Mass Effect. Forward unto Dawn. Глава 6. "Крутой поворот".

 

 

— А я тебе говорю, получится!
— А я тебе говорю — ничего не выйдет!
— Слышь, ты, амебообразное! Не пошел бы ты в вакуум со своим пессимизмом?
— Чего? Ты кого амебой назвал, инфузория-тапочек? Ты, полуклеточное!
— Ты сам-то понял, что сейчас ляпнул, недоразвитый? Я тебе сейчас уши выверну!
— Ах так! Да на те в челюсть!
— Ха! В следующий раз не будешь предупреждать противника о своих намерени... Гхы-ы-ы!!
— Купился! На простейшую обманку! Я же говорю — полуклето... — Шмяк.
— И часто они так? — спросила меня Изи, наблюдая за Рико и Альваресом, усердно мутузящим друг друга на ринге.
— Да почти каждый день, — честно ответил я. — Только до драки дело редко доходит, а сегодня, можно сказать, не подраться — преступление.

Ага. В кои-то веки среди всего батальона проводится соревнование по боксу, и каждый желающий, в ранге от сержанта до капитана, может выставить свою кандидатуру. Я, кстати, не выставлял — не потому что настолько крут, что способен всех победить, как Илья из славного града Мурома, а потому, что в классическом боксе мне ловить нечего. Уже пробовал. Доходило до того, что, получив пару раз по башке, входил в берсерк-режим и чуть ли не заматывал противника в канаты — с применением приемов армейской рукопашной борьбы, разумеется, а оно в боксе как бы не особо приветствуется.

— Слушай, а эти двое случайно не того... — Изабель неопределенно покрутила рукой в воздухе.
— Чего не того... А, ты об этом — нет, они точно не из этих. Хотя знаю я несколько нормальных парней не с нашего корабля... А ты что-то имеешь против нетрадиционалов?
— Ну просто очень слабо терплю таких личностей.
— Я, если честно, тоже. Хотя пара знакомых такого рода, как я уже сказал, есть. У меня такое правило: пока ко мне не начинают приставать, демонстрировать знаки внимания или пропагандировать, я никого не трогаю. Ну а уж если начнут... А с Диего и Джонни проще — эти двое дружат чуть ли не со школьной скамьи. Учились вместе в какой-то школе с явным военным уклоном, вместе пошли в офицерское училище, до сих пор им везет — назначают в одни и те же части и даже роты.
— Все с вами ясно. А ты как в армию попал?
— Ну, у меня особо большого выбора не было — когда все родные и подавляющее большинство друзей семьи либо действующие, либо бывшие военные, тут армейщину либо возненавидишь, либо возведешь в ранг религии. Мой вариант ближе к второму. Разве что начал я не с офицерской, а с сержантской должности, но тут уж мои личные заморочки. А ты как в ВКС попала?
— Деньги. Семья у нас большая, работы в родном городке нет, после того, как закрылось предприятие, где я работала — я, кстати, в семье старшая — не найдя альтернативы, отправилась на рекрутский пункт. Сначала на несколько лет избавила родных от лишних расходов, а как окончила летную школу и начала службу, пересылаю часть оклада домой.
— И насколько большая семья?
— Четверо родных братьев и сестер, восемь дядьев и теток и две дюжины кузенов и кузин.
— Фига се! А я еще сокрушался, что у меня семья большая...
— А она у тебя большая?
— Да по сравнению с твоей — так, минимум. Мама, папа, два брата и две сестры. И все как один в армии или на флоте. Кста-а-а-ати. Ты случайно не в курсе, чего это наше начальство удумало?
— А с чего ты решил, что оно что-то удумало? И с чего ты решил, что я в курсе?
— Ну по первому пункту легче легкого — капитаны все нынче сплошняком заняты какой-то бумажной работой, причем на составление отчетов и рапортов явно не катит, судя по собираемым им сведениям рассчитывается готовность батальона к полномасштабному столкновению, но потери при этом не планируются. По второму пункту тоже несложно — ты ж у нас имеешь связи в высших сферах, да и вообще, вас, «белую кость», всегда предупреждают заранее.
— Ну ты прям детектив. Да учения будут, ничего необычного.

С момента знаменательной драки на увольнительной прошел уже практически месяц. «Рио» был проверен, обслужен и готов к дальнейшему несению службы. Батальон также полностью восстановил потери, даже четвертая рота практически сравнялась по показателям с другими подразделениями — сказались постоянные тяжелые нагрузки на подготовке и тот факт, что на пополнение прислали уже обстрелянных пехотинцев, часть из которых возвращалась после ранения и дальнейшей реабилитации. Мы с Изабель все больше и больше времени проводили если не вдвоем, то в компании друзей-товарищей, и все больше проникались симпатией друг к другу. Мой безумный план сработал, хотя тут надо поблагодарить тех гопников с Терра-Новы. Но никто тогда даже не мог предположить, что никаких учений не будет, и что дело обернется настолько плохо.

 

***

 

Итак, дамы и господа, приплыли. Лучше ничего не скажешь. Учения? Ха! А невероятно секретное задание под руководством разведупра Альянса не хотите? Мы лично не хотели, но нас никто не спросил. Началось все с того, что на «Рио», торчавший на орбитальном доке, прибыли десяток крупных чинов. Наш батальон как раз в это самое время грузился, а эти шишки проследовали через соседний стыковочный узел, но кое-что углядеть я успел.

— Уильямс? — недоуменно пробормотал я, вроде бы признав одну из фигур.
— Чего ты там бормочешь? — переспросил Диего, поудобнее укладывая на плече баул с вещами.
— Да нет, ничего. Показалось.
— Ну смотри. А то я вроде какую-то фамилию расслышал...
— Я же говорю, показалось. Хотя торианин его знает, может и не показалось...
— Вот тебя, компадре, иногда вообще не поймешь. Что еще за тирианин?
— Торианин, а не «ти», уши чаще мой. Одно весьма большое, охренительно старое, а также наглое и слишком высоко себя ставящее растение. К счастью — мертвое.
— Пхех. Травки испугался?
— Секретная информация.
— Испуга-ался.
— Иди в задницу, камрад. Узри, старушка — я в раздумьях.
— Чё? Ты кого старушкой назвал, беспозвоночное? Дуэль. Только кровь сможет смыть с моей чести смердящее пятно.
— На чем биться-то собираешься, идальго ты наш доморощенный?
— Строго на кулаках. Ну еще на локтях, лбах, ступнях, голенях и других частях тела. Пора взять реванш за то позорное поражение.
— Ты реванш лучше бы у Огонь-бабы взял. До сих пор стоит в памяти тот эпический нокаут... Публика неистовствовала.
— Я, в отличие от некоторых мужланов и прочих... личностей, дам не бью из принципа.
— Ну-ну, принципиальный какой. Что ж твои принципы не помешали тебе разбить губу той лейтенанту из первой роты? А еще фингал ей поставил. Ида-альго...
— А я... я... я сражался за свою честь, во! Она пообещала меня изнасиловать! Прямо на ринге!
— На ринге изнасиловать или на ринге пообещала?
— Че... С ума сошел? Конечно, на ринге пообещала. Думаю, даже если публика была бы за, то судейская коллегия не одобрила бы такой... клинч.
— Ну а я бы посмотрел. И записал бы. А потом выложил бы в сеть.
— И подписал бы себе смертный приговор.
— Подытожим: спарринговать тебе со мной рановато, разве что грушей поработаешь, а пока что тренируйся на кошках и мечтай о реванше с Хуарез.
— Ничего, компадре. Будет и на моей улице бразильский карнавал. С красотками и самбой.
— Тьфу, кто о чем, а Альварес о бабах. Вроде только-только из увольнительной вернулся, а уже опять за свое.
— Кто бы говорил вообще.

 

***

 

А через пять дней мы уже готовились к высадке. Полный брифинг провели только для старшего комсостава, от нашего батальона — не ниже капитанов. Задолбали со своей секретностью. Хотя там тоже ничего толком и не сказали, судя по тем задачам, что нам ставили начальники. Конкретно для нашего взвода все было довольно просто — оседлать точку в ущелье и не допустить прорыва групп противника на другую сторону. Да, кстати, задание в целом. Разведка замахнулась на крупную операцию по захвату сразу нескольких серьезных пиратских лидеров. Минимум двое из них были виновны в нападениях на колонии Альянса и просто человечества, похищении и порабощении граждан Альянса и прочая, и прочая, и прочая. Но самостоятельно эти умники ничего толком сделать не могли, если подготовленных людей у них и достаточно, то крейсеров у разведки отродясь не было. Собственно, у них и фрегатов раз-два и обчелся, и те разведывательные, то бишь с минимумом вооружения. Посему пришлось им идти на поклон к флоту, и штаб Хакета от своих щедрот выделил им и крейсер, и людей, и еще звено фрегатов в довесок. Вот только приказа восторгаться от этой идеи не поступало, и предчувствие у тех, у кого оно присутствовало, говорило, что ничем хорошим эта операция не закончится.

Кстати, Уильямс я таки видел. В чине второго лейтенанта, между прочим, и со знаками различия Разведывательного Управления Альянса Систем. Просто офигеть как весело, учитывая, что этих ребят во флоте недолюбливают (взаимно). Хотя Эш на такие заморочки, видимо, глубоко наплевать, да и в принципе с воспоминаниями моего альтер-эго это вполне сходится — на момент начала Последней Жатвы она, в чине коммандера, была явно не в обычном флотском подразделении.

 

***

 

Взвод высадился и занял позиции посредине ущелья. Мы, будучи «махрой», а не горными стрелками, не стали карабкаться на стены и засели понизу, чуть ли не поперек... скажем так, дороги. Поверху к нам добраться никак не могли, ибо в стороны уходило вполне себе жесткое месиво скальных массивов, подступы были только спереди и сзади. Оставалось только ждать. Остальные взводы второй роты разместились на других точках, готовясь, как и мы, отлавливать побежавших как рыжие тараканы пиратских боссов. Погода была хорошая, на красноватом небе — спасибо какой-то хрени в атмосфере — ни облачка, температура около двадцатки по Цельсию, красота. И скалы все такие светло-серые.

Собственно, роль нашей роты к этому и сводилась — по идее, те, кто не попадет в цепкие лапки первой и третьей роты совместно с двумя взводами спецназа разведки, рванут удирать куда попало, и именно на предполагаемых путях отхода нас всех и раскидали. Четвертая рота, как обычно — в резерве, на случай, если что-то пойдет не по плану. А учитывая мой опыт и предупреждения седалищных нервов у тех, у кого они могли передавать сообщения хозяевам, что-то обязательно пойдет не по плану.

— Паук-два гнезду. Позицию заняли, готовимся встречать родственников, — доложил наверх приданный нашему взводу координатор от разведки, молодой парень в легком БК. А по совместительству — еще один виновник моего раздражения. Нет, ну где это видано — чтобы за морпехами присматривали какие-то не нюхавшие пороха сосунки! Да еще и с «комиссарскими» правами — то бишь, правом отменять мои приказы и отдавать свои. Хотя я уже для себя решил, что в случае чего, прикажу ребятам этого придурка разоружить, связать и складировать в мини-пещерке. А при эвакуации забыть, хе-хе! Хотя насчет забыть я шучу. Этот хмыренок хоть и из разведки, но свой.
— Что-то мне ну совсем это задание не нравится, — поделился со мной сомнениями сержант Морган.
— Ты не поверишь, но у меня оно вызывает не больше симпатий, чем у кого-бы то ни было с нашего корабля, — хмыкнул я в ответ. — Как народ?
— Слегка нервничает, но в целом все нормально. Расчеты «Митчелла» и станкача (1) закопались, вроде тоже все нормально.
— Это хорошо. Хорошо. По большей части.
— Лейтенант! — ага, хмыреныш прорезался. — Готовьте людей, первая партия пиратов уже в пути.

Стало быть, собратья-морпехи с разведчиками стали выжимать врага из логова.

— Гнездо всем Паукам, — спам из центра. — Внимание, ожидается серьезное сопротивление со стороны противника. Разведданные о численности врага оказались неверны, повторяю, разведка облажалась. — А вот за это оператора потом отдрючат от души, зато сейчас приятно посмотреть на морду нашего «комиссара». — Приготовьтесь к серьезным перестрелкам. Отбой.

Пошла жара.

— Морган, Фуэнтес — на позиции, Коулсон, или как там тебя, сядь где-нибудь в сторонке и не мешай.

Потянулись долгие минуты ожидания. И вот еще одно сообщение с орбиты.

— Паук-два, это Гнездо. Вам повезло, ребята — в вашу сторону идут два малых небронированных колесных транспорта, из потенциальных мишеней там только водители. Повторяю, все, кроме водителей, подлежат захвату. Подтвердите, прием.
— Гнездо, это второй Паук, вас понял, валить только водителей, остальных берем живьем. Прием.
— Удачи и доброй охоты, второй. Отбой.
— Морган! Хватай своих головорезов и двигай на полста метров вперед. Засядьте на повороте, — как раз на этой дистанции ущелье поворачивало градусов на семьдесят, — как машины поравняются с вами — вали рулевых, остальных брать живьем. И еще, Морган, если облажаешься — нам всем вставят такой пистон, что долетим до Земли на четырнадцатой космической. Смекаешь?
— Понял, командир, все будет в лучшем виде. Отделение, встали и бегом вперед! — стадо лосей резво помчалась к повороту.

Ждать нам долго не пришлось. Минут через двадцать спереди раздались два отдельных выстрела и затем с десяток очередей «на испуг», несколько хлопков светошумовых гранат, и вуаля — второе отделение гордо конвоирует восьмерых пленных. Итак, что мы здесь имеем: двое людей, трое батарианцев, двое турианцев и один саларианец. Наш Бонд, сверив личности захваченных, чуть не запрыгал от восторга — как он сказал, наша добыча из разряда Больших Пиратских Шишек. Замечательно. Вот только отчего такое нехорошее предчувствие даже у меня появилось?

— Гнездо, это Паук-два вещает, — пока Коулсон скакал вокруг да около пиратов, я связался с крейсером. — Захвачены восемь объектов, наш хмы... гхм, консультант их опознал, говорит, надо эвакуировать как можно быстрее. Транспорт за задержанными не пришлете?
— Отрицательно, второй. Над всей территорией операции пока что бесполетная зона — у противника оказалось в загашнике несколько ЗРК. Пока не узнаем, где они прячутся и не раздолбаем, об эвакуации можете только мечтать.
— Замечательная новость, Гнездо. Уж порадовали так порадовали.
— Щас обрадую еще больше, второй. В вашу сторону двигается крупная группа противника, голов сто двадцать — сто пятьдесят. Будут у вас через полчаса примерно. Первый и третий слишком заняты на своих участках, пиратов тут раз в пять больше запланированного, сходняк немаленький. РВП авиаподдержки — полтора часа.
— [Censored]! Самая что ни на есть [Censored]! Ладно, Гнездо, вас понял. Отбой.

За десять минут взвод был взбодрен и расставлен на места, пленные связаны и спрятаны в пещерку вместе с Бондом, а для противника заготовлены несколько сюрпризов в тротиловом эквиваленте. Скрывать от ребят численность противника нужным я не счел, так что хвосты они опустили. Надо бы поднять настроение.

— Ну, головорезы, чего приуныли? Давайте, колитесь, чего носы повесили.
— Мишеней многовато, командир. Боимся, что нас потом их всех хоронить заставят, — Морган высказал опасения взвода в мягкой, завуалированной форме. Ну да, врага многовато.
— И что? Про спартанцев слышали? — ни проблеска узнавания в том, что заменяет моим морпехам мозги. Ладно, пойдем долгим путем.
— Еще три с копейками тысячелетия назад в Древней Греции существовало одно государство, называемое Спарта. Государство это славилось своими воинами. Их готовили сражаться с детства, они были бесстрашными, умелыми и упорными солдатами. Как-то раз царь соседней Персии решил расширить свои владения и положил взгляд на греческие полисы. Случилось так, что наступление его армии — а он собрал двести-триста тысяч человек, огромную орду по тем временам — пришлось на офигеть какие важные праздники, так что жрецы запретили царю Спарты Леониду повести армию на врага. Но царь не мог упустить замечательной возможности задержать армию персов — их путь в Грецию лежал либо через море, либо по суше, и в одном месте они должны были пересечь проход в горах, ущелье, наподобие нашего. Леонид, недолго думая, взял триста воинов своей личной гвардии, добавил тысячу-полторы периеков, это как бы граждане Спарты второго сорта, которые хоть и могли сражаться, но значительно уступали спартанцам, и еще рабов, что тоже могли при нужде взять в руки оружие. Так уж случилось, что спартанцев они боялись гораздо больше, чем врагов. По пути к нему присоединились еще тысяч пять греков из других полисов, и вместе эта горстка храбрецов преградила путь пятидесятикратно превосходившей их армии врага. Они встретили персов в узком ущелье, называемом Фермопилами, в этом месте численное превосходство противника не могло дать ему преимущества, персам приходилось атаковать врагов в лоб, ну а уж драться таким манером греческие гоплиты умели замечательно. Не знаю, смогли ли бы греки продержать врага до подхода своих армий. Их предали. Незадолго до этого, узнав, что персы обходят их с тыла, почти все воины ушли. Остались только спартанцы. Я не знаю, сколько воинов в красных плащах Спарты погибло до той битвы, но они не отсупили. Они стояли до конца, не отступив ни на шаг, они пали в бою, но не посрамили чести своей страны. Подвиг трехсот спартанцев — о периеках и рабах история умалчивает — стал символом человеческой стойкости. А теперь я задам вам один вопрос: а чем мы хуже? Молчание. Секунд тридцать бойцы осмысливали мои слова, а затем...
— Так кто круче нас?!! — проорал Морган, вскинув винтовку в воздух.
— Если такие и были!.. — рявкнул я в ответ.
— То они уже мертвы!!! — рев двух дюжин луженых глоток согнал бы птиц в округе километров пяти, если бы эти птицы тут были.

 

***

 

— Гнездо, это Паук-второй! Не хочу вас торопить, ребята, но если поддержка не подоспеет через двадцать минут, то тушек в криогробах у вас прибавится. Прием, — замолчав, я пригнулся, заслышав свист ракеты. Снаряд рванул чуть выше, по спине пробаранили осколки камня. Ракета, она, конечно, без НЭ-боеголовки, зато с каким-то резонатором, который примерно на полсекунды создавал помехи в работе эмиттеров кинетических щитов в радиусе метров пяти, позволяя осколкам пробивать броню.
— Второй, это Гнездо, делаем все что можем. Держитесь, ребята, помощь будет.
— Сделаем все, что можем в этом плане, Гнездо! Конец связи.

С момента начала боя прошло минут сорок, но нас уже прижали как Альянс батарианцев после рейдов Тешаки и гостевого визита на Торфан. Те пираты, что нам противостояли, квалификацией были значительно повыше того мяса, что мы валили на Новой Родезии. Своего рода гвардия межзвездных разбойников, чтоб им ни дна ни покрышки.

— Фуэнтес! Внимание на правый фланг, они там чего-то затевают!
— Уже вижу, сэр! Гримо, правый фланг, за двойным валуном, три фугасных беглым! — наш боец с ручным гранатометом, кивнув, запулил по навесной три килограммовые (ну, почти) гранаты с горячим приветом с заводов хрен знает какой планеты. Пиратам понравилось, судя по громкости издаваемых ими воплей.
— Паук-второй, это Гнездо! Мы выслали вам транспорт. Готовьтесь к эвакуации!
— А прикрытие? Гнездо, «Богомол» тоже нужен, иначе челноки расстреляют к варреновой матери!
— Второй, выслали к вам все, что могли, остальные птички заняты на других участках, не одних вас эвакуируем. Вам выделен один «Кадьяк», больше не можем.
— Чего? Гнездо, вы там совсем охренели? У меня здесь полный взвод, приданный консультант, чтоб ему в скафандре обосраться и восемь пленных! Нам нужно два, повторяю, два транспорта!
— Второй, ничем не могу помочь, остальные птички эвакуируют другие группы. Придется вам срочно облегчаться. Отбой.

[Censored] им в [censored] через [censored] [censored] да по черепушке! Облегчаться, мать их так, да что тут можно облегчить? Так, враг отступил, верно на перегруппировку, есть немного времени. Считаем. «Кадьяк» свободно поднимает отделение в полной выкладке и с тяжелым вооружением, какой-то запас по грузоподъемности у него точно есть, но второе отделение он не потянет сто процентов. Предположим... предположим...

— Фуэнтес! Ко мне, мухой! Так, слушай сюда, дорогой. Приказ по отделению: снимайте броню, складывайте в пещерке и минируйте. Туда же все тяжелое вооружение, «Митчелл» и пулемет заминируем перед эвакуацией. Что, думаешь, командир сошел с ума? Не, Фуэнтес, я полностью дееспособен, а вот наше командование явно нет, раз послало на нашу эвакуацию всего один «Кадьяк». Смекаешь? Вижу, что смекаешь. Давай, сержант, облегчай бойцов. Морган! Пошли бойцов, пусть тащат пленных и разведчика. Приготовь заряды для минирования тяжелого вооружения, эвакуироваться будем весело и с огоньком.
— В чем дело, лейтенант? Пленным тут не место, они должны быть в безопасности! — Бонд был возмущен. Бонд был настроен решительно.
— Лейтенант, ввиду новых обстоятельств, боюсь, эти ублюдки так или иначе сдохнут в ближайшие пять минут. На нашу эвакуацию отправили всего один челнок, а мне туда взвод вместить надо. Простите, но ваши приятели в число приглашенных не входят.
— Вы не поняли приказа перед миссией, лейтенант? Пленных нужно доставить на корабль любой ценой!
— Лей... тьфу, короче, слушай сюда, пацан. Мне начхать с высокой телебашни на твоих пленных, сейчас моя приоритетная задача — вытащить с этого гребаного шарика моих бойцов! Потому что их жизни лично я, как главный на нескольких десятках квадратных километров в округе, ценю много выше твоей добычи. Андырстенд? Тебе предлагаю выбор: можешь прямо тут и остаться с трупиками своих друзей, потому что я не собираюсь давать им даже призрачного шанса на то, чтобы выйти живыми из этой заварухи, либо грузиться на челнок и эвакуироваться. Смекаешь? Тьфу, блин, вот же ж привязалось...
— Лейтенант, я не допущу провала миссии. Как старший по званию офицер Разведуправления Альянса я беру командование вашим взводом на себя, — в лицо мне уставился ствол пистолета. А у малого есть чем потрясти в штанах, не ожидал. — А теперь слушайте приказ: на первом челноке отправятся... — договорить Коулману не дал приклад винтовки «Мститель», вошедший в соприкосновение с его затылком. Морган любовно погладил винтовку.
— Бунт на корабле, командир? — сержант был без шлема, остальные бойцы также старательно глядели в разные стороны, дабы записи с камер тех, у кого они имеются, не запечатлели чего лишнего.
— По-моему, парню прилетело куском камня. Как он неудачно под скалой-то стал, вот не повезло же человеку.
— И не такое бывает, сэр.
— Ладно. Снимите с пострадавшего броню и в ту же пещерку, что и защиту первого отделения, — послышался свист двигателей челнока, машина снижалась, заходя к нам с тыла. — О, а вот и наша кавалерия.
— Взвод, готовься к эвакуации!

Уйти нам удалось всем. Пираты любезно подарили нам несколько минут, необходимых на дополнительное облегчение бойцов под маты пилота, минирование оставленных запасов и получение приказа долго жить от захваченных пленных. Склеивание их ласт я взял на себя. И не кровожадности ради, а исключительно в заботе о своих бойцах. Чую, проблемы из-за уничтоженного снаряжения будут сущей мелочью по сравнению с тем, что мне устроит разведка за уничтожение их законной добычи.

 

***

 

— Владимирский централ, ветер северный...

Этапом из Твери...

Мда, повезло мне, нечего сказать. Как я и предполагал, ребята из РУАС серьезно обиделись на меня из-за пленных. Требовали поместить меня в карцер на их фрегат (откуда у них помещение под карцер — вот вопрос), который прибыл незадолго до нашего отлета с планеты. А самое обидное было в том, что едва фрегат вышел на орбиту, тут же выслал два модифицированных «Кадьяка» с системами активной маскировки на эвакуацию добычи, которая к тому времени уже остывала. Так что получается, я не только нарушил приказ, так еще и сорвал офигеть какую важную операцию, ибо нашему взводу повезло захватить Самых Больших Пиратских Шишек, добыча остальных групп — так, мелкие рыбешки. Спасибо старшему офицерскому составу нашего крейсера, до выяснения обстоятельств дела поместивших меня под домашний арест в собственной каюте. В принципе логично — куда я со звездолета-то денусь? Угон транспорта с «Рио» — ненаучная фантастика, да и все равно меня сразу же догнали бы. Ну или сбили бы.

Пока я предавался тяжким раздумиям, ко мне гости пожаловали. И нет бы приятная компания — Изабель там, или товарищи по батальону, так нет. Неизвестный капитан из разведки с N7 на груди и старая знакомая — Эш, упорно пытавшаяся закопать меня тепленьким при помощи одного взгляда.

— Привестствую вас, лейтенант. Разрешите? — голос мягкий, вроде как баритон называется. Внушает доверие одним своим видом. Правда, я ему все равно не рад.
— Да вы как бы уже зашли, так что можете садиться. Чувствуйте себя как дома, — съязвил я.
— Спасибо, — минута молчания.
— Так чем обязан-то? — знаю, несколько неправильно начинать разговор первым, но надоело в молчанку играть. Нетерпение — один из наибольших моих недостатков.
— Да вот, решил взглянуть на человека, одним решением запоровшим самую крупную антипиратскую операцию после войн за Скиллианский предел.
— Ну вот он я. Посмотрели? — Эшли дернулась было, но остановилась. Кстати, садиться она не стала — подпирала собою стенку.
— Посмотрел. И хотел бы понять, лейтенант, что же заставило вас так поступить. Измена? Точно нет, ваш психологический портрет утверждает обратное. Трусость — тоже нет, сложно подозревать в трусости человека, по доброй воле полезшего под гетские пули. О ваших действиях на Цитадели я слышал. Так в чем же дело, мистер Дубровски? — переврал фамилию, гаденыш.
— Думаю вы и сами знаете, мистер...
— Да, простите, я не представился. Капитан Гельмут Шрайк, спецназ РУАС. А вы назовите причину, мистер Дубровски. Посмотрим, правильно ли я угадал, — я наклонился поближе к разведчику.
— Не хотелось как-то гробить своих ребят ради непонятных целей, требующих спасения гребаных засранцев вперед хороших мужчин и женщин.
— Эта операция могла спасти десятки тысяч жизней в будущем, тупой дебил! — не выдержала Уильямс. Ого, а я ее считал более выдержанной. Шрайк вздернул раскрытую ладонь в воздух, останавливая речевой аппарат бывшей — теперь уже точно бывшей — морпеха (морпешки? морпехайки? морпехушки? как правильно? Да и пофиг, массаракш мне в печень).
— В общем и целом лейтенант Уильямс — вы знакомы, не так ли? — права. Захвати мы этих пиратов живыми, мы добыли бы достаточно информации, чтобы нанести по ним такой удар, чтобы они на много лет забыли пути в пространство Альянса. Теперь нам придется начинать сначала, — а вот тут разозлился уже я.
— Мать вашу за колбодину, а вы раньше не могли выдать нам немного больше информации? Храним тайны даже от своих, ага? Вы не могли сообщить, что придет дополнительный транспорт? Не могли сообщить, что можно будет эвакуировать всех, чтобы мне не пришлось решать, кого спасать в первую очередь? Не могли выдать все это еще на брифинге? Вот теперь и хлебайте это дерьмо полной чашей и знайте, что вина лежит не на мне — я спасал своих людей — а на вас, гребаных перестраховщиках!
— Обидно признавать, но в чем-то вы правы, лейтенант. Жаль, что так вышло, но боюсь, наше командование будет требовать крови и не успокоится, пока не увидит вас на скамье подсудимых.
— Это мы еще посмотрим, — гости собрались уходить. Капитан вышел первым, а Уильямс оглянулась и процедила:
— Я была лучшего мнения о вас, лейтенант.
— Уильямс, я-то думал, что пример твоего деда научит тебя тому, что иногда слепое подчинение приказу — не самый лучший выход из ситуации, — а вот на это она отреагировала несколько негативно — побелела, зашипела сквозь сжатые зубы. Пару секунд я думал, что сейчас она кинется на меня и натурально загрызет, но Эшли лишь хлопнула рукой по голограмме сбоку от двери, закрывая ее. Похоже, что тот урок она не оценила.

Через пару часов до меня таки добрались товарищи по батальону и я узнал, почему все это время кантовался один. Поначалу я думал, что Альвареса перевели в другую каюту по причине моего «ареста», но все оказалось гораздо... хуже. Диего погиб. Снайперская пуля практически перед отлетом его взвода. Рико был просто раздавлен — они с Альваресом дружили с детства, а теперь один из его друзей отправится на Землю в криогробе, а судьба еще одного туманна. Черт, как же... даже слов подобрать не могу. Сказал бы нелепо, но гибель Диего под этот эпитет не подпадала. Не вовремя — тоже не то. Вовремя смерть может прийти лишь в старости. Еще один человек больше никогда не улыбнется мне и не пожмет руку. И сколько раз так еще будет в будущем...

 

***

 

Все кончилось несколько оптимистичнее, чем предполагал Шрайк. Неделю меня промурыжили на флотской офицерской гауптвахте на Терра-Нове, а затем положили на стол заполненное заявление о разрыве контракта с ВКС по собственному желанию, где не хватало лишь моей подписи. Штайнмайер, присутствовавший в помещении, заявил:

— Тебе крупно повезло, Дубровский, что ты засветился в СМИ после большой заварухи на Цитадели. Не будь ты всенародно известным «героем Альянса», так легко ты бы не отделался. Хотя и к этому, — он постучал пальцем по бумаге, — приложил руку твой знакомый адмирал, и одним «спасибо» тут не отделаешься.

Через два дня я оказался за территорией космодрома ВКС с несколькими сумками, вмещавшими мой нехитрый скарб, и с документами, подтверждающими, что я больше не являюсь военнослужащим Альянса Систем. Честно говоря, такого я все-таки не ожидал. ВКС всегда сквозь пальцы смотрели на убийства врагов, в том числе и пленных, единственно — в боевой обстановке. Но тут... непонятно. С чего мне мстить таким высоким чинам из разведки, у которых есть возможность надавить на флотское руководство? Единственный вариант — меня решили назначить козлом отпущения и свалить вину за провал операции, хотя не провалиться она не могла, так как разведка сработала из рук вон плохо и прохлопала ушами прибытие на планету крупных подразделений противника. И в таком случае капитан был категорически прав — я невероятно легко отделался, просто вылетев из армии, и должок у меня перед Андерсоном (а больше, собственно, в высших сферах меня спасать и прикрывать некому) огроменный. Ну да ладно. Впереди, если верить пусть и не точным, но временами сбывающимся «воспоминаниям», будет множество возможностей ответить адмиралу услугой за услугу. А пока... Пару недель перекантуюсь дома у родителей, вспомню гражданскую жизнь, а потом... Война план покажет.

Прощаться с Изабель было тяжелее всего. Стальная латинка даже не думала рыдать или просто пускать слезу (к счастью, ибо плачущие женщины входят в десятку моих причин ступора и кратковременного отупления), лишь сказала, что «Едва я нашла более-менее приличного парня, как того списывают на берег, что за судьба». Конечно, слов было побольше — в основном неловкие шутки и не менее неловкие комплименты (с моей стороны). В конце концов, я пообещал посылать по видеописьму каждую неделю, а текстовые — по мере накопления информации к докладу, и еще когда-нибудь украсть ее и отвести в церковь, за что снова получил в печень — правда, легко и даже почти нежно. Ладно, хватит рефлексировать, надо еще пройти пару километров до стоянки аэротакси. И пора отучаться говорить казенным армейским языком.

(1) Mk-86 "Mitchell" - тяжелый станковый противотанковый ускоритель. "Станкач" - тяжелый станковый пулемет (вспомните ME3 и поймете, о чем я - та спаренная дура).

 

 

 

 

 

 

 

Отредактировано. Докторъ Дре