Дневник Лиары. Глава 4

По прибытии на Землю меня устроили в полуразрушенной гостинице неподалёку от госпиталя, и в ней я сейчас отхожу от происшедшего. Мысли в голове разбегаются, как тараканы, и поймать одну из них довольно-таки сложно. Сейчас вот допишу, и побегу в госпиталь.

Да, это оказался Шепард, но узнала я его только по его персональным жетонам. Лицо превратилось в кровавое месиво, видимо, в него прилетел внушительный обломок Цитадели. Множественные переломы, ссадины, ушибы, не говоря уж о полном истощении организма. Шутка ли, провести столько дней под завалом. Спасательная команда застала его ещё в сознании, но когда прибыла я, Шепард уже отключился. Я была подготовлена к тому, что увижу, поэтому сдержала слёзы и рвотные позывы, которые появились от внешнего вида капитана, и волю дала себе только здесь, в этой комнате. Рыдала час, или два, не помню. Спасатели сразу же отправились с капитаном в госпиталь, я же, зажав рот рукой и смаргивая катившиеся слёзы, побежала в гостиницу. Когда стало полегче, то собралась с духом и пошла к Шепарду.

После разговора с доктором мне стало только хуже. Шансы на то, что Шепард выживет, были приблизительно равны нулю. Тело капитана перенесло огромнейшие травмы, обезвоживание, внутренние органы были на грани фола, как выразился бы Вега. Шепарда ввели в искусственную кому, после этого показатели немного, но стабилизировались. Вот уже шестой час ведутся работы по спасению жизни капитана. Лучшие врачи работают, полностью отдавшись делу, забывая про еду и питьё, в несколько смен. Узнав, кто находится в операционной, больные потянулись на этот этаж. Несмотря на огромное количество людей, в госпитале стояла гробовая тишина, только изредка прерываемая шёпотом молитв за капитана. Богиня, я так благодарна им... Внезапно я пошатнулась, и меня подхватил один из больных. Я благодарно взглянула на него. Человек этот, в свою очередь пристально вглядываясь в меня, сказал: «Не волнуйся, милая, он выживет. Обязательно выживет». Этот голос был до боли знаком мне, это был голос адмирала Андерсона. Я уж было подумала, что от переутомления начались галлюцинации, но...

Позже я узнала, что этого человека зовут Джеффри Андерсон. Да, он был братом Дэвида, но сводным. Адмирал никогда не рассказывал нам о нём, думаю, он его стеснялся. Что ж, я его понимаю. Иногда я чувствовала, что моя родная мать немного чуралась меня, поскольку я была чистокровная, и Бенезия всячески старалась скрыть этот факт. Мне не удалось тогда поговорить с Джеффри, потому что в тот момент из операционной вышел доктор Малкович, который командовал бригадой врачей, и уставшим, севшим голосом сказал: «Молитесь вашим богам, чтобы он выжил». Все эти часы, полные страха за жизнь капитана, я молилась. Вместе со мной молились те, кто находился на этаже: люди, азари, дреллы, турианцы, саларианцы. Даже батарианец, который был единственным представителем своего народа в госпитале, и тот, опустив голову, что-то шептал. Джеффри усадил меня на скамью. Я прислонилась спиной к стене и закрыла глаза, пёкшие от слёз, от пыли улиц, и просто от усталости. Пока жив, пока есть надежда... Слава Богине...

Я хотела бы остаться там, переночевать на скамье у палаты капитана, но меня чуть ли не насильно вытолкали из госпиталя, сказав, что мне надо отдохнуть. Надо, не спорю. Все эти дни, полные неведения, я была на нервах, забывала принимать пищу, не говоря уж о личной гигиене. Теперь есть возможность как следует отдохнуть, смыть с себя усталость и трезво подумать над сложившейся ситуацией. Да, не будь этого дневника, я бы уже, наверное, сошла с ума, поскольку ни один человек не стал бы выслушивать меня. Пожалуй, кроме Шепарда. Но по техническим причинам он этого делать не мог, и пришлось выбрать единственный выход из этой ситуации. Пальцы, отвыкшие от писанины, болят, но если я не выпишусь, не выплесну всё, что меня тревожит, душа моя будет болеть гораздо сильнее. Глаза слипаются, думаю, надо подремать часа два, а потом опять навещу капитана. И буду молиться, молиться, молиться...