Горсть Пыли. Глава 44. Падающие башни

Никто не мог бы похвастаться тем, что читает Шепард как открытую книгу. Даже он, без сомнения зная ее лучше всех, с легкостью попадался на удочку: улыбка в подходящий — или неподходящий — момент, пожатие плечами, призванное скрыть усталость, тон, которым она говорила «да, конечно», когда на самом деле имела в виду «пожалуйста, нет». Обычно, как он понимал теперь, так происходило, потому что Шепард и сама в это верила, а будучи уверенной в чем-то, она без особого труда убеждала окружающих. Она постоянно использовала свои силы до пределов; она работала до тех пор, пока не засыпала на рабочем столе; она говорила «да», «конечно» и «что мне нужно сделать» до тех пор, пока не начинала буквально с ног валиться от усталости. И никогда не жаловалась. Он знал это. И он не собирался позволять этому случиться сегодня.

Справившись с раздражением, вызванным появлением еще одной непредвиденной переменной, Гаррус перевел взгляд на Шепард. Ее выражение ничего ему не дало. Она улыбалась, и улыбка даже отражалась в ее глазах. Ей всегда нравилась Касуми, и она, несомненно, была рада приобрести еще одного достойного доверия союзника, который, судя по всему, будет полезен. И хотя он сомневался, что кто-то, кроме него, сумеет разглядеть или узнать эти признаки, но то, как были напряжены ее плечи, то, как пальцы касались ее бедер, бледность ее щек под нанесенными румянами были очевидны для него.

Все это ему не нравилось. Им пришлось действовать из необходимости, но Шепард еще не поправилась, и каждый шаг, каждый момент, что она проводила за этой политической игрой, изматывали ее. Удивительно, что она вообще держалась на ногах, и ни один из них не знал, когда силы окончательно покинут ее. Гаррус готов был поспорить, что это случится на пять минут раньше, чем она сама того ожидает.

Пока Касуми объясняла планы, говорила о вечеринках, списках гостей и важности того, чтобы все выглядело как можно убедительнее — самый лучший обман всегда должен выглядеть правдоподобно, иначе нужной цели не достичь — Шепард подошла к столу и села. Она небрежно положила руку на спинку никем не занятого соседнего стула с такой грацией, словно то, что она только что сделала, было самым естественным поступком в мире. Но ее колени дрожали до тех пор, пока она не закинула ногу на ногу, а лицо под макияжем оставалось бледным.

— Ненавижу это признавать, — сказала она, — но вечеринка — это отличная идея. Все слетятся, как пчелы на мед. В этом есть смысл. — Она ухмыльнулась. — Уверена, что ты уже начала планировать ее, да, Касуми?

— Начала... — фыркнула та. — Шеп, ты меня недооцениваешь.

— Никогда, — серьезно возразила Шепард. — Ты собираешься преподнести это как празднование в честь победы, да? Да здравствует герой? Или хотя бы просто фуршет в мою честь?

— Конечно же.

— Скажи, что вечеринка не завтра.

Касуми замялась.

— Ну...

— Касуми.

— Тогда через три дня?

Шепард рассмеялась.

— Это вопрос? Или констатация факта?

— Раньше никак не получится. Ты себе и не представляешь, как сложно найти все необходимое.

— Правдоподобность важна. Не дай бог нам продешевить на воздушных шариках и плакатах.

Хакет откашлялся, привлекая внимание, и Гаррус заметил, как мгновенно изменилось настроение Шепард. Это не выразилось в чем-то столь очевидном, как потухшая улыбка или нахмуренный лоб, но к тому моменту, как она встретилась взглядом с адмиралом, она снова была коммандером Шепард, а не Шеп, которой являлась для Касуми, и уж точно не его Шепард. Она села прямо, поставив обе ступни на пол и сцепив руки на коленях. Ее поза не демонстрировала подчинение, но и вызывающей не была.

Хорошо, что она знала, как играть в эти игры.

— Сэр?

— Я вел себя чрезвычайно терпеливо, коммандер. Теперь мне бы хотелось получить обещанное вами объяснение.

— Это вы-то вели себя терпеливо? — прорычал Рекс с угрозой в голосе. — А вы считаете, что мы — нет? Пока Альянс занимался тем, что почесывал причинное место, мы ждали, когда сможем вернуться домой, не имея возможности даже связаться с родными планетами.

— Ждали? — резко повторил адмирал. — Так вы это называете? Драки на улицах? Кроганы, сеющие хаос днем и ночью? Ждали?

— Если не принимать в расчет кроганскую... неугомонность, адмирал, Урднот Рекс прав, — заметил Виктус. Гаррус полагал, что для человеческого уха голос примарха звучал уверенно, но он-то слышал нотки разочарованности и раздражения, граничившие с яростью.

Должно быть, Шепард тоже уловила это, потому что ее глаза вдруг расширились, а затем наоборот сощурились. Она открыла рот, собираясь что-то сказать, но адмирал опередил ее:
— И сколько раз мы должны повторять один и тот же разговор? Бесконечные жалобы не ускорят процесс. А теперь оказывается, что вы подрываете всю проделанную работу, похищая моих ученых?

— Работу? — насмешливо повторил Рекс. — Нам нужен прогресс, а не работа. Результаты, а не отговорки. Чем дольше я нахожусь вдали от Тучанки, тем меньше вероятность, что мне удастся удержать кланы под своим началом, и тем больше шансов, что они самостоятельно начнут искать себе противников.

— Это что, угроза?

— А она заставила бы вас поторопиться? — поинтересовался Рекс, скрестив руки на груди и делая шаг к адмиралу. Хакет не двинулся с места, но выглядел при этом до смешного маленьким рядом с кроганом.

Виктус поднял руку и сказал:
— Мы больше не можем позволить себе верить вам, адмирал. Ежедневные отчеты превратились в еженедельные, да и те состоят буквально из пары строк. Уверен, что могу сказать от имени всех застрявших здесь рас: мы начинаем ощущать, что наше нахождение тут неугодно. Это выглядит как оскорбление вдобавок к тому, что мы не можем покинуть Землю, как бы нам того ни хотелось.

— А вы бы желали получать отчеты, говорящие об отсутствии прогресса по сравнению со вчерашним днем? Никто из живущих ныне не понимает, как работают ретрансляторы — во всяком случае, не до конца. Не в достаточной мере, чтобы заново отстроить его. То, что это занимает больше времени, чем мы изначально полагали, не повод винить меня...

— Брехня, — перебил его Рекс. — На то, чтобы построить Горн по чертежам, ушло всего несколько месяцев.

— Именно: у нас были чертежи. Жаль, что ни у кого не завалялось чертежа местного ретранслятора. А вам приходило в голову, что даже если этот ретранслятор заработает, то вполне вероятно, что ретрансляторы на той стороне также разрушены?

— Это необходимый риск. Я не сомневаюсь, что Палавен бросил все имеющиеся в наличии ресурсы на устранение каких бы то ни было неполадок с ретранслятором в системе Требия.

— Мои ученые тоже работают так усердно и быстро, как только возможно, чтобы решить проблемы на этом конце, верите вы тому или нет.

— Вообще-то, они не ваши, адмирал, — поправил его Виктус. — Человечество сейчас с радостью присваивает себе большую часть денег и ресурсов. Ученые должны работать на нас всех. Тот факт, что нас держат в неведении, совсем не способствует сохранению доверия.

— Человечество страдает не меньше, чем кроганы или турианцы. Жнецы разорили Землю...

— По крайней мере, вы находитесь на своей планете и можете увидеть это, — встрял Рекс. — Вы восстанавливаете здания, тогда как ретранслятор остается разрушенным. Хотите сказать, что мост через реку для вас важнее, чем для меня — увидеть мой народ?

— Вам не приходится наблюдать за тем, как тают запасы подходящей для вас еды, — добавил Виктус хмуро. — И надежды пополнить их нет.

Хакет сделал несколько шагов, повесив голову. Гаррус не завидовал ему, но слова Виктуса шевельнули в его душе кое-что, что он прежде не рассматривал.

— У кварианцев...

— Остался всего один полностью функционирующий корабль-ферма; второй работает далеко не в полную силу. А третий остался по ту сторону ретранслятора и столь же недоступен для нас, как и Палавен. Даже принимая в расчет потери их и моей рас, кварианцы не сумеют прокормить всех нуждающихся в декстро-рационе. Мы умрем с голоду, адмирал, не имея возможности вернуться в систему со съедобной едой.

Никто не смотрел на нее, но Гаррус заметил, как вздрогнула Шепард при слове «голод», и она искоса бросила взгляд на него — столь быстрый, что он пропустил бы его, если бы не следил за языком ее тела в поисках признаков того, что силы оставляют ее. Гаррус сделал жест рукой, выражающий вопрос, но она предпочла проигнорировать его.

— Всем приходится экономить, — возразил Хакет. — Земля никогда не могла полностью обеспечить даже собственный народ, а теперь мы должны снабжать едой и водой также саларианцев, азари? — Он хмуро глянул на Рекса. — Кроганов? У нас всех рано или поздно закончатся припасы.

— Значит, вы планируете приумножать богатство человечества и держать нас здесь, пока мы не умрем?! — рявкнул Виктус, оставляя притворное спокойствие, и теперь в его голосе явственно звучали все те эмоции, что уже чувствовались прежде в его субгармониках. — Выйти победителем из войны, к которой никто из нас не был готов? Замечательный союз, адмирал.

— Довольно! — прорычал Гаррус. Все лица повернулись к нему. Движение жвал Виктуса выдавало его раздражение. Гаррус решил, что ему все равно — пусть примарх накажет его за превышение полномочий. Все же полезно иногда быть плохим турианцем.

— Так не должно было случиться, — мягко сказала Шепард. Она покачала головой и уставилась на свои пустые ладони. Ее разочарование было ощутимо и болезненно, и Гаррус явственно чувствовал его, хотя оно и не было направлено на него. — Жертвы. Жертвы должны быть оправданы. Так не может продолжаться.

— И что же вы предлагаете, коммандер? — поинтересовался примарх. — Или же нам придется подвергнуть сомнениям и вашу лояльность? Если то, что приобретет человечество, важнее...

— Довольно, турианец! — прорычал Рекс. — Не впутывай в это Шепард.

В голосе Виктуса звучала неприкрытая боль.

— Гибель моих людей становится практически неизбежной, и они даже не могут сражаться с этим врагом. Разве вы не понимаете?

— Мы понимаем это лучше, чем вы можете ожидать. Но Шепард не виновата в этом. Она найдет выход — она всегда находит.

— Она всего лишь один человек, — рявкнул Гаррус. — И она уже не раз решала за вас ваши неразрешимые проблемы. Как насчет того, чтобы для разнообразия решить на этот раз ее проблему?

Хакет нахмурился, но Гаррус заметил извиняющийся взгляд, который он бросил Шепард. Даже Рекс выглядел огорченным. Виктус также взял себя в руки, распрямляя плечи и прижимая жвалы к щекам.

— Простите меня, коммандер...

— Вы злы, — сказала она. — Вы расстроены. Я не виню вас, примарх. Я никого из вас не виню. Но нет покоя голове в венце. Особенно, если эта голова больше привычна к шлему. Уклоняться от пуль настолько проще, чем принимать решения, от которых зависят миллиарды жизней. — Потерев ладони о ткань брюк, Шепард прижала их к бедрам. — Мне хочется верить, что ретрансляторы возможно починить, — продолжила она. — Но поскольку мы не можем с точностью сказать, когда это случится, нам следует подготовиться к худшему сценарию. Главным приоритетом станет починка кораблей-ферм. Я велю Тали этим заняться. Никто не умрет с голоду. Никто. Далее... нам следует навести порядок в отношениях. Мы должны оставаться едиными. Эти распри напоминают мне лозунги «разделяй и властвуй». Никто не будет властвовать, пока я жива.

— Без Совета... — начал Хакет.

— При всем уважении, сэр, членов Совета можно заменить. Желательно на тех, кто не будет ставить интересы своих рас превыше всего, — перебила Шепард и сжала челюсти. — Не то чтобы я радуюсь этим потерянным жизням, но Совет изжил себя. Полагаю, нам выпал шанс улучшить разрушенную систему. Но и это может подождать. На данный момент у жителей Галактики есть мы. И мы не подведем их.

— Те крохи информации, что нам удалось добыть касательно случившегося с Шепард, заставляют предположить деятельность некой группы с прочеловеческими интересами, — объяснил Гаррус, пересекая помещение и останавливаясь рядом с Шепард. Улыбкой она выразила свою благодарность. — И сейчас мне кажется, что вы действуете в их интересах.

— А мы пытаемся вставить в их колеса как можно больше палок, — добавила Шепард. — И надеемся вывести этих подстрекателей на чистую воду. Но мне нужно, чтобы вы еще на некоторое время позабыли о своих разногласиях. Я хочу, чтобы для этих неизвестных вы выглядели лучшими друзьями. Если они желают рассорить нас, значит, нам нужно объединиться.

Она потерла шею сзади. Гаррус нахмурился и по очереди осмотрел всех собравшихся в помещении. Аленко выглядел погруженным в себя, а его отец о чем-то размышлял.

— На сегодня достаточно, — сказал Гаррус уверенно. — Будем исходить из того, что за вами следили. Подготовьте и вышлите отчеты. На физических носителях. Папа?

— Я соберу их и принесу тебе завтра. Мы не можем позволить себе быть легковерными.

— А пока, — добавила Касуми непривычно резко, — не забывайте о дресс-коде для вечеринки.

***

— Спасибо, — поблагодарила его Шепард так тихо, что Гаррусу пришлось напрячь слух, чтобы услышать ее. Не то чтобы кто-то подслушивал их. Они в одиночестве ожидали в фойе, пока Аленко и адмирал закончат свои дела с остальными. — Я знаю, что это важно, знаю, что им нужно снять этот груз со своих плеч, но...

— На этот раз твои неприятности важнее? — предложил Гаррус немного более резким тоном, чем собирался. Шепард удивленно приподняла брови, но ее усталая улыбка свидетельствовала о том, что она согласна с ним. В основном. Но она никогда бы не признала этого.

— Порой я ощущаю себя детсадовской воспитательницей, вынужденной разбираться с ссорами, возникшими в песочнице. Рекс дернул Виктуса за хвостик, а Хакет не желает делиться своим пакетиком сока, и...

— И ты ведь понимаешь, что я перестал понимать твою метафору после слова «детсадовской»?

Шепард рассмеялась.

— Я знаю, что это может быть разрешено. Нужно просто разобраться с правилами, и тогда я смогу сыграть в эту игру, мне лишь необходимо...

— Отдохнуть, — закончил за нее Гаррус. — Ты обещала доктору, что не станешь перенапрягаться. Я был там и слышал это, и сейчас ты...

— Перенапрягаюсь?

Гаррус многозначительно шевельнул жвалами, и Шепард вздохнула. Но этот вздох явно не свидетельствовал о ее согласии, скорее предупреждал, что сейчас она не собирается так просто сдаваться.

— Я слишком многого не знаю, — начала она. — И слишком многое нужно сделать. Ты же слышал их, Гаррус. — С этими словами Шепард прижала ладонь ко лбу. Стало быть, ее мучила головная боль. — Мы просто вернемся на «Нормандию», чтобы...

— Нет, — сказал Гаррус.

— А затем, обещаю, я... Что?

— Нет. И это приказ.

Шепард медленно склонила голову; ее брови были нахмурены, а глаза широко распахнуты, придавая лицу практически комичное выражение. Она не выглядела разгневанной, но удивление было неподдельным.

— Прости?

— Я припоминаю разговор про то, что ты согласна довольствоваться ролью советника, оставляя все решения за мной.

— Я... ты что, собираешься воспользоваться преимуществом своего звания, Вакариан?

Гаррус ухмыльнулся.

— Могу тебя похитить, если хочешь. День вполне подходящий. Мне потребуется только пара аэромобилей и помощь сочувствующего Спектра...

Шепард закатила глаза, и Гаррус рассмеялся.

— Ну, ты только что наорал на лидеров Альянса, Иерархии и кроганских кланов. Не думаю, что смогу сейчас с тобой справиться.

— Я не орал.

— Гаррус, — твердо сказала она, — ты орал. Устрашающе. — Шепард слабо улыбнулась. — Ладно, я отдохну.

— Ты соглашаешься из расчета, что я оставлю тебя в одиночестве, и ты сможешь заняться работой?

— Ты знаешь меня слишком хорошо, — хохотнула Шепард. Последовавшая за ее словами тишина вдруг наполнилась напряжением, от которого у Гарруса зачесались пластины.

— Можно, я... — начал он как раз в тот момент, когда Шепард произнесла: — А ты...

Она поднесла руку к жетонам, висящим на груди, но не коснулась их.

— Можно, я останусь с тобой? — все же закончил Гаррус.

— Мне бы этого хотелось, — ответила Шепард и подняла руку выше, дотрагиваясь до его покрытой шрамами щеки. Она улыбнулась — только для него — и ее улыбка выражала гордость и нежность, и в ней не было ничего от тех тревог, которые, как он знал, лежали на ее хрупких плечах. — Очень.