Творческая колонка Normandy

Снег на Халгарене был самым обычным явлением. На этой маленькой планете зима полгода. Но это всего лишь погода. Не самая приятная, но лучше чем на Новерии.
По заснеженной, но хорошо очищенной дорожке в парке шёл человек, сильно хромая на левую ногу. На вид ему было лет шестьдесят, седой, с бородой. Одет он был в офицерскую форму. На плечах погоны капитана. О чём он думал? Это ему лишь известно.
Капитан остановился и потёр бедро левой ноги. Огляделся. Заметив что-то, прищурился. Слегка улыбнулся.
Недалеко на лавке сидела женщина, примерно одного с ним возраста. Одета она была в гражданку, кроме тёплой военной куртки. Капюшон был накинут на голову, руки в карманах. Взгляд упёрт куда-то в небо, словно в поисках какого-то ответа. Капитан отряхнулся и направился к ней.
- А раньше ты мне казалось высокой. Для девушки, - сказал он, подойдя поближе.
Женщина обернулась, глянула на капитана и, приветливо улыбнувшись, поднялась.
- Раньше ты мне казался очаровательным, - в тон ответила она. – Рада видеть теья, Жан.
- И я рад, Татьяна, - Жан сделал шаг к ней и по-дружески обнял её.
- Можно просто Таня.
- Не привычно, - Жан отпустил женщину и сделал шаг назад. – Да и уроженцу Парижа положено быть культурным.
- Не ври мне, - Татьяна погрозила пальцем ему и усмехнулась.
Он врал. Жан никогда не был в Париже. Всю жизнь на колониях и кораблях. Человек, ни разу не бывавший на Земле. Нонсенс.
- Прогуляемся? – спросила Таня.
- Можно, - Жан пожал плечами.
- Тут недалеко.
Жан понимал, куда она хочет сходить, и его не особо тянуло туда. Но он протянул женщине руку. Татьяна не отказалась. Шли они молча, каждый думая о своём.
Шли они действительно недолго. Скоро они подошли к небольшому памятнику.
Не самое лучше произведения искусства, конечно, но в качестве памяти подойдет. На небольшом постаменте находилась модель эсминца. Стоит отметить, что модель была отлита с любовью. Присутствовали все мелкие детали. На постаменте была надпись, которая передавала всю суть истории этого корабля.
«Они делали то, что должны».
«И только-то», - с грустью подумал Жан. В его памяти остался лишь последний полёт эсминца «Мичиган»… И его экипаж.
- Это было семнадцать лет назад, - тихо сказал он.
- Да, - Татьяна кивнула. – Это было.

У всех на всё своё мнение. Кто-то считает жизнь даром, кто-то самым обычным явлением. Когда какой-нибудь человек, просидевший в инвалидном кресле полжизни, встаёт, то одни видят в этом чудо, а другие везение или какие-то достижения медицины.
Но каждый вам скажет, что самое страшное. Это – война.
Наверное, кто-то со мной не согласится, заявив, что есть вещи и пострашнее. Допустим, эпидемия какой-нибудь неизлечимой болезни. Когда ты не знаешь, не видишь, а болезнь уже убивает тебя и твоих родных. Я слышала, как солдаты шутили по этому поводу. Мол: «Раз так, то война действительно лучше. Видно в кого стрелять».
Только всё это – враньё. Нет ничего страшнее войны. Особенно против того, кого ты не можешь победить. Когда недостаточно силы простого оружия. А ещё война страшна тем, что ты там теряешь дорогих людей: отцов и матерей, своих детей, друзей.
Я тоже потеряла единственного родного мне человека. Дочь. Эмми.
И… Я виновата. Я её отпустила. Я потеряла. Но… я чувствую, что она жива. Это не просто надежда, это… Словно сердце мне говорит, что она в порядке.
И я найду её.

Спустившись на три этажа, я опустил девочку и начал готовить девочку к спуску. Почти уже. Через несколько минут мы будем на улице, а ещё через пару часов мы будем в убежище. Эмми взялась за моё плечо и слабо меня тряхнула, словно пытаясь пробудить ото сна. Я поднял на неё взгляд. Она смотрела на меня испуганными глазами. Я огляделся, но ничего не увидел. Но тут я услышал какой-то шум, который девочка услышала раньше меня. Словно что-то металлическое тянули по полу. И что-то тяжёлое. Я поднялся и обернулся. Эмми прижалась ко мне и обхватила мою руку.
В другом конце коридора появился человек. Выглядел он… странно. Кожа была пепельного цвета, из одежды на нём только были порванные армейские штаны и левый ботинок. А сам он был, словно его качали насосом. Ну, или чем-то из этой серии. Здоровенный, чёрт. Бугай просто. А ещё в руке у него был топор. Самый обычный пожарный топор… Весь в крови, правда, а так…