Смерть — это лишь начало. Пролог и Глава 1

Пролог

Жизнь — не прогулка, не роман, 
Не вечный отдых созерцания, 
Есть у Судьбы один изъян — 
Она нам дарит испытания. 

Полжизни — бой, полжизни — боль, 
И только радости мгновенья, 
С душевных ран не смоешь соль, 
Но в этих ранах исцеление. 

Пока они в тебе горят 
И заставляют сердце биться, 
Холодным твой не станет взгляд 
И в камень дух не превратится. 

Года бегут, им нас не жаль, 
Мы все у времени во власти, 
Презрев страданья и печаль, 
Увидеть во мраке лучик счастья. 

Пройти сквозь зло и улыбнуться, 
Поверь, искусство не простое, 
Не замараться, не согнуться 
И сохранить в душе святое! 

Что такое жизнь? На этот вопрос весьма сложно ответить, у каждого человека свое понимание. Но думаю, вы согласитесь с тем, что как таковое мы над этим не задумываемся до определенного момента. Если же не вдаваться в подробности, то можно сказать, что жизнь — это лишь цепочка событий, которая приводит к смерти. Кто-то из великих сказал о том, что жизнь — это затяжной прыжок из утробы матери в могилу. Но все это звучит как то цинично... Наряду с этим вопросом возникает и другой — а в чем смысл жизни? В чем смысл нашего существования? На этот вопрос сложно ответить, даже самые великие философы так и не смогли придти к единому ответу. Быть может, нам не дано этого знать? Самое забавное то, что мы задаемся этими вопросами крайне редко. Вы знаете, я часто прокручиваю лишь одну фразу: «жизнь — это затяжной прыжок... », но вот как получается, за этот прыжок мы успеваем взлететь до небес и упасть обратно на землю. Мы успеваем испытать огромный букет различных чувств. Гнев, радость, любовь, смирение, презрение — и так можно продолжать до бесконечности. Но из всего этого дурманящего букета самыми сильными будут любовь, ненависть и страх. Да, именно страх. Смотря в бездонные глаза смерти, нас окутывает облако страха, и нет, мы боимся не за себя, мы боимся за наших любимых. За тех, кого мы теряем. Но вот какая штука, нам часто говорят, что смерть это не конец, это начало.
Забавно, но я в это никогда не верила... 

Рожденье, смерть... Загадки бытия. 
Решение задач и — неудачи. 
Предопределена, судьба моя. 
Лишь кажется: могло бы быть иначе. 

Я всё стремилась истину найти. 
И вдруг открылась мне она, играя: 
Брести по жизни долгому пути — 
И вмиг один взлететь, дойдя до края. 

И — всё. Лишь вздох по пройденным местам. 
Природа довершит метаморфозы. 
Моё всё заработанное — там. 
Прощай земля, закаты и морозы. 

Но грустный дом и сада тихий смех, 
И целый воз всего пережитого — 
Такого дорогого, как на грех, — 
Мне жалко. И ещё я — не готова. 

Детство — самая прекрасная пора в жизни. Мы чисты и невинны. Нет суеты, нет бремени, нет печали. Согласитесь, что каждый из нас хотел бы на мгновение оказаться опять маленьким, когда мама читает тебе сказки на ночь, а папа перед сном целует тебя в лоб. Когда ты еще не знаешь, что такое потеря, боль... Когда единственной твоей заботой является примерное поведение. Даже как-то смешно сейчас рассуждать на эту тему. Я никогда не отличалась примерным поведением. Всегда была пацанкой, так мне говорил отец... И можно было думать, что ему это нравится, ведь он всегда хотел сына, а мама преподнесла ему подарок в виде дочери. Но, даже несмотря на это, он любил меня. Мама пыталась сделать из меня примерную девушку, но я не поддавалась ее воспитанию. Большую часть моего детства я проводила с отцом. Мы жили в колонии на Мендуаре. Это была небольшая и очень красивая колония. Мои родители перебрались сюда еще до моего рождения. Отец был в отряде по защите колонии, мама же была превосходным инженером. Наверно вам станет интересно, как мы здесь оказались? Ну, из рассказов своих родителей я поняла лишь, что мать была облучена нулевым элементом на 8 месяце беременности, а отец в это время служил в полиции на Земле. Врачи считали, что моя мама не выживет при родах, но, благо, они ошибались. За хорошую выслугу моего отца перевели на службу на Мендуар. С тех пор мы и жили здесь. 

Детство у меня было веселое, хотя периодами и возникали сложности. В школе мое общение со сверстниками сводилось к нулю, нельзя сказать, что я была стеснительной, просто большинство в моем классе были девчонки, и как-то не задалось у меня с ними с самого начала. Мне намного приятней было общаться с мальчиками. Как сейчас помню, со мной учился Джимми Кингстон, тихий незаурядный парнишка, так я думала, но, как оказалось, он был еще тем сорвиголовой. Помню, как мы учительнице по химии зарядили хлопушку под стол, она так подпрыгнула, когда та взорвалась, что мы покатились со стульев от смеха. Правда, потом вызвали наших родителей, отец, конечно, ничего мне не сказал, но вот мать еще долго орала... Ну а Джимми получил хорошей взбучки от отца, он у него был очень строгим. Пожалуй, это самый прекрасный день, который я провела в школе. 

Став старше, я просила отца брать меня с собой на работу. Мне нравилось проводить с ним время. Он меня учил стрелять по тарелкам, обучал рукопашному бою, который мне давался не особо хорошо. С матерью я почти не общалась. Каждый наш разговор заканчивался скандалом. Ей никогда не нравилось, что у меня на все была своя точка зрения. Тогда мне казалось все это несправедливостью.... Но теперь я понимаю. Что она хотела как лучше. Жаль, что я не смогла попросить у нее прощения... 
Тем временем жизнь продолжалась. Я стала старше, проблем стало больше. Теперь моей главной заботой стала учеба. Не могу сказать, что была тупой, просто ленивой. Я придавала больше значения своим желаниям нежели нуждам. Мать пыталась мне вбить в голову, что сейчас важно учиться, чтобы получить высшее образование. Она хотела видеть свою дочь дипломатом или врачом, но никак ни тем, кем я была. Возможно, сейчас вы спросите: а кем я могла быть в свои пятнадцать лет? Да все очень просто. Все из нас проходили стадию юношеского максимализма. Когда делаешь все наперекор своим родителям, вот так же и я. Делала все то, что бесило мать до потери пульса. Джимми, я уже вам о нем говорила, повзрослев, стал симпатичным парнем. Естественно, моя матушка была против каких либо романтических отношений со стороны своей дочери, да и сам Джимми ей не нравился. Действуя ей наперекор, я стала больше времени проводить с ним и, незаметно для самой себя, я в него влюбилась. Да, странно говорить о любви в таком возрасте, но все же. Правда, длилось все это не так долго... Нет, не из-за того, что мы расстались... Просто у судьбы были другие планы. 

Моя учеба все сходила на нет, я стала еще больше времени проводить у отца на работе, помогая ему с разными бумагами. В это время его уже повысили до начальника охраны, и, как следствие, работы у него прибавилось. Отец был только рад, что его драгоценное дитя всегда рядом, ведь он хотел, чтобы я пошла по его стопам, стала служить на благо обществу, а именно защищала гражданских. Но как я уже говорила, матушка была иного мнения, из-за этого они стали часто ссорится. Ей ведь не нравилось, что вместо учебы я постоянно торчу у отца на работе, да еще и с парнем встречаюсь. Вообщем она решила поставить меня перед выбором, либо я начинаю учиться, либо катись доченька ко всем чертям, куда душе угодно. Отец Джимми умер, когда ему было четырнадцать, других родственников у него не было, поэтому он жил один. Да, звучит это странно... Вы спросите, как же пятнадцатилетний подросток мог жить один? Все просто. Джим нашел работу. Он помогал в магазине после учебы, деньги, конечно, были не большие, но на жизнь хватало. Вообще, вся колония скорее напоминала муравейник, все постоянно трудились от рассвета до заката. Но я отвлеклась. После долгого и нудного разговора с матерью я решила, что дальше так продолжаться не может и ушла из дома. Но передо мной возникла другая проблема. Где же мне жить. Как ни странно, я не побежала жаловаться отцу и просить денег на существование. Я пошла к своему Джиму. Мы долго беседовали, он, как разумный и спокойный человек, предложил мне взяться за ум и начать учиться, следовательно, и вернуться домой, но, как говорится, ежик — птица гордая, пока не пнешь, не полетит. Так и было. Мы сошлись на том, что я пока поживу у него. Время шло... К нам приходил мой отец и просил вернуться, он говорил, что мама все простила и хочет, чтобы я вернулась. Но, зная свою мать, мне было сложно в это поверить. Возможно, вы подумаете, что я ее не любила? Это не так! Я люблю ее до глубины души, но она хотела вылепить из меня то, чем я не являлась, она хотела видеть во мне то, чего не было в ней, когда она была ребенком, и дать мне то, что не имела сама. Сейчас это звучит разумно... Но тогда... В итоге я все-таки поддалась на уговоры отца и вернулась домой. Тогда мне уже было шестнадцать лет. Никогда не забуду этого. 

Я влетела в двери на всех парах. Меня встретила мама вместе с отцом, ничто не предвещало беды, пока мы не сели за стол и не стали говорить об учебе и моей дальнейшей жизни. Я не бросила школу, продолжала все так же учиться. Но вот только теперь становилось все сложнее грызть гранит науки. Когда ребята проходили базовые аспекты того или иного предмета, я в это время филонила. Но несмотря ни на что, я все же старалась, да, не все гладко удавалось, но в конечном итоге я подтянула учебу. Но все приведенные мной аргументы мать слушать не собиралась. Ужин закончился самым большим скандалом, никогда не забуду, что я ей тогда сказала. «Ненавижу тебя! Ты самая отвратительная мать! Лучше бы ты сдохла, рожая меня!» 

Я собралась и ушла к Джиму, хлопнув дверью. Помню, как меня колотило, словно лист на дереве, который вот-вот сорвет сильным порывом ветра. Сейчас это все кажется таким ничтожным и мелочным... Как оказалось, самое страшное было впереди. 

Я проснулась от страшного грохота. Спросонья сложно было разобрать источники звука. Но когда я поняла, меня охватил ужас. Первой мыслью было бежать к отцу в участок, пребывая в шоке и непонимании происходящего. Оказавшись на улице, я замерла. Некогда прекрасная колония превратилась в руины. Все вокруг было в огне. Слух резали крики страха, боли и отчаяния. Окутанная ужасом и страхом я побежала дальше. Мимо меня мелькали тела... Все, о чем я сейчас могла думать, это о родных, об отце, матери и Джимми... Я не заметила, как оказалась около офиса отца. На подходе к зданию меня встретила вооруженная баррикада, во главе которой стоял мой отец, справа от него я увидела Джимми. Все было как в тумане. Отец что-то кричал и двигался ко мне, мои ноги, словно стали ватными, каждое движение на встречу к нему давалась с невероятным трудом. Подоспев ко мне отец взял меня под руку и, отстреливаясь, направился к зданию. Сложно описать все то, что я ощущала... Но самое главное, мне стало чуть спокойней, мои родные в безопасности. Мы оказались в помещении, отец говорил мне что-то, но я его не слышала. Я не знаю, как долго я просидела в таком состоянии. Потихоньку мой разум стал проясняться. Я начала немного ориентироваться в пространстве. Спустя еще какое-то время я пришла в норму. Надо было разыскать отца. Когда я встала и огляделась, то поняла, что в офисе безопасности находилась только треть колонии. Большинство из них были сильно ранены и необороноспособны. А если всмотреться повнимательнее, то половина из них и оружие ни разу в руках не держали. Уверенным шагом я направилась к отцу. Отыскать его было довольно сложно. Но все же у меня получилось. С его слов я узнала, что на колонию напали работорговцы, мама находится на станции связи, так как по ней был совершен первый удар, и сейчас вся колония находится без связи. Все кто мог, добрались до офиса. Большинство солдат охраны не смогли добраться, либо были убиты. Связаться с Альянсом невозможно, а матери требуется помощь, так как многих инженеров уже нет в живых. Первое мое предложение было отправить на помощь к матери небольшую вооруженную группу людей, но отец отверг мое предложение. По его мнению, никто не сможет довести отряд гражданских до станции и обратно живыми, и это лишь ненужная жертва. Я не могла с ним смириться, ведь там находилась моя мать. Схватив оружие и боеприпасы, я рванула от лагеря к станции. Джимми, который за всем этим наблюдал, не смог стоять в стороне, но это и неудивительно, он ведь меня любил. Отговорить его от столь рискованного и трудного задания у меня не получилось. 

Мы бежали настолько быстро, насколько это было возможно, над головой то и дело был слышен свист проносящихся пуль. Адреналин зашкаливал. Казалось, что ты способен свернуть горы. Мы бежали, не замечая ничего на своем пути, только сейчас начинаешь понимать, насколько это был глупый и безрассудный поступок... На пути мы нарвались на отряд работорговцев, это были батарианцы вместе с людьми... по нам открыли шквальный огонь. Мы быстро рванули в первое попавшееся укрытие, собственно и выбирать нам не пришлось. Это были большие коробки, наставленные друг на друга. Дрожь проносилась по телу... Прицел, выстрел... Минус один. Свист пуль оглушал, страх охватывал и душил, но нельзя сомневаться, нельзя жалеть. Мы прорвались с большим трудом. Вскоре мы добрались до радиовышки, спрятавшись за небольшим камнем, мы стали наблюдать за тем, что происходило около станции. Работорговцы выводили людей. Ком подступал к горлу. Они безжалостно расстреливали мужчин и стариков, а женщин, словно скот, заводили в огромные клетки. И вот самое страшное, я увидела, как один из этих скотов выводит мою мать. На лице у нее была кровь, она упала, а батарианец стал пинать её ногами. Ярость охватила меня в свои объятия, и словно ураган я понеслась к этой скотине. Не обращая внимание на пули, я бежала к матери. Сердце сжималась все сильнее и сильнее, казалось, весь мир исчез, оставив только силуэт окровавленного тела... Добежав до батарианца, я ударила его прикладом винтовки по голове, его тело бездыханно упало на землю. И вот, кажется, цель достигнута... Но... Всегда есть но... Мать уже была мертва. Я стала нащупывать ее пульс, но ничего не было. Внезапно я почувствовала сильный удар в шею, перед глазами все потемнело, а звуки стали затихать... 

Очнулась я в каком-то помещении, оно было мне незнакомо. В голове шумело, а перед глазами все плыло. Постанывая от боли, я позвала Джимми. Он откликнулся. Глаза потихоньку стали привыкать к темноте. Комната была небольшая, насколько я могла судить. Джим был в дальней части, примерно в метрах 10 от меня. Мои руки были связаны. Внезапно всю комнату озарил яркий свет, у прохода появился человек. Он был одет в тяжелую черного цвета броню. Он медленно приблизился ко мне. Он присел на корточки и провел своей рукой по моей щеке, я слушала, как Джим начал что-то кричать, но мне было сложно что-либо разобрать. Мужчина резко встал и направился к нему. Неизвестный ехидно улыбнулся и достал пистолет. Его взгляд стал хищным, он окинул Джима, затем посмотрел на меня и что-то сказал. Сердце сжалось до боли. Он приставил пистолет ко лбу Джима и выстрелил. То, что случилось дальше, сложно передать словами. Время как будто остановилось, по телу пробежала дрожь, только теперь это был не страх... Это была ярость, она обжигала мою кожу, я чувствовала, как огонь бежит по моим венам, собираясь вырваться наружу. Разум помутнел... Единственная цель уничтожить этого гада, вырвать его сердце... Рывком рук я разорвала веревку, которая держала меня, быстрым и целенаправленным шагом я оказалась лицом к лицу с убийцей. Окутанная синим пламенем, я схватила его за горло и подняла вверх, сжимая его все сильнее и сильнее... Это была словно не я... Мной овладел гнев, за смерть матери, Джима. Я отшвырнула его к стене. Не зная как, я молниеносно оказалась около него, мою руку охватило темно-синее свечение. Удар и брызги крови окрасили меня. Дальше было все как в тумане, помню лишь, как дошла до панели управления и настроила радиовышку. Отослав сообщение Альянсу, я отправилась к отцу. Уничтожая все, что попадалось мне по пути. Дойдя до офиса, я увидела, как всех вооруженных мужчин приставили к стене и начали расстреливать, ярость еще сильнее охватила меня... Выстрел... И тело моего отца падает, а дальше все... Странно, но когда я пришла в себя, то вокруг были бойцы Альянса. А люди вокруг смотрели на меня как на героя... Но разве я герой? В тот самый день та маленькая невинная девочка умерла в месте со своей семьей... 

Я брела по улицам... Не было ни мыслей, ни сил, ни смысла... возможно, кому-то станет интересно, куда я брела? Я отвечу. За поселением был прекрасный утес, мы с родителями часто там устраивали пикник, да и с Джимом мы часто туда ходили... И вот сейчас совершенно одна, я брела туда, чтобы снова соединиться со своей семьей, чтобы извиниться перед матерью за то, что никогда не была образцовой дочерью, за то, что причиняла ей так много боли и огорчения... И вот ты стоишь опустошенный без единой мысли в голове, холодный ветер дует тебе в лицо, а под тобой только пропасть... Все, что надо, это лишь сделать шаг, и ты делаешь этот шаг, ты шагаешь в объятия смерти... Но тебя хватают за руку и тащат обратно, ты сопротивляешься, кричишь, но все это тщетно, ведь у судьбы совершенно другие планы на тебя... 

Быть частью, звеном на пути бытия, 
Простой передачей в цепи обновления? 
В чём миссия или задача моя? 
В чём смысл, в чём секрет моего появления? 

Земля нам — горнило, чистилище, фронт? 
Ведет нас судьба или знак зодиака? 
Что вечно скрывает от нас горизонт — 
Там сполохи света иль омуты мрака? 

В глазах сумасшедших, в учёных умах, 
В гранёном стакане, в дыму папиросы, 
На смертном одре и в родильных домах — 
Вопросы, вопросы, вопросы, вопросы... 

И тяжесть от них, и брожение в крови. 
Не думай, а просто живи, как придется — 
С любовью, надеждой и верой живи. 
Глядишь, сам собою ответ и найдется. 

Простой, как вода, или ясный, как день, 
Как миг озарение во тьме без просветов: 
Есть сферы, которым предписана тень — 
Вопросы, что вечно живут без ответов. 

Я стояла и смотрела, как немолодой чернокожий мужчина кричит на меня. Он говорит и говорит, но я не слушаю его... Да и за чем мне все это надо... Неожиданно я начинаю ощущать, как горит моя щека. Это все тот же мужчина пытается привести меня в адекватное состояние, и у него получается. Он говорит, что я спасла так много людей, что я герой и что я должна служить в армии. Им нужны такие как я. Смешно! Но кто я? Человек, который не смог уберечь свою семью! Человек, который делал больно своей семье! И вот такие им нужны? Цепочка моих мыслей оборвалась, все вокруг стала черным, и бездна пригласила меня в свои объятия...

Отредактировано. DrDre