Моя Омега. Ее Омега

Мне нравилось, как она злилась. Видеть в зеленых глазах что-то намного большее, чем пустое сопереживание и спешку помочь всем и сразу. Я и она отличались, но я и она были одним целым.

Не в моем стиле лить сопли и говорить на подобные темы, но сколько бы я не пережила свою дрянную жизнь, мне не часто приходилось терять близких. Потому что близко к себе я людей не подпускала. Их нравы, их морали, их принципы. Их — не мои, а значит у нас мало чего общего. Но почему-то сейчас, снова взяв власть в свои руки, я, черт возьми, начинаю понимать многое из того, чего не понимала прежде.

Жизнь не так проста, как кажется, а, Шепард? Не думаешь ли ты, что открыл мне глаза? Отнюдь нет, но я услышала то, что ты хотел сказать. Вся эта заварушка на Омеге черным пятном осталась в моей памяти, закалила мой немного размякший, естественно, не без твоего вмешательства, Джон, характер, но и дала многое. Опыт. Ресурсы. Доверие людей. Однако отобрала, как оказалось, тоже не мало.

Не хочу признаваться тебе в своей слабости. К черту все. Ты сам видел до чего может довести меня отчаяние и ты единственный, кто это видел. Мы ведь оба понимаем, что ты будешь держать язык за зубами? Хм, естественно будешь, куда ты денешься. Но за всеми этими словами, Шепард, за водой, которую я тут лью, стоит нечто большее. Не знаю, кому могу это все рассказать, по большей части мне некому, но тебе — непременно. Ты ее помнишь. Найрин. Особа, помогающая нам освободить Омегу. Мою Омегу. Особа, отдавшая свою жизнь во благо моей Омеги, моего народа. Умирая, она считала, что делает все правильно, спасая жалкую кучку людей. И я скажу тебе — она была права. Не во всем, но во многом. Только потеряв эту заносчивую простолюдинку, задирающую нос на мои порядки на Омеге, я понимаю, что знала нужного человека, была рядом с нужной...

Мы были давно знакомы с ней. Мы были близки, настолько, насколько можешь представить себе близость со мной, но я почему-то уверена, что ты уже в курсе. Я была сильной женщиной, она не уступала мне в силе, держала меня в узде и была близка мне слишком сильно, чтобы я сейчас оставалась равнодушной сама перед собой, проходя мимо того места.

Не могу расстаться со своими мыслями, хотя дел по горло и без моего тупого рыдания. Но, раз уж ты все знаешь, я скажу тебе еще кое-что.

Ты не запомнил? Глаза, которыми она посмотрела, прежде чем взорвать этих тварей вместе с собой? Невероятно зеленые, каких нет ни у одной больше знакомой мне турианки, глаза, мать ее, наполненные душевной силой. Нужно быть по-настоящему сильным человеком, чтобы совершить подобное. Ты бы совершил? А, ну да, ты бы совершил, а я — нет. Она рисковала своей жизнью, прекрасно понимая, что умрет, ради чего? Ради всех этих отбросов? Она заставила меня отнестись к этим отбросам по-другому, Омега стала развиваться благодаря тому, через что прошла. Но мне жаль, что ей пришлось расстаться с жизнью из-за этого. Мне было наплевать на людские жизни, ты знаешь, я бы нажала на красную кнопку и не мучилась, как ты, перебирая в голове планы действий и распределения энергии, но ты послушал ее. Не знаю, как ей это удавалось, но она умела говорить в сердце. Да-да, у меня есть сердце и она тоже, бывало, говорила туда. Именно по этой причине я пишу тебе это письмо. Без понятия — дойдет ли. Но если читаешь это, прошу отнестись к моим словам серьезно, без всяких там: «а я тебе говорил» или «ты стала слишком мягкосердечной».

Я оплакиваю Найрин. «Когти» оплакивают ее тоже. Без ее руки многие присоединились ко мне, другие нашли себе нового босса, но давай подумаем, кто может ее заменить? Найрин может заменить только Найрин, но из-за уважения к ней и к ее последнему поступку я союзничаю с «Когтями». Она относилась к тем людям, как к семье, ты заметил? Готова рисковать всем ради безопасности всего. Парадоксально, но она, не могу не заметить, умерла из-за своих глупых принципов. Принципов, за которые я уважала ее.

Не думала, что еще увижусь с ней. Жаль, что нас свела война, и все закончилось именно так. Знаешь, Шепард, у меня все же есть люди, которых я ценю, уважаю, берегу, но не было людей, которых могла бы любить. Королева Омеги, ха? Я люблю Омегу, а Омега любит меня — так я считала раньше, впрочем, этого буду придерживаться дальше, просто дай мне еще минут десять подумать о том, кого я люблю в перерывах между любовью к Омеге и Омеги ко мне.

Те твари наводили на нее страх. Замечал, как трясется оружие в ее руках? Насколько тяжелым становится ее дыхание, услышав тихий рокот адъютантов в темноте? Я замечала. Пыталась подколоть, сейчас только понимаю, насколько вескими были мои слова. Но... не могу не сказать, что она все сделала правильно или где-то облажалась. Я просто сожалению. Обо всем. Ты знаешь.

Я была зла. Вне себя от ярости, безумно хотела придушить Петровского. Он был виноват в ее смерти и моя слабость, моя ненависть за ее смерть заставила тебя рисковать своей жизнью, чтобы вытащить меня из той ловушки. Но. Ненависть — не слабость, а стимул, не так ли? Для меня стимул, ведь именно злость и ненависть к «Церберу» заставила меня вступиться за мою Омегу. Моей слабостью была Найрин. Она бежала к «Загробной жизни» и я бежала туда. Успей я прибежать раньше, смогла бы помочь? Тогда все было бы по-другому. Наверное, тогда я осталась бы той Арией Т’Лоак, которую ты знал, но кому бы от этого было лучше?

Она всегда была высокоморальной. Дружба, преданность, честность, справедливость, забота. Но Найрин никогда не была «размякшей», умеющей держать себя в узде... впрочем, ты сам видел, что она делает со своими врагами. Крушит, взрывает, убивает за каждого непутевого жителя Омеги. Научилась этому у меня.

Одно время я могла контролировать ее. Или думала, что могла. Найрин была одной из очень немногих, кому удалось меня обмануть, в чей обман я верила до последнего, пока не убедилась в том, что меня просто под носом развели. Она знала, как это делать. Она знала мои связи, мое влияние, она знала, куда надо спрятаться, чтобы все мои «восемь глаз» не увидели ее. Чтобы в один прекрасный момент снова появиться на свет и удерживать мою станцию для освобождения.

В том, что мы победили, есть ее заслуга. Не знаю более подходящего человека, который организовал бы сброд «Когтей» и сделал бы из этих бандитов настоящую хорошо сгруппированную банду. Она направила их винтовки в правильном направлении и она смогла защитить то, что любила. А любила она немного — своих людей и жителей Омеги. У нее было доброе сердце. Это ее и погубило.

Иронично, да? Мы ценим дружбу, любовь, доброту, мы хотим быть лучше, но мы прекрасно понимаем, что это погубит нас рано или поздно. И тебе совет на будущее — не будь таким беспрекословным героем, это сыграет с тобой злую шутку и тогда мне, возможно, придется вытаскивать твою задницу. Найрин это доказала. Спасла людей и отдала свою жизнь. Не этому ли в турианских войсках учат, а?

В любом случае, я просто сержусь. Несмотря на то, что мне горько от ее смерти, что в перерывах между делами я вспоминаю тот невозмутимый, серьезный взгляд, я сержусь на нее. Неужто нельзя было найти другого способа? Она же до смерти боится этих тварей! Но ты сам видел, в тот момент она ничего не боялась. Ни собственной смерти, ни близости с объектами своего страха.

Обидно, что ее подвиг мало кто запомнил. Но запомнила я. Запомнил ты. Ты ей верил с самого начала, я же — опасалась. Она смогла обмануть меня в первый раз, я точно знала, что обманет во второй. Законы Вселенной не обсуждаются, так ведь?

Но хочу тебя обрадовать. Омега жива и дальше процветает. Спасибо тебе за помощь, ты вошел в очень узкий круг моих друзей и если будет нужна моя помощь, я протяну тебе руку. Кусать или хвататься за нее решишь сам. Когда мне протягивали руку помощи, я кусала и чего я добилась? Я показала Найрин свои секреты, я приоткрыла ей дверь в свою омеговскую душонку и чего я получила взамен? Обугленный кусок асфальта — последнее напоминание о том, что Найрин умерла. Мне жаль, что я не отомстила за ее смерть, но все это твое и ее влияние. Пусть живет. Пусть Жнецы разорвут его на части, когда доберутся.

Все нормировалось. Омега снова моя. Народ Омеги снова мой и я снова на своем «бандитском троне». Знал бы ты, насколько порой жестким он становится, особенно в такие моменты. Моя Омега в моих руках, добытая чужой кровью. Я привыкла, на самом деле, что за меня умирают мои наемники, люди, которых я в лицо-то не знаю, но разве привыкнешь к тому, что единственный человек, которому ты улыбаешься, и тот умирает за какое-то благое дело? Да пусть катятся к черту эти благие дела. Они остались в прошлом, а черное пятно на входе в мою обитель зла до сих пор не дает мне покоя.

Мне нравилось, как она сердилась. В зеленых глазах играла какая-то привычная мне живительная сила. Но моя Омега жива. Ее Омега жива. Я жива, она — нет.

Надеюсь, это письмо дойдет до тебя прежде, чем его прочитает еще пара десятков глаз. Ты всегда можешь положиться на меня. Ария Т’Лоак.

отредактировано Strelok_074023