«Корд» и K°. Глава 9

В этот день у Лины было море работы. Столько раненых она обслуживала впервые. Налус с глубокой и серьезной раной, которому потребовалась срочная операция в лазарете, Сидут со сломанными руками, Мира, чье психическое состояние можно было охарактеризовать только словом «психоз», пара легко раненых десантников и Аида, которую контузило взрывом. Убедившись, что с коком все будет в порядке, её оставили в лазарете на койке, а сама доктор занялась прочими ранеными. Наскоро наложив фиксирующие лангеты на руки батарианца и обработав небольшие раны других пострадавших, она вколола азари лошадиную дозу снотворного и исчезла в операционном блоке, куда уже положили несчастного техника. Несмотря на все ужасы пережитые за день, капитан отдал приказ немедленно эвакуироваться с Омеги в пространство Цитадели. Отчасти Лина понимала, что это может быть очень опасно, ведь «Синие Светила» оставались крупнейшим синдикатом и вполне могли «потопить» их небольшой кораблик. Но зная то, что капитан никогда не делает ничего необдуманного, она спокойно занялась своим делом, а именно — попыталась реанимировать Налуса.
А техник был в, мягко говоря, отвратительном состоянии. Мало того, что рана была очень глубокой, и сам турианец потерял слишком много крови, так еще и в тканях засело множество осколков. Даже при наличии передовой медицинской техники и донорской крови (тут нужно снова сказать спасибо капитану, который никогда не экономил на оснащении лазарета), было крайне трудно делать какие-либо прогнозы. Убедившись, что системы жизнеобеспечения подключены и поддерживают слабый огонек жизни в этом израненном теле, Лина подкатила операционного робота к койке Налуса и принялась за работу.
Этот день военный врач запомнит на всю жизнь. Лина впервые проводила такую сложную операцию. Кроме того, она была просто обязана его спасти, иначе два светящихся глаза кварианки будут преследовать её всю оставшуюся жизнь...

Но наконец-то все осколки, кроме одного, были извлечены, рана очищена, дренирована и ушита. Мелкие травмы удалось тут же заживить до небольших шрамов, но вот с главной доктор решила подстраховаться. Налус по-прежнему был подключен к системе жизнеобеспечения, и общее его состояние можно было охарактеризовать как стабильно тяжелое. Когда все было перепроверено, а состояние турианца не ухудшалось, врач почти без сил вышла из операционного блока. И тут же её встретил взгляд двух пар глаз, в которых не было ни боли, ни страха, а только подозрительное спокойствие.
— Ли, можно я сниму эти лангеты и надену свой костюм? Я нужен на капитанском мостике.
— Нет! Сидут, об этом не может быть и речи! У тебя сломана плечевая кость справа и перебита пулей лучевая кость слева! О какой броне вообще может идти речь?! Лучше всего, конечно, прогнать тебя через остеосинтез, но учитывая твою... кхм... особенность...
С этими словами Лина протянула планшет с записью о результатах обследования Сидута. К слову, доктору впервые удалось провести полную диагностику организма этого солдата полностью, и некоторые открытия её откровенно удивили. Сид, не беря в руки планшет, быстро пробежал по нему взглядом и, осторожно взглянув на лежащих без чувств азари и кока, спросил Лину:
— Док, надеюсь, это останется между нами? И, раз уж вы теперь знаете мою проблему, то должны понимать, что в костюме мне будет лучше.
— Сид! Это исключено! Твоя броня была сильно повреждена при последней стычке, а ты не в состоянии её отремонтировать!
— Ли, спокойнее. Мой экзоскелет уже поступил в ведение Дена и Налы. В скором времени они...
Батарианец не успел договорить, потому что в лазарет ввалился кварианец, едва волоча за собой огромный контейнер, который по какой-то причине имел только одно колесо и оттого громко бренчал по металлическому полу.
— Сид, чтоб ты сожрал свои кишки! Как ты мог прятать от меня такую систему синхронизации нервных цепей с программной платой?! Это же невероятно, ты достиг просто о... — тут сзади на кварианца обрушился здоровенный гаечный ключ и тот, тихо охнув, свалился на пол.
— Ах ты, бош’тет! Ещё хоть одно громкое слово и я перенастрою твои фильтры очистки на подачу отходов тебе в маску! Здесь раненые лежат! — яростным шепотом пригрозила Нала своему строптивому брату, для внушительности помахав перед его маской гаечным ключом. Сам Ден, тихо шипя, встал с пола и более не проронил ни звука, лишь потирая шлем в области затылка, а Нала обратилась к доктору:
— Лина, думаю, Сидут прав. В его случае лучше, если перелом будет срастаться в условиях экзоскелета. Он действительно достиг феноменальной синхронизации микросхем со своим телом, хотя, насколько я знаю, имплантатов у него совсем нет. Эта синхронизация в буквальном смысле спасает ему жизнь. Я и Ден поможем собрать костюм. Мы уже отремонтировали все составляющие, осталось лишь надеть его.
Доктор только вздохнула. Махнув рукой, она отвернулась и подошла к лежащей без сознания азари. Полагая, что при пробуждении та вполне может что-то натворить, доктор накинула на руки и ноги десантницы тугие петли, прикрепленные к койке снизу. За спиной тем временем раздавалось пыхтение Дена, указания батарианца и тихий лязг подгоняемых друг к другу запчастей. Внимательно оглядев свою работу, она внезапно вспомнила про биотику этой сильной азари и, вздохнув, принялась убирать все плохо лежащее по ящикам. В самый разгар уборки она услышала довольное:
— Ну вот, Сиди, я же говорил тебе — будет как новенький! Посмотри, даже синтетические волокна нарастил снова.
— Ден, я верил в твой потенциал. Но подозреваю, что схемы моей нейронной псевдо-сети уже на твоем инструметроне, верно?
В ответ раздалось невнятное мычание.
— Ох, ладно, я дарю, — добродушно улыбнулся батарианец. — Используй в своем проекте-о-котором-нельзя-говорить. Думаю, добьешься максимальной производительности. Но учти, что в твоем случае придется проводить дополнительную синхронизацию со скафандром...

Звуки шагов и стихшие голоса сказали доктору, что оба кварианца и батарианец благополучно покинули лазарет. «Ну, хоть бы спасибо сказали», — устало подумала Лина и, проверив состояние кока, вернулась к операционному блоку. Каково же было её удивление, когда она увидела, что замок был взломан, а в руку турианца вложена колода карт. Тихо выругавшись в адрес безалаберности кварианки, которая неведомо когда успела проникнуть сюда, да ещё и оставила в стерильном помещении посторонний предмет, доктор взяла колоду в руки и увидела мелко написанное на упаковке сообщение: «Налус, тебе не всегда везло в игре, но должно повезти в семье. Вроде так говорил наш капитан. И я хочу быть твоей семьей. Поправляйся», а ниже: «Лина, я пропустила колоду через стерилизатор пищи. Прости за то, что взломала замок. Я потом его починю».
Лина, грустно вздохнув, вложила колоду обратно в безвольную руку раненого. Затем она, проверив показания приборов и отметив, что ликвор отходит из раны нормальный, вышла в лазарет и решила, что пора приводить кока в чувство.
Когда ватка склянка со старым добрым нашатырным спиртом оказалась возле носа девушки, та громко чихнула и открыла глаза. Сначала её взгляд не мог ни на чём сфокусироваться, но потом сумел всё же сосредоточиться на докторе.
— Си... Сидут... — выдохнула девушка.
— В порядке Сидут, не беспокойся. Он уже вышел. Как самочувствие? Как голова?
— Нормально... Наверное... Гудит... О-ох...
Аида, словно в замедленной съемке, положила руку себе на лоб и, виновато улыбнувшись, сказала:
— Мне кажется, что она взлетает... Доктор, я умираю?
— Ох, нет. Похоже, тебе по ошибке вкатили боевой коктейль. Сейчас введу ингибитор.
Быстро найдя нужную ампулу с самовпрыском, Лина прижала её к шее девушки. Через минуту взгляд кока наконец-то стал осмысленным, и она привстала на локте.
— Ох, Лина... Что за гадость мне дал Нелок?.. Ох... Голова, как пустой ящик... Да и пока я была в отключке... Насмотрелась всякого...
— Не беспокойся, минут через пять все пройдет. Лучше скажи, как ты себя чувствуешь? Ты пострадала при взрыве. Это была граната?
— Д-да... Вроде граната... Все как в тумане...
Тут в ухе доктора пискнул коммуникатор, и она услышала тихий, но строгий голос капитана:
— Лина, если Редрок пришла в себя — руки в ноги и в кают-компанию. Будет разбор полетов. До связи.
Врач даже возразить не успела, мол, Аида только-только оклемалась и ещё не в том состоянии, чтобы пережить «разбор полетов» в стиле капитана Яна. Но приказ есть приказ, и Лина скрепя сердце вернулась к коку.
— Аида, давай вставай. Капитан хочет видеть нас с тобой. Его нельзя заставлять ждать.
Кок медленно, словно во сне, села на койке и тихо охнула, взявшись за голову. Видимо, лекарство ещё не подействовало, поэтому Лина схватила её под руку и повела из лазарета к лифту. К сожалению, Аида настолько устала за прошедший день, что, не дойдя до кабины, сползла по стенке на пол. Лина, чертыхнувшись несколько раз, попыталась привести её в чувство. После долгих попыток, Аида отрыла глаза и, к удивлению доктора, сама встала и весьма бодро зашагала в сторону лифта.

Наконец лифт пискнул, оповещая о прибытии на третью палубу, и открыл двери. Тут же ушей Лины и Аиды коснулся душераздирающий вопль. Не на шутку перепугавшись, Лина влетела в кают-компанию, на ходу активируя инструметрон, и увидела пренеприятное зрелище: все виновники сегодняшнего побоища, за исключением Налуса, лежащего в лазарете и волуса Ниро, сидели за столом, вжав головы в плечи. Танок, организовавший операцию по спасению кока, пытался встать с пола, зажимая свежую рану на лице. Получалось у него плохо, поэтому часть зеленого ликвора просачивалась между пальцами. Над ним высился капитан. Несмотря на его средний рост, он именно высился. Лина давно не видела капитана в таком состоянии и испугалась не на шутку. Ведь в последний раз капитан именно с таким же выражением лица прикончил Каррота, попытавшегося поднять бунт на корабле. И вот сейчас эти холодные глаза смотрели на Лиину, и бедного медика пробила дрожь.
— Лина, чего стоишь? Помоги Таноку, он же кровью истечет.
И все так же, словно ничего и не произошло, капитан вернулся к столу и, окинув взглядом всех присутствующих, продолжил разъяснительную беседу с экипажем:
— Итак, Танок, как организатор этой самоволки, будет отправлен на гауптвахту. Теперь я хочу знать, почему погиб мой офицер Адриан Шепард?
Тишина была ему ответом и лишь кварианка тихо вздохнула, вспомнив о том, что именно она вывела из строя кинетический щит погибшего Адриана. Но видя расправу над координатором, она не смогла проронить ни слова. Поняв, что команда отмалчивается, капитан продолжил:
— Я хочу напомнить вам одну вещь, дамы и господа. Одно правило, которое распространяется на всех членов экипажа. На всех! — сделал упор на последнем слове Ян, глядя на спокойного батарианца, который даже в такой ситуации ни на секунду не испугался капитана.
— И это правило называется Дисциплина. Именно этого у вас нет. Это по вашей вине член экипажа попал в плен. Это по вашей вине вас загнали в угол. Это по вашей вине лежит в лазарете Налус. Это по вашей вине у Танока разбито лицо, — Ян глубоко вздохнул, снял фуражку и потер глаза. Все это время команда молчала так, словно сплошь состояла из каменных истуканов. Наконец, капитан надел фуражку и посмотрел на кварианку, от чего та вжалась в спинку стула. — Это по вашей вине умер хороший боец. Умер мой друг. Теперь, думаю, вы поймете, почему я так строг с вами. И буду ещё строже. Потому что вместе с моим другом умер ваш соратник и чей-то возлюбленный. И вы готовы из-за своей безалаберности брать на себя ответственность за смерти? Вы готовы смотреть в глаза тем, кто из-за вас потеряет близких? Я не готов.

Сказав это, он встал и двинулся в сторону лифта, возле которого стояла Аида и со страхом слушала монолог своего капитана. Увидев кока, Ян нахмурился и, положив руку ей на плечо, молча подтолкнул её обратно в кабину. Зайдя следом, он отправил её на первую палубу. Те краткие мгновения, пока лифт пересекал множество переборок, кок, прижавшись спиной к стене, с ужасом смотрела на капитана. Ведь это она стала причиной этой трагедии. Будь она внимательнее, все повернулось бы по-другому. Наконец лифт остановился и открыл дверь на первую палубу, где располагался боевой информационный центр корабля. На звук открывшихся дверей повернулись братья-пилоты турианцы и одновременно поприветствовали капитана:
— Капитан на мостике! Здравия желаем, капитан!
Ян, махнул им рукой, отдавая честь, и повел девушку в сторону своей каюты, которая располагалась здесь же, отгороженная переборкой от БИЦ. Аида знала, что каюта капитана находится на первой палубе, но не была там ни разу. По слухам, туда могли зайти только Сидут, Мира и покойный Адриан, и более никого не допускали. С тихим шипением дверь открылась перед капитаном, и он аккуратно подтолкнул девушку вперед. Когда Аида зашла в темную комнату, дверь за ней закрылась все с тем же тихим шелестом. Пикнул кодовый замок, полностью отрезая Аиду от остального мира. Внезапно крепкая рука развернула девушку и слегка толкнула её, усаживая на что-то мягкое. Мгновение, и в каюте загорелся свет. На секунду кок зажмурилась, а когда открыла глаза, её взгляду предстало то, что не видел до того практически никто из членов экипажа.
Каюта капитана была едва ли больше их с Линой каюты, но обставлена не в пример богаче. Справа от двери вдоль стены стоял письменный стол, на котором расположился выключенный компьютер, лежали ворохом датапады и диски с данными. Вся стена над столом была увешана фотографиями и какими-то рисунками, казавшимися неуместными рядом со снимками. Но тут рядом с девушкой упало что-то мягкое, отвлекая её от осмотра помещения. Аида, переведя взгляд, тихо ужаснулась. Рядом с ней лежала футболка капитана, а неподалёку был аккуратно сложен китель. Аида перевела взгляд на капитана, который, будучи уже по пояс голым, что-то задумчиво искал на своем компьютере. И все бы ничего, но кок сидела на расправленной койке в капитанской каюте в компании полуголого капитана, поступки которого было очень трудно предугадать. Внутри Аиды все сжалось от страха. Она, как взрослая девочка, понимала, что может произойти дальше, но вот то, что её первый раз будет таким... Девушка была категорически против. Да разве пойдешь против капитана? Особенно против такого... Аиду передернуло от воспоминаний о том, что капитан сделал несколько минут назад с бедным саларианцем.
Внезапно заиграла тихая, спокойная музыка, не похожая на то, что привыкла слушать Аида. Капитан повернулся к ней, и только теперь девушка поняла, насколько велик этот человек. Все его тело было иссечено шрамами, но не такими, как, бывало, показывал её отец, а длинными и зазубренными.
— Посиди спокойно, я сейчас вернусь.
С этими словами капитан скрылся за дверью в противоположной части каюты, и вскоре оттуда послышался шум падающей воды. Вот так Аида и осталась наедине с красивой музыкой в каюте капитана без шанса выбраться из неё.