Адамо. Глава 7: Сарен не спрячется от нас

Наступал вечер в этой части Вермайра, и саларианский лагерь, расположившийся на берегу, начинали заливать тени; рядом, зависнув над самой водой, парила «Нормандия» — Шепард и его экипаж только что прибыли.

На встрече с главой саларианского отряда, капитаном Киррахе, был составлен план нападения на базу Сарена: они должны были разделиться на четыре отряда: «Эгор», «Манновай», «Джаето» и «Тень». Первые три отряда руководили и возглавляли сам Киррахе и лейтенант Кайден Аленко. Их задачей являлась лобовая атака базы и оттягивание на себя войск, охраняющих ее, пока отряд «Тень» под руководством Шепарда проникнет на базу и установит атомную бомбу, сделанную из ядра двигателя саларианского корабля.

Поскольку «Нормандия» добралась до лагеря только к вечеру, было решено отложить атаку на утро, хотя для Шепарда и его отряда темнота была только на руку — для отвлекающих отрядов ночное сражение бы превратилось в настоящую бойню.

В лагере воцарилась жуткая тишина. Когда пал покров ночи, единственным звуком был шелест прибоя. Всех охватило странное чувство — смесь решимости, тревоги и страха перед неизвестностью, чувство, испытываемое всеми солдатами и воинами всех времен.

Тали вышла из-под навеса, где убивала время, обсуждая технические новинки с одним из саларианцев. Сейчас ей хотелось поговорить с Шепардом, она осматривала в его поисках лагерь.

Заметила в дальней части лагеря разговаривающих Рекса и Гарруса, улыбнулась, вспомнив, как недавно капитану удалось убедить крогана, что уничтожение базы и лекарства от Генофага было единственным правильным выходом.

«Существует ли предел возможностей человека?»

Тали продолжала осматривать лагерь, но нигде не могла найти капитана. Наконец, она заметила сержанта Эшли Уильямс и решила поинтересоваться, не знает ли она, где капитан.

— Сержант Уильямс, вы не видели капитана Шепарда? Мне нужно с ним поговорить.
— Шкипер сказал, что хочет прогуляться. Он пошел туда, — Эшли показала на путь, по которому они проехали на «Мако» к лагерю саларианцев — подтопленный каньон, ведущий прямо к берегу.
— Спасибо, — Тали направилась к каньону.

За пределами лагеря все было залито водой где-то по щиколотку. Тали понравилось идти по воде — ее смешил плеск шагов, ей нравилось ощущение мокрого песка под ногами, как он расползается и засасывает ее. Возможность ходить по такой поверхности, само ее существование, было одной из множества удивительных вещей, которые открылись Тали в Паломничестве, впервые в жизни. Ей хотелось бы пройтись босиком, она даже представить не могла, какими могли бы быть ощущения без ботинок костюма, но это было несбыточной мечтой.

Через несколько минут Тали достигла конца каньона, многочисленные валуны образовывали своеобразную стену между океаном и берегом. На одном из камней сидел Шепард и смотрел, как толстое оранжевое солнце закатывается за горизонт.

— Прекрасный вид, — Тали подошла к капитану.
— Да, это так, — улыбнулся Шепард, обернувшись к ней. На самом деле, ответ капитана касался не только заката. Тали была прекрасна в оранжевых лучах заката.

Кварианка встала за спиной у капитана, оперлась руками в камень, на котором он сидел — как раз достаточно высокий, и присоединилась к созерцанию океана.

— Я никогда раньше не видела подобного, солнце садится прямо в океан... это поразительно.
— Вид и правда очень успокаивающий и умиротворяющий. Глядя на него, мне приходят на ум некоторые приятные воспоминания из молодости. Когда я был ребенком, я иногда приходил в гавань города, где жил, и смотрел на закат. Мне нравилось приходившее ощущение, что все будет в порядке.

Тали была приятно удивлена, что капитан вдруг заговорил о своей молодости — до этого он всегда избегал разговоров о своей жизни на Земле, как рос там. Даже после долгих разговоров, после всего времени, проведенного вместе, она почти ничего не знала, а потому решила хватать удачу за хвост, попробовать расспросить его, может в этот раз он будет более откровенен.

— Почему ты никогда не рассказывал мне о своем детстве, Шепард? После всего времени, проведенного вместе, я ничего не знаю.

Шепард промолчал.

— Ну перестань, ты уже много знаешь о моей жизни во Флотилии, как я росла, в тоже время я не знаю практически ничего о твоей жизни до поступления на службу, я ничего не знаю даже о твоих родителях, ты их никогда не упоминал.

Шепард тихо рассмеялся.

— Ты ведь действительно ничего не знаешь о моей жизни на Земле, не так ли?

Он на мгновение замолчал, но все-таки продолжил.

— Я никогда не упоминал своих родителей потому что... у меня их нет, я рос сиротой.
— Кила, я не знала. Мне так... Мне так жаль, — Тали была удивлена услышанным, но в тоже время, поведение капитана стал очень понятным. И как ей не пришло это в голову раньше?
— Не стоит.
— Но все-таки, кто тебя вырастил? У тебя должна была быть какая-нибудь семья на Земле, ну или кто-нибудь, кто тебя вырастил.
— У меня никого не было. Я воспитывался в трущобах в сиротском приюте лет до восьми, точно не помню, потом я сбежал и жил на улице.

Повисла тишина, а потом Шепард продолжил громче.

— А еще я какое-то время провел среди уличных банд, мне пришлось, чтобы выжить. Это одна из причин, почему я ненавижу говорить о своей юности. Я не горжусь ни той жизнью, ни вещами, которые приходилось делать.

Тали не знала, что ответить. Жизнь в Мигрирующем Флоте тяжела, но она хотя бы выросла среди семьи, родных, и никогда не чувствовала одиночества. Ей было тяжело понять, как можно вырасти совсем без семьи, ведь во Флотилии любой кварианец воспринимался как дальний родственник.

Помолчав, он добавил.

— Забавно, кварианцев считают ворами и попрошайками, но именно этим я и занимался долгое время.

Вздохнув опять, он продолжил.

— Я не знаю, но... может именно поэтому мне так нравятся твои рассказы о кварианцах, мне нравится, что их... ваша... репутация ложна, что вы представляете из себя на самом деле больше, чем о вас принято думать, о том, насколько вы близки друг другу, о твоей семье, о том, чего у меня никогда не было.

Тали села на камень рядом с Шепардом и посмотрела ему в лицо. Капитан ответил на взгляд.

— Не мучай себя и не расстраивайся так, Шепард. Ты был всего лишь ребенком, о котором, как ты сказал, никто не заботился, без семьи. Я даже не могу представить, каково это. Ты делал это, чтобы выжить, но теперь все в прошлом и уже не имеет значения. Что действительно важно — это кто ты сейчас. Ты удивительный, замечательный человек. Для меня честь служить с тобой, капитан... и быть тебе другом.

Шепард улыбнулся и на секунду посмотрел ей прямо в глаза, наконец, мягко продолжил:

— Не знаю почему, но твое присутствие всегда приносит мне ощущение счастья и, что мне нужнее, покоя, так происходит с первой нашей встречи. Это похоже... ты как океан, на который я смотрел в детстве, приносящий мне покой, дающий ощущение, что все будет в порядке, как надо.

Тали очень тронули его слова, она и представить не могла, что значит для него так много, что ее присутствие так влияет на Шепарда.

Она не знала как реагировать, но чувствовала, что должна что-нибудь сказать, но, в итоге, лишь нервно пробормотала:

— Ааа ... эм... пожалуйста... Я... я рада...

Наступило долгое молчание, лишь прибой бился о камни, разбросанный вокруг. Наконец капитан нарушил тишину.

— Ты ведь хотела вчера попросить у меня данные гетов, ведь так?
— Как ты... Да, хотела, — вопрос застал Тали врасплох.
— Для твоего Паломничества, верно?
— Да, это может стать моим даром, принесенным из Паломничества, но гораздо важнее, что эта информация может помочь моему народу однажды вернуться домой, — Тали нервно сжимала и разжимала руки, пока говорила. Проходили минуты, а Шепард так и не ответил ей, и она решилась:

— Ты отдашь мне данные?

Помолчав, он тихо ответил:

— Я очень не хочу этого делать.

Такой ответ очень удивил и расстроил Тали. Она нервничала, сомневалась, задавая вопрос, но отказа не ожидала совсем.

— Ты... действительно не дашь мне сделать копию?
— Я не сказал, что не отдам, я сказал, что не хотел бы этого делать.

Тали испытала колоссальное облегчение, но любопытство продолжало терзать — почему же он не хотел отдавать данные?

— Ты не хочешь отдавать данные, потому что теперь они теоретически собственность Альянса, и у тебя могут быть неприятности?
— Нет, это меня совершенно не волнует, если возникнут вопросы, скажу, что ты побила меня и отобрала данные, — ответил с усмешкой Шепард.

Тали захихикала.

— Да, я думаю, что твое руководство поверит, что молодая кварианская девушка побила бравого капитана Шепарда.
— Я видел тебя на заданиях, ты можешь быть довольно пугающей, особенно с дробовиком.
— Спасибо, но это только потому, что отец настоял, чтобы я прошла дополнительные тренировки перед Паломничеством.
— Да, точно, твой отец же кто-то вроде правителя. Я забыл, что ты принцесса.
— Я тебе уже говорила, я не принадлежу к знати, наше правительство строится по другим принципам, мой отец всего лишь старший член Коллегии Адмиралов, так что не называй меня так.
— Как скажете... ваша светлость.
— Ты, бош’тет... — игриво пробормотала Тали.

Шепард усмехнулся и спросил.

— А что все-таки это слово значит?
— Поверь мне, тебе лучше не знать...

Тихо посмеиваясь, Шепард снова посмотрел на океан. Солнце уже село, и небо приобрело глубокий синий цвет, только на самом горизонте еще сохранялась оранжевая полоса. Начали проявляться звезды, пала ночь.

Шепард поднялся с камня.

— Пойдем, Тали, давай возвращаться в лагерь.

Тали тоже встала и направилась к лагерю. Шепард посмотрел на океан, в последний раз, а обернувшись, увидел спину идущей кварианки, отметив, как красиво она смотрелась в полутьме сумерек, и дробовик на поясе — и вдруг вспомнил, что хотел кое-что показать ей.

— Эй, Тали, подожди, — капитан догнал ее.
— Да?
— Я заметил, что в бою ты, как правило, пользуешься дробовиком. Дай мне его на минуту, хочу тебе показать одну вещь.
— Хорошо, — Тали отстегнула дробовик и передала его капитану. — Что ты хочешь мне показать?
— Одну любопытную особенность дробовиков, — Шепард взял дробовик и направил его в сторону океана. — Следует оставить оружие заряженным, но деактивировать масс-ускоритель, после чего нажать на спусковой крючок, — объяснял капитан свои действия.

Дробовик слегка щелкнул, но ничего не произошло.

— Но ведь не будет никакого толку, оружие не может стрелять с выключенным ускорителем.
— Ты права. Частично. Дробовик не стреляет, но кое-что он все-таки делает. Как только оружие снова готово к выстрелу, дробь снова оказывается заряжена и подана в ствол. Так что, когда ты снова включишь ускоритель и нажмешь на гашетку, произойдет вот это, — Шепард выстрелил, и яркий, горящий снаряд, похожий на огненный шар, вырвался из ствола дробовика и полетел над поверхностью воды, оставляя дымный шлейф.
— Ой, так вот что это такое! Я видела раньше, как геты иногда так стреляют! Мне всегда было интересно, что же это такое, теперь понятно — когда мы заставляем дробовик выстрелить двойной заряд, то дробинки трутся, перегреваются и превращаются в огненный снаряд.
— Солдаты Альянса называют такую технику выстрела «Бойня», и не без причины.
— Очень полезное знание, спасибо, что показал, не могу поверить, что не знала этого раньше.
— Да ну, брось, надеюсь, это пригодится завтра в ходе миссии.

...

База Сарена на Вермайре имела две основных функции: изучение «Одурманивания» — попытка Сарена защититься от контроля Властелина, и разведение кроганов — чтобы создать собственную армию.

В центре базы было большое открытое пространство — наклонный бетонированный канал, залитый водой, здесь планировалось установить бомбу.

Отряду «Тень» под руководством Шепарда удалось проникнуть на базу и прорваться к каналу; почти сразу после установки появился Сарен, он прилетел на платформе, явно сконструированной гетами. После короткой перестрелки завязался разговор между Шепардом и Сареном. Шел он, однако, на весьма повышенных тонах, ведь противников разделяло немалое расстояние. Сарен раскрыл причины своих действий, убежденность, что уничтожение неминуемо. Шепард попробовал разузнать, что именно побудило его начать помогать Властелину, но потерпел неудачу. Все, чего он добился — турианец снова бросился в атаку.

— Но ты хочешь уничтожить все, что я сделал, и обречь все наши цивилизации на полное уничтожение, а потому ты умрешь, — и Сарен взмыл вверх на своей платформе и атаковал Шепарда.

Капитану и его отряду пришлось укрыться за бетонными стенами от биотических атак бывшего Спектра; в ходе перестрелки одна из емкостей с горючим неожиданно взорвалась, разбросав во все стороны горящие обломки; Сарен воспользовался всеобщим замешательством и атаковал целой серией биотических ударов. Эшли, стоявшую рядом с бомбой, сбило с ног, и теперь она лежала без сознания, остальной отряд растерялся, Шепард оказался в одиночестве. Вдобавок, атаки Сарена отрезали его от укрытия.

Оценив свое преимущество, турианец резко спикировал и спрыгнул с платформы, схватил Шепарда за горло своей искусственной левой рукой и поднял в воздух. Почти потеряв сознание, Шепард все же смог вцепиться обеими руками в запястье противника, чтобы перенести вес тела на руки, ведь целью Сарена было сломать ему шею.

Внезапно биотический барьер турианца вспыхнул, отражая выстрел из дробовика в спину. Отшвырнув капитана, он начал оборачиваться, но в это мгновение огненный шар — удвоенный выстрел из дробовика — взорвался рядом с ним; биотический барьер смог отразить его, но резкая вспышка и громкий хлопок оглушили его.

Тали в одиночку атаковала Сарена, яростно стреляя, так часто, насколько позволял ее дробовик, ипостепенно приближаясь. Каждый выстрел сопровождался вспышкой барьеров турианца, поглощавших их. Тали не знала, насколько сильны были барьеры, но знала точно, что с такого расстояния много выстрелов из дробовика они не выдержат — у любых барьеров был лимит прочности, даже у барьеров существ, чьи возможности значительно расширены имплантантами как у Сарена.

С остервенением сжав зубы, Тали стреляла снова и снова. Ничего она сейчас так страстно не желала, кроме как увидеть, как тает его барьер, как его голубая турианская кровь разлетается брызгами вокруг, как его плоть разрывает на куски выстрелами из дробовика — не только потому, что он угрожал ее жизни и жизни Шепарда, он был угрозой для всех органических существ в галактике, она хотела увидеть, как он умирает.

Барьер Сарена был на грани истощения, но он сумел сконцентрироваться под не прекращавшимся огнем кварианки и, выбросив вперед руку, контратаковал ее биотикой. Удар был слаб, но его хватило, чтобы сбить Тали с ног и вырвать из рук дробовик.
Турианец мигом настиг ее, поднял руки кварианки вверх, прижал их к земле и выхватил пистолет. Она не могла пошевелиться, лишь смотреть на него.

— Ты та кварианка, нашедшая доказательства моей изменыю. Все было бы гораздо проще, не потеряй я статус Спектра, мне следовало давным-давно это сделать.

Сарен приставил пистолет к маске, аккурат между двумя светившимися точками — глазами Тали.
Но за мгновение до выстрела тяжкий удар Шепарда сотряс тело Сарена, и дернувшаяся рука с пистолетом взлетела выше — пуля прошла вскользь и лишь оцарапала левую руку. Тали тут же схватилось за раненое место, но сейчас боль была благом, доказательством, что она еще жива.

— Пошел н****н прочь от нее! — крикнул Шепард, атаковав турианца.

Они едва устояли на ногах и теперь боролись, пытаясь опрокинуть друг друга; ноги капитана ни секунды не стояли на месте, и он, в конце концов, улучив момент, пнул Сарена со всей силы. Теперь, когда они расцепились, Шепард, коротко размахнувшись, нанес уму удар слева, прямо в лицо. Турианец контратаковал, но капитан, выставив плечо, блокировал удар. В свою очередь он, вложив всю силу, ударил правой, Сарен попытался уклониться, но удар был слишком быстр и пришелся в голову. Его отшвырнуло назад, в воду.

У Сарена на мгновение потемнело в глазах, все расплывалось и двоилось, кружилось вокруг. Он знал, что был едва в сознании, и что Шепард этого не упустит. Все инстинкты турианца, выработанные в ходе многолетних тренировок, говорили ему, что этот бой проигран, что сейчас время усмирить свою гордыню и бежать. Спотыкаясь, он добрался до платформы и сразу же полетел прочь. Мгновение Шепард и Сарен смотрели друг на друга. Они знали, что еще встретятся.

В тоже мгновение сработал предупреждающая сирена на бомбе.

Тали подошла к капитану, все еще держась за раненую левую руку. Только сейчас он осознал, что в нее все же выстрелили, и обеспокоенно спросил:

— Тали, ты в порядке?
— В норме, меня едва задело, всего лишь царапина.

Убедившись, что травма действительно не опасна, обернулся к остальному отряду проверить как они. Увидев Гарруса, поднимавшего лежавшую рядом с бомбой Эшли, подбежал и помог ему.
— Давайте убираться отсюда, — скомандовал Шепард, едва Эшли оказалась на ногах. «Нормандия» зависла у самой земли рядом с ними. Едва они оказались в посадочном отсеке, фрегат взлетел.

Когда они покидали атмосферу, поверхность Вермайра осветилась — сработал атомный заряд, а вслед за этим выросло колоссальное грибовидное облако.

Шепард стоял в посадочном отсеке «Нормандии», молчаливый и неподвижный. Хотя база Сарена и была уничтожена, праздновать было нечего. Ему пришлось выбирать, кого из членов отряда оставить на верную смерть. Он смотрел на свой уни-инструмент, показывавший статус всех членов отряда. Рядом с именем лейтенанта Кайдена Аленко значилось: «нет сигнала».

Тали стояла рядом, глядя на капитана. Она знала — он потерял не просто члена отряда, но своего друга, и что нет таких слов, которые могли его сейчас утешить, но знала и то, что непременно что-нибудь скажет, чтобы показать, что он не одинок.

Тали подошла ближе, Шепард повернул голову и вопросительно посмотрел на нее.

— Мне так жаль, Шепард. Стоять перед выбором, кого из двух членов отряда, друзей, оставить. Я не могу представить, что когда-нибудь смогу сделать подобный выбор, — она пыталась подбодрить его, разделить его горе.
— Молись, чтобы тебе никогда не пришлось. Но спасибо тебе, Тали, — Шепард едва слабо улыбнулся и вздохнул.

Заметил, что Тали все еще держится за место ранения.

— Тебе следует сходить в медотсек, пусть Чаквас осмотрит твою руку. А мне следует пойти поговорить с Эшли и проинформировать Совет о случившемся.

За помощь в редактировании мои благодарности Ayzek-Klark

Отредактировано. Alex_Crow.