На третьих ролях. 12. Почему бы нет?

Было уже совсем темно, когда «Амальтея» вошла в док восточного космопорта Нос-Астры. Хотя насколько может быть применимо определение «совсем темно» к столице Иллиума, освещаемой ночными огнями едва ли не ярче, чем светом Тазале в дневное время? Но как бы то ни было, за дверями космопорта команду «Амальтеи» встретил глубокий вечер. Свежий ветер уже разогнал слегка оставшуюся со дня духоту, стальные здания и бетонные мостовые начинали понемногу остывать.
Команда возвращалась к более-менее оседлой жизни, когда утро можно назвать утром, потому что видишь в окне свет и голубое небо, а не холодную черноту космоса; когда можно вволю есть любимые блюда, да и просто свежую пищу, а не ту, что закупают для космических перелётов; когда есть целая планета, чтобы пройтись по магазинам, прогуляться по улицам, паркам, отдохнуть у водоёма или в лесу. Нет, «Амальтею» многие из «Всполоха» уже давно воспринимали как дом, но кочевой дом. Когда корабль стоял в доке, они могли приходить хоть каждый день, чтобы забрать или вернуть обратно в свою каюту вещи, проверить и починить оружие, броню, исправить что-то в бортовых системах. Но жить все, за исключением Дэрана, предпочитали в городе.

Арданис выкатил из ангара аэроцикл — последнюю модель спортивной серии — и уже собрался запускать движок, как увидел выходившую из дверей Беатару. Видимо, та после, как он сам видел, долгих колебаний решила всё же оставить снайперскую винтовку в оружейной и ограничиться небольшим количеством самых необходимых в быту вещей, которых оказалось ровно столько, чтобы занять всего один армейский походный сорокалитровый рюкзак, который она всегда везде с собой таскала и который сейчас был на ней. Сам Арданис весь свой багаж уже успел отправить по адресу гостиницы, где остановился, намереваясь погонять по ночному городу. Однако появление Беатары внесло в его планы некоторые коррективы.
— Подбросить? — спросил он, подойдя к ней и сняв шлем.
Беатара пожала плечами:
— Давай.
Арданис протянул ей второй шлем.
— Тогда отправляй барахло со службой доставки — поедем налегке.
— Своё всегда ношу с собой.
— Брось, Тари, давай прокатимся!
Не дожидаясь её ответа, Арданис вызвал дрона-носильщика.
— Подожди…
— Я уже принял решение. И я старше тебя по званию.
— Мы оба лейтенанты.
— Да, но я стал им раньше тебя.
На это возразить Беатаре было нечего.
— Ты где в итоге остановилась?
— Здесь недалеко: в соседнем округе. Там возле гостиницы есть большой парк.
— Великие Духи, зачем тебе парк?
— Бегать по утрам.
Арданис многозначительно «кхекнул», но спорить не стал.
— Садись.
Примостившись позади него и надев шлем, Беатара обхватила руками живот Арданиса. В соплах зашипело, между двумя короткими антеннами на «морде» аэроцикла проскочила голубоватая искра, затем вторая, третья. Едва заметное поле эффекта массы коконом окутало аэроцикл вместе с сидевшими на нём турианцами. Настроенная специально под их анатомию автоматика щёлкнула креплениями у них на голенях, бёдрах. Плотно обернулись вокруг и крест-накрест зафиксировали седоков за пояс ремешки. По бокам от «морды» из корпуса аэроцикла вышли дополнительные обтекатели, с набором скорости создававшие вокруг водителя и пассажира защищённую от встречных воздушных потоков комфортную зону. С той же целью выдвинулось вверх лобовое стекло.
Гул двигателей нарастал, Арданис подбавлял мощности. Наконец из сопел вырвалась белёсая ионная струя, аэроцикл резко сорвался с места и начал быстро набирать высоту.

Свобода… От ощущения свободы и полёта захватывало дух, а мелькание по сторонам огней, аэрокаров и небоскрёбов заставляло нутро замирать, обостряя все органы чувств до предела, отчего начинало казаться, что к этой самой свободе вот-вот можно будет прикоснуться руками. Звуки города сливались в единый гул, а над головой открывалось ясное бездонное небо. Такие яркие в космосе, здесь звёзды тонули, растворялись в океане света, порождаемым Нос-Астрой.
Арданис любил полёты на большой скорости, из-за чего не раз бывал задержанным патрульными службами. Но никакие штрафы не могли заставить его придерживаться правил движения. Особенно когда было на кого производить впечатление.
Когда они спасали Феразию, он, как истинный ценитель аэроциклов и гонок на них, не мог не заметить манеру обращения Беатары с аэроциклом, и сейчас ему захотелось продемонстрировать ей, на что способен он сам.
До гостиницы оставалось не более десяти минут лёта, когда он неожиданно свернул в сторону видневшегося чуть в отдалении от нужного им квартала тёмного пятна — огромного парка в городской черте, за которым располагалась старая полузаброшенная промзона.
— Что ты делаешь?! — закричала в передатчик Беатара.
— У меня есть предложение покататься. Всё равно рано ещё. А душа просит. Ты не против?
— Нет. Душа у него просит… — проворчала турианка.
Арданис прибавил газа, скорость начала расти. Воздух был тяжёлый, влажный, и в какой-то момент Беатара увидела, как перед носом аэроцикла начинает собираться белёсое облачко. Сначала оно было совсем крошечное, словно сотканное из десятков лёгких пушинок. Но скорость продолжала расти, и вместе с ней продолжало расти и облачко.
Гул вокруг становился всё сильнее и сильнее, переходя из низкого гудения в свист. Угрожающе завибрировал корпус аэроцикла. Облачко уже было похоже на большое, пышное пуховое покрывало, приколотое к острой «морде» аэроцикла, плавно обтекающее и делающее видимым поле эффекта массы. Ещё пара секунд, гул поглотил на мгновенье все прочие звуки вокруг, потом был похожий на взрыв громкий хлопок — аэроцикл прорвал облачко-покрывало, оставляя его позади, и наступила тишина. Словно схлопнулось и тут же развернулось обратно пространство вокруг аэроцикла. Теперь из всех звуков до них доносился только рёв двигателя: ни свиста ветра, ни звуков города — ничего. Вибрация корпуса прошла, Арданис почувствовал, как в полном объёме восстановилась управляемость аппаратом.
— Один есть! — раздалось у Беатары в динамиках. — Хочешь, возьмём второй?
— Ты шибанутый!
— Боишься?
— Зачем рисковать зря?
Но Арданис только расхохотался в ответ.
— Не дрейфь! За штурвалом профи!
Он чуть повернул вправо, по большому радиусу разворачиваясь над промзоной и направляя аэроцикл туда, где почти не было огней. Конечно, в его намерения не входило брать второй звуковой барьер, но покрасоваться-то надо было. Скоро, заметив, что они прекратили разгон, это поняла и Беатара. По-хорошему, она тоже любила скоростные полёты, но всегда старалась держаться в рамках благоразумного и не лихачить без особой надобности. Чего нельзя было сказать об Арданисе.
Долетев почти до границ парка, он сделал настолько крутой вираж, что, не гаси поле массы инерцию, они слетели бы с аэроцикла в один момент. Но то, что сами они удержались на своих местах, не помешало душе провалиться куда-то в область сапог. Арданис почувствовал, как Беатара намертво сцепила руки у него под животом, и уже собирался прокомментировать её испуг, как вдруг услышал её ликующий крик. Она не боялась: слишком уж хорошо женщина знала того, кто сейчас вёл аэроцикл, и доверяла ему. Слишком уж привыкла скользить по грани между жизнью и смертью, чтобы пугаться такой малости, как лихой поворот, пусть даже и на скорости больше одного звука.
Ещё пара виражей, резких спусков и подъёмов — восторгу не было предела.
— Дай мне! — услышал Арданис после очередного кульбита.
Он заколебался. Одно дело, когда сам контролируешь ситуацию, и совсем другое, когда выступаешь в роли пассивного пассажира.
— Здесь очень мощный движок.
— Ра́кса!..¹
Арданис вздохнул и направил аэроцикл вниз. Поменявшись с Беатарой местами, он с некоторой неохотой сел сзади и едва успел ухватиться за её талию, как они взмыли кверху. Брать звуковой барьер она не собиралась, но зато свернула в сторону старых ангаров и полуразрушенных высотных зданий и закрутилась между ними. Несколько раз Арданису казалось, что ещё немного, и они влетят в какую-нибудь бетонную или стальную стену, но Беатара всякий раз поворачивала за секунду до удара.
— Мы так разобьёмся! — закричал он ей.
— Ну уж нет! Не сегодня. Я слишком сильно хочу жить, чтобы вот так глупо вдолбаться. Ух! Ард! — голос Беатары звенел от восторга. — Если бы ты только знал, как я люблю жизнь! Всем нутром, всем телом, всей душой! Люблю!
Арданиса словно обдало горячей волной. Когда он крайний раз слышал подобное признание? Ведь слышал же…

Сердце ёкнуло, когда перед глазами возникли образы давнего прошлого. Они тогда поспорили, кто лучший пилот, и устроили гонки между скал. Он летел быстрее и лучше маневрировал, но у неё было отменное чувство полёта, воздушных потоков, пространства. Казалось, она умела договариваться с окружающим миром, чтобы он подсказал ей верное решение, помог победить. В тот раз она финишировала всего на полкорпуса позже — Арданис на зубах вырвал у неё победу, просто потому что не мог проиграть девчонке.
— Так можно было разбиться, — сказал он ей потом с долей укора.
Но она только покачала головой:
— Я слишком сильно люблю жизнь…
Те несколько недель он был счастлив, как никогда прежде. Потом их развело обстоятельствами и волей начальства по разным частям, и он не смог её найти, потому что она не захотела…

— Жаль, но мне пора, — слова Беатары вернули его к реальности.
Они катались уже больше двух часов, и турианка поняла, что устала. Вернувшись на своё место, Арданис повёз её к гостинице.
— Извини, я не спросил тогда. Как дела дома? Что сказала Бел? — поинтересовался он по дороге.
— Дома? — переспросила Беатара рассеянно. — Дома все здоровы, всё закономерно, как и всегда. Бел им всё рассказала…
— И что они?
— Они? Они, понятное дело, были в ярости. Отец поначалу пообещал самолично меня выловить и сдать властям. Мама была с ним солидарна. Не знаю, каким образом Бел удалось их успокоить. Они согласились подождать.
— Печаль…
— Я знала, что так будет. И сама выбрала свой путь.
Аэроцикл плавно затормозил и опустился на стоянке возле гостиницы.
— Ну что, как тебе аппарат? — спросил Арданис.
— Хорошая вещь. И тебе по духу в самый раз. Умеешь ты технику выбирать.
— В общем, да, — согласился польщённый её словами Арданис.
Глядя на аэроцикл, Беатара продолжила:
— Временами подумываю заиметь себе нечто подобное. Непрофессиональный, конечно. Не знаю пока, что. Слишком большой выбор. Ты же знаешь: мне надо пощупать. А на «пощупать» вечно времени нет. А! — махнула она рукой.
— Смотри, если тебе понадобится консультация специалиста, я готов. Беатара усмехнулась.
— Специалист… Ладно. Пойду я. Скоро светать начнёт. За прогулку спасибо.
Она зашла в гостиницу, Арданис метнулся за ней.
— Я серьёзно, — не унимался он. — Надумаешь брать аэроцикл — зови.
— Хорошо! — выдохнула она уже с некоторым раздражением, но тут же добавила более мягко: — Извини. Просто дико хочу спать. Давай потом.
— Да без проблем, — пожал плечами Арданис.
Беатара переступила порог номера, дверь закрылась, щёлкнул замок. Какое-то время Арданис ещё стоял на месте, уставившись на дверь. Колотилось сердце, отбивая ускоренный ритм марша. «Как же всё-таки с ней весело, — промелькнула в его голове мысль. — Только загруженная. Развеселить бы…» Идея, как развеселить, пришла быстро. Конечно, придётся повозиться, но оно того стоит.
Приняв решение, Арданис развернулся и направился к выходу. Проходя мимо портье, он спросил:
— А у вас тут звукоизоляция хорошая?
Портье — ещё совсем молоденький саларианец — смерил взглядом турианца и, чуть помедлив, ответил:
— Хорошая. Почти абсолютная.
Арданис кивнул. Уже на выходе его догнало уточнение, о котором он и не думал интересоваться:
— Бой посуды и поломка мебели в стоимость номера не входят и оплачиваются отдельно.
Портье явно был в курсе относительно некоторой специфики турианских любовных игр. Потому, увидев сначала, как вполне походящая на любовников пара турианцев проследовала к номерам, а потом, услышав от сопровождавшего даму мужчины вопрос о звукоизоляции, незамедлительно предположил, что парочка планирует взаимоинтересное времяпрепровождение, и счёл своим долгом предупредить относительно возможной порчи гостиничного имущества.
Арданис не ответил и даже не оглянулся: в мыслях он уже был далеко отсюда, продумывая свои дальнейшие действия.

Пару дней спустя, выходя из ванной после горячего душа, который она имела привычку принимать после утренней пробежки, Беатара услышала звонок в дверь. Обернув вокруг талии полотенце, она открыла и увидела в коридоре дрона-курьера с большим пластиковым ящиком. Ящик был квадратной формы, высотой чуть более метра, с зарешеченными прорезями по трём сторонам почти под самой крышкой.
Беатара сразу поняла, что это: подобного рода покупки были популярны среди турианцев. Доносившиеся время от времени из ящика звуки возни подтверждали её догадку.
С противоположного конца коридора послышались быстрые шаги, и через минуту к номеру подошёл Арданис.
— Успел! — радостно выдохнул он, кладя руку на крышку ящика. — Привет, Тари!
— Привет, — ответила она неуверенно. — Чего это ты в такую рань приволокся? Да ещё с животиной.
— Это тебе.
— Мне?!
— Ага. Это детёныш лоопиры. Годовалый. Я знаю, ты любишь.
— Ард, ты с ума сошёл?!
— Тебе не нравится? — Арданис, казалось, был несколько обескуражен.
— Нравится, — пожала плечами Беатара. — Но… на хрена?
— А что? Я не могу тебе подарить детёныша лоопиры, зная, как ты их любишь?
Дрон неторопливо внёс ящик в номер, поставил на пол и укатился за дверь.
Некоторое время в прихожей царила тишина.
— Мы так и будем стоять? — не выдержал наконец Арданис.
— Подожди, — сказала Беатара и скрылась в спальне.
Минуту спустя она вернулась уже без полотенца, в коротких домашних шортиках светло-бежевого цвета.
— Дорогой же, зараза, — турианка нажала на кнопку замка и открыла ящик.
Арданис развёл руками.
— Зато вкусный.
На дне ящика, являвшегося, по сути, контейнером для транспортировки живого груза, сидело существо размером чуть больше головы варрена. Голубовато-серую кожу животного покрывали тонкие коричневые пластины, уже начавшие местами наползать друг на друга, образуя подобие доспеха в области боков, по ходу позвоночника и на крупе. Короткий хвост оканчивался небольшим шишковидным утолщением. Бочёнкообразное туловище поддерживали недлинные лапы с массивными тупыми когтями. Небольшая плоская голова, чуть вытянутая морда и торчавшие с нижней челюсти две пары клыков производили грозное впечатление. Но впечатление это было ошибочным: лоопира была совершенно неагрессивным созданием, а длинные клыки ей требовались исключительно для обдирания толстой коры палавенских деревьев, закрывавшей от жёстких лучей Требии нежную сердцевину.
— Класс! — прищёлкнула мандибулами Беатара.
— Я же говорил, что тебе понравится.
Турианка по-хозяйски подхватила зверёныша за подмышки, вытащила из контейнера, подняла над полом и принялась оглядывать со всех сторон.
— Грудинку, рёбра, корейку можно пожарить, — сказал Арданис.
— Можно, — согласилась Беатара. — Окорока, конечно, было бы неплохо закоптить. Но негде. Запечём в собственном соку. А из филейной части выйдет отличный бульон.
Она говорила тоном заправского повара, осматривавшего тушку на предмет её дальнейшей судьбы. Только эта тушка ещё пока была живая, крутилась в руках у Беатары, смотрела вокруг себя чёрными блестящими глазами и о грозящей ей участи не подозревала.
К одной из стенок контейнера был прикреплён изнутри небольшой ящичек со всем необходимым инвентарём, который мог понадобиться для разделывания тушки. Перехватив лоопиру за шиворот, Беатара вытащила из ящичка длинный тонкий нож и опустила животное на пол. Лоопира, почувствовав под собой твёрдую опору, резко дёрнулась, попыталась вырваться, но безуспешно. Пальцы турианки сжались сильнее, острые когти пробили кожу, по шее животного потекли тонкие синие струйки. Лоопира издала высокий надрывный рёв и забилась ещё сильнее.
— Держи её! — рявкнула Беатара Арданису.
Тот ухватил лоопиру за задние ноги, опрокинул на бок. Склонившись над зверьком, Беатара разглядела в расхождении боковых пластин нужную ей точку. Арданис заметил, как изменилось выражение её глаз, манера движения — он снова увидел перед собой хищницу, охотницу и невольно затаил дыхание, словно боясь вспугнуть.
— Забираю жизнь ради жизни… — прошептала она и с силой вонзила животному нож между пластин. Лоопира дёрнулась, почти моментально обмякла и затихла.
— Мастер! — с нескрываемым восхищением проронил Арданис.
— Давно я этого не делала, — проговорила Беатара, поднимаясь на ноги.
— Серьёзно?
— Уже не вспомню, когда — много лет.
Она отстегнула от крышки ящика овоидной формы конструкцию с похожим на носик сужением с одной стороны, оказавшуюся неглубоким тазиком. Спустили из тушки кровь…

Часом позже Арданис и Беатара сидели на кухне и снимали пробу с только что приготовленной вырезки.
— Вкуснее не бывает, — промурлыкала турианка. — Я тебе говорила, что сладкий соус сюда подходит лучше всего.
Почти всё время, пока они разделывали тушку, Беатара говорила, какие приправы, соусы, гарнир больше подходят к тому или иному виду мяса, породе животного, способу приготовления, напиткам. Она всегда была лакомкой и эстетом, и со временем её любовь ко всякого рода вкусностям только увеличивалась.
— Да. Вкуснее, наверное, только живое мясо, — Арданис единым махом заглотнул последний кусок, слизнул с ножа каплю крови (мясо было лишь немного обжарено сверху, оставаясь внутри совершенно сырым) и, довольный, откинулся на спинку стула.
— Живое мясо я ела всего раза два или три, — Беатара задумалась. — Не, точно три: на десять лет, на окончание учебки и… и с Фремми мы его разделили.
Арданис резко выпрямился.
— Разделили?
В самом деле, ему и в голову не приходило, что у его старой подруги может быть парень. Что сейчас он, возможно, ждёт её где-то на территории Иерархии или — и так может статься — наоборот, совершенно не знает, что она жива. Эти мысли неожиданно для него самого больно резанули по сердцу. Стало как-то обидно и тоскливо. Но ответ был тоже неожиданным.
— Да, — Беатара заметно помрачнела. — Он служил в том же подразделении, что и я. Мы долго были вместе. Собирались пожениться. Разделили живое мясо. Виратус при всех назвал нас супругами. Надо было только юридически всё оформить. А потом Фремми погиб…
— Прости… — Арданис коснулся её плеча. — Я не знал. Давно?
— Почти три года назад.
— Высадка?
— Да.
Тоска моментально уступила место сожалению и чувству вины за то, что он завёл весь этот разговор. Ведь ему хотелось её приободрить, а вышло совсем иначе. А ещё Арданис поймал себя на мысли, что известие о гибели её друга он воспринял скорее с облегчением, чем с грустью. Неуместно промелькнуло в голове: «Свободна…» Турианца охватил жгучий стыд за свою невесть откуда взявшуюся радость.
Но Беатара уже давно приняла гибель дорогого человека, пережила её, свыклась с мыслью о ней. Конечно, воспоминания были тяжёлыми и горькими, но то были именно воспоминания. Видя, что Арданиса сильно расстроило, что он, сам того не желая, причинил ей боль, она примирительно сказала:
— Я в порядке. Забудь.
Арданис ёрзал на стуле, не зная, что ещё предложить, чтобы отвлечь Беатару от печальных воспоминаний.
— Как всё некстати… глупо. Очень глупо и неприятно. Прости. Мне жаль.
Она сжала его руку, улыбнулась. Приободрившись, он спросил:
— Не желаешь, может, вечером ещё покататься?
— Да, я скорее за.

Следующее утро выдалось пасмурным. Шёл мелкий монотонный дождь. Было прохладно и ветрено. Мокрая трава и земля скользили под ногами, затрудняя бег…
Беатара размеренно-резвой трусцой бежала между почерневшими от дождя стволами деревьев. Маршрут каждое утро был разный, но всегда выстраивался так, чтобы максимально приблизиться к реальному боевому в условиях сильно пересечённой местности. Крутые подъёмы и спуски, поваленные стволы деревьев, овражки, балочки и редкие валуны и скалы, неглубокие — до середины бедра — водные преграды — каждое утро Беатара старалась не упустить ни одного элемента кросса. И сегодняшний дождь был только на руку: дополнительный дискомфорт, неплохая закалка и встряска для иммунитета в добавление к обычной физнагрузке.
Сейчас вверх по упавшему на большой валун стволу, прыжок до нижней ветки соседнего дерева, подтягивание с выходом, соскок, приземление, перекат через плечо, подъём, снова бег — всё в одной гармоничной связке, ни одного промедления или лишнего движения, максимально бесшумно, словно тень. И так каждое утро в течение двух часов.
Позади справа послышалось шлёпанье сапог по мокрым листьям и хруст веток. Беатара оглянулась и увидела позади Арданиса. Он поравнялся с ней, поздоровался.
— Не возражаешь, если я к тебе присоединюсь?
— Как ты меня нашёл?
— Твой инструметрон в сети — я сориентировался по спутнику. Ну так что? Можно мне с тобой?
— Парк не купленный, — ответила Беатара. — Только мой темп ты долго не выдержишь.
— Посмотрим. Давай, кто первый до поляны?
— Ладно.
Но тягаться с Беатарой по части физподготовки для него было всё равно что ей с ним гонять наперегонки на аэроцикле. Через десять минут он понял, что отстаёт от темпа, через двенадцать Беатара заметно ушла вперёд.
Когда он выбежал наконец на поляну, она была уже там и ожидала его у самой кромки, усевшись на старый широкий пень.
— Ты живой?
— Более чем, — запыхавшись, выдохнул Арданис.
— Слушай, а чего тебе вообще сегодня стукнуло бегать?
— Решил форму подкачать.
— Ну да, и для этого проснулся ни свет ни заря и пёрся через полгорода.
— В компании веселее.
Беатара покачала головой.
— Чудной ты.
— А разве это плохо? По-моему, это охрененно. Кстати, я тут присмотрел чудесное местечко, где бесподобно кормят. Предлагаю вечером заценить вместе.

На завтра история с совместной пробежкой повторилась. Когда кросс закончился, Арданис в изнеможении рухнул на землю. У него ещё со вчерашнего дня болело всё тело, хотя он и старался не подавать виду.
— И охота тебе измываться над собой? — спросила Беатара.
— А! — Арданис отмахнулся. — Чем это занятие хуже других? Тем более что у меня есть всё для восстановления.
— Не поняла…
С хитрым видом Арданис открыл маленький заплечный рюкзачок и вытащил оттуда термос высотой с предплечье.
— Что это? — Беатара подошла поближе.
Заметив этикетку, она с долей недоверия посмотрела на Арданиса.
— Это то, о чём я подумала?
— Ага. Серого цирвиса. Забой был семь часов назад. Будешь?
— Ах ты, мерзавец! Буду, конечно.
Арданис открутил крышку, наполнил её почти до краёв, протянул Беатаре. Приняв крышку, турианка понюхала содержимое, погрузила в него кончик языка, попробовала.
— Великие Духи, это бесподобно.
Она пила маленькими глотками, наслаждаясь вкусом и теплотой густой синей жидкости, наполнявшей ёмкость. Слизнув последнюю каплю, Беатара вернула крышку Арданису. Тот снова наполнил её, выпил сам. Скоро термос опустел.
Раскинувшись на траве и чуть прикрыв глаза, Беатара тихо урчала от удовольствия. Арданис стоял рядом, прислонившись к дереву. Ему было приятно видеть, что его маленький подарок настолько ей понравился.
Потянувшись, Беатара села, посмотрела на Арданиса — в глазах её плясали озорные хищные огоньки.
— Слушай, а с чего это ты меня так баловать стал? — неожиданно задала она вопрос. — Ночные катания, вкусные подарки…
Арданис не был готов к такому повороту событий и внятного ответа подобрать не смог. Его замешательство подтвердили догадку Беатары.
— Арданис? Тебе чего, баб не хватает?
В голову Арданису ударила кровь.
— Да при чём здесь мои бабы?! — взорвался он, но тут же обратно понизил голос. — Это… совсем другое.

Почему? Почему его тогда так зацепила мысль о разделённом мясе? О том, что она может быть кому-то дорога́? Почему прежде ему не приходило в голову, что у неё мог быть друг, жених, муж. И понял ответ: он никогда не думал о ней иначе, кроме как о подружке, товарище по играм, таком же, как и он сам, сорванце, как о сестре, наконец. А сейчас Арданис впервые в жизни увидел в ней женщину. Просто женщину, которая, как и все, способна любить, страдать, ненавидеть… И эта женщина уже давно была взрослой. Взрослой и пережившей в свои едва стукнувшие двадцать пять практически всё, что только может произойти. И осознав это, он нашёл ответ ещё на один вопрос: почему ему так захотелось сделать то, что он сделал, — такой банальный, но такой приятный для неё сюрприз. Чувство было очень знакомо. Он испытывал его десятки раз. Вроде бы… Кажется, да… И всё же что-то было не так. Робость… Откуда? Он не испытывал робости уже давно, наверное, с учебного лагеря, когда в полной мере ощутил силу своего обаяния. Но перед Тари сейчас оробел, словно он снова был тем желторотым юнцом, когда в первый раз его поманила за собой взрослая уже девица. Но ведь Беатара не манила, не звала его, скорее всего, даже не помышляла об этом. И тем не менее он готов был последовать за ней. Погнаться, словно за редкой добычей, чтобы она увидела в нём охотника, чтобы начала древнюю, как их мир, игру, чтобы сама приняла на себя роль охотницы, способной в нужный миг обернуться жертвой, подманить охотника, завлечь и поймать его, обозначив их взаимные победу и поражение.

Но Беатара не придала значения тому, как изменились его голос и настроение.
— И что же?
— Не знаю, — честно сказал Арданис. Ему действительно было непонятно, чем именно она его зацепила. Это что-то, казалось, было очевидным, лежало на поверхности, но сформулировать причину он не мог. Зато смог сформулировать вывод: — Нравишься ты мне…
Сказал и сам испугался того, что сказал.
Беатара вытянула вперёд голову и так её повернула, что, казалось, вот-вот свернёт себе шею.
— Что? И давно?
— Не знаю, — Арданис чувствовал себя всё большим и большим идиотом.
Она встала, подошла к нему, прикоснулась ладонью ко лбу.
— Слушай, ты не простыл вчера случайно? Утром прохладно было. И слякотно. Дождь шёл холодный. Я-то привычная. А ты…
— Это не простуда, — Арданис отодвинул её руку. — Это правда. Не знаю, как… Не могу объяснить… Я понимаю, что, зная меня, ты не допускаешь такой мысли и считаешь всё это бредом. Но… Нафарг!.. Я действительно как в каком-то бреду. И… Но… ты мне, правда, нравишься.
Беатара пыталась понять, шутит он или нет. Поверить во второе было сложно, зато так легко в первое.
— Хорошо, — примирительно сказала она. — Ты только успокойся. Поговорим об этом позже. Я уверена, через пару-тройку дней всё образуется.
— Ты говоришь, как говорила моя тётка.
— Ну, тётя Вирта́ да вообще была очень мудрой женщиной.
— Да, — наклонил голову Арданис, — была…
Теперь уже Беатара почувствовала укол совести за то, что затронула болезненную для него тему.
— Так, по-моему, нам обоим пора по домам.
— Беатара, — перехватил он её за локоть.
Она мягко отстранила его ладонь.
— Ард, это тупой разговор. Согласись, ну полная же мура.
Слишком большой наплыв эмоций. Арданис понял, что окончательно запутался. Может, она действительно права, и ему надо ещё раз подумать?
Неуверенно кивнув, Арданис повернул в сторону выхода из парка, но через пару шагов остановился и оглянулся назад. На языке вертелась вырвавшаяся из бушевавшего в его голове безумного калейдоскопа мысль. Или, скорее, желание:
— Можно я завтра снова приду?
— Если будешь здоров. Я не хочу, чтобы ты слёг с воспалением лёгких.
— Хорошо.

На следующий день он пришёл, но за всё время утренней прогулки ни разу не вернулся ко вчерашнему разговору. Беатара готова была списать то, что он ей вчера наговорил, на простуду, перемену погоды, блажь — на всё, что угодно, если бы не какая-то внутренняя подавленность Арданиса, какой она прежде никогда в нём не замечала. «Хорошо, — подумала она наконец, — если это дурь, то максимум через неделю она пройдёт… А если нет?» — женщина невольно вздрогнула от прозвучавшего словно со стороны вопроса. «Духи?!» — мелькнула в её голове мысль. Нет, ей просто послышалось. Этого не может быть просто потому, что подобного не может быть никогда. Ей просто послышалось.

Потом он одно утро не приходил — появился только через день.
— С тобой всё хорошо? Не заболел? — первое, что спросила Беатара.
— Со мной всё в порядке. Меня Дэран вызвал: были некоторые вопросы по кораблю.
Полуторачасовая пробежка не особо утомила его. «Здоров», — с облегчением заключила Беатара. Однако внутреннего напряжения в нём меньше не стало. Он сыпал бесконечными шутками, обсуждал с ней последние новости, рассказывал о достоинствах и недостатках популярных моделей аэроциклов, интересовался, когда Беатара соберётся наконец обзавестись собственным. Но вся его речь была полна такого сумбура, что становилось очевидным: он пытается скрыть свою тревогу и переживания.
В конце концов темы для поддержания разговора у него стали заканчиваться. Он всё чаще и чаще умолкал на больший и больший срок, раздумывая, что же ещё сказать. Пожалев его, Беатара предложила тему сама:
— Пойдём, я тебе кое-что покажу. Только вчера утром обнаружила.
Она повела его глубже в парк. Здесь он уже больше походил на настоящий лес. Тёплый мягкий климат Иллиума способствовал росту растительности, и лесничие не успевали прорежать и очищать дальние закоулки парка. Природа быстро брала своё, и уже через несколько дней на прореженном участке разрастались папоротники, лианы, прорастали молодые деревца.
С каждым шагом движения Беатары становились всё более и более осторожными и тихими. Она тенью скользила сквозь заросли — бесшумная и невесомая. Чего нельзя было сказать про Арданиса. В какой-то момент ей пришлось шикнуть на него:
— Ард, ты можешь ступать тише? Живность распугаешь. Мы почти пришли.
— Куда?
— Ш-ш…
Она замерла, прислушалась к звукам, доносившимся из-за зарослей, и осторожно раздвинула ветви кустов. Арданис увидел впереди прогалину и группу тонконогих существ с бурой, чуть полосатой шкурой и длинными тонкими хвостами, объедавших молодые побеги.
— Хороши, правда? — чуть слышно прошептала Беатара. — Такое чудо для города.
— Ага, — он посмотрел на неё и тоже затаил дыхание, но уже по иной причине. До него дошло, что же именно было в ней столь притягательно: она двигалась так же, как и те две — единственные, кто смог оставить действительно глубокий след в его сердце. И не только в сердце, но и в самой жизни. Первая сделала из него мужчину. Из-за второй он ушёл из эскадрильи. И вот теперь он увидел перед собой третью. Равную, потому что она была одного с ним возраста, и право на внимание с её стороны не надо было оспаривать у старших парней. И свободную — ему не нужно было портить из-за неё отношения с друзьями, коллегами, руководством.
Она из той же породы — тихой, незаметной, неброской, но хранящей внутри себя черты, приводящие в изумление окружающих, когда нутро открывалось внешнему миру, когда растревоженная натура прорывалась наружу и превращалась в настоящий ураган.
От внезапного осознания этого у него перехватило дыхание. Арданис потянулся к ней в желании обнять.
Из-за неосторожного движения хрустнула под ногами ветка…
Животные тревожно подняли головы, вслушиваясь в звуки леса, и стремглав рванулись прочь с прогалины в чащу.
— Ард, какого хрена?! Нафарг! Я тебя просила потише.
— Извини.
— Что «извини»? Ты вспугнул их!
— Да ладно, ты всё равно ведь не собиралась их ловить.
— Какая разница? — Беатара прекрасно умела разыгрывать неподдельное возмущение, хотя гнев в её глазах вот-вот был готов смениться улыбкой. — Это была моя дичь.
— Тари, перестань, — Арданис попытался к ней прикоснуться.
— Пошёл ты! — она несильно оттолкнула его.
Он сделал вторую попытку перехватить её руки, за что она толкнула его ещё сильнее. Третий раз был удачен: он схватил её за запястья. В ответ Беатара рванула его на себя, делая скрут. Арданис потерял равновесие и чуть было не влетел в дерево.
— Ты драться?!
Они покатились по траве. Неровность поверхности и превосходство в массе сыграли Арданису на руку: ему удалось на какое-то время прижать Беатару к земле, зафиксировав ей руки и надавив коленом на низ живота.
Она могла сейчас высвободиться одним движением, выскользнув из-под него, и опрокинуть. Но нутро на его силу откликнулось иначе: во рту у Беатары пересохло, заныл низ живота, мышцы налились тяжестью.
Слишком давно… Её жизнь была пустой с тех пор, как погиб Фремми. Просто не приходило в голову увлечься хоть кем-то ещё. Да и откуда было взяться желанию после тяжёлых потрясений? Но сейчас оно нахлынуло на неё, как волна. Но… ведь это был Арданис… Одна эта мысль подействовала на неё подобно ледяному душу.
Беатара рванула таз вверх, перебрасывая Арданиса через себя, высвободила руки, оттолкнула его и отскочила далеко в сторону. Переводя дыхание, поднялся Арданис. Посмотрев на него, она поняла, что желание не ушло до конца.
Арданис примирительно поднял руки вверх, подошёл ближе. В его янтарных глазах играла озорная улыбка.
— А ведь моя победа, — сказал он с довольным видом.
— Тебе просто повезло. Если бы не та ямка… — возразила Беатара.
— Удача всегда на стороне сильнейшего, — гордо выпятил он вперёд грудь.
Уязвлённое самолюбие, его слова, поза «руки в боки» привели её в бешенство. Щёлкнув мандибулами, она предложила повторить.
— Тяжело смириться с поражением? — продолжал веселиться Арданис.
«Как же она хороша сейчас», — подумал он. За два дня ничего не изменилось. Скорее, напротив: его влечение к этой женщине только возрастало. От того, чтобы обнять её сейчас, удерживала только робость и неуверенность, что она захочет его принять.
По тому, как он смотрит на неё, Беатара поняла: ничего не изменилось. «Неужели он действительно втрескался? Чушь! Какая дикая чушь! Ну и что же мне теперь со всем этим делать?.». Она задала вопрос пространству вокруг себя, надеясь получить ответ. Но ответа не пришло. Духи отказывали ей в подсказке?! Она повторила вопрос, подождала ещё.
Ответа не было: принять решение могла только она одна. Но как? Беатара не испытывала к нему чувств как к мужчине. Арданис был для неё лучшим другом, а в свете последних событий и последней ниточкой (если не считать Беллоны), связывавшей её с родиной. Он был ей почти братом. Но вот назвать его своим парнем она бы не смогла. Единственное, что она ощущала сейчас, выходившее за пределы понятия «дружба», — плотское желание снова почувствовать мужскую силу. И желание не спешило уходить… Словно щёлкнул внутри неё выключатель, отсекая старые и новые переживания и в полной мере возвращая ей жажду жить полной жизнью, как она жила, когда рядом был Фремми.
И страсть взяла верх.
«Что я теряю в самом деле? — подумала она. — Во-первых, уже давно пора снять напряжение. Во-вторых, так он точно перебесится, поймёт, что мы вряд ли подходим друг другу, и успокоится. В-третьих, умеет же он что-то такое, отчего девки ждут каждого его возвращения домой? Может, мне тоже понравится? Одним словом, почему бы нет?»
Казалось, Арданис ждал, что она скажет.
— Я тебе действительно нравлюсь? — спросила она.
— Да, очень.
Беатара усмехнулась.
— Тогда пошли ко мне.

Придя в гостиницу и стянув с себя перепачканную одежду, Беатара скрылась в ванной. Минут через двадцать она выскользнула оттуда, замотанная в полотенце.
— Твоя очередь, — сказала она Арданису. — Что понадобится — возьми в шкафчике.
Ещё через двадцать минут из душа вышел и он и, глядя на развалившуюся в кресле в гостиной Беатару, как бы между делом заметил:
— Кстати, портье сказал, что погром в оплату проживания не входит.
— Какая жалость, — так же между делом ответила Беатара.
Затем она поднялась, подошла к встроенному в стену мини-бару, открыла его, достала бутылку вина, разлила по бокалам, протянула один Арданису.
Вино было терпким и быстро дало в голову. Поставив опустевший бокал на столик, Беатара подошла ближе, коснулась воротника Арданиса, завела пальцы на внутреннюю его поверхность, провела коготками по основанию, где свободная от пластин кожа была наиболее чувствительной. Он приобнял её и чуть куснул за угол мандибулы. Она пощипала зубами за свисавший книзу отросток мандибулы его.
— Беатара, ты хочешь быть моей? — задал он в большинстве случаев формальный, но всё же обязательный для них, турианцев, перед близостью вопрос.
— Да, — ответила она. — А ты хочешь быть со мной?
— Да.
Чувствуя, как всё более и более нестерпимой становится её жажда, она лихорадочно провела языком по внутренней стороне его правой мандибулы, дойдя кончиком почти до самого её основания, где была небольшая, очень нежная ямка.
— Прямо вот так сразу? — тихо спросил Арданис, ощутив, как от её ласк расходится по телу тепло, переходя в жар.
— Заткнись!
Получив ценный совет, он тоже начал щекотать её кончиком языка, одновременно с умеренной силой нажимая когтями у края пластин на её спине. Потом его когти медленно обошли каждую пластину вокруг. Беатара впилась когтями ему в плечи, напряглась, задрожала и сдавленно выдохнула. Арданис увидел, как её зрачки из вертикальных и узких превратились в широкий овал.
— Ард, ты мерзавец! — простонала она. — Ты нашёл моё самое слабое место.
— Неужели?
Он надавил когтями чуть сильнее, практически вонзаясь кончиками под края пластин. Она сладко застонала и выгнулась дугой.
— Так ещё лучше?
— Нафарг! Ард! Ард…
Ему было дано чувствовать и понимать женщин без единого слова. Он знал, что, как, в какой момент сказать им или сделать, умел предугадывать их мысли и желания, умел произвести нужное ему впечатление за пару секунд. И это приводило их в восторг. Телесный ли, эмоциональный ли — было уже не столь важно.
С Беатарой было сложнее: уж слишком хорошо она его знала. Но сейчас, когда она расслабилась, когда ей самой захотелось сладости, ему не составило труда понять её.
Он спустился ладонями по её талии, запустил пальцы под полотенце — оно упало на пол, оставляя турианку полностью обнажённой. Это подействовало на неё, словно щелчок затвора. За долю секунды она отскочила назад, влетев в столик посреди гостиной. Бокалы жалобно звякнули, упали на бок и скатились со столика вниз. Не обратив внимания на осколки, Беатара отступила за диван, всем своим видом показывая, что готова начать игру. «Ну давай, поймай меня», — сквозило в каждом линии её тела.
Арданис рванулся за ней, но опоздал на мгновенье: она успела отскочить в сторону двери, ведущей в спальню. Ещё бросок — и снова неудача. Потом ещё и ещё. Потом он её настиг, схватил за локоть, но моментально оказался опрокинут на пол, а она снова отпрыгнула в сторону.
Игра могла продолжаться долго, но жажда Беатары брала верх, и очень скоро Арданис прижал её к стене, скрутил, бросил на кровать и придавил своим телом. Она пробовала выкрутиться, но он был заметно тяжелее.

Звук Арданисова инструметрона, на который пришёл вызов, был подобен разрыву снаряда.
— Фиташа чискон! — выругался он. — Кто это?!
Инструметрон показывал, что с ним хочет связаться Феразия. Арданис зарычал.
— Чего её принесло?!
Он уже был готов велеть инструметрону сбросить вызов, когда услышал голос Беатары:
— Ард, ответь командиру.
— Да пошла она! Потом свяжусь с ней.
— Арданис! — чуть повысила голос женщина. — Ответь командиру.
Продолжая рычать и высказываться по поводу не ко времени пришедшего вызова, он встал и подключил голосовую связь. Феразия говорила кратко и по существу. Всё, как и всегда: новая работа, всем быть в сборе, старт через четыре часа.
— Надо собираться, — сказала Беатара. — Тебе ещё корабль готовить.
— Подождёт, — проворчал Арданис.
Турианка покачала головой.
— Пойдём.
— Нафарг! Только всё, как надо, и на тебе!
— И как же тебе надо? — хмыкнула Беатара. Она тоже очень жалела, что всё обломалось, но субординация для неё была выше всего.
С минуту Арданис пытался понять, она спрашивает из любопытства или из желания продолжить прерванное. Но потом всё же ответил:
— Ну… к примеру, я лежу на спине, а ты сверху…
Она не дала ему договорить. Понимая, что на продолжение времени нет, Беатара тем не менее решила созорничать и подскочила к Арданису.
— Как именно? Вот так?
Беатара сделала короткую подсечку, и через полсекунды Арданис оказался на полу. Вальяжно усевшись ему на чресла, она ласкающими движениями поднялась пальцами к его плечам, наклонилась к нему, пощипала зубами за мандибулы, а потом начала делать медленные движения бёдрами и отклоняться назад, всё больше и больше прогибаясь в пояснице, пока наконец, не сбавляя темпа движений в крестце, не легла ему на ноги, потёрлась спиной о его колени и удовлетворённо заурчала.
Арданис затаил дыхание. Очень немногие умели делать так, как сделала сейчас она. Он в своей жизни видел двух таких. Она была третьей.
Руки непроизвольно потянулись к ней, пальцы достали до её живота, крепко обхватили талию. Она заурчала ещё громче и ускорила движения. Он почувствовал, как у него разошлись пластины внизу живота, и он упёрся в твёрдый рог…
Беатара, предвидя такой поворот, не «раскрылась» — её пластины оставались сомкнутыми, хотя из узенькой щёлки между ними и сочилась влага, говоря о её возбуждении и готовности.
— Не-а, — проронила женщина, не поднимаясь. — На это уже нет времени.
Она вдруг резко подскочила вверх, слетела с него, напоследок царапнув по животу, и, хохоча, убежала из спальни.
Арданис едва успел выдохнуть: кажется, первый раз за всё это действо. За чувством обделённости последовал горячий прилив крови, ударивший в голову и подстегнувший его вскочить следом за Беатарой.
— Тварюга! Ну я тебе всыплю! — он кинулся следом за ней.
Беатара стояла посреди гостиной и уже натягивала на себя термик. Хихикнув, она запустила в него его же вещами.
— Одевайся давай! Пора, а то Феразия будет ждать. И слюни подбери!
— Пятнадцать минут она бы подождала, — обиженно буркнул Арданис.
— Ничего, потерпишь.
И, уже стоя на пороге номера, добавила:
— Мне ведь тоже терпеть. При таком-то начале продолжение должно быть сладким.

К началу подготовки к запуску Арданис едва не опоздал: пока вернулся к себе, пока собрал вещи, пока добрался до «Амальтеи». Заставить себя сосредоточиться было сложно. Но где-то выручал отработанный годами автоматизм, где-то — дополнительный контроль со стороны Киларэ, Дэрана и Иллинии.
К моменту, как они вышли на курс, шквал эмоций начал стихать, и Арданис впервые за долгое время почувствовал себя счастливым. Он понял, что нашёл ту самую, одну-единственную женщину. Он понял, что любит Беатару.

______________________
1. Ра́кса — жадина, жмот (тур.)