Mass Effect. Forward unto dawn. Пролог и глава 1.

Штурмовая группа вот уже в который раз проходила сквозь тренировочное помещение. И каждый раз оно выглядело по-новому — умница ВИ изменял конфигурацию комнат и расположение мишеней в произвольном порядке, не давая бойцам привыкнуть и пройти тренировки за счет «зубрежки». Пятеро человек, штурмовая группа. Трое стрелков, снайпер и оператор тяжелого вооружения. Двое последних, правда, сейчас сменили привычное оружие на штурмовые винтовки, и, надо сказать, пользовались они ими не хуже, чем их товарищи. Я же торчал в центре контроля полигона в гордом одиночестве — наша группа была засекречена серьезнее Форта Нокс, из всего персонала базы я не знал никого, лишь нашего куратора, мистера, чтоб ему, Гиббса. 

Спустя какое-то время пятерка закончила штурм, не без «потерь», увы и ах. Допив кофе, я скомандовал всем отправляться в душевые и затем — на разбор полетов. 

— Итак, дорогие мои товарищи. Плохо прошли. Очень плохо. Плелись, как беременные каракатицы. Дюпон, тебя эти слова особенно касаются. Судзуки, ты хоть не позорь фамилию. Да мне пофиг, что это имя, у вас, японцев, все не как у людей. Как, в принципе, и у нас, ну да ладно. Гхм. Дальше. Артурас, вспо-омнил сво-ои-и эсто-онски-ие ко-орни-и? Не надо тормозить, преодолевай себя. Сергиенко. Ну ты прямо как я в молодости. Такой же раздолбай, прям гордость берет. За себя, что все это преодолел. Местами. Жора, хоть ты сегодня порадовал. Влил, так сказать, свежую струю разнообразия в нашу скучную, серую жизнь. Особенно с падением в дверной проем — первое место по количеству пойманных пуль тебе обеспечено по всем расам Цитадели, точно говорю. Ладно, все свободны. Вас, Дюпон, я попрошу остаться. 

— Жульен, сегодня ты уже не первый день не в своей тарелке, как я заметил. У тебя что-то случилось? 

— Командир... Вы же знаете, я с колонии, Имаер, в предпоследний сеанс связи я не смогла установить канал со своей планеты, но в этом удивительного нет, у нас там постоянно ресивер барахлит. Потом десять дней «командировки» на астероиды, а потом... Имаер пуст. Все колонисты пропали, следов боев нет, записей с камер нет, ничего... ничего нет. 

Черт. Четвертая колония. Вот же ж я дебил... 

— Прости, Жули (2). Надо было рассказать раньше. Хотя я тоже идиот, личное дело ведь твое читал и... Жу, мы готовимся к охоте за теми, кто похищает наши колонии, но шансы найти похищенных людей живыми... Ты сама понимаешь. Кто жил дома? 

— Только папа с мамой. Оба брата в Альянсе, на флоте. Почему, командир? Почему Альянс ничего не предпринимает?! 

— Они делают, что могут, поверь, Жу, но они стеснены в средствах. Совет в лице саларианки, чтоб у нее глаза полопались, давит на Кима, тормозит все инициативы, могущие улучшить положение Альянса. Турианцы с нами, но с саларианкой азари, может у нас с птицами самые мощные армии в галактике, но Тевос на политике и интригах не одну стаю собак съела, да и Линрон не отстает. Они, видимо, забыли, кто спас их шкуры в восемьдесят третьем... Именно поэтому нужны мы, Жу. Мы не ограничены законами и политиками, мы можем действовать где хотим и как хотим. И именно поэтому мы остановим ублюдков, — долгий вздох. — Можешь идти, Жу. Выспись хорошенько, на тебе лица нет, а я чую, что скоро ситуация изменится. В корне. 

Да и я, пожалуй, пойду. Денек сегодня был тот еще, нужно устроить группе отдых на пару дней, ошибки на полигоне — следствие того, что я их загонял. Зато теперь у меня есть группа, которая при должной поддержке порвет любых Коллекционеров. 

Пи-пи-пи, пи-пи-пи, пи-пи-пи. Гадский звонок. Так, время... Четыре-сорок семь! Какая сволочь... 

— Мистер Хиггинс. Какого Жнеца вам нужно в пять утра? — сам свеженький, будто недавно выспался. Козел англосаксонский. 

— Мистер Дубровский. Как ваша группа? 

— Три дня отдыха, и порвем любого противника. 

— Планы изменились. У вас чуть больше суток. Завтра в семь ноль-ноль вы должны присутствовать на станции «Минитмен». 

— Планы изменились? Вы о чем? — чего-то туплю я спросонья. 

— Все узнаете на месте. Пора вам отрабатывать контракт. 

— Несуществующий контракт. Не забывайте, я не работаю на ваше мифическое животное. 

— Неважно. Увидимся завтра. 

— Упаси Бог. Конец связи. 

***

Дело плохо, и из ситуации отчетливо доносится сладковатая вонь Жнецов. Именно эта мысль не давала покоя Шепарду, пока Джокер вел его к новому кораблю. «Не хочу портить сюрприз» — сказал пилот, когда коммандер... бывший коммандер попытался было уточнить по поводу типа и модели судна. «Ну, дредноут или крейсер мне точно не дадут. Первых у „Цербера" нет, а второй будет... излишне мощным. Скорее всего это будет небольшой кораблик с системами активной маскировки». Но все эти мысли ушли мгновенно, как только Шепард увидел ЕГО. Фрегат стоял в огромном ангаре на антигравитационных якорях, к борту его шел стыковочный рукав. Подойдя ближе, он увидел пятерых бойцов в разных типах брони, ни один из которых не был ему знаком. В проеме шлюза стояла еще одна фигура в тяжелой броне незнакомого типа, без церберовской эмблемы, приклады винтовок, выглядывающие из-за плеч, так же не вызывали ассоциаций. «В первую очередь — разобраться с оружием и средствами защиты, появившимися, пока я отдыхал на больничной койке», — поставил воображаемую галочку капитан. А по поводу фигуры в броне его терзали некоторые смутные сомнения. 

— Джокер, мне кажется, или я его знаю? — спросил Шепард единственного действительно знакомого человека на всей станции. 

— Думаю, не кажется, — ухмыльнулся в ответ пилот. Тем временем носитель брони резким движением повернул шлем против часовой и снял его, открыв лицо лейтенанта Дубровского. Взгляд капитана тут же отметил, что соратник успел изрядно измениться — появилось некоторое количество морщин, множество сединок в коротко остриженных волосах, новый шрам на правой щеке. Из глаз исчезла былая веселость и бесшабашность, взор стал холоднее. Но через секунду знакомое лицо расплылось в улыбке и произнесло: 

— Добро пожаловать на борт, босс! 

Гадский ганшип! Они что, специально мне бракованную модель подсунули? Опять правый двигатель чихает... Да как тут летать, машину бы ровно удержать... 

— Сава, разрешение на вылет даю. Курс сто сорок, ветер северо-северо-восток, пятнадцать. Удачного полета, — вот же язва, удачного полета ей. Ладно, сектор газа помалу вперед... Да держись ты ровнее, зараза! С увеличением мощности сбои в работе двигателя вроде прекратились, «Богомол» выровнялся. Угу, рукоять на себя, набираем высоту. 

Интересно ведь наверняка, как я, махровый пехотинец, дошел до жизни такой и заодно до пилотирования ганшипа? Да очень просто — заканчивался последний, шестой месяц переподготовки. Как и говорил Шепард, трудным зачет на получение третьего уровня не был, и экзаменаторы пророчили получение четвертого уровня в течение года после окончания переподготовки. Сам чиф-коммандер в данный момент шерстил неисследованное пространство в поисках небольшой эскадры гетов, неделю терроризировавшей пять систем на границе систем Термина, преимущественно человеческие, но под замес попали и батарианцы. Вот уж кого не особо жалко. 

Тем временем ганшип вышел на высоту пять километров, взгляд за пределы кокпита выхватывал прекраснейшие пейзажи неизвестной мне планеты. Собственно, я даже не знал, в какой части галактики мы находимся. По плану было нужно добраться до зоны штурмовки и уничтожить пару десятков наземных объектов, но я не я, если чертова комиссия не подсунет два-три вооруженных шаттла, летящих с твердым намерением меня «сбить». 

Вообще «Богомол» — машина классная, не знаю, отчего до сто восемьдесят третьего она не имела широкого распространения в войсках. Хорошая скорость, до восьмисот километров в час на высоте шесть километров в земных условиях, высокая маневренность, обеспечиваемая двумя двигателями с изменяемым вектором тяги, охренительная огневая мощь — два строенных двадцатимиллиметровых ускорителя, у штурмовых модификаций плюс к ним два стомиллиметровых, возможность установки всего спектра ракет «воздух-земля», «воздух-воздух», возможность подвески двух противокорабельных ракет «воздух-орбита», мощные щиты, способные выдержать подряд два попадания из стапятидесятимиллиметровки «Мако»... Не машина, песня. Ну а мне, согласно плану переподготовки, нужно уметь водить все, что относится к наземным транспортным средствам и пилотировать половину из того, что относится к атмосферным и космическим транспортам. Слава Богу, истребителем или штурмовиком меня рулить не особо натаскивали — без интерфейсного разъема в башке там делать нечего. Так, научили, как стартовать, улететь из точки «А» в точку «Б» и приземлиться. И кроме всего этого — весь спектр направлений военной подготовки — стрельба из сотни видов оружия, рукопашка, немного ножевого боя (правда, последним я занимался с особым удовольствием и даже договорился с инструктором о дополнительных занятиях), физическая подготовка, обучение владением боевого имплантата и правильному применению стимуляторов... Короче, полгода были те еще. 

Ганшип тем временем достиг точки назначения. Вообще стандартный экипаж этой машинки — два человека, но с ВИ ее легко пилотировать в одиночку. Дальше — три подвижных воздушных цели и с десяток наземных. Я, конечно, не профессиональный пилот, но и мишени особым умом не отличались. Собственно, воевать на «Богомолах» или чем-нибудь подобном я и не должен, даже новичок только-только из академии даст сто очков любому из нашей компашки, но у теоретиков из штабов были свои соображения. Да и в принципе я с ними согласен — в память приходит эпизод из полузабытого Crysis, когда обоих пилотов транспорта убивают одной удачной очередью, и герою приходится не только пилотировать, но и отстреливаться от агрессора. 

— Сава, подтверждаю уничтожение целей. Повторяю, все цели уничтожены. Возвращайтесь на базу. 

Хе... С позывным я долго не заморачивался, просто вспомнил старый советский мультик и одну не в меру грамотную птицу. Старая традиция, выбирать себе позывной — ведь получение его от коллег еще нужно заслужить, и «заслуживают» как раз самые брутальные прозвища. Хотя многие до конца карьеры носят выбранные ими оперативные псевдонимы. Вообще эта идея с постоянным прозвищем, ничто иное, как бравирование и пижонство. Но ведь правильно было сказано — солдаты те же дети, только с большими... гхм, с большим возрастом, так скажем. 

Что ж, вот и база — здоровенная гора, изгрызенная внутри горнопроходческими комбайнами. Нет, здесь не было ни капли редких или вообще полезных ископаемых, это место изначально задумывалось и планировалось как военная база, и думается мне, координат этой системы не знал ни один штурман и ни один капитан в ВКС. Корабли шли под контролем ВИ. Отсутствие знакомых звезд на небе гарантировало незнание местонахождения обитателями. Хорошее место. Навроде протеанского Ила. Убежище. 

Наступил вечер по местному времени, я в который раз сидел в баре и наливался бесплатным пивом. В последнее время я вновь слегка изменился. «Левел ап» до третьего уровня заставил меня кое-что переосмыслить. Когда я пошел в пехоту, я подсознательно ожидал романтики и... не знаю, легких и быстрых побед, хотя осознавал, что мне предстоит черная работа. Потеря почти всего взвода изменила меня, поселила глубоко в душе страх — не за себя, этот страх естественен и легко преодолеваем. Страх ответственности. Страх командования. Я боюсь. Боюсь потерь. Боюсь привязаться. Проклятье, как же я боюсь. И этого не избежать. По окончанию переподготовки меня направят командиром взвода — либо на корабль, либо в подчинение Андерсона, который сейчас работал в штабе у Хакета. И избежать этого можно лишь путем увольнения из вооруженных сил, а в мои планы это не входит. Значит, придется бороться с собой и глядеть в глаза своим страхам. 

***

— Первый лейтенант Глеб Дубровский. Кавалер трех боевых наград, опытный офицер, участвовал в операции по поимке бывшего Спектра Артериуса, принял непосредственное участие в битве за Цитадель. Отличается профессионализмом и высокими показателями, несдержан, позволяет отвлекать свое внимание во время операций. Мы хорошенько изучили вас, лейтенант. И вот что вам скажу лично я: ваша несобранность может однажды стать причиной вашей гибели, причиной гибели ваших товарищей или причиной провала операции, — полковник Вишневский отложил в сторону мое личное дело и уставился мне в глаза вместе с двумя коллегами по комиссии. — Уровень подготовки — N3, в перспективе — N7. Должен признать, что ваши нынешние способности и навыки уже приближают вас к четвертому уровню, но вас тормозят негативные черты вашего характера. Если вы хотите продолжить службу в ВКС Альянса и карьерный рост, вам предстоит провести над собой большую работу. Буквально выковать из себя клинок. Здесь ваше назначение. Вы переходите в подчинение адмиралу Андерсону, он решит, какое применение лучше всего подходит вашим талантам. Удачи и семь футов под килем. 

— Сэр, — я взял мини-носитель, развернулся как на параде, вышел строевым, дождался закрытия двери, сдулся. Ф-ф-ф-фу-ух. Вроде и рядовая процедура, а волновался, как при выпуске. Так, значит, к Андерсону. Неплохо, неплохо. Другие варианты хуже, а у адмирала можно будет при нужде брать небольшие «отгулы» для решения собственных проблем. Нет, таких проблем, которые потребовали бы отпуск для их решения, у меня пока что нет, но зарекаться не надо. 

***

Неделю спустя. Взгляд со стороны. 

— Так-таки и подорвал? 

— В клочки. Геты во все стороны как при фейерверке, оба крыла здания в хлам, а меня завалило. Лежу себе под праймом и думаю: «Кой черт занес меня на эти галеры?.. А точнее, кто мешал сначала свалить, а потом жать кнопку?». Так что, ребята, запомните одну хорошую вещь: прежде чем что-нибудь взорвать, продумайте пути возможного отступления, меня-то потом выкопали, но все равно четыре дня в госпитале кому угодно наскучат. 

— И тебя потом за уничтожение корпоративного имущества на хлеб и воду не посадили? 

— Хех. А когда это Альянс платил за гражданское имущество, уничтоженное во время боевых действий? Не страховая компания же. Вот когда в восьмидесятом назначили учения на орбите Земли, на «пустом участке», и пилот истребителя расстрелял новый орбитальный телескоп, тогда на компенсацию влетели, да. Хотя тут НАСА виноваты — не предупредили о смене орбиты. 

— Так этот телескоп вроде метеоритом сбило? 

— Ха, не смешите мои туфли. Полсотни тридцатимиллиметровых стальных метеоритов из четырех ускорителей. 

Штаб Андерсона находился в хорошо знакомом месте — на астероиде Х57. Прилетел Глеб только вчера под вечер, сейчас же торчал в одном из атриумов, скооперировавшись с несколькими ребятами из гарнизона станции в ожидании сообщения секретаря адмирала. Вскоре инструментрон пиликнул, сообщая об окне в распорядке адмирала. 

— Сэр! Первый лейтенант Дубровский для прохождения службы прибыл, сэр! — Андерсон, стоя в приемной, как раз поставил подпись на экране планшета, поданного каким-то лейтенантом из штабных, и отослал того, поэтому Дубровский и подскочил к адмиралу, явно опередив вышестоящих офицеров. Ну и Жнец с ними, он всегда недолюбливал штабных, ставящих себя выше «грязекопателей», особенно если они из флота. 

— А, Глеб. Отлично, отлично. Тебя-то я и ждал. Подожди несколько минут, — Андерсон раздал несколько приказаний и зашел в свой кабинет, кивком приказав морпеху следовать за ним. — Итак, как я уже говорил, ты-то мне и нужен. Если коротко: у меня есть взвод, и мне нужен для него командир. Место службы — крейсер «Рио-де-Жанейро». 

— «Рио», сэр? Новый корабль? 

— Полностью новый, таких еще не было, — Андерсон встал с кресла, воодушевленно прошелся по кабинету. Вид у него был усталый, но адмирал буквально кипел энергией, захваченный интересной (для него) работой. — Орудия главного калибра нет, взамен на крейсере базируется усиленный батальон пехоты с бронетехникой, две эскадрильи челноков YT-47, эскадрилья ганшипов. Корабль предназначен для патрулирования территорий близ человеческих колоний в Аттическом траверсе и системах Термина. Отсутствие тяжелого вооружения не позволит Совету заблокировать эту инициативу, в то время как огневой мощи этих кораблей и без осевого ускорителя будет достаточно для защиты планет. Единственные, кто может уничтожить эти крейсера — батарианцы, но пойти против расы Совета они не посмеют, в противном случае мы не просто получим «казус белли», на нашу сторону встанут союзники, после чего Батарианская Гегемония перестанет существовать. 

— Понятно, сэр. А в крупных операциях они могут под прикрытием тяжелых кораблей организовать высадку десанта на поверхность планеты или абордаж корабля, или станции противника. 

— В точку! — а когда (ну или если) в производство пойдут «Таниксы», можно будет нивелировать отставание в огневой мощи от обычных крейсеров. 

— Учитывая мой скромный послужной список, смею предположить, что взвод у вас несколько необычный, сэр. 

— И снова верно. Из двадцати двух человек восемь — с уровнем N2, остальные не участвуют в программе N7, но их уровень подготовки не отличается от их товарищей. Из всех кандидатов на этой базе ты подходишь лучше всех. Они прибудут послезавтра, так что у тебя есть время доложиться командиру и ознакомиться с кораблем. 

— Сэр, честно говоря, я не уверен, готов ли командовать. 

— Каждому из нас приходилось проходить через потери, Глеб. Это невероятно трудно, поверь, я знаю, но ты готов. В произошедшем на Чохе твоей вины нет, ты не допустил ни одной ошибки. Я уверен, что ты справишься. 

— Спасибо за доверие, сэр. Сделаю все что в моих силах и немного больше. 

— Вот этот настрой мне нравится, — рассмеялся адмирал, — свободен. «Рио» стоит у четвертого причала. 

***

Глеб добрался до крейсера минут через десять. Мог бы и быстрее, но задержался на КПП. Завидев офицера с баулом, идущего к шлюзу, к нему подошли двое лейтенантов в броне и вежливо поинтересовались, есть ли у него пропуск. 

— Первый лейтенант Дубровский, командир взвода. Только пока не знаю какого. 

— А, второй взвод второй роты, наконец-то нас укомплектуют. Лейтенант Хосе Альварес, командир третьего, второй. Здорово, конкурент. 

— Лейтенант Джон Рико, второй, первой. Добро пожаловать на борт, коллега. 

— А интересный у вас кораблик. Вооружение правда слабовато. 

— Морпехи — главное оружие этого корабля. Учитывая то пространство, где нам придется служить. Сам знаешь, там полно «независимых» колоний, — Хосе изобразил воздушные кавычки с явно выражаемым презрением, — которые при нападении работорговцев тут же кричат «Альянс, помоги!!!», а сами запрещают располагать гарнизоны, ур-роды. 

— Ну да, они же декларируют независимость от Альянса, — вступил его — ну и мой — коллега, — ради этого и летят в Траверс и Термин. А защититься сами не могут. Пока на атакуемую планету прибудет войсковой транспорт, людей уже успеют угнать, там ведь редко бывает что-нибудь крупнее легкого крейсера, а сам знаешь, роты в таких делах почти всегда маловато. 

— Ну да, ну да. Стало быть, ради защиты этих отдаленных колоний и придумали эти... хм, десантные крейсера. Да вот только все равно слабоват он будет. — Глеб не скрывал скепсис по поводу слабого вооружения новичка. 

— Скажу тебе по секрету, — заговорщически прошептал Рико, — скорее всего, на эти птички будут ставить орудие нового поколения. Слухи бродят, знаешь ли, что ведутся активные разработки аналога вооружения того гетского супердредноута, что напал на Цитадель. Видал, как он крейсера перепиливал? В пользу этой версии говорит избыточная мощность ядра корабля. На испытаниях оно загружалось максимум на шестьдесят процентов, при этом крейсер держал щиты под обстрелом, сам вел огонь и активно маневрировал. Куда еще нужна такая мощь, как не на новое орудие? 

— Весьма интересное предположение. 

Трое морпехов трепались уже минут пятнадцать, когда наступил очередной поворотный момент в жизни лейтенанта Дубровского — он увидел ЕЕ. Сравнительно высокая, метр восемьдесят пять примерно. Черные прямые волосы, заплетенные в хвост, давали такие отблески, что ими можно было ослеплять вражеских снайперов. Лицо явно латиноамериканского типа, красота — куда там всем азари, вместе взятым. Точеная фигура аккуратно упакована в легкую броню, которая тем не менее слабо скрывает изгибы стройного тела (Глеб всегда удивлялся, как это девушки умудряются так подгонять броню, что в большинстве случаев сразу видно кто перед тобой). В горле пересохло, пульс участился, краски стали ярче. «Влип», — мелькнула шальная мысль. 

— Это хто? — хрипло спросил Глеб Альвареса, ткнув его локтем в бок. 

— Эта? Лейтенант Варгас из флотских, вроде пилот ганшипа, — пренебрежительно ответил Хосе. — Понравилась? Да, я б с ней тоже... познакомился пару раз. 

— Идиот. Я на ней женюсь. 

— Х-ха! И когда же? 

— От полугода до девяти месяцев. 

— При всем моем уважении, лейтенант, вряд ли тебе удастся покорить эту красотку. Об ее ледяное сердце разбился уже не один парень. 

— Знаешь, почему оперативники N7 не только самые эффективные в Альянсе, но и уверенно держат первое место по этому параметру среди других рас? Потому, что они просто ставят перед собой цель, и идут к ней, сметая все со своего пути. 

— Но ты ведь не N7. 

— Рано или поздно буду. Поэтому и следую их кредо. Ага, похоже, у леди заминка. Пойду познакомлюсь. 

Глеб оправил китель, поправил кепи и решительным, почти строевым шагом отправился к девушке, разъярённо трясшей автомат с газировкой. 

— Сеньорита, я вижу, у вас проблема? Позвольте помочь, — девушка обернулась, и с милой улыбкой пожаловалась. 

— Вот, это дьябло агаррадо (3) зажевало банку. 

— А, так это легко исправимо старым морпеховским способом. Вуаля, — с этими словами Глеб нанес два быстрых удара по автомату — кулаком в середину правого бока и ногой туда же, но в низ. Автомат щелкнул, затрещал и выкатил банку. И еще одну. И еще. 

— Вот, сеньорита. Ваша банка. Эта — тоже вам, за моральный ущерб. А эту, если вы не против, возьму я. 

— Не против, — со все той же улыбочкой проговорила лейтенант Варгас, после чего открыла банку, «пшикнув» при этом частью содержимого прямо на лицо Глебу. Прицельно. — Ой, простите, я такая неуклюжая. 

— Ничего страшного, бывает, — беззаботно ответил тот, утерев лицо платочком, вынутым из кармана. — Первый лейтенант Глеб Дубровский, к вашим услугам, сеньорита. 

— Второй лейтенант Изабель Варгас, приятно познакомиться, — ответила девушка и тут же «пшикнула» второй банкой. И снова в лицо Глебу. — Ой, простите, сегодня я какая-то рассеянная. Пожалуй, пойду, спасибо вам за помощь. Чао! 

— Я же говорю — стерва, — меланхолично проговорил подошедший Хосе. 

— Точно женюсь, — завороженно ответил Глеб, глядя в след даме сердца и вытирая лицо.