Смертельное ранение

...Вдох... Получилось.

Жизнь не задалась в последнее время. Сначала эта провальная операция год назад, потом Орина, которая устала терпеть отсутствие любовника и золотых небоскребов, которых он обещал. А Вальдемар Лишковлом, по прозвищу «Горячий Болгарский Перец», ветеран группировки «Затмение», действительно был влюблен в эту странноватую, но очень обаятельную азари. Теперь уже не до неё, не до ее звонкого смеха и странных дней, проведенных вместе. Теперь его подстрелили, серьезно подстрелили, как уже было однажды на Земле...

Боже, как давно это было...

Лет тридцать назад, кто бы только вякнул, что Вальдемар полюбит инопланетянку — сразу получил бы в челюсть тяжелым армейским ботинком. Ибо для ушей болгарина это звучало, как изысканное оскорбление. С двенадцати лет Лишковлом не расставался с верным АК-57, стареньким, но очень надежным автоматом Российского Союза. Он заменил ему отца — ведь настоящих родителей у него не было. А мать ему заменила война. Только она одна имела для Вальдемара смысл — сбегая из-под многочисленных арестов, из детских приютов, он стремился только туда — на поле боя, убивать, чувствовать страх и азарт схватки. Конечно, всё было не так, как это показывают в кино. Даже самые реалистичные кадры не передавали того ужаса, коим являлось современное боестолкновение. Но, впервые убив знакомого в уличной схватке «стенка на стенку» прикладом АК, он понял, что прекрасно готов сражаться на настоящей войне. Готов к лишениям, боли и страху. Вальдемар чувствовал свое призвание. Достать деньги, чтобы хорошо подготовится, вступить на службу в армию — неважно в какую, некоторые принимали и отчаянных подростков вроде него, было несложно, тут действовало правило «трех У» — «Убей-Укради-Уйди». Вот только «уйти» от ответственности перед законом не получилось. Тюрьма окончательно превратила запутавшегося мальчишку в жестокого, сильного, жаждущего крови убийцу. Но вместе с этим он стал намного более хладнокровен и терпелив, что и без всякой подготовки делало из него отличного солдата.

...Выдох. Воздух с хрипом и кровью вышел из пробитых легких. Лишковлом закашлялся, ощущая отвратительный и сильный привкус ржавчины под языком. Елозя по полу в луже собственной крови, он хотел сейчас лишь одного — достать пальцами рукоять оброненного пистолета. Он совсем рядом. Достаточно лишь протянуть руку...

Вдох... Получилось.

Дни и годы летели мимо, словно страницы комикса. Неужели это и есть знаменитая поговорка «вся жизнь перед глазами»?
Сначала — Израиль. Потом Кавказ. Потом Нигерия. Земля не испытывала недостатка в войнах. Солдаты преследовали какие-то цели, сражались за правду и фальшивые идеалы, за деньги или просто по принуждению. Вальдемару всё это было не важно. Его интересовал процесс, а не результат. И уж тем более ему было все равно, на чьей стороне он сражается. Беспринципный и жестокий, он быстро прославился среди временных армий, а через несколько лет, искалеченный физически и морально после очередной своей бойни, заключил пожизненный контракт с отрядом Мировых Армий Наёмников. Ему пришлось очень постараться, что бы привести свое тело в прежнюю форму, но он справился. Пара лет мотаний по миру, бесконечные контракты и элита Наёмников дождались своего очередного заслуженного обладателя.

А потом был Первый Контакт.

Выдох.

Рукоять привычная с детства, удобная рукоять тяжелого армейского пистолета, наконец, легла в руку. Он с трудом перевернулся на живот, облизнул окровавленные губы. Боль все пыталась сломать его тело и вертелась в груди, словно что-то живое. «Пошла ты», — подумал он.
Нужно, обязательно нужно продать свою жизнь дьяволу подороже. Он не для того выживал все эти годы, что бы просто умереть, словно зеленый юнец.
Стоит ли вспоминать о космосе? О том, как Лишковлом начал новую жизнь по старым законам, о том, как человек становился «своим» в мире, где его не ждали?
Вальдемар решил, что не стоит. Главное — перед ним.

Три цели.

Вдох. Воздух с трудом протиснулся в разорванное пулями тело, словно отторгая его. Получилось. Но нужно спешить.

Три цели. Коротко стриженный мужчина в тяжелом бронекостюме, кажется, с нашивкой N7 на груди. Спецобучение Альянса? Ох, серьезно дело. В него лучше и не пытаться выстрелить — мощные щиты выдержат заряд и помощнее, чем из пистолета Вальдемара.
Рядом с ним — женщина, красивая, до идиотизма красивая. И на каблуках.
Обтягивающий костюмчик не выглядит внушительно. Прострелить бы ее силиконовую задницу... Однако на поясе висит самая последняя разработка портативного генератора щитов, которая сама по себе стоит как хорошая броня. Это тоже плохо. 

Выдох. Кровь потекла по подбородку, рука, прежде довольно твердо державшая пистолет, дрогнула. В глазах на мгновенье помутнело. Но Лишковлом прогнал морок. После полсотни лет тренировок, с его выдержкой можно стерпеть и не такое.
Последняя и на удачу самая уязвимая цель.
Кварианка. Она все время пока спецназовец и проститутка разбирались с основными силами «Затмения» держалась в арьергарде, прикрывая свою команду боевым дроном и изредка постреливая из РП «Палач». Щиты хорошие, однако, они мерцают — значит, их сбили. Возможно, в разгар мимолетной схватки кто-то из наемников применил «Перегрузку». Удобно. 
Кварианка в пятнадцати метрах от Вальдемара. Она выходит из своего укрытия, следуя за ударной группой. 

Сейчас или никогда.

Вальдемар уверенно поднял руку с пистолетом. Голова кварианки оказалась в перекрестье прицела, время словно замедлилось. В последнюю секунду инопланетянка будто почувствовала смертельную угрозу — и обернулась назад, пытаясь разглядеть опасность среди мрачных теней недостроенного небоскреба.
Сухой выстрел казался непомерно громким. Самый громкий выстрел в жизни болгарина-ветерана.
Голова кварианки откинулась назад. Маска разорвалась, стекло забрала не выдержало нагрузки и лопнуло, выплевывая вверх фонтанчик мелкого крошева. 
Оно засияло, попав в свет флюроминесцентных фонарей. Словно мелкий снежок.
Это было красиво. Вальдемар даже улыбнулся. Кварианка дернулась, нелепо взмахнув руками. И рухнула на пол.
Наемник «Затмения» Вальдемар Лишковлом, известный под прозвищем «Горячий Болгарский Перец», упал лицом в лужу крови. Пистолет выпал из обессилевших рук.

Вдох.

Не получилось.

***
Шепард бросился вперед. Странно, ему хотелось закричать, но он не мог.
Тали упала. Коммандер с ужасом увидел, что маска, закрывающая ее лицо, уничтожена — пуля разбила стекло, прошла насквозь, разорвав заднюю стенку шлема. Теперь на голове у Тали болтался разорванный кусок пластика и какие-то трубки. Жизнеобеспечение. 
Сердце словно остановилось. Руки похолодели, когда он, подбежав ближе, откинул в сторону винтовку и упал перед ее телом на колени.
Что-то внешнее перестало иметь значение. Миранда застрелила уже мертвово наемника, сделавшего роковой выстрел. Словно пылинка пролетела. Это — ничто.
И миссия, которую они сейчас выполняли — ничто. Тейн Криос, как и Призрак, на время перестали существовать.
Сейчас в Галактике только они одни и никого более.
Он тяжело засопел, спертое дыхание казалось пыткой. Сердце внезапно словно обрело силы — и рванулось, гулко отдаваясь в мозгу.
Он аккуратно повернул лицо Зоры, пытаясь определить степень тяжести ранения. Пуля прошла по касательной. А это давало маленький шанс.

Шепард привык рассчитывать даже на малые шансы.

Она была красива. Нет, не так. Она была ЧЕРТОВСКИ красива. Короткие волосы стального цвета, правильные, изящные черты лица. Тонкие губы приоткрыты, за ними видится ряд чуть заостренных белоснежных зубов.
Бледноватая, серого оттенка кожа пугающе контрастировала с мелкими порезами — но это была ерунда. Вдоль виска, от брови до маленького уха шла бардовая полоса — пуля прошла здесь.
Шепард отчаянно застонал, пытаясь поднять кварианку на руки. Она оказалась неожиданно легкой.
— Шепард?.. — это Миранда. Она стоит рядом, растерянная. — Она жива?
— Миссия отменяется! — рявкнул Шепард, бегом направляясь к выходу. На ходу он пытался сделать сразу три дела: активировать встроенный в костюм Тали инжектор панацелина, вызвать Джокера по рации и при этом удержать Зору на руках.
Пока у него получалось хорошо.
— Джокер! Немедленно выводи «Нормандию» к башням Дантиус! Знаю, что будет!
Выполняй! Тали в беде!

***
Ничего не требуется объяснять, когда на кону чья-то жизнь и лишь секунды в распоряжении. Лицо Тали уже начало багроветь, что выглядело очень неестественно и пугающе.
Шепард бежал так, как не выкладывался перед полковником Кворичем в спецподразделении. Если бы рядом присутствовал инструктор, то он даже на глаз определил бы, что установлен новый Галактический рекорд по забегу на короткие дистанции.
На «Нормандии», подлетевшей в самый центр делового района, к башням Дантиус (вокруг фрегата уже выстроили оцепление — военные и полиция), их ждала бригада медиков, наспех подготовившая герметичные маски и средства первой помощи для кварианцев. 
Мордин Солус пытался пронести врачам какую-то вакцину, но его раз за разом отталкивали десантницы азари в военных костюмах. Но профессор очень старался и не собирался сдаваться.
Вся остальная команда — Самара, Джек, Тейлор, Грант, Заид, стояли в стороне, не в силах повлиять на происходящее.
И только Гаррус Вакариан был в самом центре этого котла — возле Шепарда.
Когда коммандер выбежал «на финишную прямую», турианец прорвался сквозь оцепление, не слушая гневных угроз, несущихся в спину. 
Гаррус подскочил к Шепарду, одарив командира огненным взглядом. И принял «эстафету», аккуратно и быстро выхватив Тали у него из рук.
Дальше был полный сумбур.
Миссия была полностью провалена — Криос уже расправился со своей целью и исчез, словно его и не было.
Тали’Зору в срочном порядке с сопровождением полиции транспортировали в ближайшую больницу.
Хотя врачи уже заранее предсказали результат — даже если кварианка и выживет, то ближайшие дни пробудет в коме. Слишком велика была нагрузка на слабую нервную систему, слишком точен роковой выстрел, оставивший серьезную и опасную для кварианцев рану. Нужно было еще определить степень заражения вирусами, многие из которых могли окончательно оборвать висящую на волоске жизнь Тали.
Гаррус отправился вместе с ней, постоянно находился рядом. Шепард заметил его в одной из машин реанимации: мрачный, с пустым взглядом турианец казался прежде несокрушимым бойцом.
Шепард видел его таким только один раз, совсем недавно. Но этот разговор он не хотел вспоминать.
Арест на «Нормандию» наложили быстро, несмотря на все привилегии и заступничество Лиары, которая имела свои связи в местной полиции.
— Они это делают для проформы, — успокоила она коммандера по видеофону. — С Тали все будет нормально. Привлекли лучших специалистов, но пока ее состояние критическое. Шепард... Не волнуйся. И успокой Вакариана, он чуть врачей не убил, когда услышал, что те ничего толком не могут сделать. Вы же друзья...
Да. Она права, они — друзья. Но недавний разговор все поменял, словно судьба посмеялась над ними всеми. 
И его не пустили в больницу — он капитан корабля, тот, кто нарушил законы Иллиума и мог подвергнуть опасности жизни мирных граждан. И Гарруса быстро загнали обратно на борт. 
Теперь они сидят тут, в полном неведении и бессилии. «И за это время придется многое решить», — думал Шепард.
Он откладывал разговор с Вакарианом до последнего. До того момента, когда офицер сам не решил явиться в обитель капитана для беседы тет-а-тет.
— Шепард, нужно поговорить, — с порога каюты заявил он. Шепарду казалось, что за последние дни Вакариан вернулся в прежнюю колею. В отличие от самого коммандера, который все больше начал предпочитать одиночество.
— Серьезно, — буркнул Шепард. Он сидел за своим рабочим столом, просматривая новости в экстранете. — А нельзя ли попозже? У меня тут калибровка в самом...
Шепард сместил взгляд, наблюдая за реакцией турианца. Гаррус хмыкнул.
— ...разгаре, — закончил Шепард. Ему всегда не нравилось, что Вакариан так откровенно посылает его. Недавно он еще и узнал, что этим посылам была вполне определенная причина. Шанс передразнить Гарруса даже при плохом настроении, упускать было нельзя. Жизнь все-таки продолжается.
— Знаю, знаю, — офицер прошел в каюту, присел на диван. Вздохнул. — Может, выпьем?

***
(Несколько дней назад)

Какие могут быть последствия после обычного разговора с другом? Когда ничто не предвещает беды и ты просто приходишь к нему развеяться, отдохнуть от того ужаса, что поджидает за толстой обшивкой корабля? Оказывается, очень многие. Потеря той самой дружбы, например. Точнее даже не потеря, а смена ее на что-то совсем иное.

Ревность. Недоверие. Злость.

Коммандер никак не представлял, что прейдя поболтать с Гаррусом на отвлеченны темы, он услышит эти слова.
— Шепард, знаю — это неожиданно. Но ты подумай. Логически. Мы... Мы с Тали. Мы любим друг друга. 
Удар прикладом по голове показался бы менее болезненным. Когда? Ах, да, SR-1, неоткалиброванный «Мако», а она так потихоньку помогает. Почему? Ах, да, он —  обворожительный и галантный ловелас, она — скромная, немного наивная девушка. Общие интересы есть, темы для разговора есть, тридцать пятая серия «Флот и Флотилия» есть, что еще нужно для чистой романтики?
Совместные и опасные приключения. Навалом их. Иногда даже больше, чем надо.
Зачем? Он — сначала желание попробовать что-то новое, со временем перерастающее в чувства. Даже в страсть. Скоротечную и яркую. Она — недостаток крепкого мужского плеча, желание встретить настоящего Героя, и в какой-то мере любопытство. Вот так, просто и быстро разрушаются дружба.

Из-за женщины. Как банально. Как глупо...

Они тогда напились, оба, как два идиота. И стали спорить.
— Я видел, как ты смотришь на нее. Как подходишь, как говоришь. Она стесняется тебя, потому что ты ее привлекаешь. И видит интерес к себе. Ты и представить не можешь... Шеп, я ревновал. Калибровал снова и снова, что бы успокоиться. Помогало, на время. На короткое время... Когда ты погиб, нас разбросало в разные концы Галактики. А я помнил о ней, все время вспоминал, не мог даже... даже обладать другими женщинами. Мы встретились спустя два года — и словно ничего не изменилось! Мы говорили, мы были робкими... Мы начали все заново, и скрыть это было сложно. Приходилось импровизировать. Но время идет — а мы постепенно отдаляемся друг от друга. И тут я понял, в чем дело. Ты ведь по-прежнему интересуешься ей! Причем открыто! Я думал, это просто сплетни, чего только не думал, но...
Гаррус был пьян. Шепард подозревал, что Вакариан очень редко употреблял горячительные, поэтому сейчас и не смог вовремя остановиться. Турианец рассказывал. Слышать все это было... неприятно. Словно узнать о предательстве. Вакариан был откровенен и одновременно сдержан в подробностях. Когда он, наконец, закончил, Шепард внезапно разозлился.
— А ты знаешь, Гарр, что Лиара и Эшли спорили из-за меня? А я погнал их прочь, обеих. Я тогда просто боялся признаться себе, что она привлекает меня. Я заходил в инженерный отсек каждый день и все равно боялся признаться. А ты знаешь, о ком я думал, когда умирал? А когда ожил? Ты знаешь, что она сниться мне — и мы во сне имеем семью? Это бред, это невозможно, но это так. Я люблю Тали’Зору вас Нормандию. Люблю и буду любить всегда. Ты говоришь мне о своих чувствах, когда напротив тебя друг! Но, Гарр, мне больно все это слышать. Как и тебе — больно рассказывать. Я... Я не знаю, что делать в этой ситуации. Возможно, все решиться позже...
— Нет. Шеп, я мог бы сейчас разбить пару бутылок... Просто так. Я в гневе. Не знаю, как сдерживаюсь. Ты помог мне с Салеоном, с Сидонисом. Я благодарен тебе. Я благодарен за то, что ты понял меня и попытался изменить мои взгляды... Наверное, жаль, что не получилось. Я называл тебя другом раньше. Сейчас — ты мой капитан. Просто капитан. Это все неправильно, ты же не можешь ее...
И тут Шепард срывается. Из-за алкоголя, из-за напряжения, витавшего в комнате. 
Ссорой назвать этот процесс нельзя — это «холодная война». Пусть Тали со временем выберет, кто ее больше достоин...
Детская непосредственность мышления после двух бутылок спирта — вот в чем турианцы и люди абсолютно не отличаются. 
Вспоминать обоим про этот глупый и судьбоносный разговор потом очень не хотелось. 
И вот... Дождались.

***
(сейчас)

Они разговорились. Обсуждали, конечно, ту «роковую женщину», что посеяла в их дружбе зернышко ревности.
Они снова пили, но на этот раз дозировано. Тосты были соответствующие ситуации. Скорее всего, им обоим нужно было выговориться, высказать вслух все то, что накипело за последние дни. 

Через час, несмотря на первоначальную серьезность этого собрания, от разговоров стало попахивать откровенной халтурой. Теперь они снова просто общались, без натяга, как делали это раньше.
...
— Это очень странно, — сказал Гаррус.
— Что именно?
— Да все это. Как в сериале... Любовный параллелепипед. Увидели — влюбились и... Не поделили. Ерунда же?
— Ерунда, — уверенно подтвердил Шепард.
— И вот еще ерунда, на закуску. Я ведь теперь заслуженный ксенофил. Это с азари не считается — а теперь вот, если отец узнает, меня же как хаска прихлопнут биотикой.
— Все так плохо? — сочувственно пробасил Коммандер.
— Отец всегда говорил, что влюбиться в представителя другой расы — значит расписаться в собственном умопомрачении. Выходит, я уже полный псих.
— Это никогда не было секретом, — делает вывод Шепард. — Кстати, у меня та же проблема.
Они оба тихо смеются. Пьют. За здоровье Тали и хорошие новости в дальнейшем. И поэтому пьют много.
— Знаешь, Гарр, а ведь в некоторых странах, у нас, на Земле, женам разрешено иметь нескольких мужей — и это считается вполне нормальным и обыденным... — вдруг отстраненным голосом поведал коммандер.
— Постой-ка, ты го... — Гаррус вдруг замолчал на несколько секунд, размышляя. А потом начал смеяться. Сначала негромко, а потом почти в голос. Шепард подхватил быстро — когда понял, какую глупость сморозил. Они смеялись, иногда поддакивая друг друга: «Ксенофильское трио — человек-турианец-кварианец, хоть в экстранете набирай!».
Все правильно. Жизнь ведь продолжалась.

***

Сегодня Лиара обещала новости — хорошие или плохие.
Все тесты, обследования закончены, и точные результаты будут получены совсем скоро. Специалисты при поддержке точнейшей, самой современной аппаратуры, смогут дать максимально приближенный к стопроцентному вердикт: будет ли Тали’Зора жить, останется ли инвалидом или будет в коме... Или же самое худшее.
Но два друга ждали и не боялись ответов. Они привыкли надеяться даже на малейший шанс. Они всегда верили в лучшее. Они верили, что смогут помочь друг другу, что бы не случилось...

Как все странно произошло. Они разругались, словно мальчишки, не поделившие новую игровую приставку. И только смертельное ранение — трагедия с женщиной, из-за которой они совсем недавно готовы были устроить «холодную войну», объединила их, доказывая, что настоящая дружба только крепчает от трудных испытаний. Теперь они вместе и готовы были принять весть, какой бы он не была она — хорошей или плохой.

Отредактировано: Alex_Crow.