Дивный Новый Мир. Глава I. «После огня»

---

Глядя как за окном разогревает двигатели представительский корабль "Сияние", Фалк облегченно вздохнул и приложил ладонь к стеклу. Легкая вибрация успокаивала, как-будто с ней, наконец, должны были уйти все проблемы, которые принесли с собой гости. Это было весьма кстати, учитывая, что последние несколько дней президент испытывал непонятное беспокойство. Что-то было не так, что-то он упустил из виду, но Хан Фалк никак не мог понять в чем дело. Он даже почувствовал легкую боль в сердце, но его личный врач, Шобарт Цгалк, заверил волуса, что это лишь возрастное, и прописал лекарство, которое, вроде бы, пока помогало.
Все это слишком для моих лет, - удрученно размышлял Хан, направляясь прочь из отдельного зала ожидания, расположенного на восточной окраине "Лидана", возле портовой зоны погрузки. Именно здесь, на отдельной морской платформе находилась взлетно-посадочная площадка, где был размещен корабль Совета, на котором только что отбыли все они, в полном составе. На орбите "Сияние" уже ждал "Путь Предназначения", готовый принять представительский корабль в одном из своих бесчисленных ангаров.

Хан Фалк же направлялся на аэро-парковку, где его ожидал кортеж. Волуса сопровождали пятеро бойцов "Арматек", закованных в тяжелую броню и укомплектованные выносными генераторами барьера. В случае угрозы они могли развернуть вокруг себя и своего босса комбинированную защиту, которую не смогло бы пробить и танковое орудие. С первого выстрела, по крайней-мере.
На парковке уже парили над землей четыре боевых летуна - все они уцелели в битве за "Утес", а экипажи получили надбавку и государственные награды. Теперь все летуны изнутри получили достойную отделку, а президент передвигался по городу исключительно в таком составе, при этом каждый раз в разной по счету машине - оптические иллюзии, наводимые с левых бортов всех четырех летунов, не позволяли определить на борт какого из них поднялся президент.
Однако сейчас порядок был нарушен - Хан тут же увидел, что возле одного из летунов стоит саларианец, дорогу которому перегораживали охранники. Это был Дорн Паратожударинаус, председатель и представитель Планетарного Собрания.
Волус поморщился - саларианец был давним бельмом в глазу, надоедливой мошкой, который не уставал донимать президента своими претензиями, половина из которых придумывалась самим Дорном, а вовсе не Планетарным Собранием. Однако, не принять его сейчас было нельзя.
- Приветст... кхххссс... приветствую, - кивнул саларианцу Фалк. - Пропустите его.
- Здравствуйте, господин Президент, - в голове Паратожударинауса не было и капли почтения. Приглашающий жест Хана следовать за ним в один из летунов, он воспринял как должное. - Я надеялся, что по дороге смогу обсудить с вами несколько важных вопросов.


- Прошу вас, - волус удобно устроился на кожаном диване и указал гостю на сидение напротив. Охрана набилась в соседний отсек, кроме личного телохранителя Фалка, человека, которого в правительстве знали как "Трехпалого". Этот колоритный субъект как-то лишился двух пальцев на правой руке, но ни в какую не соглашался на установку протезов, уверяя, что какой-то турианский наемник обучил его так владеть тремя пальцами,
что он подумывает ампутировать два и на левой руке. До этого пока не дошло, но мало кто мог сравниться с Трехпалым в меткости и умении владеть ножом.
Дорн не обратил на телохранителя никакого внимания, как и на дрона Фалка, который опустился на стоявший между ними столик и тихо пискнул, словно милое домашнее животное. Это устройство могло моментально ударить электричеством нападающего, а заодно постоянно отслеживало подозрительные сигналы, которые мог бы передавать кому-нибудь собеседник. Саларианец был привычен и к тому и к другому.
- Собрание не слишком довольно последними вашими действиями, - заявил Паратожударинаус, положив руки на колени. - Нам уже известно о подписанном вами договоре. Контрольное Управление?
- Да... кхххсс... именно так, - равнодушно ответил президент.
- Вы даете дополнительную нагрузку на бюджет, господин Хан Фалк, - в произношении Дорна "господин" звучал скорее уничижительно. - Сектора Зилиота, Пиккарда, нового Лондона и Солнцевки выражают свое категорическое несогласие. Они и так находятся в плачевном состоянии из-за того, что вы отказались предоставить им льготные условия программы переселенцев.
- Я отказался... кхххссс... потому что это самые старые сектора Бекенштейна, и их ресурс выработан уже на девяносто четыре процента, - Фалк имел в виду, что отрасли этих секторов развиты настолько, что создание там новых рабочих мест для беженцев проблематично, а дороговизна жизни слишком высока для переселенцев. - И они об этом... кхххссс... знают. Я не рекомендую их представителям в Собрании более выпрашивать льготы, иначе очередная проверка... кххсссс... кхххссс... может отправить их по стопам... кхххссс... "пятерки из Редана", - имелась в виду скандальная история полугодичной давности, когда пятеро сенаторов Собрания были арестованы по обвинению в создании финансовой пирамиды.
- Хорошо, но как тогда быть с главными промышленниками? - Дорн говорил о двух секторах, один из которых включал саму Новую Венецию. Оба являлись промышленным ядром планеты, и их производства были полностью укомплектованы ещё четыре года назад, но они, тем не менее, получили недавние льготы в полном объеме, наряду с неразвитыми секторами.
- Все просто - почти сорок процентов опытных работников очень скоро получат вакансии на строительстве во Вдове, а нам придется восполнять нехватку рабочей силы и расширять производство - это сейчас самый главный вопрос.
Разговор продолжался вплоть до посадки на парковке правительственной пирамиды, где теперь располагался рабочий кабинет Фалка и его временные апартаменты. Саларианец продолжал мучить президента претензиями, а в конце выразил общий протест Собрания, связанный с утвержденной передачей тяжелого крейсера "Гордость Республики" и звена фрегатов с пятью полновесными авиакрыльями и шестью батальонами "Арматек" смешанного состава (люди/роботы) в будущее распоряжение Контрольного Управления.

Фалк еле-еле спровадил назойливого председателя, а затем поднялся в свой кабинет, где его уже ждал Совет Республики в полном составе - одни из немногих, на кого волус мог положиться в это непростое время.
- Итак, вопрос номер один, - Хан устроился в своем кресле и, заказав у секретарши горячие напитки для себя и остальных, начал совещание. - Я больше не хочу ничего слышать о Дорне... Кхххссс... Паратожу... Парато... Кххсс... Паратожударинаусе, - Фалк даже скрипнул зубами от неудобства произношения фамилии председателя и посмотрел на Ситоса. - Он слишком много хочет, как и Собрание. Это сборище дармоедов... кхххссс... думает лишь о том, как бы набить карманы за счет бюджета. Подумать... кхххссс... только: у одного из членов "реданской пятерки" была вилла на восточном берегу Хабока, - волус мотнул головой в сторону берега, где ещё недавно стоял "Золотой Утес". - А ведь он всего лишь... кхххссс... сенатор, и не владел никаким бизнесом... кххх...ссс...
- Все они хотят кусок от общего пирога, - ухмыльнулся Пекльтон. - Знаете, даже...
- Надеюсь, ты знаешь свою норму? - строго прервал Майкла президент. - У меня ещё будет к тебе... кхххсс... разговор насчет того, что связывало тебя со Стивеном Ронком и их этим ССП... кхххссс...
Пекльтон сник, а Ситос, наоборот, приободрился:
- Я так понимаю, нужно убрать его так, чтобы это явно не указывало на нас, но при этом послужило предупреждением остальным?
- Именно, - кивнул Фалк.
- У меня есть специалист, который сделает все в лучшем виде, - пообещал турианец.
- А это не приведет к неповиновению секторов? - забеспокоилась Айя. - Если они решат противопоставить Собрание Правительству...
- Не решат, - возразил Пекльтон. - Собрание всего лишь наша дань демократии, ты же знаешь.
- Но местные органы управления секторов...
- Они ничего не решают, - махнул рукой Фалк. - Всё... кхххссс... влияние в руках моих предприятий и предприятий наших партнеров, а как задобрить их, я прекрасно знаю. Стэфис, например, уж точно не станет напрягаться... кхххссс... из-за претензий местных чиновников, как и остальные.
Волус вдруг почувствовал острый приступ злобы. Собрание уже давно действовало ему на нервы, и если бы это было возможно, Фалк бы не отказался избавиться от этого пережитка прошлого. Он даже представил, как в Нижний Зал, где заседало Собрание, врываются вооруженные до зубов коммандос, и их командир приказывает разрядить все боезапас в перекошенные ужасом лица этих старых, облезлых животных...
Хан даже зажмурился от удовольствия и пропустил что ему говорил Пекльтон:
- Что... кхххссс... что? - волус моргнул, прогоняя приятные фантазии, и сосредоточился на финансисте.
- Я говорю, господин президент, что ваши партнеры с Востока, - Майкл махнул рукой в сторону "элитного" берега Хабока, - хотят узнать какая доля достанется им на Станциях Вдовы. Они довольно обеспокоены этим вопросом, и если многим не понравятся условия, они будут искать союзников как раз среди Собрания.
- Передай им, что свою долю они получат... кхххссс... Это не проблема. По сути, мы будем управлять всей коммерческой частью на станциях, и первыми долю... кхххссс... получат сторонние корпорации, которые приехали поддержать... кхххссс... меня на конференции. Половину от оставшегося возьму я, а все остальное распределю по соотношению инвестиций, которые они направят в проект.
- Их это устроит, - улыбнулся Пекльтон. - Будет этакая гонка...
- Верно, - качнул головой волус.
В этот момент в кабинет вошла секретарша - высокая длинноногая блондинка. Ещё одна дань человеческой культуре, которую Фалк в данном случае гиперболизировал: секретарша была похожа на идеальную барби, глаз пластического хирурга вычислил бы в ней не менее десяти операций. Практически всё в этой девушке было ненастоящим, начиная идеально ровными ногами, плодом геометрической остеопластики, грудью четвертого размера, выращенной в биолаборатории, и заканчивая пересаженным от какой-то земной супермодели волосами. Дело было в том, что волус совсем не разбирался в человеческой красоте, хотя и хотел, а секретаршу не мог использовать по тому же назначению, по которому, как он считал, их любили использовать большие боссы, поэтому он и сам толком не знал зачем ему эта "хрустальная ваза". С функциями настоящего секретаря справлялся и дрон, но что секретарша умела лучше всего, так это приносить напитки.
Девушка-барби поставила поднос на маленький журнальный столик и принялась по одному вручать напитки. Сам Хан получил смесь из жидкого аммиака с метиленовым спиртом в герметичном овальном контейнере, оснащенном специальной гофрированной трубкой для подключения к системе скафандра. Айя и Майкл взяли из рук блондинки обычные чашки с человеческим кофе, а Гримус рассеянно протянул руку за стаканом ледяного темно-синего курбага. При этом, каждый раз, когда секретарша наклонялась над столиком, Пекльтон нервно теребил жесткий воротник своей модной сине-черной рубашки.
Когда барби вышла, Майкл поерзал в кресле и осуждающе посмотрел на Фалка:
- Нехорошо с вашей стороны, господин президент, держать эту крошку здесь, и при этом запрещать мне использовать её в ваше отсутствие. Вам ведь все равно не нужно...
Айя закатила глаза, презрительно пробормотав что-то по-азарийски, а Гримус Ситос развеселился:
- Ты все ещё мечтаешь об этой акселерированной особи? - хохотнул он. - Зачем она тебе? Не знаю как там по человеческим меркам с красотой, но у неё в голове чип-ограничитель, не позволяющий запоминать наши разговоры. Ты будешь с ней в постели как с роботом.
- А мне все равно, - Пекльтон даже вскочил из кресла и принялся мерить кабинет шагами. - Во-первых, она безупречна внешне, а во-вторых, сам факт - секретарша босса!
- Ты ниже её на тридцать сантиметров, - ехидно вставила Айя.
- Я так и люблю! - Майкл покосился на дверь. - Господин Фалк, ну пожалуйста...
- Нет - и больше... кхххссс... ни слова, - отрезал волус, сам не зная, в сущности, зачем запрещает советнику спать с секретаршей. Скорее всего, просто чтобы забавляться каждый раз, когда он приходит ко мне в кабинет.
- Если с этим разобрались...
- У меня есть одна просьба, Хан, - подняла руку Айя. Она одна, за исключением семьи Фалка, могла называть его по имени и на "ты".
- Слушаю тебя.
- Бейн... он... особенно взбесился после того случая, - Т'Найя поморщилась. - Не дает мне проходу, но и развода не допускает. Я уже не могу на него подействовать.
- Я позвоню ему, когда... кхххссс... если будет время, - кивнул Фалк. - Напомню с кем имеет дело. А тебе следует в будущем тщательнее... кхххссс... выбирать себе любовников. Ещё раз такое повторится...
- Да-да, я поняла, - Айя вперила глаза в пол. Несмотря на то, что лет ей было в четыре раза больше, чем волусу, азари в общении с ним чувствовала себя внучкой рядом с любимым, но строгим дедушкой.


Ещё час троица обсуждала насущные дела, пока они не добрались до последней, самой важной темы:
- Наша позиция... кхххсссс... я хочу, чтобы это было абсолютно ясно всем без исключения, - голос Хан Фалка потяжелел, он подался вперед, опершись локтями на столешницу. - Нейтралитет. Полный и абсолютный. Мы... кхххссс... ведем отношения со всеми крупными игроками в Пространстве Цитадели, и никому из них не делаем предпочтения. Кхххсс... Абсолютно равный уровень сотрудничества со всеми. Баланс должен быть выверен идеально. Мы слишком малы, и мы либо станем... кхххсссс... чьим-либо придатком, выбрав сторону, либо будем уничтожены, если начнем с кем-то ссорится. Наша задача на сегодня: обеспечить максимальное качество строительства во Вдове и... кххххссс... получить обещанную нам долю управления, а также надежно закрепится в членах договора Контрольного Управления... кхххссс... Обеспечить стабильность Систем Больцмана и Вдовы на ближайшие полсотни лет - вот наша цель. После этого мы уже сможем задуматься о большем влиянии, но не раньше. Я, думаю... кхххсссс... до этого времени я уже не доживу... кхххссс... - Фалк развел руками, словно бы извиняясь, - но вы трое меня переживете... кхххсссс... надеюсь.
После этой проникновенной речи президент отпустил троицу, и как только они покинули кабинет, заверяя Хана, что его дело непременно будет продолжено, в углу отворилась незаметная потайная дверца, замаскированная под зеркальную панель. Оттуда выскользнула кварианка, которую хорошо знали и побаивались даже некоторые члены правительства. Она была личными глазами и ушами Фалка, и не только во Внутренней Республике. Осколок сети Серого Посредника, который попал под управление Кары'Наир вас Каррак нар Райи, обеспечил её необходимой агентурой, а Фалк - средствами, необходимыми для содержания этой сети.
- Всё слышала? - задал волус риторический вопрос.
Помощница кивнула. Её небольшой "кабинет", располагавшийся в смежном помещении, располагал средствами наблюдения за кабинетом, и, разумеется, Кара не подслушивала под дверцей с чашкой. Просто так было удобнее общаться.
- Вот и отлично. Кхххссс... Следи за этой троицей, особенно пригляди за Пекльтоном и Т'Найей. Узнай... кххххсссс... что связывает нашего финансиста с Ронком. А ещё мне бы очень хотелось знать как был этот журналист... кххххссс... на самом деле. Жду твой отчет в ближайшее время. А когда закончишь здесь, отправишься на стройку в Системе Вдовы. Сейчас главная мишень... кхххссс... на наших спинах - это она. И самое главное - найди мне тех... кхххсссс... кто решил, что может опозорить нас на нашей же территории. Мне не очень верится, что это просто террористы-анархисты. Найди их, а дальше... кхххсссссс... дело... кхххссс... за мной.
Волус прикрыл глаза и сжал подлокотник кресла. Боль в сердце снова вернулась и легкий укол инъектора скафандра застал Фалка прямо на окончании речи.
Отпустив помощницу, Фалк развернулся в кресле и, слушая как постепенно стихает сердцебиение, сделал прозрачным толстое окно из трех слоев укрепленного стекла и двух кинетических барьеров. За стеклом своей жизнью лежал огромный город, а Хану предстояло справиться с двумя звездными системами в центре галактики. До сегодняшнего дня волус был уверен, что это ему по плечу, но теперь он снова испытывал мерзкое чувство того, что он что-то упустил из виду. Вот только что?

---

Тусклый свет Арктура едва проникал сквозь почти закрытые жалюзи иллюминатора, рассеиваясь по каюте ровными светлыми полосами. Конечно, можно было бы использовать обычную заслонку или даже опустить бронированный затвор, но жалюзи были тайной страстью адмирала Хакета. Ну не нравились ему обычные модные сейчас искусственные затенения и "виртуальные шторы", являвшиеся лишь оптической иллюзией "умного" стекла. Нет, Стивену Хакету нравились вполне осязаемые жалюзи, которые нужно было вращать при помощи тянущегося шнура, и двигать металлической цепочкой, свешивающейся с краю иллюминатора. Адмирал редко бывал на планетах, большая часть его жизни прошла в космосе, но сколько Стивен себя помнил, и в его квартире на Арктуре, и в каюте на "Эвересте" всегда были жалюзи. Вот эти конкретные были с ним уже двадцать лет, он купил их после назначения на "Эверест", задолго до войны.
Когда необходимо было расслабиться и привести мысли в порядок, Хакет отправлялся в свою привычно-крошечную каюту, которую он бы ни за что не променял на огромные апартаменты, как на каком-нибудь азарийском дредноуте, прикрывал наполовину жалюзи, позволяя свету звезды проникать в каюту лишь золотисто-желтыми полосами, ложился на свою узкую койку, закрывал глаза и просто отключался от происходящего, слушая царящую в каюте тишину. Шум работающей вентиляции и мерный гул судовой установки и маршевых двигателей были не в счет. Хакет уже настолько сроднился с ними, что слышал эти звуки, лишь когда менялась их тональность, что могло указывать либо на поломку, либо на изменение скорости или направления.

Вот и сейчас Хакет лежал на своей койке, приводя мысли в порядок перед прибытием одного важного гостя, который почти чудом уцелел в мясорубке на Бекенштейне. Они должны были обсудить одну важную проблему, которую Хакет по-прежнему ставил на первое место, даже после появления ССП. Корпораты-сепаратисты откололи от Альянса четыре крупных колонии и ряд мелких поселений, а проблема, над которой работал Хакет весь последний год, угрожала всему Альянсу. Точнее сказать, непосредственной угрозы не было, никто не вторгался на Землю или Шаньси, как двенадцать или сорок один год назад, никто не уводил население в концлагеря, но в этом-то и заключалась проблема. Главнокомандующий флотом Альянса не мог поднять флоты и отправить их на схватку с врагом, потому что враг сидел в кресле премьер-министра, враг держал в руках министерские портфели, враг заседал в Парламенте и вещал с трибуны, с обложек новостных изданий.
Это началось не год назад и не два. Это началось после принятия человечества в состав Совета. Казалось, что вот он, триумф, овация, могущества! Выходцы с планеты Земля получили за тридцать лет то, чего многие добивались веками и так до сих пор и не получили. Флот Альянса спас Цитадель, советник Андерсон теперь имел неограниченный доступ в Башне Цитадели, силу людей признала вся галактика, а самым знаменитым героем стал человек... И вот тогда-то все и расслабились. Триумфальное избиение остатков гетских сил добавило воды в затухающий костер, и к 2185-ому году к власти пришли сладкоречивые бюрократы, которые полагали, что теперь уже не нужно рвать от натуги жилы и стремится прыгнуть выше голову. Они видели человечество на Олимпе, где никто не сможет его тронуть. Военному сектору сокращали финансирование, на высокие посты назначались папенькины сынки или лучшие друзья. Чиновники решили, что раз уж человечество теперь на вершине, то и им должно кое-что перепасть, на конфеты, так сказать, и тогда они увидели добрую и ласковую руку корпораций, в том числе и инопланетных, которые готовы были регулярно перечислять крошечные для себя, но огромные для простых людей суммы на счета важных шишек, ради предоставления им льготных условий или государственного, почти беспроцентного кредитования. Дошло до того, что когда начали пропадать человеческие колонии, в ведомстве премьер-министра от этого просто отмахивались, а когда Хакет забил тревогу, оказалось, что проблемой уже занялся "Цербер". "Цербер"! Террористическая организация, пугало для пришельцев и обычные психи для своих, которые внезапно приняли к себе с распростертыми объятиями лучшие кадры, квалифицированные и решительные, которых задавило бюрократическое болота. Даже капитан Шепард оказался в их рядах, и он решил проблему, а не Альянс, хотя Хакет уже активно вел собственные изыскания, в которых ему немало помог молодой лейтенант Вега.
Ну а потом был "Проект", поставивший Альянс на тонкую грань войны с батарианцами, и затем Вторжение. Настоящий кошмар для всего цивилизованного мира. Бюрократия и коррупция пригнула свою голову, но никуда не исчезла, и когда Хакет сложил с себя экстренные полномочия, принятые главнокомандующим после смерти Удины, он и не подозревал чем это обернется в дальнейшем. Адмирал ожидал, что восстановление будет идти полным ходом, и новое правительство бросит все силы на благо пострадавшего от Жнецов народа, но не тут-то было. Если верхушка бюрократии погибла на Артктуре и в земных столицах, то весь "средний" пласт никуда не делся. Все закаленные управленцы старых времен освоения космоса уже были либо слишком стары, либо задвинуты на дальний план, а кресла в кабинетах заняли ещё более худшие представители вида "чиновник обыкновенный" - лизоблюды и продвиженцы, которые умели брать, но не умели работать. При этом новые и уцелевшие корпорации тоже никуда не исчезли, и вместе восстановления государственной собственности, теперь выдавались кредиты на корпоративные стройки и расширение бизнеса, причем эти кредиты никто пока не спешил отдавать.

Адмирал при этом был активным сторонником того, что Землю нужно восстанавливать. До Войны это был центр всего - и науки и промышленности и культуры и сельского хозяйства, и куда прощу восстановить разрушенное, чем бросать Землю на произвол судьбы и пытаться развивать колонии, половина из которых в принципе не могла прожить без внешних поставок, развивайся они хоть тысячу лет, в отличие от Земли. Но проблема была в том, что половина налогов шло мимо казны, а запасы еды и топлива распределялись донельзя странны: как-будто кто-то специально создавал дефицит для дальнейшего вздутия цен.
Естественно, Хакету это все очень не нравилось, и он был рад, что не ушел в отставку. Пост главнокомандующего все ещё был за ним, и его поддерживало подавляющее число армейских и флотских офицеров. Да что там, по чести сказать Стивен не смог бы с уверенностью определить кто популярнее в Альянсе - он или Шепард. Хакету это, конечно, льстило, но никакая популярность не смогла бы его позволить просто так взять и скинуть существующее легитимное правительство и создать новое, силой одних военных. Необходимо было подготовить почву, создать все условия, и уже тогда можно будет лично войти в кабинет Стэмплтона и надеть на мерзавца наручники. Этот низкорослый чернокожий человечек был глубоко противен Хакету, особенно из-за того, что в первые годы назначения Дина, он сам был его ярым сторонником. Нынешний премьер являлся мастером пудрить мозги своим псевдопатриотизмом и решимостью, но на самом деле он был всего лишь куклой, марионеткой в руках корпоративных боссов, которые через него выкачивали народные средства и восстанавливали собственные предприятия, да набивали карманы. Однако видели это далеко не все. В сущности, народ и не понимал, что происходит что-то не то, потому как все неудачи и хищения списывались на трудности послевоенного времени, а красивые речи Стэмплтона в новостях успешно промывали населению мозги.
Но все тайное рано или поздно становится явным, адмирал ожидал появления сепаратистов - собственно, это было неудивительно, особенно учитывая, что чем дальше от Земли, тем более радикальные настроения царили в колониях, но Хакет не думал, что этот демарш окажется настолько организованным, настолько наглым и получит поддержку азари и других мелких государств, которые присоединились к Республикам. А ещё Хакет не ожидал, что подобное произойдет как раз, когда подготовка перешла в основную стадию. Стивен заручился поддержкой ряда политиков, которые ещё сохраняли голову на плечах и думали о будущем, включая посла Гэррисона Тевинлиджера, который до войны являлся одним из кандидатов на пост нового премьер-министра, а после воцарения Стэмплтона, был "сослан" подальше от Земли, на должность посла во Внутренней Республике.
Покушение, в котором Фалк обвинил Стэмплтона, было для Хакета ещё одной неожиданностью. Если Фалк не лгал, это могло означать, что премьер или его хозяева все-таки что-то подозревали. Конечно, Тевинлиджер с Вегой могли просто удачно подвернуться, но очень уж "удобное" совпадение.


Таким образом, пока правительство лихорадочно решало что делать и занималось перестройкой экономики, и рассматривало возможные варианты, включая военную агрессию, Хакет спокойно подчинялся и проводил совещания Совета Обороны и Генерального Штаба Флота. Стивен придерживался мнения, что сепаратизму нельзя давать поднимать голову, и если бы не азари, он, скорее всего, выполнил бы так и не отданный теперь приказ Стэмплтона о мобилизации и реализовал подготовленный план нападения, и лишь потом принялся бы за ликвидацию бюрократической машины премьера, но теперь он пребывал в сомнениях. Адмирал понимал, что его действия могут очень сильно раскачать лодку, которая и так уже дала течь, и потащить Альянс прямиком на дно, поэтому следовало провести подготовку ещё тщательнее.

- Адмирал Хакет, сэр, - раздался от дверного коммуникатора вызов дежурного офицера. - Это штаб-капитан Северцев. Челнок посла Тевинлиджера прибыл в пятой ангар. Куда прикажете проводить его, сэр?
Пора.
- Проводите мистера Тевинлиджера в рубку связи, Северцев. Я скоро подойду туда.
Хакет тяжело вздохнул, проведя ладонями по лицу, после чего решительно поднялся с койки и снял со спинки стула китель.

В рубку связи адмирал шагнул уже полностью собранным, при полном параде: китель и форменные брюки без единой складки, фуражки выравнена точно по центру лица, в кобуре табельный пистолет, перевязь направлена под точно определенным углом. Иным экипаж "Эвереста" его ни разу не видел. За годы службы Стивен Хакет научился содержать свою форму в идеальной порядке и одеваться при этом за минуту, даже если его выдернули из душа.
"Не человек - скала", - говорили подчиненные. Хакет знал об этом, но старался не вспоминать, чтобы самомнение и гордость не превратили его выправку в чванливость.
Обменявшись приветствиями с Тевинлиджером, Стивен предложил тому немного подождать, а затем, под предлогом освободив помещение тактического штаба, прошел туда вдвоем с послом.
- Уже бывшим, - уточнил Гэррисон. - Я подал прошение о переводе, и теперь-то уж им пришлось его удовлетворить. Со следующей недели я губернатор Шаньси.
- Неужели? - удивился Хакет. - Значит, наш общий друг все же не готовил покушение целенаправленно на вас, иначе не допустил бы к такому объекту, как Шаньси.
- Одна из крупнейших военных баз, планета-герой, танковая кузница, - закивал бывший посол. - Думаю, на конференции я сумел завоевать его лояльность, хотя бы немного. Думаю, Стэмплтон убедился, что я не собираюсь метить на его место, а старый губернатор Шаньси недавно был отдан на растерзание, слишком сильно проворовался и не заплатил кому нужно.
- Это очччень кстати, - Хакет задумчиво оперся на столешницу тактической карты. Он развернул карту систем, принадлежащих Альянсу. На ней жирной желтой линией была проведена черта, отделяющая мятежные планеты от остальной территории землян.
- Как думаете, что нам придется делать, когда мы уладим проблему Стэмплтона? - поинтересовался Тевинлиджер, разглядывая обозначенный красными стрелками рейд "Элизиум-Деметра".
- Я бы предпочел сначала решить эту проблему, - мрачно возразил Хакет. - Разведка Альянса на нашей стороне, как и почти всё высшее военное командование, но до недавнего момента я был уверен и в Эбботе Миссе, - адмирал сжал губы, выдавая злость. Он давным-давно знал Мисса, и был уверен в его преданности. То ли Эббот оказался отличным актером, то ли... собственно, а что ещё тут скажешь?
- Что говорит генерал Паккет? - предпочел сменить тему Тевинлиджер. - Разведка с нами?
- Да, это вопрос решенный, - кивнул Хакет. - Но СВБА целиком и полностью в руках Стэмплтона, - он говорил о недавно созданной Службе Внутренней Безопасности Альянса, которая заменила Бюро Внутренней Безопасности.
- Они ещё слишком молоды, им не тягаться с Разведкой, - пренебрежительно отмахнулся Тевинлиджер.
- Зря вы их недооцениваете. Разведка имеет мало полномочий на действия внутри Альянса, а эти ребята как раз натасканы на деятельность контрразведки. Среди них полно старых профессионалов БВБ.
- Посмотрим, - неопределенно покрутил ладонью бывший полос. - Но вернемся к ССП. Я считаю, просто спустить им это будет нельзя. Необходимо либо развалить их дистанционно, либо все-таки ввести войска. Насчет азари мы что-нибудь придумаем. Ведь это уже полная наглость со стороны корпораций - они что, между собой теперь будут делить Альянс? - Тевинлиджер покачал головой. - Завтра "Розенков Материэлс" заберет себе Шаньси, а послезавтра "Фонд Сирта" заявит, что Деметра их вотчина?
- Насчет того, что за этими корпорациями не стоит кто-то ещё, есть определенные сомнения, но обсуждать это сейчас излишне.
- Ну хорошо, давайте лучше ещё раз обсудим общую схему действий. Как вы там назвали операцию?
- Громко сказано, это придумал Паккет, а не я. "Падение Титана", - Хакет поморщился. - По-моему, пока мы даже не можем назначить точных дат, придумывать названия преждевременно.
- Не суть важно, адмирал. Вот послушайте лучше мое предложение...

Обсуждение деталей длилось не меньше полутора часов, пока, в конце концов, оба не сошлись на том, что принимать решение об аресте банковских система "Интербанка" пока преждевременно.
- Дадим Паккету возможность организовать бескровную смену правления, - постановил Хакет. - "Интербанк", как он мне сказал, системообразующий. Если они успеют провести какую-нибудь диверсию, экономика может оказаться на грани дефолта.
- Согласен. Ну и тогда, адмирал, остался ещё один вопрос.
Стивен выжидающе посмотрел на собеседника.
- Наш спектр.
- Да, верно, - вздохнул Хакет. - Я не знал точно можно ли ему доверять, но теперь, похоже, вопрос решился.
- Уверяю вас! - принялся горячо доказывать Тевинлиджер. - Он едва не погиб, спасая меня и Стэмплтона. Он, разумеется, не знал, но теперь можно точно сказать, что Уэйнрайт будет за правое дело.
- Это хорошо, конечно, - Хакет закрыл голограмму карты, - но если бы он сделал немного иной выбор, нам сейчас было бы намного легче. По сути, мы имели бы возможность в ближайшие полгода заменить ключевых управленцев, начав с вашего "временного" назначения на пост Стэмплтона, и не пришлось бы прибегать к "Падению Титана".
- Ничего не поделаешь. Но я настаиваю, чтобы вы поговорили с Уэйнрайтом, когда он поправится. Он может очень сильно нам пригодится.
Хакет отделался кивком, и бывший посол задал следующий вопрос:
- А что насчет той ситуации с кораблем ССП и "Москвой"? Департамент по внешним связям уже получил дипломатическую ноту от азари, а СМИ так и пестрят заголовками... На одной из обложек, кстати, вы с окровавленными руками.
- Меня не интересует мнение спекулянтов, - в голосе Хакета сквозило презрение. - Адмирал Михайлович сделал то, что необходимо.
- Но теперь самое время отказаться от него, - намекнул Тевинлиджер. - Это был бы наилучший исход, если бы мы заявили, что это была его личная ошибочная инициатива.
Хакет молчал целую минуту, и Гэррисон уже начал беспокоиться, когда адмирал, наконец, поднял голову и произнес:
- Я не отдам на заклание ни одного офицера за то, что он исполнял свой долг. Запомните это, господин губернатор, и запомните надолго.
Тот примирительно вскинул ладони и понимающе закивал, а когда Тевинлиджер уже собрался уходить, он неожиданно повернулся и спросил:
- Как думаете, Стивен, мы с вами не совершаем ошибку?
Адмирал поднял на него тяжелый взгляд:
- Мы делаем то, что необходимо, пока это ещё возможно, - взгляд Хакета был тверд, как сталь. - Не знаю как вы в с вашей политикой, а я шел во флот не для того, чтобы защищать толпу воров и предателей. Альянс Систем пережил Войну Первого Контакта, Скиллианский Блиц, даже Вторжение Жнецов, переживет и Дина Стэмплтона и проклятое ССП. Это я вам гарантирую.



Кейн Стирлинг утер кровавые брызги с лица своей железной ладонью и криво ухмыльнулся. В наушниках играл Джонни Кэш – невообразимо старый исполитель по нынешним-то годам, но почему-то именно под него было приятнее разбивать обычным строительным молотком череп «смертника», который в последний момент решил отказаться от задания. Хорошо, что он подготовил двоих идиотов, готовых умереть за идею. Казалось бы, 21-й век со своими религиозными фанатиками, таранившими небоскребы на архаичных самолетах, канул в бездну прошлого, но сейчас потребовалась именно эта толика прошлого. И на Стирлинга вышли интересные люди с тугими карманами. Зная о его опыте террориста, они заплатили много. Даже не они, а он. Представился Стэмплтоном из Альянса. Стирлинг не задавал лишних вопросов, да и зачем? Есть задание, есть деньги, есть конечная цель, которой добивается этот человек. Все. К чему все эти вопросы морали и прочей хрени?
- Сэр, все в порядке? – раздался робкий голос юнца из комнаты.
- Да, все хорошо, просто решал разногласия с твоим коллегой, в результате чего ему немного нехорошо. Потом придет в себя, не переживай.
Положив любимый молоток в раковину, Кейн смыл кровь с протезов и вышел ко второму «смертнику». Оглядев парня со всех сторон, мужчина кивнул.
- Да, полный порядок. Рванет так, что мало не покажется. Будешь в лифте со взрывчаткой и покажешь этим уродам, что такое Альянс.
- А нельзя дистанционно? Может, как-нибудь…
Стирлинг поморщился. Вообще, учитывая развитие технологий, можно хоть с километрового расстояния устроить бум-бум, но заказ поступил именно такой. Впрочем, врать террорист тоже умел.
- Не, не получится. Там все экранировано, сигнал не пройдет, и тебя задержат, в лучшем случае сгниешь в тюрьме, в худшем – бесславно казнят в каких-нибудь застенках, а родителям похоронку отправят, типа погиб при учениях. Или вовсе опозорят. А так ты станешь истинным героем Альянса в твои неполные 22 года. Это ли не повод для гордости? Скажи мне!
Юноша вздрогнул, когда на него уставились два неживых глаза, судорожно сглотнул и кивнул.
- Увереннее.
- Да, черт подери, это стоит того.
- Вот и молодец. Собирайся, времени осталось мало.
В ванной начала растекаться кровь, и Стирлинг незаметно прикрыл дверь.
- А Карл когда в таком случае совершит подвиг?
- О, не переживай, он последует прямо за тобой, сейчас только отдохнет, наберется сил и сразу же отправится на такое же задание. Пойдем.


Когда через полчаса грянул взрыв, Кейн лишь улыбнулся, наблюдая за ситуацией издалека и в полной безопасности. Наивный болван, такие как он – пушечное мясо, разменная монета, пешки в руках тех, кто правит бал. Впрочем, Стирлинг осознавал, что и он отнюдь не ферзь и даже не ладья. Но это поправимо. Вернувшись в номер, он обнаружил, что, несмотря на повешенную голо-табличку о том, что убираться не стоит и вообще беспокоить не надо, турианка-уборщица зашла в номер. Он услышал ее вопль, и когда она выскочила в коридор, мужчина что есть сил омни-кастетом на своей механической руке встретил ее ударом в лицо, от которого бедняжка потеряла сознание почти моментально, при этом залетев обратно в номер. В сердцах выругавшись, Стирлинг принялся подчищать хвосты. Свидетели ему не нужны, и поэтому уже через пару минут молоток окрасился в совершенно отличающийся от человеческой крови цвет.
Граната «Инферно» разорвалась в номере будто бы внезапно, когда там были горничная и постоялец. И никаких следов этой самой гранаты не осталось. Кто и зачем взорвал – решительно непонятно. Был там какой-то тип в капюшоне, вроде видели его несколько человек, но камеры его рядом не зафиксировали, а у охранника на этаже внезапно случилась гипоксия. Стирлинг прокрутил все это в голове, улыбнулся и покинул отель. Взрывы были готовы в и других местах, там уже смертники не так нужны, поэтому Стирлинг просто расслабился в одном из кафе, ожидая новых указаний. Но тот, кто с ним связался, не был Стэмплтоном или хотя бы человеком из его окружения.
- Мистер Стирлинг, я полагаю?
Кейн пару секунд помолчал, сделал глоток обжигающе горячего чая и ответил:
- Да, это я.
- Вы даже не стали врать или пытаться уйти от ответа. Для человека вашей репутации это как-то… Хм, слишком просто.
- А какой смысл? Вы уже связались со мной, вы знаете, кто я и чем занимаюсь, какой смысл юлить, не так ли? Давайте вы лучше перейдете прямо к делу.
- Сразу к делу. Годится. В-общем, у меня есть сумма денег, которая вас заинтересует больше, чем та, которую вам предложил Стэмплтон.
- Неужели? И что вы хотите взамен?
- Просто расскажите нам все, что знаете. Само собой, при личной встрече.
- Говорите, когда и где.

Несколько дней спустя Стирлинг пришел туда, куда ему сказали. Охрана проводила его до нужного места, после чего отстала. Избавившись от них, Кейн оглядел помещение и человека, который ждал его в удобном кресле. Рядом стояло такое же, пустое.
- А, мистер Стирлинг. Проходите, садитесь. Нам с вами о многом нужно говорить. Думаю, вас заинтересует то, что я собираюсь предложить.
- Предлагайте уже, - равнодушно ответил Кейн, садясь напротив.
- Для начала - меня зовут Всеволод Иконов. Так вышло, что среди окружения премьер-министра у меня есть человек, который иногда подкидывает мне интересную информацию, но, к сожалению, он «прогорел», если вы понимаете о чем я. Последние его сведения были… - Иконов сделал паузу. - О вас и вашей небольшой операции.
- Ну и что вам нужно?
- Вы хорошо проявили себя на этой операции, и я хотел бы, чтобы вы впредь сообщали мне о подобных ваших поручениях. Естественно, за определенное вознаграждение. Думаю, для начала этого достаточно.
- Меня интересует лишь количество нулей, приятель, - усмехнулся Стирлинг.
Иконов черкнул на бумажке пару цифр и протянул её Кейну. Тот удовлетворенно улыбнулся.
- Сработаемся!




В то же самое время, пока происходил этот разговор, профессор Родни МакКей ожидал, пока кофейный аппарат в холле Национального Центра Астрофизики в Ванкувере, наконец, соизволит выдать ему стаканчик с горячей и бодрящей бурдой. Кофе в автомате был дрянь, но МакКею не хотелось тащиться на тринадцатый этаж - он уже в который раз проклял тех, кто догадался разместить буфет в таком неудобном месте.
Когда же, наконец, Родни вернулся в свою лабораторию на минус втором этаже и увидел результаты моделирования на большой голограмме в центре комнаты, он вмиг забыл про то, насколько стаканчик с кофе горячий, и так и застыл на несколько секунд, пока раскаленная картонка не обожгла ему руку, заставив опрокинуть стаканчик прямо на себя.
- Аайййййй!
Ругаясь и проклиная все на свете, МакКей наскоро промокнул одежду бумажными салфетками, и рванулся к терминалу. Он перепроверил данные ещё раз, но все оставалось по-прежнему. Родни не мог поверить - пустячковая, в общем-то, проверка одной бредовой теории подтвердила эту самую бредовую теорию, и оказалось, что ключ к настолько важной вещи оказался прост, как два пальца об...
- Раддек проглотит свой галстук, - злорадно хихикнул себе под нос ученый. - Вот придет утром, и тогда... Хотя... зачем ждать утра?
МакКей быстро скопировал результаты на планшет, и, прижав его к ещё мокрой от кофе рубашке, помчался наверх. Он точно знал, что Сэмми ещё не ушла...


Однако по дороге Родни не повезло встретить Шаффера Сиверса из СВБА. Этот неприятный субъект шнырял по Центру уже не первый год и совал свой длинный нос в дела, в которых не разбирался, норовя урезать всем и каждому финансирование. Так, по крайней мере, говорили.
- Куда торопитесь, профессор? - вкрадчиво поинтересовался Шаффер, когда МакКей почувствовал его крепкую хватку на своем локте.
- К генералу Картер, - выплюнул ему в лицо ученый. - Несу ей важные данные!
- Даааа? - контрразведчик снисходительно ухмыльнулся, как бы намекая, что половина безумных теорий МакКея часто оказывается полной ерундой. Однако он помнил, что другая половина не раз продвигала науку вперед. - Ну-ка дайте.
Не успел Родни опомнится, как Шаффер вырвал планшет у него из рук.
- Эй!
Сиверс быстро пробежался глазами по аннотации эксперимента и нахмурился. Увидев зеленую отметку "Подтверждено", он переменился в лице ещё сильнее.
- Генерал Картер подождет, - тон "безопасника" не допускал возражений. - Вы полетите со мной.
- Куда это ещё? - МакКей, наконец, вырвал свой драгоценный планшет из рук Шаффера.
- К премьер-министру, профессор.
Сиверс потащил Родни в другую сторону от кабинета Саманты, одновременно отдавая приказы своим подчиненным, находящимся в здании. То, что он только что узнал, могло коренным образом изменить расстановку сил в галактике.

---

Нельзя сказать, что Гарри Мэйборну очень уж нравилось сидеть в этом кресле. Он предпочел бы, скорее, живого Призрака в добром уме и здравии, чем принять всю ответственность на свои плечи. Но здесь поделать уже ничего было нельзя. МГ не знал одобрил бы Джек Харпер его план, но по-другому действовать уже не мог.
В конце концов, Призрак проиграл. А я пока ещё нет, и то, что я не следую его замыслам, это скорее положительный знак...
Мэйборну уже в который раз почудился запах сигаретного дыма и вкрадчивый, тихий, слегка шепелявый голос за своей спиной: "Ты сидишь в моем кресле!". Но здесь, разумеется, никого не было. На безымянной станции-штабе "Цербера", вращавшейся на орбите очередной безымянной звезды, скрытой чуть ли не в короне, находилось ровно десять человек, и никто из них не курил, что было даже забавно, так как на одном из складов остались в запасе целых десять блоков тех сигарет, которые так любил Джек Харпер.
Раньше экипаж станции состоял из двадцати самых преданных "Церберу" агентов. Мэйборн сократил их количество вдвое. Здесь теперь находились лишь две помощницы, телохранитель, целые сутки проводивший на посту безопасности, и группа доктора Яны из семи человек, работы которой, собственно, позволили МГ решиться на такой шаг, как создание подконтрольного "Церберу" государства. Без её изысканий этот проект стал бы почти бессмысленным. Впрочем, её работа ещё не началась, "Цербер" пока работал привычными методами. Подготовительная работа заняла пять лет, но оно того стоило. Четыре крупные колонии не были настолько уж важны, чтобы Альянс вынужден был начать войну просто из-за угрозы собственному выживанию. За исключением, разве что, Иден-Прайм. Планета являлась огромной житницей, ставшей основным источником продовольствия для всех колоний, где было затруднено собственное выращивание пищи в достаточных количествах. Земля все же куда сильнее нуждалась в самообеспечении продуктами, и не могла вести таких же крупных поставок, как Иден-Прайм, где инновационные технологии сельского хозяйства в сочетании с климатом планеты дали поразительные результаты. Другие колонии на планетах с пригодным климатом занимались, в основном, также самообеспечением, которое в свете поставок с Иден-Прайм снижало объемы. Потеря этой планеты должна была серьезно ударить по Альянсу, и это было рискованно, но теперь, при поддержке азари ССП по единственной пока существующей договоренности с Землей могло навязать свою цену поставок, которые раньше шли почти бесплатно к недовольству фермеров. Мэйборн понимал, что если ССП прекратит поставки продовольствия в Альянс, на многих колониях начнется голод, и тогда не придется долго ждать в гости Хакета со всей мощью флота. Альянс просто вынужден был сделать это. Поэтому это была палка о двух концах - Альянс не мог отказаться от деловых отношений с колониями-сепаратистами, а Союз не мог не торговать с Альянсом и не был так уж свободен в выборе покупателя для сотен миллионов тонн зерна и мяса. Также, благодаря получению Иден-Прайм, в остальных мирах ССП цены на продукты резко упали, что не могло не радовать население.

Три другие планеты были попроще, не говоря уже о мелких поселениях. Элизиум был культурным и экономическим центром принадлежащей Альянсу части Траверса, и важным стратегическим пунктом, который, по сути, давал ключ к Траверсу, но Альянс сейчас не особенно цеплялся за этот мир, потому что все "их" колонии остались по другую сторону, а осваивать новые планеты в послевоенных условиях было бы неразумно. Элизиум был не более чем болезненным уколом, хотя и обидным.
Орион должен был стать промышленным сердцем ССП, но Альянс хоть и получал от него свою прибыль, мог обойтись - у него были и другие развитые добывающие и индустриальные миры. Про Горизонт вообще говорить не приходится - там ценность представляла лишь развитая инфраструктура Святилища, оставшегося от Лоусона, благодаря которой на Горизонт постоянно пребывали все новые колонисты и на базе которого легко было создать почти универсальную крупную колонию.


Нельзя сказать, что Мэйборн был недоволен результатами операции на Бекенштейне, все-таки основная задача была выполнена, однако выживание Стэмплтона и гибель "Сильверхантера"... Это уж точно не успех. Стивен Ронк подавал надежды, и сейчас имел шанс быть одним из тех, кто узнает в чем действительно суть их нынешней работы. Единственным, кто знал это, кроме МГ, и с кем он, собственно, все это придумал, был Петровский. Его голограмма как раз появилась в кабинете Призрака.
- Остальные скоро будут, - произнес он. - Ты уверен, что это разумный шаг?
Гарри не был уверен. Будь его воля, он бы не делился ни с кем из агентов даже крупицей своих замыслов, особенно после предательства Миранды Лоусон тринадцать лет назад. Однако, даже Призрак в свое время понимал, что нельзя обойтись без доверенных лиц, которым необходимо знать если не весь план, то его часть - уж точно. В конце концов, где был бы сейчас "Цербер", если бы Призрак не доверился Петровскому и Мэйборну в свое время?
Поэтому Мэйборн уверенно кивнул Олегу:
- Более чем.

Не прошло и минуты, как в кабинете появились ещё пять голограмм. В разное время и отдельно друг от друга. Первым шагнула вперед проекция Ральфа Бейлиша, который очень долгое время являлся резидентом на Цитадели. В свое время они вместе с Мэйборном вынуждены были вмешаться в акцию одного из начальников СБЦ, генерала Артекса.
Ещё три были девушками, точнее сказать молодыми женщинами. Две из них в чем-то даже были похожи друг на друга, но Гарри был уверен, что вместе эти две особы работать не смогут. Первой являлась Миранда Лоусон. В свое время МГ имел с ней очень долгий и обстоятельный разговор, как и со многими другими агентами, бежавшими из организации, когда Призрак перешел все границы. Ему стоило очень больших усилий завоевать хоть какое-то подобие её доверия и заинтересовать работой на возрожденный "Цербер", но и он сам не мог доверять ей. Харпер уже однажды обжегся на этом.
Вторая - никто иная. как доктор Брин, сбежавшая вместе с оперативником Джейкобом. С ней все было, в общем-то, похоже на ситуацию с Мирандой, за исключением того, что договориться с ученой было намного проще. Ну и третья женщина была очень хорошо знакома самому Мэйборну. Это она напоминала Гарри Миранду, с той разницей, что она никогда не имела дел с Призраком и, по сути, старым "Цербером".
Пятый визитер был мужчиной. Маркус Феликс, командир экспериментального отряда "Феникс" был проверенным агентом, довольно преданным, но свою жизнь он просто-напросто ценил больше. Уговорить его вернуться было несложно.

- Зачем вы вызвали меня, сэр? - поинтересовался Бейлиш, подозрительно покосившись на Петровского.
- Вам пора кое-что узнать, это будет связано с работой, которую я вам поручу, - пояснил Мэйборн. - Но начну издалека. Чего хотел Призрак? Возвысить человечество, это всем известно, но он хотел лишь завладеть технологией, давшей бы нам максимальное преимущество над остальными. Он счел таковым Жнецов и просчитался, из-за чего "Цербер" едва не был уничтожен.
- Мягко сказано, - вставил Петровский. - Если бы Мэйборн не нашел это место, - он обвел прозрачной голографической рукой пространство кабинета, - мы бы до сих пор являлись теми самыми недобитыми осколками, коими считает "Цербер" вся галактика. Я, кстати, так и не узнал как ему это удалось, - генерал улыбнулся. - А он не говорит.
- Всему свое время, - пожал плечами глава "Цербера". - Но суть не в этом. Призрак хотел дать человечеству силу, большую дубину, которая позволит никого не бояться и чувствовать технологическое превосходство. Я был с ним согласен, но теперь, после провала, придерживаюсь иного мнения. Сначала человечеству самому надо стать ЛУЧШЕ остальных, и лишь затем мы сможем двигаться дальше. Но со всем человечеством нам не совладать, и именно поэтому мы выбрали эти четыре мира. Причин почему именно они, масса, и, думаю, вам они понятны. Вот только мы не стали замахиваться на остальное, потому что у нас просто нет для этого сил - во-первых. А во-вторых, мы бы вряд ли добились успеха. Управление небольшим государством подходит здесь куда лучше.
- Кажется, я начинаю понимать, - кивнул Бейлиш. - Вы хотите создать идейное государство. То есть такое, в котором все ресурсы будут подчинены исключительно нуждам народа и расы, исключая вероятности плохого руководства в лице бездарностей, воров или излишне амбициозных лидеров, которые начинают отождествлять собственное благо и собственные интересы с благом и интересами народа.
- Вы почти правы, - кивнул Мэйборн. - Разумеется, очень долгое время, возможно десятки лет, нам придется дергать за ниточки, заставляя правителей принимать лишь тщательно взвешенные решения по нашей стратегической программе. И возможно, когда-нибудь, когда начнет глобально изменятся и общественное сознание, общественные ценности, наше вмешательство уже не понадобится.
- А ещё суть в том, что мы дублируем страховку, - добавил Петровский. - Возможно, у нас ничего не выйдет и мы погибнем. Возможно, сгинет Альянс. Но если и мы и они будем существовать раздельно, риск падения ВСЕЙ человеческой расы, станет в два раза меньше.
Ральф несколько минут взвешивал все "за" и "против", теребя свою короткую бородку, но было очевидно, что идея его зацепила. Мэйборн намеренно возвращал в организацию тех, кто действительно думал о благе человечества, а не мечтал на досуге вырезать десяток-другой инопланетян.
- И какова же моя роль во всем этом? - наконец спросил Бейлиш.
- "Церберу" понадобятся глаза и уши по всей галактике. Сейчас наши возможности сильно сократились едва ли не до предела границ Альянса, и это необходимо исправить. Вы, насколько я помню, успешно собирали информацию на Цитадели, и не только.
Ральф "скромно" кивнул.
- Я хочу, чтобы вы продолжили, и продолжали расширение дальше, по всей галактике. Остатки вашей сети пребывают сейчас в самом лучше состоянии в сравнении с остальными. Ваша ячейка будет называться "Глаз", но знать об этом должны только вы, - Мэйборн встал из кресла и прошелся вдоль голографических интерфейсов. - Это ещё один крайне важный момент, Бейлиш. Нас считают мертвыми, если они что-то и подозревают насчет "Цербера", никто не готов пока поверить, что организация возродилась и представляет из себя нечто большее, чем разрозненные ячейки. Мы не будем переубеждать как наших противников, так и союзников. Вы будете вести дела так, чтобы в случае вскрытия сети, настоящим лидером осколка считали вас, и что дальше вас никого больше нет. Вам придется не только собирать информацию, но и проводить кое-какие второстепенные операции, которые, в случае чего, могли бы послужить макетом основной деятельности "Цербера".
- Я понял, - кивнул Ральф. Собственно, его группа и так уже осуществляла работу в этом направлении, по приказам Мэйборна, и теперь он видел общую картину. - Знаете, Мэйборн, вам, конечно, далеко до Призрака, давайте начистоту. Согласны?
МГ лишь "обреченно" развел руками.
- У вас нет его харизмы, его влияния на людей. И, не берусь судить, но возможно и стратег вы не такой сильный, как он. Но, черт возьми, ваша идея мне нравится. И я согласен рискнуть. В конце концов, мы видитесь мне человеком не настолько увлеченным, как Призрак, и я буду надеяться, что вы сумеете не зайти также далеко, как он.
Разговор на этом завершился.

- Какое лестное мнение, - хмыкнул Петровский.
- Думаю, он прав, - пожал плечами Мэйборн. - Меня бы больше беспокоило, если бы он вдруг стал петь мне дифирамбы и клясться в верности до гроба. Давай следующего.
Беседы с остальными прошли примерно по такой же схеме:

Миранда Лоусон должна была заняться вопросами финансирования. "Содружество Центавра" и "Группа Компаний Дальнего Космоса" являлись самыми крупными корпорациями, контроль над которыми Мэйборн смог вернуть после войны, но все без исключения их ресурсы должны были быть вложены в дело становления ССП. Стэмплтон зря пытался убедить других, что это корпоративный переворот таковым и останется, и Советы Директоров получат реальную власть на планетах Союза. Все, что обещал "Иконов" на конференции должно было быть выполнено в действительности. ССП брало все ресурсы, всю собственность Альянса в этих колониях, добавляло все, чем владели корпорации и преобразовывало это в государственное имущество Союза, а всем прочим частным фирмам ставило условие: "либо они соглашаются и дальше вести здесь дела, либо ССП забирает их активы, находящиеся на территории колоний, силой". При этом национализация все равно должна была рано или поздно распространиться на любые предприятия, месторождения и другие активы бизнеса, но с этим нужно было провести реформы более плавно.
Однако две корпорации не являлись единственным источниками денег для "Цербера" - существовал ещё ряд более мелких, но куда более многочисленных фирм и компаний, однако МГ не собирался этим ограничиться. Миранда получала доступ к управлению ими и должна была работать преимущественно вне ССП, имитируя самостоятельную деятельность, похожую больше именно на новые интересы самой Лоусон - стремление создать финансовую империю, которая бы превзошла достижения её отца, и никак не связанную с "Цербером" и его идеями. Разумеется, Мэйборн доверял ей не все компании и кое-что оставил лично под своим руководством. Ячейка получила название "Лапа", и должна была заниматься не только незаметной перекачкой денег в бюджеты разных ячеек, но и приобретением новых активов в лице все новых фирм и даже корпораций. Уж у кого-кого, а у "Цербера" имелись опыт и средства, необходимые для отъема чужой собственности. В конце концов, кого озаботит, что одна корпорация поглотила другую, пусть и не совсем законными методами? Сегодня это было месте этак на сотом в списке проблем сильных мира сего.

Доктор Брин возглавила ячейку "Мозг", пока ещё толком не сформированную. Научные разработки по-прежнему были жизненно-важны для "Цербера", однако старые схемы для этого больше не годились - разрозненные проекты с кучей проблем по безопасности и с самодеятельностью руководителей. МГ тоже не собирался складывать все научные "яйца" в одну корзину, но работа должна была стать более централизованной, а финансирование получать одновременно лишь действительно важные проекты, и не более двух-трех за раз. Мэйборн не желал использовать для этого никакие планеты, и прорабатывал проект нескольких изолированных передвижных исследовательских центров, каждый со своим профилем, помещенных за пределами звездных систем, там, где их никто не сможет обнаружить. Схемы снабжения при таком раскладе превращались в тихий ужас, как и психологическая атмосфера персонала, но для второго у МГ была Яна, а первое было все-таки решаемо. В конце концов, станция "Кронос" и этот безымянный штаб существовали в подобном положении годами, и главная база "Цербера" была раскрыта лишь из-за оплошности Кай Ленга.

Маркусу Феликсу Мэйборн раскрыл меньше подробностей о новом государстве, но достаточно, чтобы заинтересовать идеалиста-командира. "Фениксу" Гарри отвел роль самой заметной красной тряпки. Они должны были стать этакой военизированной группировкой, ядро которого составляют как раз ветераны программы "Феникс", а остальные - вольнонаемные сочувствующие или несправедливо "обиженные жизнью" биотики. Группировка должна была объявить о себе как о наследнике "Цербера" и продолжать гнуть линию расизма и нетерпимости, устраивая налеты и теракты, угрожая недоброжелателям человечества. Ну и изредка целью их акций становились бы действительно нужные настоящему "Церберу" объекты или личности. Ячейка получила название "Пасть" и должна была действовать вдали от ССП, но некоторые их операции в будущем повредят даже Союзу, для большей достоверности.


Последней на очереди шла та самая девушка с голубыми глазами и темными волосами со светлым отливом, напоминавшая Мэйборну Миранду, но не совсем внешностью и не совсем характром. Перед встречей с ней Петровский отпустил сальную шуточку в сторону МГ, и не без причин.
Ей глава "Цербера" поручил ячейку "Сердце", которая уже работала и должна была вырасти в полноценную и очень сильную структуру контрразведки ССП, при этом вполне себе официальную. Эту агента ничего с "Цербером" не связывало, и это было достаточно безопасно, тем более, что в службе она должна была занять скромный пост третьего зама директора, при этом управляя всей структурой из тени и одновременно руководя оперативными группами, о которых в ведомстве бы ничего не знали. "Сердце" должно было стать основой информационной безопасности ССП и ответом Разведке Альянса.

Петровский тоже возглавлял ячейку, и она называлась "Тело". Он представлял всю официальную часть ССП - две большие корпорации, чьими силами было произведено отделение колоний от Альянса. Со временем "Иконов" должно был уйти в тень, уступив место новым легитимно избранным лидерам нового государства, и занять должность в министерстве обороны, под началом флаг-адмирала Эббота Мисса. На самом деле, естественно, их иерархия была прямо-противоположной, но разве кому-то нужно об этом знать?
Почти все агенты, задействованные в операции на Бекенштейне, за исключением погибших Лебовски и Ронка (к счастью или сожалению?), которых Мэйборн собирался взять к себе, принадлежали как раз к ячейке Петровского и роль таинственного лидера "Цербера", с которым они общались до отправки и чьего лица не видели, должен был взять на себя Бейлиш, который получил в распоряжение средства для имитации "офиса Призрака".

Сам Мэйборн являлся связующим звеном между ячейками и лично возглавлял наименьшую по размеру, но наиболее значимую в глобальных планах организации. Ячейка называлась "Шея" и должна была заняться тем, о чем МГ говорил Бейлишу и другом руководителям: контроль над лидерами ССП, кем бы они ни были. Это была тяжелая, кропотливая работа, построенная на обмане, шантаже, уступках, взятках и психологическом давлении, которая должно была держать руководства ССП, кем бы оно ни было, в железном кулаке "Цербера". По крайней мере, так думал Петровский, но на самом деле все обстояло немного иначе...

- Зря вы, все-таки, не сказали ему, - раздался позади Мэйборна женский голос.
- Никому не должно быть это известно, кроме тех, кто одобрит, а таких людей подобрать куда тяжелее, чем лидеров ячеек, - возразил глава "Цербера". По усталому тону можно было догадаться, что это уже далеко не первый разговор на эту тему. - У этой технологии крайне дурная репутация. Она погубили Призрака.
- И я никогда не перестану винить себя за это, - в голосе женщины проскользнула боль. - Я слишком сильно верила в него. Я думала, он сможет сохранить контроль. В противном случае я нашла бы способ отговорить его или помешать полному циклу операции.
- Вы бы не смогли, - МГ провел пальцами по углублению в подлокотнике, куда Призрак годами стряхивал пепел своей сигареты. - Он слишком часто бывал на "Кроносе", рядом с проклятыми обломками человеко-Жнеца. Вам, доктор, безумно повезло, что ваш отдел был размещен здесь, и не перемещен на "Кронос".
- Не весь, - поправила Мэйборна женщина. - Доктор Морган изучал эту... вещь... на месте. Без его данных я бы до сих пор топталась на месте. Думаю, он был убит во время штурма "Кроноса", но это не важно - его мозг и так уже был захвачен Жнецами.
- Как и Призрака. Ваш успех лишил его осторожности, и Жнецы сумели по сантиметру... по капле просочиться в его разум. Хорошо ещё, что вам он оставил качественные изыскания, а массовую технологию поручил Лоусону. Иначе не было бы меня сейчас на этой станции, как и вас, как и самой станции, Яна.

Мэйборн и доктор Яна Робинсон несколько минут помолчали, прежде чем разговор возобновился.
- Вы расписывали им перспективы очень красочно, но вы не боитесь, что они догадаются до того же, что поняли вы с вами шесть лет назад?
- До чего? - усмехнулся Мэйборн. - Что этот план - полностью провальный? Что это полнейшая липа? И что одними лишь привычными методами "спецслужбы" нам не удастся создать общество нового поколения?
- Именно. Нам потребовалось шесть месяцев, чтобы отказаться от этой идеи. Сколько понадобится им?
МГ подошел к панорамному иллюминатору и коснулся рукой поверхности. Он до сих пор поражался качеству материала и его прозрачности - даже находясь в самом кабинете создавалось ощущение того, что комнату и космос ничего не разделяет, не говоря уже о тех, кто бывал здесь лишь в виде голограммы.
- Неважно сколько, если план будет работать. Когда появятся первые результаты, им просто придется поверить, что я настолько уж хорош в "игре", чтобы пресекать любые попытки неповиновения и заставлять высших лиц ССП вести себя так, как нужно нам, а тем, в свою очередь, удается заставлять своих подчиненных и далее по цепочке. Неважно, что я вовсе не смог бы все контролировать до такой степени, и никто не может, а уж про наш настоящий метод они ничего не знают.
- Пока что.
- Надеюсь нет, Яна. Если все пойдет по плану, никто не узнает и после нашей с вами смерти.
МГ вернулся в свое кресло, а доктор Робинсон со вздохом присела на подлокотник. В этом не было никакого интима или флирта, просто она устала стоять, а Мэйборн был не против.
- Я все ещё задаюсь вопросом...
- Имеем ли мы право?
- Да, - Яна положила руку на плечо Мэйборну. - Это ведь не соединение ВИ с сетью гетов и даже не очередной проект супер-биотика. Последствия могут быть губительны.


- Вот что я скажу вам, доктор: если мы хотим покончить с человеческим, да и не только человеческим разгильдяйством, чрезмерным эгоизмом, социальная эволюция - единственный метод. Представьте себе государство, глава которого действительно целиком и полностью посвящает себя работе и готов положить голову на благо народа. Представьте, что его министры, помощники и все прочие хоть сколько-нибудь значимые чины государственного аппарата имеют такие же точно убеждения, а законодательный орган в лице его членов озабочен не собственным пиаром на выборах, а действительно полезными улучшениями и усовершенствованиями законов, и реагирует на дыры в конституции не через месяцы заседаний, а после пары бессонных ночей в Ассамблее. Представьте, что судьи неподкупны и выносят лишь справедливые приговоры, прокуроры стремятся не закрыть дело и поставить в нем галочку, а докопаться до настоящего виновника. Представьте, что нет корпораций, чьих директоров беспокоят лишь цены акций, представьте, что людям гарантирована стабильность и вера в будущее. Полиция не упивается своими полномочиями и бдительно несет службу, а граждане видят в людях в форме не мошенников в круговой поруке, а гарант того, что государство заботится о своем народе. Представьте гос. аппарат без взяток и откатов, своячничества и бездарностей в уютных креслах. Представьте, что человек, совершивший преступление, сам идет и сдается полиции, и это не удивительное исключение, а 90%-ная норма.
- Звучит почти фантастично, - тихо произнесла Яна.
- Вот именно. А теперь представьте, что это не мечты идеалиста, а будущее ССП через шестьдесят-семьдесят лет, и оно зависит от того, будем ли мы с вами настолько смелы, что применим технологию индоктринации. При этом, индоктринации даже не нужно быть такой же тотальной как у Жнецов и давать нам контроль над кем-то. Хватит лишь внушения, этакой "реморализации личности", и нам даже не нужно применять это на на населении целиком.
- Это был бы фальшивый рай дэбилов с промытыми мозгами, - кивнула ученая.
- Верно. Сначала речь пойдет лишь о гос. структурах и наиболее ключевых гражданах, но чем дольше это будет продолжаться, при должной пропаганде честной жизни и демонстрации правительством личного примера, тем сильнее будет изменяться сознание народа. Не меняться под нашим контролем, а именно самостоятельно эволюционировать. Десять лет, двадцать лет, полсотни лет... Сколько понадобится, чтобы эти изменения стали необратимыми? Нет так уж и много, достаточно смены двух поколений, тем более, что за это время, если все остальные части "Цербера" продолжат работу в штатном режиме, ССП станет и больше и сильнее, хоть и ненамного. На естественную эволюцию самосознания ушли бы миллионы лет, если бы она вообще когда-нибудь наступила.
- Нам придется быть крайне осторожными. Если что-то вскроется раньше, чем общество примет изменения, всей этой идиллии настанет конец, Мэйборн. А ещё есть худший из вариантов.
- Знаю, - мрачно кивнул глава "Цербера". - Тотальная реморализация населения, если окажется, что мягкое давление все-таки неэффективно. Но я не вижу ничего столь ужасного. Предположим, все население примет ценности честного образа жизни, и станет тем самым "стадом" с промытыми мозгами, но их дети и внуки таковыми не будут, их разума индоктринация не коснется. Просто они будут воспитаны честными людьми. Конечно, сто процентный результат предсказать невозможно, но я готов рискнуть. А вы?
- Пожалуй... пожалуй, да.
- Ну а в худшем случае, если у нас ничего не получится и общество останется прежним или даже изменится в какую-нибудь не столь привлекательную сторону, остается ещё Альянс и естественная эволюция. Человечество выживет, так или иначе.

После того, как Яна ушла, Мэйборн ещё некоторое время наблюдал за пульсирующим протубернцем, поднимавшимся из короны звезды, а затем запер дверь и затенил панорамный иллюминатор. Ему нужно было поговорить ещё кое-с-кем, и о контактах с этим субъектом не должен был знать вообще никто, включая даже доктора Робинсон.

---

Обстановка в Совете Цитадели теперь была далеко не из лучших. Вот уже полторы тысячи лет Триумвират, фактически, руководил галактикой, делая это, в общем и целом, справедливо (хотя для кого как) и единодушно. Трое советников легко находили компромиссы друг с другом и все три стороны понимали ценность сотрудничества, и, что ещё важнее, всем трем сверхдержавам Млечного Пути это было выгодно.
Даже когда к Совету присоединился новый участник, Альянс Систем, представлявший народы Земли и её колоний, всем было очевидно, что пройдет немало времени, прежде чем государство людей сможет стать настолько же крупным, во всех смыслах, как страны Триумвирата, и притереться к соседям, научиться чем-то жертвовать и что-то получать взамен, как остальные, чтобы Триумвират стал Квартетом. Но Жнецы не дали человечеству этого времени, а в свете новых событий уже само наличие Совета было поставлено под сомнение, так как помимо обычных послевоенных проблем, вроде логистики, экономических потерь, низкого уровня жизни и долгой работы по восстановлению, появилась новая проблема: сепаратизм. Между выстрелом Горна и относительно полным восстановлением сети ретрансляторов прошло долгих шесть лет, и хотя связь поддерживалась благодаря квантомеханическим коммуникаторам, на связи оставались вовсе не все системы, и не везде законная власть осталась у руля. Естественно, когда приходили флоты метрополий, мятежной новой власти приходилось либо сдаваться и уступать, либо вести долгую непродолжительную борьбу за освобождение. Большинство этих проблем происходило в 2192-ом, в год, когда количество восстановленных ретрансляторов превысило планку в пятьдесят процентов, и на 2198-й целостность государств Совета была в общем и целом восстановлена, а мятежники усмирены, однако послевоенные проблемы и налоги метрополий ложились на плечи колоний тяжким бременем не только в Альянсе, и простым людям было непонятно, что в целом это шло на благо. Они видели лишь, что счета растут, плоды их труда увозят на другие планеты, а кое-где даже практикуется продразверстка. В таких условиях не обязательно было иметь внешнего врага, который финансировал бы сепаратистов, но, забегая наперед, такой враг все же был, хотя кто это был и что он вообще существовал никто не имел представления.

Важно то, что на момент 2198-го года сепаратизм в колониях начал активно поднимать голову. Таэтрус был лишь самым громким примером, так как этот конфликт брал начало во временах до вторжения, и СМИ муссировали новости оттуда особенно активно. Но на самом деле проблема была намного шире, чем знала общественность. Кое-где назревали мятежи, кое-где лишь повышалось недовольство, но лидеры всех трех сверхдержав уже осознавали масштабы проблемы. Это не было организованное ССП, у лидеров которого был четкий план действий и возможность кое-что предложить Совету за поддержку, да и вообще вести себя более-менее вменяемо. Это было стихийное движение, охватывавшее всё больше миров, и угли грозили вот-вот разгореться до такой степени, что вода, которой попытаются затушить пожар, будет просто испаряться от жара пламени.

Каждый избрал свой способ решения проблемы, и, к сожалению, у двух стран этот метод прямо противоречил способу третьей сверхдержавы, что делало их дальнейшее сотрудничество все более сомнительным.

Позиции сторон подогнаны под выборы игроков, как и последствия.

---

---

Dictum factum
Сказано — сделано

- Ваши заявления были опрометчивы, Советник Спаратус, - хлесткий голос Виры Алтоны жалил не слабее яда пятнистого всеяда с Инвиктуса. - Мало того, что вы не подвергли этого человека и его заявление немедленному порицанию, осуждению и не отказались с ним говорить, так вы ещё и, фактически, пригрозили Альянсу вводом миротворческих сил! Как это понимать?
Спаратус молчал. На конференции он пытался отойти от образа извечного скептика и самого жесткого политика из троицы Советников, и показать открытость и готовность Иерархии сотрудничать, и теперь горько жалел об этом.
- Вы, фактически, создали прецедент ввода миротворцев на Таэтрус и другие мятежные миры, когда там развяжется очередной виток войны! Разумеется, это бред, и никто не сможет такого сделать, даже если очень захочет, но вы как раз и поставили нас в это глупое положение озвучив такую позицию.
Нельзя сказать, что в Турианской Иерархии процветали сексисткие настроения, ничего подобного, но все же за всю свою жизнь Спаратус привык иметь дело с примархами-мужчинами. Просто так получалось. И теперь, когда Вира Алтона, примарх Палавена, отчитывала его при остальных высших чинах Иерархии, Спаратус чувствовал некую смесь удивления и раздражения пополам с виной.
- Мы попадем в неудобное положение, если Альянс все-таки введет свои войска, а нам начнут задавать вопросы о том, где же наш миротворческий контингент. Надеюсь, вам не нужно объяснять, что ни одного корабля, ни одного пехотинца мы туда не пошлем?
Советник уже устал кивать, уперев глаза в пол. Он ждал вердикта в отношении себя.
- В общем, решение было принято ещё до вашего возвращения сюда, - наконец подошла ближе к делу Алтона. - За дискредитацию политической позиции Иерархии, вы снимаетесь с поста Советника от турианцев в Совете Цитадели.
Вот теперь Спаратус уже поднял взгляд, и в его глаза читалось немалое удивление. Он занимал свой пост вот уже тридцать шесть лет, и никак не ожидал, что примарх прибегнет к такому радикальному методу. Советники не были обычными послами, они занимали особое положение, и можно было по пальцам пересчитать случаи, когда правительство принудительно заменяло своего советника прежде, чем тот уходил в отставку по состоянию здоровья. Большинство либо так и умирало в этой должности, либо уходило в отставку...
- Для того, чтобы аннулировать ваши высказывания, нам придется прибегнуть именно к замене. Сожалею, но если бы мы просто приказали вам подать в отставку, это не отменило бы ваших слов, - добавила примарх, словно прочитав мысли Спаратуса.
Вот оно как, - горько подумал он. - Стоит теперь задуматься сколько предыдущих отставок советников были настоящими...
- Как прикажете, госпожа примарх, - турианец склонил голову в жесте повиновения, хотя весь внутренне кипел. Несмотря на это, он обязан был выполнять свой долг перед Иерархией и Палавеном.
- Ваше место займет кундрар Баскарик, - продолжила Алтона. - Он сделает ряд заявление в отношении Союза Свободных Планет и исправит нанесенный вами урон.
Ни одна пластина не шевелилась на лице Спаратуса, но когда он глядел на довольную рожу барка-мала Баскарика и слышал при этом про урон, турианец готов был зарычать от ярости.
- На этом заседание специальной комиссии объявляю законченным, - примарх Алтона поднялась со своего места и проследовала к выходу вместе со свитой из Септима, Баскарика и Лорима. Ещё вчера эти трое были лишь сопровождающими Спаратуса на Саммите, а теперь он никто, а они...

- Неприятная сцена, верно? - послышался голос за спиной бывшего Советника. В зале заседаний был ещё один турианец - Армус Вакариан, бесменный глава УКБ на протяжении вот уже пятнадцати лет. Удина, помнится, называл его серым кардиналом Иерархии, но так и не объяснил что это значит.
- Я был против вашей отставки, Спаратус, - медленно произнес Вакариан. - Этот шаг не украсит нас, варренов в бойцовой яме не меняют, как говорят кроганы. Не обижайтесь. Госпожа Алтона, однако, моему совету не последовала, и теперь мы будем выглядеть ещё смешнее, чем она полагает.
- А ещё она просто вышвырнула меня на улицу, - оскалился Спаратус. - И это после трех десятков лет практически без нареканий...
- Насчет этого не беспокойтесь. У меня найдется кое-какая работа для такого опытного политика, как вы. Полагаю, сегодняшний день стал для вас уроком.
- Не сомневайтесь, - процедил бывший советник. - Селмакс хорошо меня проучил.
- Алтону тоже можно понять. Пойдемте, - старый турианец, повидавший своими глазами Войну Первого Контакта, двинулся к выходу из зала, увлекая за собой Спаратуса. - Прямо сейчас она должна подписать мое прошение о выдвижении карательного корпуса к шестому кольцу, в систему Зовра, а вы любезничаете с такими же точно мятежниками, только человеческими...
- Я не...
- Да-да, преувеличил, но в глаза журналистов все выглядит именно так. В ближайшее время немалая часть наших вооруженных сил будет задействовала в подавлении самых наглых мятежей, обеспечении порядка на митингах и напоминании всем лидерам восстающих, чтобы Иерархия уже прошла Войны за Объединение и повторять не собирается. С того времени это крупнейшие массовые беспорядки. Мы в состоянии их подавить, но без крови не обойдется, а СМИ как оппозиции, так и иностранные, обольют нас таким количеством испражнений Селмакса, что Алтона, Баскарик, я... все мы прослывем тиранами и диктаторами на ближайшие лет пять-шесть. Знаете какое ожидается падение промышленного сектора? Одиннадцать процентов! Это десятки миллионов пустующих рабочих мест. А электронный сектор... мы даже вынуждены будем на время прекратить экспорт нашей продукции. Более-менее спокойно пока лишь в сельскохозяйственной отрасли.
- Признаться... за время пребывания на Цитадели я перестал воспринимать все это так близко, - Спаратус задумался. - А следовало бы.
- Именно. В таких условиях ни о какой полноценной войне с Республиками Азари не может идти и речи, если они вдруг сойдут с ума и нападут на Альянс, если тот, в свою очередь, нарушит границы ССП, но Республики никогда не нападут, так как знают, что Иерархия уже не сможет остаться в стороне, несмотря на проблемы у себя. Замкнутый круг. Если он нарушится, и мы и они утонем в крови. Отличная пирушка для Паракала.
- И как вы собираетесь предотвратить это?
- Пока - никак. Я не вижу причин, по которым круг может разорваться, поэтому пока сосредоточусь на подавлении мятежей, мне каждый день приходят сотни донесений... Я почти не сплю, а ведь ещё появилась угроза этих террористов с "Нострадамуса", которой я просто обязан заняться, даже если бы речь не шла о безопасности наших граждан.
- Ах, да... - Спаратус понимающе закивал. - Мне жаль.
- Спасибо. Но по правде, есть ещё одна проблема, - Вакариан глазами указал на спины примарха и её помощников, удалявшихся по коридору.
- Что-что? - бывший Советник немало удивился. - Не понимаю вас. Моя отставка шаг хоть и не слишком обдуманный, но несправедливым я его назвать не...
- Дело не в вас, - тон Вакариана слегка уколол самолюбие Спаратуса. - Дело в её приближенных. Особенно в Корисе Лориме. Он собирает в своих руках слишком много индивидуального влияния. Мне это не нравится. А ещё больше не нравится его влияние на Алтону. Она сурова, строга и решительна, и думает, будто владеет ситуацией. Но на деле ей недостает выдержки, и подобные ей обычно как раз становятся марионетками таких, как Лорим. Я так и не смог понять в чем причина его угасшего интереса к посту примарха Палавена, но подозрения имеются.
- Но зачем вы мне все это говорите?
Вакариан вздохнул, словно не желая сознаваться, но в конце концов, произнес:
- Я хочу, чтобы вы отправились к Виктусу и уговорили его вернуться. Он ничего не хочет слышать, занимается своей базой на Менае, а сейчас он нам нужен куда больше, чем Алтона и её "приближенные".

Наступила молчание. Спаратус мрачно торжествовал по поводу того, что наконец-то понял смысл всей это "обработки", которую проводил с ним Вакариан по пути из зала в своей кабинет.
- Ну а что мне ещё остается? - турианец развел руками, когда они, наконец, остановились в приемной главы УКБ. - Не жетоны же собирать на старости лет... Отправлюсь на Менае завтра. Вы, надеюсь, достанете пропуск?
- Естественно. Ваши полномочия Советника отменили ещё до начала заседания, а на Менае просто так не попасть.
- Военная база стратегического значения, - кивнул Спаратус.

Когда бывший Советник ушел, Вакариан зашел в свой кабинет и, проверив почту, обнаружил шифрованное послание от одного необычного адресата и углубился в чтение. Когда же он ответил собеседнику и отправил ответ с обновленной кодировкой, в дверь постучали.
Армусу на секунду захотелось сделать вид, будто его тут нет. В последние дни дела сыпались нескончаемым потоком, и глава УКБ не шутил, когда говорил, что почти не спит.
Посыльный прибыл от "профессора", и всю усталость Вакариана как рукой сняло. Новости из научного отдела были едва ли не единственным, что сейчас радовало Армуса. Руководитель проекта докладывал, что готов первый прототип, и приглашал его на демонстрацию на орбиту Менае.

Когда Вакариан через несколько часов воочию увидел плод многолетних трудов профессора, он едва не завопил от восторга, как много лет назад, когда его, мальчишку, взял прокатится на шаттле и посмотреть на своей корабль друг отца, командир ударного крейсера.
- С такой силой нам больше некого будет бояться...

---

---

Aut inveniam viam, aut faciam
Или найди дорогу, или проложи её сам

Далатресса Линрон переживала не лучшие свои дни. Её подводило здоровья - давал о себе знать преклонный возраст. Её главная беда - излечение генофага - продолжала приносить дурные вести с Тучанки. В конце концов, она чувствовала, что теряет власть, и что самое обидное - инициативу перехватывала не какая-нибудь более молодая и резвая соперница из сильного клана, а... мужчина! Линрон никогда не признавала мужчин кем-то выше военных или ученых, полагая, что политикой они не были способны заниматься в принципе. Валерн казался ей лишь глупым исключением, и вот теперь это глупое исключение, которое не надо было вообще назначать на пост Советника, вернулось на Сур'Кеш и начало диктовать ей свои условия. Линрон настолько не воспринимала Валерна как конкурента, что просто игнорировала все тревожные звоночки и предупреждения приближенных, полагая, что подобное просто невозможно. А оказалось, что за последние шесть лет саларианец увеличил число своих поездок на родину до чуть ли не пяти в месяц, и с каждой из них некогда сильнейшая далатресса на Сур'Кеше, теряла сторонников. По одному, по два они переходили к Валерну, который предлагал более надежные пути решения проблем, более четкую политическую позицию, более радикальные меры против вероятной кроганской агрессии.
Когда Линрон спохватилась, оказалось, что уже всерьез рассматривается законопроект, позволяющий мужчине занимать руководящие посты выше третьего звена. Далатресса смотрела на "коллег" и соперниц, которые своими же руками рыли себе нору для смерти в болотной почве, и не верила собственным глазам. Это было нечто невероятное, но Валерн не только развил среди них экстраординарную паранойю касательно кроганов, семена которых намеревалась использовать ещё Линрон, но и предложил более эффективные методы, чем старшая далатресса, которая, как отмечали некоторые СМИ, больше выступала с долгими и бесполезными речами, чем действовала.
Дошло до смешного: Валерн распустил слухи о том, что далатресса недовольна его действиями на саммите и собирается снять Советника с поста, и тем самым всколыхнул уже более конкретно направленную бурю недовольства в отношении Линрон.

И вот он стоял перед ней, победитель перед проигравшей. Далатресса испытывала безграничную ярость, но поделать ничего не могла. Вся политическая элита Сур'Кеша поддерживала Валерна. А ведь когда-то он был крошечным яйцом в её втором выводке...
- ...таким образом, Хварэнтсиана и Вэрагатэана блокированы и местные эскадры самообороны уничтожены. Новые лазерные установки показали себя наилучшим образом, - докладывал командующий главным ударным флотом, чья голограмма высилась почти на три метра в центре терассы. - Мы готовимся к масштабной наступательной операции на поверхности, но плотность зенитного огня будет слишком высока.
- Предполагаемые потери? - Валерн не дал Линрон задать вопроса, дождавшись пока она откроет рот, а затем выпалив свой быстрее. Он делал так уже третий раз.
Мстит за те три раза, когда я угрожала отозвать его с Цитадели, - подумала далатресса. - Может быть, я сама этим его спровоцировала начать борьбу? Это было бы очень обидно.
- До шести миллионов пехоты и пяти тысяч единиц техники, - ответил командующий. Он ничуть не удивлялся выходкам Валерна, и надежда Линрон, что военные ещё на её стороне, исчезла окончательно.
Валерн молчал, и командующий добавил:
- Учитывая население Хварэнтсиана и Вэрагатэана, ожидаемые потери удовлетворительны. Высокоточная лазерная орбитальная обработка поможет нам уничтожить почти сорок процентов вражеской техники, прежде чем они успеют укрыть её в капонирах.
- В таком случае, можете начинать, - кивнул Советник, и голограмма офицера исчезла.
Валерн снял с головы капюшон и подошел к краю террасы. Его всегда вдохновлял вид, открывающийся из резиденции далатрессы, расположенной на вершине водопада Хшолаат на склоне самой высокой горы Сур'Кеша. Многие предпочитали долины водопадов в низинах, но только не Линрон и Валерн. В этом их взгляды были схожи.
Вдалеке виднелись ступенчатые пирамиды столицы, утопающей в зелени. Между резиденцией и городом можно было разглядеть не менее шести дуг оптического эффекта, который люди называли радугой. У саларианцев он назывался иначе и занимал важное место в культуре, символизируя благоденствие. Когда-то считалось, что чем больше радуг возникает на землях её владельца, тем он счастливее и богаче. Впрочем, этот факт напрямую был связан с влажностью и ирригацией, а бесчисленные гидропонные сады приносили огромный доход - заготовленные растения продавали колонистам как с Земли, так и с Палавена, туда, где было трудновато найти подходящую почву для земледелия.

- Хорошо, ты поиздевался вдоволь, - зло процедила далатресса, когда ей надоело наблюдать за тем, как Валерн чуть ли не по-хозяйски оценивает её резиденцию. - Моя затея не удалась.
Последней попыткой Линрон вернуть влияние была организация мятежей на крупных колониях второго ранга: Хварэнтсиане и Вэрагатэане, чтобы вынудить Валерна медлить с решением проблемы и выставить его не столь решительным. Однако, он её удивил. Далатресса всегда считала, что Валерн сторонник компромиссов, но оказалось, что его взгляды на международные отношения и на внутренние проблемы серьезно различаются.
- Не удалась. И в твоих же интересах прекратить мятежи прямо сейчас, - холодно отозвался саларианец. - У нас есть проблемы посерьезнее, и если ты не будешь пытаться мешать мне и дальше, я забуду о твоем существовании и оставлю тебе эту резиденцию.
Далатресса едва не задохнулась в возмущении, но сделать она действительно больше ничего не могла.
- Хорошо. Предположим, что я ушла со сцены и тебе уже ничто не мешает объявить себя кем угодно, хоть верховным правителем. Что ты будешь делать дальше?
- Для начала, направлю главный ударный флот в систему Длакаэнигна, там недовольство зреет и без тебя, а я не хотел бы потерять одну из главных пограничных баз Союза. Кстати, титулов мне не нужно. Достаточно будет фактического управления. При тебе все пришло в застой.
Линрон скрежетнула плоскими зубами, но снова промолчала в ответ на укол оппонента. Вместо этого она спросила:
- А кроганы?
- В них и заключается наша проблема, - согласился Валерн. - Наш сепарпатизм не столь стихиен и обширен, как у турианцев. Собственно, мы могли бы даже решить вопросы более мирно, учитывая доктрину Союза о расселении.
Он говорил про принципы колонизации. В отличие от Турианской Иерархии и Республик азари, Саларианский Союз делал упор на медленное расселение и малочисленные колонии-гиганты с населением в десятки миллиардов. В таких условиях добиться единодушия даже от одной колонии было довольно тяжело, и поэтому можно было не беспокоиться о том, что какие-то из планет будут потеряны целиком или вообще потеряны, если только кто-то этому не поможет, как сделала Линрон.
- Мы могли бы спокойно держать нейтралитет и торговые отношения со всеми сторонами, но раз кроганы являются членом Блока Малых Государств, они становятся союзниками азари, и наша наступательная инициатива может встретить у них непонимание. Единственный наш шанс покончить с кроганской угрозой - война между азари и турианцами, когда никто уже не придет кроганам на помощь.
- Ты это серьезно? - глаза далатрессы стали ещё больше, чем обычно. - Я ненавижу кроганов, но это...
- Слишком много беспокойства за их судьбу, - прокомментировал Валерн. - За то время, что я нахожусь в Совете, мне надоела вторая роль, которую Иерархия и Республики отводят нам, саларианцам. Они относятся к нам... снисходительно. Они признают нас как союзников и партнеров, но всегда помнят о том, что в долгосрочном конфликте мы будем слабее. И если они передерутся между собой, это настолько их ослабит, что навсегда поставит в зависимость от нас. Турианцы нападут увереннее, если будут чувствовать нашу поддержку, но в войну мы, естественно, не вступим...
- Если ты думаешь, что после такого я отступлюсь и позволю тебе...
- Нет, не думаю, - Валерн кивнул головой, и тут же в тело Линрон впились две крупнокалиберные пули и её тонкая фигура согнулась пополам. Саларианка повалилась на пол, а выстрелы продолжались. Снайперы методично "выбивали" слуг и охранников резиденции. Кинетический барьер был отключен две минуты назад - это дали о себе знать диверсанты, забравшиеся в помещение энергетической станции через водопады.
- Очень жаль, далатресса Линрон, что вы оказали сопротивление и были застрелены при задержании по поводу бунта Хварэнтсианы и Вэрагатэаны., - прокомментировал Валерн.
Он взглянул на часы и решил, что стоит поторопиться. Если он хотел лично испытать то чудо-устройство, о котором ему прожужжал все уши директор ГОР, стоило поторопиться. Директор был одним из немногих, кто мог позволить себе не слишком утруждать себя церемониями с правителями. В конце концов, это ему принадлежала идея избавиться от Ленрон окончательно...

---

---

Fides facit fidem
Доверие рождает доверие

В отличие от двух своих уже бывших коллег, Советница Тевос не беспокоилась по поводу того, что на Тессии будут ей недовольны, и не стремилась ничего менять в генеральной линии, принятой Советом Матриархов, так как была полностью согласна с таким решением проблемы сепаратизма. У азари эта проблема была не менее актуальна, чем в Иерархии, но только конституция Республик изначально позволяла любой единице самоопределения покинуть состав государства, а это означало, что в теории могла остаться одна лишь Тессия. Применение армии против собственных соотечественниц для азари было чем-то невероятным и недопустимым, да и многие колонии имели собственные ополчения десантниц, которые могли оказать серьезное сопротивление.
Поэтому, пока ряд планет и систем лишь готовились покинуть пределы Республик, проводя местные выборы и референдумы, результаты которых должны были быть представлены Метрополии, на Тессии решили использовать иной метод удержания колоний. Несмотря на статус "независимости" сепаратисты по-прежнему оставались почти полностью зависимы от основной части Республик и её экономики, торговли, но к кому бы они могли пойти и с кем сотрудничать, если не со своей же метрополией? Саларианцы и турианцы придерживались иных политических взглядов, а других серьезных союзников не было.
Поэтому когда Иконов объявил о создании Блока Малых Государств, который в теории мог бы серьезно усилиться за счет новых независимых планет азари, Тевос не сомневалась ни секунды. Вступая в Блок, Республики тут же автоматически становились союзниками тем же самым колониям, которые ещё вчера радостно отмечали свою независимость от Тессии, а явно главенствующая роль азари в этом объединении могла позволить им смело диктовать свои условия, которые в конечном счете могли бы привести не только к возвращению всех "блудных" колоний обратно, но и пополнению состава Республик за счет тех государств, которые были независимы изначально. Ханары и элкоры были хорошим примером, их планеты и экономики сильно пострадали из-за Жнецов и едва держались на плаву. Ралои также не отказались бы от столь заманчивого союза.
Таким образом Республики не только бескровно решали проблему своего сепаратизма, но и расширяли территорию наиболее привычным для себя способом - дипломатией, которая была для азари оружием ещё более грозным, чем дредноуты, просто потому, что все недооценивали это оружие, с помощью которого Тессия занимала главенствующую роль в Пространстве Цитадели на протяжении двух тысяч лет. Азари превратили дипломатию в искусство, в котором им не было равных.

Советница Тевос оставалась на борту "Пути Предназначения". Вместе с Рином Свифтом, представителем от кроганов - Краазой Т'Шатом и присланным Иконовым "послом" от ССП, она занималась составлением предварительны договоров и схем сотрудничества. Сам Иконов сослался на опасность, которой подвергался, оставаясь вне пределов ССП, а Рекс заявил, что его ждут срочные дела на Тучанке.
- Вы сильно рискуете, - заметила Тевос, задумчиво глядя на Свифта, который сосредоточенно рисовал на планшете схему передвижений торгового конвоя. - Протекторат Вол не сможет так просто попрощаться с Иерархией - они вас не отпустят. Да и не думаю, что большая часть населения волусов этого хочет.
- Естественно... кхххссс... нет, не хочет, - прогудел посол. - И несмотря на наше номинальное присутствие в Блоке Малых Государств, Протекторат остается частью Иерархии в любом случае. Просто мы... кхххссс... получим большую экономическую свободу. Я имел... кхххссс... разговор с Армусом Вакарианом. Он... кххссс... устроит это.
- В самом деле? - удивилась Тевос. - Я слышала, что примарх считает его слишком старым, а идеи недостаточно "турианскими".
- Она может... кххххссс... считать что угодно, - Свифт, наконец, посмотрел на Тевос. - Только Вакариан пережил смену четырех примархов и знает что делает. Он... кхххсс... дорожит дружбой Протектората Вол и знает наше нежелание применять оружие, тем более против... кххсссс... собственных соотечественников. Ирунэ и так пострадала, Жнецы уничтожили миллионы моих... кххссс.. соотечественников, бесценные памятники культуры разрушены... кххсс... хорошо ещё, что банковская система имела резервные центры управления. Среди волусов тоже ходят сепаратистские настроения, а колоний и так у нас слишком мало. Кхххссс... мы договорились о решении проблемы одной с Белиндой... кххсссс... Кауффман, но есть и другие. Наше вступление в Блок Малых Государств их успокоит в достаточной... кххссс... степени. А ещё это даст нам большую нейтральность на случай, если Иерархия падет, что, впрочем... кххсссс... почти немыслимо. Вот и... кхсссс... весь секрет.
Волус вернулся к своим схемам, а Тевос впервые посмотрела на него с уважением. Почти все послы волусов, с которыми она имела дело раньше, были надутыми и ворчливыми, взять хотя бы Дина Корлака... Рин Свифт производил иное впечатление. Алана раньше недооценивала его, и теперь жалела о своей промашке, ведь Свифт в иной ситуации мог оказаться не союзником, а противником.
Тевос оглянулась в сторону иллюминатора, и, не увидев за ним абсолютно ничего, кроме звезд, удовлетворенно кивнула. Мысленно, разумеется. Остальным не следовало знать о маленьком полевом испытании.
Доктор Т'Лоу действительно гений.

---

Друг может стать врагом,
И не найти свой дом.
Когда лежит над городом туман!

---

---

- Док-5, говорит транспорт-96.
- Слушаю вас, транспорт.
- Прошу дасть посадочный вектор!
- Вас понял, вектор отправлен.
Один из отражающих экранов отплыл в сторону, и в пустоте возникла цепочка огней-ориентиров, направляющих челнок точно по заданному маршруту. Пилот бывал здесь уже не в первый раз, но никак не мог оценить размеры сооружения и хотя бы определить что это: космическая станция или корабль. Отражающие экраны делали из него нечто похожее на расплывчатую кляксу, размазанную в пространстве, а из дока никуда дальше не выпускали. Все, чем занимался пилот челнока - рейсовые полеты туда-сюда, туда-сюда, туда-сюда, целый день он только и делал, что принимал на борт большой контейнер, а затем либо отвозил его на планету, где спускал в пустыне, либо передавал контейнер "из рук в руки" такому же челноку. Зато платили неплохо. Похоже, что техники у нанимателей было много, а вот персонала не хватало.
- Транспорт-96, возьмите ровнее, вы можете задеть выносную антенну, - попросил диспетчер.
- Спасибо.
Пилот сдвинул вектор на полтора градуса и подумал о том, что он здесь уже двое суток, а голос диспетчера ни разу не менялся. Этот парень как-будто был роботом, который не нуждался во сне, пище и замечал все мелочи, какими бы они не были незначительными.
Отражающий экран за кормой шаттла сдвинулся на место и единственным источником света осталась подсветка приборной панели и огни посадочного вектора.
Все сгорит...
Пилот раздраженно помотал головой. Ну вот опять. Уже пару часов его клонило в сон, а сны приходили какие-то недобрые. В них было много огня.
Скажу им сейчас, что нужен перерыв. Прошлый был уже сутки назад, пора бы.

Стоило челноку пересечь изолирующий барьер, ка кабину затопило ярким светом мощных потолочных светильников дока-5. На десяти посадочных столах справа и слева шла погрузка на такие же мелкие суденышки, по потолку сновали кран-балки, а левитационные масс-платформы скользили вдоль стен. Всем этим управлял, по идее, оператор в кабине, висящей над большими двойными дверями, но стекло было зеркальным и оператора пилот так и не увидел.
Зрение не нужно...
Когда шаттл закрепили на столе, пилот получил возможность размять ноги. Но стоило ему покинуть салон через боковой люк, уступив дорогу роботу-погрузчику, за которым следил молчаливый саларианец, этот самый саларианец внезапно обратил на него внимание, хотя раньше будто даже не замечал пилота.
- Наработано восемнадцать часов? - спросил он, заглядывая в планшет.
- Да, есть такое, - довольно кивнул пилот. - Я как раз хотел...
- Знаю, - перебил саларианец. - Вот пропуск, - он протянул человеку синий квадратик, помещавшийся в ладони. - Ваша каюта на седьмой палубе, помещение четырнадцать. Камбуз на второй палубе.
- Ну наконец-то! - проворчал пилот, вертя в руках пропуск. - Первый раз я спал в кабине, а жрал драный сэндвич из вашего автомата, - он указал на пластмассовый ящик-витрину, набитый разными закусками и напитками: от шоколадок и сэндвичей до вишневой колы. Выглядел этот аппарат донельзя допотопно и плохо вписывался в окружение.
- Каюта была занята, - бесстрастно отозвался саларианец и, потеряв интерес к собеседнику, вернулся к своему любимому, по всей видимости, занятию: управлению роботом-грузчиком.


Предвкушая долгожданный сон, пилот резво пересек ангар и приложил синий квадратик к сканеру на двери. Обычно глухие к любым мольбам ворота ангара послушно распахнулись, за ними оказался вполне обычный широкий коридор, какие встречались на нижних палубах любых кораблей и станций.
Мимо проследовала тележка-платформа, доверху нагруженная какими-то непрозрачными колбами. На пластиковой таре, в которой громоздились эти колбы, была налеплена наклейка с сопроводительным кодом: "ВС-17-04". Пилот напряг память и вспомнил, что это, судя по номеру, какая-то из планет Альянса.
Пока пилот ждал лифта, он передумал сразу идти в каюту и решил сначала заглянуть на камбуз.
Столовая в длину была, наверное, метров сто. Человек удивленно смотрел на бесконечные ряды длинных белых столов, за которыми принимали пищу довольно много работников в разной форме: здесь были грузчики и механики в рабочих комбинезонах, похожие на офицеры субъекты в форме, операторы и даже обычные люди в гражданской одежде. Единственным, что смущало пилота, было то, что цвет всей одежды был до омерзения одинаков: светло-серый. Никаких знаков различия, никаких обыденных деталей, вроде пятен масла на комбинезонах техников или носовых платков в нагрудных карманах операторов. Все сосредоточенно жевали, уткнувшись в свои подносы, никто не беседовал, не было слышно смеха или ругани.
Пилоту это не понравилось, но он списал все на большие нагрузки и усталость.
Неужели и я буду таким же сухарем через пару недель здесь? - подумал он.
Он взял поднос с едой, которые были выстроены в ряд на длинной стойке раздачи, за которое дежурил - удивительно - кроган в сером фартуке. Казалось, такая унизительная роль его совсем не беспокоила: кроган молча нарезал хлеб и раскладывал по следующим подносам.

- Дурдом, - подумал пилот, присаживаясь подальше от остальных. Он не хотел мешать людям после тяжелой смены, и надеялся, что с утра, на завтраке они будут приветливее.
Только сейчас он взглянул на поднос и поморщился. Помимо куска хлеба, в трех разных секциях подноса находились три "блюда", если можно было их так назвать. Слева плескался жидкий бульон, в центре объемным комком лежало нечто вроде очень густой каши с кусочками соевого мяса, а справа нишу делили картонный кулек с чем-то вроде йогурта и стакан сока.
Пилот огляделся по сторонам, но остальные ели ровно то же самое. Уплетали за обе щеки, можно сказать.
Человек с тоской подумал, что автомат в ангаре был не столь уж плох, и принялся уничтожать нехитрую пищу. Она была практически безвкусна, но, видимо, питательна. Голод прошел моментально, и пилот не успел даже доесть половину каши, как понял, что его желудок полон.
Он принялся не спеша потягивать сок, рассматривая ближайших соседей. Один из них привлек его внимание: это был батарианец, одетый в некое подобие кителя, тоже светло-серое. Он уже закончил трапезу, и теперь сидел, молча уставившись в пустой стакан. Батарианец просидел так ровно минуту - пилот засек - и когда он уже собирался вставать, завибрировал инструментрон "офицера", как мысленно окрестил его пилот.
Батарианец принял вызов. На том конце некто, чьего лица пилот не мог видеть, произнес:
- Нулевой, приятного аппетита. У меня на линии тот тип из Ордена Масе. Он говорит, что его Святейшество требует от Ордена действий, и просит предоставить им подходящую цель. Поговори с ним, объясни что к чему и скажи координаты, где они смогут забрать посылку.
- Будет сделано, командир, - бесцветным голосом отозвался "офицер". - У нас в списке первыми идут два коммерческих лайнера Иллиум-Акинарес.
- Вот и отлично. Дай им "убийцу", одного будет достаточно пока. И как идет разгрузка?
- Сделали закладки уже на сорока шести планетах, командир.
- Уже есть подобранные? Орден не начнет действовать прежде, чем убедиться, что мы не шутим.
- Две единицы, командир.
- Замечательно... скорость неплохая, верно? Такими темпами им не поможет никакое "Контрольное Управление".
- Верно, командир.

От этого разговора пилоту стало жутко. Несмотря на то, что невидимый собеседник "офицера" говорил как нормальный человек, причем это был довольно приятный баритон, который мог бы принадлежать солидному человеку лет пятидесяти, батарианец вел себя как самый настоящий робот. Выражение его лица не менялось на протяжении всего разговора, четыре глаза оставались стеклянными и глядели в одну точку, а о существовании интонаций этот тип, похоже, вообще не подозревал.
А ещё сильнее пилота пугало содержание разговор. Коммерческие лайнеры - цели? Закладки? Какой-то орден? Пилот все двое суток думал, что его наняли обычные контрабандисты, с сильно завышенными мерами безопасности - в шаттлах не было никаких средств связи, кроме направленного комлинка, настроенного на диспетчерскую и с опечатанной крышкой. Теперь же он не был столь уверен.
Завтра же свалю от них! Вот погодите, сволочи, выйду в космос, а там уже ищите, свищите!
Выхода нет. Выход есть уничтожение.
Пилот вздрогнул и оглянулся по сторонам. Он был уверен, что на этот раз его вовсе не клонило в сон, а голос звучал в голове вполне четко.
Человек обнаружил, что "офицер" смотрит прямо на него, как и ещё двое "серых". Пилот поспешил отнести поднос к окну сбора посуду, и направился прочь с камбуза, отметив, что те двое тоже встали со своих мест. Первой мыслью было идти в ангар прямо сейчас, но вне расписания его бы никто не выпустил.
Рискну подождать.


Стараясь вести себя как можно более непринужденно, пилот дошел до лифта и поднялся на седьмую палубу, где саларианец велел искать каюту. Когда он, наконец, обнаружил дверь с желтой голографической цифрой "14", из лифта как раз вышли те двое. Это были турианец и человек. У пилота все внутри похолодело, но он дружелюбно помахал двум глядящим прямо на него преследователям, которые пока что не двигались с места, и, приложив пропуск к сканеру, вошел в каюту.
Несколько минут он напряженно глядел на дверь, соображая что из скудного убранства каюты, оказавшейся куцей норой метр на два с шкафом и кроватью, можно использовать как оружие. Дверь, однако, так и не открылась. Пилот прождал, наверное, полчаса, а затем выглянул в коридор. Преследователь остался только один - он также стоял возле лифта.
А где второй?
Пилот посмотрел в другую сторону и едва не выругался: турианец блокировал другой лифт этажа. Пришлось вернуться обратно и лечь на кровать прямо в комбинезоне.
Напуганному человеку казалось, что он не сможет сомкнуть глаз всю "ночь", но он и зам не заметил, как провалился в пленяющие объятия сна. Когда же он проснулся, в глазах пилота не было и тени страха. В них вообще ничего не было.
Человек молча переоделся в комбинезон серого цвета, два комплекта которых висело здесь же, в узком шкафу, и направился в коридор. Преследователей уже не было, за пилотом никто не следил. Это было уже просто не нужно.
Все... сгорит!
Голос уже не пугал человека. Он лишь кивнул, соглашаясь, и бодро направился на работу.

---

Адмирал Мэтью Хорнер медленно потер глаза и помассировал виски, пытаясь унять ноющую боль. В последние несколько дней глава Рейдеров сильно уставал, но, тем не менее, пребывал в приподнятом настроении. Его план претворялся в жизнь прямо на глазах: союзники исправно соблюдали договоренности, а обезглавленные противники, вроде "Затмения", брались под контроль и уже не имели возможности противиться, присоединяясь к хартии, опубликованной рейдерами три дня назад. Документ пропагандировал объединение группировок в полноценное государство, которое сможет составить конкуренцию Пространству Цитадели. Процесс этот был долгим и кропотливым, но по расчетам Хорнера, при умелом управлении уже через десять лет военная и экономическая мощь Федерации смогла бы сравниться с одним из государств Триумвирата, а через двадцать лет так и вовсе выйти на один уровень со всем их объединением. Все же Системы Терминус занимали практически половину исследованной галактики, а к ним следовало добавить и часть систем Траверса.
Несмотря на неудачи на Бекенштейне, Федерация ничего не потеряла. Навязанное партнерство Внутренней Республике было, конечно, лакомым кусочком пирога, но и неудача с Фалком вовсе не смертельна. А вот упущенная возможность сотрудничества с ССП расстраивала Хорнера. Он поминал Локхарта "добрым" словом, когда представлял какой можно было бы организовать прочный тыл в Траверсе, при поддержке ССП, которое перекрыло это направление от Альянса, словно затычка в пробке.

Кстати о Локхарте. Не обманул, выполнил свое обещание. Вот только нельзя спускать с него глаз - вряд ли такой человек может простить унизительный плен и потерю фрегата.

- Динь-динь! Динь-динь! Динь-динь!
- Ооо, ну что ещё? - простонал Хорнер, нехотя открывая глаза. В соседней комнате разрывался инструментрон - кто-то хотел срочно поговорить с адмиралом.
Мэтью осторожно согнал пену в другой конец ванной и выбрался из воды, аккуратно ступив на заранее постеленное полотенце. Аппарат никак не замолкал, но Хорнер настолько не хотел торопиться и прогонять блаженное ощущение, возникающее после принятия ванны, что вытирался и одевался он ещё минуты три. За это время инструментрон успел один раз замолкнуть и тут же снова возобновить свое "Динь-динь".
Опытный военный, услышав словосочетание "ванна на боевом корабле", расхохотался бы и назвал собеседника дураком, но "Гиперион" не был обычным кораблем. Мэтью так и не узнал, каким образом дредноут оказался в руках Рейнора, но его огневая мощь по-прежнему не уступала новейшим образцам рас Цитадели, а внутреннее убранство некоторых помещений могло бы поспорить с люксами в отелях. В частности, капитанская каюта состояла из трех комнат и помимо душа, в санузле имелась огромная чугунная ванна, к которой Хорнер успел привыкнуть за эти долгое годы, что он возглавлял группировку.

Когда адмирал, закутанный в белый банный халат, вышел в гостиную, как он окрестил первую комнату каюты, инструментрон пошел на новый заход, на этот раз его обычное "динь-динь" сменила тревожная сирена экстренного вызова, которая могла бы поднять даже мертвеца из могилы, не говоря уже о блаженствующем в пене человеке.
Мэтью моментально изменился в лице и стремглав бросился к аппарату. Сирена смолкла и из динамика раздался злой голос начальника штаба Хорнера, капитана первого ранга Романа Пантелеева.
- Мэт, где ты шляешься?! - надрывался офицер. - Ты нужен в тактической!
- Да что случилось? - рявкнул в ответ Хорнер. Он уже видел на экране за спиной Пантелеева суетящихся операторов. Если Рома позволил себе орать на него при экипаже, значит дело действительно было серьезным.
- Война, вот что случилось! - не снижал громкости каперанг. - Долбаные кроганые нас кинули, а с ними эти ублюдки из их сраного королевства!
На секунду Хорнер побледнел, но потом взял себя в руки. Когда он понимал что происходит, паника проходила и наступало ледяное спокойствие. Этому умению адмирала с свое завидовал сам Рейнор.
- Жди, сейчас буду, - буркнул Мэтью, и, отключив экран, начал быстро, по-военному одеваться.
Через шесть минут он уже входил в тактический центр, где офицеры и операторы бегали от терминала к терминалу, от одного голографического стола к другому, передавали друг другу распечатки и вели с кем-то переговоры у аппаратов КМК-связи. Все это происходило под громкие маты Пантелеева, которому казалось, что все движутся недостаточно быстро. Каждому третьему он стремился предать ускорение при помощи своих тяжелых ботинок с коваными носками.
- Адмирал на мостике! - рявкнул вахтенный, а сам Хорнер тут же добавил:
- Всем смирно! Прекратить движение!
Копошащаяся масса из офицеров и операторов замерла кто где. Один даже успел вцепиться зубамми в принесенную булочку, которую он хотел схарчить в одно лицо.
- Прекратить панику и самодеятельность! - продолжал командовать адмирал. - Операторам занять места у терминалов! Офицеру связи у КМК, офицерам за свои столы. Вольно!
Когда хаос несколько устаканился, Хорнер велел доложить что именно произошло.
- А то, что час назад сорок десантно-штурмовых ботов "Кровавой Стаи" ворвались на склады "Гегемонии" на Бейте, и теперь от складов осталась дырка и вся эскадра четырехглазого Байдека осталась с запасом топлива ровно на двадцать четыре часа маневров в не боевом режиме, - начал рассказ Пантелеев. - А Байдек бы нам сейчас ох как пригодился, потому как эти неблагодарные сволочи из Королевства Кризз объявили нам войну вместе со "Стаей" и десятком других мелких недоносков, и их корабли заняли рейд Бейта-Омега. Если они ворвутся на Омегу и сумеют там закрепиться...
- Будет очень-очень плохо, - кивнул Хорнер. - Они смогут достать нас почти везде, а мы будем ждать удара отовсюду. Немедленно разворачивай "Гиперион" и две эскадры эскорта. Мы блокируем рейд и не допустим их на Омегу.
- С самой Омегой тоже странности творятся. Наши вроде как там и вроде как даже лицом к лицу с парочкой кроганов из "Стаи". Они предлагают сделать станцию нейтральной территорией.
- Тянут время, ждут подкрепления, отправь на Омегу взвод Жипса, пусть будут начеку. А вообще, какой текст нападения? Кризз что-нибудь передал?
- Да... - Пантелеев специально для адмирала запустил повтор записи. На ней Король Визимир III заявлял, что хартия Хорнера угрожает образу жизни Терминуса и все причастные к её составлению должны быть переданы в руки правосудия. Кто именно подразумевается под "правосудием" он не уточнял.
- Вот как...


Хорнер посмотрел на карту и оценил длительность конфликта в две недели, учитывая насколько неравны силы "Стаи" и Кризза с силами Хартии, уже включавшей не только крупнейших игроков Терминуса, но и десятки мелких государств. Даже Железный Банк Терминуса, давний союзник рейдеров, ещё со времен аллессинской компании. Железный Банк был заинтересован в Хартии - правление банка участвовала в составлении этого документа, и роль главного финансового инструмента Терминуса отводилась... угадайте кому? Правильно. Железный Банк и раньше оказывал огромное влияние на дела этой части галактики, но у него было несколько конкурентов, хоть и не столь крупных, но способных объединиться и сильно навредить. К тому же, сейчас Железный Банк не мог даже и думать о конкуренции с такими гигантами, как "Союз Армали" или "Свифт и Дети" - финансовые гиганты азари и волусов. А при поддержке Хартии правление могло рассчитывать на подобное соперничество уже через полтора десятка лет.
"Светила" и "Затмение" уже давно перестали быть всего лишь частными военными компаниями, а поле их деятельности окончательно сместилось в Терминус и Траверс. После смерти Арии лидеры наемников хоть и не отозвали уже переданные объединенному флоту войска, но остальное распределили для так называемой "помощи" малым государствам Терминуса, и когда война закончилась, синие и желтые получили фактический контроль над изрядным количеством ранее свободных систем региона. Не отставали и даже перегоняли их "Рейдеры", у которых уже был солидный плацдарм в виде одного из сильнейших малых государств Терминуса - Республики Аллессии. "Рейдеры" восстановили силы после ударов, нанесенных Альянсом за счет договоренности вокруг Криона, а также в их распоряжении оказались средства и активы членов Омегонского Клуба, уничтоженного как-раз из-за удара в спину от "Рейдеров".

Батарианская Гегемония понесла самые тяжелые потери во время войны со Жнецами, их государство, фактически, было уничтожено, хоть очаги сопротивления ещё оставались, в некоторых местах даже крупнее, чем партизанщина Андерсона, но Гегемонию спас Балак - без остатков флота, которые он привел в сектора Гегемонии, пока Жнецы стягивали свои основные силы к Земле, государство батарианцев не смогло бы сохранить целостность. Сегодня Гегемония активно поднималась из пепла, под новым руководством, и многие политики, уже списавшие батарианцев со счетов, очень сильно ошибались.
- У него передавалка не треснет?
- Очень скоро узнаем...


Что могли противопоставить "оппозиционеры", Кризз и "Стая"? Королевство возникло в Терминусе ещё до Войны Первого Контакта в виде тогда ещё маленькой слабой республики, но люди оказали на него очень большое влияние. За десять лет вооруженный флот известного в Терминусе пирата Генриха Воздвиженского сумел набрать такую силу, что поставил на колени не только эту республику, но и несколько соседних "банановых государств", а затем сделал неожиданный шаг: провозгласил себя королем, а захваченные миры - своей собственностью.
Королевство Кризз представляло собой этакую насмешку над Пространством Цитадели с его демократией. В нем царил жесткий контроль за высшими структурами власти, который при этом сочетался с анархией среди обычных жителей. Кризз был настоящим бандитским королевством, которое давало приют пиратам, работорговцам, контрабандистам и другим разным уродам всех мастей. Например, губернатором на одной из планет был абсолютно больной на всю голову маньяк Тарбек Симмонс, которого в Альянсе Систем ждал электрический стул за каннибализм и педофилию.

Миры Кризза стали этаким подобием Омеги в этой части галактики - королевство лежало на границе Терминуса и Траверса со стороны Республик Азари, ближе к краю галактического диска. Кризз не граничил с Республиками Тессии, между ними лежало несколько нейтральных систем и один из богатейших промысловых районов галактики по астероидной разработке, за который постоянно дрались крупные корпорации. Однако налетчики, которым Кризз был домом родным, не раз устраивали нападения на граничные миры азари, и хоть не могли толком ничего достичь, всегда имели неподалеку удобную гавань, а само королевство было как бы "ни при чем". Примерно в то же время, когда начался Скиллианский Блиц, Кризз даже организовал похожую акцию, направленную на Иллиум, но потерпел неудачу, а ряд деятелей королевства был ликвидирован командой спектров под командованием Телы Вазир, после чего в Криззе навсегда забыли о подобны выходках, но зато сосредоточились на угрозы и сбор дани со своих более слабых соседей в Терминусе.

Смена правителей в королевстве была отдельным поводом для шуток. Основатель, Король Генрих I, держал власть в стальном кулаке пять лет, пока не умер от сердечного приступа на очередной наложнице. Поговаривали, впрочем, что здоровье было ни при чем, и наложница отравила Генриха за то, что тот содрал кожу с её отца, бывшего раньше президентом Республики Селонии.
После Воздвиженского детей не осталось, да это было и неважно, потому что власть была в руках военных вождей и единственный гарант того, что Кризз не развалится и не переварит сам себя в анархическом безумии - сильный флот, на который во времена Аллессии флот Рейнора не смог бы даже косо посмотреть.


Власть перешла к Визимиру Столле, Визимиру I, который сумел навести порядок среди дерущихся за власть адмиралов, генералов и полевых командиров, и наладил производство кораблей собственной конструкции, хоть и дешевых, да не слишком качественных, но получивших большой спрос по всему Терминусу как раз из-за того, что теперь каждый пират средней руки мог купить собственный крейсер, а очередной банановый диктатор - приобрести целую эскадру по цене одного списанного турианского крейсера. Корабли класса "Меч Кризза" стали чем-то вроде Автомата Калашникова среди кораблей, только не могли похвастать такой же надежностью.
Далее на трон взошел Патрик Стрыга, который назвал себя в честь Столле, полагая, что так его будут больше бояться - Визимир I не только строил корабли, но и провел шесть удачных компаний подряд, пока некая Тиссая О'Лайя не разнесла прямой наводкой мостик флагмана короля, на котором находился он сам с приближенными офицерами и старшими сыновьями. Визимир II, по прозвищу "Геральт" прославился крайней нетерпимостью к инопланетянам и самолично устраивал "дикую охоту" на своих планетах. Правление его было недолгим, Визимира I закололи ножом в собственной постели его же генералы, которые видели зреющий бунт: население Кризза все же по большей части состояло не из людей.
Сейчас же правил Визимир III, младший сын Столле, которого от расправы Стрыги спас глава криззской разведки и он же посадивший на трон. Правитель, однако, оказался не столь уж благодарным и голова главы разведки через два года оказалась на пике над воротами резиденции короля, как и головы многих других генералов и адмиралов, считавших, что на троне сидит марионетка, послушная их решениям. Визимир III хоть и не славился завоеваниями и физической силой - он был инвалидом с синдромом Вролика - оказался опаснее своего отца. За два года он заручился поддержкой корпуса младших офицеров, чьи лидеры уже давно не продвигались по службе из-за того, что генералитет королевства долго не обновлялся и там засиделись старые, "заслуженные" военачальники. Расправа была быстрой и беспощадной, а затем такая же судьба постигла и тех самых лидеров младших офицеров, а к себе Визимир приблизил людей, которые до этого были вообще никем.

Флот при нем несколько ослаб, но по необъяснимым причинам влияние Кризза росло. Королевство повысило качество выпускаемых кораблей и на слом, да продажу отправились старые консервные банки, а со стапелей стали сходить крейсера и фрегаты новейшей конструкции, не уступающие "Мгле". Солдат теперь муштровали по новым программам, из Батарианской Гегемонии были выписаны бывшие инструкторы батарианского спецназа, чья дурная слава давно распространилась по галактике.
К моменту подписания Хартии флот Кризза был не столь велик, как раньше, но качественный прирост позволял компенсировать этот недостаток, а ещё Визимир III сумел договориться с руководством Иллиума о торговле Гелием-3 из Республик по сниженным ценам в обмен на экспорт титана, большие запасы которого были не так давно обнаружены на одной из планет Королевства. Высвобожденные средства король пустил на подкуп воевод "Кровавой Стаи", которая единственная из старой троицы до сих пор оставалось действительно наемным подразделением без собственных планет за исключением родины Ворка. "Стая" имела проблемы с оплатой собственных долгов, продавало услуги по вооруженным нападениям, продавала рабов-ворка везде, где их только соглашались брать. Численность войска "Стаи" увеличивалась в большом количестве, что ещё сильнее тянуло на дно бюджет организации, а с кораблями лидеры-кроганы испытывали определенные трудности. Вождям с трудом удавалось удерживать элиту войск "Стаи" - кроганов - от возвращения на Тучанку, к которому призывал всех кроганов галактики Урднот Рекс.
В подобных условиях новые законы Хартии просто поставили бы крест на "Стае", потому что ей нечего было предложить Федерации, кроме сильно раздутой пехотной армии, плохо обученной и плохо организованной, но зато свирепой. Воеводы легко согласились на предложение Визимира дать им транспортные корабли в обмен на присоединение армии "Стаи" к Криззу и его вассалам, как Визимир называл мелкие, зависимые от королевства республики, платившие дань в его казну.

Смесь из флота Кризза и армии ворка во главе с гвардией кроганов была грозной силой, но военная, экономическая и промышленная мощь Хартии была в два раза выше и не оставляла оппозиционерам ни единого шанса. Хорнер полагал, что Визимир, которого он считал разумным, в общем-то, человеком, вскоре согласится на компромисс, но вышло иначе. И несмотря даже на то, что в самом начале войны Хартия потерпела поражения, адмирал хорошо понимал как организовать оборону и перейти в наступление - он знал, что ресурсы Кризза крайне ограничены и очень скоро он не сможет восполнять потери и обеспечивать корабли топливом, а солдат продовольствием.
- Это будет быстрая война, - заверил Хорнер Пантелеева. - Нет причин для беспокойства.

---

Что приходят на ум, если произнести слово "Тучанка"? Обычно обыватели представляли себе бескрайние выжженные солнцем радиоактивные руины, по которым шастают банды кроганов, борющихся за каждый клочок этой негостеприимной земли.
Между словом "Тучанка" и словом "Зеленые Поля" было мало общего. Однако... именно на них смотрел сейчас вождь Урднот Рекс с вершины пирамиды. Он помнил, как впервые прибыл на Тучанку после шести лет изоляции в Солнечной Системе. Он бесконечно муштровал бойцов, которых на Земле старался держать в ежовых рукавицах, чтобы сразу включиться в очередную кровавую бойню, которые, как он полагал, кипели на родине кроганов все то время, пока его не было. Связи не имелось, на Тучанке не было ни одного квантомеханического коммуникатора, и Рекс предполагал самое худшее.
Какого же было изумление вождя, когда вместо зенитного огня он был встречен торжественным приветствием "Диспетчерской службы Аригаунта". Рекс спросил что это ещё за Аригуант, припоминая имена всех известных ему вождей, а ему ответили, что это столица Тучанки.

Рекс помнил, как перед ним и Грантом распахнулся люк шаттла, и он увидел огромную площадь, заполненную кроганами насколько хватало глаз. В центре высилась какая-то статуя, и когда Урднот пробивался туда, он почти оглох от безумного рева сотен глоток приветствовавших его кроганов.
Памятник включал композицию из трех фигур. Они были выполнены из камня, но мелкие детали составляла мастерски-приделанная к камню медь.
Фигура справа была кроганской, и до боли напоминала самого Рекса - свою старую броню Урднот бы ни с чем не спутал. Фигура сжимала дробовик во вскинутой вверх руке и попирала ногой невнятную каменную массу, напоминающую голову хаска-опустошителя.
Слева вскидывал штурмовую винтовку человек в броне N7. C ним всё было ясно. А вот в центре находился... саларианец. Рекс удивленно огляделся вокруг, словно ожидая, что кроганы сейчас скинут фигуру извечного врага вниз и растопчут её, но потом задумался над тем, что, в сущности, это неудивительно. Мордин Солус боролся на их стороне, это видели вожди всех кланов, и он погиб ради излечения генофага. Кроганы умели уважать павшего врага, а тем более союзника, которому по всем признакам надлежало быть врагом.
Именно тогда, перед памятником, среди бескрайней толпы соотечественников, Урднот Рекс впервые уверился, что не все ещё потеряно. Он верил в это и раньше, но вера каждый раз серьезно колебалась, когда очередной тупоголовый вождь начинал продвигать губительные идеи, а его соклановцы начинали вторить ему с бездумной верой непонятно во что.


Бакара совершила на Тучанке настоящее чудо. Рекс ждал, что в его отсутствие за несколько лет развалится все, чего они достигли вместе, и готовился мстить за своего, вероятно, убитого ребенка и Бакару, но оказалось, что он прибыл в мир, встающий с колен. В этом, конечно, сыграло заметную роль то, что большинство наиболее агрессивных мужчин отправилось на войну, а в условиях всеобщей эйфории по поводу избавления от генофага насадить новые ценности оказалось все-таки возможно. Бакара и поддерживающие её вожди, сохраняющие верность Рексу, объявили, что Оазис (развалины Аригаунта, древнего культурного центра Тучанки) и клан Урднот принимают к себе всех кроганов для строительства нового города. Не успели враждебные лидеры опомнится, как сотни тысяч кроганов из слабых кланов, чьи поселения ютились в наиболее тяжелых условиях, начали стекаться в Оазис. За короткое время Урднот и его союзники получили десятикратное преимущество в силе и предложили кроганам из враждебных кланов выбирать: присоединиться к ним, или же оставаться в пустоши, ведя бессмысленные войны друг с другом. Некоторые вожди устраивали кровавые чистки в своих рядах, чтобы предотвратить исход, но этим самым они лишь ослабили свои кланы, а ряды Урднот пополнились ещё на полторы сотни тысяч кроганов.
На старых, относительно хорошо сохранившихся руинах построить новый город было легче благодаря благоприятному климату Оазиса и низкому уровню радиации, а также пригодной для земледелия почве (не последнюю роль в этом сыграла Карлос, перепахивающая эти земли тысячи лет). Некоторые опасались проматери молотильщиков, но оказалось, что схватка со Жнецом не прошла даром даже для столь огромного и древнего животного. Орудия Жнецов пробивали кинетически барьеры и метровые слои брони, и когда Калрос обернула вокруг Разрушителя свои кольца, он открыл огонь из всех орудий, нанеся молотильщику смертельные раны. Жнец, впрочем, тоже не смог выбраться - он оказался слишком поврежден, а наверху лежали тонны породы и тысячетонное тело Калрос.
Пять сотен кроганов вели раскопки целую неделю, но смогли добраться до трупа молотильщика, обеспечив растущий город мясной пищей на несколько месяцев вперед.

Земледелие и животноводство в Оазисе получили второе рождение. Правильная система орошения позволила засеять километры полей, на которых теперь трудились и мужчины и женщины. В клане Урднот были довольно строгие порядки и суровые наказания за драки и отлынивание от работы. Теперь кроганы выпускали пар на большой древней арене в центре города - с каждым днем очищались и восстанавливались все новые руины, и арена была одной из них. Она была квадратной, в отличие от древних земных амфитеатров, зато высота трибун во много раз превышала любые Колизеи. Это был высокий колодец со сложной системой освещения: несмотря на высоту стен, расположение бойницеобразных проемов позволяло ярко освещать все, что находится внутри.
По нечетным дням недели на этой арене вечером собиралось несколько тысяч кроганов, каждый из которых мог смотреть, либо сам поучаствовать в схватках. Имелись и арены поменьше и даже стихийно организованные ринги в разных местах города. Ничего не поделаешь - суровый народ Тучанки пока признавал не так много видов развлечений.
Строились новые дома, появились полноценные заводы и фабрики, а на орбите впервые за тысячу лет вывели верфи для строительства кораблей. Инфраструктура системы Аралах постепенно восстанавливалась, а с возвращением Рекса и сотен боевых отрядов кроганов со всей галактики и даже кроганов-наемников, многие из которых имели собственные небольшие корабли, а некоторые даже большие боевые суда - раньше они были пиратскими капитанами. Несмотря на то, что все они умели лишь убивать, кроганы жили долго и рано или поздно в тех, кто не погиб и пережил десятки схваток, все-таки просыпалась разумность и желание осесть и обзавестись потомством. Раньше возвращаться с этой целью на Тучанку было бессмысленно, но только не теперь.
Рекс принял бразды правления и теперь, с восстановленным сообщением, дела пошли куда лучше. Появились зачатки торговли, а ликвидация демилитаризованной зоны позволила кроганам заново освоить Аралах и другие системы их родного скопления. Пока что речи о массовом расселении не шло, но многие кроганы, рожденные во время начала демографического бума во время войны, теперь подросли и места в Оазисе стало не хватать. Несмотря на большой потенциал "зеленой зоны", экология Тучанки была уничтожена и если полноценное восстановление и было возможно, то только с применением высоких технологий, подобных саларианским регуляторам погоды, которых ныне не осталось, и по прошествии многих десятков лет. Поэтому на нескольких более благоприятных планетах, лежащих в соседних с Аралахом системах, появились первые кроганские поселения, а совсем недавно произошло знаменательное событие: спуск со стапелей первого кроганского крейсера собственной конструкции - "Новой Эры".

Рекс соблюдал договор с Советом и пока что кроганам на долгие годы должно было хватить собственного кластера для освоения, но Урднот рассчитывал и на большее. Когда кроганы вышли за пределы Тучанки, Рекс объявил, что больше нет никаких кланов (враждебные останки так или иначе слились с остальными, либо доживали жалкую жизнь на камнях) и теперь у кроганов есть собственное государство - Доминион. Рекс собирался заявить права на закрытый ранее сектор, соединенный с большим ретранслятором в Аралахе, но на этот сектор уже начали точить зубы несколько крупных корпораций, и вождь кроганов подозревал, что это только начало. Саларианцы по-прежнему спали и видели, как прекратить возрождение кроганского рода и осведомители, имевшиеся у Рекса, докладывали ему о возвышении советника Валерна и его довольно опасных для кроганов идеях.


Именно поэтому Урднот принял решение участвовать в конференции, когда ему поступило довольно интересное предложение от лидера человеческих сепаратистов. Этот лидер побывал на Тучанке, и даже раскрыл свою личность, чем немало удивил Рекса. Вождь слышал о генерале Петровском от Шепарда, и тот довольно высоко отзывался о военачальнике "Цербера", несмотря на то, что воевал против него. Петровский рассказал, что "Цербер" сгинул в пучину, но он успел перехватить контроль над двумя крупными компаниями, которыми когда-то владела организация, и теперь собирается построить лучшее государство, чем Альянс Систем.
Рексу было, в общем-то, плевать, но предложение Петровского о Блоке Малых Государств было той самой ниточкой, за которую мог бы ухватиться Доминион, чтобы заручиться поддержкой хоть каких-нибудь союзников и в будущем вернуть себе былую силу и величие. Поэтому вождь отправился на Бекенштейн, где поддержал выступление ССП и с удивлением обнаружил, что заполучил если не в союзники, то временные стратегические партнеры Республики Азари, что уж точно могло очень сильно помочь кроганам.
Теперь же, после возвращения из Внутренней Республики, Рекс чувствовал себя более уверенно. Имелись хоть и зыбкие, но все же союзники и потенциальные торговые партнеры. В чем в чем, а в свежих поступлениях денег в казну Доминион нуждался как нельзя остро.

Рекс глубоко вздохнул и зажмурился от наслаждения. Ещё тридцать лет назад он не мог и подумать о том, чтобы дышать полной грудью на поверхности своей родной планеты и чувствовать свежесть, идущую от зелени вокруг и большого водного канала внизу, а не запах гари и удушающую пыль, хрустевшую на зубах и забивающую ноздри.
Внизу, между пирамидой и зелеными полями лежал откопанный из руин город. Его восстановили и переделали, теперь это были не безжизненные каменные развалины, а ровные ряды домов с огоньками в окнах и освещенными улицами. А над головой сияли звезды, вместо обычного мутного неба Тучанки, затянутого тучами.
- Он уснул, - по террасе приближалась Бакара, державшая на руках ворох пеленок, в которые был завернут младенец.
Рекс аккуратно коснулся пальцем лба сына, желая ему тем самым приятных снов. Маленький кроган шевельнулся и зевнул во сне.
Вождь Урднот боялся за него - пятый ребенок дался Бакаре довольно тяжело - сказались опыты Мелона и подорванное здоровье. Больше рожать ей было нельзя, она и так уже подарила Рексу трех славных воинов, продолжателей рода, и одну прекрасную дочь.
Старший сын как раз появился на террасе - он возвращался с тренировки Шамана, который теперь носил титул главного духовного вдохновителя Доминиона. Очень скоро Урдноту Шепарду предстояло пройти Испытание, ведь ему вот-вот должно было исполниться двенадцать лет и горячая кровь уже бурлила в его жилах. Сейчас Испытание было не обязательным, но для детей вождей и известных кроганов это было как подтверждение чести: никто не заставлял, но отказ бы не поняли. Собственно, многие молодые кроганы до сих пор рвались пройти Испытание и убить молотильщика, повторить подвиг Урднота Гранта и Урднота Рекса, но допускались далеко не все. Шаман придумал отборочные этапы.

Рекс же был уверен в сыне. Тот вырос настоящим воином, достойным сыном Тучанки. Урднот постоянно говорил о том, что Доминиону нужны врачи, фермеры, рабочие и инженеры, но сам хотел видеть в наследнике лишь воина.
Он подозвал Шепарда, и передал ему брата.
- Уложи его, а потом найди Назза, - тихо наказал сыну Рекс. - Скажи ему, что завтра вылетаем.
- Снова? - спросила Бакара. Нет, она не выражала недовольство и не собиралась промывать мужу мозги на избитые темы, так любимые некоторыми земными женщинами. Кроганки были далеки от этого. Не все, впрочем, но Бакара сейчас просто спрашивала куда летит Рекс.
- Да, придется. Вождь колонии на Сагреде сообщает о миграции молотильщиков, которая угрожает поселению. Нам придется расстрелять их с орбиты, а заодно я открою лесозаготовочный завод. Первый в Доминионе.
Бакара лишь молча кивнула и направилась в спальню. Она знала что любил Рекс перед поездками, и умела без слов управлять самым вляительным кроганом за последнею тысячу лет. В конце концов, даже такому сообразительному крогану, как Рекс иногда требовались советы женщины.
Вождь Урднот последовал за женой, мельком увидев через смежную дверь, как Шепард укладывает брата в кроватку. При взгляде на старшего из своих детей у Рекса комок встал в горле. Иногда он жалел, что назвал сына в честь величайшего воина, какого только знала галактика. Теперь мертвого воина. Хорошо хоть хватило ума остальным детям дать кроганские имена, иначе сейчас вокруг него бегали бы Гаррус и Тали...
Рекс оглянулся на звездное небо Тучанки и, вспомнив кое-что, осклабился:
- Увидимся в баре, друзья.

---

На фоне разворачивающихся в галактике событий корпорации имели не столь крупную роль, как раньше, во времена до Вторжения. Если государствам Цитадели урон был нанесен огромный, но в общем-то терпимый, частный бизнес пострадал намного сильнее. Кто-то сумел приспособиться и стать государством, как ГХФ Фалка и ряд других корпораций, собравших силы в единый центр, но в условиях сначала массового уничтожения своей собственности Жнецами, а потом полного изоляционизма далеко не все смогли действовать с такой же эффективностью и готовностью, как, например, MightyCloud Белинды Кауффман. Некоторые сгинули бесследно, некоторые были поглощены более удачливыми конкурентами, некоторым помогло государство - та же Иерархия не могла бросить на произвол судьбы "Армакс Арсенал", своего главного поставщика военного снаряжения, а ситуация с Альянсом, например, пока что скрытая от общественности, заставила адмирала Хакета разрабатывать радикальные планы.
На фоне пиратства и небезопасности торговых маршрутов корпорации также испытывают определенные проблемы. Частные боевые корабли многих компаний были реквизированы во время войны, но возвращать их никто не спешил, а наемники задирали большие цены, чувствуя крупный спрос на себя, и на этом наживались.
И пока одни идут на добровольную национализацию, другие пытаются объединиться в крупные анклавы, но в таких условиях их интересы постоянно пересекаются и не обходится без коротких, но кровавых "войн" силами наемных команд. При этом всем ещё и возрожденный "Цербер" не собирался умерять свои аппетиты в отношении перекачивания доходов частного бизнеса с свой бюджет, для чего нужны были рейдерские захваты.
В общем, Частным Игрокам в этот период никак нельзя позавидовать. Лишь некоторые из них сохраняли свою силу, а остальные находились в весьма плачевном состоянии. Что будет дальше? Покажет время.

---

Бесконечная мелодия лилась сквозь звезды, эхом отражаясь от газовых туманностей, заглядывая в бездонные пропасти черных дыр, проникая в каждый уголок вселенной. Она шелестела вместе с травой в полях и листьями на деревьях. Она вилась среди песков пустынь, свистела на голых скалах, ревела в такт бурным рекам и водопадам. Вселенная жила, она дышала и в этом дыхании плели свою мелодию дети Проматери. Они чувствовали единение друг с другом и своими матерями, они работали точно в такт, делаю свою гармонию идеальной. Каждый из Детей точно знал сколько ему нужно сделать работы и сколько необходимо отдыхать. Ему не нужны были указания, он чувствовал их в беспрерывной музыке Роя, которая вращалась вокруг Матери. Мелодии Роев, в свою очередь, сливались с мелодией Главной Матери, а через неё утекали в глубину веков, куда-то где древняя, как сама Вселенная, Проматерь, слушала её, но не могла ответить своим детям. А ведь ей было что вплести в мелодию, потому что не всегда её дети поступали так, как было нужно. Они не всегда видели чистый путь и принимали гармонию за то, что гармонией на самом деле не было.

Одной из матерей не нравились несколько нот в общей мелодии. Она чувствовала, что мелодия Нел-Кташ и чужеродного существа, которое другая матерь пыталась вплести в общий ритм Роя, меняется, но при этом ослепляет их самих. Риган-Далла не одобряла тех нот, что принесло с собой существо. Оно считало себя одной из Детей Проматери, и некоторые Дети считали её новой матерью, но это было не так. Риган-Далла чувствовала мелодию, которая плыла параллельно движению Существа. Мелодия была рваная, искалеченная, полная гнева, который бился о каждый камень, заставлял ветер реветь, а реки затихать. Существо любило Рой, но не понимала в чем заключается благо гармонии. Риган-Далла считает, что знает и понимает Мелодию намного лучше чужих и тех, кто пытается изменить сложившийся порядок нот.

Она вплетала в свою мелодию звуки умиротворения и смирения, и пока Дети становились лучше, Существо продолжало бороться с собой и всем, что её окружало, пытаясь принести пользу, но на деле разрушая всего, чего касается.
Риган-Далла вплетала предупреждающие ноты, но Нел-Кташ не слышала их, она была слишком сосредоточена болью Существа. Риган-Далла пыталась раз за разом, но Нел-Кташ в ответ посылала лишь успокаивающий мотив.
Тогда Матерь отправляла свою мелодию в общий поток, чтобы он достиг струн души Главной. Она предупреждала о дисгармонии, и Главная вняла советам. Она пристально слушала свои струны, когда через неё проходила мелодия Нел-Кташ, и увидела изменения, но Главная не считала, что эти изменения опасны. Лишь интересны. Она позволила Нел-Кташ и существу продолжить свою совместную мелодию, и её ноты обещаний сказали Риган-Далле, что изменения не затронут струн других матерей. Главная не видела опасности и принимала Существо, но помнило с какими опасными звуками было раньше связано Существо. Эти звуки были сильнее любой мелодии, они заставляли замирать реки и травы, они отдавались эхом и подавляли все ноты гармонии. Эти звуки когда-то лились отовсюду и обещали собственную гармонию. Гармонию Тишины.


Слушая ноты успокоения Главной, Риган-Далла вплела в обратную мелодию перестук благодарности, но беспокойство все равно не оставляло Матерь и это чувствовали её дети. Они замирали на месте, теряя нить музыки. Мелодия Роя Риган-Даллы искажалась, и дело здесь было не только в Существе. Матерь не хотела, чтобы что-либо вмешивалось в гармонию Роя. Хоть Звуки Тишины, хоть ярость Существа, хоть... бессвязные звуки Разобщенных, к которым когда-то принадлежало Существо. Эти создания были не способны чувствовать мелодию и сами испускали лишь бессмысленное бормотание. Однако так получилось, что Разобщенные могли диктовать свою волю Рою, потому что их было много и они были сильны, а рахни было мало и они едва вставали на один ритм с Музыкой Гармонии. Воля Разобщенных была подобна шторму - беспорядочному и беспощадному. Все они хотели разного, и когда их Воля касалась Мелодии, по ней пробегали судороги боли, которые особенно сильно чувствовали струны Риган-Даллы. Когда Матерь Чар-Нафеш соприкасалась с их Волей, она чувствовала Боль, ноты боли, скручивающие струны. Риган-Далла чувствовала боль Чар-Нафеш и не хотела её повторения. Она готова была сделать всё, чтобы Разобщенные больше не касались Мелодии. У них были разные пути, и не все Матери Роя желали пересечения этих дорог.

---

Радиоперехват в квадранте Е97, Система Вдовы, станция слежения №3:
04.03.2200 __ 21:17-21:20

//-//......__//=//
- ...ну вот она мне и говорит: "Деньги вперед, жирдяй, скажи спасибо, что я вообще дверь открыла".
- Оборзели совсем эти драные кошки! Надо было ей прям в харю-то и прописать, Пит.
- Но это ещё не всё. Когда я вышел из душа...
- Эй, смотри, что это?!
- Где?
- Да вон же, в правом секторе вспышка!
- Это где четвертая секция?
- Да.
- Нехило так... Не завидую я парням. Ты глянь - леса сорвало и прям на грузовик!
- Срань господня...
- Что ещё?
- Ещё одна. Вторая секция...
- Даааа, вижу. Эй, а что если в первой тоже?
- Не хочу даже думать. Там топливный склад нашего участка, а мы прямо над ним. Знаешь, что, Пит, поднимай свою жирную задницу и двигай к шлюпке. Я тоже сейчас...
- Аааааййй... как ярко!
- Де...мо!
- Пожар! Я горю, Энди! Ааааа.... ййй...
- Н...р...кн... тре...и.
\\=\\__......\\-\\__\

Из личного письма генерал-лейтенанта Джеймса Паккета адмиралу Стивену Хакету:
16.10.2199

//-//......__//=//
...как мне сказал Сигсон, "Интербанк" дал кредит трем моим коллегам из отдела по связям с общественностью, они собираются строить охотничий домик в лесу, для выходных поездок. Предлагаю и нам, Стивен, что-нибудь подобное приобрести, я знаю одно хорошее место неподалеку от Лондона. Вспомним старые добрые времена, разомнем кости. Я знаю, что ты сейчас очень занят, но, думаю, через две недели сможешь выкроить свободное окно? Жду ответа, Стив, не подведи меня, иначе Лиза все-таки сможет затащить меня на эту свою дурацкую выставку... Что-то там про "Титана"...
\\=\\__......\\-\\__\

Радиоперехват в квадранте H16, Туманность Омега, крейсер "Георг Счастливый":
29.05.2199

//-//......__//=//
- Слушай, Ронни, когда там следующее увольнение?
- Война идет, а тебе лишь бы побухать...
- Срать.
- Радуйся, что мы вообще здесь на дежурстве, на нейтральной территории. Слыхал про мясорубку возле Бейты?
- Это где ядерную пустили?
- Да нееет, ядерная там только все закончила. Хренак - и все, ни базы, ни защитников, ни нападающих.
- Ну и все равно срать. Я на Омегу хочу, мне Длинный задолжал с прошлого раза.
- На Омеге тебе только королевичи в бок нож воткнут, когда будешь бухим шататься.
- А может это я им?
- Ты? Не смеши. Ты пьяным не можешь даже ложку удержать, не то, что нож. А на Омеге ты всегда пьяный.
- Не всегда!
- Всегда!
- Не всегда!
- Всегда.
- Заткнитесь, уррроды, не засоряйте эфир!
- Есть, сэр!
- Простите сэр!
\\=\\__......\\-\\__\

Из донесения Полковника Рональда Реммингтона, для штаба группы флотов "Рубеж":
20.09.2199

//-//......__//=//
...перехват дает нам понять. что на Орионе происходит вооруженный конфликт, возможно сопровождающийся применением биологического оружия, по крайней мере имеет место карантин на орбитальной станции и тревога в космопорте. Просеивание открытого эфира дает слишком много обрывочных фраз, которые аналитики вот уже сутки пытаются безрезультатно сложить в общую картину. Единственное, что удалось выяснить: Орион был атакован с тыла, правда один из аналитиков утверждает, что слово "Атакован" неверное, и ситуацию больше описывается выражением "Шантаж" или "Вымогательство". Он приводит подробный доклад, который я счел нужным прикрепить к донесению...
\\=\\__......\\-\\__\

Из черного ящика спутника-шпиона, уничтоженного в районе Вуали-Персея:
07.01.2193

//-//......__//=//
- Я... Я больше не могу. Давай вернемся.
- Мы не можем. Ты же сама видела это.
- Прошу тебя, Кэл! Я больше не могу здесь... В этой жестяной коробке. Еда кончилась, воды - полбутылки. Система утилизации отходов не работает, скафандр барахлит, здесь жуткая вонь!
- Нам нужно выждать ещё чуть-чуть, Арри!
- СКОЛЬКО? Мы уже месяц здесь ждем, а топлива до ретранслятора добраться.
- Нам только это и нужно.
- Как ты собрался это сделать, если у них там стационарная охрана?
- Рано или поздно они отвлекутся, и тогда...
- Нет, Кэл, не отвлекутся. Месяц не отвлекались. Мне надоело.
- Постой, что ты?
- Активирую маяк.
- Ты не сделаешь этого! Они найдут нас!
- Именно этого я и хочу.
- Они убьют нас!
- Уже все равно. Я не собираюсь умирать голодной смертью в орбитальном катере...
\\=\\__......\\-\\__\

Доклад старшего инженера Т'Айааны, Объект Z6:
10.03.2200

//-//......__//=//
...по прошествии этого времени завершили последнюю стадию и готовы приступить к проверке и тестированию. По сути, объект готов к немедленному запуску, но риск аварийного выброса - шестьдесят пять процентов, что противоречит всем нормам эксплуатации. Выброс может уничтожить весь персонал и технику, поэтому особым приказом по форме 16, я приказала заблокировать ручное управление, чтобы исключить любую возможность...
\\=\\__......\\-\\__\