросту проигнорировала. Тем временем кварианец лег на пол, поставил винтовку на сошки и выставил хищное дуло оружия из открытого проема.
— Сковорода тридцать пять, на бок пятнадцать, — распорядился Палладий.
Полани послушно повернула корабль. Сейчас, на гравитационниках и с обнуленной массой, его можно вращать как угодно, главное не двигать с места.
— Отлично! — крикнул кварианец и потянулся к оптической системе ввести поправку. — Так и держи. Я придержу идиотиков от излишней активности.
Идиотики появились довольно быстро. Полани с бокового обзорного в инфракрасном диапазоне видела, как из-за брошенных на посадочной площадки контейнеров выбежали несколько фигур, в которых угадывались служаки СБА. В руках у двух из них мелькали какие-то небольшие пушки, по всей видимости те самые энергетические парализаторы. Парочка быстренько юркнула в открытую дверь посадочного комплекса, из окон которого там и сям виднелись высунутые стволы штурмовых витовок. Тяжелого оружия, к счастью, не наблюдалось, и это хорошо. Какой бы слабой ни являлась броня катера, выстрелы из стрелкового оружия она не пропустит.
Еще двое боевиков, передислоцировавшись за другие укрытия (контейнеры явно не казались им надежными) высунули из-за них гибкие дула самоприцельных лазерных излучателей. Дула шевелились, высматривая уязвимые точки на корпусе «Дирака». Увы, уязвимостей у катера хватало — корабль никогда не предполагал боевого применения. Интеллектуальное оружие вполне могло повырубать глазки датчиков, и о дальнейшем путешествии можно забыть. Ослепленный и оглушенный катер станет просто неуправляемым.
— Не дай им ослепить мне курсоприемные датчики! — крикнула Полани. — А то жопа варрена тебе, а не бегство!
— Понял!
Выстрела винтовки Полани не услышала. Однако через две секунды один из стопорно-причальных якорей, за которым спрятался боевик СБА, расцвел разноцветием огня и крови. Сверхскоростная пуля большого калибра легко пробила кожух якоря и разметала плоть укрывшегося за ним эсбешника. Обезглавленная фигура выпала из-за укрытия, заливая ажурную структуру причальной палубы темно-красной, а по ночному времени иссиня-черной жидкостью. Кровь просачивалась сквозь решетку, капая куда-то вниз, к подножию Копья Атлантов.
— Хорошие штуки эти нетрассирующие пули, — усмехнулся Палладий. — Надеюсь, идиотики поумнеют.
— Тридцать секунд, — продиктовала Полани.
— Нормально, я слежу. Давай сковороду в минус, легонько, пару градусов в секунду.
Полани плавно закрутила корабль. Там внизу действительно поумнели. Во всяком случае, оставшийся возле второго якоря эсбешник больше не высовывал оружия. Однако беда пришла оттуда, откуда никто не ждал. Ну хорошо, может и ждал, но не верил, что СБА пойдет на такие крайности ради одного единственного преступника.
«Обращаюсь к пилоту катера проекта 649, — раздалось в коммуникаторе. — Ваш корабль взят на прицел защитной системой Копья. Мы фиксируем прогрев аннигиляционных маршевых двигателей. Согласно Конвенции о космическом и воздушно-планетарном движении Земного кластера Ассамблеи использование фотонных пушек в атмосфере планеты категорически запрещено. Мы имеем право уничтожить корабль, готовый нарушить этот запрет».
Голос смолк, а Полани призадумалась. Действительно, такое право у админов Копья было. Другое дело, что это не оправдывало их по обвинению в убийстве пассажиров корабля. И если один из них уже сейчас носит статус опасного преступника (так ведь, господин Палладий?), то в отношении пилота...
Полани медлила. Двигатели уже разогрелись, и она была готова ударить аннигиляционным лучом по атмосфере планеты, сея локальные ураганы, смерчи и тайфуны. Грубое энергетическое воздействие на атмосферу не проходит даром. Кварианцы, лишенные планеты, знали об этом едва ли не лучше землян.
«У вас тридцать секунд на то, чтобы заглушить антипротонник, — напомнил диспетчер. — Потом мы стреляем. Начнете разгон — стреляем немедленно. Время пошло».
— Чего ты медлишь? — крикнул со своего места Палладий. — Уходим, быстро!
— Ты не слышал?
— Дерьмо варрена! — отозвался кварианец. — Они не посмеют сбить гражданское судно. Иначе репутации этого чудо-острова кранты на много лет!
«Это если кто-нибудь узнает об этом случае», — подумалось Полани.
— Говорю же, они не посмеют! — снова крикнул Палладий. — Уходим!
Полани закрыла глаза, медленно вдохнула и выдохнула. В горле першило — пора было принимать лекарства, но они остались в номере «Андромеды». И еще дрожали пальцы на руках. Девушка никогда еще так не волновалась, даже когда пробиралась техническими тоннелями к ядру «Салима», рискуя нарваться на мехатронного врага, созданного из обычных инженерных систем корабля боевым вирусом Жнецов.
Наконец, она открыла глаза.
— Говорит капитан внутрисистемного катера «Дирак», — произнесла Полани в коммуникатор. — Меня зовут Полани’Альтис вас Бамбург нар Салим. Я — рыцарь Ордена Паладинов кварианского народа, мои полномочии офицера Ордена подтверждены приказом Паладина-командора Миры’Хаала вас Камелот, второго лица в иерархии Ордена. Уведомляю, что агрессия против полномочного офицера-Паладина является поводом к иску к земному правительству в межрасовый суд со стороны Мигрирующего флота как родительской организации Ордена. Со своей стороны я как офицер Флота гарантирую тщательный расчет вектора ускорения и отсутствие пагубных воздействий выхлопа корабля на инфраструктуру Атлантиды или сопутствующих жертв среди населения планеты.
— И? — спросил диспетчер.
— И если вы готовы подставить человечество, — продолжила Полани, — хладнокровно убив члена Ордена, в который Земля вливает триллионы, то пожалуйста. Не буду вам мешать. С корпусом космопехов ВКС Ассамблеи, а также с юристами Комиссии по этике общаться будете сами. Я достаточно четко изложила свою позицию?
Пауза в бесконечные десять длинных земных секунд.
— Да, мы подтверждаем, что ваш корабль находится в собственности офицера Ордена, — произнес голос. — Уважаемый Паладин, вы понимаете, что своими действиями грубо нарушаете Конвенцию? Вы знаете, что у вас на борту опасный преступник, объявленный в розыск во многих государствах?
— Меня не касаются дела Земли, — ответила Полани. — Это насчет розыскной деятельности ваших земных правительств. Я как Паладин Ордена имею право на собственный суд, тем более в отношении моего сородича. Что же касается Конвенции, то вы вправе подать жалобу в Комиссию по внешним связям в установленном законом порядке. Повторять мою гарантию непричинения вреда фотонным выхлопом не считаю нужным. Итак, я считаю до трех и запускаю двигатели. Решайте сами, что делать.
Полани выключила микрофон и шумно перевела дух. Глянула на пассажира — Палладий со своего места смотрел на девушку с нескрываемым интересом.
— Убери пушку, я закрываю люк, — проинформировала Полани.
Палладий послушно втянул винтовку, и девушка загерметизировала корабль. Потом кивнула авантюристу, из-за которого влипла в очередную переделку.
— Раз, — произнесла Полани, снова включив связь. — Два. Три. Счастливо оставаться.
Полани’Альтис вас Дирак вас Бамбург нар Салим перевела селектор управления тягой в режим «Маршевый» и плавно, но решительно потянула РУД от себя. Для пассажиров челнока, надежно изолированных компенсатором перегрузок, почти ничего не изменилось, только небо рванулось навстречу.
А для диспетчеров Копья Атлантов небольшой катер внезапно выстрелил ярчайшим, ярче света тысяч солнц, лучом в загоризонтное пространство. Сотни километров земной атмосферы буквально вскипели, воздух закричал в пароксизме безумной боли, когда сама материя умирала, сталкиваясь с антиматерией, случайно выброшенной назад аннигиляционным выхлопом. На десятки километров ударил смертельный луч прямого перехода «материя-энергия».
Нужно быть настоящим техническим гением, чтобы рассчитать удар антипротонника в земной атмосфере так, чтобы не повлечь катастрофы. Для землян такой навык запределен. Для кварианцев, «слышащих» технику скорее интуитивно, чем рассудочно, это просто немного сложно.
Полани давно уже перестала бояться сложностей, поэтому никто не пострадал от удара пары «фотонных пушек» ее катера.
Ну, почти никто. Те, кто имел несчастье смотреть на корабль незащищенным взором, получили временное ослепление. А потом раскаленный за доли секунды до десятков миллионов градусов воздух резко расширился и сверхзвуковым фронтом ударил по усиленным окнам диспетчерской вышки. В паре мест высокопрочное армированное стекло пошло мелкими трещинами, башню ощутимо качнуло в сторону, когда основной фронт ударной волны протаранил несущие опоры сооружения. Завыли аварийные сирены, из-за чудовищного перепада давления отказал актуатор главной радиолокационной антенны. Оставшегося боевика СБА сдуло с площадки как пылинку — закованная в сорокакилограммовую броню фигурка пролетела с десяток метров, пока не упала в страховочную сеть, подвешенную под посадочной платформой.
Выстрелов вслед строптивому катеру так и не последовало.

— Ты уверена, что в твоей родне нет адмирала Герреля? — спросил Палладий. — Уж больно решительна, как посмотрю.
— А вы уверены, что в вашей родне нет адмирала Раэля’Зоры? — ответила Полани. — Уж больно быстро сторонников теряете.
Кварианец рассмеялся. Громко, открыто, тем самым смутившим девушку «чистым» смехом, никак не вязавшимся в сознании Полани с личностью междурасового преступника, изгоя кварианского народа, наконец, просто террориста, не раз и не два омывавшим кровью свой путь к успеху.
— Ладно, один-один, — отсмеявшись, сказал Палладий, вновь укладывая чудовищную винтовку на три рядом стоящих кресла пассажирской кабины. — Что будем делать теперь, госпожа преступница? Ты ведь уже поняла, что рискуешь потерять столь счастливо упавший на тебя статус Паладина? Хомо ведь не врали, что меня разыскивают много где. До этого могла бы отбрехаться, что я тебя вынудил к соучастию. Скажем, угрожая смертью. Такое поведение для меня обычное дело, как люди верят. Но теперь, после сказанного тобой диспетчеру, уже не отбрешешься.
— И не собираюсь, — буркнула Полани. — Я сделала то, что должна была сделать как Паладин.
— Не дала арестовать международного террориста, — усмехнулся Палладий.
— Не выдала инопланетянам сородича.
— И теперь повезешь меня на Трибунал Коллегии адмиралов?
— Нет, — девушка помотала головой. — Тебя уже изгнали. Наказания серьезнее этого наш народ еще не придумал.
— Хотел бы я столь же наивно заблуждаться, Полла.
— Полла? — кварианка изумленно повернулась к собеседнику. — Меня зовут Полани. Для друзей — Поли, но что-то не помню, чтобы включала вас в число этих друзей. И потом...
Палладий широко улыбнулся.
— И потом я тоже знаю, что Полла — это твое уменьшительно-ласкательное. Тебя так называл отец, когда ты только из пузыря выпала. Мама была против, впрочем. В чем-то я не ошибся, когда впервые тебя увидел. Ты папенькина дочка. Подро тебя баловал, и, к слову, именно он настоял, чтобы тебе не устанавливали инвазивные имплантаты. И правильно сделал.
— Откуда ты... Откуда вы...
— Оттуда, — обрезал кварианец. — Вспомнил. У меня хорошая память, хоть иногда и тормозная. Я же говорил, один из моих людей знал твоих родителей.
— Все равно это... — Полани не хватало слов. — Это не этично, Палладий.
— Доан.
— Ну хорошо, Доан, — согласилась девушка. — У вас...
— Я для тебя Доан, молодой Паладин, — снова прервал ее мужчина. — И ты можешь называть меня на ты. Я же, видишь, называю. Полла.
Причину, по которой Полани смутилась-возмутилась от упоминания этого имени, заключается в том, что «пол’лаа» по-квариански означает «маленькая умница». Но это неточный перевод. Вообще, сие очень тяжело перевести на человеческий, наиболее близким аналогом служит «вундеркинд». Правда, на хелише к этому выражению добавляется довольно откровенное восхваление объекта именования, в зависимости от возраста последнего переходящего из восхищения малюткой в неприкрытый флирт в отношении половозрелой особи.
Словом, фразой «пол’лаа ох санша» можно как умилиться сообразительной малышке в колыбели, так и отвесить чуть двусмысленный, но безупречно вежливый комплимент молодой барышне. В устах мужчины и в отношении девушки это и вовсе трактуется однозначно. Не будь Палладий столь эгоистичным пасынком бош’тета, Полани бы в резких тонах запретила бы ему обращаться к себе столь фривольно. Чисто из чувства женского кокетства.
К счастью, кокетничать с именующим себя Доаном — пустопорожнее занятие. Он слишком умен для этого. Ну и... все равно не оценит.
— Итак, куда путь держим, рыцарь-Паладин? — продолжил Палладий.
— Если скажу, что куда глаза глядят, все равно ведь не повери... не поверишь?
— Конечно, нет, — серьезно ответил мужчина. — Ты слишком разумна для спонтанных поступков.
— Тогда мы летим в Ганновер. Это такой человеческий город в Западной Евразии.
— И зачем нам в Ганновер, позволь поинтересоваться?
— Там я передам тебя моему... знакомому.
— Хорошо, — с невозмутимым видом кивнул кварианец. — И зачем мне знакомиться с твоим бывшим любовником, с которым ты рассталась не по своей воле?
Полани не сдержалась и дернулась всем телом. Откуда этот тип знает о ее отношениях с Нико? Впрочем, ответ известен. Она, тупая азарийская шатта, так и не научилась скрывать в разговоре своих чувств, своего отношения к другим людям. А единственным хорошо знакомым ей человеком на планете был именно Нико. Безусловно, Палладию не пришлось долго гадать, кем он являлся для девушки.
Да, она почти никого не знала на Земле. Рванувшись на прародину человечества под прикрытием Паломничества, девушка преследовала всего одну цель — поговорить, наконец, с Нико. Она не верила тому его письму в адрес экипажа «Салима», который все-таки посмотрела, перед этим вдоволь наревевшись. Было очень плохо, очень. Но она пересилила себя и все-таки открыла ту часть послания, которую Николас записал персонально для нее.
Как и следовало ожидать, Тара’Олли была предельно искренней... паладинской стервой. Не соврав ни в одной детали, владелица идеального лица и безразмерного бюста легко и просто доказала Нико, что он не пара для молодой и талантливой звездочки — Полани. Что межрасовый секс может быть приятен и почти что безопасен, что сердечная привязанность молодой забитой программистки к «настоящему ученому» действительно имеет место, но... Словом, Тара сказала все то, что долгое время хотела, но никак не могла выпалить сама Полани. Ее это грызло и терзало, но страх потерять единственного гарантированно «своего» мужчину, да еще мужчину первого, превалировал над пониманием того, что таких мужчин будет еще много, только захоти она этого. Да, пришлось бы поработать, в том числе и над собой. Однако Полани действительно сильный офицер Флота, и ей, безусловно, нужна более серьезная партия, чем общество «вечного милого друга-инопланетяшки».
Вот все это паладинская биотичка-«квазари» и донесла до Нико.
И он все отлично понял. Без истерики и без соплей закончил работы на «Салиме», и без того подзатянувшиеся, и вернулся на Землю. Говорят, стал совладельцем патента на переоборудование старых пропульсивных термоядерных двигателей, то есть априори небедным человеком. Отличный старт карьеры для того, кто еще даже не защитил ни одной научной работы. О том, что Нико изрядно подфартило, и что он никакой не ученый, молодой человек признался Полани сам — совершенно честно и без прикрас. Но Полани любила его не за научные степени!
Любила...
Любит ли кварианка своего «мягкого Нико» сейчас? Это хороший вопрос, на который сама Полани ответа, увы, не знает. Вот конкретно сейчас, увы, уже и не знает. Как не знает, каким образом Нико примет былую возлюбленную.
К сожалению, девушке не удалось найти своего бывшего. В студенческом общежитии, где на него тоже имелась регистровая запись, Нико в наличии не оказалось.
Молодая кварианка-Паладин буквально взорвала кампус Ганноверского энергетического. Посмотреть на инопланетянку сбежалась молодежь со всех учебных корпусов. Ну как же, настоящий кварианец, да еще молодая девушка, да еще на собственном космическом корабле! По странному совпадению там, в этом человеческом институте, особенно уважали, почти боготворили кварианских инженеров и даже стремились подражать им в одежде. Смешно, конечно. Курьез. Могучая цивилизация с многомиллиардным населением и самой лучшей техникой в Солнечной системе пытается быть похожей на горстку галактических бродяг-иждивенцев... Пусть и в пафосных костюмах рыцарей уже несуществующего земного ордена.
Наконец, ей дали координаты какого-то профессора-математика, с которым по слухам контактировал Нико. Кварианка тут же рванула и по этому адресу, но снова безрезультатно. Математика она нашла, но тот сообщил, что молодой человек сейчас в последипломном отпуске. Правда, после получаса уговоров он все-таки передал ей адрес родного дома Нико, куда кварианка и отправилась.
Больше всего Полани боялась не обструкции со стороны молодого человека, нет. Не страшили ее возможные упреки, холодность или даже гнев. Да что там гнев... Переживет она, если в доме такого хорошо знакомого ей человека окажется новая хозяйка. Нико — нормальный молодой парень, красивый (насколько она понимала эстетическую шкалу хомо), умный и рукастый — отличный супруг.
А вот кошмар будет, если Полани увидит своего когда-то единственного разбитым, сокрушенным, несчастным и заткнувшимся в раковину своей тоски. Вот такого Нико, выпестованного ее же сосбтвенными поступками, она сама себе не простит.
Однако она не нашла никакого-либо Нико вообще. Немного удивленная жещина (надо понимать, мама Николаса) сообщила, что сын улетел в отпуск и вернется не раньше, через пару недель. Адрес давать отказалась наотрез — Нико запретил. Не помогали никакие уговоры, даже когда Полани созналась, что они с Нико лучшие друзья по его преддипломной практике (сказать полную правду кварианка так и не решилась). Госпожа Вольфберг скептически отнеслась к словам Полани, внимательно оценив и машгор новейшей модели, в который была облачена девушка, и личный космический катер на поляне около дома, и крестик Паладина на груди кварианки. По всему выходило, что мама Николаса могла поверить в дружбу простой кварианки с человеком, но вот оснащенная по высшему космическому уровною рыцарь-Паладин очевидно не укладывалась в список возможных «лучших друзей» сына.
В общем, разговора с Нико так и не получилось. Поначалу Полани была преисполнена решимости провести беседу после возвращения молодого человека из отпуска, но чем дальше, тем больше кварианка склонялась к мысли, что разговор будет лишним грузом на психике их обоих. Видимо, сама Вселенная против того, чтобы они восстановили общение.
И в то же время Полани была керамлитно уверена в том, что Николас помог бы Палладию, если бы она попросила.
— Это... — произнесла Полани, — Это единственный человек, которого я достаточно хорошо знаю на Земле. Он уж точно не предаст.
— Понятно, — качнул головой кварианец, — однажды преданный не предаст. Мне это понятно. Непонятно другое. Почему ты считаешь, что мне нужно прятаться?
— Ну а как же? — удивилась девушка. — За тобой охота со всех сторон!
— Знаешь, что делает когар, когда его обкладывают варрены?
Полани не то, чтобы знала, что делает когар, она даже не была в курсе, кто это. Видимо, все сомнения разом отразились на лице кварианки, поскольку Палладий тут же продолжил:
— Когар определяет, откуда на него идут наиболее слабые твари, и атакует в этом направлении. Жестко, быстро, яростно, с полным пониманием того, что он делает и зачем. Варрены, несмотря на всю их силу и хитрость, все-таки слишком слабы поодиночке, чтобы противостоять взрослому когару. И, несмотря на свою стайную сущность, они слишком эгоистичны, чтобы бросаться на выручку друг другу. Этим и пользуется когар, по-одиночке разрывая саблезубиков. Это единственно правильная, и потому хорошая тактика. А как только он вырывается из кольца окружения, все меняется. Охотники становятся добычей, и их коллективизм из силы превращается в слабость.
— Зачем вы... ты мне это рассказываешь?
— Затем, что меня сейчас обложила какая-то стая, бош’тет поймет, откуда взятая. Не спрашивай о деталях, я не хочу грузить тебя подробностями. Но конкретно здесь и сейчас я нацелен воспользоваться тактикой когара — она ни разу меня не подводила.
— А может так случиться, что те, кто... тебя обложил, знают об этой твоей тактике? И прицельно бьет именно по слабым ее участкам? Когда мы проходили курс антисаботажной архитектуры управляемых оболочек, мы всегда учитывали так называемые видимые уязвимости сильных сторон каждого программного решения. Зачастую слабости есть зеркальное отражение преимуществ.
— Полла, — не скрывая улыбки произнес Палладий. — Да, конечно, ты права. Мою сильную черту могут использовать в качестве слабости.
— И?
— И я хочу посмотреть, кто такой умный нарисовался, чтобы это понять и реализовать свое преимущество на практике. Не зная врага, не понимая его логики, сражаться очень сложно и ресурсоемко. Я не люблю тратить ресурсы попусту, особенно если эти ресурсы — живые люди. Я уже потерял пятерых навсегда и восьмерых на время. Не хочу повторения.
— Хорошо, — Полани согласно кивнула. — Так в чем будет заключаться твоя атака когара? И, кстати, кто это такой?
Кварианец снова засмеялся своим ужасным диссонансным смехом.
— Когар — это хищник с одной из планет Тау Стикса. Там тоже есть варрены — кто-то привез, наверное. Когары живут в одиночестве, образуя семейные пары крайне редко, но на продолжительный срок, поскольку детеныши когаров взрослеют почти десять стандартных лет. Что же касается тактики... Поверь мне, девочка-Паладин, я ее уже продумал. Разворачивай корабль, Полани, мы возвращаемся на Атлантиду. Я возвращаюсь. Только сделаю это на сей раз чуть иначе, чем привык это делать. Ты права, надо иногда модифицировать свою тактику. А то варрены нынче больно смышленые пошли, Полла.
— Хорошо, — произнесла кварианка, задавая новые координаты. — Только у меня одно условие. Нет, даже два.
— Какие?
— Ты берешь меня с собой в свою очередную авантюру. И прекращаешь назвать Полла.
Мужчина откинулся на спинке кресла, не сводя взгляда с профиля Полани. Девушка не хотела «замечать» пристального взглада пассажира, но это было бош’тетски сложно, поскольку она безумно комплексовала из-за избыточно глубоких, как ей казалось, поперечных бороздочек на переносице. Поэтому пришлось буквально пересиливать себя, оставаясь спокойной и невозмутимой.
— Ну, ладно, — произнес, наконец, Палладий. — В авантюру ты хочешь, потому что желаешь как можно быстрее прославиться и закончить Паломничество триумфально. Это я понимаю. Но почему ты против того, чтобы я называл тебя этим прекрасным словом?
Голос мужчины был совершенно сух и строг, но от Полани не укрылась кислотная едкость его скрытой иронии. Тем не менее, девушка нашлась довольно быстро:
— Потому, что я так хочу!
— Принято, напарник, — быстро отозвался кварианец. — Но на будущее — опасайся своих желаний, они могут исполниться.
— Спасибо за совет, напарник.
Полани не выдержала и пульнула в адрес умника молниеносный взгляд. Увы, скрыть его от внимания Палладия так и не удалось.
Потом добавила:
— И, к слову, я тоже знакома с человеческими идиоматическими выражениями.

— Господин!
— Я слушаю.
— Палладий ушел, но я сделал все, что требовалось. На кварианце теперь два трупа офицеров СБА. Данные уже сканированы с портативных регистраторов на броне эсбешников, я стрелял так, чтобы не задеть модули памяти.
— Это хорошо. Что еще?
— Мне нужен второй глазной протез. Чертов кварианец рванул свой инструметрон. Автоматика затемнения успела отработать по начальным квантам вспышки, так что левый глаз я сохранил. К счастью, я смотрел не через прицел, иначе бы мне пропилило череп. Но органический глаз, похоже, поражен слишком сильно. Прошло уже три часа, а я до сих пор решительно ничего им не вижу.
— Хорошо, у тебя будет второй имплантат. Отправляю контакты человека, который проведет тебя в лучший центр импланталогии на Большой земле.
— Спасибо, господин.

— Я слушаю, господин.
— Нашелся наш стрелок. Я дал ему твой контакт, он уверен, что ты повезешь его в центр имплантологии куда-то на материк. Увези его с Атлантиды, где-нибудь на полпути ликвидируй и выбрось тело в океан. Это будет несложно, стрелок совершенно не видит правым глазом, а левый заточен под работу с оптическими системами снайперских винтовок.
— То есть вблизи слеп почти как котенок, понятно. Что еще от меня требуется?
— Больше ничего. По Палладию все прошло строго по плану, в ближайшее время он нам не помеха.
— Да, господин. А еще он сам себя загнал в капкан, использовав с корабля ту же винтовку, из которой убили двух офицеров СБА. Теперь на нем уже три трупа эсбешников — два застрелил якобы его сообщник, еще один персональная жертва Палладия. Теперь не выкрутится.
— Это хорошо.
— Что еще?
— Вскоре он вернется, но теперь он не сможет задействовать свое главное оружие — влияние на администрацию Атлантиды. Когда вернется, тогда и начнем работать, в том числе и по его новому спасителю — этой маленькой Паладинке. Сейчас отдыхай.
— А почему вы уверены, что кварианец вернется? Вроде бы, ушел с изрядным грохотом.
— Он всегда возвращается туда, где ему однажды стукнули по носу. Это его тактика.

Продолжение следует...

Отредактировано: Архимедовна.