Горсть пыли. Глава 13. Ожидаемый гость

Скрестив руки на груди, Гаррус смотрел в иллюминатор кабины пилота на массивный грузовой корабль. Его сигнатуры соответствовали сигнатурам «Империи», и он находился точно в месте, указанном Лиарой. Все остальное оставалось для команды «Нормандии» загадкой. Ситуация настолько походила на западню, что, если бы речь не шла о жизни Шепард, Гаррус приказал бы сворачивать операцию. Слишком многое оставалось неизвестным, на слишком многих поворотах могла подстерегать беда. Что-то было не так. Что-то определенно шло неправильно, однако Гаррус не знал, что именно.

— Жаль, что я не могу выдать больше информации, босс, — сказал Джокер разочарованно и чересчур резко. Гаррус начал забывать, как пилот разговаривал прежде, когда в его голосе еще не появились нотки неизбывной горечи. Еще несколько мгновений пальцы Джокера порхали над панелью управления, прежде чем бессильно сжались в кулак. Гаррусу определенно следует обсудить состояние пилота с Чаквас. Гнев мог придать так необходимую силу, но, с другой стороны, зачастую приводил к чрезмерно опасным решениям и ошибкам. Гаррус, как никто другой, знал об этом и теперь видел тревожные симптомы в поведении Джокера.

Тот продолжил:

— Возможно, если... но это неважно. Они так хорошо глушат все излучения, что на данный момент движутся практически так же бесшумно, как и мы. Корабль может быть пуст, а может быть набит вооруженными наемниками, как бочка сельдью. Это большой корабль — в него влезет много сельди.

Гаррус склонил голову, но не стал уточнять — смысл сравнения был ему ясен.

— Именно поэтому я беру с собой Джек, — объяснил он. — Ты когда-нибудь видел, что она способна сделать с отрядом врага на близком расстоянии?

Джокер хмыкнул.

— Ты знаешь, что нет. И, черт, я бы и не хотел. Она достаточно страшная, даже когда не светится. И когда не угрожает всем скорой расправой.
— Я это слышала, придурок, — крикнула Джек откуда-то со стороны воздушного шлюза.

Джокер повернулся к Гаррусу и приподнял брови.

— Ты точно уверен в своем решении, босс?
— Аленко играет роль дипломата, — ответил Гаррус. — Джек — будем надеяться — невостребованного оружия массового поражения.

Джек рассмеялась.

— Да-да, наведи меня на врага, выстрели и смотри, как все пылает.
— Эй, я сказал, «достаточно страшная», — крикнул пилот в ответ. — Нет необходимости меня убеждать.
— Начинай процедуру стыковки, Джокер, — велел Гаррус. — Ты в курсе нашего плана. Если мы не вернемся через час, Тали, Явик и Заид пойдут следом.
— Может быть, им все же стоит идти первыми? Вот там как раз парочка великолепных дипломатов: Явик может рассказать им, насколько они примитивны, а Заид набьет им морды прикладом своей винтовки.

Кайден, облокотившийся на перегородку, закатил глаза.

— Надеюсь, обойдется без мордобоя.

Смех Джокера прозвучал еще резче, чем его голос, но Гаррус решил, что это, скорее, самоирония.

— Ага, ты-то, может, и надеешься, но я что-то сомневаюсь, что с тобой согласятся абсолютно все. Вряд ли вы решите эту проблему рукопожатиями.
— Джокер, — повторил Гаррус, на этот раз гораздо строже. Резкость его тона была вызвана отнюдь не раздражением. Даже не гневом. Это была команда, и его интонации не сулили ничего хорошего тому, кто посмеет ослушаться. Не было нужды повышать голос — даже не разбираясь в тонкостях звучания субгармоник, Джокер, без сомнения, понял его. — Начинай процедуру стыковки. Сейчас же.

Пилот прищурился, и на мгновение Гаррусу показалось, что он запротестует. Этого не произошло. Джокер сосредоточил внимание на своих системах управления. Понаблюдав за его работой еще несколько секунд, Гаррус повернулся к ожидающему его отряду. Кайден и Джек были полностью готовы, и он жестом послал их вперед. Грюнт остался на месте, следя за движениями Гарруса.

— Убивай любого, кто попытается проникнуть сюда через эту дверь, — велел он. — Не задавай никаких вопросов. А если ни один из нас не вернется в условленное время...
— Я знаю, — прорычал Грюнт. — Последняя линия обороны, — кроган пожал плечами и сердито посмотрел на Гарруса. — Я и в первый раз прекрасно тебя понял. Мне это не нравится, но я сделаю, как ты сказал.

Кайден — уже в шлеме — протянул Гаррусу его шлем, как только дверь шлюза закрылась у него за спиной, и тот кивнул в знак благодарности. Гаррус не любил эту деталь брони: слишком уж ограничивала она область его обзора, но они понятия не имели, с чем им придется столкнуться на борту чужого корабля. Не было смысла рисковать жизнью, если системы жизнеобеспечения там окажутся не функционирующими.

— Ты же видишь, что Джокер ходит по краю? — шепотом спросила Джек, надевая маску и покачивая головой, чтобы привыкнуть к изменению веса. Когда шейные позвонки хрустнули, она довольно улыбнулась. — Его самоконтроль трещит по всем швам.

Гаррус кивнул, и Джек посмотрела на него своими огромными темными глазами, однако он проигнорировал увиденный в них вопрос. Спустя мгновение женщина тоже кивнула и вытащила пистолет из кобуры.

— Главное, что ты знаешь, — сказала она, и Гаррусу не нужны были субгармоники в ее голосе, чтобы уловить скрытый смысл ее слов.

Смена сигнала шлюза с красного на зеленый спасла его от необходимости отвечать.
Они прошли через воздушный шлюз «Империи» в небольшой проход, забитый какими-то коробками. Никто не выскочил из-за разнообразных укрытий, но они все равно заняли боевые позиции (Кайден слева от него, Джек — справа) с такой легкостью и уверенностью, словно и прежде всегда работали втроем. Весьма странно, если учесть, что такого не бывало. Гаррус был связующим звеном. И Шепард. Ну, разумеется, выучка Шепард. Ее ожидания. Команда Шепард следовала за ней. Она из всех них сделала отличных солдат, отличных командных игроков.
На пару секунд Гаррус замер, будучи атакован настолько яркими воспоминаниями, что ему показалось, будто он находится в двух местах — двух временах — одновременно. Он был на «Империи» с Аленко и Джек. Также он — более молодой и опрометчивый — был на «Фидели», наблюдая за тем, как Шепард вскрывает сейф, и сгорая от нетерпения всадить пулю в голову Салеона.

«Самое время осмотреться по сторонам, — прозвучал внутри него ее веселый и мягкий голос. — Никогда не знаешь, где найдешь старую добрую броню «Феникс».

«Даже не надейся, Шепард».
«Злюка. Почему ты не позволяешь мне больше выбирать для тебя броню? Розовый тебе очень идет — подчеркивает цвет твоих глаз».

Не отвечая, Гаррус жестами велел Джек и Кайдену обойти его с флангов, тогда как сам продолжил внимательно осматривать помещение через снайперский прицел. Вернувшись через несколько секунд, оба отрицательно покачали головами и заняли позиции рядом с ним. Гаррус снял шлем, и Кайден с Джек последовали его примеру. Воздух был немного затхлым, но на кораблях так часто бывает; в остальном же они не заметили ничего необычного. Никаких следов огня или битвы, ничего, кроме пыли.
По крайней мере, решил Гаррус, нет никаких сельдей, которых так опасался Джокер. Пока. Его визор был так же слеп, как и сканеры «Нормандии», и встроенный в броню компьютер тоже не давал никакой информации. Каждая дверь на их пути представляла собой вопрос, ответ на который Гаррусу был неизвестен даже в первом приближении. Возможно, они застали похитителей врасплох? В конце концов, дата, назначенная Хакетом для передачи выкупа, приходилась на завтра. Может быть, они войдут в каюты экипажа или в столовую и обнаружат всю команду в одном месте за дрянным обедом и без оружия.
А может быть, за следующей переборкой их ожидает засада.
Он просто ненавидел действовать вслепую.
Гаррус давно не бывал на кораблях класса Коулун — как минимум со времен «Фидели» и, может быть, «Онтарио», но прекрасно помнил их планировку. За дверью они нашли узкий коридор, тоже пустой, однако здесь хотя бы горел свет.

«По крайней мере, тут нет брошенных детских игрушек под брошенным креслом в брошенной больнице на брошенной умирать планете».

Он моргнул и поднял винтовку. Что бы ни глушило технические шумы, оно влияло и на продвинутые сенсоры прицела. Ублюдки. Сменив оружие, Гаррус жестом велел Кайдену вскрыть следующую дверь. Красный свет панели управления походил на злобный глаз. В тот момент, когда цвет сменился на зеленый, Кайден поспешно убрался с дороги и поднял пистолет.
Помещение было пусто — не в смысле отсутствия вражеских бойцов, а буквально. Серые стены, серый потолок, серый пол. В нем не было ничего, даже каких-либо ящиков или контейнеров. Ничего.
И Гаррусу это очень не нравилось. Все, что касалось этого корабля, этой миссии, заставляло его пластины чесаться изнутри — верный признак опасности. Или разочарования. Или поражения.
Или же всего вышеперечисленного сразу.
За второй дверью их ждало такое же пустое помещение, за третьей — несколько коробок из-под пайков и шаткий стол. Это, во всяком случае, были признаки того, что тут кто-то обитал, пусть даже они пока никого и не встретили. Пыль летала в воздухе, и тревога Гарруса только росла, вместо того чтобы развеиваться. В следующей каюте они нашли несколько коек с отсутствующим постельным бельем.
Гребаный корабль был пуст.
Да, Марс был хуже, но и на этот раз Гаррус ощущал острое разочарование. Не то чтобы он мечтал нарваться на западню, но пролететь полсистемы, чтобы найти только пыль и тени... Еще чуть-чуть, и горе, владевшее им со времен последней атаки на Земле, переродится в неудержимую ярость. Находись он здесь в одиночку, пальнул бы во что-нибудь — в продовольственную коробку, в стену — просто чтобы услышать выстрел. Просто чтобы создать иллюзию деятельности.
Но он был не один. И он не станет давать Джек еще больше поводов волноваться за него.
Следующая дверь вывела их в очередной узкий проход, в конце которого мерцал очередной красный «глаз», обещая очередное разочарование.
Гаррус внутренне настроился увидеть еще одно пустое помещение с пустыми коробками. Уже размышляя над тем, что они будут делать, вернувшись на «Нормандию», он включил инструметрон и принялся взламывать замок.
Створки двери разошлись в стороны.
Этот отсек был оборудован как передвижной медицинский центр, эдакая крошечная больница. Единственным предметом мебели была огромная белая кровать, окруженная пищащими аппаратами, с приподнятым у изголовья матрасом. Какие-то трубки и кабели соединяли аппараты с фигурой на кровати. Стоя у двери, они видели только каскад рыжих волос, спадающих на плечо, повернутое в профиль лицо и бледную руку, переворачивающую страницы книги — бумажной книги, а не планшета — подпертой согнутыми коленями, скрытыми под одеялом.
Где-то сбоку Кайден резко втянул воздух, будто бы его неожиданно ударили в живот, и Гаррус прекрасно понимал его.
Женщина на кровати повернула голову и подняла на пришедших взгляд своих серо-зеленых глаз в обрамлении темных ресниц.
Глаза были до боли знакомыми Гаррусу, но при этом абсолютно пустыми. Изгиб бровей говорил не об узнавании, даже не об удивлении. Скорее, это выражение можно было бы описать как понимание, словно ожидания женщины оправдались. Гаррус шагнул вперед, практически споткнувшись, и женщина заложила пальцем страницу и закрыла книгу.

— Вы, должно быть, поисковая группа, — сказала она, улыбаясь. Улыбка тоже была ее — несомненно ее — но слабая и отстраненная. Именно так на его глазах она улыбалась незнакомцам сотни раз. Тысячи. Улыбка для торговцев, фанатов и политиков, которые ее не раздражали. — Доктор сказал, что вы появитесь. Признаться, я ожидала вас несколько ранее. Медперсонал покинул корабль еще вчера, — она махнула свободной рукой, и Гаррус проследил глазами за трубкой, тянущейся от ее запястья к одному из аппаратов. — Хорошо, что они оставили мне еды.

Позади него Джек тихо пробормотала:

— Какого хрена?

Гаррус был полностью солидарен с ней. Он сделал еще один шаг вперед и опустил винтовку.

— Шепард?
— Разумеется, — ответила она, пожав плечами, и скривилась от боли, словно не ожидая ее. Гаррус шагнул еще ближе, желая увидеть, что причиняет ей боль, проверить, не появились ли на ней новые раны, новые шрамы. Глаза Шепард сузились, и ему показалось, что он заметил на ее лице тень страха — страха перед ним. Он знал, что поступает против всех правил, но все же убрал оружие, оставляя руки пустыми. Вежливая улыбка Шепард вернулась, но в глазах затаилась тревога.

С толикой веселья — также несомненно ее, но такого странного на этом пустом корабле в позабытом уголке системы — она спросила:

— А вы ждали кого-то другого?

«Скажи мне что-нибудь истинное».

«Почему, — подумал Гаррус, отчетливо осознавая, каким прерывистым было его дыхание, как гулко стучало сердце в груди, — я до сих пор слышу твой голос в своей голове? Ты же находишься прямо передо мной, прямо передо мной. Ты смотришь на меня так, словно мы никогда прежде не встречались».

Может быть, именно ему сейчас требовалось услышать что-нибудь истинное, что-нибудь настоящее, что-нибудь, что не звучало бы как самый худший кошмар, воплотившийся в реальность.

«Скажи мне что-нибудь истинное».

— Шепард, — сказал Кайден, его голос слишком хриплый, слишком низкий, слишком умоляющий, — ты что... ты не узнаешь нас?

Огорченное понимание отразилось на лице Шепард.

— А должна? — спросила она. — Прошу меня простить. Они... в общем, они все еще работают над проблемами с памятью. Вы — та же команда, что нашла меня? Я не очень хорошо помню первые дни. Полагаю, я была в ужасном состоянии.

Гаррус знал, что должен что-то сказать, но внутренности болезненно сжались, и паника лишила его дара речи. Его жвалы разошлись широко в стороны, и ему никак не удавалось заставить себя перестать издавать низкий резкий звук. Шепард посмотрела поверх его плеча на Кайдена и произнесла:

— Я... Простите, турианец заставляет меня нервничать. Нельзя ли попросить его подождать снаружи?

Турианец.

Турианец.

Гаррус с трудом сглотнул и хриплым голосом представился:

— Я Гаррус Вакариан.

Улыбка Шепард стала натянутой — так она улыбалась тем, кто начинал ее раздражать; тем, кто ей не нравился, но с кем она вынуждена была вести себя вежливо.
Она никогда не улыбалась так ему. Никогда, ни единого раза. Ему захотелось закрыть глаза, только чтобы не видеть ее выражения, но он не смог. Не смог отвести взгляд.

— Вы не против, мистер Вакариан?
— Какого хрена? — снова повторила Джек, недоверчиво качая головой.

Нужно идти, нужно идти.
Это не смешно, совсем не смешно.

— Разумеется, — сказал он наконец с трудом.

Ему показалось, что Джек протянула к нему руку, когда он проходил мимо, но он не почувствовал прикосновения. Шепард за его спиной что-то говорила, но он не обернулся, не остановился. Она говорила не с ним. Она не хотела говорить с ним.
Доктор Чаквас — специалист широкого профиля, она разберется. Должна разобраться.
Но зуд под пластинами никуда не делся, внутренности по-прежнему болезненно сжимались, а слова «турианец заставляет меня нервничать» снова и снова повторялись в его голове.