Выдыхай


Жанр: ангст, психология, драма, romance
Персонажи: фем/Шепард/Тейн
Статус: завершено;
Аннотация: Она - сильная женщина, он - сильный мужчина. И так получилось, что даже сильные, они ничего не могут сделать. Они оба смиряются, но каждый по-своему. Он умер со смирением, она же со смирением осталась жить.


В ноздри ударял едкий запах лекарств. Белые халаты маячили от одного угла клиники в другой, носились сломя голову, спасая где-то чью-то жизнь, даря надежды, забирая надежды. Кого-то они вытаскивают с того света, кому-то они говорят, что больной идет на поправку, но только не ей. Женщина, сидящая на скамье у одной из лучших палат — никто не знает, что она должна сейчас спасать Галактику, а не сидеть здесь. Но даже у нее есть право просто плюнуть на все дела и переживать за жизнь одного лишь единственного человека. 
Никто практически не узнает ее, не обращает внимания. Она, повесив голову, ждет, едва подрагивает нервно ее нога, настукивая какой-то ритм, она сжимает свои вспотевшие ладони, но на лице ничего. Никаких признаков волнения, страха, ожидания. Рыжие короткие волосы небрежно лежат на плечах, нерасчесанная, неуложенная челка закрывает часть ее лица. Ни одной эмоции — лишь усталость и какое-то чуть различимое сосредоточение. Никто не знает, никто не догадывается о том, что сейчас творится в ее голове.
Она не знает, каким богам молиться. Она никогда не верила в богов. В отличие от него. Наверное, Тейну повезло в этом плане больше, думала она, чуть поднимая подбородок и снова кидая мимолетный, выжидающий взгляд на запертую дверь. Словно пыталась увидеть через стены, только в такие моменты можно было увидеть красные ее глаза, чуть смытую на нижние веки тушь. Не от стекающего пота. Не от изнуряющей жары. От тех самых слез, которые она решила себе позволить именно в этот момент. 
Впрочем, даже если бы она молилась, она не знала, чего просить у Бога. Прекрасно понимает, что его не спасти никаким врачам, что он умирает. На ее глазах, практически на ее руках. Это испытание сложнее, чем все прогулки по Иден Прайм, сложнее, чем схватка с Сареном, страшнее полета через Омегу 4. Она никогда не испытывала ничего подобного. Видевшая так много смертей, принявшая так много неизбежностей, она впервые столкнулась с тем, с чем не могла смириться и что не могла исправить. Смерть всем смертям? Она горько усмехнулась. 
Да, смерть всем смертям. 
И если это наказание, то за что? Да, она совершила много грехов, но никогда не оступалась. Все, что она делала — веление ее сердца и воспитания. Шепард уверена — она делала все ради мира, ради других людей. Она спасала сыновей, она вытаскивала из пекла жен и мужей, так почему в этот момент даже врачи, в руках которых сейчас жизнь какого-то незначительного дрелла на миллион таких же, как и он, не могут спасти одну единственную жизнь? 
«Если бы я только могла...» Могла что? Бежала бы на край Галактики, чтобы найти для него лекарство? Утешение на досуг — не более. Она бы не побежала, потому что он бы не позволил. Его жизнь — всего лишь крошка по сравнению со всем тем, что творится вокруг. Гибнут целые расы, умирают народы, рушатся города и цивилизации, а ее заботит жизнь одного лишь дрелла. Ирония, не свойственная ей.
И наконец, эти двери открылись. Пока она сидела и ждала, перед ней проносилось много картин того, что будет. Как выйдет врач и скажет, что он мертв, или наоборот, скажет, что он исцелен. Из крайности в крайность, но когда все на самом деле случилось, Шепард вскочила со своего места и сделала глубокий вдох. Она сильная женщина, несмотря на потекшую от слез тушь. Она сильный солдат, она стойкий командир, она не позволит себе слабости. Только не сейчас. 
— Доктор! — замученный сложной операцией врач даже не заметил подскочившую к нему женщину. Он устало прикрыл глаза и потер тыльной стороной руки мокрый лоб. Видно, ему не хотелось говорить. 
— Коммандер..., знаете, не хочу вас расстраивать, но ведь мы оба понимаем, что шансы на его выздоровление ничтожны малы. Мы сделали все, но и этого оказалось мало. Пациент отказывается от аппарата искусственного дыхания и от дальнейшего лечения тоже...
Она прекрасно это понимала и знала. Знала, что он сам же поведет себя прямиком в могилу. Никак по-другому не назовешь ту схватку с Кай Леном в злосчастном кабинете Советника. Он знал, что пострадает, летя прямо на острие выставленного вперед меча. Но чего добивался? Не хватило совсем немного пули до головы соперника и вот чем закончился его риск. Его так учили, ее учили так же, но сейчас она этого не осознавала и не хотела принимать. Сейчас Тейн Криос для нее не был лучшим убийцей в Галактике, сейчас он был для нее просто человеком, которого она не хочет потерять, который дорог ей до глубины души. 
— Что-нибудь нужно? Я могу достать, скажите только что... — торопливо говорила она, мотая головой. Нет, должно же быть хоть что-то? Хоть что-нибудь? Любая мелочь, пусть даже достать ее будет очень сложно, практически нереально, она постарается, хотя бы не будет просиживать здесь часами и ждать его смерти, она будет знать, что борется за его жизнь, потому что он бы боролся за ее. 
— Лучше просто побудьте рядом с больным. Это все, что вы можете сейчас для него сделать и, в его случае, это будет лучше и действенней любого антибиотика, — вздохнув, ответил высокий врач в белом халате, потирая пальцами переносицу. 
Вздох врача, который приговаривает дорогого сердцу человека к смерти, рушит надежды быстрее и сильнее всякой любой другой вещи. Он спасает жизни. Сегодня не смог, а завтра он дарит кому-то надежду на светлое будущее. Кому угодно, но не ей. 
Шепард кивнула, делая шаг назад и снова опуская голову. Не будет спорить. Врач еще с минуту просто смотрел на нее, а потом развернулся и ушел прочь, оставляя ее наедине со своими мыслями и терзаниями. Она может сейчас просто зайти в больничную палату и увидеть его, но что говорить? Машинально она вытирала следы от слез и новые подступающие слезы. Нельзя. Только не сейчас. 
Последние часы, хоть бы только не минуты, думала она, стискивая сильно зубы. Как никогда одинокая, как никогда слабая. Нет ни Гарруса, который поднимет и отряхнет, нет Кайдена, который обнимет и скажет, что сильнее женщин он в жизни не встречал, нет Лиары, которая заберет на себя всю ее боль и ободряюще улыбнется. Есть только она и суровая правда. 
— Можно к тебе? — она невольно улыбается, заглядывая в палату. 
Здесь пахло кровью. Кровью и множеством различных лекарств, едкий запах, вызывающий тошноту, но она улыбалась. Перед широкими окнами, открывающими виды на прикрасы Президиума, на высокой кушетке лежал дрелл. Едва поднималась его грудь, тяжелое дыхание отдавалось по всем уголка длинной, но узкой больничной палаты. Тейн с трудом повернул голову в сторону двери, с трудом выдавил из себя улыбку. 
— Не стоило тебе приходить, — мягко ответил он. Никто не хочет, чтобы его видели в таком виде, особенно, если когда-то ты был сильным человеком, не смеющим жаловаться на свое здоровье. 
— Но ты ведь меня не выгонишь? 
Кем она должна быть ему? Женой, сестрой, дочерью? Кто особенно нужен ему в этот момент, в какой нежности нуждается?
Шепард дрожащей рукой подтянула к себе низкий табурет и присела рядом с кроватью Тейна. Он ни на секунду не сводил с нее своих глаз, непривычно уставших, непривычно потухших. Там больше не было жизни, которую она любила наблюдать, там больше не было искр, доказывающих, что он все еще хочет жить. Он словно хочет заснуть, его веки медленно закрывались и открывались вновь, и горячее дыхание опаляло кожу ее лица. Тяжелое, горячее, закипающее где-то в надорванной груди дыхание. 
— Не выгоню... — снова улыбнулся он, чувствуя, как Шепард тихонько, аккуратно берется за его ослабевшую руку. — Странно понимать, что это конец, что я уже не встану с этой постели. Немного горько, но, честно говоря, я устал. 
Она привыкла к его хриплому низкому голосу, к его мягкому, немного учтивому тону, не может представить, что скоро Тейн вообще навсегда замолчит. 
— Не оставляй меня, Тейн? — тихо, едва слышно попросила Шепард, прикрывая свои уставшие веки, но услышала только хриплый кашель, в котором смешивались попытки Тейна засмеяться. 
Он улыбался ей, но почему-то ей показалось, что это улыбка покойника, а не живого человека. Какой-то частью он уже умер, а сейчас всего лишь прощается, не успев это сделать в прошлый раз. 
— Ты не одна, Шепард. У тебя есть более важные дела, кроме того, чтобы горевать об убийце. Ты нужна сотням людей в другом месте. Я не хочу подрывать твою стойкость внутри, Сиха. 
Для него она, без сомнения, сильная женщина. Добрая и сильная, такой, какой описывают богиню в детских дрелловских сказках. Справедливая, не терзающаяся в сомнениях, защищающая слабых, наказывающая плохих людей. Женщина, которую он глубоко уважает и безмерно сильно полюбил. 
— И меньше всего я хочу провести свои последние часы, рассуждая о смерти. Скоро я с ней встречусь. Давай хотя бы сейчас сменим тему?
Шепард согласно кивнула. Она слишком упорно забивала себе голову, заражала себя и Тейна этой атмосферой, но, будь она на его месте, она сказала бы те же слова. В самые тяжелые моменты порой хочется чего-то легкого. 
Но Тейн молчал, не решалась заговорить и Шепард, крепко сжала его руку в своих двоих. Холодную, едва живую, по которой почти не пульсирует кровь. Дрелл снова отвернулся к окну, прикрывая свои глаза. Даже через плотно закрытые веки пробивался яркий свет. 
— На Кахье хорошо, — тихо, почти шепотом, неимоверно уставшим тоном заговорил Тейн, заставляя Шепард очнуться от сна и поднять свою голову. 
В отражении окна она видела приподнятые уголки его губ и плотно закрытые темные глаза. Если бы она только могла увидеть все, что видит он сейчас...
— Звуки океана в хорошие дни очень успокаивают. В нашем доме была одна комната, сделанная из прозрачного стекла, там почти ничего не было видно, дно казалось недосягаемым. Иногда проплывали рыбы, но вечером вода светилась. Из-за планктона на дне. Красивое зрелище. Кольят всегда пугался, он боялся упасть...
Она просто слушала его, а он просто говорил. Говорил наверняка то, что видел. Это не были приступы воспоминаний, это был просто мирный рассказ о том, что он помнил, о том, что ценил все эти годы больше всяких других вещей. 
— Обычно ночью щиты с куполов снимают, и они перестают отражать свет, звездное небо и мирная гладь воды... я так давно этого не видел. Ты должна побывать там когда-нибудь. Весной. Летом очень часто океан неспокоен, редко застанешь такие моменты. 
— Обязательно... — тихо добавляла она. 
Тейн с трудом набрал в грудь последнюю каплю воздуха, словно жадно пытался напиться последней каплей воды, но прекрасно понимал, что в следующий миг умрет от жажды, он не открыл глаз и не повернулся к ней, лишь тяжело выдохнул, а выдох хрипом отдался где-то в глубинах его легких и он застыл, выдавливая из себя последнее:
— Спасибо, что пришла...
Еще недавно наполненная малой каплей силы рука опустилась в ее руке, а пальцы, до этого слабо сжимающие ее пальцы, обессилено разжались. 
Сотни людей, погибающие сегодня. Сотни людей, которые умрут завтра. И один человек, испустивший последний, такой тяжелый, но в тоже время освобождающий его от всех тягостей жизни, которую он прожил, болезни, которую перенес, вздох. Все слишком разное, чтобы судить. Она не разменяет миллиарды жизней, которые должна спасти на его жизнь, но ирония простая — она спасет всех... кроме него.

отредактировано strelok_074023

Комментарии (3)

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.

Регистрация   Вход

Лиса
2    Материал
Трогает до глубины,души,я аж в конце слезу пустила))Молодец,Янчик,так держать!
1
Naoto
3    Материал
Ох, спасибо, что прочитала!))
0
strelok_074023
1    Материал
Очень радует. что такие чувстввенные рассказы стали появляться. Даже несмотря на Тейна cool Прониклась я. Что касается стиля, некоторые оборотцы дюже режут слух (к примеру, "прикрасы Президиума"), а еще громоздкость предложений мешают в должной мере насладиться чтением. Не торопитесь, автор, будьте внимательней smile (кто бы говорил... biggrin )
3