Мы теперь в Discord
Жанр: роман;«Нормандия» стояла в колонии Горизонта уже пять дней. Мы с Талишей стали неразлучными подругами, и она перебралась в мою каюту. Я рассказывала ей на ночь разные истории, как мы с экипажем боролись с чудовищами. Как однажды мы просидели в нашем броневике полдня, а вокруг нас прыгали смешные обезьяны. А она потом засыпала и во сне называла меня мамой. Джокер все время заигрывал с Келли. Миранда с утра до вечера бродила под ручку с каким-то колонистом. А Гаррус был на седьмом небе от счастья: он наблюдал, как я играю с Талишей и другими детьми, и с его лица не сходила блаженная улыбка. Лишь Джейкоб с каждым днем напивался все сильнее и сильнее. В этот вечер он был просто невменяем и сцепился с Гаррусом. Сидя за столом, он плеснул в лицо Гаррусу из своего стакана. Началась потасовка, их принялись разнимать, а Чаквас прибежала ко мне в каюту и сказала, что они дерутся. Я кинулась в шатер и, примчавшись, стала разбираться в причине их скандала. Вокруг нас собралась небольшая толпа зевак.
— Ты! — кричал Джейкоб на Гарруса. — Инопланетянин хренов, ты увел у меня Эллис!
Я принялась его успокаивать: мол, никто никого не уводил, я люблю Гарруса и поэтому с ним. Джейкоб ударил меня по лицу и завопил:
— И это после всего, что у нас с тобой было?!
Я сжала кулаки.
— Ах ты тварь бесхребетная! Урод гребаный!
Краем глаза я заметила, как Миранда и Джек кинулись на меня, но время уже начало замедляться. А я начала мерцать. Мир замедлился, звуки растянулись, во мне полыхал огонь. Я била Джейкоба снова и снова — он упал на землю, а я склонилась на одно колено и продолжила его бить. Джек попыталась меня оттащить, но, коснувшись меня, отлетела в сторону. Лицо Джейкоба превращалось в кровавое месиво. И тут я заметила испуганный взгляд Талиши — мой гнев сразу же исчез, внутри образовалась пропасть боли. Я отвела окровавленный кулак вверх для нового удара и замерла. Перед глазами все поплыло, время вернулось в привычное русло, а я, упав на спину, закрыла глаза.
— Простите меня, умоляю, я не хотела, я не чудовище, — говорила я.
Я слышала, как Джейкоба положили на носилки и унесли. Открыв глаза, я сквозь пелену увидела, как Миранда остановила подошедшую ко мне Талишу.
— Не трогай ее, — сказала она, обняв девочку. — Это пока опасно.
Талиша посмотрела на нее и, взяв Миранду за руку, спросила:
— Тетя Миранда, а с мамой все будет хорошо?
Она уставилась на девочку. А я почувствовала, как мое сердце разрывается от боли. Я выгнула спину и попыталась закричать: время мгновенно остановилось; я летела в колодец, наполненный мраком. Я слышала голоса Вселенной, они говорили со мной: исчезнувшие цивилизации, протеане. Я слышала прекрасные песни рахни, как они поют их своим детям. Я ощутила горький вкус войны, затопившей целые миры, почувствовала присутствие Пожинателей. Я словно сливалась со всей Вселенной. Боль кварианцев из-за утраты их собственного мира. Гибель галактик и рождение новых. Все это было во мне, и я была во всем.
— Нет, Талиша, так неправильно, говорю же: тебе надо положить сюда железо, а туда камень. Тогда они начнут строить.
— Ну, дядя Гаррус, я хочу сначала построить звездолет, а для этого нужен аморфный металл.
— Ха, а как ты собираешься строить звездолет без завода по производству полиэфирного пластика?
— Ой, прости, я забыла.
Я открыла глаза.
— Господи, Гаррус, пожалей бедную девочку. Отстань от нее.
Талиша бросилась ко мне на кровать.
— Эллис, ты уже проснулась! Ура, ура, а мы с дядей Гаррусом и СУЗИ играем в «Галактический мир», но СУЗИ пока выигрывает: у нее уже есть звездолеты.
Я приподнялась на локтях и осмотрелась по сторонам. Гаррус сидел на пуфиках и с улыбкой наблюдал, как Талиша прыгает вокруг меня.
— Я давно здесь? — спросила я и рухнула обратно на кровать.
— Уже два дня, — не переставая прыгать, ответила Талиша. — А мне вчера уже семь лет исполнилось. Жаль, что ты спала: профессор Мордин нам такие хлопушки сделал — мы весь вечер бабахали.
— Ну, Миранда его неплохо поднатаскала, — хихикнул Гаррус.
— Как Джейкоб? Я его не убила?
Гаррус подошел к кровати и снял с нее прыгающую Талишу.
— Нет, — ответил он. — С Джейкобом все в порядке: валяется в лазарете под косметическим роботом. Ты хорошо ему лицо помяла, и он вроде как просит прощения, но кто его сейчас разберет: бубнит что-то нечленораздельное.
А Талиша, вися под мышкой у Гарруса, добавила:
— Папа мне всегда говорил, что женщин бьют только слабаки и уроды.
— Упс, — Гаррус свободной рукой прикрыл Талише рот. — А ругаться нехорошо.
— А Джейкоб нехороший — на него можно, — пробурчала она и принялась брыкаться.
Гаррус поставил ее на пол и, взяв за руку, повел к выходу.
— Все, Талиша, давай дадим Эллис еще немного отдохнуть.
Талиша потянула его за руку.
— Дядя Гаррус, а Эллис меня научит исчезать?
Он что-то пробубнил в ответ, и они вышли в коридор. «Странно, — подумала я, — мы всего семь дней находимся в колонии и уже на тебе: Гаррус стал дядей, Миранда тетей, Джейкоб нехороший, а я опять местная легенда, капитан корабля-призрака, капитан-призрак». Я хмыкнула и перевернулась на бок; чума на всю Галактику, как болит все тело. Надо срочно выбивать из профессора способ отключения нанитов. Следующего такого мерцания я не переживу: либо свихнусь, либо сдохну. С трудом дотянувшись до тумбочки, я открыла верхний ящичек и, поковырявшись в нем, достала пузырек с таблетками, который дала мне Чаквас. Высыпав на ладошку пару таблеток, я проглотила их и убрала пузырек обратно. Через полчаса меня потянуло в сон, и я начала зевать.
— Ну вот, сейчас высплюсь, и можно будет взлетать, — пробурчала я и уснула.
Экипаж «Нормандии» прощался с колонистами. За такой маленький промежуток времени многие успели подружиться. Я, обняв Талишу, просила ее не плакать, а то сама сейчас плакать начну, а она, вытирая слезы, просила меня прилететь еще раз. Жан обнял нас обеих и пожелал мне удачи. Двигатели корабля ожили, и они, спустившись по пандусу, поспешили спрятаться от облака пыли. Тяжелый фрегат «Нормандия», корабль-призрак, оторвался от земли и устремился в космос, оставляя в небе Горизонта причудливый след.
Я поднялась на мостик. Келли даже глазом не повела: уставившись в свой терминал, она барабанила по клавишам. Подойдя к ней, я дружески обняла ее.
— Что, теперь капитана встречаем молча?
Она набрала в легкие воздух и завопила:
— Капитан на мостике!
Присутствующие здесь вытянулись по струнке. А из рубки пилота донеслось бурчание Джокера:
— Ну все, началось: опять муштра, опять диктатура.
Я отдала приказ «вольно» и закричала ему в ответ:
— Джокер, ты что, не остался на планете?
— Ты же знаешь меня, Эллис, если «Нормандия» летит, значит я где-то рядом. К тому же Келли поперлась на корабль, а я привык к ее плоским шуткам.
Келли покраснела и крикнула ему в ответ:
— Ты гад, Джокер, вот подожди, капитан покинет мостик.
— Келли, прости, у тебя объемные шутки, это у капитана плоские.
Мы вдвоем ринулись в рубку к Джокеру. Он забился в кресле и снова завопил:
— СУЗИ, черт тебя разбери, срочно вызывай Миранду, нет, Гарруса, Миранда тоже шуток не понимает, нет, Тали вызывай. Короче, кто-нибудь, помогите! Убивают!
Мы подошли к его креслу и развернули Джокера к себе. Он деловито развел руками и расплылся в широченной улыбке.
— Ну все, сдаюсь, вас много, а я один.
Мы с Келли потрепали его за уши и развернули обратно.
— Нет, ну как вот его можно убить? — спросила я у Келли, облокотившись на спинку его кресла. — Просто невинное создание.
— Да-а, — протянула она. — Тот еще фрукт.
— Я не фрукт, — подал голос Джокер. — Я пилот экстра-класса.
— Ладно, пилот, — я потрепала его по голове. — Выводи нас на орбиту ретранслятора, там решим, куда дальше лететь.
Мы с Келли вернулись на мостик.
— Капитан, — обратилась она ко мне, — с вами хотел поговорить Джейкоб. Он сейчас в лазарете, и он очень переживает за инцидент на Горизонте. Прошу вас, поговорите с ним как можно скорее.
— Я подумаю, — ответила я, входя в коридор, ведущий в лабораторию Мордина. — И он тоже пусть немного подумает.
Двери закрылись, и я направилась в отсек исследований.
— О-о, Шепард, — профессор расплылся в улыбке. — Как чудесно, что вы ко мне заскочили.
На столе перед ним лежал разобранный пылесос. Я покосилась на него и наставила на профессора указательный палец.
— Мордин, я убью вас когда-нибудь. Вы опять принялись за свое?
Он вскинул руки и попятился. Держа в одной руке отвертку, а в другой какую-то деталь пылесоса, профессор принялся оправдываться:
— Шепард, умоляю, не подумайте ничего такого, Гарднер принес его сюда и попросил починить. Он сказал, что уронил его и тот перестал работать. К тому же я уже нашел неисправность и все сделал, просто не успел еще собрать пылесос обратно.
Я осмотрела внутренности пылесоса и, убедившись, что профессор не пытался модернизировать плазменную банку, успокоилась.
— Ладно, извините, профессор, я вообще-то к вам по делу. Хотела спросить, что произошло со мной на Горизонте?
Он положил на стол деталь и отвертку и присел за свой терминал.
— Ну-у вы-ы... — начал он. — Набросились на Джейкоба и стали мерцать. Потом вроде все прекратилось, и вы принялись просить прощения. Но когда к вам подошла эта девочка... — профессор почесал голову. — А, вспомнил, Тали, то вы вдруг вспыхнули и загорелись.
Я уставилась на него.
— Мордин, что значит «вспыхнула и загорелась»?
— Ну, понимаете, Шепард, ваше тело светилось синим светом, таким ярким, что просто невозможно было смотреть. И от вас исходил неимоверный жар, такой, что под вами бетонная плита толщиной в тридцать сантиметров раскалилась докрасна и лопнула, словно в нее врезался метеорит.
— А моя одежда?
— Сгорела мгновенно. Но вы не переживайте, мы соорудили вокруг ширму. А когда все так же неожиданно прекратилось, то Миранда и Гаррус накрыли вас и принесли обратно на корабль.
— Соорудили ширму? — повторила я, как бы пытаясь это представить. — Мордин, это что, долго продолжалось?
Он опять почесал голову.
— Примерно пять часов.
— Офигеть, — выдавила я и села на стол. — Что это за хрень такая?
Профессор поднялся из кресла и подошел ко мне. Над его запястьем появилась голограмма, изображающая меня. Вернее, голограммы, так как их теперь было две, и они больше не сливались вместе. Только одна из них, которая чуть бледнее, слегка мерцала.
— Вот это вы, Шепард, — Мордин указал на четкое изображение. — А вот это ваша тень в масс-поле. Мне кажется, что вы теперь можете перемещаться из нашего мира в четвертое измерение. Да, кстати, активность нанитов сильно снизилась: похоже, они озадачены не меньше нас с вами. В их программе нет данных по произошедшему случаю, и они теперь думают: отключить вас от поля или оставить.
— Мордин, вы хотите сказать, что у вас есть доступ к их программе?
— Да, — он посмотрел мне в глаза. — Раньше не было.
Профессор прошел к исследовательскому терминалу и принялся набирать что-то на клавиатуре. Он клацнул кнопкой «ввод», активировал интерактивный монитор и, бубня себе под нос, принялся писать на нем какие-то формулы.
— Профессор, — окликнула я его. Он оторвал свой взгляд от экрана и уставился на меня, — что вы делаете?
— Шепард, наниты вышли в режим ожидания, — он опять посмотрел на свою писанину и что-то добавил в расчеты. — Они ждут следующих команд.
— То есть теперь мы можем их выключить?
— Думаю, что да.
Я вскочила со стола и кинулась к нему.
— Выключайте! Немедленно! Вы слышите, Мордин?
Профессор задумался — на его лице отображался весь мыслительный процесс. Он морщил лоб, вскидывал брови, закрывал глаза и покачивал головой. Наконец он пришел к консенсусу со своими мыслями, и его лицо расплылось в улыбке.
— Шепард, давайте попробуем их перепрограммировать? Представляете, что можно сделать с вашим организмом? Усилить ваш скелет, сделать кожу непробиваемой, изменить ваше ДНК, в конце-то концов. Вы сможете стать бессмертной!
Мордин заложил руки за спину и прошелся по отсеку.
— Чума и паразиты, — бубнил он. — Я вам завидую: сколько возможностей! Сколько открытий можно сделать! Можно изучить всю Вселенную.
Я взяла его за руку и остановила.
— А вы не думаете, что я свихнусь со всем этим?
— Хм, — профессор почесал подбородок. — Я об этом не подумал. Да и наниты, считая вас хозяином, ни на кого не распространяются. У вас сложился симбиоз с ними.
— Но почему Миранда, воскрешая меня, не видела их?
Он опять сел в свое кресло.
— Я же говорил вам: их было ничтожно малое количество, возможно, около десятка. К тому же они были оглушены разрядами Лиары. Ну а теперь их несколько миллиардов. Ну, плюс-минус миллион.
Я стала почесывать себя, словно по мне кто-то ползал. Подойдя к нему, положила свои руки ему на плечи.
— Все, профессор, хватит думать. Выключайте немедленно.
Он прошел к терминалу и побарабанил по клавишам.
— Хм, не получается, — он снова набрал нужную команду. — Ничего не понимаю. Они болтаются там, говорят, что программа завершена, ждут новые команды извне, но когда я отправляю им данные, наниты блокируют их, утверждая, что данные внешние и не отправленные пользователем.
— Мордин, вы говорили, что они считают меня своим хозяином. Давайте я попробую.
— Нет, нет, Шепард, ошибка в том, что мы отправляем им команды извне. Вы сами должны отдать им приказ.
Я вспылила.
— Черт, Мордин, я же сказала вам: давайте я попробую.
Профессор посмотрел на меня.
— Шепард, вы должны отдать им мысленный приказ, как имплантатам.
Это меня озадачило. Я наморщила лоб и принялась мысленно повторять одну и ту же команду. Мордин наблюдал за данными на терминале. На мгновение мне показалось, что меня стало много, очень много. Я получала столько информации от своего организма, что начала путать, где мои руки, где мои ноги, где голова. Перед глазами все поплыло, словно цветные пятна кружили меня в хороводе. Я закрыла глаза и рухнула на пол. Профессор подскочил ко мне.
— Шепард, Шепард, что с вами?
— Что с нами? — спросила я. — Сколько меня?
— Вы одна, — ответил Мордин. — Что с вами происходит? Наниты, как бешеные, шарахаются по вашему организму из одной части тела в другую.
Я попыталась отыскать в хаосе ощущений левую руку. Так, прогресс, рука найдена. Я вцепилась ей в плечо Мордина. Он ойкнул и посмотрел на терминал.
— Вы установили с ними контакт. Теперь представьте, что вы стоите.
Я вскочила на ноги и закачалась.
— Хрень какая-то. Мордин, они что, управляют моим телом?
— Нет, нет, Шепард, просто вы должны научиться отличать команды, передаваемые им, от команд, передаваемых к частям тела. Так сказать, почувствовать, где свои, а где чужие.
— Хм, понятно, — я подняла правую ногу и снова рухнула на пол. — Вот дерьмо, как больно. Кажется, я ногу сломала.
Я схватилась за лодыжку левой ноги и принялась качаться вперед-назад.
— Отлично, — потер ладони профессор. — Теперь они все шарахнулись в левую ногу — давайте поломаем еще что-нибудь.
— Я вам голову сейчас поломаю, Мордин.
Боль стала быстро отступать — я осторожно пошевелила ступней. Покрутила ею туда-сюда и, наступив на нее, поднялась с пола.
— Вот черт. Они отремонтировали кости?
Профессор оторвался от монитора и уставился на меня.
— Об этом я и говорю. Вы можете стать бессмертной.
— Но Мордин, я уверена, что сейчас меня как минимум пятьдесят четыре миллиарда. Вы представляете, как это много? Голова лопнет от такого количества Эллис Шепард во мне.
Я задумалась и наморщила лоб.
— Профессор, теперь меня становится меньше. Гораздо меньше.
— Шепард, вы их отключаете.
Через минуту меня стало пять или шесть штук, а спустя мгновение я осталась одна.
— Мордин, обрадуйте меня.
Он приставил ко мне руку, и над ней вспыхнула одна голограмма.
— Ну, слава там кому-нибудь, — выдохнула я. — Одним головняком меньше.
— Шепард, но они просто выключились. Возможно, это временно. Возможно, они включатся когда-нибудь снова.
Я похлопала его по плечу.
— Теперь я поняла, что надо делать. Если это вдруг когда-нибудь произойдет, я смогу их контролировать. А теперь я пойду спать. И буду спать очень-очень долго.
И я направилась к выходу.
«Ну вот, как все здорово», — думала я, поднимаясь в лифте к себе. Все-таки отдых много значит. Я подружилась с маленькой Тали, избавилась от маленьких тварей, шастающих во мне, Гаррус поправился. Двери моей каюты открылись, и, войдя в нее, я увидела сидящего на пуфиках Гарруса, сосредоточенно разглядывающего разбитый макет «Пути предназначения». Я сегодня утром пыталась его починить клеем, который дала мне Миранда. Но пару раз приклеив свои пальцы к его орудиям, я психанула. Да так и оставила его на журнальном столике.
— Черт, Гаррус! — я кинулась к нему в объятья. — Как же здорово, что ты есть, здорово, что ты тут.
Я положила его руку себе на плечи и прижалась к нему, пытаясь вжаться в него целиком.
— Как же я тебя люблю. Турианец ты мой ненормальный.
Он прижал меня к себе.
— Эллис, ты вся светишься от счастья. Что случилось?
Я принялась его целовать.
— Я люблю тебя, люблю, люблю, люблю, — повторяла я. — У меня сегодня наилучшее настроение.
Я села ему на колени и, обхватив его за шею, поцеловала в губы. Он расстегнул лямки на моем комбинезоне, а я принялась помогать ему стягивать с меня одежду. Скинув верхнюю часть, я вскочила и вылезла из комбеза. А откинув его в сторону, опять попала в макет столь невезучего корабля, и они вместе полетели к аквариуму. Майка и брюки Гарруса вместе с бельем полетели туда же. Я опять села на него и обхватила за шею, а он взял меня за талию.
— Я люблю тебя, Гаррус, — шептала я ему на ухо.
— Я люблю тебя, Эллис, — повторял он.
Отредактировано. Борланд
Комментарии (14)
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
Регистрация Вход