Мы теперь в Discord
И снова эта невыносимая жара. Не то чтобы старый вояка ненавидел жаркую погоду — в холоде его кости начинали сильно болеть, поэтому тепло было лишь на пользу. Но неприветливый Аратот заставлял на открытом воздухе носить кислородную маску, а постоянные дожди вынуждали находиться все время в помещении. Старый полковник, глубоко вдохнув синтетического воздуха, поступающего из небольшого поясного баллона, двинулся в сторону аэрокаров. На сегодня его смена закончилась, можно вернуться домой. Т’ронн, махнув рукой стоявшему на посту солдату, сел в свой аэрокар и задал курс на колонию. Пока умная машина везла батарианца, тот предавался тяжким думам о том, что сегодня семеро его рабов погибли под обвалом и теперь придется выкупать новых. Скорее всего, людей. Когда земляне работали на полковника, ему это доставляло огромное удовольствие, ведь по вине этих выскочек Гегемония потеряла ряд пригодных для жизни планет. Теперь батарианцам приходится довольствоваться такими, как эта. Да, безусловно, она богата ресурсами, но воздуха здесь толком нет. Вот и приходится выкручиваться. Но Т’ронну и здесь неплохо живется: благодаря своим заслугам и званиям он получил хорошую должность на оборонной базе, его рабы добывают долю руды в палладиевых шахтах, а его дочка, под стать отцу, уже продвинулась по службе до лейтенанта и сейчас получила поощрительные отпускные, которые она решила провести вместе со своим старым отцом здесь, на Аратоте. Не лучшее место для такой красавицы, но она сама так решила. Что же, старик был только рад обществу своего единственного ребенка. После смерти жены и полученной контузии ему было совсем тяжело и, если бы не К’рилл, он бы просто напросто спился. За всеми размышлениями Т’ронн и не заметил, как аэрокар долетел до Экты и, получив разрешение, опустился на площадку-транспортер, которая быстро перевела его под купол. Немногие могли похвастаться тем, что они долетают от внешнего сектора до дома на своем транспорте. Большинство жителей колонии оставляли аэрокары за пределами купола, а далее, через шлюзы, проходили в столицу. Т’ронн, откинув с лица кислородную маску, посмотрел в окно, оглядывая воистину триумф батарианской воли. В то время как земляне отказались от прав на эту планету, признав ее непригодной, Гегемония доказала всем, что батарианцы могут и сделают эту планету раем. Всего какой-то десяток лет, и купола будут не нужны, а его внуки смогут гулять по прекрасным лесам этой планеты без страха за свою жизнь. Ох, как же старый вояка хотел дожить до этого счастливого момента, но врачи дали ему только лишь три года. Три года. Как много нужно сделать за это время. Сейчас его капитал только растет, благодаря его расторопности и тому уважению, которое высшее командование ему оказывало, но нужно было найти выгодную для рода партию К’рилл, ведь не отдавать же её за яйцеголового, что недавно являлся к нему лично и предлагал себя в мужья К’рилл. Да, он высокого положения и, вдобавок, прекрасного рода. Но Т’ронн хотел, чтобы его дочь осталась в касте воинов. Поэтому выскочке из мозгоклюев гордый полковник отказал. И теперь сомневался, правильно ли он сделал.
Его размышления прервал сигнал навигатора, указывающего на то, что аэрокар прибыл в место назначения — домой. Дом... Совсем недавно старый полковник едва сводил концы с концами на гражданке, даже думал продать свои органы для того, чтобы дочка закончила учебу в Батарианском Государственном Гербе, как на его счет стали приходить крупные суммы от Гегемонии, которые были названы «благодарственными отчислениями бравому полковнику космических сил Т’ронну П’навку за контузию на службе и отдельные боевые заслуги». Эти суммы помогли ему поднять свою К’рилл, а также найти смысл в жизни. А потом он получил предложение переехать колонистом на Аратот. На накопленные деньги были куплены рабы, имущество распродано и приобретено новое, в колонии Экты. Дочка после учебы отправилась в армию, в особый корпус боевой разведки, а сам полковник стал разрабатывать одно из перспективных месторождений палладия. Жизнь пошла в гору! Совсем скоро он сумел переехать из временных боксов в свой собственный, отстроенный в самом центре дом. Затем ему поступило предложение стать одним из советников, управляющих колонией, но он отказался, сославшись на возраст и неумение вести политику. И вот в прошлом году был поставлен страшный диагноз — остеомаляция Кроввина. Врачи дали три года, по истечению которых свод черепа провалится и мозг погибнет. И с этого времени Т’ронн, ничего не говоря дочери, принялся еще более усердно зарабатывать будущее для своих внуков. И пока не истечет срок, он будет бороться.
Тут снова пискнул навигатор, видимо считая, что старик заснул или хочет задать новый маршрут. Но батарианец, смахнув пелену размышлений с глаз, открыл дверь своего аэрокара и вышел на улицу.
Здесь не было дождя — под куполом была всегда хорошая погода. Вокруг раскинулся небольшой сад из деревьев Маримо, которые Т’ронн привез со своей родины. Они сейчас совсем молодые, но еще два года, и первые плоды начнут синеть на ветках, а затем таять во рту батарианца. Но для этого нужно много работать, отдыхать нет времени.
— Отец!
Батарианец повернулся и едва не упал, когда на его шею кинулась мускулистая девушка, уступающая ему лишь в росте, и то на пару сантиметров.
— К’рилл, непутевая ты девчонка! Разве так встречают старшего по званию, пусть и находящегося в отставке? — голос отца был холоден и тяжел, как у любого полковника, но совсем скоро его глаза подобрели, а на лице появилась нежная улыбка. — Здравствуй, доченька. Ты стала только красивее за те годы, что я тебя не видел. Вся в свою мать...
— Отец, я так скучала по тебе... Но я и представить не могла, что ты так хорошо устроился!
— Гегемония не забывает своих героев, дочка! Скоро и ты это поймешь. Пойдем-ка в дом, мне нужно с тобой поговорить о твоем будущем.
— Ты... Ты уже выбрал мне партию, отец?
Плечи девушки поникли, а лицом она уткнулась в широкую грудь Т’ронна, и тот почуял неладное. Неужели она пошла по стопам этого выродка?.. Еле справившись с эмоциями, он, отстранив от себя дочь, взглянул в ее глаза.
— Ты ведь уже с кем-то познакомилась, не так ли?
Глаза батарианки закрылись, выдавая мысли К’рилл отцу. Тот, сильно сжав плечи дочери, с легким рыком спросил:
— И кто же он?.. Надеюсь, у тебя хватит благоразумия сказать мне правду?!
Дочь одним движением вырвалась из рук отца и, оказавшись вне досягаемости его гнева, взглянула в его глаза прямо, без страха.
— Да, я нашла сама себе партию, отец. И я не отступлюсь от своего, пусть даже ты мне уже выбрал партию и договорился. Ради него я готова выйти из рода!
Ноги старого полковника не выдержали, и он медленно осел на землю, прислонившись спиной к тонкому стволу Маримо. Нет, он не выдержит такого позора во второй раз. Остаться без детей... Нет... Но он нашел в себе силы спросить:
— Кто... Он?
— Корфан Л’арм.
Тут земля пошатнулась под видавшим многое батарианцем. Уж чего-чего, так этого он никак не ожидал. Род Л’арм был третьим по влиятельности во всей Гегемонии! Сам Балак, убивший столько людей на Скиллианской войне — представитель этого рода! Увидев, что отец совсем потерял связь с миром, К’рилл подскочила к нему.
— Отец! Отец, наш род от этого только выиграет! Он сам предложил нашему роду породниться с его!
А старый батарианец только счастливо смотрел на свою дочку, не понимая одного — зачем стоило так пугать его? Она ведь прекрасно знала...
— К’рилл, как ты умудрилась с ним познакомиться?..
— Я... Я выполняла задание под его командованием. Среди всей нашей группы он обратил внимание на меня и... В общем, он сам сказал мне, что желает быть со мной.
— Ох! Негодная девчонка! Нельзя так пугать старика! И предупредить надо было, хотя бы письмом! Я же тебе уже сам партию искать начал.
— Мне? И ты уже кого-то нашел?
— Ты не поверишь, но приходил один из яйцеголовых. За тобой, — устало усмехнулся Т’ронн, глядя на расширяющиеся глаза дочери.
— Что-о-о?! И ты согласился выдать свою дочь, потомственного солдата, за какого-то там мозгоклюя?!
Казалось, гневу дочери не будет предела, но в ответ Т’ронн только громко рассмеялся, хлопнув себя по ноге:
— Нет, конечно же! Я послал его туда, откуда он вылез! Неужели ты так плохо думаешь о своем отце?
Теперь уже смеялись оба. Молодая разведчица помогла встать старому полковнику, и они вместе зашли в дом, весело обсуждая возможности работников ума в постели. Оба пришли к выводу, что такие едва ли могут доставить хоть какое-то удовольствие столь грозной девушке, как боевая разведчица Батарианской Гегемонии.
***
— Отец! Ты слышал? Что это могло быть?
Да, Т’ронн слышал сигнал тревоги, но вот что могло стать причиной этого? Он активировал инструметрон, подключаясь к экстренной частоте колонии, и почти сразу услышал неразборчивый крик главнокомандующего гарнизоном Экты:
— Во имя Колонн Силы! Как мог взорваться ретранслятор?! Их же невозможно даже повредить!
— Сэр, докладываю: зафиксирован мощный взрыв Черной Энергии на месте ретранслятора, связь с командованием, а так же с отрядом охраны ретранслятора утеряна. На данный момент взрывная волна движется в сторону колонии. Она уже прошла мимо Басцуды, приближается к Урмоле.
Не веря своим ушам, Т’ронн вскочил с дивана, где он с дочерью обсуждал некоторые вопросы, связанные с наследством рода, и кинулся в сторону выхода на улицу. Отставая от него лишь на секунды, следом выскочила К’рилл и застала отца глядящим в небо. Подняв голову, она поняла, что привлекло его внимание. Недалеко от горизонта виднелось яркое марево, которого раньше тут никто и никогда не видел. Это пятно плавно росло, увеличиваясь в размерах и лениво касаясь горизонта. Потом пятно стало расти быстрее, уже заполнив половину небосвода.
— Кто?.. Кто мог уничтожить ретранслятор?.. — тихо выговорил полковник, опуская руку с еще активным инструметроном. К’рилл, чувствуя, как подгибаются её ноги, подошла к отцу и вцепилась в его локоть.
— Папа... Мы сейчас умрем, верно? Когда волна докатится до нас...
— Только если щиты колонии не выдержат, — опытный военный прекрасно видел, как стали четко видны границы гексов силового поля, которое защищало жителей колонии от стихии Аратота.
Вот погас свет в доме, а за ним ушло и освещение улиц. Но темно не было — пятно приближающегося взрыва давало достаточно света для того, чтобы отец и дочь ясно видели друг друга. Т’ронн прекрасно знал, что сейчас начальник безопасности переводит всю эенергию из всех источников на генераторы щитов, как если бы на колонию летела нейтронная бомба. И если щиты выдержат, то батарианцы будут спасены. К’рилл, услышав слова отца, быстро перевела взгляд на силовое поле и теперь тоже поняла, что кинетические барьеры усилены настолько, насколько это позволял главный генератор Экты. Вместе с пониманием в её глазах родилась надежда. В это же мгновение она бросилась к отцовскому аэрокару и достала из специального отсека две кислородные маски с балонами. Одну батарианка отдала отцу, а вторую закрепила у себя на поясе, переведя в режим готовности. Ведь если щит даст слабину, то весь воздух выйдет наружу, оставив возможность дышать лишь искусственной смесью. Но тут внезапно яркий свет первозданного пламени заполнил все вокруг, уничтожая все тени и изгоняя навеки тьму. Девушка сильно зажмурилась и инстинктивно упала на землю, закрывая уши руками. Она почувствовала, что рядом точно так же рухнул на землю отец, а в это же мгновение раздался мощный взрыв, который, казалось, встряхнул всю планету, как капризный ребенок свою игрушку. Моментально наступила полная темнота. Разведчица подумала было, что уже шагает навстречу своей матери, как вдруг почувствовала, что кто-то дергает её за плечо. Рожденная солдатом, она среагировала на это, моментально вскочив, стараясь разглядеть, что произошло с миром вокруг неё.
Отец уже стоял на ногах, зажимая кровоточащее правое ухо, а другой рукой вставляя кнопочку коммуникатора в здоровое левое. В голове К’рилл стоял невыносимый гул, поэтому она быстро проверила, не течет ли у неё самой кровь. Убедившись в отсутствии травм, батарианка перевела взгляд на кинетический купол, защитивший колонию. Голубая сетка щита ярко светилась на фоне кружащегося снаружи пепла. Да, действительно, это был пепел. А это значило только одно — щиты спасли жителей колонии от неминуемой смерти. Как же не повезло тем, кто находился снаружи...
— К’рилл! Слышишь меня, К’рилл? Купол выстоял, но связаться с кем-либо за пределами колонии пока невозможно. Все, что находилось вне купола, вышло из строя. Сейчас гарнизонные действуют в режиме «Вторжение». Скоро наружу будет выведена резервная антенна и мы сможем связаться с теми, то выжил. Если кто-то выжил.
Пока отец вслушивался в переговоры военных, К’рилл заворожено смотрела на небо. Что-то ей подсказывало, что это последнее, что она увидит перед концом. Не смертью, а именно концом. Концом ее пути. Словно по зову её души из пепла вынырнул огромный корабль, больше похожий на страшное насекомое. Тут же в голове батарианки всплыл образ такого же судна — дредноута гетов, который атаковал Цитадель. Вот его щупальца вытянулись и прикоснулись к мерцающему куполу, на что немедленно отозвались главные зенитные орудия колонии, выстрелив по вторженцу слаженным, единым залпом. Все тело вражеского корабля покрылось огненными цветами, но тот и не думал прекращать свою работу. Вот его собрат приземлился на центральную башню, орудия которой моментально замолчали, словно все артиллеристы моментально погибли. Еще пара секунд и барьер, натужно взвыв, рухнул. Заученным, вбитым в учебке движением, К’рилл надела на себя кислородную маску, не отрывая взгляд от ужасного противника, который, уже не преодолевая сопротивление купола, спокойно приземлился в жилом квартале. Кусок обшивки отъехал в сторону, выпуская красный луч, упавший на одну из сопротивляющихся установок, и она тут же прекратила поливать огнем противника, медленно рассыпавшись на части. Но тут облака пепла, сдерживаемые до этого барьером, хлынули на территорию колонии, принеся с собой жар и сухость. Когда в черной круговерти исчезли все корабли противника, разведчица наконец поняла, что нужно делать. Она схватила отца, который так же стоял и смотрел на вторжение, и потащила его в дом. Захлопнув за собой двери, она ринулась к своим чемоданам: в них хранилась её боевая броня Элитной Разведчицы Гегемонии. Пока оседал пепел, она быстро скинула гражданскую одежду, нисколько не стесняясь своего преклонного возраста отца, и натянула броню. Не успел еще пепел полностью осесть, как все крепления были застегнуты, все четыре визора активированы, а оружие приведено в боевую готовность. Старый Т’ронн тоже времени зря не терял и, хоть не имел на подобный случай брони, нацепил на пояс генератор щита, который мог бы защитить его от нескольких выстрелов, а также снял со стены свою трофейную человеческую винтовку М-7. Вскоре отец и дочь были готовы выйти наружу, но их насторожили переговоры на аварийной частоте:
— Это... Это не геты! Не геты! Атакованы странными сущестф-ф-ф... — сообщение прерывается звуком взрыва, но солдат возвращается к рации. — Повторяю, противник — не геты! Это неопознанные существа, они нах-ш-ш... — на этом сигнал прервался окончательно и в эфире повис белый шум.
— Проклятье! Нападающие включили глушилки. Теперь придется действовать без четких указаний, — прокомментировал ситуацию полковник, довешивая на пояс свой любимый пистолет. А его дочь тем временем следила за ситуацией на улице, внимательно осматривая инфракрасным визором завесу оседающего пепла, но дикая круговерть температур не позволяла ничего увидеть. Тогда девушка переключилась на ЭМ-визор и едва не вскрикнула. По направлению к их дому шли несколько целей, прямо-таки горящие в ЭМ-спектре. Так не светились даже геты, что подтверждало сообщение того неизвестного бойца. Белые тени шли, не скрываясь и не торопясь, словно они уже победили. Но не на тех напали. Батарианцы не сдаются.
— Отец, тут четыре синтетических цели на три часа от входа в двадцати метрах от нас.
Т’ронн подошел к окну и попытался было разглядеть в темной круговерти хоть что-то но, вспомнив про снаряжение своей дочери, спросил:
— Сможешь быстро снять одного? Чтобы они не засекли позицию.
— Отец, ты меня обижаешь. Даже не поймут, кто их прибил, — К’рилл достала из-за спины свою «Гадюку», окрашенную в цвета Элиты Гегемонии, и, выставив ствол сквозь едва приоткрытое окно, сделала шесть выстрелов — по два на каждую цель, для верности. Все три цели рухнули, продолжая излучать в ЭМ-спектре, четвертый противник резво скрылся за одним из зданий.
— Три цели уничтожены, четвертый скрылся, — отчиталась лейтенант, отстреливая на пол отработанный термозаряд. Полковник довольно кивнул. Он гордился своей дочкой, ведь кто ещё может так точно при нулевой видимости убить больше половины нападавших, израсходовав всего одну обойму? Но противник уже здесь, нужно уходить отсюда в сторону центральной башни. Оттуда можно подать сигнал дежурившему в соседней системе флоту.
— Лейтенант, уходим через задний двор. За аэрокаром можно спрыгнуть на землю, там всего метра два. Далее недалеко есть спуск в канализационную систему, можно будет идти по ней до центрального коллектора, а оттуда попадем в центральную колонну.
Девушка не стала уточнять, как можно через канализацию попасть в укрепленную крепость, ведь приказ есть приказ. Еще раз убедившись, что четвертый противник не показывается, разведчица двинулась к двери, которую уже прилично завалило снаружи пеплом. С трудом отодвинув одну створку, они двинулись мимо деревьев и аэрокара, уже на добрую ладонь покрытые пеплом. Т’ронн грустно проводил взглядом умершие остовы, которые уже никогда не принесут плода. А ведь он их сам растил восемь долгих лет, из косточек. И теперь все пошло прахом. В одно мгновение.
Тем временем К’рилл уже добралась до края площадки и, проверив ЭМ-визором дорогу впереди, спрыгнула на землю. Отец оказался прав — высота была детской. Тут же обнаружилась и решетка, которую принялся вскрывать уже спустившийся полковник. Вскоре они оба оказались в аккуратном тоннеле, и девушка, включив сразу ИК- и ЭМ-визор, взяла на изготовку свой пистолет, более удобный в этом проходе. Отец по старинке включил фонарик на своем инструметроне и повел девушку по длинной череде тоннелей. Их переход, казалось, длился вечность, когда внезапно они увидели тело батарианского солдата, невесть как попавшего сюда, с зиявшей на спине дырой. Соблюдая осторожность, полковник постарался дотянуться стволом винтовки до головы лежащего собрата, но тот, неожиданно для обоих, вскочил и, утробно рыча, двинулся на полковника. Слаженно выстрелили винтовка с пистолетом, а напавший упал, уже навсегда.
— Как же он смог встать с такой дыро... О, боги всемогущие! — отпрянула девушка, перевернув тело батарианца и взглянув в его лицо. Даже полковнику стало неуютно. Глаза, единственное вместилище души, были словно выжжены, а в глубине глазниц тускнели четыре синих огонька. По складкам лица шла череда таких же огней, которые цепочками уходили под одежду и виднелись в дыре на животе.
— Лейтенант, в каких диапазонах излучает тело?
Холодный голос начальника вернул К’рилл в чувство, и та быстро ответила:
— Товарищ полковник, он активно излучает в ЭМ-диапазоне и немного в инфракрасном. Судя по показаниям, тело быстро остывает, но ЭМ-импульсы идут постоянные.
Полковник молчал и смотрел в медленно потухающие глаза своего бывшего друга. Он не сказал дочери, что узнал в этом несчастном её ровесника, молодого солдатика из гарнизона. Он никогда не увидит свет. Не встретится с родом. Воистину ужасная смерть.
— К’рилл, двигаемся дальше, ему ничем не поможешь, он уже гр’ахл.
— Как такое возможно?! Это же детская сказка! Гр’ахлов не существует! — воскликнула девушка, отказываясь вверить в подобное заявление.
— Дочка, успокойся, на общем языке их зовут хасками. Существа, покорные воле Жнецов, если верить теории наших ученых. Но сейчас некогда болтать, — Т’ронн уверенно двинулся в сторону, откуда вели следы хаска. — Необходимо добраться до колонны. Там мы будем в безопасности.
Дальше они шли в полной тишине. Давно стихли пушки, не было слышно взрывов, словно всё вокруг умерло. Но когда до колонны оставались какие-то сто метров, путь им преградил обвал. Осыпавшийся грунт не давал возможности двигаться далее, открывая дорогу лишь на поверхность планеты. Делать было нечего, и разведчица, сменив пистолет на черно-оранжевую «Гадюку», активировала тактическую маскировку и выглянула наружу. Её глазам предстала небольшая площадь, на которой горами валялся пепел, через который перебирались... Гр’ахлы или, как сказал отец, хаски. Эти уже были мало похожи на себя прежних, тела сильно раздулись, правые или левые руки — у кого как — были непропорционально увеличены и держали какое-то оружие. Некоторые неторопливо волокли ещё не обращенных батарианцев и деловито сбрасывали их перед странными конструкциями, шипами уходящими в небо... О духи! Только сейчас девушка заметила, что на концы этих шипов были насажены батарианцы: кто-то уже почти полностью превратился в безобразного урода, кто-то только начал трансформацию. Вот из-за странных шипов вышло еще одно существо, мало похожее на все, что видела девушка прежде: крепкие ноги были похожи на лапы варрена, сверху продолжалось вполне обычное туловище с обычными руками, на которых было по пять пальцев с крепкими когтями. А вот от плеч шло что-то невообразимое. Голова у чудовища была вытянута и раскрывалась пастью хищника. Она имела какое-то сходство с варренами, но челюсти — в полтора раза меньше, а сама голова шире и круглее, как у батарианцев. И у него было так же четыре глаза, вот только не как у батарианцев, друг над другом на лице, а одним рядом. Центральная пара смотрела вперед, остальные два — по бокам, составляю угол обзора почти в 360 градусов. «Идеальный солдат», — подумала разведчица. Но, как и уродливые монстры-батарианцы, он был покрыт синими огнями и переплетениями проводов. Вот уродец схватил с земли одной рукой еще живого батарианца и, подняв над землей, рывком бросил на пустую платформу. Несчастный почти не сопротивлялся, однако, когда монстр замахнулся и одним ударом выколол сразу четыре глаза, он заорал. Так могут кричать только существа, которые потеряли надежду. В эту же секунду длинный шип пронзил тело батарианца, а тот, взмывая к небесам, захлебывался собственной кровью.
— Ублюдки! Крас’страл! — страшно выругалась девушка и, мгновенно наведя винтовку, выпустила всю обойму в голову урода. Услыхав стрельбу, на поверхность тут же выскочил Т’ронн и принялся прикрывать шквальным огнем девушку, которая, выйдя из режима маскировки, перезарядила винтовку и принялась расстреливать гр’ахлов. Но бойня кончилась так же быстро, как и началась. За их спинами раздался жуткий скрежет и вой одновременно, голову девушки заполнила пустота и она упала без сознания. Рядом с ней, цепляясь за остатки разума, упал Т’ронн, так и не выпустив винтовку и до последнего жалея, что у него нет с собой связки гранат.
Полковник очнулся быстро. Оружие из его рук уже забрали и самого, схватив за ногу, куда-то медленно волокли. Повернув гудящую голову, он увидел свою дочь. С неё уже сорвали шлем, но глаза ещё были целые. Значит, у неё ещё был шанс уйти. Но Т’ронна наполняло какое-то безразличие. Ему было плевать на свою судьбу. Он, наверное, и сам бы шел. Но было безразлично.
Стоп. Откуда это ощущение? Словно кто-то чужой думает за него, лучшего полковника космических сил Т’ронна П’навка. Какое-то бесхребетное существо заставляет отступить мысли и загоняет в тоску. Он прислушался и понял, что это не его голова гудит, а чей-то монотонный голос бубнит неразборчивые слова. Он повернул голову и взглянул в небо, но не увидел его. Весь небосвод заслонял огромный Жнец, который и говорил батарианцу, что сопротивляться нет смысла. Может, Т’ронн и сошел с ума, но он солдат, а солдаты Гегемонии не сдаются никогда!
— К’рилл! Ты меня слышишь? Не сдавайся! Это Жнецы! Шепард был прав! Они здесь! Они нас уничтожают!
Его конвоиры тут же среагировали и уже стали поворачиваться, чтобы вырубить разговорчивого пленника, но глаза разведчицы открылись и в них блеснул ужас. За миг полковник понял, ЧТО делают Жнецы с его народом. Дико зарычав, он перегрузил батарею щита, отбросив своего пленителя в сторону и, вырвав свой боевой нож, который почему-то не отобрали хаски, бросился к дочери. Он понимал, что спастись им не удастся. Но пустые глазницы того полу-хаска все еще стояли у него перед глазами. Когда дочка уже была под ним, Т’ронн сделал то, о чем не жалел до самой смерти. Он вонзил нож в шею девушки, в то небольшое пространство между подбородком и пластиной брони. Глаза разведчицы удивленно округлились, она булькнула, захлебываясь кровью. Тем не менее, перед самой смертью, в них светилась благодарность, которой она не испытывала к своему отцу никогда до этого. Он дал ей уйти. Её глаза закрылись навсегда. В это же мгновение что-то сильно ударило полковника в бок, и он отлетел на несколько метров от дочери. Ноги сразу отнялись, а все тела заполнила адская боль. Он лежал на спине и не мог пошевелиться. Но он мог смотреть на небо. Это было самое прекрасное из когда-либо виденного им в своей жизни. Никогда раньше тучи не уходили с полюсов Аратота, но сейчас Т’ронн видел звезды. Однако внезапно уродливая башка с четырьмя голубыми глазами и жутким оскалом загородила божественный свет звезд. Черные глаза встретились с сине-синтетическими. Живое и мертвое. Глаза врага, не мигая, сверлили батарианца. В них не было эмоций. Только могильный холод ада. Быстрое движение когтистой лапы и батарианец ослеп. Настал его конец, без шанса на вторую жизнь. Но, истекая кровью пробитых глазниц, содрогаясь от боли переломленного пополам тела, батарианец улыбался. Он никогда не увидит свою любимую, не сядет с ней в тени Маримо. Но батарианец был счастлив. Он спас от Пустоты свою дочь. Этого было достаточно. Это было главное...
Самый страшный враг батарианца — безглазая пустота.
Комментарии (11)
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
Регистрация Вход