Горсть Пыли. Глава 36. За сломанными печатями

Как и каждое утро на протяжении последних нескольких дней, Солана, осторожно удерживая на коленях поднос с завтраком Шепард, локтем открыла дверь в ее каюту. Однако на этот раз вместо того, чтобы найти коммандера читающей книгу или подвергающей свое тело запрещенным доктором упражнениям (которые, в основном, заключались в падении с кровати и попытках забраться обратно), Солана обнаружила обоих обитателей каюты спящими друг к другу лицом и взявшимися за руки, покоящиеся на матрасе между ними.

Пораженно вдохнув, Солана шевельнула жвалами. Ее удивление было вызвано не только тем, что отношения ее брата и Шепард сильно шагнули вперед со вчерашнего дня, но и тем, что Гаррус на самом деле спал, похрапывая громче обычного из-за того, насколько неудобно ему было лежать на человеческой кровати. Прежде чем Солана успела быстро покинуть каюту, Шепард слегка повернула голову и открыла глаза. Очень медленно она поднесла палец свободной руки к губам. Она вовсе не выглядела сонной — скорее, печальной. Наверняка она проснулась уже давно, и тоже была рада обнаружить Гарруса спящим. Солана находилась слишком далеко, чтобы услышать вздох, но она заметила, как прядь волос Шепард сдвинулась, и спустя мгновение Гаррус пошевелился.

Солана смущенно опустила взгляд, чувствуя себя не в своей тарелке, хотя Шепард и ее брат просто смотрели друг на друга.

— У нас гости, — прошептала Шепард. — Судя по всему, мне принесли завтрак, а тебе — нет. Думаю, я нравлюсь твоей сестре больше, чем ты.

— Ммм... Уверен, у нее найдется при себе питательный декстро-батончик, который я смог бы стащить.

— Если ты своруешь ее завтрак, она точно предпочтет меня.

Гаррус сонно хохотнул. То, что он не подскочил на месте, готовый к битве, говорило об определенной степени доверия.

— Тогда, наверное, я пойду удостоверюсь, что за ночь наш двигатель не взорвался, и по пути найду себе какой-нибудь еды.

Хорошо, что ни один из них не смотрел на Солану, потому что пораженное выражение, очевидное даже для человека, застыло на ее лице. Интересно, насколько хорошо Шепард различала на слух малейшие интонации турианских голосов? Солане оставалось надеяться, что достаточно хорошо, чтобы заметить, что теперь взамен недоверию в его словах звучало признание, даже надежда. До нее донесся шорох ткани по коже и пластинам, затем она услышала, как Гаррус зевнул и потянулся, и Шепард мягко рассмеялась, когда его зевок сменился стоном.

Солана осмелилась на мгновение поднять взгляд и успела заметить, как Шепард слегка коснулась покрытой шрамами щеки Гарруса, а он в свою очередь заправил локон волос ей за ухо. Интимность этих прикосновений была очевидна, и на секунду — всего на одну секунду — Солана позволила себе ощутить укол зависти. Галактика перевернулась с ног на голову и вывернулась наизнанку с тех пор, когда в последний раз кто-то прикасался к ней с такой же нежностью, и в тяжелые дни, в дни, которые она проводила, глядя на алкоголь и не позволяя себе выпить ни капли, она опасалась, что эти ласковые прикосновения канули в лету, оказавшись погребенными под обломками Сипритина.

Видимо, более не нуждаясь в словах, Шепард и Гаррус сохраняли молчание. А может быть, они просто не хотели разговаривать при посторонних. Стараясь по возможности не привлекать внимание, Солана осторожно скатилась по прилаженному на ступени пандусу в жилую часть каюты и поставила поднос в ногах кровати. Лишь немного жидкости пролилось, все остальное же выглядело в точности так же, как и тогда, когда человек в столовой дал ей этот поднос. Шепард принялась подползать ближе, но Гаррус взял кружку и подал ей. Счастливо вздохнув, она поднесла ее к носу. Наслаждаясь ароматом напитка, Шепард не заметила долгого взгляда Гарруса, направленного на нее.

По пути к выходу он коснулся плеча Соланы и сказал:
— Мой тебе совет, Сол: никогда не вставай между ней и ее кофе. Еще три глотка и она будет в полном твоем распоряжении, но до тех пор будь осторожна.

— Завидовать неприлично, Гаррус, — бросила Шепард и, отпив первый глоток, закрыла глаза. Ее лицо выражало полное блаженство.

— Тооочно, — протянул Гаррус, улыбаясь. И пусть его улыбка по-прежнему оставалась немного натянутой, но изменения в лучшую сторону были очевидны. Солана уняла неуместное любопытство (о чем они говорили? что делали?) и махнула вслед уходящему брату.

После его ухода Солана подождала, пока Шепард сделает еще несколько глотков, прежде чем заговорила:
— Итак... э... — начала она неуверенно, и эта неуверенность, очевидно, заставила ее почувствовать себя глупо. — Спать так здорово.

На этот раз, вместо того чтобы с удовольствием отхлебнуть, Шепард умудрилась вдохнуть немного жидкости и зашлась кашлем. Прежде чем Солана успела встревожиться, кашель Шепард перешел в смех. Ее глаза стали влажными, а это, как знала Солана, было не самым хорошим знаком, когда дело касалось людей. Шепард, однако, лишь махнула рукой, давая понять, что волноваться не о чем, и принялась вытирать влагу со щек.

— Да, — повторила она, — спать здорово. Кое-кто, как я понимаю, делает это недостаточно часто.

— Кое-кто полагает, что он выше правил — даже тех, что превращают сон в необходимость.

— Он... — Шепард запнулась и покачала головой. Подобно ртути, выражения сменяли друг друга на ее человеческом лице быстрее, чем Солана успевала следить за ними. Однако она заметила, что большинство из них не было радостным, и голос Шепард, когда она снова заговорила, звучал печально: — Он плохо спит, когда ожидает выстрела в спину. Он практически не спит, когда ожидает этого выстрела от кого-то из своих. — Поставив кружку на прикроватный столик, Шепард взяла «Алису в Зазеркалье». Она подняла взгляд, и Солана с удивлением заметила, что ее глаза до сих пор влажные. — Я рада, что он поспал — это было ему необходимо. Но это мало что изменило. Все вовсе не так просто.

— Шаг вперед лучше, чем шаг назад, — настойчиво произнесла Солана, подкатывая кресло ближе.

Шепард фыркнула со смехом. Заметив сбитое с толку выражение на лице своей гостьи, она указала на их недееспособные ноги и пояснила:
— В данный момент мы с тобой не сможем шагнуть ни в какую сторону.

— Смешно.

Шепард улыбнулась, и Солана поняла, что она намеренно сменила тему и не желает к ней возвращаться. Во всяком случае, пока. Солана достала бумаги, над которыми трудилась вчера, а Шепард в тысячный раз открыла книгу на первой странице. Они работали под приглушенную ритмичную музыку, и каждый раз, когда Солана поднимала взгляд, она со странной радостью видела углубление, оставленное ее братом в подушке рядом с подушкой Шепард.

***

— Что если мы подступаемся к этой загадке не с того боку? — предположила Шепард несколько часов спустя, подняв выглядящую теперь еще более потрепанной книгу и размахивая ею.

— Очевидно, что это так, — ответила Солана. — В противном случае мы бы уже давно разгадали ее.

Судя по всему, Шепард была привычна к подобным нахальным ответам, потому что она лишь рассмеялась и покачала головой, убирая волосы со лба.

— Боже, избавь меня от этих умников-Вакарианов.

— А, прости, — произнесла Солана, шевельнув жвалами.

Шепард кособоко улыбнулась — Солана решила, что именно в этом отличие насмешливой улыбки от просто веселой.

— О, я определенно буду чувствовать себя не в своей тарелке, если один из вас не станет при каждом удобном случае выдавать какую-нибудь саркастичную подколку. — Но ее же собственные слова стерли улыбку с ее губ, и под конец голос Шепард больше не звучал жизнерадостно, а ее плечи поникли. Ее печаль, впрочем, тут же растаяла без следа, и прежде чем Солана сумела придумать подходящий ответ, Шепард уже выпрямила спину, а ее лицо приняло нейтральное выражение.

— Мы копаем недостаточно глубоко или чересчур глубоко? — спросила Солана. — Что не так?

Шепард была явно рада сменить тему и принялась просматривать листы бумаги, на которые старательно переписала все символы — и человеческие, и турианские — которые они нашли.

— Чересчур, полагаю. Это зеркало. Я была уверена, что рано или поздно нам придется использовать его в прямом смысле, но теперь я начинаю задаваться вопросом, что, может быть... Сколько букв в турианском алфавите?

— Тридцать четыре.

— Замечательно. В английском — двадцать шесть. Так что... что если мы развернем алфавит? Используем простой код, где первая буква заменяется на последнюю, вторая — на предпоследнюю и так далее до середины.

— И потом попробуем составить слова, используя полученные последовательности? — Солана почесала шею и размяла плечи. — Просто, но элегантно.

Шепард вздохнула.

— СУЗИ додумалась бы до этого примерно за 0,6 секунды. Я все беспокоюсь, что кто бы ни послал это сообщение, ожидал, что именно СУЗИ будет трудиться над его расшифровкой. Боюсь, остальные просто не способны сравниться с ней.

— Коды придумали задолго до того, как появились компьютеры, выполняющие всю грязную работу, — слишком уж оптимистично заметила Солана.

— Она не была просто... ладно. Давай попробуем.

Однако, как и все предыдущие их попытки, эта также не принесла мгновенных результатов.

— Что-нибудь нашла? — спросила Шепард, и в ее голосе прозвучала нотка отчаяния.

— Нет, разве что это слова из неизвестного мне диалекта.

Шепард гневно уставилась на книгу, словно бы взглядом можно было заставить ее выдать все свои секреты.

— Может быть, Гаррус знает — книгу оставили для Архангела.

— Но было ли им известно, что Архангел — это Гаррус Вакариан?

— Да, — уверенно ответила Шепард. Солана не понимала, откуда такая уверенность брала истоки, но посчитала за лучшее не спорить. Шепард осмотрела книгу и разбросанные вокруг ее вытянутых ног листы бумаги.

— Ох, — выдохнула она вдруг в то же самое время, как Солана произнесла:
— Погоди-ка. Теперь давай снова наоборот. Если мы поменяем буквы в этом простом коде, а затем прочтем слова задом наперед...

— Если хочешь попасть в другое место, тогда нужно бежать по меньшей мере вдвое быстрее! — прошептала Шепард. Взяв карандаш, она дописала несколько строк, а затем резко втянула воздух и, закончив писать, замерла на секунду, заставив Солану испугаться, что ее странная болезнь вернулась. — Ну разве ты не умница, — выдохнула Шепард, глядя на лист бумаги в своих руках так, словно ожидала, что он воспламенится в любой момент. Ее пальцы напряглись, из-за чего бумага смялась, а лицо вдруг побледнело.

Уже прикидывая, как быстро Чаквас сможет подняться, учитывая медлительность лифта, Солана коснулась пальцем тыльной стороны дрожащей ладони Шепард.

Так же, как спящий просыпается от кошмара, Шепард пришла в себя. Яростно смяв лист в руке, она сказала:
— СУЗИ, не могла бы ты... черт. Солана, вызови брата по системе связи. Живее.

Солана вдруг ощутила потребность встать по стойке смирно или ответить в духе «Да, мэм!», хотя много лет прошло с ее последнего военного назначения, и она точно никогда не салютовала человеку. Она открыла канал связи на личной частоте Гарруса через свой инструметрон, так чтобы Шепард могла разговаривать с ним и слышать его ответы.

Прежде чем Гаррус успел сказать:
— Сол, что?..

Шепард рявкнула:
— Гаррус? Это я. Хватит с меня отдыха от техники, — Солана моргнула и почувствовала волну дрожи, пробежавшую по ее позвоночнику. В мгновение ока смеющаяся женщина исчезла, уступив место серьезному солдату, которого она знала по видеозаписям — этой коммандеру Шепард, спасительнице Галактики без всякого преувеличения. — Вели Джокеру взять курс на Землю. Что-то подсказывает мне, что возвращению Кайдена могут... помешать.

Гаррус не стал спорить, сказав лишь:
— Ладно. Не желаешь ли назвать причину?

— Я назову тебе несколько, но не по незащищенной линии.

— Уже иду.

— Приведи Брукс.

Пауза оказалась такой длинной, что Солана почти уверилась, что брат отключился прежде, чем услышал последние слова Шепард.

Но затем с мукой в голосе он спросил:
— Почему, Шепард?

— Потому что к этому моменту она уже наверняка как следует выспалась, в каком бы состоянии ни пребывало ее колено. Потому что она знает больше, чем говорит.

— Ты все это узнала из книги?

— Я узнала это все из одного-единственного слова.

Гаррус грязно выругался по-туриански, и последовавшая за этим тишина на этот раз свидетельствовала об отключении связи. Выключив инструметрон, Солана спросила:
— Что такое? Что это?

— Призраки, — бросила Шепард, и даже обладай она субгармониками, злоба в ее голосе не могла прозвучать явственнее. Она стиснула, а потом разжала кулаки, упершись ладонями в матрас, словно бы подумывала о том, чтобы встать, несмотря на срастающиеся кости. Солана точно знала, что, какие бы кусочки головоломки Шепард только что ни собрала вместе, какой бы израненной коммандер ни была, она ни за что не хотела бы оказаться между ней и тем, кто настолько вывел ее из себя.

— Призраки, — повторила Шепард, и ее слова не сулили адресату ничего хорошего, — которым следовало бы оставаться мертвыми и никогда не пытаться использовать против меня моих собственных людей.