На третьих ролях. 13. Всему своё время. Ч.1

комментарии

Жанр: роман;
Персонажи: OC;
Статус: в процессе;
Аннотация: Немного о детстве и юности Арданиса и Беатары, их жизни на Палавене и о том, как началась для них взрослая жизнь.

Почему он не обращал на неё внимания раньше? Наверное, действительно только лишь потому, что она всегда была рядом, сколько Арданис мог себя вспомнить. Да, пожалуй, это одно из первых его воспоминаний: высокая трава вокруг, сверху печёт, и только присев и спрятавшись среди трав, меньше чувствуешь жар. Становится душно, начинает хотеться пить. Потом трава как-то быстро остаётся позади, он оказывается на каменистой дорожке и видит, как женщина утирает слёзы девочке и ласково уговаривает её, что уже не больно и пора перестать плакать. Она гладит её по голове, а вторая женщина — рядом с первой — смотрит в его сторону, качает головой и что-то ворчит. Он подходит ближе и теперь видит, почему девочка плачет: на ноге у неё ранка. Кровь уже не течёт, но, видимо, девочке ещё больно. Он чувствует вину и неуклюже несколько раз проводит ей по плечу ладошкой. Девочка ещё пару раз всхлипывает и перестаёт плакать. Он не помнит, что говорит первая женщина, но в её голосе слышится одобрение. Она трётся лбом о лоб девочки, щекочет ей зубами скулу — и девочка заливается смехом, а на её голове поблёскивают крошечные белые пластины...

Арданис помнил, почему плакала Беатара. Они бежали по лугу, и она всё никак не могла его догнать. Ведь она была младше на целый год и потому с трудом поспевала за прытким длинноногим мальчишкой. Дело кончилось тем, что она споткнулась и упала на острый камень, поранив ногу чуть ниже коленной пластины. Её мама — тётя Вэ́лери, как он её всегда звал — быстро справилась с таким пустяком, приложив к ранке пропитанную лекарством ткань. Под неизменное добродушное ворчание своей старой подруги и родной тётки самого Арданиса — Виртады.

Вэлери Ви́дон и Виртада Орэллиус подружились, когда проходили службу в одной штурмовой роте. Виртада была старше на одиннадцать лет, но это совершенно не помешало им после первой атаки, в которую рядовой Видон и сержант Орэллиус шли плечом к плечу, пить вместе гирд. Потом они долгое время были неразлучны — до того момента, когда, сопровождая очередную поставку провизии, у них в части не появился молодой высокий сероглазый унтер-офицер Синсариас Фабэриум. После знакомства Вэлери переписывалась с ним год или два, а он, будучи военным логистом, регулярно навещал её и однажды сделал ей предложение. Она согласилась и, спустя несколько месяцев, подала в отставку.

Переехав на Палавен, Вэлери окончила сельскохозяйственный институт и устроилась в крупное животноводческое хозяйство зооинженером. Через год родилась Беллона, а ещё через пять лет — Беатара.

И тут произошло событие, заставившее оставить военную службу саму Виртаду. Вернее, целых два события, случившихся одно за другим.

Сначала она узнала, что в результате несчастного случая овдовел её родной брат. Спустя четыре месяца, на оборонном предприятии, где он работал, произошла диверсия. Брат погиб, и полуторагодовалый Арданис остался круглым сиротой. Категорически несогласная с тем, что её племянник перейдёт под опеку государства, Виртада подала рапорт об отставке, усыновила Арданиса и, по совету Вэлери, переехала в тот же городок, где жила её подруга.

Арданис рос быстро и к тринадцати-четырнадцати годам, обогнав больше чем на полголовы свою тётку, вытянулся в долговязого, худощавого, нескладного, как все подростки, но всё же весьма симпатичного парнишку. Непоседливый, задиристый, весёлый, всегда полный самых разных идей, Арданис умел быстро завладевать всеобщим вниманием в любой кампании, и только не особо высокое гражданское положение его тётки не давало ему возможности быть командиром в детских игрищах. Вернее, не давали те, чей негласный, зависящий от родительского, ранг был выше. Арданис обижался, когда у него перехватывали инициативу, но потом научился преподносить свои идеи так, что, кто бы ни реализовывал их дальше, все помнили, от кого эти идеи происходили. А потому его звали почти каждый раз, когда требовалось разработать «план» очередной «войнушки».

Росла и Беатара, с возрастом всё больше и больше отставая в росте от своего друга. Невысокая и тощая, больше всего она напоминала фигурой щепку и, на первый взгляд, совершенно не производила впечатления редкого здоровья и выносливости девицы. Тем не менее, это было так: Беатара мало болела в раннем детстве, а к подростковому возрасту и вовсе забыла, что такое «болезнь». Синяки, царапины, ссадины заживали на ней, как на варрене. Характером же она была намного более скрытная, чем Арданис, особо больших сборищ не любила, но, тем не менее, почти всегда, везде и во всём, была готова составить своему другу кампанию.

Когда Арданису стало немногим больше тринадцати лет (1), на него начали заглядываться соседские девчонки. Но дальше перемигивания, первых робких пощипываний за отростки мандибул и тисканья, дело не заходило. Ухаживать за девушками, как старшие ребята, Арданис толком ещё не умел, а одной смазливой физиономии барышням было мало. Беатара отчасти понимала его страдания по этому поводу, но тоже считала, что производить впечатление на женщин надо уметь. Ведь, когда тебе двенадцать, начитавшись героических романов и насмотревшись красивых фильмов о чести, доблести и героизме, невольно представляешь себе в мечтах парня, который являет собой нечто заметно большее, чем твой, пускай и бойкий, но пока совсем «зелёный» ровесник.

Конечно же, она не раз говорила об этом Арданису, и, конечно же, тому хотелось поскорее стать большим. Когда в четырнадцать тонкие детские пластины на его голове отпали и на их месте начал расти настоящий взрослый гребень, радости Арданиса не было предела. Однако столь уже близкая взрослая жизнь неожиданно явила себя с совершенно иной стороны.

Всё началось с очередной банальной шалости. После военной службы у Виртады, как и у многих турианцев, остался неплохой арсенал из пистолетов, штурмовых винтовок и разного рода боеприпасов. Хранилось всё это, как и полагалось, в сейфе, пароль от которого знала только сама Виртада, да ещё, хоть это было не положено по технике безопасности, Вэлери — на правах близкой подруги.

К этому самому сейфу Арданис подбирался уже давно. Одно дело, когда тебе дают пострелять по мишеням под чутким контролем взрослых, и совсем другое — пострелять самостоятельно, попробовать повторить то, что много раз видел в кино. И вот однажды, пока тётка была занята какими-то своими делами, ему удалось утащить её инструметрон. На счастье Арданиса, ключ был сохранён в памяти аппарата, и потому ему оставалось лишь воспроизвести подсмотренный алгоритм нажатия кнопок.

Открыв сейф, мальчишка с восторгом окинул взглядом тёткину коллекцию оружия. Глаза разбегались, и он долго не мог выбрать, что же взять на пробу. Но время поджимало: в любой момент Виртада могла обнаружить пропажу инструметрона или увидеть племянника перед открытым сейфом. Тогда хорошая трёпка была бы неминуема. В конечном итоге Арданис остановился на пистолете, из которого ещё ни разу не стрелял. Закрыв сейф и положив инструметрон на место, он выскользнул из дома и поспешил к единственному другу, который поддержал бы его в такой авантюре и которому можно было доверить любой секрет — к Беатаре.

Городок, в котором они жили, был небольшим (немногим более двух с половиной тысяч жителей) и вырос вокруг крупного животноводческого хозяйства, где работала добрая четверть населения городка. Здесь не было огромных небоскрёбов и суеты большого города. Основная часть построек представляла собой двух-четырёхэтажные аккуратные домики, как правило, неброского серо-стального цвета, в каждом из которых проживала одна, максимум — две-три семьи.

Беатара жила на соседней улице — добежать до неё было делом нескольких минут. Комната её располагалась на первом этаже, и оставалось только ухватиться за подоконник и чуть подтянуться вверх, чтобы заглянуть к ней в окно.

Беатара лежала на кровати и слушала музыку, когда в окне появилась голова Арданиса.

— Тари, ты одна? — прошептал мальчишка.
— Ш-ш-ш! — шикнула она на него, давая понять, что он ей мешает.
— Тари, забей. У меня идея.
— Очередная?
— Да ты глянь только, — Арданис показал ей пистолет.
— Он что, настоящий? — спросил после короткой паузы девочка.
— А то!
Беатара выключила музыку, подошла к окну, взяла пистолет в руки, осмотрела.
— Где ты его взял?!
— Стянул у тётки из сейфа.
— Стянул?!
— Ага. Не хочешь пойти пострелять?
Беатара покачала головой.
— Это плохая идея.
— Почему?
— Потому что нам опять попадёт.
— Брось! — Арданис прищёлкнул мандибулами. — Никто ничего не узнает. Мы всего на пару часиков, а потом я положу пистолет обратно. Пойдём!
Беатара колебалась. С одной стороны, ей хотелось пострелять из боевого оружия, с другой, она прекрасно знала, что будет, если их застукают взрослые.
— Нет, — сказала она. — Если хочешь, иди один. Я не пойду. У меня отец дома. Узнает — шкуру спустит.
— Да с меня тётка тоже. Если узнает, конечно... — Арданис многозначительно подмигнул. — Мы же не скажем.
— Если спросят, придётся сказать, — возразила Беатара.
— «Если». Но они не спросят. Мы всё успеем.

Беатара всегда ворчала, когда Арданис предлагал ей очередную авантюру. От наиболее рискованных ей удавалось его отговаривать, но в большинстве случаев она после недолгого сопротивления соглашалась. И довольно часто их авантюры заканчивались родительскими санкциями. Дети винились, покорно сносили праведный гнев, какое-то время вели себя пристойно — и всё повторялось снова.

В этот раз Беатара сопротивлялась, как и всегда, недолго. Скинув короткое серенькое домашнее платьице, она переоделась в просторные штаны и рубаху. Потом заглянула на кухню, где мать готовила обед, и сказала, что пойдёт погуляет вместе с Арданисом.
— Далеко? — спросила Вэлери.
— Не знаю, — честно пожала плечами Беатара. — Скорее всего, до леса — и обратно.
— Ладно. Подожди! Вон там, видишь? — Вэлери указала на стоявшее на столе блюдечко с четырьмя небольшого размера округлыми камешками. — Съешь.
Девушка послушно проглотила камни.
— Теперь можно?
— Можно, только недолго.
Беатара упорхнула, не дожидаясь дальнейших напутствий.

Лес начинался сразу за полями с кормовыми злаками. Чтобы дойти до него, нужно было потратить не менее часа. Время близилось к полудню. Лучи Требии палили немилосердно, но в лесу, в тени листвы было хорошо. С толстых ветвей свисали лианы, усыпанные десятками огромных сиреневых цветов. Воздух был наполнен сладким благоуханием. Пёстрыми коврами покрывали лесные цветы любое место, где сквозь густые кроны деревьев пробивался хоть один луч света.

Тропинка, по которой шли Арданис и Беатара, вывела к неглубокому овражку, дно которого густо заросло папоротниками и высокими — по пояс взрослому турианцу — хвощами. Ещё чуть ниже, где овражек переходил в широкую заболоченную впадину, всё было усеяно крошечными нежно-голубыми соцветиями нессены.

— Предлагаю остановиться, — сказал Арданис. — Здесь нас никто не увидит.
Но активировать незнакомое оружие оказалось непросто. Когда пистолет из неактивного «брикета» развернулся в боевой режим, от него отскочил один из элементов надствольной части. Приладить его обратно не получилось.
— Как думаешь, он работать будет? — спросил Арданис.
— Может и будет,- ответила Беатара. — Единственное что — это, случайно, не радиатор?
— Непохоже. Радиатор, обычно, чуть вперёд вынесен.
— Хорошо, а то без радиатора мы много не настреляем.

Но после первого же выстрела стало понятно, что отскочившая деталь всё же была радиатором. Пистолет сильно нагрелся и отказался стрелять дальше. Все попытки установить радиатор на место успеха не имели.
— Вот не везёт, — вздохнул Арданис.
— Может, оно и к лучшему, — сказала Беатара. — Пойдём домой. Пока нас не хватились.
Но их уже хватились.

Виртада обнаружила пропажу довольно быстро: за неумением нормально пользоваться инструметроном Арданис не смог подчистить ему память, и его тётка сразу увидела, что сейф с оружием кто-то открывал. Скорее из желания перепроверить, не было ли сбоя, чем подозревая шалость, она полезла в сейф...

Не прошло и получаса, как она была на пороге дома Вэлери.
— Лира, ты моего охламона не видела? — с ходу спросила Виртада.
— Они с Тари ушли гулять около часа назад. А что?
— Представляешь, стащил паршивец у меня из сейфа пистолет.
— Как стащил?
— Очень просто: взял инструметрон и стащил.
— Великие Духи! А какой именно?
— То-то и оно. Модель редкая. Мой наградной, помнишь? Пользоваться им уметь надо. Куда они хоть пошли?
— Тари сказала, что до леса.
— Бежим!
День был выходной, народа на улицах хватало, и Виртаде с Вэлери не составило труда узнать, в какую сторону направились их дети.

Ребята шли обратно в город, когда впереди них на дороге показались идущие им на встречу две женщины, и Беатара разглядела, что это её мать и тётя Виртада Она указала на них Арданису, но сворачивать куда-то с дороги было уже поздно: женщины тоже успели их заметить.

— Та-ак! — протянула Виртада голосом, не предвещавшим ничего хорошего, лишь только расстояние между ними сократилось настолько, что дети могли её слышать. — Вы двое, бегом сюда!
— Тётя, мы... — начал, было, говорить Арданис, когда они подошли, но Виртада резко оборвала его.
— Цыц! Тебе слово не давали. С тобой разговор дома будет.
— С тобой тоже, — сказала Вэлери Беатаре.
— Тётя Вэлери, не надо наказывать Тари, — Арданис умоляюще посмотрел на мать Беатары. — Это ведь я её подбивал.
Но Вэлери была непреклонна.
— Ты не под дулом этого самого пистолета её подбивал. У неё своя голова на плечах должна быть. Если однажды ты её станешь подбивать дезертировать из армии, она тоже согласится?
Больше возражать дети не пытались.
— Это всё лирика, — сказала Виртада. — Сдать оружие!
Арданис протянул ей пистолет и радиатор.
— А это почему отдельно?
— Мы не смогли его прикрепить.
— Но стреляли?
— Да, только он после первого же выстрела перегрелся и перестал работать.

Виртада и Вэлери переглянулись и внутренне с облегчением выдохнули: видимо, сегодня Духи решили проявить благосклонность к двум малолетним обалдуям, отсоветовав им продолжать эксперименты с неисправным оружием. Но наказание дети заслуживали.
Виртада молниеносным, доведённым до автоматизма движением установила на пистолет радиатор и деактивировала оружие.
— Ох, и дурные же вы! Малейшего замыкания хватило бы, чтобы отправить на ту сторону вас обоих. А ну, марш домой! Живо!
Приговор обжалованию не подлежал, и дети покорно пошли, куда было велено.
— Я говорила, это плохо кончится, — прошептала Беатара.
— Тари, прости меня.
— Всё нормально. Ты не виноват. И мама права, что голова должна быть своя.

***

Беатара сидела в экстранете и переписывалась с Арданисом: до конца следующих выходных это оставалось для них едва ли не единственным способом общения, если не считать коротких встреч в школе.
— Тебе сильную взбучку закатили? — спросил Арданис.
— Ну, как тебе сказать?.. Отец со мной особо долго не разговаривал. Меня выпороли и посадили под домашний арест на неделю. А у тебя как?
— Аналогично.
— Как нам теперь быть? Через неделю вечеринка.
— Отпросимся. За неделю всё шесть раз забудется.
— Не уверена. Мой отец никогда ничего не забывает.

Опасения Беатары оказались не напрасны. Виртада была хоть и вспыльчивой, но отходчивой, и Арданису после недолгих уговоров и уверений вести себя хорошо удалось убедить тётку отпустить его к другу на маленькое торжество по поводу возвращения того из учебного лагеря. Беатаре повезло меньше.
— Нет, — отрезал отец, когда она спросила, можно ли ей пойти. — Ты наказана до завтрашнего дня.
Спорить с отцом было делом бесполезным, и Беатара вернулась к себе в комнату.
— Как-то ты чересчур суров, мне кажется, — сказала Вэлери, когда дочка ушла.
— Ничуть, — ответил Синсариас. — Мала она ещё на ночные гулянки ходить. В «учебку» пойдёт — будет вести себя как угодно. Если ей позволят...
— Как мы с тобой себя вели в том возрасте? — Вэлери положила руку на плечо мужа.
Синсариас усмехнулся, посмотрел на жену.
— Я ей на четырнадцатилетие пистолет подарю. Настоящий. И научу им пользоваться. А то, что это — не суметь установить радиатор? Позорище какое!
Вэлери засмеялась, ущипнула его за отросток скуловой пластины. Синсариас нежно обнял её.
— Всему своё время, любимая. Всему своё время.

________________

1. На всякий случай, дабы не быть обвинённой в педофилии... Путём несложный арифметических вычислений и логических умозаключений, я грубо прикинула, и у меня вышло, что коэффициент между общегалактическим (и, в частности, турианским) и человеческим времяисчислением равен, примерно, 1,2. Следовательно, их пятнадцать лет — это наши восемнадцать. И далее, следовательно, Арданису на момент основных описываемых здесь событий на человеческий манер было где-то к семнадцати годам, а Беатаре — пятнадцать с половиной лет (прим. авт.).

Отредактировано: Архимедовна.

Предыдущая глава

Следующая глава

На третьих ролях. 13. Всему своё время. Ч.1

Комментарии (0)