Post scriptum. Очерк второй. Глава 3

На пути от Бекенштейна до Земли у Аманды Шварц было достаточно времени, чтобы тщательно обдумать своё нынешнее положение. Решив начать новую жизнь, доктор Шварц прекрасно понимала, что, будучи одной из немногих выживших специалистов по внушению, она будет представлять большой интерес для всех спецслужб Галактики. Сделав всё возможное, чтобы исчезнуть, она всё равно избегала представителей власти и постоянно ждала крепких офицеров с ордером на арест. Сомнений было много, однако подготовиться к такому просто невозможно, особенно, когда вместо привычных агентов к тебе подходит лысеющий мужчина в толстовке, представляется подполковником Службы Безопасности и начинает разыгрывать непонятный спектакль.

Поначалу Аманда вообще не поняла, кто её забрал и зачем. Она даже начала сомневаться в принадлежности Гонсалеса к числу офицеров СБА, но, когда её посадили в военный фрегат, все сомнения ушли. Одно Аманда знала точно: если контора зачем-то заинтересовалась ей, то им скоро станет известна её настоящая личность, если не известна уже.

Доктор Шварц была уверена, что история с ГОР была придумана только для того, чтобы спокойно увезти её с Бекенштейна, поскольку в Мильгроме работать намного сложнее, чем в любом, даже самом разрушенном городе Земли. Отсюда она сделала вывод, что контора хочет завербовать её, а отнюдь не наказать. Это было намного лучше, чем газовая камера, куда любили засовывать бесполезных сотрудников «Цербера», и любой нормальный человек предпочёл бы принять все предложения офицеров СБА. Только ситуация с Амандой отличалась определённой спецификой: она относилась к той категории людей, которые называли себя принципиальными. Аманда ненавидела Альянс, ненавидела самой лютой ненавистью. За Элизиум и Иден Прайм, за презрение к своим корням и пресмыкание перед Советом, за детскую наивность и нежелание признавать факты. Она считала Альянс обузой для человечества, думая, что, установив диктатуру либерализма, правители Арктура не давали людям реализовать колоссальный потенциал и возвыситься над остальным расами, затмив своим гением все достижения старших народов. Поэтому, когда с ней связались вербовщики «Цербера», она не раздумывая примкнула к Призраку и теперь скорее бы шагнула в смертельное облако, чем запятнала своё имя сотрудничеством с предателями рода человеческого. Когда в иллюминаторе показалась голубая планета, она решила до последнего ничего не признавать, прикидываясь невинной жертвой ужасных душителей свободы.

Колыбель человечества встретила Аманду мокрым снегом. Пронизывающий ветер мгновенно заставил легко одетую доктора Шварц непроизвольно вжимать голову в плечи, пытаясь уберечь спрятанную под тонким френчем шею. С корабля её тут же отвели в ресторан, где сытно накормили неприкосновенным запасом. С удовольствием ужиная забытой на вкус земной пищей, Аманда краем глаза наблюдала за жадно смотрящим на еду сопровождающим офицером. Ухмыльнувшись про себя, она специально как можно дольше растягивала трапезу, наслаждаясь реакцией молодого старлея.
В здании Иранского управления СБА доктора Шварц посадили в кожаное кресло и сказали ждать следователя, который будет с ней работать. Собрав в кулак всю свою волю, Аманда прикладывала немалые усилия, чтобы казаться спокойной. Однако получалось у неё плохо; широкими глазами глядя на расхаживающих повсюду людей в костюмах и чёрных мундирах, она постоянно убеждала себя, что от лёгкого волнения большого вреда не будет, ведь любой человек, оказавшись в этих стенах, начал бы сильно нервничать.
Страдая, как попавшая в капкан волчица, Аманда прождала чуть больше часа, пока рядом не остановился, казалось бы, идущий мимо мужчина с пластиковым стаканчиком кофе в руке.

— Вы Марта Пауль? — спросил он, сохраняя самое безразличное выражение лица, которое Аманде только приходилось видеть.
— Да, это я.
Услышав положительный ответ, офицер сильно поморщился и, посмотрев на часы, глубоко вздохнул. Жестом приказав Аманде следовать за ним, он прошёл по коридору и остановился у входа в кабинет, где, быстро разобравшись с красным интерфейсом, открыл дверь и вежливо предложил женщине сесть в кресло у стола.
— Видите, как приходится работать, — ворчал офицер, усаживаясь на своё место, — только сегодня меня перевели из Токио. Я даже не успел увидеть город, а меня уже посадили в кабинет и дали человека… Кстати, вас кормили?
— Да, я поела сначала на корабле, а потом в Тегеране.
— Вот. А я сегодня с утра на двух печеньках. Спасаюсь только кофе и чувством юмора. Хорошо, что кабинет дали, правда, чую, я и жить буду здесь…
— Вы долго ещё будете плакать? — не выдержала Аманда. — Меня вообще поймали, когда я выходила после суток работы, и против воли привезли с самого Бекенштейна. Но ведь я держу себя в руках.
Едва заметно прищурившись, офицер улыбнулся. Он достал из ящика стола компьютер, на быстро включившемся экране которого Аманда прочла надпись «Личное дело». Лицо мужчины мгновенно стало сосредоточенным, не оставив ни единого намёка на усталость и безразличие.
— Моим подчинённым бы такую прыть, — уже бодрым голосом заговорил следователь. — Итак, моя фамилия Ямото, зовут Иогами, как вы уже поняли, я полковник Службы Безопасности Альянса и мне выпала честь работать с вами. Я не буду тратить время на долгие расспросы и попрошу сказать только одно: вы ничего не хотите мне рассказать?
— Нет, — мгновенно отрезала Аманда.
— Ясно, тогда я буду краток. Доктор Шварц, я сразу называю вашу настоящую фамилию, чтобы прекратить стихийно начавшийся цирк с вашей личностью. Вами очень плотно занимается саларианская Группа Особого Реагирования, скорее всего из-за вашей работы в комплексе «Святилище». Сотрудники ГОР по всей Галактике собирают информацию о ранних попытках изучения Жнецов, поэтому мы вывезли вас на Землю, чтобы обезопасить от них. На Бекенштейне нам удалось перехитрить оперативников группы, но тогда они явно считали, что на территории Альянса можно по-прежнему безнаказанно делать что угодно, и не ожидали никакого противодействия. Теперь фактор внезапности утерян и работать будет намного…
— Как вы так быстро меня нашли? — перебила офицера Аманда, мгновенно забыв о своём решении разыгрывать жертву.
— Это было несложно. Во-первых, ваш работодатель в Мильгроме сразу внёс вашу ДНК в федеральную базу. Вероятно, он не хотел обременять вас муторными заботами и просто взял случайно упавший волос. Такое часто случается. Кстати, скорее всего, именно так вас и нашла ГОР. Во-вторых, врач, которая делала вам операцию, сразу, как вы покинули Скиллианский предел, побежала в наше Элизиумское управление и рассказала всё.
— Вы лжёте! — неожиданно вскрикнула Аманда. — Я три года знаю Мэри, она никогда бы так не поступила!
— Неужели? — нисколько не смутился офицер. — А вы знаете, что у Мэри внебрачная дочь, из-за которой она давно хотела уйти из «Цербера»? Теперь у неё началась новая жизнь, ей не нужны проблемы, и мы её не трогаем… пока.

Аманда испытала настоящий шок. Эта новость задела её куда сильнее, чем все потрясения за последние сутки. Облокотившись на спинку кресла, она непроизвольно закрыла рукой глаза. Ей вдруг очень захотелось верить, что Мэри пытали, что над ней издевались самым бесчеловечным образом, и только под пытками она была вынуждена выдать конторе Аманду. Но чем больше она думала об этом, тем сильнее понимала, что полковник, скорее всего, говорит правду. Мэри всегда была очень нежной и утончённой женщиной, если у неё появился ребенок, то ради него она готова пойти на всё. Эта мысль убивала.
— У вас есть сигареты? — тяжёлым голосом спросила доктор Шварц.
Ямото достал из ящика стола пачку сигарет с зажигалкой и отдал Аманде. Быстро закурив, женщина начала жадно вдыхать светло-серый дым. Офицер снова заговорил лишь тогда, когда убедился, что она немного успокоилась.
— Аманда, саларианцы начинают изучать внушение. Зная их умение организовывать подобные работы, моё начальство считает, что скоро они значительно опередят нас и создадут отрыв, который будет практически невозможно ликвидировать. Вы должны помочь нам. Кроме вас, нам не к кому обратиться.
— Чего вы хотите? — пренебрежительно бросила Аманда.
— Мы хотим найти средства защиты против внушения и показать всей Галактике, что тоже можем работать с технологиями Жнецов, извлекая из них ощутимую пользу.
— Ну ни хрена себе, — удивилась Аманда, — Альянс предпринимает ответные меры. Да не парьтесь вы, сидите спокойно и ничего не выдумывайте. Вас опять спасёт Шепард.
— Увы, Шепард в отставке, он больше никого не спасает.
— Это хрень, — Аманда презрительно стряхнула пепел на пол, — год назад он вообще был мёртвым.
— Я так понимаю, ваш ответ — «нет».
— Я скорее прыгну в шлюз, чем буду сотрудничать с правительством, предающим интересы своей расы.
Совершенно неожиданно для Аманды Ямото не сдержался и, закрыв рот рукой, от души захохотал. Бывшая учёная «Цербера» на мгновение впала в оцепенение, которое вскоре переросло в ярость.
— Как вы смеете смеяться?! — закричала она. — Мало того, что на вашей совести миллионы погибших людей, вы ещё смеете оскорблять меня, женщину, которая шесть лет работала во благо человечества!
— Простите, — взял себя в руки Ямото, — просто я всю жизнь боролся с «Цербером» и очень редко встречал принципиальных сотрудников. Я вас понял, позвольте только обрисовать создавшуюся ситуацию: человечество — новичок на галактической арене, тридцать лет — это ничтожный срок. Три года назад Альянсу удалось войти в Совет Цитадели, благодаря невероятному везению. Это заставило многих людей считать, что Арктур намного сильнее, чем на самом деле, что ни в коем случае не так. Война расставила всё на свои места, и сейчас хуже, чем у нас, дела только на Кхар’Шане, и то только потому, что на батарианцев напали раньше. В мае будет большой конгресс, где лидеры рас определят судьбу Галактики, и если к тому времени Альянс не покажет всем свои возможности и позволит другим расам оторваться от себя на недосягаемое расстояние, то нас ожидает судьба элкоров, которые никому не нужны, и все просьбы которых игнорируются самым наглым образом.

Аманда демонстративно бросила окурок на пол и тут же закурила опять. В ответ на речь Ямото она только улыбнулась:
— Тремя десятилетиями своей подрывной работы вы объективно сделали так, что люди стали ничем не лучше элкоров. Успех восемьдесят шестого года был достигнут только благодаря тому, что флот Альянса оказался в нужном месте в нужное время. Если бы в бой вступили элкоры, то место в Совете отдали бы им. Но ведь даже получив это вожделенное кресло, вы не извлекли никакой ощутимой пользы для человечества. Вами продолжали пользоваться как марионеткой, а вы были этому рады. Когда появилась угроза Коллекционеров, выяснилось, что весь ваш вес не стоит и кредита. Теперь вы пожинаете плоды собственной глупости, здесь я вам не в помощь.
— Я не буду спорить, — Ямото поднялся со своего кресла и, пройдя за спину Аманде, встал напротив окна, — глупость правителей Арктура во многом компенсировалась везением. Альянсу повезло, что учебный полёт «Нормандии» проходил возле Иден Прайма, повезло, что именно Арктурский флот оказался готов вступить в бой в туманности Змеи, повезло, что угрозу Коллекционеров устранил воскресший Шепард, а потом повезло, что Джон поссорился с «Цербером». Альянс просто поддался воле течения, которое привело его к гибели Арктура и всего, что связано с этой космической станцией. Политическая реформа временного правительства — это попытка создать новую систему, более совершенную и приемлемую для всех. Теперь, когда Альянс занимается этим строительством, ему нельзя уповать на везение, теперь нам надо приложить все силы, чтобы показать Галактике огромный человеческий потенциал. Иначе нас просто сомнут.
— Наконец-то вы это поняли. Любой расе всегда было плевать на глобализацию, они преследовали только свои интересы. Из всех политиков Альянса это понимал только Удина, жаль, что он так глупо погиб, на его руках меньше всего крови.

Доктор Шварц глубоко затянулась. Она больше не нервничала, и по выражению её лица Ямото понял, что женщина начала трезво обдумывать своё положение.
— Не разочаровывайте меня, Аманда, — поморщился полковник. — Зачем вы позволяете себе такое лицемерное поведение? Вы обвиняете Альянс в гибели сотен тысяч колонистов и забываете, что ваши руки тоже по локоть в крови. Ведь это «Цербер» похищал детей-биотиков для своих опытов. Ваши руководители организовывали ячейки для экспериментов, где все сотрудники были заранее обречены на гибель: вы знаете о проекте «Лазарь», проекте «Властелин», выведении рахни, отправке корабля на спящего Жнеца. Доктор Шварц, вы лично работали в комплексе, куда заманивали беженцев, а потом даже женщин и детей засовывали в пробирки и превращали в монстров. Если Альянс виновен в смерти людей из-за детской наивности и преступной халатности, то вы переступали через кровь сознательно. Ваши убеждения так же фальшивы, как лозунг «Все расы одинаковы», а ваша икона — такой же сумасшедший, как Гуэрта. Только в отличие от покойного премьер-министра, он был умным сумасшедшим.
— Не смейте так говорить о Призраке! — вскочила с места Аманда. — Он был великим человеком, и вы не стоите даже его ботинок!
— Конечно, — совершенно спокойно отвечал полковник, — чтобы позволить себе такие же ботинки, как у господина Харпера, мне придётся несколько лет откладывать зарплату.
— Ваш юмор лишний раз подтверждает вашу ничтожность. Вы можете отшучиваться сколько угодно, но изменить правду не дано никому. Таких мужчин, как он, в наше время больше нет и, скорее всего, больше не будет.
— Прошу вас, Аманда, — поморщился Ямото, — вы же умная женщина, к чему этот фанатизм? Харпер был обычным тираном, который плевать хотел на собственный народ и жаждал только одного — власти. Таких личностей в истории человечества было предостаточно, только в отличие от них, Джек не смог осуществить свои планы.
— Не смог, потому что воевал со всей Галактикой.
— Да бросьте вы, у него было много сторонников среди людей. Он мог только отдать команду, и преданные ему люди быстро совершили бы переворот на Арктуре. Но он захотел всего и сразу, он мечтал править всей Галактикой и упустил момент. Когда Харпер поссорился с Шепардом и когда появились мы, «Цербер» уже не мог так легко разделаться с Альянсом. А когда началась война, он, вместо того, чтобы реально помочь людям, продолжил гнуть свою линию. Только конченый предатель бросает вызов законной власти во время войны.

Аманда снова начала злиться.
— Ну и что?! — кричала она. — Да, он переступал через кровь, да, он предал Альянс, но он не предал человечество! Он понимал, что путь, по которому идёте вы, ведёт в никуда, и только ценой жертв и страданий можно повернуть людей в нужном направлении, где горизонт всегда будет чист.
— Страдания и жертвы во имя светлого будущего, — ухмыльнулся остающийся спокойным Ямото, — это мы тоже проходили. Ничего хорошего не вышло.
— А по-вашему лучше, когда люди бегут за чужими народами, забывая о своей сущности, когда собственная история презирается и высмеивается, когда любой намёк на проявление традиций любого человеческого народа считается моветоном, а либеральная диктатура безжалостно уничтожает здравый смысл? Неужели вам не страшно, что такие слова, как «мораль» и «стыд», считаются устаревшими? Гуэрта думал, что разумное положение человека позволяет государству не думать об идеологии, но это не так. Если не объединить людей идеей, то они превращаются в стадо, которое вскоре охватывает хаос. Именно это причина массовой депрессии — люди не видят цели, они опускаются до пошлости и сумасшествия; опьянённые вседозволенностью и отсутствием нравственных ограничений, они начинают погружаться в небытие, и рано или поздно появляются психи, которые врываются в школу и начинают расстреливать детей. Вы даже за своими женщинами уследить не можете — вы дали им в руки оружие и позволили умирать вместо вас. Полковник, как вы спите по ночам? Как вы себя чувствуете, осознавая, что ваша жена сражается где-то на другой планете, а вы лежите дома на мягком диване?.. «Цербер» давал хоть какую-то альтернативу этому навалу пошлости и беспринципности.
— То есть, называя людей самыми совершенными существами, вы предлагаете альтернативу?
— Всё было не так.
— Я читал обращение Харпера, там всё именно так. Даже Гитлер считал низшими созданиями только три народа. А вы выступаете сразу против всех.
— По-вашему, можно сравнивать Призрака и Гитлера?
— Не, нельзя. Гитлер был куда умнее, на его совести шестьдесят миллионов жизней, а на совести Харпера, к счастью, намного меньше. Это разные уровни, но ваш вдохновитель очень старался.
— Это неважно, — стояла на своём женщина, — главное, мы давали идею. Именно поэтому за нами шли изголодавшиеся по смыслу люди и униженные патриоты.
— Гитлер тоже дал немцам смысл. После унизительного Версальского мира его слова были для них как глоток свежего воздуха. Только принимая чью-то идеологию, необходимо задумываться ещё и о качестве идеи.

Ямото глубоко вздохнул. Поправив галстук, он вновь сел на своё место и посмотрел в пластиковый стакан.
— Кофе остыл, — расстроился полковник. — Вот как много времени нам понадобилось, чтобы дойти до сути.
— Какой сути? — Аманда тоже опустилась в кресло. — К Версальскому миру? Я прекрасно знаю о нём, я немка.
— Нет, к идее… Скажите, Аманда, как вы относитесь к Гуэрте?
— А разве непонятно? Отрицательно.
— А к «Свободному человечеству»?
— А как можно относиться к людям, которые высшим проявлением свободы считают право трахать лошадь?
— Исчерпывающе, — улыбнулся Ямото. — Так вот, Аманда, всего этого уже нет. Завтра к власти придут консерваторы, которые тоже считают, что людям надо дать идею. Проводится политическая реформа, столица возвращена на Землю, практически все видные политики говорят о необходимости переосмысления всех успехов человечества за последние тридцать лет. И я задаю следующий вопрос: как вы относитесь к человечеству?
Недоверчиво посмотрев на полковника, Аманда всё-таки дала прямой ответ:
— Я люблю людей и желаю им блага.
— Ну так неужели вы позволите себе отвернуться от человечества и бросить своё Отечество на произвол судьбы только из-за обид на покойников?
— Я слышала про эту реформу, — ухмыльнулась доктор Шварц, — но где гарантия, что к власти не придёт очередной гей-феминист, плачущий от азарийских мелодрам?
— Сегодня Гуэрту и его партию обвиняют во всех смертных грехах. Их винят и в постоянных нападениях на колонии, и в том, что хуже Альянса к войне были готовы только азари. За те тридцать лет, что «Свободное человечество» было у власти, люди действительно устали чувствовать себя стадом, они начали задумываться о смыслах. А это категория, в которой либералам всегда было сложно ориентироваться. Так что на ближайшее десятилетие мы вряд ли увидим их на лидирующих позициях в парламенте.

Аманда курила уже пятую сигарету подряд. Она тщательно обдумывала все слова полковника, стараясь понять, где правда, а где ложь. Предложение возобновить работы по внушению её очень манило; она впервые за долгое время почувствовала, казалось бы, давно угасший азарт учёного, который тут же вступил в противоборство с чувством отвращения ко всему, что связано с Альянсом. Субъективное начало вполне могло одержать победу в этой схватке, однако в одном Ямото был прав: несмотря на некоторый фанатизм, Аманда всё-таки оставалась умной женщиной.
— Вы уверены, что саларианцы начали работать? — после недолгого раздумья спросила доктор Шварц.
— Они посещали «Святилище» и украли данные о Горне. Они активно собирают материалы по Жнецам по всей Галактике.
— А если… — Аманда вновь прервалась на несколько минут. Ямото видел, что она ещё сомневается, но уже начинает склоняться к тому, чтобы принять его предложение. Он решил не мешать ей думать и терпеливо начал пить остывший кофе. — Ну хорошо, а что я получу, если соглашусь?
— Мы избавим вас от страха, вы перестанете бояться пустых улиц и не будете вздрагивать от каждого звонка. Также вы будете официально зачислены в штат сотрудников проекта «Щит», что сразу избавит вас от бытовых трудностей, которые есть сейчас у каждого человека. Разумеется, в случае успеха вам будет выплачен гонорар. И о вашей работе на «Цербер» больше никто не вспомнит.

Аманда снова ушла в себя. Несложно было представить, какой ураган бушевал у неё внутри.
— Из «Святилища» они не могли взять много, — заговорила она как-то отрешённо. — Когда сработал сигнал тревоги, мы запустили процесс самоуничтожения. Жнецы его отключили: вероятно, хотели знать, чего мы добились, только данные наверняка повреждены. А вот с Горном куда интереснее — у нас на «Святилище» не было доступа к чертежам, но я всегда думала, что содержащаяся там информация о природе сигнала Жнецов может нам помочь.
— Если вы согласитесь, у вас будет и целый материал вашей работы, и чертежи Горна.
— Этого все равно недостаточно. Вы хоть представляете, насколько сложно осуществить внушение? Чтобы добиться достаточной для этого мощности сигнала, нужно сначала освоить такую простую операцию, как передача информации. Однако для того, чтобы воспроизвести сигнал, хоть отдалённо похожий на сигнал Жнеца, потребуется вся мощь «Святилища» и месяцы непрерывной работы.
— Что вы имеете в виду, говоря о передаче информации?
— Ну как вам объяснить? — задумалась Аманда. — Это не обычный радиосигнал, который есть у нас, это принципиально другая технология. Если нам, чтобы передать информацию из одного конца Галактики в другой, необходимо использовать систему коммуникационных буёв, которые постоянно усиливают сигнал и передают его дальше, то они могут связаться с объектом за пределами Млечного Пути, не используя ретрансляторы. Представляете, какая мощь у этого сигнала? Мы старались понять, как они это делают, и лишь потом работать по внушению. Сигнал — это основа всего, это своеобразный ключ к секрету технологий Жнецов. На «Святилище» нам почти удалось получить этот ключ, но мощности нашего сигнала оказалось недостаточно для полного контроля над подопытными. К тому же, как только мы приблизились к разгадке, Жнецы тут же определили наше местоположение и напали на комплекс.
— Ясно. Теперь мы создаём все условия, чтобы учёные могли как можно скорее получить этот ключ.
— Пфф, — ухмыльнулась Аманда, — вы хоть понимаете, что просто на организацию работы уйдут месяцы? До мая никто не успеет даже начать.
— Организация работы — это наша забота. Если вы согласитесь, то у вас будут и результаты экспериментов на «Святилище», и данные о Поле Грейсоне, и вообще всё, что было у…
— Вы знаете об экспериментах над Грейсоном? — удивилась Аманда.
— Вы не поверите, как полезно иметь своего человека на «Нормандии»…
— Вы внедрили своего человека в экипаж «Нормандии»?! Ничего себе, может быть и вправду что-то меняется.
— Аманда, не перебивайте меня, — поморщился Ямото, — я потом отвечу на все ваши вопросы. Специально для реализации проекта «Щит» будет выделен комплекс «Северный» на Марсе. Альянс построил его для изучения гетов после их нападения на Иден Прайм и Цитадель. Там есть все условия для работы со Жнецами. Во время войны учёным приказали отключить всю электронику кроме системы жизнеобеспечения, чтобы не допустить обнаружения комплекса Жнецами. Правда, когда открылся фронт на Палавене, синтетикам стало не до Марса.
— А вас там ГОР не прихлопнет? Всё-таки Марс не Земля.
— В группе работают не такие глупцы, чтобы нападать на марсианскую станцию. К тому же, специально для охраны учёных туда будет переброшена рота спецназа СБА. Это опытные бойцы, они никак не помешают работе и будут заниматься исключительно вопросами безопасности.

Аманда уже окончательно успокоилась. Она поняла, что разговаривает не с типичным военным полицейским Альянса, а с очень умным офицером. Ей по-прежнему не нравилась затея работать на власть, но мысль о том, что первенство в изучении Жнецов могут захватить саларианцы, злила её ещё сильнее. Не для того она годами работала не покладая рук, чтобы плодами её усилий пользовалась другая раса.
— Хорошо, полковник, я согласна. Только чтобы ускорить процесс, мне будет необходима вся информация по Горну.
— А какое отношение Горн имеет к внушению? — не понял Ямото.
— Горн — это наверняка не протеанское оружие. Если Цитадель и ретрансляторы придумали Жнецы, то можно предположить, что и Горн их технология. После того, как лучшие умы Галактики собрали его, выяснилось, что они не знают, как из него стрелять. То есть протеанские чертежи не давали ответа на этот вопрос. Поскольку протеане не имели возможности воспользоваться Цитаделью, Катализатором и прочей мистикой, то они наверняка пытались сами произвести выстрел, но не успели. Мне было бы интересно взглянуть на их попытки воспроизвести сигнал Жнецов.
— Вы считаете, что у них есть решение задачи?
— Я же сказала, что чертежи были неполными. У них нет решения, но, возможно, есть какое-нибудь важное звено мозаики.
— Хорошо, — кивнул Ямото, — проблем с этим не возникнет. Если вам нужно что-нибудь ещё, то говорите сразу. Моя задача сделать так, чтобы вам было комфортно работать.
— Я надеюсь у вас задействованы достаточно квалифицированные специалисты? Они не оживят Жнеца?
— Лучше у нас нет, — улыбнулся Ямото, — но я думаю, что они справятся. Тем не менее будет лучше, если вы составите список людей, которые были бы вам полезны. Мы попытаемся найти всех.
— Обязательно составлю.
— Ну вот и хорошо, — Ямото слегка хлопнул ладонью по столу и посмотрел на часы. — Тогда собирайтесь. Фрегат увезёт вас на «Северный» немедленно.
— Уже? — удивилась Аманда.
— А как же? Время не ждёт, на Марсе вы потрапезничаете и отдохнёте. К работе приступите завтра, а я к тому времени отдам несколько распоряжений и обеспечу вас всей необходимой информацией.
— Но ведь так просто это не делается, — пребывая в искреннем смущении, возражала Аманда. — Необходимы десятки лабораторий, сотни исследований. Тысячи экспериментов. Нужна разветвлённая сеть, или мы будем просто топтаться на месте и втыкать в формулы.
— Не волнуйтесь, всё это уже есть, лаборатории работают на Луне, Элизиуме и Уотсоне. Они уже приступили к изучению «Властелинов» и регулярно шлют нам самые подробные отчёты. Мы будем переправлять их вам, чтобы вы могли корректировать работу. Служба Безопасности не тратила времени даром, пока искала вас.
Улыбнувшись, Аманда покачала головой:
— Неплохо для Альянса. Но я поверю только тогда, когда всё увижу. Ладно, — нехотя поднялась с кресла женщина, — посмотрим ваш «Северный», — после секундного молчания её взгляд упал на сигареты. — Можно я заберу пачку?
— Берите, я не курю.

На следующий день Аманда начала знакомиться с марсианским комплексом. Радуясь возвращению к привычному образу жизни, она бодро включилась в работу, и хотя вездесущая буква «А» по-прежнему сильно смущала, доктор Шварц начала привыкать к мысли, что служит Альянсу. Постоянно утешая себя тем, что помогает человечеству, она успешно находила общий язык с новыми подчинёнными, быстро направляя работу персонала в нужное русло. Возможности комплекса её тоже удовлетворили, и хотя изучение гетов и изучение Жнецов — это разные вещи, Аманда сумела придумать, как по максимуму использовать имеющиеся ресурсы. Что, в общем, не мешало ей постоянно требовать от Ямото нового оборудования.
К концу декабря комплекс заработал на полную мощность, и человечество вступило в гонку технологий. Этот шаг был одобрен ещё Временным правительством. Хакет пошёл на него, потому как прекрасно понимал: в другой части Галактики один из потенциальных противников занимается тем же самым.


В совершенно обычной звёздной системе, вокруг самого посредственного жёлтого карлика вращаются четыре ничем не примечательные планеты, лишь одна из которых почти за сто лет до нападения Жнецов заслужила внимание колонизаторов. Маленькая планета-сад Айгор² добродушно принимала под тёплыми лучами Савилло два десятка миллионов саларианцев, монотонно проживающих свой век, предаваясь повседневным заботам. Айгор славился своими аэрокарами, уни-инструментами и замечательными холодильниками, которые давно не имели конкурентов на рынке. Во всех галактических путеводителях планета была представлена, как самая обычная колония, ничем не отличающаяся от таких широко известных миров, как Иллиум, Манновай, Триденд или Бекенштейн. Но было одно явление, заставлявшее народы Млечного пути говорить о туманности Эрона с особым трепетом. Это явление называлось скрытностью или, если угодно, повышенными мерами безопасности.

Первыми рукотворными творениями, которые видел пилот любого космического корабля, входившего в систему Савилло, были восемь мощнейших орудий приграничной станции Постум, вместе с ретранслятором вращающейся вокруг каменного карлика Мрод. Орудия держали под прицелом всю зону выхода кораблей, поэтому, чтобы избежать неприятных инцидентов, каждый капитан был обязан связаться с диспетчерами станции и пройти протокольные процедуры, предусмотренные таможенным агентством Саларианского Союза. Если таможенники оставались довольны результатом дистанционного мониторинга, то в сопровождении военного судна корабль мог отправляться на Айгор, где его ждала тщательная проверка груза. Но если у офицеров возникали подозрения, то гостя могли оставить на орбите Мрода до выяснения обстоятельств.

На фоне всеобщей открытости границ такая таможенная суета вызывала бурю негодования в коммерческих кругах. Однако, несмотря на огромное количество жалоб и судебных исков в адрес гарнизона Постума, за всё время существование станции саларианское командование не выдало ни одного своего офицера, демонстрируя тем самым, что собственная безопасность для них куда важнее, чем красивая сказка о глобальном обществе. Один раз таможенники задержали даже корабль турианского Спектра, которым по правилам разрешалось летать повсюду. На борт взошла группа офицеров и, произведя обыск, попросила турианца сдать оружие, пока на посещение планеты не даст согласие Сур'Кеш. Спектр понял, что их начальство никогда никакого разрешения не даст и, вспомнив о своей исключительности, мгновенно уложил всех восьмерых саларианцев. Быстро приказав пилоту «вытаскивать всех отсюда», он даже не успел сказать, куда лететь, как был подбит огнём со станции. Инцидент замяли очень быстро, саларианская и азарийская Советницы спокойно договорились между собой, и гарнизон не только не наказали, но и в систему Савилло больше не прилетел ни один страж Совета.

Полёты частного транспорта в системе были запрещены и пресекались со всей строгостью саларианского законодательства. На орбите Айгора не было ни одного частного спутника, все аппараты принадлежали либо Адмиралтейству, либо ГОР, что, в общем, никак не отражалось на жизни граждан. В космопортах всех гостей планеты осматривали самым тщательным образом, применяя все способы досмотра — от обыска багажа до теста ДНК.

На фоне такого почти параноидального стремления узнать о посетителях планеты всё возможное сами города Айгора поражали своей обыкновенностью. Сотни журналистов, пройдя эти два круга ада, начинали яростно искать причину столь странного поведения саларианцев. Они отчаянно старались узнать правду на переполненных улицах городов и, как правило, быстро расписывались в собственном бессилии или высылались местной полицией. Десятилетиями агенты Серого Посредника волнами обрушивались на Айгор, начиная перекапывать всю планету, однако не знавших, что искать, их либо быстро ловили сотрудники местной контрразведки, либо, не обнаружив ничего, кроме нескольких закрытых исследовательских комплексов, они покидали систему.

Секрет Айгора заключался в том, что, кроме нескольких баз ГОР, там не было ничего. Эти базы ничем не отличались от объектов, которыми был наводнён Сур'Кеш, и все враждебные саларианцам силы считали, что это всё, чем может быть интересен Айгор. Их уверенность была вполне объяснима, поскольку ГОР очень не любила размещать свои исследовательские объекты за пределами Бассейна Арнос, справедливо считая, что в колониях их значительно сложнее охранять. Однако именно на базах Айгора было первое звено разгадки так называемой тайны Эрона.

Одна из баз группы располагалась внутри маленького каменистого островка посреди самого большого океана планеты. Воздушное и космическое пространство над островом полностью контролировалось ГОР, что позволило превратить его в невидимый перевалочный пункт. С очень просторной посадочной площадки регулярно взлетали корабли, соединяя Айгор с никому не известной системой Малах, о существовании которой, помимо посещавших её саларианцев, знали только высшие чины Адмиралтейства, ГОР и сама далатресса.

На расстоянии двух световых дней от Айгора располагался пышущий молодой энергией жёлтый карлик Малах, вокруг которого мирно и монотонно вращалась одна-единственная планета — Затс. Ничем не примечательная для исследователей, но отлично подходящая для тайных экспериментов ГОР.
Маленькая каменная планета была изрезана рисунками упорядоченно расположенных наземных комплексов. На Затсе регулярно находились шесть тысяч саларианцев — военных, учёных и сотрудников ГОР. Проживающие в пространстве Цитадели работники находились под подпиской о неразглашении и прилетели в систему Малах только для выполнения работы и на строго оговорённый в контракте срок. На орбите планеты вращалась огромная космическая станция Риллона диаметром в полтора километра. Это был преимущественно военный объект, гарнизон которого отвечал за безопасность планеты. В просторных ангарах базировались две истребительные группы и звено фрегатов. Их пилоты и матросы — одни из лучших бойцов Адмиралтейства — постоянно находились настороже, готовые в любой момент уничтожить появившегося нарушителя. Отдалённое географическое положение и хорошо развитая инфраструктура сделали так, что именно Затс был выбран как база для реализации проекта «Превосходство».

Двадцатого ноября военным было приказано в течение двух суток освободить все занимаемые ангары и покинуть станцию. В этот же день десятки одетых в скафандры саларианцев вышли на просторную равнину Затса и с помощью имеющейся строительной техники начали спешно готовить площадку для боевых машин. Военные перемещались на планету. Станция стремительно освобождалась от всего лишнего: из десятков помещений выносились сотни контейнеров; боезапас безжалостно бросался на голых камнях, где при отсутствии атмосферы мог легко стать добычей часто падающих небесных тел. На расчищенной равнине складывались тонны военных грузов, здесь же стояли истребители и фрегаты, а для пилотов и матросов выделяли тесные фургоны. Для военных это была настоящая трагедия.

— Вы сошли с ума! — ругался на коменданта Затса командир соединения. — Вы хоть понимаете, что один метеорит приведёт к детонации боезапаса, что неизбежно похоронит всю нашу технику и поставит под угрозу жизнь саларианцев? А как, по-вашему, мы должны сохранять боеспособность в таких условиях?
— Я понимаю, что вам тяжело, — отвечал комендант, — но поймите: это приоритетный проект, одобренный самой далатрессой. Я не могу поступить иначе, но заверяю вас, что сделаю всё возможное, чтобы облегчить ваше положение на равнине.
— Я всё равно буду жаловаться первому адмиралу! Ваша группа совсем обнаглела, я это просто так не оставлю!
— Жалуйтесь кому угодно, — нисколько не смущался комендант. — Первый адмирал всё равно в курсе.
Конфликт между военными и ГОР был типичен для саларианцев. Несмотря на тесное взаимодействие, эти два ведомства постоянно ссорились друг с другом, и очень редко споры решались в пользу Адмиралтейства. Случай с Затсом не был исключением, однако возросшие послевоенные амбиции Союза вскоре привели к тому, что и вооружённым силам вскоре начали уделять должное внимание.
 
Двадцать второго числа прилетели строительные суда, быстро заняв предназначенные для маленьких истребителей и фрегатов ангары. На склады загружались тонны грузов, а казармы занимали стремительно прибывающие на станцию рабочие и инженеры. В отсеках, где раньше проводили свой досуг матросы, ставили самое совершенное оборудование, и сердитые на всё на свете учёные тряслись над каждым компьютером, постоянно напоминая рабочим, что один компонент уникального прибора стоит дороже, чем их годовая зарплата. Типичная в таких ситуациях неразбериха была преодолена с характерной саларианской чёткостью, и вскоре учёные, уже посещавшие Затс и прилетающие для работы на своих проектах, стали замечать, что в космосе растёт что-то необычное. По размерам это «что-то» было куда меньше космической станции, но значительно превосходило любое мыслимое судно.
Далатресса Моррис решила, что строительство Горна — это приоритетная цель, поэтому на проекте были задействованы лучшие умы Саларианского Союза. Организующий работу директор Бэлин прекрасно понимал всю важность «Превосходства» и привлекал лучшие кадры. Для учёных Горн был настоящим вызовом, их амбиции могли быть в полной мере реализованы в случае успеха мероприятия, превосходящего по своим масштабам даже создание генофага.

Осознавая всю степень лежащей на нём ответственности, Бэлин лично следил за подготовкой к «Превосходству» и начальными шагами его реализации. Первый визит директора на Риллону состоялся во второй половине декабря. Руководитель проекта — генерал Зиммерх — долго водил Бэлина по отсекам станции, самым тщательным образом посвящая его во все подробности работы и жизни персонала. В просторном зале, предназначенном для отдыха руководящих лиц, директор ГОР встретился с научным руководителем проекта — Октом Липпеном.
Липпен был очень уважаемым саларианцем. Сделав себе имя после ряда успешных работ в области искусственного интеллекта, он завоевал широкую известность в академических кругах Сур’Кеша и сразу попал в поле зрения ГОР. Понимая, какую пользу он может принести Союзу, офицеры группы часто привлекали его к сотрудничеству, и так как для любого саларианца такое предложение было большой честью, Липпен всегда соглашался. Когда строился первый Горн, именно Окта поставили во главу саларианской делегации, прекрасно зная о его личных и профессиональных качествах.
Вместе с Липпеном в зале находился его коллега и хороший приятель Зурс Толлин, талантливый физик и специалист по компьютерным системам. Все четыре саларианца находились в крайне сосредоточенном состоянии, ведя оживлённую, часто переходящую в спор беседу.

— Значит, Гельд, — обращался к Зиммеру Бэлин, — вы говорите, что на данном этапе имеете всё необходимое, чтобы завершить строительство объекта в срок.
Высокий и статный Зиммерх был необычно крупным саларианцем и рядом с маленьким Бэлином смотрелся очень эффектно. Белоснежная форма ГОР только придавала ему солидности, однако могучее телосложение вполне могло ввести не знавшего его органика в заблуждение, поскольку по характеру он был карьерист. За пять лет пройдя путь от лейтенанта до генерала, он не раз демонстрировал качества как способного сотрудника, так и хваткого проныры. Умело организовав работу на Рилоне, он стоял перед Бэлином, находясь в приподнятом расположении духа.
— Я могу даже немного похвастаться, — бодро отвечал он директору. — Пока мы идём с небольшим опережением графика. Изначально планировалось к концу декабря только соорудить каркас, а мы уже приступили к следующей стадии. Конечно, у нас нет таких возможностей, которые были на первом объекте, но зато мы знаем, как шло строительство в прошлый раз, и можем избежать неприятных ошибок.